Звон разбитого стекла в глухой тишине рвал на части барабанные перепонки. Стакан выпал из скользких пальцев, разливая все свое сладкое содержимое на кафельном полу. Почти сразу послышался топот на втором этаже – это Хотэру-сан торопливо спускалась по лестнице. Прекрасно…
- Судзуки-сан, все в порядке? Вы не поранились? – обеспокоенно закудахтала женщина.
- Спасибо, Тэру, я в норме. Да… Прости за учиненный беспорядок, но не могла бы ты здесь прибрать все до прихода Такашимы-сана – мне срочно нужно отойти по важным делам.
- Да, Судзуки-сан, конечно…
Блондин едва заметно улыбнулся и покинул кухню легкими, неслышными шагами.
Женщина принесла веник, чтобы убрать осколки. Сметая мелкие блестящие крошки, она старалась думать о чем угодно, только не об Акире. Акире Судзуке, молодом писателе-фантасте, популярность которого возросла настолько, что дальше было просто некуда. Он был хорошим, тихим, очень добрым человеком. Странным. Хотэру-сан читала много разных книг, в том числе, и фантастику, но Судзуки полностью изменил ее представление о современной литературе. Это был не просто мастер слова. Он мог заставить читателя не отрываться от его книги с первой страницы. Многие считали это даром, но Акира считал это не больше, чем увлечением. Он верил в то, что писатель мог загипнотизировать читателя. Без какой-либо магии. Одними лишь словами. Нужно было лишь написать первый абзац..

Как известно, очень многие читатели решают, интересна ли книга, по:
Содержанию
Введению
Первым страницам первой главы
иногда по Краткому Содержанию
Судзуки всегда строго придерживался этих пунктов, какую бы книгу он не писал. Он считал, что в любом деле существуют некие Основные законы или табу, коих нужно придерживаться. Иногда, при написании нового произведения, мысли текли рекой, и так не хотелось сбивать их очередными планами, схемами, зарисовками… Но Акира знал, что, не сделай он этого – вся его работа пойдет насмарку. Писатели ошибаются только первый и последний раз.
Вынашивая идею, Судзуки находился в некой прострации, мог часами не выходить из комнаты, не есть, не пить. Достучаться до него в периоды вдохновения было невозможно.
До того, как стать писателем, Акира пережил серьезную душевную травму, от которой долго не мог оправиться. Неудивительно, что это сказалось на его поведении и творчестве.
Размышления Хотэру-сан прервал дверной звонок – это Такашима-сан. Женщина торопливо смела осколки и, поправив фартук (а заодно воротник, прическу и юбку) поспешила открывать. Скрипнула дверь. На пороге стоял высокий молодой человек. Темно-рыжие локоны спадали на плечи. В ореховых глазах играл огонек, но на лице застыла маска равнодушия.
- Добрый вечер, Хотэру-сан – вежливо поклонился Такашима, - Судзуки-сан у себя?
- Д-да, господин Такашима, он ждет вас – от волнения бедная женщина даже начала заикаться.
И было с чего.
Кою Такашима был очень красивым мужчиной, и, на редкость, умным, тонким и чутким.
Он был другом детства Судзуки, поэтому его визиты в дом писателя были весьма частые.
Но кем работал Такашима, и работал ли вообще, была ли у него семья – этого Хотэру-сан никогда не знала. Кою был очень скрытным человеком и никогда не афишировал свою жизнь.
По правде говоря, горничная была к нему очень неравнодушна, как и многие девушки в округе, ведь Такашима был очень богатым, талантливым, красивым и спокойным человеком. Каждая тихо вздыхала, когда он проходил мимо. Что касается самого Такашимы, то на его лице всегда играла легкая улыбка, но холодный взгляд красивых, ореховых глаз оставлял в нокауте.
Как и сейчас. Кою одарил ее своим фирменным взглядом и поднялся к Судзуки. Женщина прислонилась к стене и на время выпала из реальности.

***

- Акира.. – тихий шепот в полумраке.
Блондин медленно развернулся, почувствовав до боли знакомый и любимый аромат. С красивого лица слетела маска равнодушия, длинные, пушистые реснички опустились.
- Я пришел поздравить тебя – книга разошлась почти стотысячным экземпляром. И это – за такой короткий срок. Тебя ждет успех.
- Спасибо, Кою, спасибо.. Мне так приятно, что ты зашел.
- Я не мог не зайти – Судзуки наконец поймал взгляд теплых, ореховых глаз. Кою улыбнулся, вплотную подойдя к Акире. Тонкие пальцы сжали сильные плечи писателя. Блондин тихо охнул.
- Кою, у тебя не руки, а спицы..
- Не занудствуй.

***

Акира наконец дождался, когда Кою заговорит и резко наклонился к нему. Прижавшись к мягким, теплым губам, блондин сжал его в своих объятиях. Кою не знал, а может, догадывался, что являлся главной и любимой музой Судзуки. Новый роман шел без сучка без задоринки, и это – благодаря Такашиме. Какой запах исходил от его любимого – легкий, тонкий, игривый. Как сам Кою.
- Что ты делаешь сегодня вечером? Может, сходим в кино?
- Кою, прости, но у меня работа.. Да и дождь льет с утра..
- И что? – глаза Такашимы опасно сузились, - ты вечно найдешь отмазу! Быть писателем очень здорово, но скоро ты застрянешь в собственном придуманном мире, и возвращаться в настоящую жизнь будет очень тяжело. Опомнись, Акира – уже полгода прошло, а ты почти не выходил из дома. Я все понимаю, но.. Пожалуйста, пойдем сегодня в кино. Один раз. Я уже забыл, какой ты в реальной жизни.
- Да ну тебя – буркнул Судзуки, оттолкнув довольного Такашиму. – Уговорил.

***
Сидя в красном кабриолете Кою, они ждали, когда загорится экран. Но фильм начнется не скоро – еще полчаса рекламы, как минимум. Что поделать, каждая индустрия имеет право на жизнь.
- Ко, спасибо тебе за чудный вечер – поцеловал любовника Судзуки.
Такашима удивленно вскинул брови:
- Но я даже ничего не сделал…
- Сделал – перебил его Акира, - ты заставил меня опомниться. Я был эгоистом, я забыл про всех. Передо мной был только мой роман, и больше ничего. Ты вытащил меня из забытья, Ко. Я уже начал забывать, какой бывает жизнь..

Знаешь, я долго шел к писательской деятельности, мне пришлось многим пожертвовать. Прошло много лет, прежде чем мой труд был замечен. И я поддался искушению – меня унесло на волнах фантазии. Я забыл про все, про всех. Честно, и тебя последнее время воспринимал не так ярко.. Не так, как должен был..

Блондин замолчал, крепко обнял Кою.

- Такашима, прости, если обидел. Или не понял. Я очень люблю тебя и боюсь потерять. Ты не представляешь, как я счастлив, даже когда ты просто тихо сидишь рядом. Ты самый дорогой мне человек. Которого я чуть не потерял…
Но если ты начал писать – сложно оторвать себя от этого. Ты становишься частью выдуманного мира, и порой бывает очень трудно вернуться в реальность. Потому что в ней все наоборот.
И как же хорошо, что есть люди, которые понимают нас, которые не бросают нас.
Как им приходится тяжело.
Но еще тяжелее становится нам, когда мы осознаем, как трудно людям, которые рядом с нами.
И мы несем этот груз вместе. Медленно, спокойно, оставляя на белых страницах за собой тихие взмахи пера…