Автор: White_Wolf777
Фэндом: the GazettE
Персонажи: Поклонник, Кай
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Философия, Повседневность, POV, Эксперимент
Размер: Мини
Кол-во частей: 10

Описание: Я только успел заметить, как толстый ежедневник выпал на асфальт из раскрывшегося рюкзака драммера
Публикация на других ресурсах:
Если будете размещать фанф на других сайтах, пожалуйста копируйте шапку и пришлите ссылку.

Примечания автора: С этим фанфиком получилась забавная история. Ну... как история, скорее - присказка. Когда я начал его писать, то даже не задумывался о возможном приезде the GazettE в Россию, парни бороздили просторы родной Японии и особо никуда не собирались. Я старался описать чувства и эмоции такие, какие они могли бы быть, случись мне попасть на их концерт, основываясь на эмоциях, которые я переживал, просматривая записи концертов и вспоминая лайвы, на которых мне довелось побывать. А буквально через неделю (или даже меньше) друзья говорят мне о фестивале KUBANA, который будет проходить в августе на территории станицы Благовещенской. "Ни у что такого? " - задал я первый вопрос и тут же получил разъяснение, которое меня, мягко сказать, шокировало: "Да ты почитай! Там же GazettE приезжают!".
Прочитал, увидел, убедился... тихо офигел... Вот и не верь после этого в мистику и интуицию...
________________

Все герои принадлежат сами себе и своим родителям. Живы, здоровы, чего и вам желают. Все действие - выдумка больного мозга автора.


1. В предвкушении концерта
Выходные… Обожаю выходные! Это самое замечательное время! Не надо подрываться со звоном будильника и идти на учебу или работу. Это время, когда можно сладко понежиться в тепле родной кровати, с довольной моськой высунув из-под одеяла ногу, а потом встать, лениво потягиваясь, и привычным движением запустить компьютер. Пока система загружается – заварить себе большую чашку горячего чая и найти в холодильнике что-нибудь вредное, но очень вкусное. Привычно опуститься в «операторское кресло» и начать шерстить любимые форумы с целью найти что-нибудь интересное.
И вот, уже на первом форуме уже на главной странице наткнуться на новость с грифом «Очень важно!». Заранее подумав, о том, что скорее всего грядет закрытие форума или очередной конкурс – распахнуть глаза и окончательно развеять остатки утренней дремы, прочитав заголовок «ВЫ НЕ ВЕРИЛИ, А ОНИ ВСЕ-ТАКИ ПРИЕЗЖАЮТ!», подавиться глотком горячего чая, с силой сжав губы, дабы не умыть монитор горячим напитком, увидев фотографию афиши. Залезть на официальный сайт, проверить, что новость не шутка. Поняв, что чудо все же произошло и «The GazettE» приезжают в город , несколько раз протаранить потолок, вскочив с кресла и высоко подпрыгивая, испугав родителей на кухне безудержными громкими визгами и счастливыми криками.
Едва не отдавив хвост мирно сопящему коту, прибежать на кухню к предкам, получить разрешение на торжественный поход на столь долгожданный концерт, выпросить недостающие финансы на билет и первым делом зарезервировать место на танцполе, счастливо подумав про себя «уж там – то до сцены я как-нибудь пробьюсь». Наплевав на еще недавно радостные мысли, что «сегодня из дома ни ногой», натянуть первые попавшиеся под руку вещи, побив все рекорды спасателей на сборы, и рвануть в официальную кассу, на ходу загребая кошелек и мобильник с зарядки. Пока еду в лифте тихо матерю наушники за очередной переплет на проводе, наконец, все же распутав их, включить любимую песни и под бодрый голос Руки, спринтером рвануть да автобусной остановки. Минут сорок про себя материть едущий быстрее чем обычно автобус, сравнивая его с беременной черепахой, нервно посматривая на экран телефона, отгоняя противные мысли, что бронь могла не пройти и билетов не хватит. Наконец, доехать до кассы и, наконец, заполучив красивый билетик с изображением всей группы, отблагодарить всех богов за несказанную удачу! Теперь спокойно и умиротворенно вернуться домой.

____________
Две недели до концерта кажутся страшнее любой средневековой пытки. Песни уже заучены наизусть, одежда подобрана, телефон и фотоаппарат все время подзаряжаются. Еще раз проверить карты памяти – удалить весь ненужный хлам, который и так давно хотел удалить, да «руки все не доходили». Созвониться со всеми знакомыми, оставить море сообщений на форумах, гордо демонстрируя фотографию заветного билета. Торопить каждую минуту, старательно уговаривать себя, что до заветной субботы осталось не так уж и много. Еще раз залезть на форум, отслеживая, нет ли изменений в туре, изучить фотографии музыкантов, закрыть глаза, досконально представить, как будешь стоять в первом ряду и чувствовать близость столь любимых людей. На вопрос матери «Что за счастливая улыбка?» довольно закусить губу и уставиться в монитор, довольно ответив «Я буду там!», поймать на себе красноречивый взгляд отца, выражающий – «это уже не диагноз и лечению не подлежит», еще раз взять в руки билет, вдохнуть запах краски и осторожно куснуть самый кончик, дабы убедиться: он материален и действительно у меня в руках. Бережно поставить билет, облокотив его на диски и подперев чибиком Аоя. Еще раз пересмотреть концертные видео, понять, что жизнь удалась и все-таки лечь спать.
____________
Последний день перед концертом. Пятница. Вернуться домой, еще раз проверить наличие билета на полке, сказав чибику «головой за него отвечаешь», для надежности поставить и остальных четырех чибиков по соседству. Быстро съесть что-нибудь, не обращая внимания на удивленный взгляд матери и не почувствовав вкуса еды, бросив и, едва не разбив, тарелку в раковину на реактивной тяге направиться в ванную, закрывая дверь объявить на всю квартиру – «Я надолго!». Долго тщательно приводить себя в порядок, выскабливая каждый сантиметр кожи, через несколько часов услышать возмущенный голос отца и стук в дверь «Выметайся уже! Не один живешь!», все-таки покинуть ванную, оставив после себя лужи, клубы пара и запах самого дорогого геля для душа. Высушить волосы, заранее готовя их к утренней укладке. Уговорить себя, что завтра надо быть в форме, на всякий случай выпить лошадиную долю успокоительного, поставить все имеющиеся в доме будильники на «9:00», достать родителей, чтобы разбудили, в случае, если будильники по какой-нибудь нереальной причине сдохнут все и сразу, поставить телефон и фотокамеру на зарядку – для профилактики, еще раз проверив наличие карт памяти, грозно зыркнуть на чибиков, еще раз удостоверившись, что билет на месте. Поддаться действию успокоительных, в конечном счета закутаться рулетом в одеяло и вырубиться за секунду до того, как голова коснется подушки, предварительно еще раз посмотрев в сторону билета.
___________________
Проснуться, ощутив какой-то непонятный внутренний толчок, убедиться, что до звонка будильников осталось еще минут двадцать, пролететь метеором по комнатам, выключая их все. Вновь закрыться в ванной, заняться макияжем и укладкой. Выйти, с ужасом обнаружив, что время уже половина второго.
Успеть выпить чаю, впихнуть в себя какой-то бутерброд, заботливо приготовленный мамой и вновь скрыться в ванной, вычищая зубы. Не спеша одеться, вертясь перед зеркалом , поправляя цепи и ремни. Распихать по карманам проездные, фотоаппарат и мобильник, счастливо чмокнуть изображение группы на билете и заботливо спрятать его в карман рубашки, закрыв его на пуговицу. Скептично оценить себя в зеркало, мысленно отметить, что похож на Руки, подмигнуть отражению в зеркале, еще рас похлопать себя по карманам, проверяя, все ли на месте, и низким стартом за три часа до выступления на реактивной тяге рвануть в сторону концертного зала.

2. Рай на четыре часа.
Уже издалека увидеть первый кордон проверки: рамки металлоискателей, ограждения, с пренебрежительным видом и написанным на лице «чё за упыри тут собрались?» смотрящих на прибывающих фанатов служителей закона и прикидывающих о возможной работе врачей у «скорых». Рассмотреть собратьев по счастью, отметить про себя, что в среде родных душ так приятно находиться! Затесаться в ряды первых, успеть познакомиться с «Руки», «Урухой» и «Рейтой», а пройдя второй кордон - подхватить еще и «Кая» с «Аоем». Договориться держаться вместе и после третьего кольца проверки со всех ног стартонуть к концертному залу. Вновь отстоять очередь на прохождение сквозь «врата металлоискателя» и оказаться, наконец, в месте, сейчас ставшем святилищем, хотя нет – сразу Раем на земле! Успеть пробежаться по стендам и магазинчикам, посмотреть все, что только можно посмотреть и прикупить то, что можно спрятать в карман, обвязать приобретенную толстовку вокруг талии, на всякий случай закрепить узел значками.. Ударить ладонью по лобешнику с громким «Идиот!». Поблагодарить всех святых, что нашелся лоток с канцелярскими товарами и на остатки сбережений купить блокнот с изображением группы и маркер с Аоем, по утверждению продавца, рисующим даже под водой. На всякий случай прикупить еще и ручку с Рейтой и Каем. Распихать все по карманам, мысленно нахваливая себя, что купил именно эти штаны, с сотней полезных карманов и кармашков. Пока в зал не пускают и народу еще не много, успеть забежать в туалет и поправить мейк.
Ура! Долгожданный вход в зал! Попросить контролера, чтобы корешок от билета отрывал крайне аккуратно, не зацепив группу. Спрятать билет в карман на груди и зайти, наконец, в темный зал. Умудриться не навернуться и не пропахать траншею носом, когда «Уруха», схватив за руку, метнулся к сцене, дабы занять самые первые места у сцены. Пока фанаты медленно собираются – пофоткаться с новыми знакомыми, обменяться с ними контактами, запечетлить на память зал. С гордым видом осмотреть тех, кто занимает места на балконе и втором этаже, подумать про себя – «Жаль их, далеко сидят». Почувствовать, как прибывает народ, крепче вцепиться в решетку низкого ограждения, наткнуться на злобный взгляд кирпечелицего секьюрити. Посмотреть на часы – еще сорок минут. Надо ждать. Почувствовать, как пересохло в горле, а под биение сердца можно чечетку танцевать. Отблагодарить брата-фаната за предложенный глоток воды. С наслаждением почувствовать, как еще прохладная жидкость ласкает горло и мягкой волной распространяется от живота по всему телу. С удовольствием прикрыть глаза и тут же раскрыть их, услышав откуда-то справа: «Кай! Там Ютака на сцене!». На секунду оглохнуть от громких визгов и самому присоединиться к ним, заметив знакомую, проверяющую установку фигурку, мелькающую за полупрозрачной тканью занавеса. Вновь ущипнуть себя, удостовериться, что действительно не спишь и находишься здесь.
Заметить, как до отказа заполнился зал и приглушили свет. Занавес тихо уплывает. Сцена освещена, но еще слабо. Восторженные крики фанатов. Разгорающаяся радость и немного разочарования – это всего лишь разогрев. Малоизвестная группа. Оценить стиль – вроде не плохо и песня прикольная. Лениво покачаться из стороны в сторону и проводить начинающих музыкантов, запомнить название группы – дома найти и скачать. Хорошая музыка и воспоминания приятные. И снова пустая сцена. Совсем не долго, минут пятнадцать, вдруг свет гаснет совсем и одновременно сердце падает куда-то в левую пятку. Загорается огромный экран: из иллюминатора самолета - вид голубого неба с белой ватой облаков и какого-то города, разрастающегося под серебристым крылом. Аэропорт, лимузин. Музыкантов показывают со спины, но их можно безошибочно угадать. Вот Газэтты направляются к шикарному лимузину и Кай, сложив пальцы буквой «V», сказал что-то в камеру. Громкие крики зала. Чувствую легкую горечь – какой же я дурень, что не знаю японского!.. Вновь взгляд на экран – дорога, город, черт возьми! Да это же мой город! До дрожи знакомые улицы, подъезд к концертному залу. Эффект разорвавшейся пленки и изображение появляется вновь: режим он-лайн: три кордона проверки на улице, остатки спешащих войти в зал фанатов, зал, камера прошлась по улюлюкающей толпе. Кажется, успел заметить себя. Экран померк. Темнота. Тишина. Из колонок слышны приближающиеся шаги. Дрожь по всему телу. Мурашки по коже. Кажется, на сцене заметны какие-то шевеления? Или глючит уже от большой радости? Голос Таканори, родной и любимый до беспамятства – «Здравствуйте!» - неуверенным, но таким радостным тоном, слышать родную речь, пусть и с акцентом, волнует, будоражит, как первый глоток спиртного, – «Вы ждали нас и мы… Приехали!». Софиты освещают сцену, украшенную декорациями «а-ля парк аттракционов», не дав фанатам опомниться парни начинают играть «The Suicide Circus» а сердце, кажется, перестает колотиться. Да! Вот они! Вот те пятеро, которых я так ждал!
Чувствую, как с первых аккордов, толпой придавливает тело к решетке. Выдохнуть от резких, неприятных ощущений. Понять и посочувствовать килькам в банке. Снова поднять глаза на сцену. The Gazette! Так близко! Кажется – можно рукой дотянуться, что и пытаешься сделать и… О ЧУДО! Мацумото едва касаясь, проводит ладонью по тянущимся к нему фанатским рукам. Благословление! Не иначе! Эмоции на максимуме. Адреналин зашкаливает. Сердце едва справляется, перекачивая по телу бурлящую кровь. Голос срывается. На утро - охрипнуть и заметить, что все тело в синяках – да и фиг с ними, главное – это невероятное, пьянящее сейчас! На пару песен забыть обо всем – просто наслаждаться всем происходящим, растворяться в атмосфере концерта. Видеть улыбки парней, их отдачу. Рассмотреть на руках Аоя, Урухи и Рейты венки, словить на себе мимолетный взгляд Руки, в живую увидеть виртуозную игру Кая. Вспомнить о фотоаппарате, снять все. Пускай фото смазаны и не всегда удачны – это все мелочи. Заснять пару видео с любимыми песнями. Почувствовать тонкие нотки парфюма музыкантов. Едва не вылететь на сцену, заметив, как выгнулся в пояснице Аой. Подпевая, понять, что все тексты песен знаешь наизусть, а потом услышать, как Кай сказал что-то, а стоящий рядом со мной «Уруха», запыхавшийся и раскрасневшийся, счастливо улыбаясь перевел – «Они счастливы, что у них такие фанаты, но просят устроить маленький перерыв». Проводить музыкантов взглядом. Достать дрожащими руками мобильник – два часа? Вот так незаметно пролетело два часа? Пока удивлялся – включили свет, но расходиться ни кто не собирался.
Поговорить о чем-то с теми, кто рядом. С благодарностью отпить немного уже теплой воды из не весть откуда взявшейся бутылки. Увидеть, что окружающие очень похожи на спелые помидоры в деревне в парнике. Рассмеяться собственным мыслям, просмотреть несколько фото. Не заметить, как закончился перерыв и вновь погас свет, лишь успеть вовремя развернуться лицом к сцене и перевести фотокамеру в режим «съемка». Еще полтора часа неудержимого кайфа. Биты из колонок пробивают тело, как электрическое напряжение. Вновь не заметить, как подошел к концу вторая часть концерта. Всей толпой вызвать музыкантов на бонус. Под нотки «Pledge», услышать, как «Рейта» шепчет на ухо – «Они с северного выхода будут уезжать. Пойдешь? Уруха японский немного знает». Усмехнуться «Что за вопрос! Конечно! Да даже если б и не знал, все равно пойду!Полечу!». Попытаться поймать палочку ударника, обломиться. В числе первых покинуть зал и вместе со своими «GazettE», собрав все оставшиеся силы, побежать к северному входу. Где действительно стоят лимузины и уже выстроились камнелицие секьюрити. С тихим «Успели» перевести дух. Немного успокоиться. Ощутить дуновение прохладного ветерка к разгоряченному, еще дрожащему от переизбытка положительных эмоций, телу. Заранее вооружиться блокнотом с маркером и спрятанным на время фотоаппаратом. Позвонить домой, успокоить маму фразой, что органы целы и оглушить непонятным вскриком, дающим понять, что с «драгоценным чадом» все вполне нормально.


3. Бегом за лимузином
Простоять на улице около часа, почувствовать, как остывает тело и становится довольно прохладно. Вспомнить о приобретенной толстовке, долго отстегивать погнутые значки, развязать, наконец, узел и с удовольствием ощутить, как начинает греть мягкая ткань. Благодарно улыбнуться. Продолжить ожидать The GazettE, переговариваясь со своими «GazettE», в запой делясь эмоциями, перебивая друг друга, напевая любимые фрагменты песен. Ловить на себе стальные взгляды отечественных камнелицых громил и приятно удивленных и улыбающихся азиатов, укладывающих в грузовик коробки, свертки и какую-то технику. Еще двадцать минут – тихо крякнув, грузовик отъезжает, а его место занимает длинный черный лимузин. Услышать радом «Рейтино» тихое «Ну вот, совсем скоро…», вооружиться блокнотом, проверить маркер на работоспособность, вытащить фотоаппарат, переключить в режим ожидания, дабы сохранить батарейку. Оглядеться, заметить, что фанатов прибыло, замереть в ожидании не далеко от машины. Суета на миг затихает, стальная дверь выхода открывается и выходит – Руки! В сопровождении куска скалы в костюме. Рядом с охранником он кажется еще более миниатюрным и маленьким. Без макияжа и линз его лицо не кажется настолько мертвенно-бледным, а взгляд не похож на холодные льдинки. Руки поправляет куртку и как-то отстраненно устало двигает к открытой дверце. Вспышки фотокамер, громкие оклики, все это – как будто не волнует вокалиста, лениво оставив пару росписей особо наглым фанам, лишь раз, улыбнувшись все присутствующим и поклонившись, он скрывается в салоне дорогого авто.
Следующая скала ведет к машине Уруху, Такашима широко улыбается и, снизойдя на подвиг, оставляет автографы на протянутых билетах и бумажках. Весело говорит что-то, «Благодарен, что у группы такие классные фанаты» - перевел мне на ухо «Уруха», пряча билет с долгожданным автографом в карман.
Разглядывая садящегося в машину Уруху, на миг остановившегося рядом, отстраненно подумать «Черт! А я намного ниже!». Не заметить, как следом уже приближается Рейта. Огромные очки на пол-лица, а вторую половину скрывает шарф. Бас-гитарист махает рукой и как-то не заметно для всеобщего окружения проскальзывает в салон. Поймать его за рукав, пока не видит секьюрити, языком ломанного английского и протягиванием заветного блокнота показать, что хочу получить автограф, счастливо заулыбаться, получив такую дорогую закорючку.
По истеричным, на гране экстаза крикам фанаток, понять, что следующим вышел Аой – отметить про себя, что вкус к дорогим шмоткам у него определенно есть: приталенное пальто, шляпа, очки – все вещи ему определенно идут. Почувствовать, как толчками оттаскивают дальше от лимузина, оглохнуть на одно ухо от громкого окрика говорящей мышечной массы с галстуком. Получить под дых, пока восстанавливаешь дыхание, пропустить, как гитарист прошел мимо, потерять в не весть откуда нахлынувшей толпе своих «GazettE» уловив лишь тонкие нотки парфюма уже севшего в салон секс-символа.
А последним – появляется Кай. Какой-то мужчина, директор зала, видимо, пожимает ему руку, переводчица щебечет что-то, доносятся только обрывки слов. Секьюрити расчищают дорожку к лимузину. Драммер приветливо улыбается, махну рукой, даже сфоткался с кем-то, – «Солнышко, не иначе» - успеть подумать и краем глаза заметить, как одна из фанаток, пробивается мимо камнелицых секьюрити и, рванув рюкзак, висящий на спине Укэ, пытается его обнять. Испугавшиеся за своего кумира фаны и ожившие скалы с галстуками оттаскивают обезумевшую от счастья девушку куда-то в сторону, к «скорым», как можно убедиться, заметив мелькание белых приближающихся халатов. Сами фанаты потом устроят ей разборку на тему «как нельзя себя вести». Успеть заметить, как драммер быстро проследовал к машине, дернуться за ним, заметив, как из рюкзака, точно в замедленной съемке, выпадает толстый ежедневник и с тихим «птынц» падает на асфальт, рядом с лужей. Успеть подхватить толстую книжечку не успев сказать и слова быть оттиснутым разозленным титаном тестостеронов подальше от машины. Услышать, хлопок закрывающейся дверцы и тихий мягкий рокот мотора. Охранники отошли от машины, очистив ей путь. Посмотреть на руки, как в тумане ощущая тяжесть ежедневника в темной кожаной обложке. Поднять глаза, заметить, как медленно отъезжает машина. Оттолкнуть наплевавшего на всех секьюрити, что есть сил побежать за машиной, стараясь не сбить дыхалку пытаться привлечь внимание хоть не музыкантов – так водителя, он ведь должен быть «нашим»?: «Стойте! Ютака! Ваш ежедневник! »
Добежать за машиной до ближайшего светофора. С грустью посмотреть в след удаляющейся машины. Упасть на колени, чувствуя, как колотится где-то в глотке сердце, ощутить его удары в барабанных перепонках, а легкие больно давят на ребра. Усталые мышцы совсем лишились возможности функционировать. Состояние … опустошенности? Да, точно. Именно оно. Звонок телефона, поднести трубку к уху, даже не сказав «але». Услышать обеспокоенный голос матери и перечисление всего, что сделают, если сейчас же не явишься домой. Мысленно переварить услышанное, забыв даже сглотнуть, осознать, что по сравнению со сказанным средневековые пытки кажутся приятным массаже, наскребсти в себе остатки сил и поплестись в сторону дома. Остановиться на минутку, раскрыть книжечку на середине, рассмотреть аккуратные мелкие столбики иероглифов, фото с изображением смеющейся женщины в цветной косынки, перелистать страницы, краем сознания понять, что в руках не просто ежедневник, а что-то вроде личного дневника. По дороге домой ругать себя за незнание японского, вспомнить об «Урухе» и отогнать эту мысль, бережно поглаживая корешок ежедневника. Прийти домой, под строгим надзором матери вымыть руки и умыть лицо, отдав ей на время толстый ежедневник. Забрав сокровище назад – уйти к себе в комнату, раздеться, лениво разбросав одежду по всему пространству комнаты, упасть на кровать. Прислушаться к ощущениям: спина ноет, мышцы болят, измотан. Счастлив и одновременно огорчен. Дурочка-фанатка явно подпортила состояние эйфории. Получит смс-ку от «Руки», написать в ответе какой-то малосвязный текст с путанными буквами, откинуть мобильник на стол, предворительно взглянув на фото группы на заставке. Спрятать толстый тайник с секретами под подушку, вырубиться не заметно для себя.

4. Трудности перевода.
Проснуться ближе к часу дня. Начать ругать каждую мышцу собственного тела за боль, но после вспомнить приятную причину этой боли: концерт, драммер, фанатка, дневник, скоростная пробежка за лимузином. Засунуть руку под подушку, вытащить свое сокровище в черной обложке. Не спеша пролистать исписанные аккуратными столбцами иероглифов страницы, заметить фото, которых никогда прежде не видел в интернете, засохший цветок клевера, выпавший из середины дневника, наверное, важен для Ютаки, раз так заботливо хранится в ежедневнике, какие-то ноты, зарисовки…
Снова начать проклинать себя за незнание японского.
Не звонить никому, не просить помощи у своего Урухи. Это не принцип. Просто раз такое сокровище попало именно ко мне в руки, значит именно мне повезло узнать что в нем, прикоснуться к душе лидера группы.
В понедельник после учебы и работы зайти в книжный. Затариться книгами по грамматике и словарями с подробным разбором иероглифов.
Написать в Twitter всегда обитающему там Аою и иногда заглядывающему Руки просьбу сказать Каю о находке его дневника. Не удивляться игнору. Сидеть над переводами целую неделю, фактически не читая переведенный текст, материть себя, абсолютно уверенный, что ничего не получается. Откинуться спиной на спинку стула, выдохнуть, осмотреть стол, залежи открытых книг, ежедневник и свою тетрадь с мило улыбающимся героем какого-то мультика. Подумать не в тему: - «Вот дурак, нафига такую купил, были ж круче…»
Вздохнуть, вновь вернуться к переводу.
Спустя месяц понять, что добрался почти до середины дневника. Забавно…Оставить перевод, с гордостью отметив про себя, что значение некоторых символов уже прекрасно понимаешь не глядя в справочник. Повторно связаться с Аоем , даже прислав фото, – вдруг сейчас ответит?. Спустя еще неделю усердной работы, уже понимая отдельные фрагменты, осознать, насколько близок оказался человек, который, как персональное солнышко, улыбается с фотографий и видеозаписей:

«Привет! Наверное, странно вот так обращаться к станицам ежедневника, который вряд ли сможет подать голос и ответить мне что-нибудь. Вообще странно, с чего я вдруг начал вести дневник? В сотый раз задаюсь этим вопросом. Хотя – все в общем-то просто: дурной пример заразителен. Вокалист группы, в которую я попал совсем недавно, всего месяц назад, Таканори все время записывает и зарисовывает что-то в блокноте. Вот так и я сначала начал просто записывать в свой блокнот какие-то пометки-напоминалки, а потом, в честь моего первого удачно отработанного месяца в новом коллективе, мама подарила мне ежедневник, вот так я и докатился до ведения дневника» - забавно нарисованный смайлик – «Я рад, что попал в The Gazette. Сначала мне безумно понравился их концерт. В их звучании отражалась свобода! Потом я узнал, что их ударник покидает группу и мне повезло стать частью этой свободы.
Конечно, я не сразу влился в уже сплоченный коллектив, но тем не менее мне удалось найти с коллективом общий язык. Я и не думал, что парни настолько интересные и веселые, не говоря уже о том, что безумно талатливые музыканты! Я чувствую, что с каждой нашей репетицией я становлюсь частью чего-то большого, даже нет – великого!
Я знаю, что мне будет не легко и еще многому надо учиться, знаю, что впереди у нас большой путь и я рад, что вступил на эту дорогу вместе с ними. С 1 февраля я официальный драммер The Gazette Ура!»
Далее к страничке была приклеена фотография: Укэ , еще совсем молодой. Видимо, фото было снято на мобильник и распечатано на простом цветном принтере. Ютака широко улыбается, сложив пальцы буквой «V», эа его спиной в зеркальном отражении видно пустую студию, установку, микрофон и гитары на подставке.


5. Заглядывая в сердце
Продолжить читать дальше. Теперь уже спокойно рассматривать фото и рисунки. Драммер явно не подозревал, что кто-нибудь увидит их: на полях нарисовано подобие утки из мультфильма и слова: «Уруха снова опоздал, уже не знаю, что делать с нашей уточкой». Затем описание нового приема игры на ударных – видимо Ютака увидел его где-то в Интернете или журнале и переписал, чтобы не забыть. Затем записи о том, как счастлив Ютака играть в группе и как сблизился со всеми, припев из новой песни... К страницам приклеено много фото: задумчивый Таканори наигрывает что-то на гитаре и надпись «Творец в работе», Акира с Койю играют в карты, Юу задумчиво курит у окна. Простые будни музыканта, фото стаффов и друзей.
На отдельной страничке – фото Укэ-сан, широко улыбающаяся, просто одетая женщина держит в руках огромный букет нежно-розовых пионов. За ее спиной за окном – цветущий сад, улыбка женщины такая же яркая и теплая, как и у сына, отсветы солнца запутались в темных волосах и надпись: «Сегодня – День рождения моей мамы!» , на странице рядом – стройные столбцы иероглифов. Вернуться к своим переводам, начав читать:
«Сегодня ярко светит солнце. Подставляю его лучам свое лицо, с удовольствием ощущая его тепло и сравниваю его с ее руками. Так схоже. Мягкие, ласковые, теплые, почти невесомые прикосновения… Сегодня не первый день рождения, который мы встречаем не вместе. Так вышло. У меня тур и я снова далеко. Твой голос, даже через большие расстояния снова разливает благодатный бальзам на мое сердце. Ты говоришь, чтобы я не переживал, что это нормально, когда птенец вылетает из гнезда и начинает свою жизнь. Ты всегда поддерживаешь меня, находишь такие слова, которые возвращают меня к жизни, даже когда мне кажется, что я готов опустить руки и переставать бороться.
Почему-то сегодня, пока мы едем в автобусе, после концерта, я вспоминаю свое детство, наше с тобой прошлое на двоих. Сколько вечеров мы с тобой просидели, вот так вот задавая друг другу вопросы: «а помнишь?»… И я снова улыбаюсь, вспоминая эти уютные вечера в нашей маленькой, уютной квартирке. Сколько раз я предлагал тебе переехать? А ты отказываешься, говоришь, что здесь тебе лучше и кажется, что я рядом с тобой. Ты хранишь мои старые игрушки, рисунки и открытки, которые я когда-то рисовал для тебя, так бережно показываешь их мне, вместе со старыми, местами даже пожелтевшими фото. Мне до сих пор странно видеть себя маленького, а ты всегда мягко перебираешь пряди моих волос и так же тепло улыбаешься. Твоя улыбка не меняется с годами, так же, как и не меняется блеск в твоих глазах. Ты знаешь, как я люблю возвращаться к тебе, привычно видеть среди книг все так же, как и 20 лет назад, мое единственное творение оригами - журавлик из бумаги. Обожаю запах твоего дома и твоего пирога с яблоками. Я так благодарен тебе за возможность просто отдохнуть в тишине, уткнувшись носом в твои колени и чувствуя мягкие прикосновения. Так приятно знать, что ты рядом, даже на расстоянии в тысячи километров. Забавно, все слова пожеланий, которые я говорил тебе, кажутся такими глупыми, пустыми… Сейчас бы просто приехать домой и коснуться губами твоей руки с такими же тонкими пальцами, как мои. Как все в жизни глупо получается… выходит, что все свое время я трачу на работу, а тебе уделяю такие крохи… а ведь время не ждет…оно мчится вперед, точно так же, как сменяют одна другую дороги под колесами нашего автобуса. Ребята уже спят, вымотанные концертом, скоро пора и мне. Как я жалею, что не могу изменить что-нибудь в своем бешеном ритме жизни, чтобы снова, как в детстве, больше быть рядом с тобой, но, видимо ты права, когда говоришь мне, что на все отмерено свое время.. . И что удивительно – ведь каждый день по большей части является копией предыдущего, с маленькими отличиями, но почему сейчас я могу вспомнить, как мы гуляли с тобой по парку и собирали опавшее золото листвы, и не всегда запоминаю, что я делал пару часов назад. Каким же дураком я себя чувствую, когда вспоминаю наши редкие ссоры. Ты ведь всегда хотела как лучше, даже если не всегда полностью была в курсе моих дел, а я понимаю это только сейчас…И что самое обидное, если нам с тобой снова случится поссориться, я снова буду говорить, что ты не права и только потом пойму, что снова ошибаюсь. А ты снова меня простишь и улыбнешься своей теплой улыбкой. Как я счастлив, что ты у меня есть, мама.»

Почувствовать, как от прочитанного кольнуло сердце. Перевести взгляд на семейное фото. Согласиться с каждым словом глубоко в душе. Поддавшись внутреннему порыву, подорваться с места, войти на кухню и со спины обнять за плечи мать, которая в это время пьет чай и попутно смотрит по телевизору какое-то шоу. Услышать удивленное: «ты чего?», уткнуться носом в волосы, запоминая такой родной и домашний запах. Тихо выдохнуть: «ничего», и снова вернуться к себе.Шмыгнуть носом, как маленький ребенок. Снова сесть за стол, вернуться к чтению.

6. И мне тоже захотелось выпить...

В последующих записях снова увидеть описания приемов игры на ударных, какие-то незначительные записи и несколько фото в гримерке после концерта. Разглядывая их, понять, как же сильно выматываются парни, доставляя удовольствие своим фанатам.
На несколько дней в буквальном смысле выпасть из реальности – все время какие-то дела, проблемы, требующие срочного решения. Чувствуешь себя не человеком, а некой смесью бессмертного пони и белки в колесе, к хвосту которой привязаны консервные банки. Уже перестаешь замечать смену часов, суток и чисел в календаре, будто все дни сплелись в один бесконечно длинный день с перерывами в пару часов на сон. К вечеру очередного забега , чувствуя себя совершенно измотанным, вновь достать спрятанный дневник. Проверить Twitter, о существовании которого уже успел забыть за все время, с сожалением увидеть, что ни Аой, ни Руки, видимо, просьбу сказать драммеру о находке дневника, всерьез не восприняли. Почувствовать, как больно кольнула обида куда-то в область сердца. Гордо фыркнуть, достать дневник и снова погрузиться в чтение.
«Боже мой! Какой же сегодня загруженный день!» - прочитав, довольно улыбнуться, подумав: «не я один такой!», мысленно пожать руку Каю и снова вернуться к ровным столбцам иероглифов и строкам перевода в тетради, - «Наши менеджеры и стаффы решили высосать из нас все силы и соки с записью альбома. Вампиры! Уже часам к пяти я чувствовал себя выжитым лимоном, который все равно пытаются засунут в соковыжималку и выдавить еще хоть что-нибудь. У меня дико болит спина и отваливаются ноги, страшно подумать, что сейчас мне снова нужно подниматься с тридцатого на сороковой этаж, а наши чудесные лифты именно сегодня решили сломаться. Но делать нечего, придется идти. После работы Койю предложил съездить к нему, расслабиться и выпить. Сначала я хотел отказаться, но, посмотрев на него и услышав: «Мне очень нужно выговориться», - все же согласился. Думаю, не будет ничего плохого, если я немного выпью.»
Выпить? А это хорошая идея! Почесать подбородок, задуматься, прислушаться к себе, мысленно выстроить схему: «встать – одеться- дойти до магазина- намучаться с выбором – купить или передумать - вернуться- переодеться», подумать про себя, что все лень, лениво дотащиться до холодильника и достать первую попавшуюся на глаза коробку. С удовольствием прочитать «Вишневый сок», мысленно благодаря родителей и всех святых за такую находку, шаркая тапками по полу, добраться до кухни, стянуть свою, неприкосновенную для остальных членов семьи, чашку и так же под музыку в стиле «шарк-шарк», вернуться к себе. Залезть в ящик письменного стола в поисках ножниц. Долго материться на хлам, что уже несколько лет с удовольствием плодится и размножается там, вновь пообещать себе разобраться с этим бардаком. Плюнув на поиски злосчастных ножниц открыть пакет с соком зубами, налить чашку до краев, с каким-то гипнотическим удовольствием наблюдая за струйкой сока, вновь ругаться на себя, что налил слишком много и, боясь расплескать, потянуться к стоящей на столе чашке губами. С удовольствием отпить и облизнуться. Прохладный сок, попадающий в разгоряченное усталое тело, разливается умиротворяющей прохладой. С закрытыми глазами просидеть в этаком трансе минут пять, прислушиваясь к благодарным ощущениям уставшего организма, вернуться в реальность, к переводам.
«Пару часов назад я вернулся домой, лег в кровать, но уснуть не смог и решил записать свои бессвязные мысли в дневник. Я включил только настольную лампу, чтобы видеть страницы и ноутбук - как ни крути, а музыка – это моя неизменная часть. И вот сижу на подоконнике, смотрю на причудливые узоры, которые рисует дожди на прозрачном полотне стекла. Наверное, этот упрямый дождь очень хочет намочить меня, ведь я так мастерски улизнул от него в подъезд, когда возвращался от Койю. Да, я все же поехал к нему. С одной стороны – я этому рад: мы прекрасно провели вечер, многое обсудили. Кажется, я открыл для себя другую сторону Урухи, такого, каким его мало кто знает, в его голове обитают невероятно интересные мысли, я откровенно поражался, слушая его слова. Мы выпили…» - тихо хихикнуть, увидев маленький смайлик, мысленно прикинуть количество выпитого спиртного, вновь подумать о походе в магазин и снова отогнать эту мысль и вернуться к столбцам с иероглифами в дневнике Кая и запискам в стиле «курица лапой» в своей тетради с переводами., - «довольно много… Койю действительно нужно было выговориться, слишком много накопилось в его душе за все время. Он много курил, пил и говорил…Делился со мной, выплескивал свои эмоции и чувства, которые так старательно всегда прячет. Но, я все же не буду выдавать его секреты даже этому этим страницам, которые, я надеюсь, никто никогда не увидит. Мы говорили о группе, о наших родителях и семьях, о планах на будущее, об отношениях. На секунду я вдруг подумал – как же мы безгранично одиноки с нашей известностью и популярностью! Работа-работа-работа… концерт, запись, клип, репетиции, туры, короткая передышка, глубокий вдох – и вот мы снова начали забег по кругу. Не удивительно, что многие, кто пытаются начать с нами серьезные отношения, включая даже фанатов, кричащих у сцены, что способны выдержать все, что угодно, лишь бы быть рядом с полюбившимся музыкантом, не выдерживают таких ритмов, а ревность к работе – один из страшных врагов для отношений.
Я ушел от Койю под утро. Он предлагал мне остаться, но мне просто необходимо было проветриться и привести в порядок свои мысли. Я не вызывал такси, шел по пустым улицам, окрашенными предрассветными серыми сумерками, небо хмурилось, предвещая дождь, который и ливанул как раз, когда я вошел под козырек подъезда. По пути мне встретился совершенно проспиртованный, однако, при всем этом вполне приличный, человек с умудренными жизнью глазами с глубокими морщинами, судя по всему – бездомный, он прижимал к себе беспородную дворняжку, вдвоем им явно было теплее. Я не раздумывая отдал им все, деньги, что были у меня в карманах после похода с Урухой в алкогольный отдел гипермаркета, и, глядя на него, я почему-то подумал, что, наверное, именно он видит мир, таким, каким его никогда не увидим мы. Этот человек уже понял, что для него ценно и что необходимо. Для него яркие, парадоксально висящие рядом, плакаты фастфудов и средств для похудения – просто картинки, не имеющие смысла. С одной стороны – я позавидовал ему. Позавидовал его свободе, его мудрости и тому теплу, которое отдавала ему дворняжка, преданно глядя в глаза, но тут же сам себе ответил на вопрос, что не хотел бы так же оказаться на улице и думать – где найти кусок хлеба. Сейчас у меня странное настроение: видимо, я еще не отошел от разговоров с Койю, дождь за окном, из колонок моего ноутбука льются тихие аккорды гитары и песня, друг, что скинул ее мне еще несколько месяцев назад, сказал, что поет ее русская группа и даже прислал перевод, мне он так понравился, что я легко выучил его:

Лучик света пронзил тюрьму душных стен.
Кусочек неба, кусочек лета
В мой одинокий плен
Ворвался и упал на сгибы острые колен
И голову, лежащую на них,
Переплетенье рук и пальцев злых.

Подняв усталые глаза,
И шторы занавес отдёрнув,
На сцену выйду я окна,
Раскрашу белым всё и чёрным.
А впрочем, так оно и было.
Не буду больше тратить силы...*

Что ж, если перевод соответствует оригиналу, то сейчас она лучше всего отражает мое состояние. Жаль, я не понимаю слов, но песня уже неоднократно звучит по кругу. Я слушаю ее душой, закрыв глаза и чувствую некое… успокоение наверное. А еще мне очень хочется встать и распечатать бутылку «Амаретто», давно подаренную мне тем же другом. Сейчас я понимаю его состояние,схожее с моим сейчас, и лишь улыбаюсь, понимая, насколько он был прав, когда сказал: «Поверь мне - пригодится». И вправду, пригодилось. Еще раз мысленно благодарю. В понедельник – снова забег по кругу, а сейчас… Сейчас я немного выпью, чтобы разогнать пустоту и холод, которые, сам не знаю, откуда появились в моей душе и снова приготовить себя к забегу. Мне нельзя сдаваться. Я должен быть сильным. У меня все хорошо, нужно просто отдохнуть.»

Выдохнуть, отложить дневник на стол, шокировано посмотреть на исписанные страницы и приклеенную черно-белую фотографию: «Ютака сидит на подоконнике в теплом домашнем свитере и смотрит куда-то вдаль, сквозь заплаканное дождем окно. Явно не на город, а дальше, глубже. За горизонт, в глубь вселенной». Понять, что мысли путаются после прочтения, отметить про себя, что такого взгляда у лидер-сана никогда не видел прежде. Не думая, находясь как будто в своем вакууме, найти по тексту песню, быстро залить ее на плеер. Натянуть джинсы и все же пойти в магазин, поставив приятную мелодию на постоянный повтор.

_____
*LUMEN – Лучик света[/MORE]

7. Воспоминания в картинках...

Продолжить перелистывать толстый ежедневник, с какой – то необъяснимой тоской понимая, что приближаешься к концу. Аккуратными мелкими иероглифами подписаны фото. На какой-то момент даже задуматься: не спутал ли драммер дневник с фотоальбомом? И при этом, с не меньшим любопытством изучать яркие изображения, размышляя про себя, что как бы далеко не шагнул прогресс, а кусочек бумаги с краской гораздо роднее и дороже любых цифровых носителей, с которыми, не дай Бог!, что-то случится.
Фото занимали почти по половине страницы, под каждой была дата и описание: кто сделал фото, когда и кто на нем изображен. Как будто Укэ боялся забыть временами такие простые и, казалось бы, будничные моменты своей жизни:
На фото, склонившись над кухонным столом и мелко нарезая яблоки, застыла женщина в светлой футболке и темных потертых джинсах с дырочками на бедре. Не молодое, но очень приятное лицо, длинные черные волосы собраны в тугой конский хвост, а на губах играет столь любимая миллионами фанатов улыбка. Сложно не узнать маму Ютаки. И комментарий: «Сегодня я решил сделать всем маленький подарок и отменил репетицию. Я слишком устал от постоянных забегов по кругу, мне захотелось обычных радостей, которые каждый день проживают, но совершенно не ценят обычные люди и о которых с тихой завистью мечтаем мы, «звезды»… Мне захотелось побыть дома – в единственном месте на планете, где не надо носить приевшиеся маски, где тебя просто любят и ценят за то, что ТЫ есть, а не образ, который тебе еще и создают, где нет склок и никто не испортит тебе настроение, пусть и шуточным, подколом, и человек с камерой не ходит за тобой по пятам в попытках заснять что-нибудь интригующее. Мне захотелось провести целый день с мамой, рассказывая ей про все, что видел, с какими людьми встречался и какие планы у группы на ближайшее время. Я с удовольствием умял большую часть домашнего пирога, наслаждаясь им, как самым вкусным лакомством на свете! Наверное, это был один из самых лучших дней дней в моей жизни. Такие же чувства, наверное, испытывает маленький ребенок, который, играя во дворе, расшиб коленку и в слезах вернулся домой, где заботливые, теплые руки матери нежно взъерошили его волосы, обработали ранку, пока успокаивающие слова изгоняли воспоминания о малоприятном падении из памяти. А потом успокоенный ребенок получил свой заслуженный кусочек пирога с яблоками… Хах! Вот так вот случайно описал собственные детские воспоминания. А теперь пора ложиться, завтрашнюю репетицию еще никто не отменял.»
Фото на следующей странице откровенно поражает. Глядя на него создается такое ощущение, что оно прошло все круги Ада: горело, было утоплено, разорвано и снова склеено. Со снимка, прижимая к себе большого плюшевого бегемота серого цвета, большими темными глазами смотрела и весело улыбалась очень милая девушка: хрупкая и стройная. На ней были короткие джинсовые шорты и мужская рубашка. Она сидела на широком подоконнике, а за окном мирно дремал ночной Токио:
«Моя Наоми…Моя? Нет. Уже почти пять лет, как не моя. Сам не знаю, зачем я вновь решил склеить и разместить здесь этот снимок? Неужели наш разговор с Таканори вчера пробудил во мне столь забытые воспоминания? Наоми – перевернутая страница моей жизни. Да и стоит ли ее за это судить? Наверное, даже я сам не выдержал бы долгих отношений с собой: мало времени на двоих, работа,, репетиции, туры, записи, фотосеты, фанаты… фанатки… Мне не всегда хватало сил даже просто улыбаться ей. Она пыталась меня понять, старалась поддержать и ее, во истину, ангельского терпения хватило на два года наших, можно сказать, отношений. Потом начались ссоры, упреки и прочие «радости», и одним осенним вечером мы решили разойтись. Друзьями, конечно, не остались, но уровень хороших знакомых поддерживаем до сих пор. Я знаю, что она закончила медицинский и сейчас стажер в терапевтическом отделении какой-то больницы (о да! Моя проклятая забывчивость!). Наоми всегда любила детей, мы ведь и познакомились совершенно случайно: я прогуливался в парке, было тепло, тихо и довольно безлюдно, не считая гуляющих с детьми родителей и влюбленных парочек. Помню, как видя тех и других, у меня сжималось сердце. Какой-то малыш на велосипеде довольно сильно разогнался и, не удержав руль, серьезно врезался в фонарный столб. Я ринулся на помощь к ребенку как-то неосознанно, так же поступила и она. Мы вместе помогли малышу подняться и передали его в руки его старшей сестры, от которой, как выяснилось, он и пытался так безуспешно улизнуть. Признаюсь, я благодарен тому непоседливому мальчишке. Знакомство с Наоми многому научило меня, а, главное, показало, что в ближайшее время на серьезные отношения я явно не способен. Наоми, как и мне, хотелось простого человеческого счастья: дом, семью, детей… Гуляя в какой-то выходной по Камакуре, куда я привез ее отдохнуть от суеты Токио, мы даже купили пару колец, похожих на обручальные, и вели себя, как молодая пара во время медового месяца. После нашего разрыва я еще долго не снимал это колечко, пока тонкий метал от времени и безжалостной эксплуатации не сломался сам. А след на пальце еще заметен до сих пор… Наверное, это покажется странным, но, в отличие от тех наигранных сцен, которые так часто показывают в кино, ни я, ни Наоми не испытывали боли. К нашему решению разойтись мы подошли довольно осознанно. Не было слез или недельных запоев. После разговора в кафе я подвез ее домой, а потом вернулся в квартиру. Да, было немного непривычно и…пусто? Да, пусто. Где-то в области сердца. Но, утром нужно было вовремя явиться на запись, и жизнь снова вошла в привычное русло. Первое сообщение я получил от нее – поздравление на мой день Рождения, а потом стали переписываться незначительными фразами. Я очень благодарен Наоми за многое: и хорошее, и плохое. Хорошее согревает меня до сих пор. Плохое указало на мои ошибки, как старший наставник. Наверное, именно в знак такой благодарности я и вклеил сюда это старое фото…»
Еще через несколько записей и заметок, на фото качества «а-ля мобильник», забавно дулся Руки. Одетый в в темные брюки со стразиками, длинный пуховик с отстроченным мехом воротником и шапочке с мордой и ушками панды. Ботинки Мацумото были скрыты под снегом: «Така-тян дуется. Мы с Акирой все-таки спихнули модного гнома с дорожки в сугроб»… - еще раз поднять взгляд на фотографию: сугроб? Вот это – сугроб?! Громко рассмеяться, еще раз взглянув на фото, поймать себя на мысли, что Таканори дуется именно на тебя. Однако, все же уловить разницу в географических положениях стран и, про себя, все же согласиться: ну, о’к, сугроб так сугроб, - «правда, потом нам с Сузуки пришлось до самой машины уворачиваться от снежков, которые наш вокалист лепил и швырял в нас с очень быстрой скоростью.»
Вновь рассмеяться: да! Руки – это такой Руки! Разгневанный Таканори – страшнее обиженной женщины.*
Снимок на следующей странице бережно сохранил новогоднее празднование: Кай, стоя с бокалом шампанского в руке, говорил что-то окружающим его музыкантам и, видимо, стаффам и техникам. Широями, с блестящими рожками рождественского оленя на голове, сидел справа от лидера, с гитарой на коленях и сжимая бокал двумя руками, явно пытаясь уловить в пузырьках напитка философскую мысль. Рядом с ним сидел Таканори, видимо, соглашаясь со словами лидера, вокалист «салютировал» ему бокалом, беззаботно улыбаясь. Стол и все, что было на нем расставлено, закрывали пара макушек: светлая с коротким «ежиком» и темная с классическим хвостом. Слева от лидера, так же глядя на него, разместился Рейта, непривычно взъерошенный, без повязки на носу, а рядом с ним пристроился Койю, в новогоднем колпаке Санты. Так же, как и Аой с акустикой на коленях. В одной руке он сжимал ножку бокала, а другой, по-дружески, приобнял Сузуки. На заднем плане, кто с фужером, кто просто с пластиковыми стаканчиками, толпились улыбающиеся люди: кто-то был, как как Уруха, в новогодних колпачках, кто-то, как Аой, изображал оленя: «А завтра начинаются наши заслуженные зимние каникулы! *нарисованный смайлик* Новый год только через пару дней, но мы решили отметить его заранее и подвести, к слову сказать, весьма продуктивные итоги уходящего года. Я снова сказал, как благодарен нашей группе, менеджерам, техникам, стаффам и фанатам, парочка из которых, кстати, тоже засветились на нашем корпоративе, за их работу и преданность, и выразил общую надежду, что следующий год будет еще более продуктивен.»
На следующем фото Ютака был запечатлен в крепких объятиях своей мамы, в окружении, как можно было бы догадаться, родственников, с маленьким, лет пяти-шести, мальчиком, в такого же цвета, как и у ударника, бежевом свитере и колпаке Санты со светящимися звездочками. Укэ улыбался так заразительно и искренне и выглядел таким счастливым, каким, наверное, его никогда, никто не видел ни на одном фото или видеозаписи, так часто мелькающих в Интернете. Задорные лучики-морщинки, пролегающие у глаз драммера, на загримированные и не стертые умелыми действиями фотошопера, делали его живым: «Полностью согласен с тем, кто говорит, что Новый год – это праздник, который надо встречать в кругу самых близких и родных людей. Мама приготовила для меня настоящий сюрприз, собрав в нашей маленькой квартире наших близких родственников и друзей. Я, наконец, смог поговорить с родным дядей лично, а не по средствам веб-камеры или телефона, пошептаться на балконе с лучшим другом и его женой. Их сыну, родившемуся со мной в один день, в качестве подарка мне, дали мое имя, которое он с гордостью носит уже шесть лет. Мы прекрасно повеселились и отметили праздник. А фейерверк, который мы смотрели, выйдя прогуляться на улицу, показался мне самым ярким в моей жизни. К слову, Ютака фактически не слезал с моей шеи. Хикари, зная что, мы с малышом прекрасно ладим, подарила нам два одинаковых свитера с забавными мордами медвежат.»
Ниже на странице был приклеен детский рисунок с наивной подписью, написанной явно с помощью взрослого: «Я и дядя Юта», изображающий двух человечков в одинаковых «свитерах», держащихся за руки, над которыми цветными точками, весьма схематично изображался салют. И пара снимков на странице рядом: Драммер с малышом на плечах крупным планом, оба с каким-то неописуемым светлым восторгом, наблюдающие за яркими вспышками света, бросающие разноцветные отблески на счастливые лица.
Кай в раскрытой куртке, под которой видна морда вывязанного медведя, по-дружески обнимает полноватого мужчину, примерно одного с ним возраста с поднятой вверх рукой с комбинацией пальцев буквой «V», а за их спинами на большом мониторе начинает отсчитывать первые секунды новый год.
С улыбкой перелистнуть страницу и сразу наткнуться на запись над фото. Большие иероглифы, написанные красной ручкой гласят: «Я больше никогда не пойду на рыбалку с Широямой!». На снимке ниже двое с удочками стоят на берегу, рядом с небольшой рыбацкой лодкой. Широяма с самодовольным выражением на лице с трудом удерживает на одной руке большую рыбину, стоящий рядом с ним Кай, точно для контраста, демонстрирует рыбку, размером чуть больше его ладони:
«Сегодня выбирали место для съемок первого в этом году клипа. Проезжали мимо Миэ и Аой пригласил нас к в гости. Его родители и, как раз приехавший к ним на время, старший брат, встретили нас очень тепло, как старых друзей. Юу предложил порыбачить. Широяма-сан предупреждал, что лучше оказаться. Его послушали все…разумеется, кроме меня… Я жутко замерз в этой хилой рыбацкой лодочке и поймал только маленькую рыбешку. Зато мне понравился сам процесс, а теплая беседа с семейством Широяма, сакэ и суши согрели меня и вернули бодрое расположение духа.
В Токио мы вернулись почти перед рассветом. И, кстати, место для съемок так и не выбрали…» - нарисован грустный смайлик – «но рыбку я все-таки поймал!)».
Вновь поразиться заразительному оптимизму Ютаки, отвлечься на телефонный звонок. Во время разговора опустить взгляд на дневник и с какой-то щемящей грустью заметить, что листов, исписанных аккуратными столбцами, осталось совсем немного.

______
Имеется в виду выражение: «Самая страшная фурия в аду не сравнится с обиженной женщиной.»

8. Из мыслей - в душу. Последние страницы

Бегло пролистать последние страницы: осталась всего одна фотография, пара исписанных листов и еще страниц пятнадцать, с которыми автор еще не успел поделиться своими мыслями, чувствами или воспоминаниями.
Не осознанно начать вглядываться в последнее фото, будто в нем таиться весь смысл этого мира или секрет философского камня. Снимок явно был сделан профессиональным фотографом, настоящим мастером своего дела: угол съемки, игра бликов, свет, тень, да и вся композиция выглядела просто потрясающе красиво: Один из теплых весенних дней в период цветения сакуры. Кай сидит прямо на траве под раскидистой молодой вишней, облокачиваясь спиной на тонкий ствол, на вытянутых ногах лежит уже знакомый ежедневник в обложке из кожзаменителя. Одной рукой драммер придерживает нужную страницу, а в другой – простую шарнирную ручку. Музыкант явно задумался о чем-то, глядя куда-то в сторону, а легкий ветерок запутался в его волосах. Одет Укэ очень просто: темно-синие джинсы, джинсовка в цвет с воротником-стойкой, отстроченным мехом, черная футболка и самые обычные черные кеды., под правым локтем пристроился того же цвета рюкзак. Такой безмятежный подросток, а не знаменитый музыкант:
«Токио. Праздник цветения сакуры. Весна… Это фото сделал проходящий мимо фотограф, который, как позже выяснилось, должен был участвовать в съемках для обложки на альбом, кстати, тогда он и отдал мне снимок. Я даже не заметил, что кто-то фотографирует меня, хотя, обычно не очень хорошо реагирую на съемки. На каждом фотосете я молю всех известных мне богов, чтобы эта пытка поскорее закончилась. И это одно из немногих фото, которое мне действительно нравится. Я сам долго пытался вспомнить: о чем же таком я задумался в этот момент? Но так и не вспомнил. Мысли столь же быстротечны, как и время цветения сакуры. Они рождаются в головах людей, проживают короткий миг обдумывания и умирают в забвении. Хотя, некоторым мыслям везет, их записывают на бумагу, печатают в газетах, цитируют в книгах, кино, песнях или просто диалогах и запоминают. Такие мысли оставляют след и продолжают жить, давая жизнь новым мыслям или меня жизни других людей. Это ведь так похоже на существование нас, людей, разве нет? А вдруг каждый из нас – это только воплощение чьей-то мысли? Вот почему все такие разные, похожие и нет. Тогда, мне бы на хотелось исчезнуть бесследно! Я бы хотел быть той мыслью. Которая бы оставляла глубокий след в жизнях других мыслей, той, что изменяет жизни людей, делая их лучше, чище, давая им возможность менять мир вокруг себя в лучшую сторону, давая силы бороться и жить.
Наверное, это покажется странным, но в свои 28 я стал часто задумываться о смерти. Например, при посадке в самолет, автобус или поезд. Я ведь не живу на облаке и вижу выпуски новостей. В нашем безумном мире ни старик, ни ребенок не может быть уверен, что проживет долгую счастливую жизнь, и она не оборвется по собственной случайности или внешних обстоятельств, от которых человек зависит, но не всегда способен повлиять или успеть сориентироваться. Я хоть и говорю всегда, что жизнь и судьбу каждый человек строит сам, но, как, например, может решать свою судьбу еще не рожденный ребенок, полностью зависимый от решений и действий своей матери? Я смотрю на людей: кто-то растит детей, кто-то увековечивает свои имена в работе, культуре, музыке, искусстве, кому-то везет по всем параметрам, а кто-то не столь удачлив, одинок и несчастен. И что тогда? Да, хорошо говорить: «борись! Ты сможешь…», «это просто испытание, которое нужно пережить…». А что делать человеку, у которого больше нет сил, сцепив зубы, тащить на себе все, что с новой силой наваливается на него каждый день? Ответ кажется таким простым: да просто дать человеку облегчить душу и выговориться. Но и тут заковырка – не все хочется рассказывать и, опять же, не каждому. А людей, умеющих слушать, ой как немного… Вести дневник? Но ведь некоторые выматываются за день так, что к вечеру не способны номер телефона набрать, не говоря уже о том, чтобы держать в руках ручку. Хотя, силы на социальные сети в Интернете находятся всегда, а уж там, спрятавшись за аватаркой, можно быть кем хочешь. Но стоит ли тогда винить тех же подростков, что почти все время они проводят, уткнувшись носом в мониторы мобильников или зависая во, всякого рода, играх? Или пропадающих в барах в обнимку с не самым дорогим алкоголем? С грустью замечаю тенденцию, что с каждым годом неформалов, косплееров, да и просто компашек, собирающихся с гитарой во дворах становится все меньше. А молодежь ли стоит винить в этом? Запреты государства, вечная нужда в осточертевших, но столь необходимых финансах, убивает культуру молодежи, время и право на личную жизнь и живое общение не только с друзьями, но и родителями. Я был безумно горд, когда на улице меня узнал парнишка, подошел и сказал, что из-за меня начал осваивать ударные. Учитывая этот факт и то, что люди со мной рядом все же чаще смеются, чем плачут, в качестве маленького полюса в своей биографии могу отметить – все же я не зря проживаю свою жизнь. И, надеюсь, так будет и дальше. Надеюсь, что в свой последний вздох, я не буду думать о том, чего я не сделал, а с гордостью вспомню все, что успел…»
Долго повторно вчитываться в строчки, вновь и вновь прокручивая в голове смысл прочитанных строк. Понять, что в голове даже нет слов для ответа и как-то неосознанно начать прокручивать в голове свою жизнь во многом соглашаясь с мыслями драммера, вглядываясь в ровные столбцы.
Пару дней ходить в некой прострации, по другому видеть многие вещи и совсем не поверить своим глазам, проверяя почту, что на twitter пришло личное сообщение от пользователя official_aoi

9. Дневник возвращается к хозяину

Почувствовать, как первичное удивление сменяется сарказмом: «Ну да, не прошло и полугода…» В ходе переписки выяснить, что ответ на запросы и просьбы сказать драммеру о найденном дневнике, долгое время воспринимались как шутка, пока в одном из будничных разговоров участников группы в студии, гитарист не заявил, что: «есть фанаты, которые так жаждут привлечь в себе внимание, что придумывают всякие небылицы. Вот один, например, написал, что дневник нашего Укэ нашел, даже фото прислал…» и все бы засмеялись, если б не посерьезневшее в миг лицо драммера. После этого разговора Юта сделал все возможное, чтобы на время завладеть аккаунтом Широямы и, учитывая разницу во времени, связаться с фанатом и сделать все что угодно, лишь бы вернуть дневник.
Мысленно обрадоваться, что после долгих месяцев перевода понимаешь смысл написанного без «точного» перевода какой-нибудь он-лайн программы, а, копируя символы, можешь составить вполне связные предложения. Дабы не быть «привлекающим внимание фанатом», открыть дневник на середине, снова сделать фото и прикрепить его к ответному письму. Ожидая нового ЛС, успеть заварить себе чай и даже, от нечего делать, снова прочитать короткую, но многословную переписку. Ради прикола скопировать пару сообщений, запихнуть Googlе-переводчик и долго и заливисто угарать над результатом. Наконец, в сотый раз обновляя страничку почты, увидеть долгожданный ответ с просьбой встретить музыканта в аэропорту в назначенный день и время. Кивнуть монитору и ответить, что встречающего можно будет узнать по красному воздушному шарику. Уже отправив письмо, с опозданием подумать, что подобная затея явно пряталась где-то в глубине «креативного» мозга и так и ждала удачного момента, чтобы вырваться наружу. Получить быстрый ответ-подтверждение и, со вздохом, собраться в магазин за тем самым красным шариком.
Аэропорт похож на большой муравейник. Туда-сюда снуют люди, кто-то мирно посапывает на кресле в зале ожидания, кто-то коротает время в кафе или изучает ассортимент дьюти фри, кто-то крутится у касс, оформляет билеты, уточняет рейс, пилоты идут на пересменку, следят за порядком служители закона… и в центре всего этого муравейника, напротив электронного табло, отображающего движение самолетов, стоишь с гордо парящим над головой воздушным шариком-сердечком с витиеватой надписью «I love you» и ожидаешь рейс из Японии. Нервно косясь на шарик и поправляя сползающую с плеча лямку рюкзака, как-то само собой вспомнить слова Аоя и мысленно уговорить себя: «никого я не love… просто другого не было…»
Монотонный голос четко объявляет прибытие столь ожидаемого рейса. Пойти к нужному трапу, пристроиться к группке таких же как ты ожидающих и в разноперой толпе пассажиров боинга тщетно пытаться высмотреть того, самого нужного, человека. Регистрация прибывших почти закончилась, самолет уже полчаса как стоит на полосе. Начать чувствовать себя идиотом с шариком, как вдруг подпрыгнуть почти на метр от пола, чувствуя, что кто-то похлопал по плечу. Пока приземляешься на ноги успеваешь подумать: «Хорошо, что шарик к лямке рюкзака привязан, а то отпустил бы, а новый где брать?..», обернуться, полный праведного гнева, с желанием высказать наглецу в самых красочных выражениях: кто он и на какие средневековые пытки будет отправлен… Но почувствовать, как слова застряли на полу букве, встретившись взглядом с немного покрасневшими от недосыпа, но тем не менее уже столь знакомыми карими глазами с едва заметными лучиками-морщинками в уголках. Из всей тирады, сказанной японцем понять только «гомэнэ» и «конничива», опешить, заступорить, жестом прервать словесный поток японской речи, достать блокнот и ручку, старательно вывести иероглифы:
«Здравствуйте, извините, но я не понимаю по-японски, могу только читать и писать»
Вручить блокнот опешившему музыканту, явно готовому рассыпаться в извинениях, что не узнал немого, но, прочитав, кивнувшему и улыбнувшемуся. Ловко выхватив ручку из пальцев, музыкант написал ответ:
«Здесь можно где-нибудь присесть и поговорить?»
Кивнуть, приглашающим жестом сопроводить драммера к уже присмотренному столику местного кафе. Увидеть меню, успокоено выдохнуть, поняв, что цены не так уж и кусаются, заметить быстро приближающуюся официантку, быстро начеркать в блокноте:
«Чай? Кофе? Перекусить?»
Одновременно снимающий со спимы уже знакомый черный рюкзак и воюющий с молнией куртки японец, взяв ручку, подчеркнул «чай» и «перекусить». Поймать удивленный взгляд официантки и еще больше шокировать ее родной речью, делая заказ. Последовать примеру заморского гостя, снять рюкзак и куртку, по старой привычке разместить их на сидении между спинкой стула и собственной спиной. Остановить активные попытки Укэ броситься на поиски обменника. Ибо не фиг, он гость в моей стране. Согласившийся с такими доводами иностранец, как-то облегченно выдохнул и расслабился, а откушав гречку с мясной подливкой и блинчики с клубничным джемом и чаем, даже заулыбался так же исрене, как на одной из фоток в дневнике.
Дать Ютаке спокойно передохнуть, позволить официантке убрать со стола и заказать еще чай.
«Спасибо, что не рассказал никому о дневнике…» - вновь аккуратными столбцами заполняя листы блокнота начал Кай, благодарно поклонившись, не вставая со стула.
«Не за что» - начать писать ответ, почувствовать, как начинаешь краснеть, смутиться, продолжить – «правда, я читал его. Собственно, именно поэтому и постиг азы японской грамматики».
Наблюдая за реакцией музыканта ожидать вполне справедливого отсчитывания и лекции на тему «как нехорошо читать чужие дневники», но вместо этого увидеть теплую улыбку драммера и, понимая его жест, шокировано протянуть руку для пожатия. Удивиться, отметив про себя, какая горячая у лидера рука с характерно цепкими пальцами.
«Приятно узнать, что я снова смог повлиять на чью-то жизнь» - прочитать запись, ответить ударнику смущенной улыбкой, говорящей гораздо больше, чем любые слова.
Вместе со вздрогнувшем Ютакой прислушаться к объявлению на посадку.
«Что сейчас сказали?» - быстро написал драммер, озабоченно следя за ответом: «Объявили посадку на местный рейс».
Облегченный выдох и быстрое выписывание иероглифов:
«Мой самолет в 18:45» - в подтверждение своих слов, Юта достал из рюкзака длинные билеты, зажатые между страниц паспорта. Мельком взглянуть на часы и тут же попросить исполнить давнюю мечту:
«У нас еще 32 минуты до объявления на посадку. Я провожу вас на самолет. А можно паспорт посмотреть?»
Увидеть удивление в глазах музыканта, с трепетом взять в руки все же протянутую красную книжечку из Страны восходящего солнца . Заметить взгляд Кая, следящего за движениями с таким же любопытством, с каким рассматриваешь паспорт. Не особо вчитываясь, пролистать странички, ощутить запах документа, отчего-то подумать: «ммм… Япония…родная моя!», с улыбкой отметить, что работники паспортного стола везде одинаковые и фотографировать не умеют в принципе, вернуть книжечку законному владельцу. Написать в блокноте:
«Я бы тоже хотел такой иметь»
Поймать на себе еще более удивленный взгляд драммера: «У вас нет паспортов?»
Рассмеяться: «Есть конечно. Я имею в виду, что хотел бы стать гражданином Японии»
«Тебе так не нравится твоя родина?»
Пожать плечами, задуматься:
«Не знаю, здесь много сложностей и меня не устраивает политика…»
Прочитав, Ютака задорно рассмеялся:
«И ты думаешь, что там тебя будет все устраивать?»
Снова пожать плечами:
«Не знаю, но, думаю, везде лучше. Чем здесь»
«Знаешь, многие в Японии думают так же. Мне тоже хотелось сорваться и уехать куда-нибудь в Лондон, Нью-Йорк, Париж, Москву… лишь бы сменить страну и образ жизни. Но я подумал о маме, друзьях, которых оставлю дома. Ведь, если подумать, я хорошо известен только в своей стране. Я не знаю других языков, не знаю другой жизни, даже не знаю, в общем-то, никакой другой работы, кроме как музыкальная индустрия. Это там я известен, там меня узнают, там я нужен… А здесь? Я увидел твой шарик еще когда выходил из самолета и спускался по трапу, но ты ведь не узнал меня без сценического образа, верно?»
Прочитать и снова задуматься над словами Юты, оглядеть его простую одежду: ботинки с рельефной подошвой, темные джинсы, толстовка с капюшоном, утепленная куртка и рюкзак. Да сотни таких парней ходят по городу в подобном виде! Виновато закусить губу:
«Верно. Я думал, что Вас узнаю из сотни. Но, как ни присматривался – не разглядел в толпе».
Укэ, кажется, даже не обиделся, удовлетворенно кивнул и даже улыбнулся:
«Вот видишь? И это нормально. Не думай, что где-то есть места, где лучше и теплее. Лучше создай такое место сам.»
Снова вчитаться в слова Кая, чувствуя на себе его согревающий взгляд, осознавая, что он снова прав. Из размышлений снова вырвал монотонный женский голос, объявляющий начало посадки на рейс до Токио.
«Укэ-сан, нам пора»
Ударник кивнул, начиная собираться. Подозвать официантку, расплатиться и, вместе с японцем, отправиться на регистрацию, продолжая переписываться:
«Жаль, что у нас было так мало времени. Я бы показал свой город»
«Да, очень жаль» - дал прочитать ответ драммер, а потом снова забрал блокнот – «а,знаешь, оставь мне свой е-мейл. Я напишу как-нибудь еще раз, а лучше вышлю приглашение тебе, покажу Токио…»
Наблюдать за письмом и, не дав музыканту закончить, едва не запрыгать на месте и совершенно ошалевшими от счастья глазами, посмотреть на удивленного музыканта, обнять его за шею. Вскользь подумать, что, наверное, от таких всплесков эмоций Юта будет отходить еще неделю. На чистом листочке блокнота максимально аккуратно и четко написать свою почту, а, чуть подумав, еще и адрес и телефон. Вырвать листок и отдать это подобие визитки иностранцу с какой-то непонятной гордостью наблюдая, как клочок бумаги отправился на сохранение в бумажник.
У самого входа на трап попрощаться с музыкантом, уже начиная сомневаться в реальности происходящего. Провожая Кая взглядом, теперь уже быстро узнавая его в толпе, лениво поправить лямку рюкзака и получить легкий удар шариком по затылку. Осенило: «Дневник же!». Успеть окликнуть ударника, на ходу доставая ежедневник из рюкзака и протягивая его музыканту.
- Бака… - легко ударил себя ладонью по лбу музыкант, - Аригато.
Широко улыбнуться, типа «ну с кем не бывает?» и на родном как-то не задумываясь ответить:
-Да не за что…
Кай уже снова отправился к трапу, но вдруг развернулся, поманил к себе жестом, а стоило подойти, одел на шею небольшой кулон, изображающий какого-то улыбающегося бога на серебряной цепочке. Развернувшись, мужчина вновь поспешил на посадку.
Подойти к огромному окну, чувствуя на груди кулон, еще хранящий тепло тела своего первого владельца. С грустью наблюдать, как большая белая стальная птица белого цвета с флагом японии на боку, поднимается в небо, унося на борту человека, ставшего за короткое время таким родным и дорогим.




Трясясь в автобусе по дороге домой, слушая на полной громкости до боли знакомые песни, начать сомневаться в здоровье собственного мозга и реальности всего происходящего: «Ютака Укэ собственной персоной прилетел сюда, чтобы забрать дневник? Мы «беседовали» в кафе и даже пригласили друг друга в гости? Может, я спал? Или сплю?..» Вновь пролистать блокнот, проверить рюкзак и, уже как-то привычно, провести пальцами по цепочке с подвеской: дневника нет, почерк Юты повторить нереально, такую подвеску здесь не купишь. Основываясь на этих фактах, все же прийти к выводу, что все происходящее – реальность. Неосознанно повторить движение Кая и шепотом назвать себя: - бака!
Вспомнить, что еще утром, собираясь, поклялся себе, что возьму автограф. Вновь прочитать блокнот и, пряча его в рюкзак в потайной карман, подумать, что являешься обладателем гораздо более ценных вещей, чем автограф – бесценными воспоминаниями.

Где-то в Токио

Самолет в Токио прибыл точно по расписанию. Спускаясь по трапу, музыкант глубоко втянул прохладный воздух родной страны, широко улыбнувшись, подумал: «Я дома». Уже знакомая процедура регистрации документов…
Лишь подходя к оставленному на стоянке серебристому внедорожнику, Ютака понял, что не выпускал ежедневник из рук все время, что был в пути. Мужчина сел на водительское сидение, лениво бросив рюкзак и дневник на пассажирское рядом. Сложно сказать, о чем думал Укэ в это время, но, похлопав себя по карманам, Кай достал из нагрудного кармана золотую zippo, когда-то, кажется, целую вечность назад подаренную ему Наоми на Новый год. Тогда он еще курил и даже не думал, что когда-нибудь бросит. Палец привычно откинул крышку и крутанул колесико, нажимая кнопку, выпуская огонек из чрева зажигалки, а усталый взгляд скользнул по дневнику. Захлопнув крышечку дизайнерского творения, Укэ привычно одел очки, завел мотор и направил машину в сторону пустоши за территорией города.
Когда-то давно здесь, на пригородной территории, хотели возводить какой-то развлекательный центр, а потом или передумали, или строители перестали получать финансирование, но стройку забросили, оставив бесхозно валяться огромные блоки на земле и ямы на территории. На корточках перед такой вот ямой сидел Ютака, под светом фар пробегая взглядом по страницам дневника, который считал безнадежно потерянным. Мужчина не особо читывался в ровные столбцы, лишь разглядывал приклеенные фото, вновь и вновь переживая связанные с ними воспоминания и размышляя, правильное ли решение принял.
Вновь выпущенный на волю язычок пламени лизнул хранящие воспоминания страницы, превращая их в серый пепел. Кай смотрел как в яме сгорает его прошлое, его мысли и чувства, сжимая в руке zippo. Ютака и так считал дневник навсегда потерянным для себя, а сейчас, наблюдая за игрой горячего огня, решил, что больше в своей жизни дневников вести не будет – лучше все держать в себе. Юта чувствовал, как с его души будто упал тяжкий груз и нежные губы драммера тронула легкая улыбка.


Подходила к концу первая неделя нового года. Ютака Укэ, удобно устроившись на широком подоконнике неспешно потягивал из бокала коньяк, смотрел на сияющий, точно игрушечная шкатулка, ночной Токио. Перед ним лежал новенький ежедневник в дорогом кожаном переплете и перьевая ручка Parker – подарок внимательного менеджера на праздник, давно заметившего, как Кай все время записывает что-то то в блокнотах, то в тетрадках. Первое фото уже было вклеено на начальную страницу, первые строчки уже записаны на разлинованные листы бумаги с золотым напылением по краям:
«Я говорил сам себе, что больше не буду вести дневники, что это глупое занятие не приводит ни к чему хорошему, но мне снова захотелось выговориться, а мой первый слушатель сгорел и унес с собой свои тайны в яме на заброшенной стройке, поэтому…
Начну сначала: Я – Укэ Ютака и ты, мой милый слушатель, мой второй дневник. Посмотрим, что из этого получится…»