1 The Formal Weather Patterns (PG, romance, introspective, Reita/Ruki) Ср Фев 23, 2011 9:15 am
Leshaya
Название: The Formal Weather Patterns (“Строгие узоры погоды”)
Автор: colberry
Переводчик: Leshaya
Бета: ворон.ка
Пейринг: Рейта/Руки
Жанр: romance, introspective
Рейтинг: PG
От автора: предполагалось, что это будет фанфик типа «С днем рождения, Руки». Упс XD
От переводчика: ко всему, что мне показалось хоть немного непонятным, я сделала примечания в конце фанфика. Надеюсь, они вам помогут ^^
Ссылка на оригинал
Иногда он просыпается с блестками на груди. Целый миллион и еще два вздоха мерцающих звезд лежат прямо на его сердце. Это похоже на случайный взгляд на лунный свет - даже если солнце уже наполовину пересекло небо, а кофе на прикроватной тумбочке давно остыл.
Иногда Рейта просыпается - а вокруг царит ночь, потому что все шторы задернуты, и Руки наносит слой чернил на его левую ладонь, свесившуюся с кровати. Темно-синие каракули вперемешку с черепами и редкими стихами кривовато покрывают мизинец.
А потом ему еще несколько часов нельзя мыть руки, потому что Руки не может остановиться – его вдохновение застревает между сердцем и заголовком, между пальцами, прямо на костяшках, в каждой поре и веснушке.
Но даже когда ему наконец-то удается вернуть руку себе – щекотный бег ручки по коже оставляет ему на память вздохи сквозь улыбку – Рейта просто не может не перечитывать эти надписи (снова и снова). Он пытается разобрать каждую кляксу из тех, что временно украсили его тело. Ими оказываются мириады странных фраз на английском («Scarlet suns between honest Stars», «power swallow») и кандзи, настолько устаревшие и редко используемые, что он их переписывает себе, чтобы прошерстить потом словарь в поисках таких же хитросплетений.
Слова (такие, как «uranium smile») остаются на своих местах еще и тогда, когда Руки ставит рядом новую чашку кофе. Рейта знает, что напиток будет совсем некрепкий – пять кусков сахара, четверть молока и две упаковки сливок; таким он бывает каждое утро среды, когда Руки остается на ночь, потому что: «Ты что, собираешься заставить меня бежать на электричку в четыре часа утра, когда на меня в любой момент могут напасть? А ну-ка подвинься».
Он не слышит, как Руки падает в кресло, как древняя рухлядь гневным скрипом протестует против такого грубого обращения, как мелкий начинает лениво снимать шкурку с клементина, треща без умолку, без продыха:
- В общем, я думал, что лиловый и можжевельниковый стали бы просто охрененной палитрой для нашего следующего PV…
Рейта слишком занят тем, что вглядывается в свою левую руку – ту, которой он сжимает рукоятку мотоцикла, которая постоянно вымазывается в масле, которая идеально лежит на грифе его баса, которой он «дает пять» Урухе после (очередной) победы над Аоем и Каем в Супер-Марио-Карте. Он слишком поглощен словами (такими, как «heart nooses» и «anywhere»), неожиданно оказавшимися на ней, начертанными в чернильном мраке этой комнаты, и Руки замечает это.
- Эй, ты не мог бы…
И слова смазываются, резко заменяясь узкой ладонью Руки. Рейта моргает, его взгляд внезапно притягивают мозолистые пальцы (следы от месяцев с барабанными палочками, лет в обнимку с микрофонами и ручками, десятилетий захватывающего творчества) и ногти, покрытые черным лаком (облупившимся на большом пальце).
Глаза Руки как непроницаемые стекла - утренний туман все еще застилает радужки цвета сепии, хотя время близится к полудню. Он вскидывает бровь в ответ на отвисшую челюсть и озадаченный взгляд Рейты:
- Снова забыл, как это читается?
Рейта игнорирует его сардоническую ухмылку, стараясь запомнить ощущение пальцев Руки на своей ладони, прямо на кляксах-словах. Таких, как «morning gore» и «mune ga ippai».
- Почему ты всегда занавешиваешь шторы по утрам?
И так как Руки - единственный, кто рисует пейзажи на лопатках, цепляется зубами за свои тревожные стихи, мажет углями по доскам пола и вертит мирами на кончиках своих пальцев, - Рейта ждет от него ответа, скрытого за какой-нибудь заковыристой метафорой. Такого, который проник бы в самую глубь его легких, заставив весь день задыхаться от прозвучавших слов:
«Потому что тогда я могу притвориться, что ночь длится чуть-чуть дольше.
Притвориться, что именно мое имя ты шепчешь в одеяло…
Что это ты попросил меня остаться сегодня…
Потому что тогда у меня появляется несколько лишних секунд…
До твоего пробуждения…
Прежде чем…»
Но Руки – человек творческий.
И абстрагирование – его любимый прием.
- Потому что солнце обжигает чертовы роговицы моих глаз.
Однако Рейта понимает его.
Конец.
Автор: colberry
Переводчик: Leshaya
Бета: ворон.ка
Пейринг: Рейта/Руки
Жанр: romance, introspective
Рейтинг: PG
От автора: предполагалось, что это будет фанфик типа «С днем рождения, Руки». Упс XD
От переводчика: ко всему, что мне показалось хоть немного непонятным, я сделала примечания в конце фанфика. Надеюсь, они вам помогут ^^
Ссылка на оригинал
- Спойлер:
Иногда он просыпается с блестками на груди. Целый миллион и еще два вздоха мерцающих звезд лежат прямо на его сердце. Это похоже на случайный взгляд на лунный свет - даже если солнце уже наполовину пересекло небо, а кофе на прикроватной тумбочке давно остыл.
Иногда Рейта просыпается - а вокруг царит ночь, потому что все шторы задернуты, и Руки наносит слой чернил на его левую ладонь, свесившуюся с кровати. Темно-синие каракули вперемешку с черепами и редкими стихами кривовато покрывают мизинец.
А потом ему еще несколько часов нельзя мыть руки, потому что Руки не может остановиться – его вдохновение застревает между сердцем и заголовком, между пальцами, прямо на костяшках, в каждой поре и веснушке.
Но даже когда ему наконец-то удается вернуть руку себе – щекотный бег ручки по коже оставляет ему на память вздохи сквозь улыбку – Рейта просто не может не перечитывать эти надписи (снова и снова). Он пытается разобрать каждую кляксу из тех, что временно украсили его тело. Ими оказываются мириады странных фраз на английском («Scarlet suns between honest Stars», «power swallow») и кандзи, настолько устаревшие и редко используемые, что он их переписывает себе, чтобы прошерстить потом словарь в поисках таких же хитросплетений.
Слова (такие, как «uranium smile») остаются на своих местах еще и тогда, когда Руки ставит рядом новую чашку кофе. Рейта знает, что напиток будет совсем некрепкий – пять кусков сахара, четверть молока и две упаковки сливок; таким он бывает каждое утро среды, когда Руки остается на ночь, потому что: «Ты что, собираешься заставить меня бежать на электричку в четыре часа утра, когда на меня в любой момент могут напасть? А ну-ка подвинься».
Он не слышит, как Руки падает в кресло, как древняя рухлядь гневным скрипом протестует против такого грубого обращения, как мелкий начинает лениво снимать шкурку с клементина, треща без умолку, без продыха:
- В общем, я думал, что лиловый и можжевельниковый стали бы просто охрененной палитрой для нашего следующего PV…
Рейта слишком занят тем, что вглядывается в свою левую руку – ту, которой он сжимает рукоятку мотоцикла, которая постоянно вымазывается в масле, которая идеально лежит на грифе его баса, которой он «дает пять» Урухе после (очередной) победы над Аоем и Каем в Супер-Марио-Карте. Он слишком поглощен словами (такими, как «heart nooses» и «anywhere»), неожиданно оказавшимися на ней, начертанными в чернильном мраке этой комнаты, и Руки замечает это.
- Эй, ты не мог бы…
И слова смазываются, резко заменяясь узкой ладонью Руки. Рейта моргает, его взгляд внезапно притягивают мозолистые пальцы (следы от месяцев с барабанными палочками, лет в обнимку с микрофонами и ручками, десятилетий захватывающего творчества) и ногти, покрытые черным лаком (облупившимся на большом пальце).
Глаза Руки как непроницаемые стекла - утренний туман все еще застилает радужки цвета сепии, хотя время близится к полудню. Он вскидывает бровь в ответ на отвисшую челюсть и озадаченный взгляд Рейты:
- Снова забыл, как это читается?
Рейта игнорирует его сардоническую ухмылку, стараясь запомнить ощущение пальцев Руки на своей ладони, прямо на кляксах-словах. Таких, как «morning gore» и «mune ga ippai».
- Почему ты всегда занавешиваешь шторы по утрам?
И так как Руки - единственный, кто рисует пейзажи на лопатках, цепляется зубами за свои тревожные стихи, мажет углями по доскам пола и вертит мирами на кончиках своих пальцев, - Рейта ждет от него ответа, скрытого за какой-нибудь заковыристой метафорой. Такого, который проник бы в самую глубь его легких, заставив весь день задыхаться от прозвучавших слов:
«Потому что тогда я могу притвориться, что ночь длится чуть-чуть дольше.
Притвориться, что именно мое имя ты шепчешь в одеяло…
Что это ты попросил меня остаться сегодня…
Потому что тогда у меня появляется несколько лишних секунд…
До твоего пробуждения…
Прежде чем…»
Но Руки – человек творческий.
И абстрагирование – его любимый прием.
- Потому что солнце обжигает чертовы роговицы моих глаз.
Однако Рейта понимает его.
Конец.