Теплое чувство умиротворенности охватило все мое тело. Я стоял посреди широкой улицы, заполненной разношерстной людской массой, и улыбался. Толпа спокойно огибала меня, словно даже не замечая стоящего на пути юношу, но я отчетливо чувствовал на себе чей-то взгляд. И я знал, кому он принадлежит. Так же, как я знал эту улицу, эти магазинчики, расположенные по обеим ее сторонам, я знал это здание курсов по повышению квалификации с его кричащим баннером. Находиться здесь было настолько нереально, что я не мог сдерживать улыбку. Казалось, я мог бы вечно стоять так, наслаждаясь людским гулом, который в обычное время слегка раздражал, но сейчас был абсолютно правильным, летним солнцем, лучам которого я, зажмурившись, подставлял лицо и взглядом, направленным только на меня. Это было необыкновенно, но мне хотелось большего. Именно поэтому я резко обернулся, чтобы лицом к лицу встретиться с сидящим на ступеньках обувного магазина Акирой.

Блондин тоже улыбался, словно отражая мои эмоции, и я больше не мог заставить себя стоять на месте. Мне хотелось как можно быстрее подбежать к нему, сжать его в объятьях и целовать-целовать-целовать, совершенно наплевав на всех прохожих. Но едва я сделал первый шаг в сторону Акиры, как что-то с силой потащило меня назад, словно засасывая в себя. Я попробовал протянуть руки вперед, ухватиться за что-то, но передо мной уже все смешалось, так, что я невольно зажмурился, а когда вновь открыл глаза, моему взору предстал лишь серый потолок.

Я не сразу сообразил, что все то, что я сейчас видел, было обыкновенным сном, но когда понял это, не смог сдержать разочарованного стона. Мне не в первый раз снилось что-то подобное, но почему-то именно сейчас мне захотелось, чтобы это оказалось реальностью. Я захотел, чтобы все вернулось. Но я понимал, что ничего уже не вернешь, а маячивший за окном тусклый декабрьский пейзаж это только подтверждал. Счастливые летние деньки были далеко позади, засыпанные осыпавшейся листвой и периодически выпадающим снегом. И давно пора было перестать отсчитывать дни, прошедшие с "того" вечера, но я не мог заставить себя этого сделать. Всегда сложно отпускать дорогие сердцу воспоминания, хоть я и пытался вытеснять их новыми впечатлениями, которые теперь дарил мне Аой. Иногда это получалось, иногда, как сегодня, - нет.

В голове снова всплыл образ Акиры, и я поневоле задумался о цели своего приезда в Токио. Моя теперешняя жизнь мало походила на жизнь человека, стремящегося добиться желаемого. Да и я сам словно начал стираться вместе с воспоминаниями, уже даже не напоминая того решительного юношу, отправившегося в чужой город только для того, чтобы найти любимого человека, о местонахождении которого ничего не было известно. Понимание этого заставило меня почувствовать себя жалким. Я не выдержал напора, не пошел до конца, оставив поиски и окунувшись в повседневную обыденность. Конечно, я был счастлив в своей новой жизни с Аоем, который изо всех сил старался не давать мне грустить и думать о прошлом, но это было совершенно не то счастье, которое я испытывал рядом с Акирой. Я уже плохо помнил то чувство, но я точно знал, что оно в корне отличалось. Мне до боли в груди захотелось снова ощутить те летние эмоции, и тут же во мне проснулось дикое желание увидеть Акиру. Не во сне, не в воспоминаниях, а живьем, рядом с собой. Хотя бы на пару минут, чтобы вспомнить. Мне было немного стыдно за это, потому что я знал, что узнай Аой об этом, ему будет больно, но я ничего не мог поделать со своими мыслями.

Брюнет заглянул в спальню, когда я выходил из душа. Поцеловав меня в щеку, он за руку увел меня на кухню, где на столе был накрыт завтрак. Я покорно опустился на стул, поблагодарив Аоя за заботу, но к еде так и не притронулся, уткнувшись взглядом в парящие за окном снежинки. Не знаю, сколько я так просидел, но отвлекся от своего занятия я только тогда, когда парень присел напротив меня на колени и тихонько спросил, что случилось. Я лишь помотал головой, попытавшись улыбнуться, но это у меня плохо получилось. Аой предпринял еще одну попытку выяснить, чем я расстроен, но я снова промолчал, не зная, как сказать ему о том, что я скучаю по прошлому. Поняв, что я не настроен на разговор, он вышел, оставив меня наедине со своими мыслями, которые теперь совершенно потеряли всякий смысл.

Я думал о том, что зимнее солнце освещает дорогу, но совсем не греет. О том, что мои обесцвеченные волосы отросли и теперь в глаза совсем уж сильно бросаются черные корни. О том, что пару дней назад я хотел купить себе вместо шарфа платок, но в последний момент передумал. О том, что сегодня вечером в каком-нибудь клубе будет чей-нибудь концерт... И эта последняя мысль заставила меня буквально подскочить на месте. А что, если я еще один раз, последний?.. Только на один вечер, только чтобы убедиться, что ничего уже не вернуть, только чтобы навсегда отказаться от поисков. А потом, уже завтра, я действительно забуду. Я попытаюсь забыть. Завтра я с самого утра извинюсь перед Аоем, скажу, что люблю его, что я счастлив с ним и с нетерпением жду Нового года. А Акира останется в прошлом, теперь уже насовсем. Сегодня же... мне просто захотелось предпринять последнюю попытку.

Я быстро собрался, стараясь не смотреть на Аоя, чувствуя себя виноватым перед ним. Я не хотел врать ему, поэтому был рад, что он не стал задавать вопросов, но на душе все равно было тяжело. Я чувствовал себя предателем. И даже оправдание, что вероятность встречи с Акирой близка к нулю, не сильно успокаивало, потому что я боялся того, что могу сделать, если она все-таки произойдет. Возможно, я даже был бы рад, если бы Аой запер меня дома, запретив выходить, но он, конечно, этого не сделал.

Выйдя на улицу, я замер, не зная, куда пойти. Первым делом нужно было выяснить в каком клубе вечером будет проходить подходящий мне концерт, поэтому я достал телефон и зашел в интернет. Найдя интересующую меня информацию, я позвонил организатору и заказал билет, после чего вновь задумался о том, куда пойти. Было начало дня, так что времени у меня было предостаточно, и я решил немного прогуляться пешком, после чего проехаться на метро и дальше куда-нибудь, пока не наступит вечер.

Спустя несколько минут после того, как я вышел на улицу, выглянуло солнце. Оно словно хотело доказать мне, что и зимой бывают теплые дни, но я ведь видел разницу. Пройдя несколько кварталов, я свернул в переулок и вновь остановился. Это было то самое место, где меня несколько месяцев назад нашел Аой. Я не был здесь с той злополучной ночи и думал, что мне будет неприятно тут находиться, да так оно и было, но при свете дня этот переулок не казался таким страшным и заброшенным, как тогда. И вполне возможно, что если бы не Аой, кто-то другой в ту ночь нашел бы меня, и моя жизнь сложилась бы по-другому. Возможно, я до сих пор искал бы Акиру, а может даже и нашел (при мысли об этом внутри что-то предательски дрогнуло), но сейчас это было уже не важно. Поэтому я преодолел улицу и, не оглядываясь, направился к станции метро.

Каждый день миллионы людей в Токио проходят через вагоны подземки, и в такой массе народа вряд ли возможно найти кого-то определенного, но я все равно проехал по всей линии, усердно разглядывая всех пассажиров, входящих в вагон, отчего на меня даже стали подозрительно оглядываться. Но никого похожего на Акиру я не так и не увидел, чему, правда, нисколько не удивился. Только внутри остался маленький осадок обреченности, из-за которого мне уже хотелось сесть на поезд в обратную сторону и вернуться домой, но я не позволили себе этого сделать. Один день. Последний.

Я еще немного покатался на метро, продолжая терзать ни в чем не повинных людей своим вниманием, после чего вышел на одной из станций. Вдохнув относительно свежий воздух, я понял, что не ел со вчерашнего дня и жутко проголодался, поэтому завернул в ближайшее кафе, где пообедал, хотя скорее можно было сказать поужинал, потому что времени было уже прилично. Закончив с поглощением пищи и наудачу спросив официантку не заходил ли в кафе молодой парень рокерской внешности, получив в ответ неопределенное "извините, не видела", я вышел на улицу и побрел куда глаза глядят.

К вечеру стало заметно прохладней. Засунув руки в карманы куртки, чтобы немного погреть их, я нащупал в одном из них сложенный в несколько раз листочек и достал его. Уже давно я не разворачивал этот клочок бумаги, отчего-то страшась читать слова песни, написанной на нем, да и не желая возвращаться в прошлое, но сейчас мне захотелось снова ощутить все то, что я вкладывал в них. Я присел на скамейку возле одного из домов и нерешительно развернул листок. Слова показались немного чужими, словно их писал не я, а какой-то другой человек, но чем дальше я читал их, тем нестерпимей становилась боль в сердце. Я прочел песню на несколько раз, каждый раз возвращаясь к началу и перечитывая снова и снова, и не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы меня не вернула их оцепенения обжегшая щеку дорожка. Слеза. Я сам не заметил, как начал плакать прямо посреди улицы. Поняв это, я невольно хмыкнул – сам же хотел испытать те же эмоции, что и тогда.

Я вытер глаза тыльной стороной ладони и смял листок. Эта песня тоже была частью прошлого, которое завтра будет перечеркнуто, поэтому не было смысла и дальше хранить ее. Решительно, пока не передумал, я выкинул листок в стоящую неподалеку урну и перевел дыхание, которое на несколько секунд непроизвольно задержал. Еще один шаг, уводящий меня от прошлой жизни, был сделан. Я развернулся и быстро пошел прочь от этого места, но, не пройдя и десятка метров, остановился. Я не мог так. Где-то в глубине души у меня еще оставалась малюсенькая надежда, совсем крошечная, но именно из-за нее я весь день, как дурак, скитался по улицам. Поэтому я развернулся и, подбежав к урне, достал из нее листок, засунул его в карман и уже только после этого чуть ли не побежал прочь, борясь с самим собой. Эта песня была чуть ли не единственным, кроме кулона, что напоминало мне о НЕМ.

Я пришел в клуб за полчаса до начала концерта. Пройдя в зал, я первым делом огляделся по сторонам, но среди пока еще немногочисленного народа не было никого, кто был бы похож на Акиру. Заняв место возле стены, я принялся ждать, попутно отмечая всех тех, кто заходил в зал, и не заметил, как пролетело указанное время.

Если честно, концерт меня не впечатлил. Песни были далеко не в моем вкусе, участники не блистали большой оригинальностью, но фанатам, видимо, нравилось, потому что они не спешили уходить. Я же был разочарован, как музыкой, так и днем в целом, поэтому направился к выходу, не дожидаясь завершения. Я уже был практически у самых дверей, когда мое сердце упало прямо в пятки, а ладони мгновенно взмокли. Я увидел в толпе Акиру...

Спиной ко мне стоял парень, который был до дрожи в коленях похож на Акиру. Такое же телосложение, рост, цвет волос. Я на мгновение замер, как завороженный глядя на этого человека, но, опомнившись, быстро двинулся к нему, расталкивая людей, боясь потерять его из виду. Добравшись до него, я чуть ли не с ликованием резко дернул его за руку, разворачивая к себе, но уже в следующую секунду мне захотелось упасть на колени и зарыдать. Это был не он. Парень удивленно посмотрел на меня, не понимая, что мне от него нужно, но я лишь обреченно помотал головой и, не глядя по сторонам, поспешил уйти.

Выбежав на улицу, я, не останавливаясь, побежал к станции, надеясь успеть на последний поезд. Этот парень стал последней каплей. Всю дорогу до дома я старался унять назревающую внутри истерику. Во мне словно что-то сломалось, какой-то затвор, за которым были мои настоящие чувства, все те эмоции, которые хранились во мне эти месяцы. Я уже был не рад, что поехал в этот клуб, что вообще вспомнил об Акире. Я был зол на свой сон, из-за которого мне снова захотелось все вернуть. Я захотел все забыть, чтобы не было так больно.

Аой очень удивился когда я, вернувшись домой, бросился в его объятья и начал яростно его целовать, стараясь перевести все эмоции на него. Я как заводной повторял ему, что люблю его, что счастлив, что жду Нового года, а он сдержанно отвечал на мои поцелуи и гладил по спине, пытаясь успокоить. Потом он поил меня чаем с каким-то странным привкусом и говорил, что завтра мы нормально поговорим, когда я буду в состоянии трезво соображать, что он тоже любит меня, но мне нужно успокоиться.

А наутро я извинялся перед ним, а потом, оставшись наедине с собой, думал о том, что вчера был последний день, а сегодня начинается новая жизнь. Как я и хотел. И только где-то в глубине души что-то тихо шептало, что вчера я надеялся совсем на другой исход...

OWARI