1
I don't care (NC-17, Slash, Angst, Reita/Kai/Aoi) Вс Июл 03, 2011 12:35 pm
'Akelei
Сообщений : 22899
Название: I don't care
Автор: Akelei
Жанр: Slash, Angst
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Reita/Kai/Aoi, Reita/Ruki, Aoi/Uruha
Размер: Мини
Статус: Завершен
От автора: Скомкано. Рвано. Без логики.
Прости меня, моя Пташка. Просто накатило.
Долгая репетиция подошла к концу. Аой с Урухой ушли первыми, вслед за ними убежал Руки, сжимая в кулаке ключи от квартиры Рейты. Он обещал, что купит по дороге еду и будет ждать Акиру, который должен был задержаться в студии еще на час.
Кай листал какие-то бумаги, сосредоточенно хмурясь. Испарина мелким бисером замерла на лбу и крыльях носа, влажные пряди волос прилипли к шее. Ответственный Лидер-сан. Талантливый барабанщик. Заносчивая сука по жизни.
Рейта с тихой яростью смотрел на него, но, казалось, драммер совсем не замечал злого взгляда согруппника, просверливающего его плечи насквозь.
— Я иду домой, — наконец, твердо сказал Акира и развернулся к двери.
— Пока, — отозвался Ютака, чем незамедлительно вызвал новый приступ гнева.
— «Пока»?! Так какого хрена ты говорил мне остаться?! Я мог уехать с Такой! Я…
— А ты, оказывается, истеричка, Судзуки, — хотя басист не видел лица барабанщика, но по голосу было ясно, что тот ухмыляется.
— Ты испоганил мне весь вечер!
— Да-да, ты ведь мог уехать с Такой и сейчас пялить его на заднем сидении машины, не так ли? Но мне все равно.
— Ну и дрянь ты, Лидер-сан.
— Как грубо.
— Ты же вроде его друг? — Рейта нервно расхаживал по студии, сжимая руки в кулаки.
— Друг. Только это не мешает мне трахаться с тобой.
— И после этого ты называешь себя другом Руки, да?
— И после этого ты называешь себя его парнем, да?
В следующую секунду Акира вжал коллегу в стену, и Кай на миг поморщился от боли в затылке. Но усмешка так и не исчезла из карих глаз, ярких даже без макияжа.
— Ты можешь уйти, Рей-чан. Прямо сейчас. Ты всегда мог уйти, — тихо проворковал Ютака, — но ты всегда остаешься.
— Сука.
— Уходи. Хоть раз подумай головой. Или член важнее и мозгов, и твоей мифической идиллии с Таканори?
— Я сейчас вырву твой поганый язык, Укэ.
Кай облизал верхнюю губу, нарочно продемонстрировав юркий алый язычок. Его всегда смешили угрозы Акиры.
Он каждый раз предлагал басисту уйти, прекратить все это, но знал наверняка, что Рейта останется. Рейта тоже знал. Блондин ненавидел себя за эту слабость, ненавидел Кая за этот голод, который чувствовал постоянно. Ему всегда казалось, что сегодня это будет в последний раз. Но он всегда ошибался...
Голод, неукротимый голод, не позволял просто развернуться и уйти. Каждый раз он оставался на «дополнительную репетицию», чтобы потом ненавидеть себя и Кая. Яростно смывать в душе запах драммера и понимать, что его прикосновения въелись в кожу, проступили на теле черными метками. Понимать, что в венах течет инфицированная кровь, что метастазы паутиной струятся в теле... Понимать… но оставаться.
— Хочешь меня?
— Ненавижу.
— Ты хочешь меня, Рей-чан. Ты всегда меня хочешь, — этот тихий голос был похож на шелест змеиной чешуи о камни.
— Шлюха, — Акира с силой вцепился в плечи Ютаки, и барабанщик послушно съехал вниз по стене, широко раздвигая ноги. Сильные пальцы легко расстегнули хитроумную пряжку ремня, джинсы сползли вниз по бедрам, а Кай прикоснулся языком к эластичной ткани боксеров, обрисовав контур возбужденной плоти, — давай же…
— Потерпи, милый, — еще одна ухмылка и насмешливый взгляд снизу вверх. Оттянув резинку трусов, Ютака лениво провел рукой по члену, словно впереди у него была целая ночь, — хочешь?
— Ненавижу.
— Какой плохой мальчик, — он царапнул ногтем чувствительную пунцовую головку, вырывая у Судзуки первый стон, — хочешь ведь…
— Кай…
— И, как всегда, сдаешься без боя, — хмыкнув, шатен почти нежно обхватил губами напряженную мошонку, вбирая ее в рот и снова отпуская.
Упираясь руками в стену, Рейта наблюдал за своим персональным демоном, который ласкал его, ни на миг не прерывая зрительного контакта. И сейчас было непонятно, кто получает больше удовольствия – Судзуки от жарких губ и прыткого языка или Укэ от этого взгляда и томительного возбуждения, все еще зажатого в джинсах.
Но Акира чувствовал, что не выдержит долго эту пытку, и отступил, хватая Кая за воротник. С нарочитой грубостью он швырнул драммера в центр небольшой комнаты, стянул с него джинсы с бельем и заставил встать на четвереньки. Раздвинув маленькие ягодицы, блондин прижался губами к плотному колечку мышц. Ютака прикусил внутреннюю поверхность щеки, когда язык Судзуки протиснулся в него, заставляя мускулы живота напряженно подрагивать.
Хотелось отпустить тормоза, отдаться этим сладким ощущениям и позволить себе просто наслаждаться ласками басиста. Но Кай любил римминг только после секса и, повертев попой, соскользнул с требовательного языка. Рейта рывком притянул его обратно и снова приник к желанной дырочке, а шатен рассмеялся.
— Хватит! — зарычал Акира.
— Тебе не нравится, когда я смеюсь над тобой?
— Да, и ты это знаешь, — Рейта шлепнул его по округлой попке и заворожено смотрел, как след от его руки становится красным.
— Тогда меньше пафоса, мой милый. Ты бы еще пальцы в меня вставил, как любят писать наши поклонницы. Обязательно один, второй, тре… Ах! — он простонал, когда блондин протолкнул в него головку.
— Ты любишь без подготовки, да?
— Ммм… — промычал Кай, ощущая, как член настойчиво раздвигает сжатые мышцы, проникая все глубже.
— Нравится?
— Ненавижу…
Басист сжал стройную талию и потянул Ютаку на себя.
— Я трахаю тебя уже год, а ты все еще тугой, — прохрипел он, осторожно подаваясь назад, а следом опять вгоняя в драммера член.
Укэ хватал воздух ртом, царапал ногтями шершавый ковролин. С каждым движением Акиры ему все сложнее было удерживать равновесие, и вскоре Кай тяжело опустился на локти. А Рейта поднял его майку и провел пальцами по позвоночнику, заставляя прогнуться еще больше. В такие моменты ему казалось, что Ютака пластилиновый, с такой легкостью барабанщик поддавался его рукам. И глядя на напряженную, блестящую от испарины спину, Судзуки снова подумал, что ему хочется совсем не этого. Не так и не здесь…
В том маленьком городке, который существовал только в его воображении, все было иначе. Он был другим. И Кай был другим. И не было ни Руки с его пресными губами, ни этого грубого секса, ни ненависти к собственным слабостям. Не было даже бессмысленных правил абсурдной игры. Но это там… А здесь был жесткий ковролин, приглушенные стоны и красные следы от ногтей на влажной коже Ютаки.
Рейта закрыл глаза, позволяя себе на несколько минут поверить в сказку, придуманную для них. Погружаясь в жаркое тело, поглаживая маленькие ямочки на пояснице Укэ, он наслаждался этим коротким счастьем и радовался, что Кай не видит сейчас его лица. Он обязательно съязвил бы. Наверно, поэтому Рейта ни разу не рассказал ему о маленьком городке для двоих…
Внезапный шорох заставил Акиру распахнуть глаза. «Мы же не закрыли дверь!», — промелькнула в голове лихорадочная мысль, и он замер от шока, когда увидел Аоя. Но ритм-гитарист даже не посмотрел на Рейту, его взгляд был прикован к макушке Кая, который уткнулся лицом в пол. Судзуки заметил в глубине этих черных глаз тот же голод, который разъедал его душу. И из запыленного угла сознания осторожно выбралось неожиданное удовольствие от того, что именно Широяма увидел, как Ютака отдается басисту.
Укэ захныкал, когда блондин остановился, и требовательно сжал внутри разгоряченную плоть.
— Двигайся, только двигайся! — почти соскользнув с члена, Кай сам насадился на него. Словно опомнившись, Рейта опустил взгляд на хрупкую поясницу и, не сдержавшись, снова толкнулся в тугое нутро.
Аой сглотнул, рассматривая Ютаку захмелевшими глазами. Он знал, как эти двое «репетируют», и сегодня вернулся на студию, попросив Уруху подождать его в машине. Интуиция не подвела. Такой долгожданный шанс... Никому не удавалось ускользать от него чаще, чем Укэ.
Широяма закрыл дверь на защелку и опустился перед Каем на колени.
— Рейта-сан, ты же поделишься своей игрушкой? — ухмыльнулся он, приподнимая голову шатена. А драммер, наконец, вскинул на него испуганный взгляд и постарался вырваться, — ну-ну, Лидер-сан, поздно играть в девственника.
Кай понял, что в этот раз ему не отвертеться. Он всегда пресекал попытки ритм-гитариста сблизиться, но сейчас, натянутый на член, возбужденный до предела, он уже не мог просто невинно похлопать глазками и спросить: «А как же Уруха?». Да еще и Рейта каждый раз задевал простату, заставляя Укэ кусать губы от болезненного наслаждения. Сил на сопротивление не осталось.
Словно прочитав по болезненно закушенным губам его мысли, Аой с торжествующей улыбкой приспустил брюки и провел влажной головкой по щеке Кая. Тот попробовал отвернуться, но Юу с силой дернул его за волосы на затылке, вызывая еще один стон.
— Не только же ему пользовать тебя, Кай-кун!
— Я не хочу с тобой, — прошипел Ютака, зажмурившись от очередного рывка Рейты, сладким спазмом пронзившим его внутренности.
— Тебе плевать, с кем. Так что открывай свой прелестный ротик, а то я решу, что у вас тут любовь, — насмешливо бросил Широяма, но когда барабанщик не послушался, он резко ударил его. По голове, чтобы не было видно следов. И снова схватив Кая за волосы, Аой уткнулся возбужденным членом в приоткрытые влажные губы.
Укэ почувствовал себя бессловесным канатом, который перетягивали сильные противники. То Юу насаживал его на свою плоть, вызывая тошноту, то Акира притягивал его обратно, проникая до упора. Драммер даже не мог прикоснуться к себе, цепляясь руками за бедра Широямы. Из уголка его рта стекала соленая от смазки слюна, в ушах шумело и жилы на шее, казалось, могли лопнуть от бушующей крови.
Но ему было хорошо. Даже чувствуя себя грязным и использованным, он получал какое-то извращенное удовольствие от принуждения, от грубости Аоя и ярости Рейты… Ему было хорошо. И плевать, что скоро он назовет себя шлюхой.
Оргазм простаты был настолько острым, что он прогнулся кошкой, запрокидывая голову и непроизвольно зажимая Судзуки в себе. Уже ничего не соображая, Кай не обращал внимания на действия согруппников. Широяма больше не держал его за волосы, а Рейта вышел из обмякшего тела. Его семя потекло по ногам Ютаки, но басист не спешил по привычке собрать его с кожи губами. Драммера перевернули на спину и чьи-то пальцы грубо проникли в него, ощупывая раздраженные стенки прохода.
— Какой ты шелковистый… — пробормотал Аой и погрузил перепачканные спермой пальцы в рот Кая. Тот даже не шелохнулся.
А Акира молча наблюдал за ними. Он сам не понимал, почему не прекратит это, почему позволяет Широяме прикасаться к его Каю. Пусть только на час, но Кай был его! А сейчас руки Аоя ощупывали стройные бедра, поглаживали колени, скользили по икрам, сжимали тонкие лодыжки барабанщика... И Ютака был похож на безвольную тряпичную куклу, молчаливо разрешая целовать себя.
Но он резко распахнул глаза, вскрикнув, когда Юу вошел в него. Боль исказила черты, он постарался вырваться из хватки гитариста. Вот только разгоряченный Аой был явно сильнее выжатого после яркого оргазма Кая. И Аой не хотел снова уступать ему. Он ждал этого слишком долго, чтобы обращать внимание на капризные «Не хочу».
Судзуки, не сказав ни слова, поднялся и застегнул джинсы. Его взгляд все еще был прикован к лицу Укэ. Наверно, сейчас он отдал бы десять лет своей жизни, чтобы вернуться на несколько минут назад и успеть закрыть дверь. Но они никогда не думали о будущем.
— Акира, пожалуйста… — прошептал Ютака. Карие глаза впервые умоляли о помощи. И, наверно, впервые Судзуки заметил мелкие трещинки на маске того Кая, которого он знал.
«Спаси меня», — шептал, просил, кричал его взгляд. Но разве не они придумали правила игры? Никаких сантиментов. Никаких «Прости».
— Я иду домой, — наконец, бросил Рейта.
Уже на пороге он еще раз посмотрел на запястья шатена, прижатые к полу руками Юу. И молча ушел, оставляя их в душной комнате. Но мускусная смесь ароматов Ютаки и Аоя уже впиталась в его кожу, проникла в кровеносное русло и, открывая дверь своей квартиры, блондин думал, что Руки обязательно почувствует эту смесь.
Но Таканори ничего не заметил. Он никогда ничего не замечал. А, возможно, он просто был прекрасным актером.
Акира сослался на отсутствие аппетита и, как всегда, долго стоял под прохладными струями воды. Безуспешно пытался смыть черные метки… Бесполезно ругал себя… И в мыслях пульсировало только болезненное: «Как ты там, малыш?».
А на другом краю Токио, в черно-белой ванной, на запотевшем зеркале было написано всего три слова:
I don't care.
И человеку, который напряженно всматривался в свое мутное отражение, было просто необходимо в это поверить. Пусть внутри малиновым лотосом расцвела свежая рана, но ему должно быть все равно. Ведь они сами придумали правила своей игры.
В их маленьком городке этой ночью лил кислотный дождь.
[Июль 2011]
Последний раз редактировалось: 'Akelei (Вт Июл 17, 2012 11:15 pm), всего редактировалось 1 раз(а)
Тройник вообще должен быть в стиле "Доброе утро, Судзуки-чан!" х) Но меня занесло. Меня оченно занесло не в ту степь. 
