- Автор: Goody
- Название фика: Два с половиной
- Персонажи: Руки (The Gazette)
- Жанр: рассказ
- Размер: мини
- Рейтинг: G
- От автора: Посвящается. 02.59


Его немного беспокоило, что в городе очень жарко. В это время года уже пора бы и снегу пойти, а за окном были нехилые плюсы температур. Он постоянно думал об этом, когда выходил на улицу, но через мгновение все забывалось под тяжестью работы, эмоций. По вечерам снова хотелось холода, когда его руки доставали из холодильника клубничный ликер. Алкогольный напиток женщин бальзаковского возраста, он любил его. Бесполый голос в трубке просил не пить эту гадость, но сопротивление было сломлено свежестью и прохладой ликера. На утро он не чувствовал его в крови, и голос, желавший ему приятного дня, тоже не напоминал. Таких начал трудовых будней было много за прошедший год. Таканори пытался не путаться в числах, он помнил, что сегодня третья неделя декабря. Но в душе какая-то гадкая осень, а за окном отчаянная весна. Голос в трубке не любил говорить про погоду. А дни все-таки тянулись, раскрашивая бледные будни работой, как и сегодня, как и каждый раз.

- Вообще пить не буду, - Койю, положа руку на сердце, изображал максимум серьезности на лице. Таканори улыбнулся, не веря его словам. Но, честно говоря, Уруха менялся, становился правильнее.
- Хочу костюм Санта-Клауса, - буркнул Акира, потирая теоретическую бороду, - и тебя в оленя Рудольфа! – усмехнулся басист, ткнув в грудь Койю. Сидевший рядом Матсумото зажал рот рукой от неловкого смеха, он не любил свою улыбку. Голос в трубке однажды сказал ему чаще улыбаться.

А еще вокалисту не нравилось чужое Рождество, столь привлекающее Акиру. Ему не нравились носки у камина, венки на дверях и этот толстый дед. Руки просто ждал своего Нового Года. Но приятный тембр из выключенного телефона говорил, что это все не правда, пока вокруг такая грязь, скрытность, ложь. После диалогов Таканори садился на кухне и красиво вырисовывал иероглифы на клочках бумаги. Эти фразы были о любви и чувствах. В те вечера без ликера, он собирал разбитые фразы в строчки, и готовыми стихами откладывал их в ящик стола. Именно там был настоящий Матсумото Таканори, умеющий понимать и представлять. Все что не вошло в ящик, он компоновал в тексты песен и подсовывал их парням в студии. Им нравилось, и вокалист смущался, радуясь, что в его стол никто не лез.

К концу декабря все разъехались. Тусклые будни вокалиста превращались в монотонное ожидание чуда. Именно так он назвал тот снег, вечером тридцатого числа. На следующее утро город был полон улыбающихся детей. Они ловили невесомые хлопья и заставляли их таять на своих перчатках и шарфах. Таканори этого не заметил, потому что все его мысли были о другом. В последнее утро уходящего года любимый голос не поздоровался с ним, вообще не позвонил. Руки отмахивался от дурных мыслей, каждый час бегая к холодильнику. Сейчас он мог бы радоваться компании брата и его насыщенной жизни, или понастольгировать в доме у родителей, или хотя бы хорошенько выпить с парнями. Нет, его дрожащая рука наливала очередную стопку ликера.

Руки лег спать в час ночи. Ком в горле, мокрые глаза, холодные пальцы.
- Я же усну сейчас, да? – дрожащим голосом спросил вокалист воцарившуюся тишину.
Ютака позвонил рано утром. Сначала Таканори думал, что это звонит он. Нет, то был беспокойный ударник. Руки рассказал, что весь вечер и ночь просидел дома один, пытаясь радоваться и избавляться от головной боли одновременно. Из трубки послышался усталый смешок.

Голос больше не тревожил его. Матсумото почти забыл о долгих клубничных вечерах в компании с ним. Своего собеседника вокалист не знал и не помнил. Жизнь возвращалась в свое русло, отходя от ярких празднеств. Руки нервно следил за прогнозами погоды, крепко обнимая холодную пустую бутылку.
Снег таял. К пятому числу почти ничего не осталось. Душа романтика говорила, что снег был новогодним волшебством, поэтому уже стремительно сходил. Таканори перестал ходить по улицам, пряча руки в карманы, было слишком тепло.

В тот день голос впервые позвонил вокалисту на домашний телефон. Он был неизменно спокоен и искренен. За окном горел закат и шум дороги неустанно становился все громче. Руки вновь схватился за свои черновики, не выпуская трубку из ладони. В тот вечер Таканори не волновано, что у него нет домашнего.

Гудь, я даже не знаю, что сказать))) "Два с половиной" (почему два и почему с половиной, кстати?)- хорошая работа, которую хочется перечитать еще раз. А со мной, уж поверь, редко такое бывает.
Спасибо тебе за красивый стиль. За интересную мысль. За шок, который я испытала в финале. И за интригу.

Гуди, блин, это круто **
*безумно любит такие фики*
спасибоспасибо и за стиль *вообще кланяется*, и за идею, и за "чужое Рождество".
про конец даже говорить не буду, ибо не знаю как сказать х)
но все это вместе очень сильно цепануло)
спасибо еще раз)

и да, присоединяюсь к вопросу о названии хд

изначально я хотела так назвать то, что выкладывала с авторством Казуки
ибо у нее тоже названия не было, а имелось 2 фанфа и один кусочек еще хД
но потом я их разбила, выложив раздельно

когда речь зашла о названии этой епистолии, то в голове всплыло именно "Два с половиной"
потому что думалось исключительно о Татто (она же Казуки), моем стимуле и вдохновении
на самом деле - Гу фанатичный подражатель


благодарю, братцы <3

я всё дойти не могла, чтобы сказать огромное спасибо за этот фик. Для меня он был лучший, ибо окликает неимоверно)

Ого! Таканори с шизофренией - это гениально!
Очень понравилось!