Title: Зеркало
Author: Malva
Beta: Nata-lie
Pairing: Уруха/Аой
Rating: NC-17
Genre: мистика, немного хоррора; яой; лёгкий экшн
Size: one shot
Disclaimer: пока никто не предлагает - отказываюсь

Summary: Мальва - ты холоден как лёд (Азбука цветов)

Author's notes: Вряд ли кому надо объяснять, как Аой связан с флорой.
Author's notes2: Отдельное спасибо Nata-lie за веру в юрэй, rina и Princess Helly за первые впечатления от фика.



Тёмное, по-осеннему тяжёлое небо давило невыносимым грузом, заставляя ссутуливать плечи и почти неосознанно склоняться к рулю послушного мощного внедорожника, рассекающего пустынное шоссе. Затишье перед бурей - именно это читалось в неподвижном наэлектризованном воздухе, и хотя погодные сводки обнадёживали отсутствием осадков в течение ещё как минимум недели, Уруха неуютно ёжился на водительском сиденьи, то и дело поглядывая на навигатор. До въезда в Токио оставалось ещё около двух часов, когда прибор мигнул и погас, отказавшись работать в таких нечеловеческих условиях.

Раздражённо вздохнув - сегодняшний день явно был одним из тех, когда не стоит просыпаться, - Уруха вытащил из кармана мобильный телефон. Одного взгляда на пустой светящийся экран было достаточно, чтобы понять - забетонированное шоссе ещё не является гарантией наличия цивилизации. Сигнала не было.

Бесполезное на данный момент устройство полетело на заднее сиденье, а Такашима вернулся к разглядыванию ложащейся под колёса дороги. Очень хотелось пить и спать - и безумно не хотелось верить, что придётся провести ночь в машине, припаркованной на обочине шоссе в ожидании случайного водителя, способного указать нужный поворот среди множества почти просёлочных дорог, разбегающихся от основной трассы в разные стороны.

Быстро темнело, и Уруха включил дальний свет, пытаясь сохранять спокойствие и придерживаться маршрута, неуверенно отпечатавшегося в памяти после последнего взгляда на тогда ещё работавший навигатор. Словно в насмешку над синоптиками, по крыше джипа застучали первые капли, оповещая о начале сезона дождей на неделю раньше предсказанной даты. Искренне полагая, что хуже быть уже не может, Койю включил магнитолу и в попытке сдержать накатывающую волнами злость на весь мир в общем - и на себя и семейные праздники в частности, - принялся пальцами отстукивать ритм по обтянутому чёрной кожей рулю, рассеянно отслеживая переходы гитарного соло. Монотонные действия позволили успокоить расшатанные нервы, так что он просто устало прикрыл глаза, когда вполне ожидаемо осознал, что заблудился, видимо, свернув не на ту дорогу.

Десятиминутная остановка дала возможность осмотреть местность, в которой оказался Уруха, немного размяться и заодно безнадёжно промокнуть под холодным дождём, практически сплошной стеной падающим с чёрного бездонного неба. Подставив лицо жёстким струям, Койю усилием воли держал глаза открытыми, ощущая капли, хлещущие по лицу, по плечам, бегущие по телу, вызывая неприятную дрожь. Вокруг, насколько хватало взгляда, виднелись только смутные силуэты отдельных деревьев - и ни единого признака приближающегося транспорта или хотя бы человеческого жилья. Почувствовав, что промёрз почти до костей, Уруха скользнул обратно на водительское сиденье, не заботясь о дорогой обивке и желая только одного - найти поблизости хоть один рабочий телефон. Включив обогрев на полную мощность, он взял резкий старт с места, чуть пробуксовав по размытой дождём колее.

Тяжёлый внедорожник упрямо пробирался по разбитой неасфальтированной дороге, то и дело грозя увязнуть в скользкой грязи, и Койю уже сто раз успел проклясть своё решение ехать до тех пор, пока не окажется на шоссе или в пределах досягаемости какого-нибудь населённого пункта. Датчик бензина неумолимо напоминал о скором принудительном окончании поездки, а мысль о заправке из канистры под проливным дождём не вызывала у Такашимы ни малейшего энтузиазма. Музыка более не отвлекала от мрачных мыслей, лишь усиливая раздражение, поэтому приёмник вскоре замолк и теперь звуки окружающего мира сводились к барабанной дроби по крыше автомобиля да натужному гудению двигателя.

Уруха не поверил своим глазам, когда чуть в стороне от дороги сквозь пелену дождя смутно различил очертания небольшой постройки с двускатной крышей. Неконтролируемая радость и облегчение заставили его буквально выскочить из машины, едва успев заглушить мотор, и направиться к дому прямо через поле, не обращая внимания на влагу, лишавшую его тело малейших воспоминаний о тепле салона. Ступни в лёгких кроссовках, не предназначенных для подобной местности, проваливались по щиколотку в земляную жижу, налипшую не только на обувь, но и на промокшие джинсы до самых коленей. Тем обречённей почувствовал себя Такашима, обнаружив рассохшиеся ставни и едва державшуюся на скрипучих проржавевших петлях дверь.

Уже не надеясь ни на что, ощущая бесконечную усталость и отчаяние, он поднялся по шатким ступенькам и вошёл в тёмное строение. Очевидно, когда-то это здание всё-таки было жилым домом, потому что на окнах болтались полуистлевшие занавески, а на удивление сохранившийся пол был устлан серыми тряпками, которые в прошлой жизни совершенно явно служили ковровыми дорожками. На второй этаж Такашима подниматься не решился, едва взявшись рукой за перила и почувствовав, как рассыпается под пальцами прогнившее дерево. Кое-где крыша протекала настолько, что вода ручейками сбегала по стенам, образуя лужицы, постепенно просачивающиеся под половицы... Вероятно, в подвал, но Уруха слишком устал для того, чтобы проверить предположение, поэтому просто уселся на пол, найдя сухое место, откинул голову к стене и прикрыл откровенно болевшие глаза. Через некоторое время даже удалось немного согреться, и незаметно для себя он скользнул в объятия беспокойного сна. Ему требовался хотя бы короткий отдых перед тем, как вернуться к джипу и решить, ехать дальше или переночевать в машине...

Тихий шёпот на грани восприятия. Едва ощутимое шевеление воздуха возле щеки. Скрип половицы. Громкий хлопок. Вздрогнув, Койю принялся оглядываться, ещё не совсем проснувшись и с трудом разминая затёкшие плечи. Сердце колотилось как бешеное, но он уже не мог вспомнить, что именно заставило его практически подпрыгнуть на месте - воспоминание об этом растаяло вместе с остатками сна. Что бы ни разбудило его - но сейчас в заброшенном доме стояла абсолютная тишина, не было слышно даже поскрипывания качающихся на ветру ставен. Уруха не сразу осознал, что не слышит и убаюкавшего его шума дождя. Луна периодически появлялась из-за туч, да и глаза уже привыкли к темноте, поэтому он решил осмотреться и, вероятно, провести остаток ночи тут - уж больно не хотелось сейчас повторять путь по грязи.

Только теперь обнаружилось отсутствие мобильника, который мог бы дать представление о времени, и Такашима скептически покачал головой, вспомнив раздражённо отброшенный на заднее сиденье джипа телефон. Поразмыслив некоторое время, он пришёл к выводу, что на момент его пробуждения должно было быть около двух часов ночи. Он провёл в дороге почти шесть часов. Чёрт его дёрнул принять приглашение сестры на день рождения её мужа... Хотя нельзя отрицать, что он был рад встретиться с племянницами, двумя озорными девчушками, весь вечер донимавшими дядю просьбами покатать их на спине - так что на следующий день Койю с трудом мог разогнуться. Он улыбнулся, вспомнив неприкрытую радость девочек, с визгами и звонким хохотом то и дело падавших с брыкавшегося скакуна. Вот только обратная дорога не располагала к приятным воспоминаниям...

Несмотря на подсохшую одежду и кончившийся дождь, Уруха ощущал себя до странности неуютно. Непроницаемая тишина беспокоила его, он практически кожей чувствовал неподвижность воздуха, словно весь мир вокруг него застыл и только он, Такашима Койю, по какой-то необъяснимой причине проспал сей знаменательный момент. Полумрак, едва позволявший различать очертания окружающих предметов, придавал странный мистический налёт самому пребыванию Урухи в подобном месте. Помотав головой в попытке избавиться от жутковатого напряжения, он отошёл от стены и его сердце моментально пропустило удар, замерев и тут же снова пустившись вскачь, отчаянно ударяясь в хаотичном ритме о грудную клетку. В голове Койю тонко зазвенело, когда он краем глаза поймал мимолётное движение в углу за лестницей, куда с трудом просачивался лунный свет. Он едва удержался от того, чтобы не выругаться вслух, из чистого упрямства не желая признаваться самому себе, что панически испугался собственного отражения в затемнённой поверхности огромного старого зеркала, занавешенного ветхой тканью, рассыпавшейся от простого выдоха, когда Такашима приблизился и попытался в темноте разглядеть повторяющийся по полускрытой лохмотьями раме иероглиф, чередующийся с чеканным узором из цветов.

Словно почувствовав интерес Урухи к самому тёмному углу комнаты, в которой он оказался, луна полностью вынырнула из-за туч и позволила тому увидеть свой силуэт в зеркале. Ни единый блик лунного света не отразился от поверхности, словно бесследно поглощавшей бледное свечение. Отражение становилось ярче по мере того, как глаза привыкали к новому уровню освещения, позволяя разглядеть растрёпанные светлые волосы, нечёткие черты лица, измятую рубашку, которую даже при наличии богатой фантазии уже никто не осмелился бы назвать дизайнерской, и тёмные джинсы, тесно обтянувшие бёдра.

От пристального разглядывания собственного отражения в темноте у Такашимы закружилась голова и он опустился на пол прямо рядом с зеркалом, прислонившись виском к успокаивающе-прохладной поверхности. За всеми этими треволнениями он совсем забыл, что давно уже не ел, и теперь небольшая слабость да сосущее ощущение лёгкого голода давали понять, что организму требуется заряд питательных веществ. Увы, всё, что можно было использовать в качестве временного облегчения неприятных симптомов, осталось там же, где и мобильник. Чуть повернув голову, Койю поймал собственный взгляд, отражённый в зеркале, и заворожённо принялся наблюдать, как меняется выражение его глаз и даже черты лица, искажённые мертвенно-бледным светом луны. Однажды он читал, что у зеркал есть свои души - души тех, кто оказался заперт в зеркальной поверхности, как в ловушке, не в состоянии найти выход. И что если долго смотреть в глаза своему отражению в полутьме, то можно увидеть свой истинный облик...

Койю настолько погрузился в созерцательное состояние, что даже не вздрогнул, автоматически отметив движение в глубине старого зеркала. Даже не движение - лишь намёк... Когда оно повторилось, он быстро обернулся, удостоверившись, что один в комнате, и снова пристально уставился в зеркало, уже целенаправленно ожидая подтверждения или опровержения увиденного ранее. Он уже был готов списать всё на разыгравшуюся фантазию, когда его желудок свело судорогой страха, а дыхание остановилось на несколько долгих секунд - сомнений не было, в зеркале что-то двигалось. Вот только в комнате двигаться было нечему...

Парализованный ужасом, моментально вспомнив всё, что когда-либо даже краем уха слышал о сверхъестественном, Уруха не мог оторвать взгляда от того, что возникало в зеркале, неумолимо приближаясь к его отражению. Мучительно медленно очертания приняли форму человеческой фигуры - и с каждым её шагом всё отчётливей можно было разглядеть неестественно бледную кожу и чёрные волосы, спадающие на лицо и не позволяющие рассмотреть ничего, кроме глубоких тёмных провалов глаз, горящих опасной жаждой, пронзающих - нет, не отражение Такашимы в злополучном зеркале, но самого Такашиму, до сих пор не обретшего способность двигаться и тем не менее отчаянно желающего вскочить и бежать отсюда, бежать сломя голову, куда угодно, наплевав на ночь, погоду и машину, лишь бы вытравить из своей души этот обжигающий холодом взгляд, пригвождающий к месту и лишающий возможности вдохнуть.

Тёмная фигура в зеркале приблизилась вплотную к отражению Урухи и, по-прежнему не разрывая зрительного контакта с Такашимой, протянула руку к его плечу. Словно в замедленной съёмке, Уруха наблюдал за тем, как пальцы призрака касаются шеи его отражения, проводя кончиками до плеча - и тут же ледяное прикосновение отозвалось на его собственной шее, заставив дёрнуться и глухо вскрикнуть. Койю вскочил на ноги, почувствовав, что снова властен над своим телом, как будто с него спали цепи, удерживавшие его на месте. Такашима успел заметить резкое движение призрака - и его плечо обожгло такой болью, по сравнению с которой всё, испытанное им ранее, казалось детской забавой. В глазах потемнело и Койю ощутил, что начинает падать - в последний момент он инстинктивно упёрся ладонью в зеркало и с ужасом увидел, что его отражение всё ещё повёрнуто спиной к нему, удерживаемое за саднящее плечо бледной рукой.

Глаза призрака всё так же были прикованы к лицу реального Урухи; неторопливым движением свободной руки он отвёл волосы с лица, обладавшего ярко выраженной мужской притягательностью, и его губы растянулись в дьявольской улыбке, от которой спина Такашимы покрылась холодным липким потом. Держа зеркального Уруху за плечо, призрак медленно повернул его лицом к реальному. Тишина оглушала, заставляя невольно сдерживать тяжёлое дыхание и порождая новый приступ головокружения, но Койю был не в состоянии отвести взгляд от картины, разворачивающейся в зеркале. Лимит испытанного им страха совершенно явно превысил его психические возможности, заставив покорно ждать последующих действий призрака, не ища возможности сбежать или сопротивляться. Такашима оказался полностью подчинён тому существу, что стояло в зеркале напротив него и одной рукой скользило по груди зеркального Урухи, неторопливо расстёгивая его рубашку. Прикосновение пальцев к голой коже отражения отозвалось ледяным покалыванием и Такашима вздрогнул, невольно поёжившись.

Разум, скованный первобытным ужасом человека перед необъяснимым, был не в состоянии воспроизвести ни единой связной мысли, и Урухе оставалось только смотреть на то, как призрак уже обеими руками гладил его тело в зеркале, постепенно освобождая от тонкой ткани. Каждое движение отзывалось обжигающе-холодным касанием на коже, порождая одну волну дрожи за другой, и Койю чувствовал, как его охватывает непонятное ощущение - безумно острое, незнакомое, но невыносимо сладкое. Чёрные глаза манили, завораживая обещанием опасности, неизведанности, непостижимости... Наслаждения. И он сломался, с обречённым стоном подавшись ближе к холодному стеклу. Было что-то невыносимо порочное, запретное и от того ещё более возбуждающее в наблюдении за тем, что происходит перед ним. Такашима снова застонал, разбивая ночную тишину, слыша, как резонирует его голос, смешиваясь с хрустальным звоном, умножаясь и становясь то тише, то громче, заполняя пространство вокруг него и в нём, отдаваясь во всём теле новыми ледяными прикосновениями, заставляющими дрожать от холода и желания, порождая потребность в новых стонах, новых криках, новых движениях в ритме настойчивых ласк...

Это не было похоже ни на что, испытанное Урухой раньше. Жаркий секс, тела, матово блестящие от пота, огненно-страстные ласки - всё это осталось в прошлом как что-то незначительное, как одна из ступеней на пути к вершине чувственности и наслаждения. Теперь же были холодные пальцы, невыносимо дразнящие каждый сантиметр обнажённой кожи, поцелуи, тающие на языке и теле кусочками льда, пронзительный взгляд чёрных глаз из зеркала - и сотни, тысячи стонов неприкрытой жажды, лишающие рассудка, заставляющие срывать связки и вторить им, утопая в собственном голосе.

Пальцы призрака скользнули под ремень джинсов блондина, расстёгивая их и открывая взору Койю в зеркале ту часть его тела, что требовала немедленной ласки, создавая болезненное напряжение внизу живота, ощущение туго свёрнутой пружины, готовой в любой момент сорваться, стремительно и необратимо распрямиться, заставив забыть обо всём, кроме дикого водоворота обжигающе-холодной страсти, в который Такашиму затягивало с каждым новым кусочком льда на коже, с каждым новым звеняще-резонирующим стоном. Он смотрел на то, как медленно высвобождаются из плена тесных джинсов его бёдра, одновременно лишаясь прикрытия тонкой ткани белья, как изящные бледные пальцы круговыми движениями скользят по ним в томительно-подчиняющей ласке, уверенно подбираясь к центру возбуждения, обещая свести с ума и вознести на доселе неведомый уровень удовольствия.

Ноги Урухи внезапно ослабли и он чуть не упал, когда его член оказался сжат в холодной ладони. Уперевшись руками в зеркало, он встретился глазами с собственным отражением, их пальцы соприкоснулись, разделённые лишь тёмным стеклом. Во взгляде бушевало желание, смешанное со страхом, дыхание стонами прорывалось меж приоткрытых искусанных губ. Рой ледяных мурашек вдоль позвоночника остановился у основания спины, ногти чуть царапнули по коже - и Уруха закричал, ощутив, как в него насильно вторглось нечто твёрдое и холодное, заставляя сокращаться сопротивляющиеся мышцы. Каждое движение внутри его неподготовленного тела отдавалось вспышкой боли, на смену которой тут же приходила ещё более яркая вспышка удовольствия - и это чередование боли и наслаждения сводило с ума. Ладони судорожно скользили по гладкому равнодушному стеклу, тело изгибалось в попытке избежать первого - и получить второе в умноженной степени. Ощущение холодного и тесного объятия пальцев призрака на горячем, предельно возбуждённом члене дарило неописуемые эмоции, позволяя теряться в экстазе, прикрыв глаза и отдавшись на волю стихийной страсти.

Контраст температур подстёгивал жажду наивысшего удовольствия, одновременно оттягивая момент разрядки. Койю быстро достиг своего предела, не хватало буквально пары резких и глубоких движений, чтобы он смог перешагнуть за грань - но его мучитель словно читал каждую его реакцию, не позволяя проявить инициативу, истязая непрерывно содрогающееся от наслаждения тело дразняще-медленными проникновениями. Такашима видел в отражении, как его бёдра жадно подаются навстречу каждый раз, как начинает возвращаться ощущение заполненности - только затем, чтобы снова потерять его, и опять обрести. От бесконечных стонов и криков гудела голова и безнадёжно саднило горло, лицо буквально полыхало от жара вопреки обволакивающему и проникающему холоду, обжигающему самые чувствительные части тела. Отчаянная потребность кончить перекрывала желание продолжить сладкое изматывающее мучение, но Койю оставалось только ждать, когда ему будет позволено сорваться с вершины в пропасть, даря необходимое телу расслабление.

Неожиданно сильное движение холодной ладони в сочетании с резким проникновением поймало Уруху на середине вдоха, заставив захлебнуться криком удовольствия - и тут же он ощутил, что фрикции стали жёстче, а прикосновения к члену - требовательней. Волна ошеломляющего оргазма поднялась от низа живота, сводя всё тело судорогой, распространяясь со скоростью цунами, заставляя сердце остановиться на пару долгих мгновений абсолютного экстаза. Койю скорее увидел, чем почувствовал, как выплёскивается сперма, вязкими потёками оставаясь на зеркальной поверхности - его колени подогнулись и, обессиленный, он сполз на пол, перед погружением в благословенную темноту успев ощутить, что наполнявший его холод покинул измученное тело.



Ласковый солнечный луч скользнул по высветленным волосам, едва коснувшись виска спящего и остановившись на его щеке. Уруха открыл глаза и заморгал, привыкая к свету. Тесное пространство не давало возможности потянуться после сна в неудобной позе, но порождало один вопрос, который весьма обеспокоил блондина. Как он тут оказался? Яркое пятно на лобовом стекле привлекло его внимание - местные шутники прицепили к дворнику цветок. Койю охватила смутная тревога, когда он не смог вспомнить его названия - почему-то это было важно.

Быстрый взгляд на приборную доску джипа - и приветливым женским голосом навигатор сообщил, что до въезда в Токио осталось полтора километра. Такашима не мог понять, что происходит. Память услужливо подбрасывала воспоминания о проливном дожде, просёлочной дороге, заброшенном доме, зеркале... И о чём-то таком, что было подёрнуто дымкой ирреальности, не давая ни одного чёткого образа. Койю вообще не был уверен, что хочет думать об этом - при малейшей попытке пристальней всмотреться в туманные события его накрывало волной пронизывающего холода, бросая в дрожь даже в тёплом салоне машины. На горизонте опять собирались свинцовые тучи, угрожая истерзанной почве новой пыткой безжалостными плетями ливня.

Дико раскалывалась голова и от солнечного света болели глаза. Лицо горело, будто в лихорадке, на дне зрачков притаился нездоровый блеск - и, словно в подтверждение внешних признаков, он не удержался и громко чихнул. Прогулка под дождём явно не прошла даром. Но его состояние вполне объясняло полупровал в памяти - удивительно, как ему вообще удалось доехать до Токио, выбравшись из той заброшенной местности самостоятельно. Очевидно, приступ жесточайшей простуды вынудил его остановиться, чуть-чуть не добравшись до дома, и он просто отключился, проведя полночи в бреду из-за высокой температуры. Усмехнувшись своим мыслям, блондин потянулся к заднему сиденью за телефоном и внезапно охнул, ощутив резкую боль в левом плече. Чуть повернув зеркало заднего вида, он приспустил рубашку и застыл, переведя взгляд с иероглифа, глубоко отпечатавшегося на его коже, на цветок, всё ещё украшающий лобовое стекло.

Ты холоден как лёд.

у меня, правда, даже слов нет...

*поднялся и начал аплодировать*

я - ярый фанат мистики; зеркала - одна из самых любимых тем, поэтому этот фик я не могу не записать в один из самых лучших, что я читала. Аригато годзаймас!*глубокий поклон автору*

Свое впечатление я высказала, когда ты только писала это _чудо_. Но не смогла промолчать, да.
Во-первых, я рада, что ты его выложила.
Во-вторых, то, как ты создала атмосферу, не поддается описанию. Это потрясающе.
В-третьих, он был прочитан мной уже не раз.
Спасибо!
"Зеркало" заняло свое место в моей папке "Избранное".

Alais_Crowly, спасибо за лестный отзыв =) Для меня на самом деле было неожиданностью, что моя собственная нежная страсть к мистике и фильмам ужасов найдёт воплощение в фике, ибо в данном жанре сама я являюсь поклонницей повседневности. Рада, что Вам понравилось)

rina, ты сама всё знаешь, да)) Аригато *_* Сочетание Пита, Аоя и навигатора не могло не сыграть своей роли)

Слов не подобрать как мне понравилось
Такое описание - Автор, вы заставили меня задуматься над моим хоррором) Четко, ничего лишнего и что больше всего мне нравится - когда автор умеет создать атмосферу нужными словами)
У меня такое ощущение, что это не все, как будто кусочек вытянули из целой книги..не знаю, наверное я слишком много мистики читаю)
Спасибо, Автор-сама, это потрясающе ^_^

Я несколько дней уже хожу кругами вокруг этой темы, но не отписаться не могу. Потому что этот рассказ меня не отпускает с той ночи, когда я впервые его читала. Наверное, это было самое подходящее время.

Скажу сразу, как только в сюжете впервые появилось зеркало, я вспомнила кадр из клипа Pledge. Ты помнишь, там где Аой с одной стороны зеркала, а Уру с другой. Я помню, как меня в первый раз потрясла эта картина. Так что, считай, ты воплотила мою сокровенную эротическую фантазию. Да еще так воплотила, что я полночи думала, то ли мне бросаться мужа насиловать, то ли вить себе гнездо на люстре.

Я не фанат мистики, ужасов и прочего. Но твоя работа, дорогая, меня заворожила. Потому что страха не было... А вот страсти, напряжения, нереализованного, а потом и реализованного желания столько, что даже вокруг меня электризовался воздух. И может, Уру там и было холодно, а мне пришлось искать огнетушитель. Ты прекрсно потрудилась, дорогая!! И я счастлива, что была одним из первых читателей этого чуда!

И кстати, ты подала мне одну шикарную идею... А то я никак себе дя третьей татуировки цветок выбрать не могла. Теперь знаю точно, никаких роз и орхидей.

Спасибо!!!! *стоя аплодирует автору*

Nao-kun, благодарю) Что ж, отчасти про "кусочек" - это верно, мистика по определению законченной редко бывает. В голове развитие событий имеет место быть, но в виде фанфика - вряд ли. Вдохновения Вам в написании Вашего хоррора)

Princess Helly, я не ожидала увидеть твой коммент!! Спасибо) *вся такая польщённая * Искренне надеюсь, что ты всё же выбрала не люстру xDD

Шикарно...
Автор гений.
Я не могу описать чувства, которые я сейчас испытываю.
Просто нет слов

Классно. Именно Аою подходит эта роль как никому другому.
Спасибо за фик.