Наша общая тайна

Автор: Laas
Бета: Malice
Пэйринг: Kai/Miyavi, Aoi/Uruha
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance

Дисклаймер: Никаких прав на реальных персонажей не имею, фанфик написан не для извлечения финансовой выгоды и не в коммерческих целях.
Права размещения и публикации: С разрешения автора.



Мияви вышел из машины, тихо хлопнув дверью. Скептически оглядев идеально чистый бок иномарки, блеснувший в тусклом свете луны, быстрым шагом направился к мерцающей искусственным светом, льющимся из многочисленных окон, высотке. Задрав голову, он с удовлетворением заметил приглушенный темными шторами, свет на восьмом этаже. Легко улыбнувшись и опустив пониже козырек кепки, Мияви заскочил в подъезд, коротко кивнув молодому консьержу, радостно приветствующему его в ответ. Ловко проскочив в закрывающийся лифт, мейджор поздоровался с соседкой, поудобнее перехватывая съезжающую с плеча гитару. Пожилая женщина недовольно оглядела броский вид мужчины, покрепче прижимая к груди любимую собачку.
Выйдя на восьмом этаже, Мияви перехватил пакет с продуктами другой рукой, доставая ключи от квартиры. В душе сразу потеплело, затрепыхав от предвкушения чего-то с одной стороны неожиданного, с другой — вполне привычного и любимого. Певец точно знал, что, а точнее кто, ждет его за этой дверью — самый дорогой сердцу человек.
Всунув ключ в замок Мияви постарался как можно тише провернуть его. Даже в подъезде были слышны приглушенные голоса, чей-то смех и звон бокалов. Грустно улыбнувшись, Ишихара бедром толкнул дверь, проскальзывая внутрь. Сердце забилось чаще, чуть подрагивая, как только чуткий слух уловил любимый голос, перекрывший все остальные:
— Ребята, а давайте выпьем! — Мияви ярко представил лицо того, кому принадлежал этот мягкий тембр: открытую улыбку, милые ямочки на щеках, сузившиеся агатовые глаза, с мелкими лучиками морщинок вокруг, мягкий овал лица с женственными штрихами.
Ему невозможно было отказать. Как в подтверждение, со всех углов просторной гостиной послышались одобрительные возгласы желающих выпить. Он просто отвлекал внимание остальных, чтобы никто не вздумал в этот момент выйти в коридор, потому что любимый почувствовал, что Мияви пришел домой. Они всегда ощущали присутствие друг друга, будто были связаны невидимыми нитями. Это чувство, когда сердце начинает биться быстрее, а дыхание перехватывает. Чувство, сравнимое с эйфорией. Оно было странным, необъяснимым, но необходимым обоим, как глоток свежего воздуха.
Скинув обувь и поставив гитару у гардероба, решив убрать ее на обратном пути, Мияви прошел на кухню, в надежде, что призыв к продолжению застолья слышали и поддержали все, и он не встретит никого в темных помещениях квартиры. Белоснежное помещение встретило его сверкающей чистотой, ароматами еды и пустотой. Сгрузив пакет с продуктами на стол, он стал поспешно его разгружать.
— Добрый вечер, Такамаса, — раздался за спиной вкрадчивый голос. Мияви испуганно дернулся, выронив из рук сметану. С глухим стуком пластиковая баночка упала на пол, разбрызгав содержимое по темному паркету и всем стоящим поблизости предметам. Сам мейджор успел отскочить, ловко запрыгнув на кухонную столешницу.
— Хорошая реакция, — оценил нарушитель спокойствия, виновато улыбаясь.
— Ксо, Руки, что ж ты так пугаешь?! — возмущенно зашипел Такамаса, оглядывая, что натворил.
— Извини, не знал, что ты такой пугливый, — вокалист Газетто смущенно пожал плечами.
Мияви обреченно выдохнул, чуть кивнув в знак того, что не обижается на друга.
— Ты присоединишься? — поинтересовался Руки, кивая в сторону гостиной, откуда доносились радостные вопли.
— Не сегодня. Я слишком устал.
Мацумото понимающе кивнул, а потом тихо добавил:
— Ты уж нас прости...
— Да, я все понимаю, — чуть улыбнулся Мияви, разглядывая в полутьме своего лучшего друга.
В коридоре послышался возглас:
— Я за сакэ!
Хлопнула дверь гостиной и по полу зашлепали чьи-то босые ноги. Мияви в предвкушении замер, посмотрев в темный коридор, но мало что там разглядел. Руки растянул губы в искренней улыбке.
— Я здесь лишний, — произнес вокалист и скрылся в коридоре, почти сразу столкнувшись с хозяином квартиры. Через пару мгновений в кухню влетел Каи, лучась неповторимой улыбкой, от которой у Мияви внутри что-то оборвалось и радостно ухнуло вниз. Заметив любимого, Юке двинулся к нему. Глаза его расширились то ли от испуга, то ли от удивления, когда босые ноги смело вступили в лужу сметаны, даже не заметив ее, и проехались по скользкому полу. Реакция Такамасы была мгновенной: быстро схватив сильную руку, он притянул Каи к себе, сжимая в объятиях и с наслаждением чувствуя бешеное биение сердца, гулко отдающееся в его собственной груди.
Каи развернулся в крепких объятиях мужчины, на его красивом лице вновь расцвела очаровательная улыбка, от которой перехватило дыхание. Мияви не мог вымолвить ни слова, зачаровано глядя в бархатные, почти черные, глаза любимого, сверкающие в лунном сиянии, как два ограненных агата. Он просто улыбался в ответ, утопая в волне нежности. Время плавно огибало их, нисколько не задевая, а они так и продолжали стоять, точнее Мияви все еще сидел, в любящих объятиях друг друга... Пока их не прервал громогласный бас Рейты, донесшийся из гостиной:
— Каи! Ты куда пропал со спиртным?
Ударник вздрогнул, непонимающе моргнув. Он уже успел провалиться в океан общей любви и забыть обо всем.
— Я пойду, — шепнул он в приоткрытые губы и на мгновение коснулся их своими. — Подождешь меня?
Мияви кивнул, даже не услышав, что именно сказал Юке, он лишь наслаждался тихим голосом. Каи, не прекращая маняще улыбаться, с сожалением выскользнул из теплых объятий.
— Иди, я уберу, — он кивнул на сметанную лужу.
Такамаса с трудом заставил себя убрать руки с гибкой талии и аккуратно спрыгнул на пол, стараясь не попасть в кисломолочную "ловушку". Перепрыгивая на чистые участки, он пробрался к выходу и уже привычным шагом двинулся по коридору, проходя мимо гостиной, наполненной шумом и весельем.
И так было всегда. Каи был слишком дружелюбным и отзывчивым, чтобы отказать друзьям, когда в очередной раз вставал вопрос, где собираться, а все бары и клубы осточертели. А у лидера Газетто просторная квартира, обставленная настолько уютно, что каждый чувствовал себя здесь, как дома. Каи прекрасно готовил и любил кулинарию, что служило лишним поводом для привлечения гостей. Он никогда не давал друзьям скучать, был в центре внимания, двери его дома были распахнуты всегда для желающих повеселиться или просто поговорить. У Каи была потрясающая особенность впитывать чужие эмоции — как положительные, так и отрицательные — при этом оставаясь чистым и открытым. Поэтому людей так и тянуло в его дом. Так сложилось очень давно и с появлением в жизни лидера Газетто Мияви ничего не изменилось. Нет, Юке был готов закрыть дверь перед всеми, ради возможности быть только вдвоем, но Такамаса попросил его этого не делать. Он всегда был другом для всех членов Газетто и сам неоднократно засиживался у Каи, ярко ощущая и с жадностью впитывая ту самую необъяснимую энергию дома ударника. Мияви слишком хорошо знал, чего именно лишит людей. Как бы не хотелось ему быть рядом с Каи постоянно, не деля его с шумными компаниями, он лишь молча улыбался каждый раз, скрываясь в недрах квартиры от посторонних глаз.
Это было их общим решением — не раскрывать отношений. Не потому что они боялись осуждения или непонимания, просто это был их личный хрупкий мир, сплетенный из прозрачных паутинок любви. Мир, в который они боялись впустить кого-то, опасаясь, что одно неверное движение может разрушить что-то важное в их, теперь уже общей, жизни.
Единственный человек, которому раскрыта святая тайна — Руки. Просто он оказался наблюдательнее всех, сразу заметив изменение в поведении друзей. Для остальных же Мияви — просто друг Каи, который тоже частенько заглядывает к нему с целью повеселиться.
Но иногда, как сегодня, он тихо пробирался в квартиру, незаметно проскальзывал в спальню и тихо дожидался, когда Юке, почувствовав его, постарается вырваться хотя бы на минуту ради любящего взгляда, ради крепких объятий, ради беглого поцелуя...
Вот и сейчас, Мияви добрался до их спальни и с наслаждением растянулся на кровати, уткнувшись носом в подушку Каи, судорожно втягивая аромат парфюма и запах тела, который хранил шелк постельного белья. Он знал, что не сможет заснуть, пока не ощутит рядом привычное тепло любимого тела, пока не пробежится пальцами по бархату кожи.
Гитаристу стали вспоминаться те времена, когда он, неожиданно для себя, начал понимать, что Каи для него больше, чем друг. С улыбкой вспомнились его собственные взгляды, брошенные украдкой, дрожь в теле от случайных прикосновений, безудержная радость при виде улыбки. Его сбивчивое признание и неподдельное удивление в бархатных глазах ударника. Каи тогда пытался вразумить своего друга, поддержать, делая этим только больнее. Мияви до сих пор не понимал, почему Юке тогда согласился на свидание, ведь признание повергло его в шок, определенно, не обрадовав. Но пошел на эту встречу, а потом и на все последующие, на которые так отчаянно звал его Мияви. А через три месяца, когда Токио утопал в проливных дождях, Каи сам появился на пороге дома Ишихары и, с грустными глазами, срывающимся голосом, признался, что тоже любит больше жизни. Их первый робкий поцелуй, безудержный секс и переезд Мияви в квартиру ударника. С тех пор прошел год. Год совместного счастья, наполненный улыбками, смехом и звонкими поцелуями.
Человек со стороны, услышавший историю их отношений, сказал бы, что все это бред, идеальной любви не бывает. Только вот им обоим плевать, что думает кто-то посторонний. Каи не умеет обижаться, никогда не повышает голос и не бьет истерично посуду. А Мияви не дает поводов для скандалов и ревности. Он с жадностью ловит каждое движение, слово, улыбку любимого и готов на все, лишь бы Каи был рядом. Им не нужны скандалы, чтобы придать остроту отношениям, не требуются обиды и слезы, дабы почувствовать вину, не нужны сопливые сообщения, если они далеко друг от друга, чтобы почувствовать, что любимый скучает.
Улыбнувшись своим мыслям, Мияви прислушался к тому, что происходило в квартире. Судя по тому, что голоса стали громче, гости перебрались в коридор, а значит, время уже за полночь и Каи мягко намекает на то, что завтра рано вставать на репетицию. Послышались громкие возгласы, особо выбивался бас Рейты и хрипловатый тембр Хизуми. Хлопнула входная дверь, сопровождаемая непонятным грохотом.
— Зеро, аккуратнее, — сквозь смех воскликнул Акира. Видимо, басист D'espairs Ray куда-то упал.
— Это же гитара Мияви! — заплетающимся голосом ответил тот.
Гитарист в спальне замер, мысленно дав себе подзатыльник за то, что так и не удосужился убрать свою акустику подальше от посторонних глаз. Но присутствие рядом Каи рассеивало все его мысли, не позволяя на чем-то сосредоточиться.
— Мияви не разбрасывается своими гитарами, — высказался Карю, пробежавшись тонкими пальцами по грифу.
Обладатель этой самой гитары тихо застонал, чувствуя, что их тайна находится на шаткой грани разоблачения. Но тут голос подал Руки:
— Карю, ты часто разбрасываешь своим нижним бельем?
Повисло молчание, в течение которого все недоумевали, к чему клонит вокалист Газетто.
— Аноо, нет, — медленно протянул гитарист.
— Тогда какого черта твои чулки валяются у меня в квартире уже месяц?! — наигранно возмущенно воскликнул Руки. — Мы с тобой даже не спали!
Последняя фраза вряд была ли кем-то расслышана, стены квартиры сотряслись от хохота мужчин, среди которого улавливался лепет Карю, пытавшегося оправдаться. Вопрос о гитаре был исчерпан и тут же забыт. Обувающиеся музыканты ударились в воспоминания о той пьянке, когда гитарист, проиграв спор, вынужден был исполнять стриптиз.
Наконец, все покинули квартиру, бурно благодаря хозяина и обещая на днях собраться вновь. Хлопнула входная дверь, и послышались одинокие шаги ударника. Он тихо вошел в спальню, расстегивая рубашку. Мияви повернулся на бок, заворожено наблюдая за легким мерцанием матовой кожи. Каи, заметив взгляд, ласково улыбнулся, стягивая узкие джинсы и аккуратно складывая их на кресло. Устало упав на кровать, он тут же прижался к теплому боку любимого и уткнулся носом ему в шею.
— Как прошла репетиция? — участливо поинтересовался он, обдавая кожу горячим дыханием с едва уловимым запахом спиртного.
— Как обычно, — ответил Мияви, чувствуя приятную дрожь в теле.
— Мог бы уснуть без меня, — сонно пробормотал Каи, обнимая гитариста за талию и прижимаясь сильнее.
— Ты же знаешь, что я не усну без тебя, — шепнул Такамаса, целуя рыжую макушку.
Молчание комнаты прерывалось лишь размеренным дыханием двух мужчин. Уже засыпая, Юке тихо вымолвил:
— Я люблю тебя, — и легко поцеловал в шею.
Мияви открыл глаза, проводя ладонью по широкой спине ударника:
— Я тебя тоже.
Через несколько минут они уже крепко спали, переплетаясь телами. Каи снился очень яркий и красочный сон, сопровождающимся легким шумом прибоя. Он брел по песчаному берегу, любуясь разгорающимся рассветом. Где-то, совсем близко, ощущалось тепло, отдающееся приятными спазмами в сердце. Он точно знал, что рядом с ним шел Мияви. Его не было видно, но эту необъяснимую связь невозможно было перепутать ни с чем даже во сне. Каи уже намеревался повернуться и заглянуть в любимые лучистые глаза, как его отвлек странный звон.
Вздрогнув, ударник открыл глаза, сонно нахмурившись. Через пару минут он сообразил, что в комнате совсем темно и для будильника еще рано. До его слуха доносилось только равномерное дыхание и размеренное биение сердца любимого. Уверившись, что ему, все же, послышалось, Каи снова закрыл глаза, с желанием досмотреть сон, как раздался звонок в дверь.
— Я думал, мне это приснилось, — хрипло произнес Мияви, не открывая глаз. — И кому не спится?
Вопрос смело можно было назвать риторическим, поскольку ответа на него Каи не знал. Впрочем, подобные ночные визиты были не редкостью. Все знали, что к Ютаке можно было придти в любое время суток, и он никому не откажет в помощи, чем без зазрения совести и пользовались.
Звонок, между тем, повторился в третий раз.
— Не открывай, — неразборчиво пролепетал Мияви, сильнее прижимая к себе Каи. — Скажешь, что не услышал.
Говоря это, он прекрасно понимал, что его просьба не будет исполнена: лидер был слишком добрым и ответственным.
— Не могу, — с грустной улыбкой Каи покачал головой. — Вдруг это что-то важное.
— Да, пьяный Рейта — это очень важно, — беззлобно фыркнул Мияви, разжимая объятия. Ударник скинул ноги с кровати и, на ходу одевая домашнее кимоно, пошел открывать.
Прошлепав босыми ногами по прохладному полу, он, не глядя в глазок, распахнул дверь.
— Уруха?! — удивленно воскликнул он, увидев своего согруппника. Его удивил не сам факт появления гитариста в три часа ночи на пороге собственного дома, а вид мужчины: опухшие красные глаза, мокрые подрагивающие ресницы, лицо, покрытое красноватыми пятнами, трясущаяся нижняя губа.
— Ками, что случилось? — испуганно воскликнул ударник, ловя в объятия содрогающееся тело. Уруха силился что-то сказать, но из груди вырывались лишь протяжные всхлипы и глухие рыдания. Каи, поняв, что в таком состоянии от друга ничего не добиться, приобнял его за талию, уводя на кухню. Усадив страдальца на стул, он подтолкнул к нему пачку салфеток, а сам принялся заваривать чай на травах.
Только когда пространство кухни наполнилось ароматами трав и зеленого чая, Уруха перестал протяжно всхлипывать и лишь тихонько вздрагивал при каждом вздохе, судорожно обхватывая длинными пальцами горячую кружку. Каи старался не нарушать воцарившегося спокойствия, но нарастающее волнение терзало его изнутри, и он не выдержал:
— Кою, что случилось
Уруха, видимо, ушедший в свои мысли, испуганно дернулся и уставился на лидера. По лицу было видно, что он растерян и не знает, как объяснить свою проблему.
— Начни с самого начала, — ободряюще улыбнулся Каи, верно угадав сомнения друга.
Уруха на некоторое время задумался, бесцельно глядя в свою кружку.
— Понимаешь... — неуверенно начал он. — Я и Аой... Мы... Как бы... Больше, чем друзья.
Гитарист испуганно взглянул на своего друга, ожидая реакции на сказанное. Каи как-то загадочно улыбнулся, что ввело мужчину в ступор. Подумав, что тот не понял намека, попытался объяснить по-другому:
— Мы... С ним давно общаемся несколько... Ну, не как друзья, — пролепетал он и смущенно замолк.
— Кою, так и скажи, что вы любовники, — Юке продолжал улыбаться, и Уруха, наконец, понял эту улыбку.
— Ты знал?! — воскликнул он, округляя глаза.
Лидер кивнул, откидываясь на спинку стула.
— Но откуда?
— Я наблюдательный, — хмыкнул ударник.
На самом деле ему об этом рассказал Мияви, который стал невольным свидетелем проявления чувств гитаристов, когда те, на очередной пьянке, в порыве несдерживаемых эмоций, ввалились в спальню лидера, даже не подозревая, что кроме них, там может оказаться кто-то еще. Лишь чудом Мияви остался не замеченным, а Уруху с Аоем отвлек Руки, искавший их по всей квартире.
Уруха неверяще буравил взглядом друга, но потом, видимо, что-то решив для себя, отвернулся.
— Так в чем проблема? — напомнил Каи о цели визита гитариста.
— Он мне изменяет! Я уверен! — воскликнул Кою, закусив губу. Глаза его вновь наполнились слезами.
— С чего ты взял? — вздернул бровь ударник, подавшись немного вперед.
— Он стал постоянно пропадать надолго, я же вижу, что он врет, говоря, где именно был. Постоянная отмазка, что с друзьями в баре. Аой не любит ходить по подобным заведениям, да, и друзьями из своего окружения считает только нас, членов группы... — Уруха всхлипнул. — Раньше мы постоянно были вместе, гуляли, разговаривали, писали музыку, а теперь он отдалился от меня.
— Почему ты не поговоришь с ним об этом? — осторожно спросил Каи, заглядывая в янтарные глаза.
— Я боюсь, — признался Уруха, отводя взгляд. — Боюсь услышать, что не нужен ему больше...
Юке не знал, что сказать другу. Об отношениях гитаристов он знал очень мало, чтобы что-то советовать. Хотя, зная Аоя, он был уверен, что дело тут не в изменах или факте того, что он его разлюбил.
— Я знаю, с кем он мне изменяет, — тихо проговорил Уруха и по щеке его стекла одинокая слеза.
Подобное заявление застало лидера врасплох. Он с сомнением глядел на гитариста, ожидая продолжения.
— Ты заметил, что из постоянной компании сегодня отсутствовали двое?
Каи непонимающе покачал головой. Ему было сложно назвать кого-то определенного, кто постоянно посещал его дом. Каждый раз кто-то приходил, а кто-то отсутствовал по тем или иным причинам.
— Аой и Мияви, — нетерпеливо выпалил Уруха, отчаянно всхлипнув. Взгляд у него был как у загнанного в ловушку зверя. — Каи, он спит с Мияви.
Облегчение волной накатило на мужчину. Захотелось рассмеяться, но он благоразумно не стал этого делать, понимая, что Кою может не так понять. То, что Аой не спит с Мияви, он знал точно. Даже если на секунду представить, что любимый может ему изменить, то Широяма явно был не тем мужчиной, ради которого Мияви стал бы рушить свое счастье.
— Аой не спит с Мияви, — уверенно заявил Каи. В его голосе сквозила твердость и непоколебимая уверенность в собственном выводе. Уруха неверяще замотал головой.
— Я знаю, что говорю, Юке. Мияви давно перестал быть частым посетителем наших сборищ...
— У него много работы, — как можно более равнодушно произнес Каи.
— У нас у всех много работы, но мы находим время для отдыха. Чтобы Мияви пропустил пьянку — такого просто не может быть!
— Может, он просто влюбился? — протянул Юке, не зная, как еще можно отговорить друга от столь бредовой уверенности.
— Да, в моего Аоя! — у Кою, видимо, начинался новый приступ истерики, потому что тело вновь сотрясла мелкая дрожь, плечи поникли, а из глаз потекли крупные слезы, падая в чашку.
Каи в отчаянии закусил губу. Как убедить согруппника он понятия не имел. Меньше всего в жизни ему хотелось раскрывать их личную тайну, они так долго берегли ее, что подобный нелепый случай просто не стоил таких жертв по его мнению. Но всего лишь один взгляд на жалкий вид друга, отрезвил его упертую уверенность, как пощечина. В конце концов, что такое сокрытие их отношений по сравнению с душевным спокойствием одного из самых близких ему людей. Ведь подобная слепая убежденность могла рассорить Мияви и Уруху, а этого Каи отчаянно не хотел. Разрываясь между двумя решениями, он чуть сам не сорвался на истерику. Наконец, глубоко выдохнув, он быстро произнес, боясь в следующую секунду передумать:
— Кою, Аой просто не может спать с Мияви.
— Да, что ты все заладил, — всплеснул руками гитарист. — Я же чувствую, что...
— Он спит со мной, — выпалил Каи. Все, назад пути нет.
— Кто? — не понял Уруха, моргнув.
— Мияви. Он спит со мной, — объяснил Юке, чувствуя, как сердце замерло.
— Не неси чушь, — замотал головой Уру. — Не покрывай Аоя. Зачем вы все так со мной?
— Мияви! — выкрикнул Каи. Его голос эхом разнесся по квартире, ворвавшись в спальню, где все не мог уснуть Такамаса, прислушиваясь к приглушенным голосам на кухне.
— Зачем ты кричишь? — в голосе друга слышался упрек. Но он прервался, когда на пороге кухни появился заспанный Мияви, замотанный в зеленую простыню.
— Уруха, что с тобой? — удивленно спросил он, оглядывая растрепанный вид гитариста. Тот лишь моргнул, будто был уверен, что перед ним просто плод его воображения, галлюцинация.
— Как видишь, я говорил правду, — тихо сказал Каи, опуская глаза. Ему, почему-то, стало грустно.
— Что происходит? — Мияви переводил удивленный взгляд с одного музыканта на другого, желая, чтобы ему все объяснили. Но на кухне царило молчание.
— Вы... Вы вместе? — выдохнул Уруха, на мгновение забыв об Аое.
Юке лишь молча кивнул, ловя вопросительный взгляд любимого и отмахиваясь.
— Но... Но Аой...— лепетал Кою.
— Да, с чего ты вообще взял, что Юу с кем-то спит. Потому что сегодня его не было здесь? Так он уехал домой. Завтра на репетицию немного опоздает. Он мне сам позвонил до того, как вы пришли и предупредил, что у него что-то случилось и срочно надо ехать. Видимо, тебе он не успел сказать или просто не дозвонился. Да, мало ли, Уру. Ситуации разные бывают. Поговори с ним завтра сам. А сегодня давай спать, нам вставать через несколько часов.
Кою лишь кивнул, не зная, как оспорить столь весомые доводы. Он уже сам не понимал, с чего вдруг стал сомневаться в любовнике. И завтра он обязательно с ним поговорит. Обязательно.
— Спасибо, Каи. Спасибо за все... И я рад за вас... Действительно рад. Я пойду, наверное, — он все что-то лепетал, поднимаясь из-за стола.
— Никуда ты не пойдешь, — твердо заявил ударник. — Никуда я тебя в таком состоянии не отпущу, а тем более за руль. Ляжешь у нас, завтра на репетицию поедем вместе.
И не слушая возражений, он подхватил согруппника под локоть, уводя вглубь квартиры. Мияви поплелся за ними, до сих пор не понимая, что произошло.
Когда Уруха был уложен, Каи вернулся в спальню, где уже лежал его любимый, скользнув в его нежные объятия, достал телефон. "Сегодня ты был у родителей. И только попробуй не объясниться с Урухой" — написал он и отправил на номер Широямы.
— Ты соврал, — без упрека произнес Мияви.
— Пусть дальше разбираются сами, — вздохнул Каи, укладываясь на грудь гитариста.
Может, и нет ничего плохого в том, что об их отношениях будут знать все. Все равно дальше дружеского круга это не выйдет, а друзья умеют хранить секреты. Ведь ничего не изменилось, они все так же сильно любят друг друга. И сейчас Мияви понимающе молчит, ласково прижимая к себе любимого. Настоящая любовь выдерживала действительно тяжелые испытания, а гласность это не так страшно, когда ты уверен в любимом человеке. А они были уверены. Пока их оплетают эти тонкие невидимые нити, они будут вместе, а все остальное — воля судьбы.
— Я люблю тебя, Каи.
— Я люблю тебя, Мияви.

Ох, Каюшка, доброта твоя.. никакой личной жизни) Спасибо)