Автор: White_Wolf777 (на сейте DucAn)
Фэндом: The GazettE
Персонажи: Кай, the Gazette и другие персонажи
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма, Философия, Повседневность, Hurt/comfort
Предупреждения: ОЖП
Размер:Мини,
Кол-во частей:12
Описание: Фрагмент жизни драммера самой известной рок группы.
Публикация на других ресурсах: Если Вы будете размещать фанф на других сайтах, пожалуйста, копируйте шапку и оставьте ссылку.
Примечания автора: Все персонажи принадлежат сами себе и своим
родителям. Живы, здоровы, чего и вам желают. Все действие - бред
воспаленного мозга автора.



1. Боль vs Надежда

- Отлично поработали, парни! Молодцы! Теперь свободны на целых два дня заслуженных выходных! – раздался уставший и, тем не менее, довольный голос менеджера. – Укэ, спасибо, что документы подготовил, теперь сто процентов – отдыхаем до понедельника!
Драммер устало улыбнулся в ответ, бессонные ночи давали о себе знать. Уже в гримерной, мимолетно слушая разговоры согруппников, Ютака осознал, что долгожданные выходные не принесут ему той радости, на которую он так надеялся:
- Ну, какие планы на выходные? – застегивая рубашку, улыбнулся ударник.
- Ну, мы тут погонять думали, - начал Акира, запихивая надоевшую повязку в рюкзак. – На выходных как раз обещают классную погоду, и я сделаю этих детей! – рассмеявшись, кивнул в сторону Урухи и Аоя.
- Эй! Попугай! Ты б не выделывался! – кинул в басиста пустую пачку от сигарет Широяма.
- Вы оба будете оттирать свои шлемы от пыли из-под моих колес! – с видом уже получившего главный приз чемпиона заявил Койю, поправляя кожаную куртку темно-синего цвета.
- Посмотрим! – в один голос вскрикнули гитаристы на выпад Урухи.
Оставив парней дальше выпендриваться друг перед другом, Укэ подошел к вокалисту, тот снимал макияж ватным диском с каким-то сильно пахнущим луговой травой и какими-то цветами тоником:
- Така? А ты?
- А мы с Юкки собирались за город, она хочет познакомить меня с родителями.
- Ооо… Глобальные планы, - улыбнулся Юта, плотнее укутываясь в широкий шарф.
- Ну да, вроде того, - Таканори поднял на притихшего драммера встревоженный взгляд, уловив в зеркале едва заметную грусть во взгляде друга, - Юта?
- М? – взял себя в руки драммер и улыбнулся.
- А у тебя планы есть?
- Да так… - уклончиво ответил лидер, пряча мобильный в карман.
- Может, ты с Кумико, присоединитесь к нам?
- Это вряд ли.
- Почему?
- Мы не вместе.
- Что? Она же не…
- Да, нашла лучше.
- Лучше нашей заботливой мамочки? – услышал конец разговора Сузуки,.
- Да ни в жизнь не поверю! – возмутился гример, складывая кисточки в чехол, Укэ только пожал плечами.
- Ну и очень глупо с ее стороны, - философски заявил Аой, застегивая клепку дорогих ботинок – казаков из крокодиловой кожи.
- Я б сам на тебе женился, Ют, - подмигнул Такашима, улыбнувшись.
- Ценю это, - рассмеялся Укэ и парни улыбнулись вместе с ним, как можно не улыбнуться, услышав звонкий, мелодичный смех и увидев задорные ямочки на щеках лидера?
– Ну, всем удачных выходных. До понедельника! - Одарив лучезарной улыбкой друзей и обслуживающий персонал, Ютака первым покинул просторную гримерную, не дожидаясь лифта, спустился по лестнице в подземный гараж и нырнул в уютное тепло салона серебристого внедорожника, завел мотор. Машина заурчала, точно домашний котенок, дождавшийся возвращения любимого хозяина.
Надев очки в тонкой золотой оправе, Ютака не спеша повел машину к дому. За окном плавно сменяли одна другую улицы Токио: знакомые витрины магазинов, ресторанчики и бары с яркими вывесками, парк, погруженные в свои мысли спешащие куда-то прохожие…
«А вечером улицы будут залиты неоновым светом, будет красиво…» - как-то отстраненно подумал ударник, сворачивая на подъезную дорожку к дому. Привычно поставив машину на стоянке, драммер заглушил мотор и открыл дверь, зафиксировав ее ногой. Солнце только начало клониться к закату, летние дни, всегда так любимые Укэ, сейчас раздражали его, как долгий нудный фильм без смысла, с единственной разницей – жизнь не фильм, и перемотать запись на более интересный момент, нажав кнопку, не получится. Барабаня пальцами по рулю, Укэ незаметно для себя начал рассматривать в зеркало заднего вида семью, гуляющую во дворе: Хаято – его старый знакомый, сосед из квартиры напротив. Они познакомились, когда Укэ только приобрел квартиру в этом доме, часто заходили друг к другу поговорить, выпить чаю или поздравить с праздником. Его жена Мидори, милая полненькая смешливая девушка с короткой стрижкой, не красавица, но завораживающая своей легкостью и открытостью и их маленький мальчик, Саотомэ. Пятилетний разговорчивый сгусток энергии отхватил все самое лучшее, что было у родителей: жизнерадостность и улыбку матери и упорство и темно- серые глаза отца. Родители играли в салочки с шустрым сыном, который умудрялся не только догнать кого-то из родителей, но и перепрыгнуть горку или повиснуть не перекладине по ходу. Слушая их задорный смех, Ютака и сам улыбнулся, не заметив, как скользнула по щеке горячая хрусталинка – слезинка.
«А ведь… Я бы тоже мог стать отцом… Я бы все делал ради своего ребенка…» - подумал Укэ, вспоминая свой последний разговор с Кумико:

«Последний концерт перед долгожданным отпуском, да, они отлично отработали тур, выложились. Теперь нужно было отдохнуть перед записью нового альбома. Парни предлагали Укэ остаться в отеле на ночь, сходить в бар и потом разойтись по номерам, отсыпаться, а дневным рейсом вернуться в Токио, но желание Ютаки вновь увидеть Кумико, обнять тонкую талию, зарыться носом в черный, как вороново крыло, шелк волос, вновь ощутить тонкий запах экзотических фруктов геля для душа от бархата молочно-белой кожи, оказалось сильнее усталости, и сразу после концерта, даже не переодев сценический костюм, Юта сел в такси и помчался в аэропорт и, приобретя по, не в меру, высокой цене, билет, вернулся ночным рейсом в Токио.
Купив в ночном магазине букет алых роз, Ютака примчала с дому тогда еще любимой женщины.
- Ютака? – открыла дверь Кумико, отступив на шаг.
- Привет, малышка, я вернулся… - попытался обнять девушку драммер, но та лишь отстранилась, поправив прядку волос, выпавшую из идеальной укладки.
Только сейчас Укэ заметил полумрак в маленькой однушке Кумико, горящие свечи и аромат роз. Да и сама Кумико была одета в красное короткое платье с вышивкой, которое он подарил ей на годовщину их отношений и серьги с капельками-рубинами – подарок на день рождения.
- Романтично… - отгоняя мысли о возможной измене постарался улыбнуться Ютака, - но как ты могла узнать, что я приеду раньше?
- Ну… - забрав букет, прикусила губу девушка, - Юта… Я хотела с тобой поговорить, когда ты вернешься…
- Кумико, малышка, ты где там? Кто пришел? – услышал Укэ голос из-за дивана.
Мягко отстранив девушку, он вошел в комнату и остановился, точно пораженный молнией: на полу, облокотившись спиной о диван сидел в одних джинсах мужчина, когда –то представленный Укэ, как двоюродный брат Кумико, его рубашка скомканной тряпкой валялась на полу.
- Накамура?
- Ютака? – отпив вино из бокала, потупил взгляд блондин, поднимаясь с пола. – А Кумико сказала, что ты будешь только завтра.
Укэ стоял как вкопанный и не мог поверить своим глазам: белое вино, клубника со сливками и лиловые следы страсти на груди и шее мужчины путали мысли драммера. Брат? Но почему такая обстановка? Такой четкий запах похоти и измены?
- Юта… - Кумико встала рядом с мужчиной, обняв его за талию, - я хотела бы представить вас снова… Ямадо Накамура - мой жених.
- Что? – хрипнул ударник. Воздух в комнате точно откачали невидимым насосом, хлопок лопнувших надежд, мечтаний и желаний, вместе со звоном разбившегося вдребезги сердца, казалось, были услышаны даже соседями.
- Юта… - облизнула губы Кумико, - Ютака, я хотела поговорить с тобой, когда ты вернешься с тура и отдохнешь…
- Вот я…и вернулся… - отвернулся Укэ от тонких пальчиков, потянувшихся к его щеке. Теперь ему стал понятен смысл быстрых разговоров по телефону, нежелание знакомить с родителями и выкладывать на страничку совместные фото. – И как давно?
- Уже два года. – Допив вино вставил Накамура. – Когда ты познакомился с ней мы уже год, как встречались. – блондин налил себе еще вина, опустошая бокал большими глотками. – Ты знаешь, я был не против, когда ты покупал ей шмотки и прочие цацки, в общем-то поэтому я и прощал ее измены, но вот ребенка от тебя я простить уже не смог…
- Ребенка? – перебил Укэ, взглянув на сжавшуюся девушку, обнимающую себя за плечи. – У меня…должен был родиться ребенок?
- А ты и не знал? Кумико? Ты держала его в неведении? – искренне удивился Накамура, привычным движением отбрасывая челку с глаз - а ты не задумывался, почему она не отказывает тебе три месяца?
Юта прижался спиной к стене. С постоянными записями и концертами он перестал следить за графиком Кумико, просто был рад каждой минуте их близости.
- Ты сделала аборт, даже ничего не сказав мне?...
- Прости… - шепнула Кумико.
- Прости? Прости?! Ты врала мне! Врала с самого начала!
- Я не…
- Не хотела?! – завелся было драммер, но, взяв себя в руки, быстро успокоился. Показать, что эти люди раздавили и уничтожили его – ну нет, для этого лидер был слишком гордым. Улыбнись врагам в лицо и уйди, как Император! – вовремя пришло на помощь трезвомыслие.
- А, знаешь, Кумико, ты бела удобной безотказной шлюхой.
- Да как ты смеешь? – взвелся Накамура.
- Пей виагру, может тогда женка по мужикам бегать не будет.– Осадил мужчину драммер, спокойным шагом, точно совершая ежедневную прогулку, направился к двери Ютака.
- Ты же говорил, что любишь! – полу-взвизгнула, полу - простонала заплаканная Кумико ему вслед.
- Я врал. – Улыбнулся через плечо Ютака, захлопнув за собой дверь…»

- Мама! Папа! Ютака приехал! – довольно прокричал Саотомэ, через весь двор побежав к машине Укэ. Юта уже захлопнул дверь, когда мальчишка, довольно пискнув, обнял его за ноги.
- Привет, лисенок, - улыбнулся драммер, поднимая ребенка на руки.
- Я соскучился… - шепнул на ухо Саотомэ, крепко обнимая любимого друга за шею.
- Эй, малыш, не задуши Юту. – Рассмеялся Хаято, приближаясь к соседу, обнимая за талию жену, протянул руку - привет, Юта.
- Привет, – пожал руку друга Укэ, удерживая ребенка свободной рукой. – Давно вернулись?
- Вчера, - улыбнулась Мидори, поцеловав ударника в щеку, - у тебя такой вид уставший…
- Работа… работа…работа… - пробормотал Укэ. – А ты прекрасна как всегда, завидую Хаято.
- А сейчас я начну ревновать, - наигранно надулся друг.
Взрослые разорвали тишину улицы веселым смехом, а наигравшийся на свежем воздухе ребенок, крепче обнял Юту, задремав на его плече.
- О.. пора домой… Кто-то уже носом клюет… - заметила Мидори, - давай его мне.
- Да брось, он легкий, – улыбнулся Укэ, погладив ребенка по спинке свободной рукой. Было так приятно ощущать тяжесть спящего малыша на руках, чувствовать горячее дыхание на плече. – Я отнесу.
- Ну, только если тебе не тяжело. – Мидори взяла мужа за руку и потянула к подъезду. Она и Хаято давно заметили какую-то необъяснимую, тонкую связь их сына с соседом. Однажды Юта выручил их, взяв к себе годовалого Саотомэ на несколько дней, когда родители Мидори сильно заболели, а Хаято нужно было срочно уезжать в командировку в Штаты, и с тех пор, мальчишка постоянно тянулся к Укэ, даже совсем малышом узнавал его по телевизору, а когда они встречались на улице или у лифта, провожая папу на работу, тянул ручки к мужчине, требуя внимания. Ютака же был только рад этому, ему самому нравилось возиться с ребенком, для него это стало своего рода – подзарядкой, он называл мальчишку лисенком и позволял забираться к себе на колени. Часто, за долгими дружескими разговорами на кухне в доме Хаято, мальчишка просто засыпал, уткнувшись носиком в грудь или шею Укэ, тогда мужчина относил малыша в детскую, укладывал спать и только потом возвращался домой.
«Странно» - вдруг подумал Укэ, разглядывая отражение в зеркальной двери лифта, - «а ведь Кумико с первых минут не понравилась лисенку…»
- Ну, вот и приехали, уложишь его, Юта? Он так набегался, что я даже не хочу будить его к ужину.
- Конечно, Мидори. Без проблем.
- Ют, хорошо смотришься с ребенком, - добродушно похлопал по плечу Хаято, - пора тебе своих заводить.
- Ну… с моей работой- не каждая женщина захочет начинать со мной серьезные отношения.
- Да брось. Ты добрый и хозяйственный, - удивилась Мидори, - и та девушка, приезжала с тобой перед твоим туром, как ее? Кумико?
- Это прошлое.
- Что-то серьезное?.. – начала было расспрос Мидори, но заметив, как напрягся Укэ, быстро свернула тему. – Ну и черт с ней! Сама не знает, какого мужчину потеряла!
Укэ улыбнулся ее словам. Ему было приятно находиться в доме Хаято. Так же хорошо, как и у матери. Здесь его пытались поддержать, были рядом. От него ничего не требовали, ничего не ждали. В тепле и уюте можно было немного расслабиться и отдохнуть, но сейчас Укэ принял решение отклонить предложение Хаято остаться на бутылочку законного, после трудовой недели, пива, по привычке уложить ребенка спать, и вернуться домой, в свою темноту. Он не хотел омрачнять свой островок радости проблемами и осколками боли, всегда терзающими его сердце, всю эту грязь он должен был пережить один. Достаточно вот такого неожиданного глотка свежего воздуха.
- Ют? Точно все хорошо? – остановил за локоть Укэ Хаято.
- Да. Точно.
- Вот чую, не так что-то. Мидори устала, давай отправлю ее спать, поговорим?
- Спасибо, Хаято, - улыбнулся драммер.
- Ну… скажи мне, если передумаешь.
Укэ кивнул, покидая теплую квартиру друга.

2. Карнавал забавных масок

Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, лидер закрыл глаза. Он еще чувствовал горячее дыхание лисенка на своем плече, быстро колотящееся сердечко и обнимающие ручки.
«- Хорошо смотришься с ребенком… Своих пора иметь…» - пронеслась в мыслях фраза Хаято. Пора… И я должен был бы сейчас радоваться шестому месяцу беременности, но вместо этого, радуюсь проявлению нежных чувств чужого малыша.
Ютака приоткрыл глаза, сняв очки и потерев переносицу, лениво скинул с ног ботинки и бросил куртку с шарфом на столик перед зеркалом. Лето радовало теплой погодой, но холод внутри, казалось, ледяным веянием окутывал тело драммера.
Усталым взглядом Укэ осмотрел свою квартиру, словно притихшую в ожидании хозяина. Любой, кто когда-нибудь входил сюда, мечтал остаться здесь навсегда: теплые, бежевые тона, удобная мебель, зимний сад с небольшим тихо журчащим фонтанчиком, широкие подоконники, на которых так любит сидеть хозяин дома, ковры с крупным ворсом, по которым так приятно ходить босиком. Простая и в тоже время безумно уютная обстановка сейчас казалась хозяину квартиры серой камерой заключенного в колонии особо опасных преступников, не хватало только решеток на окнах.
Ютака опустил жалюзи и завесил окна тяжелыми шторами, оставляя последним лучам заходящего солнца лишь узенькие щелочки. В сероватых сумерках вечера было привычнее, приятные, теплые тона квартиры серели, теряли свой цвет, ничто не отвлекало драммера от собственных мыслей. Ступая босыми ногами по мягкому ковру, Ютака вновь подумал, что его уютная квартира схожа с золотой клеткой, в которую добровольно загнал себя свободолюбивый воробей.
Размалывая в ручной мельнице, подаренной Аоем на день рождения, кофейные зерна, ударник ощутил каждой клеточкой тела, что банально устал. Нет, не от работы, натренированные руки готовы к многочасовым репетициям, а съемки, фотосеты, интервью и записи наоборот радовали его. Служили, своего рода, спасением после расставания с Кумико. Укэ выматывался, отдавая себя творчеству и музыке на все сто процентов, чтобы прийдя домой сил хватило только на чашку чая и душ, чтобы удобно устроившись под приятно согревающим одеялом забыться до утра беспокойным сном и не думать, что кровать слишком большая для одного человека.
«- Эй, монах ты наш, снял бы себе девочку… ну или мальчика… - как-то чуть подвыпив, предложил ему Такашима, - тебе надо периодически отдыхать и рассла*цензура*ся не только мозгом, но и другим местом». «Может быть, Койю не так уж и не прав? И мне действительно стоит расслабиться?» - подумал в тот день Юта и вечером отправился в бар. Увешанная всякой бижутерией, как новогодняя елка, и щедро надушенная не менее дешевым парфюмом блондинка тут же подсела ближе к драммеру, начала заигрывать, не стесняясь своей безвкусной одежды и яркого макияжа. Представив такое «сокровище» в своей постели, Ютака сразу расхотел слушаться совета согруппника и, заказав девушке «еще выпить», с милой улыбкой ретировался домой в такую родную пустоту.
Шоколадно-фруктовый запах кофе, на который подсадил Юту Широяма, приятно щекотал ноздри, Кай лениво наполнил черным напитком небольшую чашку и удобно устроился на подоконнике.
Ночь темно-синей акварелью растекалась по улицам засыпающего города, закрашивая остатки багрового заката, зажигая неоновые огни рекламных вывесок и фонарей, яркие отсветы которых, мешали разглядеть появляющиеся в бархате ночи бриллиантики-звезды.
Ночной вид города вновь напомнил Юте венецианские карнавалы, о которых он часто смотрел передачи на познавательных телеканалах в детстве. «Вот только актеры в костюмах и масках забывают веселиться» - всегда думал Уке, близоруко прищурившись, рассматривая запоздалых прохожих и молодежь, ведущую ночную жизнь в небольшом дворике между домами. Драммер любил разглядывать маски людей, гадать, какая будет следующей и насколько подходит к выбранному образу и костюму: вот из подъезда вышел парень, лет двадцати, может, чуть больше, Ютака часто встречался с ним в узком проходе проходной. Направляясь к стайке девчонок, облюбовавших скамейки у старой сирени, парень натянул маску «крутого мэна», этакого максималиста, уверенного в себе и способного сворачивать горы одним лишь взглядом, а утром он сменит ярко раскрашенную маску брутального мачо на неинтересную серую - услужливого продавца книг в магазине на углу.
Какое-то новое лицо – а, запоздалый курьер на громко рычащем скутере привез кому-то пиццу, сравнивает адрес с иероглифами на листочке. Проходя мимо девчонок, перевоплотился из студента на подработке в этакую душу компании, рассмешив их забавной шуткой, а подойдя к подъезду, сменил образ вновь, став педантичным работником «Pizza Hit» - профессиональная смена образов.
О, вот и пожила семейная пара с первого этажа, возвращается домой с поздней прогулки. Они давно не одевают своих растрескавшихся от времени и выгоревших на солнце масок, счастливо проживая свои дни. Да и зачем им маски? Их возраст позволяет им не зависеть от хороводов чужих судеб, им не нет смысла притворяться и они могут полной грудью вдыхать свежий воздух независимости и свободы от этого театра притворства и обмана, с вечной, приевшийся пьесой «Работа, карьера», давно надоевшей всем зрителям, но исправно посещаемой ими.
Ютака рассматривал плавно текущую своим чередом жизнь во дворике, маленькими глотками попивая остывший кофе и не чувствуя горьковатого вкуса.
Наверное, в жизни каждого человека бывает такой момент, когда тело перестает быть чувствующим набором из плоти и крови, а ощущается механическим конструктором, в котором каждая шестеренка исправно выполняет свою функцию, ради которой и была создана. Легкие вдыхают и выдыхают прозрачный газ, точно кузнечные мехи, уши, точно радары, улавливают звуки, а камеры глаз записывают все происходящее на пленку памяти.
По привычке вымыв посуду, Ютака направился в спальню, устало упал на кровать, ощущая себя маленькой песчинкой в огромном океане. Можно было бы позвонить парням, они ведь приезжали к нему, когда хотели поделиться своими переживаниями, но гордость была сильнее, да и отвлекать парней не хотелось, Акира, Койю и Юу, скорее всего с байками возятся, Таканори явно не скучает со своей девушкой. Можно было бы пойти к Хаято или выговориться, опустив голову на колени матери, вслушиваясь в тихие слова «ты слишком отдаешься другим, ничего не оставляя для себя», сказанные негоромким родным, успокаивающим голосом, но Юта принял решение не засорять эти маленькие островки радости своими трудностями. Он переживет все. Он справится со своими тяготами сам. Один.

3. Слушая песню грозы.

Ютака лежал на спине, раскинув руки в стороны, из приоткрытого окна слуха ласково касались приглушенные высотой звуки улицы: рев мчащихся машин, игривый смех девушек, лай собаки – привычные звуки, точно несмолкаемый фон дремлющего города.
Яркий отблеск привлек внимание драммера, тот повернул голову к окну. Тяжелые свинцовые тучи, схожие с комками сладкой ваты, медленно заволакивали небо. Они нависали над городом так низко, что, казалось, только какой-то невидимый купол удерживает их на небосводе и не дает рухнуть на землю. Еще одна яркая вспышка и следующий за ней глухой удар грома, стихия разминалась перед началом своего концерта.
Укэ поднялся с кровати и широко раскрыл окно, проследив, как зародилось в небе и тут же растаяло яркое дерево молнии, последующий удар грома вызвал приступ истеричного лая у дворовой собаки. Глубоко вдохнув свежий воздух, ударник вернулся на кровать, улегся на бок, подложив руку под голову.
Первые крупные капли дождя, точно разведчики, несмело упали на подоконник, разбились с громким «кап». Легкий ветерок, будто старый приятель, приятно взъерошил волосы, словно любовница, проскользнул по оголенной коже шеи нежной прохладой.
Ливень обрушился на Токио неожиданно и резко, будто кто-то вылил ведро воды и крупные капли, точно белесая стена, с шумом падали и разбивались о крыши, казалось, притихших высоток зданий, о капоты припаркованных машин, об опустевшие скамейки, прогоняя прохожих с улиц, загоняя бездомных животных в спасительные убежища подвалов и птиц под крыши. Вдруг стало так тихо. Только шепот ударяющихся о листву малочисленных деревьев капель, тихий треск ярких молний и постепенно удаляющиеся раскаты грома.
Укэ подошел к окну, он любил дождь. Высунув руку за окно, он с улыбкой наблюдал, как разбиваются холодные капли о его пальцы, как стекаются в маленькое озерцо на широкой ладони, как тают, впитываясь в ткань водолазки. Это зрелище завораживало, притягивало глаз и успокаивало, точно гипноз. Казалось – нет больше ни прошлого, ни будущего, ни завтра, ни вчера, только это серое, дождливое, умиротворяющее сейчас. И это сейчас очищало город от пыли и осадков выхлопных газов, смывало пыль с городских деревьев и цветов, будто щедро давало возможность нового рождения. Это же сейчас дарило покой уставшему Ютаке, играющим рукой со слезинками дождя. Сам он давно разучился плакать и затянувшийся ливень с готовностью принял на себя эту функцию, позволяя человеку выплакаться до счастья.
Иссохшая от жары земля жадно вбирала в себя живительную влагу, точно женщина, довольно нежась в заботливых мужских объятиях.
Но, как и все в этой жизни, дождь начал постепенно отступать, продолжив свой путь куда-то дальше, за горизонт, где его тоже, наверное, кто-то ждал. Сквозь расступающиеся облака, будто в маленькие окошечки было видно маленькие стразы-звезды, переливающиеся на темном шелке небес.
Ударник присел на подоконник, полными легкими вдыхая посвежевший воздух.
«Красиво…» - подумал он, карими, как крепкий чай, глазами рассматривая небо. Переведя взгляд на наручные часы, он с удивлением заметил, что сейчас всего полночь. Спать не хотелось совершенно и, поразмыслив, Укэ решил, что не плохо бы прогуляться перед сном.

4. Поворот

«Говорят, что одиночество – время, когда слышишь, как тикают часы… Забавно, как же тогда назвать мое состояние, если временами мне кажется, что я слышу даже как меняются цифры на электронном табло будильника.» - вскользь подумал Укэ, обматывая шею шарфом и натягивая джинсовку. «Но сейчас я не хочу ни о чем думать. Я иду просто расслабиться, подышать свежим воздухом…»
Город, казалось, вымер после стихии. Большинство водителей решили не рисковать, остаться дома, а не гонять по скользким дорогам, а разогнанная дождем по домам молодежь продолжила свою ночную жизнь, спрятавшись за никами и аватарками во всемирной паутине. Притихшие высотки смотрели на него темными глазницами окон, лишь в некоторых еще горел свет или виднелись отблески мониторов и телевизоров. Ютака осмотрел окружающие его дома, глубоко вдыхая послегрозовую свежесть, спрятав руки в карманы темно – серых джинс. Прямо от подъезда серой рекой асфальта растекалась в разные стороны дорога, большие лужи, точно зеркала, отражали бездонное небо и горящие фонари. Драммер не имел никакой определенной цели своей поздней прогулки, он просто спустился со ступенек и побрел по улицам, погруженный в свои мысли. Он не взял с собой наушники и не включал музыку. Он хотел насладиться этой успокаивающей тишиной, иногда все нарушаемой проезжающим мимо одиноким такси, спешащим куда – то. Опущенные текла позволяли увидеть задумчивые профили водителей, один из которых даже показался Укэ знакомым.
«Интересно, кто такой этот поздний водитель? Ждет ли его кто-нибудь дома? Есть ли семья? Или, вернувшись в свою одинокую пристань, он, как и многие, будет бодро стучать пальцами по клавишам клавиатуры? А, может быть, он талантливый музыкант? И я еще услышу его имя?» - размышлял Юта, глядя в след отъезжающей от светофора машины. «Интересно, какие попутчики составляли ему компанию? Может быть когда – то он подвозил меня? Или был на концерте? Или когда-то давно мы вместе ехали в одном вагоне метро? Какая все же забавная наша жизнь… Все люди живут на одной планетке, которую можно облететь за восемьдесят дней. Такой маленький островок жизни в бескрайнем океане вселенной. Что мы знаем о том, что окружает нас? Да, ничего в общем-то, а может быть – для кого-то, кто развитее и умнее нас, людей, мы просто участники ежедневного шоу «Земля. Жизнь в большом муравейнике». Хах.. ведь, если подумать – такое может быть? Мы же изучаем муравьев и другую живность, тогда где гарантии, что кто-то не изучает нас? Или, может быть, мы одни? Все разумные цивилизации поняли, насколько мы никчемны и даже не обращают внимания на наше существование? Как на мусор? Хотя, наверное, за нами все интереснее наблюдать… Столько стран, рас, личностей… Столько эмоций, поступков, мыслей… Разные религии, культуры, традиции… Разные люди, случаи, событии… Даже воины – и то разные. Человек – существо странное, непредсказуемое, только сейчас думал об одиночестве и развил цепь мыслей до глобальных масштабов…»
Укэ улыбнулся в шарф, он и не заметил, что размышляя и выстраивая логические цепочки, не спеша добрел до мостика через озеро в парке, локтями на металлическую изгородь, Ютака опустил глаза в кажущиеся непроглядно черными воды озера.
- Как будто чернила из ручки вытекли, – раздался справа тихий детский голосок.
- Да, это точно… - улыбнулся Юта, как будто отвечая сам себе, подумав «ну вот, я так хочу ребенка, что мне уже и голоса слышатся»
- Ты любишь гулять по ночам один?
Укэ сдвинул брови, как будто вспомнил что-то, повернув голову в поисках источника голоса он увидел маленькую девочку, лет четырех, не больше. Короткая клетчатая юбочка, едва закрывающая острые коленки и тонкие ножки, дешевая ветровка, темно каштановые волосы ниже плеч, заплетенные в растрепавшиеся косички. Девчушка смотрела на мужчину широко раскрытыми глазами цвета крепкого чая и улыбалась, демонстрируя глубокие ямочки на щечках. Подмышкой малышка держала небольшого серого зайца с глазками-пуговками и оторванным ухом, левая лапа которого едва держалась на трех, грозящих порваться в любой момент, ниточках. Красного цвета тапочки, явно слишком большие для такой крохи валялись у ног, сама же кроха малышка босиком в луже.
- Ты…откуда здесь взялась? – опешил Ютака, увидев такую малютку одну, обернувшись по сторонам, он не увидел взрослых, в парке они были одни.
- Я гуляю. – Ответила девочка, переминаясь с ноги на ногу.
Не раздумывая, драммер взял малышку на руки:
- Да ты же – вся мокрая! – удивился Юта, делясь с ребенком своим шарфом.
- А страшная был дождь? Ты видел? – улыбнулась девочка, - свет яркий такой и потом еще как ба-а-абах!
- Это были молнии и раскаты грома, - как-то само по себе вырвалось объяснение. – Где же ты пряталась, малышка?
- Во-о-он там! – указала пальчиком девчушка за спину ударника.
Проследовав взглядом в направлении, куда указывала ручка ребенка, Ютака с ужасом понял, что во время стихии эта маленькая хрупкая крошка пряталась в детском домике на площадке.
- Господи.. – выдохнул Укэ. – Ты очень испугалась?
Девочка кивнула, крепче прижавшись к мужской груди. Ютака отчетливо ощущал дрожь и часто бьющееся сердечко доверившегося ему маленького ребенка.
- Ты совсем замерзла… - уже направился к дому Ютака.
- Угу… - насупилась малышка.
- Как тебя зовут? Откуда ты? Где твои родители? – поставил ногами на лавочку ребенка Ютака, быстро расстегивая свою куртку.
- Хотару, - ответила малышка, ощупывая свободной рукой мягкую шерсть шарфа, - я живем мы с Нобу там, – опять указала в сторону малышка, - нас там много. Но там не весело и Хигаси-сама часто ругается… а тебя как зовут?
Ютака, - озабоченно ответил взрослый, растирая ноги ребенка. Укэ снова взял малышку на руки, крепко прижал к себе и застегнул молнию свей куртки за ее спиной, спрятав от ночной прохлады, как маленького котенка, малышка благодарно хихикнула и крепко обняла мужчину маленькими ручками. Напрягая зрение и усиленно щурясь, Укэ разглядел надпись у входа на доме, куда показывала Хотару. Маленькая, практически не заметная табличка гласила «Детский приют». «Приют? Значит, родителей у малышки нет?..». Ребенок тем временем продолжал что-то сонно бубнеть, крепко обнимая мужчину и согреваясь его теплом. Опустив на малышку глаза, Ютака невольно улыбнулся. В здании приюта не горел свет. Видимо, пропажу малышки ни кто не заметил.
- Пойдем-ка домой. Утром все решим. – крепче прижал к себе девчушку драммер, та только тихо угукнула, выронив потрепанную игрушку из рук. Наклонившись, Уке поднял плюшевого зайца – «видимо, эта игрушка ей очень дорога» - подумал Укэ, засовывая зайца в карман куртки.

5. В преддверие перемен

Когда Юта вошел домой ребенок, пригретый на его груди, сладко спал, будить крошку совсем не хотелось, но ей нужно было отогреться в теплой ванной и выпить горячего чаю. Сняв ботинки, драммер временно пристроил закутанную в шарф девочку на диване, а сам засуетился по квартире, почти одновременно добавляя пену в ванную, заваривая чай и переворачивая свой гардероб в поисках хоть какой-нибудь вещи, которая могла бы подойти крохе.
Вода в ванной уже набралась, и Укэ пришлось все же будить сладко спящую малютку, осторожно поглаживая пальчиками по щеке:
- Хотару… Хотару, проснись, малышка….
Девочка сонно причмокнула во сне, иногда подрагивая всем своим хрупким тельцем, она слишком замерзла и испугалась за эту ночь. Ударник пересадил девочку к себе на колени, возобновив попытки разбудить ребенка.
- Хотару, ну, просыпайся. Подъем.
Малышка, просыпаясь, зажмурилась. Просыпаться в заботливых руках мужчины было для нее ново и непривычно. Улыбающееся лицо взрослого успокаивало, с ним было тепло и безопасно, тихий бархат голоса не шел ни в какое сравнение с командным тоном Хигаси-сама. Оглядев обстановку квартиры, девочка вцепилась ручками в рубашку на груди лидера:
- Где мы?
- Не бойся. У меня дома. Тебе нужно принять ванную и снова ляжешь спать. – Улыбнулся Уке, поглаживая девочку по волосам.
- Яне боюсь… Здесь красиво… - шепнула девочка и, спохватившись, стала осматривать диван, в многновение ока спрыгнула с колен Юты, начав ползать по полу, заглядывая под мебель, быстро стянув с себя шарф, начала вытряхивать его, будто из шерсти, как из мешка мага из сказки, должен вылететь какой – нибудь подарок.
- Хотару? Что случилось?
- Нобу! – чуть не плача пискнула девочка, - мой Нобу пропал!
- Твоя игрушка? Он в кармане мой куртки.
- Где?! – почти кричал ребенок, сжимая в руках кончик шарфа.
- Тише, не кричи, пойдем…- взяв дрожащую всем телом девочку за руку, Ютака пошел с ней в прихожую, уже заметив торчащее из кармана ухо, малышка нетерпеливо вырвала ручку их горячей руки Кая, повалив куртку на пол, достала и крепко прижала к себе потрепанного зайца.
- Он так тебе дорог? – спросил Укэ, присев рядом с девочкой на корточки. Та кивнула, обняв мужчину за шею одной ручкой:
- Он от мамы…
- А где же сейчас твоя мама? – успокаивающе поглаживая ребенка по спинке, продолжил задавать вопросы лидер.
- Она с папой. Во-он там. – Девочка вытянула указательный пальчик в потолок и добавила. – На небе.
- А бабушка, братья, сестры у тебя есть?
Загрустив, малютка отрицательно покачала головой. Укэ крепче прижал к себе ребенка. Этот маленький, хрупкий малыш остался совсем один в большом, все время мчащемся куда-то мире, которому не было до нее никакого дела. Ютака испытывал нестерпимое желание еще крепче прижать к себе малышку, защитить от всего, спрятать от зла и страха, чтобы больше она никогда не пряталась от бушующих стихий в домиках на детской площадке.
Успокоившись, девочка вновь задремала, широко зевнув, это вывело драммера из пучины вновь поглотивших его мыслей.
-Хотару, не спи, малышка, идем в ванную, – взяв ребенка на руки, шепнул на ушко Юта.
- Нобу с нами! – пискнула девочка, крепко сжимая игрушку.
- Конечно, Нобу с нами, - улыбнулся Укэ, - только мыться он не будет, он просто посидит.
Малышка удовлетворенно кивнула, поцеловав улыбающегося мужчину в щеку, как раз в то место, где появляется милая ямочка.
Уке остановился у раскрытой двери ванной. Такого поворота он не ожидал. Сердце бешено заколотилось в груди, словно училось отбивать чечетку, Юта повернул голову, встретившись взглядом с большими глазами, теперь, при свете заметив, что они такого же чайного цвета, что и его собственные:
- Хотару, я тебя никому не отдам.
- Обещаешь? – как-то неверяще спросила малышка, безотрывно глядя в теплые глаза мужчины.
- Обещаю, - крепче обнял крошку драммер.
_____________

Уже через двадцать минут довольная, согретая Хатору, буквально утонувшая в футболке драммера, за обе щеки уплетала фирменное домашнее печенье мамы Ютаки, запивая теплым красным чаем, затисканный Нобу сидел на столе перед счастливым ребенком, а Укэ расчесывал влажный каштановый шелк волос, осторожно распутывая комочки и сплетая аккуратную косичку.
- Мне понравилась эти белые пузырики! – щебетала малютка, жадно вгрызаясь в печенье.
- Это пена, - улыбнулся Укэ.
- А мы еще туда пойдем? – кивнула в сторону ванной Хотару, слизывая чай с верхней губы.
- Конечно пойдем. – Вновь принялся переплетать косичку Юта. – Не вертись, котенок.
- А когда?
- Завтра.
- А сегодня?
- А сегодня уже поздно, надо спать. – завязав косичку резинкой, отложил в сторону расческу Укэ.
- Но я совсем не хочу. – Насупилась Хотару, прижавшись спиной к груди драммера.
- Это тебе только так кажется. Сейчас только глазки закроешь – и уснешь. – Обнял малютку Юта, прижавшись губами к детской макушке.
- А вот и нет… - широко зевнула сытая, счастливая кроха, вцепившись маленькой ручкой в почти оторванную лапку Нобу.
- Я так и понял, - тихо рассмеялся Юта, взяв ребенка на руки,слегка покачивая понес в спальню. - Завтра отремонтируем твоего зайца.
- Правда?.. – тихий сонный шепот.
- Правда, - укладывая малышку в кровати, ответил Укэ, пристроив зайца на подушке.
Он еще долго сидел на кровати, рядом с ребенком, осторожно, чтобы не разбудить, поглаживая порозовевшую детскую щечку. Малышка забавно причмокивала во сне – это зрелище вызвало на устах ударника улыбку. Пушистые реснички беспокойно трепетали, наверное, ей снился плохой сон и, чтобы успокоить Хотару, Ютака, даже не раздеваясь, устроился с краю, прижав девчушку спиной к своей груди. «Я никому тебя не отдам, мое маленькое сокровище» - засыпая, подумал лидер.

6. Утро нового дня

Когда Ютака открыл глаза, солнце уже вовсю разгорелось на небосводе, яркой белесо - желтой краской заливая спальню. Красные цифры на темном экране электронного будильника показывали половину двенадцатого, давно уже драммер не спал так долго и так сладко. Он чувствовал себя выспавшемся, отдохнувшим и полным сил как никогда. Хотелось творить, смеяться и прыгать, как мальчишка, каждой клеточкой ощущая теплый солнечный свет. Это было самое прекрасное утро. Самое солнечное, самое счастливое с тех пор, как он уехал из дома матери и начал свою, самостоятельную жизнь. Маленькая причина этого безграничного счастья тихо посапывала, уткнувшись носиком в грудь Укэ и упираясь в его бедро острыми коленками, крепко сжимая рубашку в маленьком кулачке, видимо – она тоже давно не чувствовала себя в тепле и безопасности и детский организм с наслаждением восполнял нехватку долгожданного спокойного сна. Юта наблюдал, как подрагивают пушистые реснички, рассматривал каждую черточку детского личика, вслушивался в тихое сладкое сопение, как в самую прекрасную мелодию на свете. Убирая каштановую прядку, лидер внимательнее вгляделся в личико ребенка и почему-то вспомнил свое старое детское фото. Хотару была очень похожа на него самого. Острый подбородок, широкие скулы и ямочки на щечках. «А еще у нее такие же карие глаза» - вспомнил драммер, осторожно доставая сотовый из кармана джинс, уладить вопрос с удочерением малышки он хотел как можно быстрее, чтобы больше никогда не вспоминать о приюте. Для себя Ютака уже решил – Хотрару Укэ – его девочка, его маленький ангел, его путеводная звездочка, надежда и маленькое счастье, он никому не отдаст малютку. Найти редко используемый номер адвоката не составило большого труда, быстро рассказав о причине своего звонка, ударник попросил как можно быстрее разобраться с этим делом и, получив удовлетворительный ответ «я позвоню, как только все будет готово», улыбнулся, зарывшись носом в каштановый шелк, жадно вдыхая запах ребенка. Тонкий, едва уловимый, молочно – свежий. А Хотару продолжала сжимать рубашку мужчины в кулачке, что-то сонно бормоча.
_____________
Малышка проснулась ближе к полудню, потянулась, лениво потирая глазки. На подушке рядом сидел Нобу, встречая крошку вышитой улыбкой, было тепло и уютно, запах чего-то сладкого и, скорее всего очень вкусного приятно щекотал ноздри. Малышка оглянулась по сторонам, ребенок не испытывал страха, какое-то внутреннее чувство защищенности приятно согревало нежное тельце. Ощупав маленькими пальчиками большую подушку и футболку, служившую ей и ночнушкой и платьицем, девочка вспомнила, как вчера спряталась в кустах в парке от грозного ока Хигаси-сама, получив подзатыльник за то, что засмотрелась, как играют, крутятся у цветка бабочки и не услышала, как воспитательница звала ее в группу, а потом начался дождь и она пережидала его в детском домике, малышка вздрогнула, вспомнив холод и яркие вспышки. «Это были молнии и раскаты грома» прозвучал в голове озабоченный и полный нежности голос – «Ютака», вспомнила девочка. Схватив замученного Нобу за лапку, и уже сползая с высокой кровати, кроха вновь захотела очутиться в горячих объятиях этого доброго мужчины, он сказал, что никому ее не отдаст, таких слов она еще никогда не слышала в своей жизни, вот только куда пропал этот высокий человек с согревающими руками? Шлепая босиком по приятно щекочущему ступни ковру, малышка отправилась на поиски мужчины, которого так хотелось назвать папой. Он нашелся сразу же, стоящий у дивана и говорящий каким-то людям в ярко-красных костюмах куда что-то относить и в какой цвет красить.
- Нет, я хочу, чтобы все было в бежевых тонах… и побольше разных фактур, ребенку надо развиваться, - говорил он невысокого роста мужчине в очках с большими стеклами.
- Это для этой крохи? – улыбнулся дизайнер, кивнув на малышку, осторожно высунувшую головку в дверной проем, с нескрываемым любопытством рассматривая мужчин.
- Хотару… - улыбнулся Укэ, быстро подошел к ребенку, поднимая на руки. – Проснулся, котенок.
Девочка крепко обняла лидера за шею маленькими ручками, довольно улыбнулась зажмурившись. Чувствовать это безграничное тепло, любовь и безопасность – что ей еще нужно?
- Очаровательная малышка. – Улыбнулся Ватая, поправив очки на носу. – Очень похожа на вас, господин Укэ.
Ютака улыбнулся, поцеловал довольно улыбающуюся девчушку в щечку:
- Думаю, мы друг друга поняли?
- Да-да, конечно, все будет сделано в минимальные сроки! – улыбнулся дизайнер, подписав еще что-то в толстом черном блокноте.- Я думаю, мы управимся за пару дней. Я лично проконтролирую .
- В таком случае, я вас покину, - улыбнулся Укэ, удобнее перехватив ребенка на руках. - Малышке пора завтракать.
- Не смею вас больше задерживать. – Поклонился Ватая, с завистью глядя в спину уходящему из комнаты мужчины. «Такой молодой отец и такой красивый ребенок, странно, что не видно мамы…» - вскользь подумал Ватая, снова поправляя соскользнувшие очки. Впрочем, он скоро перестал рассуждать об этой маленькой счастливой семье, у него был срочный заказ о перепланировке гостевой комнаты в детскую и его нужно было быстро выполнять.
_____________

Хотару с интересом рассматривала, как ласкают струйки теплой воды ее маленькие ручки. Уке, присев на корточки, закинул полотенце на плечо, заботливо убирая непослушные прядки волос за маленькое детское ушко.
- Выспалась, котенок? - спросил ударника, вытаскивая зажатого подмышкой ребенка Нобу и усаживая его на край ванной, - чтобы не намок. – Ответил он на вопросительный взгляд.
Хотару довольно улыбнулась, продолжая держать руки под струйкой воды.
- Умывайся, Хотару. – Легко взъерошил волосы ребенка Укэ, наблюдая за движениями малышки.
- Мне снились бабочки! – улыбнулась девочка, пока Уке промокал мягким полотенцем щечки ребенка.
- Бабочки?
- Они были большими! Во-от такими! – развела ручки в стороны Хотару, а Юта тихо рассмеялся, подняв ребенка на руки. Внимание мужчины привлекло отражение в зеркале: незнакомый человек сразу бы сказал, что Хотару – его родная плоть и кровь – так сильно они были похожи. Ютака наслаждался этой картинкой, еще вчера все было таким серым, мрачным и только Саотомэ был его маленькой передышкой и лучиком надежды, иногда разгоняющим темноту в душе драммера, а сегодня он держал на руках свое маленькое счастье, свою искорку радости, свою девочку, свою Хотару. Хотару тоже повернулась к отражающему неровному прямоугольнику:
- Ой, лужа на стене! – обняв ручками Укэ за шею, пискнула кроха.
- Почему лужа? Это зеркало, – рассмеялся Ютака, возвращая заскучавшую игрушку хозяйке и продолжая разглядывать отражение.
- Ну…такие на асфальте после дождя…в них видно все что вокруг… - девочка внимательно смотрела на мужчину, ни как не понимая, что такого он видел в этой висящей на стене луже, которую он назвал таким странным словом - зеркало? Просто отражение ее, Хотару, и человека, которого она так любит всем своим маленьким детским сердечком, который согрел ее и сказал, что никому не отдаст. – Папа?
Ютака , кажется, разучился дышать на пару мгновений. Такое простое слово, сказанное с таким трепетом, теплом и любовью остановило на секунду разбитое, кажется, когда-то давно Кумико сердце, очистило его от накопившейся боли и печалей, склеило и запустило вновь, в новом, мирно бьющимся ритме.
- К… - сглотнул Ютака, может быть, ему только послышалось? – Как ты назвала меня, Хотару?
- Папа, - удивившись повторил ребенок, крепко обняв Ютаку, уткнувшись в шею маленьким носиком.
- Хотару… - тихо шепнул драммер, крепче прижимая к себе ребенка, - Моя Хотару…
Горячая слезинка скользнула по мужской щеке, и Ютака почувствовал ее, а ведь думал, что совсем разучился плакать. Он вновь ощущал себя человеком. Счастливым отцом, любимым. Живым! И этого было достаточно, чтобы разуверившийся во всем мужчина снова обрел веру во все самое светлое и чудесное, что только возможно в этом мире.

7. Карамелька с горьким вкусом

- Не спеши, ешь спокойно, - улыбнулся Ютака, мельком взглянув на жадно расправляющуюся с творожной запеканкой дочь, вновь увлекся составлением списка покупок всех необходимых для малышки вещей.
- Вкусно же! – пискнул, перепачканный творогом, ребенок, довольно облизываясь.
- Вот и не торопись… Никто не отнимет… - задумчиво пробормотал драммер, а малыш только хмыкнул, поглощая полюбившуюся вкусняшку. – сможешь отдать Нобу в мастерскую на денек?
- Как отдать?! – испугалась девочка, схватив зайца и прижав к себе.
- Его починят, пришьют лапку… - мягко терпеливо начал объяснять Юта, погладив малышку по волосам. – Не пугайся так, уже завтра утром его вернут. Я тебе обещаю.
Еще никогда в жизни Хотару не расставалась со своей игрушкой, не видеть Нобу хоть несколько часов, не чувствовать в руках мягкого плюша цвета молочного шоколада было для нее невыносимой пыткой. Но ведь это папа просил ненадолго отдать игрушку, а папе можно доверять, да и голос Юты был такой успокаивающий, а улыбка такой мягкой, что девочка все же сдалась:
- Хорошо… Только мы заберем его вот прям сразу-сразу!
- Сразу-сразу. – Кивнул ударник, - Нобу будет как новенький, - улыбнулся Укэ, целуя просиявшую кроху в щечку. – Хрюшка, тебе можно было не умываться, вся перепачкалась.
- А? – вопросительно посмотрела на отца малютка, облизывая пальчики.
- Чудо ты у меня, Хотару, - рассмеялся Укэ, глядя в удивленные детские глаза. Взглянув на часы, поморщился – в половине пятого он планировал встретиться с мамой в кафе и познакомить ее с внучкой. Всю историю о встрече с крохой он уже рассказал ей по телефону, и она обещала не задавать вопросов при ребенке. А к вечеру бригада строителей уже должна была закончить ремонт. Все складывалось как нельзя лучше, и Ютака поверил, что в его жизни наконец-то началась светлая полоса:
- Сегодня познакомишься с бабушкой.
- У меня есть бабушка? – облизнула капельки чая с верхней губы девчушка, широко раскрытыми глазами глядя на папу.
- Ну… теперь есть, - улыбнулся ударник, - только сначала нужно в магазин заглянуть, купить тебе …кое что… - задумчиво проверил список Ютака. – Так что заканчивай с завтраком, твои вещи высохли и пойдем, нас ждут великие дела!
Кроха улыбнулась, быстрыми глотками допивая чай.
У Укэ точно открылось второе дыхание, он не просто одевал девочку, готовил и мыл посуду, он летал, будто на крыльях. Так хорошо он не чувствовал себя даже когда был по уши влюблен в Кумико и думал, что живет только ради ее взгляда и дыхания. Даже смешно вспомнить – какой же он был дурак!
_____________
Серебристый внедорожник Ютаки произвел на маленькую Хотару неизгладимое впечатление. Огромный, сверкающий свежей полировкой, отражающей солнечные лучи, он показался девчушке диким зверем и она крепче обняла папу за шею.
- Это наш? – удивилась малышка, когда ударник с ребенком на руках направился к машине.
- Наш. – Утвердительно кивнул Укэ, нажав кнопку на брелоке – и серебристо-серая Тойота приветливо мигнула фарами.
- Большой такой…
- Большой. И удобный. – Ютака усадил малышку на заднем сидении, сел за руль, привычно надев очки и наблюдая, как усадив рядом с собой на сидении игрушку, осторожными движениями Хотару ощупывает нежно-бежевый кожаный салон автомобиля.
- Красиивый…- протянула малышка, - а куда мы сейчас? К бабушке?
- Нет, сейчас поедем в центр, не босиком же тебе ходить, - плавно тронул машину с места лидер. Уже собираясь выходить из дома, Укэ вспомнил, что красные безразмерные тряпочные тапки так и остались забытыми на мосту. «Значит, начнем с обувного»- подумал про себя Ютака. Сейчас больше всего на свете он хотел переодеть малышку в дорогие, красивые вещи, а эти приютские лохмотья испепелить, стереть в порошок, разорвать на мелкие кусочки, ну, или, по крайней мере, затолкать ногой в ближайшее мусорное ведро.
Драммер не спеша вел машину к торговому центру. Ему некуда было спешить, да и Хотару буквально прилипла к окну, рассматривая бурлящие жизнью улицы Токио.Ютака счастливо улыбался, наблюдая за малышкой.
- Папа? – Обняла крошка Ютаку за шею, встав ножками на сидение и прислонившись подбородком к спинке водительского сидения.
- Что, малышка? – накрыл ладонью маленькие детские руки Укэ, управляя одной рукой.
- А почему ты улыбаешься? – поцеловала Юту в щеку Хотару.
- Потому что я очень счастлив, котенок. – Улыбнулся Ютака, прижал к губам маленькую ладошку, девчушка довольно хихикнула. – Вернись на сидение, наш поворот.
Кроха послушно уселась на сидении, обняв Нобу, а Уке направил внедорожник в темный въезд подземной стоянки.
Уже через пару часов смущенная, но счастливая малышка, сидя с папой в кафе в ожидании бабушки, довольно поглощая фруктовое мороженое в стеклянной розочке. На ней были темно-синие джинсы со стразами, розовая футболка с улыбающейся мордашкой какого-то мультяшного героя, на маленькой ножке красовались туфельки, подобранные под цвет джинс, а подстриженные волосы, заплетенные в косички, украшали белые шелковые ленточки. Талончик из мастерской игрушек Укэ бережно спрятал в кармашек кошелька, а на соседнем стуле громоздились сумочки, пакеты и свертки с самыми разными товарами. За эти пару часов Ютака и Хотару, казалось, обошли все магазины с детскими товарами и в каждом что-то покупали.
- О, вот и мои малыши, - услышал со спины тихий ласковый голос матери Юта, в это время вытирающий салфеткой остатки мороженого с носа дочки. Хотару вопросительно подняла глаза.
- Привет, мам, - улыбнулся Укэ, поднимаясь со стула.
- Привет, - улыбнулась скромно одетая женщина, выглядящая довольно молодо для своих лет. Черные, как вороново крыло волосы, собранные сзади в тугой хвост, украшала крупная заколка, а счастливая улыбка не покидала румяного после прогулки лица. Она обняла сына, по которому так соскучилась за последнее время, ведь он не заезжал к ней с того самого дня, как отправился в тур. – Привет, крошка, - обратилась она к девочке, а та улыбнулась ей в ответ.
- Бабушка? – спросила Хотару. Она сразу почувствовала мягкое, родное тепло, исходящее от улыбающейся Укэ-сан.
- Бабушка, а ты Хотару, моя внучка – присела на стул между Ютакой и малышкой, аккуратно поправила ослабевшую ленточку на косичке ребенка.
Хотару перебралась на колени к бабушке, счастливо обняв ее за плечи. За свою короткую жизнь девочка уже успела близко познакомиться с холодом одиночества и страхом потерь и сейчас отогревалась в тепле и заботе двух успевших стать такими родными людей.
- Я думаю хватит нам сидеть в этом душном кафе, котятки, - улыбнулась Укэ, Ют, отвези-ка нас в парк, нам нужно солнышко и свежий воздух, правильно, кроха?
Хотару радостно захлопала в ладошки, ей и самой хотелось поскорее пойти погулять, но вот сказать об этом взрослым она еще боялась.
____________
В городском парке было людно, с детских площадок слышался звонкий смех детворы, по дорожкам сновали туда-сюда велосипедисты и роллеры, в последний момент избегая столкновения с расслабленными прохожими. Приближение осени уже чувствовалось в прохладных дуновениях ветерка и начавшей покрываться золотом и медью листве деревьев. Счастливая Хотару бегала кругами вокруг взрослых, иногда отбегая, чтобы распугать пригревшихся на солнце голубей.
- Она – твоя маленькая копия, - тихо проговорила Укэ-сан, с улыбкой наблюдая за игрой ребенка. – Смотрю на нее, как будто назад во времени возвращаюсь.
Ютака промолчал. Рядом с ним было его маленькое смеющееся счастье. Судьба, казалось, вновь улыбнулась ему.
- Я надеюсь, та неприятная особо больше не звонит тебе? – обеспокоенно спросила Укэ-сан, взяв сына под локоть.
-Нет, все замечательно. Мам, ты знаешь, у меня такое чувство, как будто я с головой окунулся в бассейн, до краев наполненный счастьем и радостью. Я так себя не чувствовал, даже когда был влюблен.
- Ты это заслужил, сынок. Ты так много отдавал себя кому-то, что пора и тебе почувствовать себя счастливым.
- Мам, ну перестань, я просто поступал так, как считал нужным. И все.
- Хорошо, хорошо… Ты всегда и всему находишь оправдание, Ютака.
- Да просто это так…
- А я тебе говорю как мать…
- Ау!... – прервал разговор взрослых вскрик ребенка. Хотару спотыкнулась о бордюр и упала на траву, проехавшись по ней руками. Острые края травинок оставили на детской ладошке неглубокие царапины.
- Котенок, - Ютака подбежал к ребенку, протягивая руку, - вставай, малышка, ничего страшного.
Хотару двумя руками вцепилась в отцовскую руку, слезинки ровно разделили детское личико на три части.
- Ну, тише, малышка, все хорошо… - взял ребенка на руки Юта, присаживаясь на край скамейки, - испугалась?
- Больно! – шмыгнула носом кроха, протягивая папе ручки.
- Сейчас пройдет, котенок, - поцеловал детские ладошки Юта.
Обеспокоенная Укэ-сан присела рядом с сыном, достав из сумочки влажные салфетки и конфетку в яркой блестящей обертке:
- Не плачь, малышка, в жизни еще часто будет больно…вот, попробуй.
Хотару быстро расправилась с шуршащей оберткой, уже не плача, а только тихо шмыгая носом и отправила вишневого цвета карамельку в рот, позволив бабушке очистить ладошки от грязи, а папе целовать соленую от слез щечку.
- Горькая… - сморщилась малышка, причмокнув.
- А ты потерпи и будет сладко. – Улыбнулась Укэ-сан, наблюдая, как личико ребенка вновь освещает счастливая улыбка.
Уже через несколько минут маленькое семейство вновь продолжило беззаботную вечернюю прогулку, пока звонок, так трепетно ожидаемый Ютакой не стер улыбку с его лица.

8. Белый волк и черная гадюка

Заметив, до боли знакомое, здание со светлыми стенами, Хотару подтянула коленки к подбородку и обняла ноги руками. Они уже успели отвезти домой бабушку и малышка уже скучала по ней. Однако, больше всего ее пугало напряжение, исходившее от отца. Забавный перезвон сигнала телефона и короткий разговор вывели его из себя, он так крепко обнял малышку в парке, что Укэ- сан даже испугалась, не сошел ли ее сын с ума. Ютака больше не сказал ни слова, даже прощаясь с матерью только коротко кивнул ей, обещав позвонить, как только все проясниться. Хотару только гадала – что может проясниться? Ведь на небе ни облачка и папа рядом.
А светлое здание все приближалось, пугая ребенка темными окнами.
- Папа? Зачем мы туда? – испуганно спросила малышка, сжимаясь в маленький комок. Детское сердечко билось все быстрее и беспокойнее, не мог же папа передумать, отобрать Нобу и вернуть ее туда? Не мог ведь! Это же папа! Добрый, заботливый, крепко обнимающий…
- Не бойся, котенок, нужно только кое - что уладить. – Взглянув в зеркало заднего вида, Юта даже не сразу заметил малышку, только лента с косички едва заметно отражался в нем. Остановив машину у главного входа, он отстегнул ремень безопасности, повернулся к ней, протянул руки: - Хотару?
Со слезами на глазах, малышка потянулась к нему, обняла за шею. Юта легко посадил ребенка к себе на колени, ласково поглаживая спинку, стараясь успокоить.
- Не оставляй меня там! Пожалуйста! – Расплакалась кроха, крепче обнимая мужчину за шею. Маленькое сердечко билось все учащеннее в детской грудке, разгоняя кровь по венкам, окрашивая личико красными румянами. – Я буду хорошей!
- Котенок… Хотару, ну что ты, малышка? – крепче прижал к себе кроху Юта, - я не оставлю тебя…
- Папа! Не отдавай меня туда! Пожалуйста! – Дрожал всем телом ребенок, стараясь вжаться, раствориться в горячих объятиях Укэ.
- Малышка моя… Хотару, послушай меня, - обнял детское личико ладонями драммер, стирая горячие слезинки большими пальцами, - я никому никогда не отдам тебя, слышишь?
Укэ и сам еле сдерживался, чтобы не расплакаться, невероятными усилиями он заставлял руки не дрожать, хотя именно дрожь сковала каждый мускул его тела после звонка Касабуру Уэде, того самого адвоката, которому Ютака звонил утром. Хотару смотрела на мужчину широко раскрытыми глазами, она верила ему. Верила безоговорочно, безоглядно, впитывая каждое слово, как губка. Не мог человек с такими горячими руками и добрым сердцем обмануть ее.
- Зачем мы здесь? – чуть успокоившись, зашмыгала носом малышка, подставляя лицо мягким губам отца.
- Мы уладим проблемку и вернемся домой… - нацеловывал Ютака раскрасневшиеся детские щечки. – Ты моя девочка… моя Хотару…я никому тебя не отдам…
_____________

В кабинете Хигаси Юури все говорило о том, что эта женщина являлась обладательницей тяжелого характера и строжайшего, можно сказать, армейского воспитания. Темные серые стены, украшали лицензии в рамках и пара фото прежних директоров приюта в окружении воспитанников, большой, черного цвета письменный стол, офисный стул с мягкой спинкой за ним и пара глубоких кресел напротив того же угольного цвета. Одиноко стоявший у ноутбука кактус казался сиротой, случайно заблудившимся в это темной давящей гамме.
Хотару крепче прижималась к груди отца, чувствуя щекой спокойные удары сердца. Строгий вид и грубый голос Хигаси-сама не пугал ее больше, ведь горячая ладонь папы успокаивающе поглаживала детскую спинку.
- Господин Укэ, взять ребенка из приюта – очень ответственный шаг. Вы уверены, что сможете заботиться о ребенке, учитывая ваш род деятельности. – тщательно проговаривала каждое слово Хигаси.
- Не будь я уверен, я не подорвал бы своего адвоката в субботу утром. – Озарил светлой улыбкой помещение Укэ.
- Но вы же – звезда. Знаменитость. Вы же часто на гастролях.
- Я уже говорил вам, Хигаси-сан, это пустые придирки, - усталым голосом ответил Уэда, пожилой мужчина в строгом костюме теплого кофейного оттенка.
- Пустые придирки? Думаю, вы не особо разбираетесь в ситуации, Уэда-сан. Концерты, фанаты… - Юури до белых костяшек сжала ручку в руках, - фанатки, случайные связи. Приютские дети и так видели слишком много плохого, чтобы снова погружаться в Ад.
- Я видел, как вы содержите детей, думаю, большего Ада, чем здесь, они уже не увидят. – Начал терять терпение адвокат.
- У нас проблемы с финансированием…
- Однако, на ремонт кабинета – финансирования вполне хватило. – отозвался Касабуру, перелистывая документы в папке. – Я же сказал вам, я хорошо изучил дела приюта и законы. Ваше соглашение нужно чисто формально.
- Хигаси –сан, сколько вы хотите? – улыбнулся Ютака, полуторачасовой разговор и само присутствие в этом давящем кабинете напрягало его, - давайте уже договоримся, как взрослые люди и не будем бегать по углам?
- Как вы смеете! Я не принимаю взяток! – рявкнула Юури так громко, что маленькая Хотару зажала ладошками ушки.
- Не пугайте ребенка! – уже теряя над собой контроль, рыкнул Ютака в ответ.
- Не ставьте мне условия, - в ответ прошипела Хигаси.
Уставший от долгих разговоров Касабуру закрыл рот, не влезая в перепалку его клиента и директора приюта. Он переводил взгляд с Ютаки на Юури и физически ощущал, как электризуется между ними воздух, маленькой искорке хватило бы, чтобы прогремел взрыв, который стер бы с лица земли и приют и половину Японии одним разом. Уэда вдруг показалось, что он смотрит телеканал «Жизнь животных». Укэ казался ему матерым волком, ощетинившимся и взбудораженным настолько, что шерсть встала дыбом от холки до хвоста, защищающим своего маленького испуганного волчонка от склизкой гадюки, брызгающей ядом во все стороны.
- Подпишите соглашение – и мирно разойдемся. – Взял себя в руки Ютака.
- Я не буду ничего подписывать. – заявила Хигаси, еще крепче сжимая ручку.
- В таком случае нам придется устраивать с вами судебное разбирательство, - спокойно ответил Касабуру, почесав морщинистый лоб.
- Неужели вам нужны разборки, Хигаси-сан? – вновь улыбнулся драммер, - решим все мирно?
- Я докажу в суде, что звездам иметь детей запрещено! – истерично заявила директор и вызвала по селектору охрану. – Покиньте мой кабинет! Девочка останется в приюте!
- Папа… - тихо шепнула Хотару, крепче обнимая Ютаку.
В поисках поддержки Ютака повернулся к адвокату, тот развел руками.
- Прости… Таков закон, ты пока не можешь забрать малышку… - тихо шепнул он.
Пара здоровых охранников без стука ворвались в дверь директорского кабинета, едва не сорвав ее с петель:
- Проблемы? – запыхаясь, спросил один, поправляя галстук.
- Не хилая охрана для приюта, - подстебнул Ютака, поднимаясь с кресла, крепче прижимая к себе испуганного ребенка.
- У нас все на высшем уровне. – Процедила сквозь зубы Юури, - заберите девочку и проведите гостей до дверей.
- Я не отдам ее. – Ответил Ютака, уже рассчитывающий мысленно траекторию побега: толкнуть плечом того, что справа и бегом вниз по лестнице, двери машины он оставил открытыми, как чувствовал, ведь.
- Укэ-сан, давайте не будем решать все упрямством? – положил руку с длинными пальцами на плечо клиента адвокат. – Сейчас мы в выигрышной ситуации, надо только немного подождать…
- Я не смогу спокойно ждать, зная, что моя крошка где-то…
- О ней позаботятся. Прошу вас покинуть мой кабинет. – Испепеляя взглядом спину Ютаки, пробубнила Хигаси.
Охранники не спеша начали наступление, у адвоката сложилось такое впечатление, что он находится не в кабинете директора приюта, а где-нибудь в банке, при задержании особо опасного преступника, еще немного и эти амбалы потянут руки к кобурам, висящим на поясах.
- Ютака… будь благоразумным… мы все уладим… - тихо умолял адвокат, боясь конфликта.
- Папа…- всхлипнула малышка, уткнувшись носом в шею лидера.
- Тише, крошка… - успокаивающе шептал на ушко дочки Ютака, отдавать малышку без боя он не собирался. - Все будет хорошо… не бойся ничего, котенок.
- Давай-ка не дури, папаша, - начал один из амбалов.
- Отдай девочку и покинь помещение, - хищно улыбнулся второй.
Ютака отступал назад, пока не уперся поясницей в высокий письменный стол, в этот момент он успел только повернуться спиной к охранникам, закрывая малышку собой от занесенного кулака. Удар пришелся ударнику под ребра. На секунду Ютака разучился дышать и перед глазами видел лишь непроглядную темноту. Пользуясь этой слабостью, второй выхватил ребенка из сильных рук музыканта и понес плачущего, кричащего ребенка прочь из директорского кабинета. Не замечая боли, Ютака успел схватить малышку за руку, ощутив, как маленькие детские пальчики сжали руку чуть ниже запястья, но новый удар в солнечное сплетение вновь лишил драммера воздуха, Юта упал на колени, оперся рукой о пол, а вторую прижал к ушибленному месту, он еще долго слышал, как удаляющийся по коридору голос Хотару, звал его, но подняться не хватило сил.
Адвокат, все это время кричащий, что поведение охранников выходит за рамки закона, помог Укэ подняться и покинуть здание приюта.
Уже сидя в машине он постарался успокоить своего клиента, поглаживая его по плечу:
- Укэ-сан, я все решу… я сделаю так, что уже во вторник вы с девочкой будете вместе. А этот приют накроют стеклянным колпаком.
- Касабуру… до вторника, Хотару будет там… одна, понимаешь?.
- Я обещаю сделать все, что в моих силах…
Ютака уже не слушал адвоката. Он вел машину на автопилоте, не задумываясь, чисто автоматически останавлиясь на светофорах и поворачивая на нужных поворотах. Мыслями он был далеко, с Хотару, ругал себя, что не смог сохранить кроху, что позволил какой-то сволочи вырвать ее прямо из его рук.
А в это время солнце медленно склонялось к горизонту, окрашивая небосвод алыми красками, ему не было дела до человеческих проблем. Сероватые, казалось, чуть подпаленные солнцем тучи вновь застелили небо ватным покрывалом, и только моросящий дождь вновь позволил человеку выплакаться.

9.Заяц на стене.

Ремонт в детской был уже давно закончен, и даже запах новой краски успел выветриться через приоткрытое окошко. Ютака раскрыл дверь, пропуская вперед пожилого адвоката. Пока Касабуру хозяйничал на кухне, Ютака уселся на подоконнике, сжимая в руках талончик на получение из мастерской игрушки, мысленно ругая себя за все свои ошибки – лучше бы он оставил малютку с бабушкой и поехал в приют один. Или хотя бы не настаивал, чтобы Хотару отдала Нобу в мастерскую, но откуда он мог знать в тот момент, что все сложится именно так и он лишает свою кроху плюшевого защитника. Он не смог удержать малышку, не смог защитить, хотя обещал, что никогда и никому не отдаст свое маленькое сокровище. И что теперь? Теперь он сидит дома, на подоконнике в своей кухне, а его маленькая Хотару где-то далеко, испуганная и беззащитная осталась одна, без него и даже без любимого Нобу. Ютака ненавидел себя за свою слабость. Он сжимал свои руки до белых костяшек и кусал их, ругаясь на собственное бессилие. Он отказался от предложенного Уэдэ чая и, точно мышь в лабиринте, гонялся за тенью правильного решения в своих собственных мыслях.
- Ютака… Я все устрою… Послушай… - не раз начинал диалог адвокат, но его клиент упрямо отказывался слушать:
- Касабуру, мне не нужны мифические слова. Я хочу обнять свою малышку прямо сейчас.
Уэдэ лишь тяжело вздыхал. Он совершенно не представлял, что можно сказать человеку, находящемуся в таком разбитом состоянии, как Юта.
Он заставил пожилого адвоката показать ему все необходимые статьи и законы, ознакомить с делами приюта и прочими тонкостями, способными стать весовыми аргументами при судебном разбирательстве, которое и обещал устроить Касабуру. Изучая информацию, Укэ не сомкнул глаз. Под утро, уложив измотанного адвоката спать на диване в гостиной, он первым делом решил поехать в мастерскую и забрать игрушку Хоттару, привезти Нобу ей, чтобы он скрашивал ее грусть, придавал сил. Не могла же эта стерва Хигаси не пустить его к ребенку!
Дорога к мастерской, а после к приюту показалась Укэ невероятно длинной. Или кто-то специально замедлял время, играя на нервах драммера. Остановив машину на стоянке, Ютака спрятал зайца во внутренний карман своей куртки. Приятный сюрприз – вот что могло бы порадовать малышку и скрасить тяжелые часы ожидания вторника.
Лидер успел как раз вовремя, из узких дверей светлого здания аккуратным строем по два вышла группка малышей, примерно одного возраста с Хотару. Юуки Хигаси завершала процессию. Сегодня она не пустила детей на площадку в парке, оставив их в тенистом садике на территории приюта. Дети довольно рассмеялись, радуясь теплым солнечным лучам и новому дню, пока холодный, точно укол льдинки, командный голос Хигаси – сама не хлестнул по ним, точно кнутом:
- Не разбредаться! У вас всего час!
Малыши тоскливо опустили головки, усевшись на траве. У Ютаки создалось впечатление, будто он попал в Королевство кривых зеркал с присоединенным владением страны глухих. Отсутствие задорного смеха, улыбок и безобидных детских шалостей рождало тревогу в его сердце. Но больше всего беспокоило его то, что всматриваясь до рези в глазах в макушки детей, виднеющиеся из-за бетонного основания забора, он не видел ту самую, ради которой примчался сюда. Хотару не было, и этот факт, точно стальные канаты начал сдавливать сердце ударника. Подойдя к забору Ютака, стараясь не привлекать внимание, позвал одиноко устроившегося под низким кустом малыша. Мальчонка опасливо приблизился к ограде, испуганно оглядываясь, выискивая взглядом Хигаси.
- Не бойся, малыш. – Присев на корточки, улыбнулся ударник, просунув руку между стальными прутьями забора и погладив малыша по щеке. – Я тебя не обижу.
Ребенок, интуитивно потянулся к теплу, исходящему от мужчины, прижался к прутьям. «Не приют, а тюрьма,» - подумал драммер, взглянув на малыша.
- Меня зовут Ютака, а тебя? – достав из кармана влажную салфетку, пытался разговорить мальчишку Укэ, вытирая со щеки молчаливого ребенка коричневые разводы от засохшего чая. – Не любишь разговаривать?
- Нельзя… - тихо шепнул мальчик, вновь боязливо оборачиваясь по сторонам и прижимая горячую мужскую ладонь к своей щеке. – Хигаси-сама накажет.
- Накажет?
- Одиночкой… - еще тише шепнул ребенок, точно пугаясь собственных слов.
- Одиночкой? – ужаснулся Укэ. Этому малышу не было и шести, а он уже знал, что такое одиночка? Да что такое происходит в этом чертовом приюте!
- Там страшно… - шмыгнул носом малыш.
- Тшш… Тише… Не плачь… - мягко проговорил лидер, насколько было возможно, обняв мальчонку через прутья.
- Скажи, крошка, а девочка, маленькая, Хотару. Она в твоей группе? Знаешь ее?
Ребенок кивнул, уткнувшись носиком в мужское плечо.
- Я не вижу ее здесь, где она.
- Там… - сдавленно хрипнул малыш.
- Там? В одиночке? – уточнил Юта, поглаживая ребенка по волосам, ему не нужно было видеть, как кивнул мальчик, он и сам понял всю серьезность ситуации. – А где это? Отсюда видно?
Ребенок кивнул, повернулся, спиной к мужчине, ткнул пальчиком в темное, точно пустая глазница великана, окно с решеткой на третьем этаже, в паре метров от пожарной лестницы.
- Там очень страшно…. – тихо шепнул ребенок, вновь стараясь обнять мужчину , находящегося за забором.
- Тише… не бойся… - постарался успокоить ребенка Ютака, стирая слезки с пухлых щечек. Он скорее почувствовал, чем увидел надвигающуюся опасность, когда малыш, посмотрев вправо, быстро юркнул в кусты. Краем глаза Ютака заметил строгие черные туфли, остановившиеся рядом с ним.
- Уже другого малыша себе присматриваете? – раздался язвительный женский голос сверху.
Уке медленно выпрямился во весь рост, встретившись взглядом с обладательницей туфель. Одетая в темно – серый костюм, с затянутым сзади пучком перед ним стояла Хигаси Юури собственной персоной.
- Я не вижу здесь свою дочь, – таким же ледяным тоном ответил лидер.
- И не увидите. Здесь нет ваших детей. Это приют. – Хищно улыбнулась директор.
- Вы приветливы как всегда. – подстебнул Ютака, скрестив руки на груди.
- Уходите.
- Уходить? С чего это? – так же холодно улыбнулся драммер. – Я не на территории приюта. Имею право полюбоваться на веселые – сделал акцент на слове драммер - игры детей.
Хтгаси прищурилась, будто хотела испепелить или испугать Ютаку одним взглядом, но ударник не пугался, он не был зашуганным малышом, который боялся вскриков и острых взглядов, он был взрослым мужчиной с большими амбициями и возможностями, что, несомненно, выводило Юури из себя, лишало воздуха:
- Все в корпус! – Скомандовала она и, гордо хмыкнув, развернулась на каблуках, направившись к высоким воротам входа.
Дети быстро сгруппировались парочками и направились в недра здания, а Ютака остался на улице, всматриваясь в затемненное окно на третьем этаже: его маленькая крошка сейчас была в какой-то одиночке, там, где очень страшно. Совсем одна.
- Я вытащу тебя оттуда, Хотару… - тихо шепнул Укэ, сжав тонкие прутья забора.
_______________
Маленький испуганный ребенок съежился в уголке большой больничной койки, испуганно глядя на старого порванного медведя, обнимая себя за плечи. Заплаканные глазки покраснели и чесались от раздражения, пустой желудок жалобно урчал, и Хотару, точно волшебную сказку, стала вспоминать утреннюю запеканку и мороженое с фруктами. Старая, с трещиной на лице, фарфоровая кукла, уставилась на девочку пустой глазницей, парик на ее голове совсем истрепался, и в сумраке одиночки кукла казалась страшным голодным монстром, хищно тянувшим руки к малышке.
- Папа…Нобу…Бабушка… - тихо шептала девочка, сжавшись в комок и обнимая себя за ноги.
Хотару трясло мелкой дрожью. Она боялась, что все происходящее с ней было только сном. Приснилась бабушка, заботливо вытирающая ладошки и папа, обнимающий так тепло и крепко. Лишь новая одежда и эти теплые воспоминания согревали ее в этой всегда темной, продуваемой всеми ветрами комнтушке третьего этажа, из-за часто протекаемой крыши здесь было сыро и холодно. Когда на улице светило солнце Хотару рассматривала следы подтеков на потолке, стараясь увидеть в них какое-нибудь животное или узор и хоть как-то облегчить свое, далеко не первое, заточение здесь.
- Все в корпус! – услышала малышка голос Хигаси-сама.
«Так рано? Кто-то провинился?» - подумала кроха, заставив себя подойти к окну. Дети парочками встали в строй и направились в корпус, проскользнув взглядом по улице Хотару увидела, как, едва не ломая каблуки об асфальт, отходит от такого знакомого мужчины Хигаси-сама. Цоканье тонких шпилек отчетливо и гулко отдавалось от стен одиночки. Хотару проводила взглядом директора, пока крона старого вяза и край широкого подоконника не скрыли ее из виду, и вернулась к мужчине.
- Папа! – крикнула она, стараясь забраться на подоконник. – Папа! Папочка!
Хотару видела, как Ютака сказал что-то, сжимая прутья забора, как смотрел в ее окно, она так хотела залезть на высокий подоконник, показать, что она здесь, ждет. Она почти забралась, когда дверь, тихо скрипнув, отворилась и стальной голос Юури, в привычной тишине одиночки, не ударил молотом по ушам:
- Ты что делаешь, негодяйка!
Пискнув, малышка соскользнула с подоконника, больно приземлившись на пол пятой точкой. Директор подошла к окну, увидев медленно уходящего Укэ, довольно улыбнулась.
- А… Думаешь, он за тобой пришел? – хищно улыбнулась Хигаси, как котенка подняв за шкирку маленькую девочку и небрежно подсадив ее на подоконник. – Он не к тебе приходил. И уходит, видишь?
- Папа! – позвала малютка, заколотив маленькими кулачками по толстому стеклу, – папочка! Я здесь!
- Кричи, кричи… - не скрывала своего удовольствия Юури, - он уже выбрал себе другого малыша.
- Врете вы! Все врете! Это мой папа! – не унималась малышка. Все ее маленькое сердечко переполняла любовь к этому мужчине с горячими руками и карими, как ее собственные, глазами. – Папа меня не бросит! Он обещал.
- Нужна ты ему, как комнатная собачонка! – резко развернула к себе девочку Хигаси, больно схватив малютку за руки. – Он ушел. Видела? И больше не вернется. А ты тут останешься. Еще дня на два, не меньше.
- Хигаси-сама! – расплакалась малышка, - не оставляйте меня здесь! Пожалуйста! Здесь страшно!
Но директор уже не слушала детские мольбы, Закрывая дверь на ключ, с каким-то садистским удовольствием щелкая дверным замком.
_________________
Вернувшись домой, Ютака заметался по квартире, как лев в клетке, непрерывно что-то бубня себе под нос, постоянно смотрел на часы, про себя торопя приближение ночи. В его голове уже созрел план дальнейших действий, а после разговора с маленьким мальчиком, последние сомнения развеялись, как дым на сильном ветру.
-Укэ-сан, вам нужно отдохнуть, - начал было Касабуру.
-Я не устал, - ответил Ютака, доставая швейцарский нож из сумки. Он уже заменил батарейки в фонаре, зарядил цифровой фотоаппарат, и переоделся в черные джинсы и толстую водолазку, облегающую, но в тоже время не стесняющую движений. Достав из недр шкафа широкий пояс с карманами, Укэ мысленно поблагодарил мать за такой подарок, начал раскладывать в больших отделениях все необходимое для ночной вылазки и, сам не зная зачем, пристроил в одном из отсеков плюшевого Нобу.
- Вы, как будто собираетесь ограбить банк. – Попытался улыбнуться Уэдэ.
- Не банк, но на ограбление готов. – На полном серьезе ответил ударник, завязывая шнурки кроссовок.
- Ютака, зачем? Уже во вторник…
- А если не получится? Хотару будет все время там? Одна?
- Но Юта…
- Никаких «но». Хотару вернется домой. Сегодня же.
_____________
Ютака встречал неспешно ступающую по улицам города царицу-ночь сидя в теплом салоне своего внедорожника, неосознанно теребя ушки зайца пальцами. Со стоянки, куда он поставил машину, было прекрасно видно фасад интересующего Укэ здания. Забор он вполне сможет перелезть, собак на территории приюта не было, камеры направлены на подъездную дорожку и ворота. Пожарная лестница высоковата от земли, однако, если подпрыгнуть и подтянуться – он вполне сможет забраться. Третий и второй этажи приюта разделял выступ – хорошо бы узнать насколько он широкий, но, как бы там ни было – пару метров он как-нибудь перелезет, а потом можно расположиться на подоконнике и развинтить шурупы решетки. В планах Ютаки все складывалось как нельзя лучше, оставалось только воплотить их в жизнь.
Укэ дождался полночи, наблюдая, как гаснет свет в окнах приюта, беззвучно вылез из машины, оставив дверь чуть приоткрытой и, как воришка, осматриваясь по сторонам, опираясь на бетонные колонны, через каждые пару метров разделяющие решетку, перелез на территорию парка, вовремя спрятавшись за стволом старого вяза, когда один из охранников чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Это был один из тех амбалов, что вырвал Хотару из его рук. Желание напасть и растерзать эту бесчувственную гору мышц, лишенную интеллекта, захлестнуло в Ютаку приливной волной, отразившись румянцем на щеках. Но, трезво оценив обстановку, Укэ взял себя в руки, притих, прижавшись плечом к стволу дерева – он бы не справился со здоровяком, а лишний шум сейчас очень некстати. Бугай неспешно курил, зорким глазом исследуя территорию приюта и, наконец, ушел, кинув бычок почти под ноги ударника.
Юта подождал еще немного и, бесшумно ступая по влажной от выпавшей росы траве, добрался до пожарной лестницы. Запрыгнуть на нее оказалось еще проще, чем предполагал Ютака, его роста вполне хватило, чтобы беспроблемно дотянуться до нижнего прута. Казалось, Удача, наконец, повернулась к лидеру лицом. Даже выступ оказался достаточно широким, чтобы на него можно было поставить ногу. Оставалось только добраться до окна.
Третий этаж, почти шесть метров над землей, узкий выступ, отвесная стена и никакой страховки. «Если меня сейчас застукают или я сделаю одно неловкое движение – перспектива будет малоприятной» - подумал драммер, закусив губу. Но, вот же окно, совсем близко, а там – Хотару, его маленькое сокровище. Поразмыслив еще немного, Ютака все же ступил на выступ, прижимаясь всем телом к шершавой стене, оцарапав щеку об острый край рельефной штукатурки. Укэ почувствовал горячую каплю, побежавшую по щеке, но не предал ей значения. Хотару ждала его, а все остальное – не важно. Легкий ветерок растрепал его волосы, пробежал по оголенной пояснице, вызвав дрожь по телу драммера.
«Вот оно, окно, еще немного…совсем немного…» - уговаривал себя Ютака, кусая губы, а желанный оконный проем так и не приближался, будто его все время отодвигала от драммера невидимая рука.
Добравшись до проема, Укэ, с кошачьей ловкостью, бесшумно забрался на подоконник, крепко вцепился в тонкие поручни решетки, с благодарностью строителям отметив про себя, что петли расположены как раз со стороны лестницы, значит, будет возможность немного подстраховаться. Ютака посветил фонариком в окно, представшая перед его глазами картина ужаснула и оставила глубокий порез на любящем отцовском сердце. Выцветшие обои на стенах с местами размытым от подтеков, рисунком. Старые, измочаленные, убогие игрушки: куклы с пустыми глазницами, какая-то меховая тряпка, вероятно, тоже когда-то имела какую-то форму, но больше всего поразила Укэ больничная койка с тоненьким прямоугольником детского одеяльца, укутавшись в который, содрогаясь всем своим маленьким тельцем, отвернувшись лицом к стене, лежала Хотару, водя пальцем по еще сохранившимся рисункам обоев.
Удобнее устроившись на подоконнике, Юта отцепил игрушку с пояса и подсветил зайца фонариком, направив луч на стену, к которой была приставлена кровать. В круге света тенью отразилась заячья голова с прижатыми ушами. Хотару потянулась к тени ручкой, но свет потух. Малышка отдернула руку, точно обожглась. Ютака улыбнулся, подсветив игрушку вновь. Девочка прижала ладошку к тени и приподнялась на кровати, задумчиво закусила губу, погладив тень зайца на стене. Свет снова потух, а затем появился, чуть правее от ребенка. Хотару рассмеялась, стараясь снова накрыть тень ладошкой, и повернулась к окну.
- Папа… - тихо, неверяще, прочти шепотом, сказала она, спрыгивая с кровати и, как бабочка легко вспорхнула на высокий подоконник. – Папа!
Ютака прижал указательный палец к губам, возвращая игрушку в отделение на поясе, поддавшись внутреннему голосу, Укэ достал цифровик и сделал пару фото комнаты, в которой находилось его маленькое сокровище:
- Дотянись до ручки и открой окошко, – тихо сказал Укэ, начав раскручивать широким лезвием ножика тяжелые болты, краем глаза наблюдая за малюткой. Видимо, решетка была поставлена здесь относительно недавно. Крупные болты еще не запачканы краской повторных ремонтов, легко покидали свои гнезда и прятались в ладони Укэ. Юта как раз вновь уселся на подоконнике, отворив решетку, как маленькие детские ручки обвили его шею.
- Хотару… - улыбнувшись, шепнул он, почувствовав бешено колотящееся детское сердечко и частое дыхание в свою шею.
- Я знала, что ты придешь… - так же тихо ответила малютка, крепче обнимая отца. Горячие слезинки падали и растворялись в толстом воротнике.
- Я соскучился, - стерев соленые капельки с детских щечек, прижал к себе ребенка драммер, - но давай мы дома поговорим? Нам нужно уходить.
Хотару довольно закивала, крепче обнимая Укэ, провела пальчиком по кровавой дорожке на щеке лидера. – У тебя кровь….
- Это мелочи. Хотару, обними меня за шею и крепко держись и постарайся не кричать и не бояться, хорошо, крошка?
Девочка кивнула, устроилась на спине Укэ, обняв ножками за талию и руками за шею.
Держась за решетку, Ютака осторожно двинулся по выступу в сторону лестницы. Путь назад оказался тяжелее, чем он предполагал. Хотару, хоть и была совсем легкой малышкой, но даже ее веса хватало, чтобы Ютака отклонялся чуть назад, кроме того он боялся задеть детскими коленками шершавую штукатурку.
«Совсем немного осталось» - только и успел подумать он, когда решетка, предательски скрипнув, как и полагается по всем законам физики, начала закрываться, сбивая ударника с узкого выступа. Ютака крепче вцепился в узкий прут решетки, стараясь вновь удобнее встать на выступе – вот ведь она, лестница, совсем рядом, нудно только протянуть руку и…
Оконная решетка отклонилась, крепко вцепившись в узкие прутья обеими руками, Ютака повис на ней, болтая ногами на высоте трехэтажного дома. Маленькая Хотару даже не вскрикнула, лишь крепче обняла Укэ. Лидер постарался успокоить бешеное биение сердца. Сейчас, немного раскачаться и он сможет ухватиться за пожарную лестницу. Он уже хотел начать движение, как решетка накренилась. Вес мужчины и девочки был слишком тяжел для петель.
«Второй попытки не будет…» - сам себе сказал Юта, сконцентрировался и подался телом вперед, одними пальцами правой руки все же зацепившись за край лестницы. Решетка накренилась сильнее, противно заскрипели деформированные петли. Но Ютака уже не обращал на них внимания, мертвой хваткой ухватившись за прут лестницы.
В одном из окон на третьем этаже загорелся свет – Ютака замер на миг, а затем со всей скоростью, на какую только был способен, спустился вниз, пробежал по территории и, казалось, в один прыжок перемахнул через забор. Уже обнимая одной рукой малышку в машине, неистово вжимая педаль газа в пол, Ютака и сам пытался осознать, как ему удалось провернуть такую операцию, как они не разбились с Хотару, и как ему повезло, что ни одному из бугаев не захотелось покурить. Малютка на его коленях, довольно улыбалась, сжимая в маленьких кулачках водолазку Укэ. Папа пришел за ней, забрал из того страшного места, что может быть замечательнее?
Драммер остановил машину уже у подъезда, заглушив мотор, он обеими руками крепко прижал к себе ребенка, зарылся носом в волосы, роняя в них слезы захлестнувшего в него, точно цунами, счастья.

10. Простое счастье

Взрослый мужчина и маленькая девочка, сжимающая одной рукой любимую игрушку, еще долго сидели на первом сидении внедорожника, согреваясь, растворяясь в ласковом тепле друг друга.
- Я знала, что ты придешь… - шепнула крошка, уткнувшись носиком в мужскую грудь.
- Прости, что не пришел раньше, - ответил Ютака, крепче прижимая к себе малышку.
- А мы теперь всегда будем вместе?
- Всегда. – Утвердительно кивнул Укэ, зарывшись пальцами в разлохмаченные детские волосы.
- А Хигаси-сама сказала, что ты выбрал другого малыша…
- Хигаси- сама… - процедил имя Юта, - обманула тебя. Ты моя девочка. Моя маленькая Хотару.
- А других детей у тебя нет? – спросила малышка, подняв глаза на отца.
- Конечно нет. У меня есть маленький друг, его зовут Саотомэ… думаю, вы подружитесь.
- А я у тебя одна? – забавно шмыгнув носиком, произнесла малютка, вглядываясь в глаза отца.
- Ах ты моя маленькая ревнивица. – Обнял личико дочки ладошками Укэ, улыбнувшись - ты у меня одна.
- Кто? – заинтересованно переспросила кроха.
- Вырастишь – узнаешь. – С улыбкой произнес драммер, убрав прядку с лица малютки. – Пойдем домой?
Девочка кивнула, обняв мужчину за шею. – А бабушка?
- Завтра увидишь, котенок.
______________________
Почти час спустя, вымытая, сытая, успокоенная малышка мирно дремала на руках отца, укутанная в теплое одеяло и крепко прижимающая к себе игрушку.
- Ютака, ты представляешь, что ты сделал? Это ведь похищение! – шептал Касабуру, стараясь не разбудить малышку. – Это преступление!
- Уэдэ, послушай. Я бы не смог спокойно жить, зная, что Хотару где-то далеко от меня. – Тихим бархатным голосом ответил Юта. – И ты бы знал, в каком месте она была! Возьми цифровик на столе. Последние фото, видишь?
Адвокат взял маленький серебристый фотоаппарат в руки, включил и рассмотрел последние фото.
- У меня не было времени на фотошоп. – Сказал Ютака, поправив край одеяла малютки.
- О…это…это же чулан какой-то…
- Это одиночка. Уэдэ, ты только задумайся, детям нет и десяти, а они уже знают, что такое одиночка.
- Это меняет дело, Ютака.. – Задумавшись, закусил губу Касабуру. – Постарайся быть на связи и свободным до среды.
Укэ кивнул, он и сам хотел позвонить парням и обрадовать их неожиданным продлением выходных, что и сделал в ближайшее время, отправив музыкантам смски. Лидер подошел к окну. Небо на востоке над линией горизонта стало постепенно багроветь. Малышка на руках сонно пробубнила что-то, и Ютака улыбнулся, разглядывая свое отражение в окне.
«А ты хорошо смотришься с ребенком» - почему-то пронеслась в голове сказанная в пятницу фраза Хаято. Укэ смотрел на медленно выползающее из-за горизонта солнце, прорезающее низкие облака золотисто-багровыми стрелами лучей. Давящее чувство сжигающего душу одиночества, отступало, растворялось в этой утренней тишине. Больше не хотелось прятаться в темноте, завешивать окна шторами, погружая пространство во мрак. Хотелось жить. Наслаждаться каждой секундой времени, которое, будто бы нарочно, ускорило свой бег.
Первая пробудившаяся пташка, еще не покинувшая город со стаей перелетных птиц, одиноко взмыла в порозовевшее небо. Ютака взглянул на нее с улыбкой, отслеживая траекторию полета. Маленькая Хотару поудобнее устроилась на руках отца, сонно зевнув.
- Идем в кроватку, - тихо, почти шепотом промолвил Ютака, укладываясь вместе с дочкой на широкой кровати. Усталые мышцы налились приятной усталостью, и, уткнувшись носом в детскую шейку, глубоко вдыхая запах детства, Юта и сам не заметил, как уснул.
______________
Заседание суда было назначено на среду. Утро выдалось пасмурным, седые, тяжелые облака грозно хмурились, сбиваясь в тучи, не пропуская еще теплое осеннее солнце. Однако, депрессивное настроение погоды никак не отразилось на весело смеющейся Хотару, болтающей ногами, сидя на коленях отца, уже в десятый раз срывающую резинку с косичек и чмокающую папу в щеку, когда тот, для виду, хмурил брови и цокал языком. Ему нравилось заниматься малышкой, а девчушка буквально ловила кайф от отцовских прикосновений. Заботливые пальчики драммера бережно расплетали комочки в волосах, разделяли локоны на равные прядки и сплетали тонкую косичку. Хотару нравилось наблюдать за процессом, глядя в отражение в большом зеркале спальни.
- Хотару, мы так не успеем, - в который раз сдавался Ютака, довольно прижимаясь носом к детской щечке. Именно этого действия и добивалась малышка, каждый раз срывая резинку. Играть с папой было весело и приятно, так же, как и просыпаться раньше него по утрам и наматывать на пальчик мягкие прядки волос, рассматривая черты любимого лица, а потом устраивать бои подушками и, гордо усевшись на его груди, демонстрировать мышцы, как атлет, громко скандируя - «А я сильнее!».
Бабушка заботливо суетилась у плиты на кухне, готовя сытный завтрак любимым чадам:
- Ютака, Хотару, хватит баловаться… Завтракать! – позвала она разливая в чашки чай.
Отец и дочь, как по команде повернули головы в сторону кухни и, не сговариваясь, наперегонки побежали на зов. Первой, конечно, прибежала Хотару, о чем она и заявила, обняв бабушку за талию.
- Ютака, теряешь форму, - шуточно погрозив пальчиком, улыбнулась Укэ- сан.
- Старею… - улыбнувшись, пожал плечами Ютака.
- Не говори ерунды, - улыбнулась Укэ-сан, поправив воротник рубашки сына. – Садись завтракать.
Наслаждаясь любимыми, еще с детства, сладкими рисовыми шариками и наблюдая, как бабушка улыбается и вытирает уголки губ внучки, Ютака ощутил, как его душу окутывает долгожданное сладостное умиротворение. Так хорошо ему не было еще никогда, разве что в детстве, когда мама поглаживала его по волосам, а он наслаждался ее прикосновениями, удобно устроив голову на ее коленях.
- Ютака? Ты как мартовский кот, наевшийся сметаны, – улыбнулась Укэ-сан, рассматривая сына.
- Мне просто очень хорошо… - ответил драммер.
- А почему? – спросила Хотару, забираясь к отцу на колени.
- Потому что вы со мной, - ответил лидер, обняв дочку.
________________
Подъезжая к зданию суда, Ютака нервно покусывал губы. Комок беспокойства, зародившийся еще утром в понедельник и притупленный последними счастливыми днями, вновь зашевелился и начал разрастаться, как рак, распространяя метастазы по всему телу. Его бы уже заколотило мелкой дрожью, если бы не крепко обнимающие руки Хотару и согревающий взгляд матери, который он видел в отражении зеркала заднего вида.
- Ну, Ютака, - похлопала Укэ-сан сына по плечу. – Сам же всегда говоришь, что все будет хорошо.
-Да, будет… – постарался улыбнуться ударник, вновь кусая покрасневшие губы Однако само заседание не продлилось и пары часов. Пламенная речь Касабуру и неопровержимые доказательства фактически сровняли с землей Хигаси Юури, не оставляя и малейшего шанса защититься.
Экс-директор приюта сверлила глазами Ютаку и Уэдэ, будто могла изменить ход их мыслей и как-то изменить свою печальную судьбу. Замешанная в денежных махинациях, обвиненная в жестоком обращении с детьми и, как выяснил пожилой адвокат, других подводных камнях, она получила пятилетний срок в тюрьме и еще пару судебных разбирательств бонусом.
Директором приюта был выбран молодой, энергичный мужчина, семьянин, социальный работник и жизнь сироток пошла на лад. И теперь, гуляя в парке с дочерью, Ютака наслаждался звуками детского смеха и веселыми играми, в которых участвовала и Хотару.
Больше всего успокаивало сердце Ютаки и то, что малышка быстро сдружилась с маленьким Саотоме. Мидори и Хаято ни разу не спросили о появлении Хотару, а малыш как-то сразу назвал кроху своей сестрой. Теперь Укэ больше не занавешивал шторами большие окна, не отсиживался в четырех станах по выходным, не оставался на работе, выматывая себя до последнего вздоха, а мчался в кружки секции за детьми, уезжал куда-нибудь за город или в кино вместе с ними.

11. Прошлое, что не вернуть.

В начале декабря ударили первые зимние морозцы, и тонким ковром покрыл землю первый снег. Вечером раньше, Ютака как раз вернулся с гастролей и уже успел выслушать целую лекцию от обиженной Хотару, что он так редко звонил бабушке и не говорил, когда вернется. Мидори и Хаято уехали в командировку, спокойно оставив Саотомэ на попечение Укэ.
Драммер мирно отсыпался, когда разбуженные солнечными лучами дети с громкими визгами ворвались в спальню:
- Папа! Вставай! – пропищала Хотару, запрыгивая на кровать к отцу.
- Ютака! – начал стягивать одеяло Саотомэ, - Ютака! Пойдем гулять!
- А?.. Что?... – лениво заворочался драммер, закутываясь в одеяло рулетиком.
- Вставай! Вставай! Вставай! – не угоманивлась Хотару, теребя отца за плечо.
- Ютака! Там снег выпал! – потянул драммера за руку Саотоме.
- Ну… и чего… - пробубнил Укэ, стараясь разлепить сонные глаза.
- Как что? Гулять пойдем! - в один голос произнесли дети, расталкивая взрослого.
- Ну, хорошо… хорошо… сейчас встаю… - лениво потянулся ударник.
- И кушать! – как котенок, довольно промурлыкала Хотару, усевшись верхом на животе мужчины.
- И чай! – уселся рядом Саотомэ, - с травами, как ты делаешь.
Ютака кивнул, притянув к себе и крепко обняв детей. Малыши с удовольствием и трепетом прижались к горячему телу, уткнувшись носиками в шею Укэ.
- Тепло… - тихо шепнул Саотомэ, а Ютака только широко улыбнулся.
_____________
Легкий морозец покусывал щечки, рисуя румянец на детских щечках. Ютака поправил шарф, удобнее устроившись на деревянной скамейке, закинул ногу на ногу, наблюдая, как счастливо улыбаются дети, играя в салочки или разглядывая дорожки следов на только что выпавшем снегу. Тонкий лед на лужах тихо поскрипывал, когда малыши пытались наступить на него и отпрыгивали в стороны, боясь провалиться и промокнуть. Большая дворовая собака с простым именем Хобо, любимая всеми жителями близлежащих домов, задорно лая юлой крутилась под ногами детей, виляя хвостом, как пропеллером. Она уже получила пару сосисок, купленных Ютой под уговорами детей в ближайшем магазине, и всем своим видом показывала, что – жизнь удалась!
Заполняя свежим морозным воздухом легкие, Юта в сотый раз похвалил себя, что все-таки бросил курить. Краем глаза, Укэ заметил какой – то силуэт справа, приближающийся к скамейке и несмело устраивающийся по соседству.
- П…Привет, Ютака… - тихо шепнула девушка, шмыгнув носом.
Укэ повернул голову к собеседнице по первым ноткам узнав почти забытый голос. Голос, ради звука которого он когда-то мчался через весь токи, под звук которого мечтал просыпаться по утрам, который хранил в сердце тихой мелодией и который потом был безжалостно вытеснен счастливым смехом Хотару и Саотомэ:
- Кумико?
Собеседница кивнула, убрав за ухо выпавшую прядку:
-Я пришла к тебе, Ютака… - потянулась тонкими пальцами к щеке мужчины.
- Стоп, стоп, стоп... – мягко отмахнул рукой холодные пальцы драммер. – Ты ошиблась адресом. И вообще, кажется, должна была замуж выйти.
- Юта… - облизнула искусанные губы Кумико, стараясь ближе придвинуться к мужчине. – Понимаешь… Я хочу с тобой поговорить.
- Ну, говори. – Спокойно ответил ударник, чуть сдвинув брови, наблюдая, как дети раскачивают качели.
- Я так соскучилась по тебе…
- Ммм.. – задумчиво протянул драммер, достал мобильный, взглянул на дисплей узнавая время.
- Правда… Я такая дура… Я так давно хотела позвонить тебе…
- Номер у меня не менялся. – Холодно отозвался Укэ, пряча телефон в карман.
- Юта… Прости меня…- вцепилась холодными пальцами в горячую руку лидера Кумико, прижимая ее к своей щеке. – Прошу тебя… просто меня…Я так много поняла…Мне так плохо без тебя… Ты.. Ты такой заботливый…
- Кумико, - мягко вытянул Юта руку из капкана холодных пальцев, - не надо. Не начинай играть. Мне хватило спектакля длиною в год.
- Юта… все так изменилось, Юта…
- Да, изменилось, - улыбнулся Ютака, заметив, как растерялся Саотоме, получив снежком по затылку и побежал за Хотару, спрятавшуюся за детским домиком.
- Юта… - тихий писк справа.
Повернув голову, Укэ рассмотрел свою собеседницу: заплаканное лицо, искусанные губы, воспаленные от частых истерик глаза, нелепый платок-шарфик на голове, дешевое пальто и не менее дешевые сапоги на тонкой подошве «Холодно ей, наверное…» - вскользь подумал Ютака, скользнул взглядом по рукам, нервозно сжимающим серые перчатки, и хмыкнул:
- Кумико, а знаешь, я соглашусь. Ты и вправду дурра. Хоть бы кольцо сняла.
- Это… Это уже ничего не значит, Юта… Мы разводимся.
- Флаг вам в руки. – Безразлично пожал плечами лидер.
- Юта… - Кумико вновь начала кусать губы, - а помнишь… помнишь, как нам было хорошо вместе… как просыпались по утрам…
- Нам? – Юта тихо рассмеялся, сложив руки на груди, - Давай уж честно. Не «нам», а тебе. Да и кому было бы плохо? Я содержал тебя, выводил в свет, пропускал за кулисы, дарил дорогие подарки и, уж признай, в постели ты ловила кайф. Ну а кроме того, еще собиралась за муж. И убила МОЕГО ребенка. Я ничего не упустил?
- Ютака…. Прошу… не будь таким жестоким… - сжалась Кумико, став похожей на серую тень. – Жизнь уже и так наказала меня…
- Жестоким? – прыснул драммер, удивленно вскинув бровь. – Жестокость – понятие относительное.
- Прости меня, Ютака… Пожалуйста прости… - прошептала девушка, роняя слезы на свои руки.
- Кмико, а я тебя давно простил.
- Правда? – вцепилась в локоть мужчины, как в спасительную соломинку Кумико.
- Правда, - легким движением стряхнув с локтя женские руки ответил лидер. – Ты – мое прошлое, причем тот момент, который переживаешь один раз и забываешь, как страшный кошмар. Разве может человек злиться на кошмары, которые ему снятся?
- Ютака… я так хочу вернуться к тебе…
Укэ пожал плечами, еще раз взглянув на часы. Он с детьми гуляли уже около четырех часов, пора бы сказать, что возвращаемся домой.
- Папа! – Подбежала Хотару, буквально буксиром таща за собой Саотомэ, - пап… Мы устали… - выдохнула крошка, сделав забавную мордашку и закусив язык губками.
- Устали? – улыбнулся Ютака, приобняв детей.
- Очень… - жалобно пискнул Саотомэ, уткнувшись лицом в теплую шерсть пальто драммера.
- Тогда кормите Хобо последними сосисками, и идем домой.
- Чур я! – крикнул Саотомэ, хватая бумажный пакет со скамейки уже доставая оттуда тонкое мясное изделие и протягивая его всегда голодной дворняжке. Собака осторожно приняла угощение и довольно чавкая, улеглась у лавочки.
- Пап… я сейчас упаду… - погундосила малышка, обнимая отца.
- Спать лучше будешь, - улыбнулся Юта, взяв свою кроху на руки, пока Саотомэ отбегал выкидывать в мусорку опустошенный пакет.
- Идем? – схватил за свободную руку взрослого ребенок.
- Идем, - кивнул Ютака, не прощаясь и не оборачиваясь направился к подъезду.
Одинокая женская фигурка сидела на скамейке до самых сумерек. Прохожие не замечали ее, Хобо дожевав законную сосиску, спряталась в построенной специально для нее каким-то сердобольным жителем конуре в кустах, даже не взглянув на незнакомую женщину. Поблескивая в свете зажигающихся неоновых фонарей, медленно опускались на землю снежинки, создавая на улице атмосферу волшебной сказки.

12. Самый счастливый в мире человек (вместо эпилога).

- А тут что? – не замолкая спрашивала Хотару, тыкая пальчиком то в одну, то в другую дверь, - А здесь?
- А здесь сидят наши пиарщики – отвечал Ютака, проводя малышку по узким коридорам студии.
- Пиарщики? – почти по слогам произнесла девочка, с любопытством глядя на дверь. – Они злые?
- Они нудные, - улыбнулся Ютака. – Кажется, мы первые, ну, как и всегда…
Открыл дверь репетиционной Укэ, пропуская кроху вперед.
- Ва-ау.. – только и смогла выдохнуть малютка, разглядывая инструменты широко раскрытыми глазами. Зеленая гитара Урухи, черный бас Рейты и бордовая электро и бежевая акустика Аоя не остались без внимания маленьких детских пальчиков.
- А это что? – спросила Хотару, обеими руками вцепившись в стальной прут.
- Это микрофон. – Ответил Укэ, сложив их с Хотару вещи на излюбленном подоконнике и усаживаясь за установку.
- А как на нем играют? – удивилась девчушка, закусив губу.
- В него поют.
- А это – твое? – как-то ошарашено рассматривая установку спросила малютка, поглаживая пальчиками барабан.
- Да. Вот это – уже мое. – Гордо выпрямившись, ответил драммер, взяв палочки в руки и отбив легкий ритм.
Хотару обняла отца за шею, прижалась:
- Здорово!
Эта похвала, услышанная из уст самого дорогого человека на земле, наполнила сердце Ютаки теплом и светом. И в этот момент надо было какому-то менеджеру прервать идиллию ранним звонком. Переговорив по телефону, Уке поднялся с места и усадил малышку на подоконник, накрыв своей курткой:
- Меня вызывают по работе. Ты сиди здесь и не слезай, хорошо? Я быстро вернусь.
- Хорошо, - кивнула малышка, удобнее устроившись и пригреваясь.
Укэ улыбнулся, поцеловал кроху в лобик и направился в кабинет одного из стаффов.
_____________
Аой, Уруха и Рейта буквально наперегонки бежали к двери репетиционной. Машина Кая уже стояла на своем законном месте на парковке, Руки предупреждал, что сначала отвезет на студию эскизы, а значит, неразлучное трио опять опоздали.
- Кто последний, тому Юта откручивает голову первым! – крикнул Юу, на реактивной тяге стартонув к двери.
- Ах ты!... – выдохнул Койю, ускоряясь за брюнетом.
- Да чтоб вас! – выругался Акира, прибавив скорость.
Парни выбили дверь и буквально ввалились в сероватое пространство репетиционной, растянувшись на полу.
- Юта, мы пришли! – на выдохе выкрикнул басом Сузуки, лениво поднимаясь с Широямы и Такашимы.
- Ну ты и слон, Сузук… - потирая ребра простонал Уруха, медленно поднимаясь на ноги.
- Так, ну а Укэ где? – подозрительно прищурился Широяма, - куртка лежит.
- И ноги торчат. – Обратил внимание на подоконник басист.
- Что-то слишком маленькие, для ласты лидера… - напряг зрение Такашима.
Трое мужчин подошли к подоконнику, уставившись на мирно сопящего пригревшегося ребенка. Хотару довольно причмокивала во сне, похоже, шум выбиваемой двери не особенно потревожил сладкую дрему малышки.
- Так, я не понял… - буркнул Сузуки, глядя на ребенка. – Это что за прикол.
- Это ребенок, бездарь, - отвесил подзатыльник басисту Широяма, - кстати, очень милый…а... милая…
- Я вижу! – повысил голос обиженный Акира, потерев ушибленную макушку. – А чей… а… чья он, ну… она?..
- На Юту похожа… - улыбнулся Такашима, чуть приспустив пушистый воротник куртки, рассматривая детское личико.
- Так это... он же не из снега ее вылепил? – вполне логично предположил басист, - а личной жизни у нашего монаха нет…
- Ты-то откуда знаешь? – прищурился Юу, стягивая свою куртку, его примеру последовали и гитаристы.
- Ну… знаю вот…
- А, привет разгильдяи, - сияя улыбкой вошел в студию лидер, - Опоздали. Опять.
- Юта… - начал Сузуки, ткнув пальцем в сторону мирно сопящей малышки. – Это что? – прикусил язык, заметив взгляд Широямы, выражающий: ну и дурак ты, Аки. – а… Кто?
- Моя дочь. – Улыбнулся драммер, подойдя к подоконнику, - моя Хотару.
- Ну а это… Откуда?...
- Не поверишь, Акир, всю осень яичко высиживал. – На полном серьезе заявил ударник, откладывая в сторону папку с документами.
Такашима и Широяма громко рассмеялись, разбудив кроху. Та удивленно раскрыла глаза, оглядев окружающих ее музыкантов и, не долго думая, бросилась отцу на шею.
- Чего ржем? - задыхаясь спросил влетевший в репетиционную Таканори, едва успевая вдыхать и выдыхать воздух.
- Да тут это… Укэ цыпленка за осень высидел...– почесал тыковку Акира.
- Какого цыпленка? – затормозил вокалист, укладывая короткую дубленку на низкий кожаный диван. - Твоя кроха, Ют?
- Моя. - Не скрывая гордости ответил Кай, поглаживая ребенка по спинке.
- Мы про нее и говорим. - Уселся на диван с гитарой Широяма.
- Юта? Вот как? - не унимался басист.
- Ну вот так. - Улыбнулся Укэ, поцеловав дочурку в щеку, - Хотару, а это мои друзья и коллеги по работе.
- Это с ними ты уезжал? - оглядев всех спросила малышка.
- Да. Наш вокалист - Таканори, - представил низкого симпатичного мужчину Юта.
- Зови меня Така, крошка. - Улыбнулся Мацумото, эротично поправив воротник дизайнерской рубашки.
- Это ты играешь на этой длинной штуке? - ткнула пальцем в микрофон малютка.
- Это микрофон и я в него пою. - Рассмеялся вокалист, потрепав ребенка по волосам.
- Это наш гитаристы - Койю и Юу.
Такашима подмигнул, настраивая гитару, а Широяма помахал рукой с дивана.
- А это наш бас - Акира.
Сузуки отвесил поклон.
- У него же тоже гитара? - вопросительно посмотрела на Рейту кроха. - Почему бас?
- О, детка, это тебе не просто какая-то там гитарка,- Сузуки показал язык Аою и Урухе, на что те тихо хмыкнули. - Это ударная сила группы!
- Ударная сила группы - это Кай. - Поправил Руки, занимая позицию у микрофона.
- А кто такой Кай? - не поняла малюка, переспросив Мацумото. Этот миниатюрный мужчина показался ей улыбчивым медвежонком, которого очень захотелось потискать.
- Кай, это твой папа. А... как тебя зовут? - взял за ручку малышку Така.
- Я Хотару. - Улыбнулась малышка, - а папа зовет меня счастьем.
- Ну, зато теперь нам понятны изменения в тебе, Ют. - отозвался с дивана Широяма, наигрывая на акустике негромкую мелодию.
- И долго ты еще планировал молчать? - обиженно шмыгнул носом Рейта, ласкя струны баса пальцами.
- Ну... - закусил губу Укэ. - Я же сказал. И вообще, нам пора репетировать. Посидишь с Юу на диване, хорошо, малышка?
Хотару кивнула, довольно улыбнулась, когда отец коснулся губами кончика детского носика и с ногами забралась на диван, соскользнув с отцовских рук.
- А это гитара? - ткнула пальчиком млютка.
- Угу, - улыбнулся Широяма, - это акустическая, а я еще на электро играю, хочешь и тебя научу?
- Хочу! - довольно захлопала в ладошки Хотару.
- Иди сюда. - Посадил ребенка к себе на колени Аой, - клади ручки на мои. Будем вместе играть.
Малышка не скрывая удовольствия выполнила поручения Широямы, а тот вдруг подумал, как бы и сам хотел стать отцом. Малютка пахла сладким молочным запахом детства.Она улыбалась так весело и заразительно, что Широяма не мог оставаться равнодушным и с удовольствием прижимался носом к детской шее, глубоко вдыхая полюбившийся запах. Не смогли устоять перед детсими чарами и остальные музыканты: Такашима радовал малышку разными трюками, Сузуки посылал воздушные поцелуи и подмигивал, а Мацумото, казалось, пел исключительно для крохи.
Ютака наблюдал за этой картиной, ощущая, как в груди, точно проснувшийся вулкан закипает ревность. Хотару негласно стала любимицей парней, каждый хотел запомниться ей, стать для ребенка особенным. Даже Акира ни разу не матюгнулся за все четыре часа репетиции.
Отбив финальную барабанную дробь, Юта отложил палочки и довольно потянулся.
- О да... Это будет хит! - выдал Рейта, запихивая медиатор в карман светло-серых джинс.
- Здорово... - устало прижалась спиной к груди Аоя кроха. Она так ни разу и не оторвала своих маленьких ручек от больших, горячих рук Аоя. - Класс!
- Тебе понравилось? - спросил Широяма, поглаживая детские ручки, - не устала?
- Нет! Все замечательно! - заулыбалась малышка. - А еще можно?
- Конечно. Хоть каждую репетицию. - Ответил Юу, за что был вознагражден нежным поцелуем в щечку.
- О... какие нежности!...- обиделся Койю, устраиваясь рядом на диван, а Аой, совсем как мальчишка, показал второму гитаристу язык.
- Ты мне тоже очень понравился! - коснулась губами щеки Такашимы малышка,а гитарист смутился, скрыв челкой легкий румянец.
- А еще мне Така понравился... - слезая с колен погрустневшего Широямы сказала малютка, исполнив, наконец, свою задумку с самого начала репетиции.Стоило вокалисту присесть на корточки, как детские ручки крепко обняли Мацумото за шею.
Радуга чувств за долю секунды сменилась в сердце Таканори: радость, тепло, нежность, невероятная, светлая любовь и неясная вера во что-то хорошее.Вокалист закрыл глаза, уткнувшись носом в изгиб шеи крохи, тихо шепнув:
- Спасибо.
- Детка, ну скажи, что круче всех - был я! - гордо выпятил грудь басист.
- Ты смешной, - ответила малышка, освобождаясь из теплых объятий Таканори и подойдя к бесисту. Тот, закинув гитару на спину, подхватил хрупкую крошку на руки.
- Скажи, я - круче всех! - задрал нос Акира, а Хотару рассмеялась, чмокнув мужчину в щеку. - Ты веселый, а папа, - Хотару легко спрыгнула с рук Сузуки, обежала установку и легко, словно птичка, устроилась на коленях у отца, крепко обнимая его за шею. - Круче всех!
Ютака довольно улыбнулся, крепко прижав к себе малышку.
- Э! Ну так не честно... - совсем как ребенок обиделся Акира, - это это... как называется... о, блат!
Мужчины рассмеялись, Койю запустил в басиста маленькой красной подушкой, а Юта озабоченно посмотрел на часы:
- О, почти пять. По домам?
- Ют, а поработать до темной ночи, вспомнить, так сказать, молодость удалую? - начал Аки, но малютка перебила его:
- Не, папа обещал домой вовремя приходить. И мы сейчас к бабушке, кушать запеканку с вишней!
Ютака только пожал плечами - "вот так вот, мол, к бабушке, значит к бабушке". Он убрал палочки в чехол, помог натянуть куртку Хотару и оделся сам.
- Теперь когда? - спросил Таканори, взяв малышку на руки, пока Ютака копался с молнией.
- В понедельник, как всегда в восемь. - Улыбнулся Ютака.
- А мои маленькие ручки придут? - с надеждой в голосе спросил Широяма, кусая нижнюю губу.
- Пап? - повернулась к отцу кроха.
- Так сильно хочешь? - убрал прядку волос дочке за ушко Ютака.
- Очень- очень!
- Приведи ее, Ют... - попросил Така, чуть подкинув малышку на руках, отчего та довольно пискнула.
- Ну хорошо.
- Ура! - довольно вскрикнула малышка, - а теперь к бабушке!
Мацумото нехотя, так же как и Широяма ранее, отпустил малышку и та, довольно улыбаясь, схватила отца за руку. Попрощавшись со всеми, маленькая семья Укэ покинули студию. Оставшиеся Газэтто, как по команде собрались у большого окна, провожая серебристый внедорожник взглядом. Каждый в этот момент думал о своем: Така о том, как стало ему тепло и спокойно, ощущая ребенка на своих руках, Юу о том, как повезло Ютака стать родителем и не пора ли остепениться, Койю хотелось еще раз почувствовать мягкие детские губки на своей щеке, а Аки выразил общее мнение одной фразой:
- Вот это я понимаю... Счастливый мужик!