Майское солнце ярко светило в окно. Лучи беззаботно рассеивались по квартире, оставляя на полу яркие полосы. Я сжимал в руке чашку кофе и смотрел фильм. Рядом пристроился Таканори. Точнее, на моем плече.
- Коююууууу. – пропел вокалист. Я медленно повернул голову.
- Пойдем покурим? – невинный взгляд и широченная улыбка.
- Да – кивок с моей стороны.
Высвободившись из объятий друга, я медленно побрел в прихожею.
- Поставь чайник – я, как обычно, немногословен. Ухмыляюсь сам себе. Слышу, как недовольно бурчит Матсумото и щелкает чайник. Улыбаюсь.
Мне нравится проводить время с Руки-саном. Он добрый, веселый. Не без заскоков, конечно, но он единственный, с кем я могу действительно расслабится.
Я вышел на лестничную клетку, и щелкнул зажигалкой. Никотин заструился по легким, а потом обратно. Прикрыв глаза, я прислонился к стенке, пуская колечки.
Минут через пять послышалось шарканье тапочек. Из-за угла показался брюнет, воюя со сломанной зажигалкой. Смешной он. Веселый, солнечный. Не то, что я. Вечно в себе, в своих мыслях. Мрачный, как мой зверь ( прим. машина Урухи). Вокалист смешно шаркает тапками в мою сторону. Я не мог не улыбнуться.
- Такашима, отлепись от стены и посмотри на меня! – от его неожиданно сурового голоса я остановился на середине затяжки. Вокалист выдохнул дым и ткнул пальцем мне в грудь:
- Чудовище, ты вчера до полусмерти надрался в баре. С Аоем на пару. Мы еле вас нашли. Скажи спасибо нашей бдительной мамочке! – Руки гневно засопел, комкая сигарету.
Я лишь улыбнулся и продолжал молча курить.
- Нет, Кою, ты мне скажи, ты давно к своей совести обращался? Когда это закончится? Тебе уже тридцать один, черт возьми! Я молчу про Аоя, которому через пяток лет стукнет сороковник, но это Аой, ему можно. Я уже высказался один раз – больше не собираюсь. Но ты-то? Когда это прекратится? И Рейту спаиваешь! Скоро до нас с Каем доберетесь, что за… - вокалист резко умолк, потому что я поцеловал его. Просто поцеловал. Глаза Матсумото сделались похожими на блюдца, он дернулся, но ни пощечины, ни мата я в свой адрес не услышал. Брюнет шумно засопел и, потушив сигарету, потопал обратно в квартиру.
- Докуривай в темпе и ползи обратно – чайник вскипел – буркнул он напоследок и закрыл дверь. Я тихо засмеялся, глядя на то место, где только что стоял вокалист. Он может быть ворчливым, хмурым, рассеянным, но он потрясающий человек. Он ценит и трепетно бережет свою семью и друзей. Эти вещи для него – самые главные в жизни, помимо музыки. И, несмотря на хрупкое телосложение и небольшой рост, Таканори, если разозлится, разнесет все в щепки. Особенно, если это касается его семьи и друзей. Я люблю Руки, как друга, за его отношение к жизни. Он очень, очень хороший человек.
А что я? - подумал я про себя. Я сам в себе не могу разобраться, что уж о другом говорить. Мрачный, закрытый. Ребята какое-то время называли меня «Утка Черный Плащ». Я сначала бесился, а потом плюнул. Пускай называют, как хотят. Отношение от этого не изменится. Мы уже взрослые люди.
А с Таканори мне нравится. Он хоть и ворчит, но помирать от пьяного горя у порога своей квартиры не оставит. И осуждать не будет. Только вздохнет, скажет «пару ласковых», и положит спать. А на утро, если у него настроение хорошее, еще и кофе сделает. Вспомнив о кофе, я облизнулся. Потушив сигарету, соскользнул в квартиру, громко шаркая тапками, зная, как вокалист от этого бесится. И точно: услышав грозное «Кою, сними эти чертовы тапки!!», я со смехом ввалился на кухню и стиснул друга в объятиях. Вокалист гневно зарычал, но не брыкался.
- Така, ты самый классный человек на свете, самый лучший друг – шутливо поцеловал его в макушку. Усевшись за стол, я заметил его довольную улыбку. Матсумото поставил чашки на стол и пристально посмотрел на меня. Я сглотнул.
- Чем я провинился перед тобой, О Великий? – без стеба не могу.
- Завтра интервью, ты помнишь? После мы собираемся в баре. Если ты опять начнешь чудить - домой я тебя не повезу, проси кого хочешь. На Акиру с Ютакой не надейся – они все время на такси ездят, Его Величество Аой вряд ли согласится подвинуть свой королевский зад на своем дрожайшем байке…
- Остаешься только ты. Обещаю много не пить - я засмеялся.
Така долго смотрел на меня, пытаясь понять, насколько я серьезен. Моргнув пару раз, он со вздохом опустился на стул, потирая виски:
- Такашима, еще немного – и я окончательно сойду с ума. Но я рад, что делаю это с тобой.
И в воздухе вместе с ароматом кофе повисли две тихие улыбки.