— Для первой беседы, по просьбе Руки, мы пригласили Теру-сана.
 
RUKI: Простите за то, что многого требую. Тем более, не смотря на то, что вы сейчас находитесь в турне, ты пришел. Я очень благодарен!
TERU: Нет-нет, это самое начало публикации Руки-куна, поэтому я очень хочу посодействовать! Вот что я подумал. Я подумал, что было бы здорово расширить круг нашей музыки и нашей деятельности. Кроме того, я давно хотел встретиться с Руки-куном, поэтому было бы неплохо поговорить здесь. Если ты не против моего присутствия, можешь пригласить меня в любое время.
RUKI: Ты слишком добр. Но я очень рад! Все потому, что я смогу похвастаться нашим разговором перед жителями моего родного города (смеется)!
TERU: Ахахаха. Что ты такое говоришь (смеется).
RUKI: Нет, серьезно. Мой родной город — Канагава, а именно сельская местность, поэтому все мои друзья и родственники очень простые. Говоря об этом я имею ввиду, что когда у нас проходили концерты в нескольких местах, разговор всегда был на тему «Ты встретил того или другого?», потому что помещение было большим (смеется).
TERU: Ахахаха. Я понимаю (смеется). Прекрасно понимаю. Моя двоюродная сестра сейчас учится в третьем классе средней школы. Как-то раз она внезапно позвонила мне и сказала: «Ты был вместе с One Direction, верно?» (смеется). А, да, да... … верно. Это действительно прекрасно. Что-то вроде этого (смеется).
RUKI: Ахахаха. Это было что-то вроде «Серьезно?!» (смеется). Моя двоюродная сестра очень похожа в этом на твою. Когда мы случайно с ней встречались, она спрашивала: «Эй, ты встречался с AKB или с кем-то подобным? О, какими они были?» (смеется). Я бы отвечал что-то вроде «эээ, да-да».
TERU: Уверен, они бы сказали: «Я так и думала, они милые, правда?» (смеется).
RUKI: Верно, верно (смеется). Я сказал: «Ты совсем не интересуешься нами... ...» (смеется).
TERU: Ахахаха. Это как раз такой случай (смеется).
RUKI: Нет-нет, ничего ужасного в этом нет, если это касается нас, но GLAY абсолютно другие! Если бы я был двоюродным братом Теру-сана, я бы очень гордился этим! О, прости! Каким-то образом разговор начался с этого (смеется).
TERU: Но разве это не нормально (смеется)? Об этом мы можем поговорить только в этой беседе. Но на самом деле мы впервые встретились в подобном месте, верно?
RUKI: Да. Я был абсолютно уверен, что получу отказ.
TERU: Я не откажу, если это просьба Руки-куна.
RUKI: Я рад! Большое спасибо!
 
— Кстати, вчера мы с Руки были здесь вместе и разговаривали об этой беседе, которая проходит сегодня.
 
TERU: Ты был так нетерпелив (смеется)? Но я очень рад это слышать.
RUKI: Я искренне рад. Я по-настоящему тобой восхищаюсь и когда мне выпадала возможность с тобой пообщаться, я думал, что ты уважаемый человек. Поэтому я был очень доволен, когда узнал, что ты принял предложение поговорить здесь. (смеется) Извини.
TERU: Ахахаха. Почему ты извиняешься (смеется).
RUKI: Когда я узнал, что ты согласился на этот разговор, я был очень тронут и подумал: «Он хороший парень, как я и предполагал!~»
 
— Со вчерашнего дня он все время повторял: «От всего сердца, Теру-сан действительно хороший парень» (смеется).
 
TERU: Эй, я веду себя так только потому, что хочу, чтобы меня публично называли «хорошим парнем» (смеется).
RUKI: Нет, ты не ведешь себя так! Теру-сан на самом деле хороший парень!
 
— Возможность пригласить сюда такого гостя — это лучший подарок, не так ли, Руки?
 
RUKI: Да, действительно. Это самый лучший подарок! Yoroshiku~!
TERU: Взаимно. Yoroshiku~.
RUKI: Нет... ... Как я и думал, я нервничаю.
TERU: Не нужно нервничать. Однако, Руки-кун, не смотря на то, что ты сейчас под впечатлением, ты ни разу не был на нашем концерте. Хотя я видел ваши концерты 3 раза.
RUKI: Нет! Ты ошибаешься! Я всегда хотел, чтобы меня пригласили на ваши концерты, но каждый раз наши расписания не совпадали, поэтому у меня не было возможности прийти. Это очень меня расстроило! В следующий раз я обязательно приду!
TERU: Ахахаха. Хорошо, хорошо (смеется). Все потому, что мы не можем изменить наши планы, никто в этом не виноват.
RUKI: Мне жаль... … Впервые, когда Теру-сан пришел на наш концерт, это было выступление в Йойоги? (апрель 2008)
TERU: Верно. Внезапно у меня появилось свободное время, поэтому я пошел на ваш концерт.
RUKI: Да. Ты пришел так внезапно, я помню, как сильно я тогда нервничал.
TERU: В тот день мы подружились, верно?
RUKI: Верно.

— Как вы встретились?
 
TERU: Аки-кун из SID — мой собутыльник - сказал, что хотел бы представить мне своего друга Руки. А еще позднее человек, работающий в MODERN PIRATES, бренде по изготовлению аксессуаров, которого я давно знаю, тоже хотел меня познакомить с Руки. В итоге, хотя Аки-кун уже рассказал мне о нем, мне стало любопытно, кто же этот милый человек и насколько он хорош.
RUKI: О нет... ...спасибо... ... А затем скорее всего мы пошли пить в бар Asanuno, да?
TERU: Верно. Это итальянский бар. Это было великолепное место. Нам пришлось приложить много усилий, чтобы найти его, поэтому когда мы туда попали, мы решили выпить хорошего вина. Сначала мы аккуратно открыли дорогое вино. Это было ужасно. Мы все время пили (смеется).
 
— Вы не должны пить слишком много в таком дорогом месте!
 
RUKI: Верно. Мне очень жаль... ...
TERU: Ахахаха. Ничего, Такуро был с нами. Все настолько разгорячились, мы выпили около 6 бутылок вина (смеется).
RUKI: Да… … Более того, я опоздал, но когда я пришел, Аки крепко спал. В тот момент я подумал, что он очень невежливый!
TERU: Ахахаха. Да, он уснул (смеется). С того момента у нас не было времени пойти выпить или встретиться, но мы поддерживали связь.
RUKI: Да. Это честь для меня. Большое спасибо.
 
- Теру-сан и Руки — оба вокалисты, но сначала вы были барабанщиками, верно?
 
TERU: Именно так. Химуро Кёске-сан тоже первоначально был барабанщиком. Существует много таких, как он, кто сначала был барабанщиком, а потом стал вокалистом. Но вокалист, который умеет играть на барабанах, безусловно имеет великолепное чувство ритма. Я не совсем это понимаю, но все вокруг говорят мне об этом. Они могут умело синхронизовать текст песни с ритмом. Джиро часто говорил мне: «Пой песню с точно таким ритмом, который играет барабанщик».
RUKI: Точно. Скорее всего, так и есть.
TERU: Да. Кроме того, наш бас-гитарист сейчас практикуется в игре на барабанах. Он очень трудолюбивый.
RUKI: Это замечательно! Наш басист (Рейта) никогда таким не будет (смеется).
TERU: Нет-нет, он будет говорить об этом лет через 10 или больше! В нашем случае это случилось совсем недавно (смеется).
RUKI: Посмотрим (смеется). Но я думаю, сейчас наш басист практикуется в игре на гитаре.
TERU: А, я тоже начинал играть на акустической гитаре спустя два года после нашего дебюта. Дома я начал с настройки и через некоторое время игры на гитаре мои уши постепенно привыкли к звучанию и мне стало проще пользоваться ключом (инструмент для регулировки грифа гитары с целью изменения расстояния между струнами и грифом). Я думаю, вокалист, умеющий играть на гитаре или пианино, тоже очень классный.
RUKI: Хохооо (восхищенно). Мне кажется, я многому учусь, просто разговаривая с Теру-саном. Как я и думал, хех.
TERU: Ну, все это ложь (смеется).
RUKI: Ахахаха. Ты не должен это распространять (смеется)!
TERU: Вроде «Я думал, что он хороший парень, но видимо...!» (смеется).
RUKI: Нет, все совершенно не так! Теру-сан действительно хороший парень!
 
— Руки-сан... ..., ты начинаешь говорить как ребенок... ...
 
RUKI: А, я буду осторожен (смеется).
TERU: Ахахаха. Однако, когда мы встречаемся, мы никогда не разговариваем о музыке, верно?
RUKI: Э?! Серьезно?!
TERU: Э? Мы никогда не говорили о музыке. Вместо этого мы говорили о музыкальной индустрии.
RUKI: А, верно. Вместо того, чтобы обсуждать музыку или что-то в этом роде, мы в основном говорим о музыкальной индустрии и о том, чем является музыка.
TERU: В тот день, после того, как мы выпили в Asanuno, мы пошли ко мне домой. Когда мы пришли и начали рассматривать мои диски, мы разговаривали исключительно о музыке.
RUKI: Верно. У тебя было столько дисков, поэтому я спросил: «Какую музыку слушает Теру-сан?», а затем ты показал мне кучу дисков.
TERU: Это так. Я сказал: «Я слушаю это и это~». Что-то вроде этого. Но после этого разве мы не стали обсуждать по большей части наши взгляды на жизнь?
RUKI: Да. Мы много раз увлеченно обсуждали взгляды на жизнь, связанные с музыкой. Мне кажется, у нас разные уровни! Что касается нас, будто мы совсем ничего не понимали. Только те, кто не видел сцену, ничего бы не поняли. Я многому научился, но не мог представить, о чем это. Мне это напомнило случай, когда ты пришел на наш концерт в Осаке, в отеле, где Теру-сан и остальные остановились, мы вместе с Такуро-саном и Теру-саном пили в его номере. После концерта мы с Теру-саном пошли ужинать, а после этого он пригласил меня выпить в отеле.
TERU: Да, я скучаю по таким моментам. Я сказал: «Такуро пьет в моем номере, так что заходи». По стечению обстоятельств GLAY тоже выступали в Осаке через два дня после этого (они приехали в Осаку заранее), поэтому мы пошли на концерт the GazettE. Мы трое, Руки-кун, я и Такуро, увлеченно обсуждали наши взгляды на жизнь до самого утра (смеется). GLAY уже 19 лет в музыкальной индустрии, поэтому я думаю, мы видели достаточно много преобразований. Мы даже пережили переход от аналогового формата к цифровому. С точки зрения записи, мы прошли через так называемую «yonpachi»-эру, когда мы использовали гигантский магнитофон с функцией перемотки записи (музыка с 48 KHz. Сама запись сделана с частотой 48 KHz и качеством 24 bit, но на CD качество меняется до 44.1 KHz, 16 bit). Думаю, если бы мы хотели сейчас записывать таким образом, это было бы наоборот очень дорого.
RUKI: Верно. Но было время, когда я намеренно хотел запись такого качества.
TERU: Да, это было время, когда делали это специально. Мы прошли через это и у нас осталось немало опыта.

— Еще было время, когда происходили самые большие изменения и эволюция. Например переход от аналогового формата к цифровому.
 
TERU: Верно. Когда мы разговаривали об этом с Руки-куном пока мы пили, разговор постоянно становился все более оживленным. Я сказал: «Здесь в отеле есть кто-то, кто больше разбирается в подобных разговорах, поэтому давай дальше пить в моем номере!» Если бы мы были на месте Такуро, мы бы разговорились до наступления утра (смеется).
RUKI: Мы находились в одном номере до 4 утра (смеется). Я тогда немного нервничал, но многому у тебя научился.
TERU: Как часть группы, которая осуществила наш дебют в 90х, мы занимали позицию менеджмента среднего звена. Поколение, которое было до нас, уже создало свой мир, в котором они начали расширять японскую музыку, рок и другие жанры, до более широкого масштаба. Так же это была эра миссионерской работы, эра так называемого «музыкального пузыря». В то время мы находились в окружении людей, которые продавали свою работу; было множество спорных моментов и мы видели группы посреди этого водоворота. Мы многое чувствовали, находясь на этой волне. Теперь, пройдя через это, наши личные взгляды на жизнь связаны между собой. По этой причине у нас есть собственные желания, за которые мы крепко держимся. И теперь, если мне нужно что-то сказать молодому поколению, я бы сказал: «Есть смысл в настойчивости».
RUKI: Да, я запомню это.
TERU: Будет множество тяжелых ситуаций, но я хотел бы сказать, что мы такие, какие есть сейчас, только потому, что мы продолжали идти вперед. Группы, с которыми мы вместе боролись в 1999 и 2000 годах, распадались одна за другой. JUDY AND MARY, LUNA SEA, все они распались. Вместо этого мы решили идти дальше. Конечно мы прошли через трудные времена. Но, как я уже сказал, мы решили не сдаваться.
RUKI: Да. Это может звучать просто, но на самом деле это не так просто сделать.
TERU: Верно. У нас были различные проблемы. Еще были моменты, когда музыка постепенно превращалась в что-то вроде развлечения для публики.
RUKI: Мы об этом уже разговаривали, но я тогда не понимал, что ты имеешь ввиду под «музыкой, которая имеет тенденцию быть развлечением для публики».
TERU: Старшее поколение, например поколение BOOWY; были времена, когда число фанатов росло во время концертов. Во всяком случае, в первую очередь концерты лучше всего. Это было классное время и следующее поколение было таким же — это была эра, во время которой стиль групп безусловно не предназначался для появления на экранах телевизоров, в журналах и прочего. Но в наше время музыка распространялась по всему миру, вплоть до момента появления на ночных и утренних телевизионных программах. Я чувствовал, что музыка постепенно уходит от тенденции становления развлечением для публики.
RUKI: Да, да, я понимаю. Исходя из моего представления, это похоже на чудо то, что GLAY показывали по телевизору, но... … Я никогда не думал, что эта музыка могла бы предназначаться для развлечения, хотя люди из того времени, когда их не показывали по телевизору, достойны восхищения. Но сейчас, когда бы мы ни появлялись на телевидении, у меня сразу же возникает чувство, словно мы полностью приняли образ японской гостиной (переводчик сам не в курсе, что именно имел ввиду Руки). Я чувствую, что наш образ полностью изменился. Мне интересно, в чем разница. Я всегда думал, что это очень странно.
TERU: Да, да, понятно. Я прекрасно понимаю, что Руки-кун хочет сказать. Я тоже думал, что раньше было несколько музыкальных программ, которые едва ли можно было назвать музыкальными. Так же было множество музыкальных программ, которые в действительности посвящали себя миру музыки. Но эти программы уделяли больше внимания разговорам, чем самой музыке. По этой причине этот поток стал больше затрагиваться. Поток того мира, где музыка группы становилась сердцевиной, постепенно переходил в мир, в котором главными становились идолы. Таким образом времена менялись. В наш период, музыка группы по прежнему оставалась основным ядром; было множество программ, где музыка передавалась в полном масштабе, программы, где мы могли преподнести нашу музыку. Если Руки-куну интересно знать, что это за ощущение, я думаю, было несколько старых музыкальных программ, где можно заметить, что наш образ не изменился.
RUKI: Ясно. Я думаю, это так.
TERU: Среди всего нескольких существующих сейчас музыкальных программ, я думаю, сосредоточиться на разговоре — считается более интересным. Из-за непосредственной близости этих программ, так как они хотят сделать программу, ориентированную на большое количество зрителей, не то, чтобы я был против этого или чтобы я считал, что ты должен быть против, но, несомненно, с точки зрения группы, передаваемый образ становится другим. Ты согласен? Я немного беспокоюсь. Принимаем мы это или нет, это все равно входит в наши полномочия. Что-то вроде этого.
RUKI: Понимаю. Наверно. Да (соглашается). Я только что понял одну вещь. Это совершенно верно (серьезно).
TERU: Причина, по которой мы не появлялись на телевидении, заключалась в том, что было время, когда мы считали это бессмысленным, потому что не могли ничего донести до зрителей. Потому что мы должны были запихнуть это все в одну песню. На протяжении многих лет и по сей день мы продолжали заниматься музыкальной деятельностью, увеличилось количество песен и текстов, которые содержат серьезные послания. Во всяком случае по этой причине масштабность наших песен увеличилась. Но есть такая вещь, как часы вещания, и мы не можем исполнить 4-минутную песню полностью, потому что для одного выступления нас ограничивают 2 минутами. Они продолжают сокращать время, предоставляя возможность сыграть только урезанную песню. Мысли, которые мы хотим передать, урезаны на половину, и в конце концов они не могут быть переданы. Поэтому я думаю: «Я не могу петь текст этой части и, соответственно, не могу его соединить с этой частью. Поэтому я не смогу передать свое сообщение... ...»
RUKI: Понимаю. Это продолжительность программы.
TERU: Да. Мы начали думать: «Какого черта?» и начали сомневаться, из-за чего в тот момент перестали появляться на телевидении. Однако стаф и люди, которые усердно работали в одной команде, заботились о нас и приложили много усилий, проводя переговоры. В итоге ограничение в 2 минуты смогли увеличить до 3,5 минут. Так или иначе, это было хорошо; они говорили до тех пор, пока не достигли компромисса. Благодаря этому мы постепенно стали более терпимыми.
RUKI: Ясно. Это слова человека с большим опытом. Я могу это почувствовать. Я прекрасно понимаю вашу терпимость. Что касается нас, мы не достигли такого самообладания и терпимости. Мне кажется, мы пока не способны. Думаю, это связано с нашим сегодняшним разговором; когда мы были детьми, мы следили за разными музыкантами и группами, такими как GLAY. Было много людей, кто старался заставить нас сомневаться в нашей вере. Это как ходить взад и вперед. Я уважаю их, но лично я, произвольно думая об этом, считаю их людьми “Showa Era” (предположительно люди с консервативными взглядами). Человек, который так думает - это и есть человек из Showa Era. Мне нравится ощущение того времени. С точки зрения старшего поколения мы до сих пор молоды, но я так же замечаю, что существует не так много людей среди современной молодежи с такой же верой. Теру-сан, если сравнить прошлых и настоящих участников группы, есть ли различия?
TERU: Хм~. Думаю, если говорить о нас, это неловкость из-за отсутствия возможности изменить нашу музыку. Я не совсем уверен на счет так называемой веры, но я могу быть уверен на счет людей, которые делают то, что хотят. Возможно мы перепробовали разные стили музыки, но в глубине души мы любим поп-рок. Хоть и прошло 20 лет, вероятно, осью каждого из нас 4 остался поп-рок. Даже когда мы думали о создании альбома, мы придерживаемся этой оси. Я думаю, что не смотря ни на что, если человек, потерявший свой ориентир, берется за работу над разными вещами, в конце концов он потерпит неудачу. Конечно быть человеком - значит быть в курсе последних тенденций. Поэтому я думаю, что иногда люди пытаются подражать другим, при этом осознавая близость к популярности. В музыкальном понятии это значит смешивать рок музыку, которая популярна среди молодежи. И когда они находятся под этим влиянием, они полностью меняют свои взгляды. Когда доходит до этого, я думаю, что это приведет к провалу.
RUKI: Да, да, да. Я тоже так думаю. Я согласен. Действительно. Также я считаю, что люди, которые продолжают в нас верить, очень важны.
TERU: Да, думаю, это так. Я видел выступление the GazettE 3 раза. Я считаю, что группы, способные заворожить молодежь, прекрасны, однако в конце концов все они станут взрослыми, будут иметь семьи. Сейчас подростка остаются до 20 или 30. В таком случае, эти дети, идущие вместе с нами, как они будут идти дальше, как они состарятся? Дети вместе с the GazettE, как они будут проводить время? Я думаю, вы стали группой, способной думать о таких вещах. Не смотря на то, что музыкальность не меняется, благодаря изменению текста и их выражения, понимание людей так же изменится.
RUKI: Верно. Понимаю.
TERU: По моему мнению, группа должна расти в этом направлении. Когда подростки встречались с нами, мы чувствовали, как их жизнь стала нашим бременем. Если ты способен так думать, я думаю, что твоя уверенность будет расти, так же как и уверенность группы.
RUKI: Верно. Теру-сан, ты мог об этом так же думать на ранних этапах?
TERU: Нет. Мы даже не заметили, когда в 1999 были в окружении 200.000 людей.
RUKI: Серьезно?!
TERU: Да. В тот момент мы слишком увлеклись.
RUKI: Правда?! Но с моей точки зрения я действительно ощущал твою любовь к публике. Особенно GLAY. Вы из тех групп, кто очень ценит своих фанатов. Это мое единственное представление о вас.
TERU: Спасибо. В те дни мы были слишком увлечены, или скорее не могли полностью осознать реальность происходящего. Все вокруг нас быстро менялось, поэтому у нас не было особых чувств.

— В 1999 году вам исполнилось 11 лет с момента основания группы, верно?
 
TERU: Нет, сейчас идет 19 год со времени дебюта, поэтому тогда нам было 5 лет.
 
— GLAY с Теру-саном и Такуро-саном во главе, разве вы не были сформированы в 1988?
 
TERU: А, ясно, ты имеешь ввиду основание группы! Верно, если считать то время, то нам было 11 лет. Но в 1988, когда мы с Такуро-саном начали, мы были учениками старшей школы (смеется). Поэтому я не знаю, можно ли назвать это формированием группы (смеется).
 
— the GazettE тоже празднуют свое 11-летие в этом году.
 
TERU: А, серьезно?!
RUKI: Да. Но мы не сомневаемся в том, что время формирования нашей группы было 11 лет назад (смеется). Мы заявили, что собираемся сформировать группу, но в то время мы были простой, нелепой группой (смеется).
TERU: Ахахаха. Ну тогда мы такие же (смеется). Но если считать с момента нашего дебюта, сейчас нам 19 лет. Мы дебютировали в мае 1994 года с релизом [RAIN].
RUKI: Верно. Первая запись GLAY, которую я купил, была [RAIN].
TERU: Спасибо. [RAIN] продюсировал Йошики-сан. Иметь в продюсерах человека с таким именем - многого стоит.
RUKI: Я прекрасно понимаю. В то время [RAIN] стал саундтреком к фильму Toho [Yamato Takeru], верно? Я помню, как вместо того, чтобы показывать название GLAY, показывали имя продюсера Йошики большими буквами. Поэтому я думал, что это новый релиз X JAPAN, поэтому пошел в магазин, купил диск и подумал: «GLAY – потрясающие!»
TERU: Благодаря популярности Йошики-сана мы продали 80.000 копий дебютного сингла.
RUKI: Серьезно?! 80.000 копий?! Это впечатляет!
TERU: Да. Но без продюсирования Йошики-сана наш следующий сингл [Manatsu no Tobira] был продан в количестве 20.000 копий.
RUKI: Каким по счету был сингл [Kanojo no “Modern”]? Третьим?
TERU: Да. Сначала мы нервничали, потому что релиз был назначен на то же время, что и релиз MEN’S 5 [“Hey—Koki” mashita ne]. Мы подумали, что будет, если мы проиграем?
RUKI: Ахахаха (громко смеется).
TERU: Сейчас это кажется смешным, но в то время мы действительно беспокоились (смеется).
RUKI: Конечно (смеется). Вы бы не хотели проиграть (смеется).
TERU: Серьезно, я думал, что если мы проиграем, нам остается только разойтись (смеется).
RUKI: Ясно (смеется). Сейчас в основном покупают те записи, которые популярны. А как было раньше?
TERU: По сравнению с тем, что сейчас, раньше люди покупали то, что им нравилось. Когда мы были студентами, у нас не было ничего, кроме радио, благодаря которому мы узнавали о песнях. Я поговорил с другом, который был ответственным за школьное радио, и сказал ему: «Песня, которую ты вчера ставил, была классной!» Он дал мне послушать запись и с тех пор я стал интересоваться группами. В то время я узнал о группе BUCK-TICK.
RUKI: Я еще записывал радио-передачи!
TERU: Правда? Это было весело. Группы, о которых я узнал, стали постепенно появляться в журналах и на телевидении, чему я был рад. Это было действительно интересно, хех.
RUKI: Я понимаю, понимаю! Было очень весело заниматься поиском групп, которых ты не знаешь.
 
— Хотя Руки молод, ты человек из Showa Era (смеется).
 
TERU: Ахахаха. Верно, ты прекрасно подходишь на роль человека из Showa Era, Руки-кун (смеется). Сейчас мы можем все найти в интернете. Разве сейчас не то время, когда ты слушаешь те песни, которые ты бы хотел спеть в караоке? Но в прошлом хотелось выглядеть так, словно ты разбираешься в музыке.
RUKI: Верно. Когда мои любимые исполнители появились на радио, я покупал все их диски. Было захватывающе, когда мы говорили в школе: «Ты знаешь эту группу?»
TERU: Да, я знаю это чувство (смеется). Я думаю, это прекрасное чувство, когда музыка возвращается в прошлое.
RUKI: Я тоже так думаю.
TERU: Фанаты Руки-куна, как и фанаты the GazettE, с публикацией этого разговора будут рады узнать о группах из времен Showa Era.
RUKI: Да. Но лично я думаю, что мы все еще дети. Все из-за замечательных людей как Теру-сан и другие.
TERU: Нет-нет, Руки-кун и the GazettE тоже замечательные.
RUKI: Нет, у нас нету такого осознания. Не потому, что у нас нету самоуверенности. Мы достаточно уверены в том, что мы делаем, но мы являемся свидетелями того, как старшие возвращаются и прочее, и я думал, если мы не будем достаточно работать над чем-то, мы не сможем построить новое поколение. Если старые группы остаются популярными, наше поколение, которое идет после них, не будет таким же, верно? Вот так я думаю. Конечно мы следуем примеру старших, за которыми мы следим, как за руководителями, мы совершенно не в состоянии их превзойти. И хотя важным моментом для нас является цель их превзойти, но мы не можем этого сделать. Возможно это из-за трусости.
TERU: Понимаю. Мы когда-то были такими же. Мы начали с того, что пытались подражать другим группам. Размер ящика становился все больше и больше, так сказать. Но мы думали, что этого было бы недостаточно. Мы организовали двухдневный концерт в Nissan Stadium, но когда мы видим старших, которые делают то же самое, это делает меня счастливым. Когда я вижу выступление тех, кто мог бы дать нам стимул, я очень рад этому. Когда сама сцена поднимается от волнения, я чувствую: «О! Наконец-то они здесь!». Я это чувствую. В любом случае, те чувства, которые переполняют тебя во время выступления в таком месте, как стадион, я бы хотел, чтобы старшие тоже это почувствовали.
RUKI: Я хочу это сделать.
TERU: Ты можешь это сделать! The GazettE могут. Это было одно из наших решений. Когда мы хотим быть серьезными, стаф и служащие вокруг нас будут сотрудничать, и на это фанаты откликнутся. Мы объединим их со всех частей страны. Если делать это с уверенностью, ты обязательно получишь отдачу. Со времен нашего дебюта 19 лет назад, мы пришли к мысли, что мы можем быть любимыми. Думаю, это сделало бы нас по-настоящему счастливыми. По началу мы работали безрассудно, однако, примерно 10 лет назад произошло много событий. Был период, когда люди вокруг нас исчезли; в те времена только наши фанаты продолжали в нас верить и не останавливаясь шли вместе с нами. Даже когда мы поменяли компанию, даже когда поменялось наше окружение, они никогда не прекращали следовать за нами. Они выросли вместе с нами. Это тепло, эти узы, это отношение — я был очень этому благодарен. Думаю, нас это изменило. Мы стали намного сильнее.
RUKI: Было время, когда это изменило тебя.
TERU: Да. Это научило нас верить. Поэтому, когда мы решили сделать двухдневное выступление в Nissan Stadium, все говорили, что это будет невозможно. Однако мы решили попробовать. Если бы мы могли столкнуться с этим, мы бы смогли стать сильнее. Это наше решение, так сказать. До того момента, как мы попытались, мы на самом деле боялись. Но если бы мы не рискнули, мы бы никогда не узнали. Я подумал, что нужно просто довериться нашим фанатам. Мы бы тоже сделали все возможное. В результате, когда билеты на концерты были распроданы, мы были очень счастливы. Такуро-сан на самом деле расплакался. Думаю, мы были очень-очень счастливы. Я, конечно же, тоже, так же как и Хисаши и Джиро.
RUKI: Это замечательная история. Действительно необыкновенная (серьезно). Но это трудно, верно? Я думаю, такого рода решимость — не такая простая вещь. Если мы приложим все усилия, чтобы сделать невозможное, вскоре это приведет к концу. Однако, мы не можем позволить, чтобы застой продолжался.
TERU: Совершенно верно. Иногда нужна решимость.
RUKI: Верно, я с тобой согласен. Конечно же есть люди, которые делают все, что им хочется с начала их формирования, а в последнее время есть люди, которые нас любят до такой степени, чтобы приходить на наши выступления. Если говорить о фанатах, они меняются. Было ли у GLAY время, когда вы сталкивались с подобными переменами ваших фанатов?
TERU: Вероятно, да. Лично я не особо это замечаю. Но я думаю, были такие времена. Не так давно эта тема поднималась; но если мы часто появляемся на телевидении, скажем, что это было время нашей популярности, если говорить о крайностях, было много взрослых людей, которые спрашивали молодых девушек: «О, у меня есть билет на концерт GLAY, хочешь пойти со мной?» и затем приводили их с собой (смеется). Хотя, когда GLAY перестали появляться на телевидении и когда все немного успокоилось, были люди, которые искренне любили музыку GLAY, и хранили билеты с тех времен, когда мы были популярными и хотели пойти на наши концерты; они настолько сильно хотели получить билет, что приходили на наши концерты. В то время я смог почувствовать перемену в нашей публике. Это время продолжалось, и затем мы поняли, что дети, которые были школьниками, уже женились, обзавелись детьми и они приходили на наши концерты вместе со своими детьми. Это одна из перемен в нашей публике.
RUKI: Это замечательная перемена.
TERU: Да. Кроме того, если вернуться к «настойчивости», о которой мы сейчас говорили, как мы переживаем трудные времена, оставаясь стойкими, и как мы дошли до этого момента, не развалившись, я думаю, мы должны были увидеть эту картину. Если бы мы развалились посреди пути, мы бы не смогли почувствовать этих перемен. Вместо того, чтобы думать о том, что мы не могли продать диски, что было худшим для нас в то время, лучше думать о том, что мы на самом деле были благословлены. Хотя, если вернуться в те времена, это были времена чудес. Тогда GLAY выпустили альбом [REVIEW-BEST OF GLAY-] (октябрь 1997) и мы продали около 3,5 миллиона копий. Пока мы думали, сможем ли мы превзойти запись B’z, которые продали 4 миллиона копий, Хикару-чан (Утада Хикару) превзошел всех с продажей 8 миллионов копий. Думаю, это были достаточно странные времена. Но время миллионов закончилось в следующем году, которое сменилось еще более шокирующем временем. Поэтому я думаю, что перемена публики была огромной.
RUKI: Думаю, да. Сейчас это станет большой новостью, если сможешь продать миллион копий! Но у меня дома были две копии [REVIEW-BEST OF GLAY-], вот так вы достигли миллионов.
TERU: Да, думаю, именно так (смеется). Однажды Джиро сказал что-то вроде этого. Он сказал: «Когда мы сделаем концерт в масштабах стадиона, те, кто обычно не ходит на наши концерты, тоже придут на него. Поэтому я хотел бы сделать концерт, для которого мы бы сделали что-то вроде самого лучшего сет-листа. Так же, как и с с туром по районным концертным залам — люди, кто обычно не приходит, будут приходить, верно? Думаю, для таких концертов тоже нужно сделать лучший сет-лист. Короче говоря, мне интересно, когда мы должны провести стимулирующий концерт?» Я действительно думал, что он прав. Мы так и сделали, но во время Arena тура мы сделали разные списки, как например только песни из нового альбома и другие.
RUKI: Понятно. Это тоже сложно. Мы могли бы сделать концерт только с теми песнями, которые считаем крутыми, но если люди, которые пришли к нам на концерт, не будут считать так же, это будет бессмысленно.
TERU: Именно. Думаю, я постепенно начинаю понимать такие вещи, как смена аудитории или какого рода выступления фанаты хотят увидеть.
RUKI: С того момента, когда ты начинал замечать перемены, Теру-сан, поменялся ли стиль ваших выступлений?
TERU: Да, поменялся. Был концерт, на котором во время моего МС я услышал голос из публики: «Кто это там говорит? Эй ты, убирайся отсюда!», а еще когда я пел балладу, я слышал, как люди разговаривают. Поэтому когда я закончил петь, я выбросил микрофон и ушел со сцены. Я не возвращался на сцену в течении примерно 30 минут.
RUKI: Серьезно?!
TERU: Да. Я делал и такое (смеется). Это был примерно третий год после нашего дебюта.
RUKI: Вообще-то было время, когда Теру-сан был грубым... ...
TERU: Было. Фанаты, которые знали об этом, писали мне: «Теру-сан тоже стал взрослым, хех» (смеется). Меня это немного смущает (смеется). А теперь только «Я люблю тебя!» (смеется). Я думаю, Такуро из тех, кто любит GLAY больше всего на свете, но даже по сей день, когда мы идем выпить, он продолжает заставлять меня смотреть видео с того дня (смеется).
RUKI: Ахахаха. Отношения между участниками GLAY очень близкие. Это доказывает, что участники группы очень любят GLAY. Когда ты пригласил меня выпить в отеле в Осаке, все время проигрывались видео GLAY! Но я скрывал, что на самом деле был очень-очень счастлив (смеется).
TERU: Ахахахаха, точно (смеется).
RUKI: Я думал, что в вашей группе присутствует семейная атмосфера.
TERU: Да, я думаю, по этой причине мы продолжаем идти дальше на протяжении стольких лет!
RUKI: Я абсолютно в этом уверен! Я никогда не видел группу с такими теплыми отношениями! У вас есть такая близость. Я действительно чувствую теплые отношения между вами.
TERU: Думаю, это так. В наших текстах тоже; среди множества песен, где я пою о любви к семье и друзьям, у меня есть такие сильные чувства, которые говорят, что если мы не можем позаботиться о собственной семье, что нам делать? Все члены группы и фанаты стали одной семьей.
RUKI: Это очень приятно. Думаю, это чувство передается фанатам. В таком случае GLAY — замечательная группа. Мне нравится эта сторона GLAY.
TERU: В начале было время, когда мы были группой, которая сильно беспокоилась на счет появления на сцене, но постепенно мы хотели стать непреклонной группой, которая может показать то, что есть у нас внутри. Я хочу, чтобы было место, где бы члены группы чувствовали себя уютно и комфортно. Это то, что мы хотим передать нашим фанатам. Когда мы стали такой группой, мы смогли увидеть то, что происходит. В данный момент мы стремимся к нашему 30-летнему юбилею.
RUKI: Превосходно. Это действительно круто. Я вас уважаю, на самом деле.
 
— Это фантастически.
 
RUKI: Действительно.
TERU: Но the GazettE будут непременно такими же.
 
— Потому что отношения между участниками the GazettE тоже близкие, верно?
 
TERU: Похоже на то. Но концерты the GazettE очень впечатляют. Все трясли головами. Я чувствовал огромную энергию. Я подумал, что эта группа дает горячие концерты. Да, да. Это было во время концерта в Осаке, концерт был прерван на 20-минутный перерыв.
RUKI: А! А… …
 
— Ты слышал голоса фанатов, разговаривающих во время исполнения баллады, из-за чего убрал микрофон и ушел со сцены?
 
TERU: Ахахаха. Нет, интересно, такой же я в последнее время? В любом случае, Руки-кун внезапно исчез со сцены и не возвращался в течении примерно 20 минут; у вас была проблема с оборудованием? Или он поругался с кем-то за сценой? И потом!
 
— Да.
 
TERU: Когда Руки-кун вернулся на сцену, он сказал: «Извините, мой костюм порвался, поэтому пришлось его зашивать... ...» (смеется). Серьезно, он был таким восхитительным. Еще тогда я подумал, что the GazettE на самом деле привлекательная группа. Руки-кун именно такой человек.
RUKI: Мне очень жаль, что заставил тебя ждать... … Я прошу прощения перед всеми фанатами, кто пришел в тот день. Тогда, когда я узнал, что Теру-сан пришел на концерт, я думал... … уаааа, что делать... … швы на моих штанах разошлись!
 
— Э... … Твои штаны были порваны?!
 
RUKI: Да (смеется).
 
— О Боже… …
 
RUKI: Да (наклоняя голову). Это было действительно настолько ужасно, насколько это могло быть... ...
TERU: Ахахаха. Но я думаю, откровенно сказать что-то подобное — это делает тебя милым человеком. Потом, хотя я думал, что после подобного концерт будет плохим, все вышло совершенно не так. Они возобновили выступление, мгновенно сделав вид, словно ничего не случилось. Я подумал, что эти парни классные. Конечно, как группа, которая прошла 2ой и 3й год со времени дебюта, вы старались выглядеть крутыми. Но когда ты вернулся на сцену, я думал, что не зависимо от того, были ли у вас проблемы с техникой или нет, вы сделали вид, словно все в порядке. Поэтому я думаю, the GazettE и Руки-кун вырастут должным образом; вы можете быть взрослыми и вы пройдете через перемены. Но это незначительно. Очевидно, я начал любить вашу музыку; и не только ваше появление, я также полюбил вашу человеческую глубину. В тот момент, когда я увидел Руки-куна, который был так откровенен из-за своих штанов, я подумал, что ты милый, и я бы очень хотел увидеть тебя снова. Я это говорю не потому, что хочу тебя опустить. Скорее, это из-за твоей честности. Это не просто то, что ты обычно можешь показать другим участникам, но в конце концов ты можешь быть честным со всеми остальными. Я думаю, это твое качество, если быть точным. Учитывая это, я не сомневаюсь, что если вы можете стать группой, способной быть более спонтанной и честной, вас будут любить еще больше, чем любят сейчас.
RUKI: Теру-сан потрясающий! Я очень тронут. Выглядит так, будто мы знаем друг друга лучше всех, хотя это не так. Так есть места, которые мы не можем увидеть. Так же, как с фанатами; даже если мы не будем понимать их лучше, мы не сможем понять, как сделать такое выступление, чтобы им понравилось?
TERU: Разве это не правильно? Разве не стоит иногда делать выступление, которое ты можешь сделать только спустя 11, 12 лет? Ты спрашиваешь фанатов, какие песни они хотят услышать, и затем составляешь список песен, основанный на их пожеланиях. Я думаю, если делать такое, фанаты будут еще больше заинтересованы глубиной the GazettE и Руки-куна.
RUKI: Да. Однако, раз ты это упомянул, если говорить о нас, то желание создать индивидуальных персонажей уменьшилось по сравнению с прошлым. Раньше мы не хотели показывать домашнюю обстановку, вроде того, что мы обычно едим и что делаем. Но это странное, натянутое чувство ушло. На протяжении нескольких лет мы были закрыты в личной жизни. Хотя она до сих пор остается личной (смеется).
TERU: Ахахаха. В интернете распространяют много вещей и становится любопытно, в действительности ли о тебе все знают, однако в том, что что-то остается скрытым, есть своя прелесть (смеется). В таком случае, это та же “Showa Era”, о которой говорил Руки-кун (смеется)?
RUKI: Да! Это именно так называемся “Showa-Era” (смеется).
TERU: Ахахаха. Я думаю, я не ошибаюсь, если говорю, что ваша группа стремится стать такой группой, которая способна дарить мечты фанатам и людям, которые пришли на ваши концерты. Хотя я прекрасно понимаю, что вы не должны заставлять себя это делать. Это будет плохо. Вы себя слишком измотаете. В таком случае вы долго не продержитесь. Я не пытаюсь раскрыть правду, но это то, что происходит само по себе. Если вы и дальше сможете искренне показывать им те мечты, будет замечательно, если вы будете делиться расслабленной, естественной стороной ваших отношений. Когда вы сможете это сделать, ваша музыкальность и активность будут постоянно развиваться. Руки-кун тоже, не пытаясь изменить направление своих действий, я думаю, когда-нибудь вы сможешете стать спонтанно такими, как мы. Естественными.
 
— Он станет настолько естественным, что сможет сказать о том, что его штаны порвались.
 
TERU: Ахахаха. Верно (смеется).
RUKI: Обязательно (смеется).
TERU: Каждый день ты сталкиваешься с новыми людьми и затем у тебя появляется возможность с ними поговорить так, как сейчас; шаг за шагом, это сливается с твоей жизнью. Постепенно, с точки зрения человеческой природы, такие случаи накапливаются, тоже самое и в музыке и текстах — все подвергается различным изменениям, шаг за шагом. Верно?
RUKI: Да. Что касается того, что тяжело: оно больше не кажется тяжелым без причины, а становится тяжестью от того, что ты начинаешь понимать. Я прекрасно это понимаю. Я очень счастлив, что ты дал мне возможность принять участие в этой замечательной беседе! Большое спасибо!
TERU: Нет-нет, я благодарен тебе. Благодаря беседе с Руки-куном я подумал: «Мы не можем позволить им нас уничтожить.» Ты всегда даешь мне мотивацию. Спасибо.
RUKI: Нет-нет, я не достоин такой похвалы!
 
— Это только первая беседа, но я услышал по-настоящему прекрасный разговор.
 
RUKI: Конечно. Честно говоря, когда я пришел сюда, я подумал, что мне делать? Что я должен спрашивать?
TERU: Ахахаха. Я тоже (смеется).
 
— Нет-нет, Руки-сан! Это твой выпуск! Соберись, как-никак ты главный (смеется)!
 
TERU: Ахахаха. Конечно (смеется). Верно-верно (смеется).
RUKI: Ты прав (смеется). Но я очень рад, что для первого издания сюда пришел Теру-сан! Спасибо! Я очень благодарен.
TERU: Взаимно. Давай как-нибудь снова пойдем выпьем. Теперь я буду следить за твоими выпусками, поэтому ты должен постараться (смеется).
RUKI: А, да (смеется). Я буду стараться! Большое спасибо!

Хех, позабавило то, что, хоть и Руки там главный, он так смущённо ведёт беседу, часто расхваливая своего многоуважаемого гостя)
Оказывается, он сильно почитает Glay и любит проводить время в компании Теру и Такуро. Надо бы познакомиться с творчеством этих ребят :3 А Руки пожелаем, наконец-таки, попасть на их концерт) Не дело это, уже пятый год в долгу оставаться. Вот только пусть он нечасто будет увлекаться распитием литрами вина с этим товарищем и его другом :D
Кстати, странные у них двоюродные сёстры какие-то) Если бы я имела таких братьев, они, несомненно, были бы завалены от меня дюжиной вопросов, связанных только с творчеством их групп. А про то, выделись ли они с другими популярными исполнителями, спросила бы в последнюю очередь.
Ещё я согласна с тем, что у вокалистов, начинавших в качестве барабанщиков, хорошо развито чувство ритма, что помогает быстрее синхронизировать текст песни с мелодией)

Спасибо!  
Как раз только вчера дожидалась перевода :3