Название: Глаза, так похожие на октябрь
Автор: Akelei
Жанр: AU, Angst
Рейтинг: R
Пейринг: Aoi/Kai, Kai/Uruha, Ruki/Kai, Reita/Kai
Размер: Мини
Статус: Завершен

Рыжая осень, уже отравленная холодным дыханием ноября, сгустками апельсиновой краски стекала с деревьев на тротуары. Ржавчина скапливалась у обочин дорог, и ветер тяжело уносил ее с собой, как никому ненужную мишуру после пышного праздника. Сизое небо бережно собирало в легких влагу, сырость витала в воздухе, заставляя прохожих зябко кутаться в легкие плащи. Это был обыкновенный октябрь, каких многолюдный город повидал немало за свою долгую жизнь. Это был один из тех октябрей, о которых Ютака хотел забыть.

Усмехнувшись, мужчина затушил сигарету и закрыл окно, преграждая путь моросящему дождю. Ему хотелось, чтобы в окно мощными ударами бился ливень, а не этот унылый дождик, похожий на брызги далекого прибоя. Ему хотелось, чтобы ураганный ветер срывал раскисшие афиши и ломал зонты, прогоняя людей с улиц домой. Он всегда был максималистом, не умел довольствоваться малым, не привык жить наполовину. Все или ничего. Ютака Укэ не воспринимал полутона.

Где-то за спиной, в глубине комнаты, ожил мобильный. Он бесновался весь день, раздражая музыкальный слух владельца назойливой мелодией. И если бы не статус вице-директора крупной компании, который обязан всегда быть в пределах досягаемости сотрудников и партнеров, Ютака давно выключил бы злосчастный телефон.

Только по праздникам он узнавал, как много людей, оказывается, считают себя его друзьями. Даже те, чьи имена и лица мужчина не мог вспомнить, настойчиво насиловали его мобильный, выплескивали на него поток банальных речей, презрев все правила приличий и даже не представившись. Не то, чтобы Укэ был нелюдим или недружелюбен. Он всего лишь не мог справиться со своей брезгливостью относительно лицемеров. И проигнорировав очередной вызов, Ютака в который раз подумал, что сегодня верными себе остались только два человека. Мама, которая обожала единственного сына и непременно звонила каждый вечер, чтобы узнать, как прошел его день, и отец, который забыл его номер еще 20 лет назад.

Снова насмешливо дернув уголком рта, брюнет потянулся, лениво и грациозно, как сытый гепард. Что ж, этот день рождения ничем не отличался от предыдущих. Пожалуй, за всю жизнь ему запомнилось всего несколько таких праздников, но вытравить их из памяти было слишком сложно. Как ни пытался Укэ смотреть только вперед, в последние дни октября его одолевала меланхолия, терпкая на вкус и скользкая наощупь. Странное чувство… Словно осеннее обострение хронической болезни – неприятно, но ожидаемо.

5-летие… Тогда еще была видимость семьи, которую он искренне считал самой счастливой на свете. Родители улыбались, обнимая его. Не было ни просторной квартиры, ни дорогих подарков, ни толпы гостей. Но, кажется, вкус яблочного пирога запекся на губах тонкой сладкой пленкой, навсегда укоренившись в сознании, как непременный атрибут детства и настоящего праздника.

Спустя пять лет пирог уже не казался таким сладким. Да и отца на фото больше не было. Он ушел от них накануне, и даже не вспомнил, что у его ребенка день рождения. Почему-то мама даже тогда смогла найти ему оправдание – занятость на работе, переезд в другую квартиру… Но Юта не верил ей. На большой фотографии, среди смеющихся одноклассников и взрослых, он один был непривычно хмурым. Его совсем не радовали эти десять лет за хрупкими плечиками. Десять лет они играли в семью, а потом как-то вдруг пришлось повзрослеть слишком быстро. У папы давно была другая семья, в которой им с мамой места не нашлось. Зачем же был этот спектакль? И почему десять лет красивой и лживой сказки до сих пор ныли в груди занозой?

Брюнет досадливо закусил губу и прикрыл глаза. Последние детские годы погрязли в школьных буднях, отыскать в веренице дней-близнецов яркие пятна давно стало невозможно. Но когда ему было 14, первая влюбленность ворвалась в организм, как вирус, раскрасив причудливой акварелью его жизнь…

Для незаметного в толпе подростка парень, которому уже 18, казался таким взрослым и независимым! Ему не надо было спрашивать у родителей разрешения, чтобы погулять до одиннадцати, он мог даже проколоть мочку уха или перекрасить волосы. И Ютака слепо тянулся к новому другу, считал каждое его слово неоспоримой истиной и мечтал однажды стать таким же самоуверенным, как Юу Широяма.

Их первый поцелуй был горьким от впервые выкуренной сигареты, хмельным от тайком выпитого алкоголя, жгучим от бушевавших в крови гормонов. Глядя в веселые темные глаза, Укэ решил, что ничего страшного не случится, если он позволит настойчивой ладошке приятеля скользнуть с поясницы чуть ниже. И пока мама готовила дома его любимый яблочный пирог, он кусал Юу за плечи, чтобы не кричать слишком громко от непривычного удовольствия, разбавленного едкой болью. Тогда он даже не подумал, что это странно, — вот так безоглядно согласиться на близость с практически незнакомым человеком. Он еще не знал, что это называется гомосексуализмом, что в приличном обществе такие отношения осуждаются. Он всего лишь доверился! Впервые. Без остатка.

15-летие навсегда отпечаталось в сознании клеймом. В тот день Ютака был влюблен. И в тот день ему казалось, что это взаимно и навсегда. Он не подозревал, что эта искра погаснет, даже не разгоревшись в полную силу, и на всю жизнь оставит какой-то уголок в его душе неосвещенным.

И почему-то именно последний разговор с Широямой он запомнил навсегда, хотя многие годы мечтал просто выбросить его из памяти, как ненужный мусор.

— Я люблю тебя, Юу. А ты меня любишь?

— Ты уже надоел мне со своими «люблю»! Мы переспали – и все.

— Но я просто…

— Отстань.

Укэ остался тогда мокнуть под проливным дождем, потому что Широяма ушел под его зонтом. Кусая губы от обиды, которая колючим комком застряла в горле от этого равнодушного «Отстань», подросток из последних сил старался не плакать. Он ведь уже взрослый! Нельзя плакать, нельзя… Ничего страшного не произошло, просто еще одно воспоминание свернулось мутным осадком на дне души. Просто еще одна придуманная им сказка оказалась глупой попыткой обмануть умирающую осень. Этот продрогший ноябрь испачкал их апельсиновые дни грязно-серой краской.

С тех пор Ютака не любил ни осень, ни акварель.

Пронзительный вой сирены за окном вырвал мужчину из цепких когтей воспоминаний. Улица уже увязла в сумерках, и если бы он прижался лбом к стеклу, то заметил бы быстротечный поток прохожих далеко внизу. Но Укэ не было никакого дела до прохожих. Он давно спрятался от них за тонированными стеклами своей машины, за окнами своей квартиры, за линзами своего спокойного взгляда.

Ютака не любил свои глаза, такого теплого шоколадного цвета. Они были чем-то похожи на октябрь, и брюнет однажды заказал линзы. Смотреть на мир черными глазами было проще.

Он резко дернул штору, наглухо закрывая окно, устроился на низком широком диване и пригубил остывший кофе без сахара. На столике снова заворочался мобильный, а Ютака снова его проигнорировал. Взгляд упал на босую ступню, где от большого пальца причудливыми зигзагами струилась вверх татуировка, похожая на змеиную чешую, и массивным браслетом обхватывала лодыжку. Он сделал ее в день своего совершеннолетия.

Укэ всегда был уверен, что запомнит свой 20-й день рождения, как ни один другой праздник. Но он помнил только бьющую по барабанным перепонкам музыку и головокружение от обилия выпивки. Да еще случайный секс с каким-то парнем, имя которого он даже не узнал. Кажется, друзья называли его Урухой? Да какое это имеет значение, если они никогда не виделись ни раньше, ни после? Тогда он впервые переспал с человеком, к которому был абсолютно равнодушен. Уже застегивая брюки, Ютака окинул взглядом красивое лицо, полускрытое светлой волной волос, и решил, что это правильно. Им было хорошо и важно ли, что завтра они уже не вспомнят вкус друг друга? Нет, важно только то, что никакой ноябрь не испортит багровую палитру этой ночи, под цвет штор в дешевом номере отеля.

Они вместе вышли на улицу и поежились от холодного ветра. Укэ запомнил, что в ту ночь острый серп месяца запутался в уже обнаженных ветках какого-то деревца, и казался дымчато-серой долькой палладия.

— Тебе в какой район? — хриплым голосом поинтересовался его случайный любовник, — может, нам по пути?

— Не думаю.

Резкий взмах руки, скрип тормозов рядом. Всего лишь кивнув на прощание, Ютака сел в такси – и желтая рыба ускользнула в море таких же спешащих куда-то машин.

Им не по пути. На еще одну красивую сказку у него не хватит ни сил, ни терпения. Так будет правильно.

А дома Ютаку ждал остывший яблочный пирог…

В 25 лет уже не было дешевого номера в отеле. Был пентхаус с видом на залив, дорогой алкоголь и не менее дорогая сделка. И, наверно, это тоже было по-своему правильно. Логично, прагматично, закономерно. Недаром математика была любимым школьным предметом Ютаки. За несколько лет он научился считать деньги и просчитывать каждый свой шаг.

— Раздевайся.

— Но, Мацумото-сан…

— Ты же сказал, что готов на все ради этой должности.

— Да, но…

— Ох, Юта-чан, — притворно вздохнул мужчина в элегантном костюме и скучающим взглядом осмотрел стоящего перед ним нового подчиненного, — поломаться ты мог и внизу.

— Мацумото-сан, я не хочу оказаться на улице, когда надоем вам, — тихо, но твердо заявил Укэ.

— Малыш, мне 32 года. Я уже не в том возрасте, чтобы бросать красивые слова на ветер. Если мне понравится это, — шеф небрежно скользнул большим пальцем, украшенным платиновым кольцом, по верхней губе парня, — и это, — вторая рука опустилась на обтянутый вельветовыми брюками зад, — поверь, ты сможешь рассчитывать на мое покровительство еще не один год.

Даже такая крупная рыба, как Таканори Мацумото, клюнула на наживку Ютаки. Нет, Укэ не был циничным карьеристом, готовым идти по головам к своей цели. Он всего лишь знал, чего хочет, и знал, как этого достичь в минимальные сроки. Так почему бы не воспользоваться заинтересованностью Мацумото-сана? Почему бы не совместить приятное с полезным, если им обоим нужен только секс под острым соусом и никаких зефирных нежностей? Это бизнес. В конце концов, какая разница, что ты делаешь в офисе, — сжигаешь трафик на рабочем компьютере или кусаешь губы от несдержанного секса с шефом?

Так рассудил Ютака в свой 25-й день рождения, и никакая совесть или попранная мораль не грызли его все это время. За пять лет Укэ стал заместителем генерального директора, вовремя подкармливая его либидо. Он досконально знал все тонкости своей профессии, подписывал выгодные контракты и ни разу не ошибся в своих расчетах. Никто не решился бы сказать, что он добился успеха через постель шефа. Даже сам Таканори не отрицал, что безмозглая кукла не смогла бы удерживать его внимание так долго. Сейчас Ютака, с его чутьем и смекалкой, был действительно правой рукой Мацумото, а не игрушкой для постели. И хотя уже год Таканори играл роль примерного семьянина, но как же сладко иногда было прижать к себе поджарое тело и по старой привычке провести большим пальцем по мягким губам. Или во время корпоратива выдохнуть на ухо: «Хочу, как когда-то» и сбежать вместе в какой-нибудь люкс.

Они никогда не любили друг друга, но их многое связывало. Пожалуй, только шеф знал, как сильно Ютака не любит осень. Он и сам ненавидел это обманчиво-яркое время года. У каждого из них в жизни была своя осень, свой ноябрь и свои дожди. И иногда, прижимаясь щекой к лопатке Укэ, Мацумото говорил:

— Ты – отколотая льдинка, Юта-чан. Но когда-нибудь и ты растаешь.

— Знаю, Така. Давай без сантиментов?

Они смеялись, пока прятали бледную кожу под тканью дорогих рубашек и костюмов. Пытались скрыть за этим смехом желание сбросить маски и позволить себе чуть-чуть нежности. Но покинув отель, мужчины молча кивали друг другу, каждый спешил к своей машине, к своей привычной жизни. Ведь они никогда не любили друг друга. Они всего лишь интуитивно искали то, что успели растерять в вихре лет,– немного тепла и понимания.

Улыбнувшись этим невеселым мыслям, Ютака нырнул под теплый клетчатый плед. В конце концов, он должен быть благодарен сотрудникам, которые в честь праздника настойчиво освободили его от работы. В кои-то веки он сможет выспаться! Таймер разбудит его вовремя.

Брюнет не знал, зачем каждый год, с тех пор как переехал в свою квартиру, готовит этот кисловатый пирог. Всего лишь дань традиции? Всего лишь ложка сахара в месиве ржавой краски из умирающих листьев? Может быть. А может быть, ему просто хотелось снова вернуться в детство, хотя бы на один вечер.

Сон витал где-то совсем рядом, но Укэ не мог добровольно окунуться в его сети. Что-то не давало ему покоя. Нет, это были не воспоминания. Меланхолия уже притихла в своем темном углу, получив порцию внимания. А сейчас в кончики пальцев маленькими прохладными иглами вонзилась тревога. Сладковатая, как дым кальяна... Чувство, к которому он почти привык.

Вот уже три месяца на деловых встречах он непременно сталкивался с Акирой Судзуки. Тот тоже был вице-директором в компании, связанной с компанией Ютаки контрактом. Судзуки, как и сам Ютака, был инфицирован амбициями и не обделен мозгами. Укэ навсегда запомнил, какими многообещающими взглядами они обменялись в первую встречу. О, это был вызов на поединок! И уже двенадцать недель они пытались победить друг друга хотя бы в чем-то, но каждый раз кусали локти, признавая ничью. Эта борьба была похожа на уколы адреналина, которыми они злоупотребляли. Встречая друг друга насмешливыми улыбками, мужчины никогда не рисковали сцепить ладони, словно опасались, что обычное рукопожатие превратится в матч по армреслингу.

Регулярные встречи поддерживали их в тонусе, не давали расслабиться. Одинаково ловкие, они были сильными соперниками в этой схватке на интерес. Не раз и не два, задумчиво глядя на пухлого руководителя Акиры, Ютака спрашивал себя, избрал ли Судзуки тот путь, который выбрал Укэ для достижения цели. И что-то ему подсказывало, что у блондина были другие методы. Что ж, так даже интереснее!

— Отлично выглядишь, Укэ. Словно дичь на охоте.
— Самонадеянность прекрасно оттеняет твою наивность, Судзуки.

Обмениваясь небрежными репликами, они напряженно следили за каждым движением друг друга. И если на собрании акционеров Ютака не видел в толпе светловолосую макушку, он невольно чувствовал подкатывающую скуку. Он не знал, что Акира тоже привык искать его в толпе.

Не знал Укэ и как назвать это чувство. Ведь было что-то, кроме тревоги и жажды победить достойного противника! Была мышечная слабость, а еще желание однажды стать трофеем этого человека, поддаться ему, позволить себя приручить. И сегодня утром, рассматривая сидящего напротив блондина, Ютака впервые подумал, что хотел бы показать Акире свои глаза, так похожие на октябрь. Хотел бы показать себя, всего, без остатка. Ведь он всегда был максималистом.

Укэ резко вскочил с дивана, как-то мгновенно осознав, что сегодня он не уснет. Темная жидкость на дне чашки задрожала, когда мужчина зацепил столик коленом, но, даже не обратив на это внимания, Ютака пошел на кухню.

Ровно через пять минут пирог будет готов. Брюнет, как всегда, не дождется, когда его кулинарный шедевр немного остынет, и будет дуть на обожженные пальцы такими же обожженными губами. Традиция! Даже немного жаль, что никто не разделит с ним этот вечер. Впрочем, к этому Укэ уже привык.

Подхватив полупустой мусорный пакет, Ютака вышел в прихожую. Ему вдруг захотелось занять себя хотя бы чем-то, пусть даже убрать квартиру! Это все же приятнее, чем барахтаться в бесконечных размышлениях, как неосторожная мошка в паутине.

Он резко распахнул дверь и невольно ойкнул, когда человек с протянутой к звонку рукой, схватился за ушибленный нос.

— Укэ!

— Судзуки?! Что ты здесь забыл? — голос Ютаки прозвучал непривычно высоко, почти истерично. Он не на шутку испугался. Не столько за нос Акиры, сколько за свои и без того расшатанные самокопанием нервы.

— Это ты свой ноутбук забыл! — блондин недовольно встряхнул знакомую сумку. Насупившись, Укэ мысленно отругал себя за рассеянность, а уже в следующую минуту насмешливо протянул:

— И с чего это именно ты привез его? Не мог передать через моего секретаря, если уж я забыл свою сумку в конференц-зале?

— Мне по дороге, — Акира смерил собеседника холодным взглядом, но все его недовольство осыпалось шелухой, когда он лучше рассмотрел брюнета в теплом освещении ламп.

Ютака, которого Судзуки привык видеть одетым с иголочки, сейчас стоял перед неожиданным гостем в просторной серой футболке, фланелевых клетчатых штанах и вьетнамках. Он был растрепан, а в руке держал мусорный пакет. Немного уставший парень, на миг забывший о коронной ухмылке...

— У тебя татуировка, — приподнял бровь Акира, рассматривая видимую часть рисунка.

— А еще у меня родинка на бедре, показать? — с напускной небрежностью отозвался Укэ.

Снова взгляд глаза в глаза. Они зеркально усмехнулись и продолжили рассматривать друг друга, как диковинные экспонаты в музее восковых фигур.

В отличие от хозяина квартиры, Судзуки был в деловом костюме и расстегнутом черном полупальто. В вырезе светло-серой рубашки виднелась серебряная цепочка… и маленькое темное пятнышко на ключице, которое Ютака уже давно отметил для себя. Улыбнувшись ему, словно старому знакомому, брюнет скользнул взглядом по длинной шее, полным губам и вновь встретился с глазами Акиры.

Эти глаза были теплыми и искристыми, как густой мед. Судзуки не прятал их за линзами, и только сейчас Юта вспомнил, что успел снять все свои маски. На миг он даже почувствовал себя обнаженным. Без привычной стильной одежды, дорогих украшений и линз, он был слишком беззащитным.

— У тебя карие глаза, — снова констатировал блондин. Его голос едва уловимо смягчился.

Ютака внезапно подался ему навстречу, словно не смог удержаться от желания поцеловать этого парня рядом. Ладонь Акиры легла на его щеку и большой палец мазнул чуть покрасневшую скулу своим теплом. Но они вздрогнули и отпрянули друг от друга, когда громкий писк раздался в глубине квартиры.

— Что это так вкусно пахнет? — гость даже приподнялся на носочки, заглядывая в прихожую поверх плеча брюнета.

— Пирог, — на автомате бросил Укэ.

— Я не знал, что ты женат.

— А я не женат.

— Ты живешь с мамой?

— Мама в Канагаве, если тебя это интересует, — закатил глаза Ютака, снова спрятав лицо за полумаской иронии, — и пока ты не устроил мне допрос с пристрастием, спешу сообщить, что я сам приготовил пирог. Правда, это все, что я умею готовить, но вряд ли твои познания в кулинарии позволят тебе оценить всю сложность приготовления фирменного яблочного пирога моей матери. Аплодисменты моей гениальности!

— Заносчивый, как всегда, — фыркнул Судзуки и небрежно всучил брюнету его ноутбук, — самонадеянность прекрасно оттеняет твою наивность, Укэ, — он с усмешкой вернул брюнету эту шпильку и без прощаний направился к лифту.

Уже щелкнув красной кнопкой, Акира снова задумчиво посмотрел на стоящего на пороге Ютаку в таких забавных клетчатых штанах. Было что-то трогательное в этой фигурке с ноутбуком в одной руке и мусорным пакетом в другой.

— Не носи линзы, Юта. Твои глаза…
…так похожи на октябрь.

Укэ смотрел, как быстро мелькают цифры на табло, отсчитывая секунды, которые еще были у них с Акирой. Сладковатый запах яблок щекотал нюх. И льдинка, осколком засевшая под ребрами, стремительно таяла от неожиданной теплоты этого вечера, который еще час назад казался унылым предтечей ноября. Но у них было еще несколько секунд и этого времени оказалось достаточно, чтобы выдохнуть в спину такому необходимому сейчас человеку:
— Акира, хочешь чаю?

А где-то за зашторенными окнами квартиры, согретой их улыбками, рыжая осень стекала на тротуары сгустками апельсиновой краски и мелкий дождик шептался с ветром о чем-то своем.

Почему-то моё сердце подсказывало мне автора этого шедевра, и подсказывало правильно)
赤Akelei赤, спасибо огромное за сие чудное творение! Честно, я за Вас болела всем сердцем, потому что шедевр - это всё-таки шедевр) Меня настолько поразили различные характеры персонажей, плавность и красочность описаний. Всё-таки в Вашем исполнении Рейта/Кай выходят самые вкусные =3

Почему-то моё сердце подсказывало мне автора этого шедевра, и подсказывало правильно)

Этот фик доказал, что я не умею шифроваться, как ни пытаюсь запутать читателей различными пейрингами

Всё-таки в Вашем исполнении Рейта/Кай выходят самые вкусные =3

Для убежденного рейкайтиста это замечательный комплимент, спасибо!

Да, Akelei, ты в каждой строчке =)

По-моему, одна из немногих авторов, видящая Кая с такой стороны. Не вечно улыбающимся, добрым и покладистым мальчиком, а закрытым, сложным человеком, так часто скрывающим грусть или разочарование. Очень нравится эта сложность характера героя.

Акира же предстал в новом свете, но вот атмосфера между этими двумя героями сразу почувствовалась и даже показалась знакомой.

А вот Мацумото узнаю)))

Как всегда восхищаюсь твоим стилем и языковыми оборотами. Повествование течет так гладко и красиво, что даже не замечаешь, что читаешь, а будто просто погружаешься в эту атмосферу и становишься наблюдателем и частью этого выдуманного мира.

Спасибо большое за эту красоту.

Ну, работа, автора которой я узнала по первым строчкам))

Описания в начале рождают такую атмосферную картину в воображении, невольно проникаешься категоричной меланхолией Ютаки.

Мама, которая обожала единственного сына и непременно звонила каждый вечер, чтобы узнать, как прошел его день, и отец, который забыл его номер еще 20 лет назад.

В эту фразу я влюбилась после первого прочтения. В ней так много из жизни мужчины!

Это просто встречи, просто отрывки воспоминаний, но из них строилась жизнь, рос морально и физически Ютака, складывался пазлом, чтобы стать в будущем немного циничным, насмешливым с трезвым взглядом на жизнь. И каждый из этих людей, с которым его связала судьба, прокладывал дорожку к одному единственному, который бы в некоторой степени воплощал в себе калейдоскоп правильных качеств.
Целая жизнь в небольшом фике.

Аки, это действительно превосходная работа. Ее хочется читать и перечитывать. И спасибо тебе за нее =**

Я как всегда пропустила всё что можно и нельзя)
Но, я надеюсь, ещё не поздно поблагодарить моего любимого кондитера за эту осеннюю историю, так уютно свернувшуюся в моём сердце.
Эта осень была откровенно паршивой. И нет разницы, по земле ты идёшь, или по небу. У них абсолютно одинаковый цвет - разводы грязных луж на асфальте.
Но здесь...Строчка за строчкой, твой рассказ становился своего рода лекарством от этой грязи и холода. В смысле, ты напомнила мне , что в мире, неважно в каком, всё ещё есть и яблочные пироги и что-то неуловимо близкое. Спасибо
Я очень люблю Ютаку, именно таким, каким его рисуешь ты. Без лишнего сиропа, без вечных, непрекращающихся улыбок - к месту и нет. Такого - как небо, которое я видела вчера. С утра - белые облака с нежным золотистым оттенком, потом чернильные клочья туч, о которые можно испачкать ладошки, но если присмотреться внимательнее, за этим чёрно-серым месивом можно разглядеть кусочки кристально-чистого, сине-голубого неба, которое просто нужно уметь рассмотреть и дождаться ясного дня.

Почему-то моё сердце подсказывало мне автора этого шедевра, и подсказывало правильно)

Cоглашусь... ох как это в вашем стиле.

Только вот мне вредно читать творчество 'Akelei на работе, я же расплачусь сейчас.
Наконец я нашла то что мне по душе на сегодняшней день.
'Akelei, спасибо за красиво написанную историю...

Только вот мне вредно читать творчество 'Akelei на работе, я же расплачусь сейчас

Вроде в фике ничего драматического нет =3

Драматичного нет, но целый бочонок горьковато-сладкого счастья присутствует.
Плюс немного боли...