Присоединяюсь к предыдущему комментарию.

девочки, будет в ближайшее время)

По многочисленным просьбам...


Мысли молодого человека были так же черны, как отчужденные осенние тучи, щедро поливавшие токийские улицы дождём. Прохожие сновали туда-сюда, задевая безразличного ко всему парня плечами и ругаясь под нос. Казалось, погода и окружение полностью слились с настроением.
У него не было причин куда-либо идти – просто невозможно было дольше оставаться в четырех стенах, в которые не умещались растрепанные чувства. Широкими шагами высокий статный блондин направлялся в сторону метро.
Прошел ровно месяц с той ужасной трагедии, изменившей жизнь обычного студента. Сейчас сверстники не узнавали буйного, экспрессивного, везде успевающего Акиру – парень заметно похудел и осунулся, перестал ходить в спортзал и даже учиться. Почти всё время, поглощенный своими страданиями, он проводил в своей крохотной съемной квартирке, отгородившись от всего остального мира.
Последний оставшийся билет полетел в мусорное метро. Эскалатор медленно увёз молодого парня в недра грязной подземки. Наплевав на правила и камеры слежения, студент устало подпёр спиной стену и достал пачку сигарет, чтобы покурить.
Послышался шум приближающегося поезда. Спешить было некуда – Акира вполне мог позволить себе спокойно докурить в ожидании следующего.
Край глаза подметил худенького брюнета, странными переваливающимися шагами приближавшегося к границе перрона, за которой начинался провал тоннеля. Оглушающий шум поезда был слышен всё отчетливее, однако тот юноша, казалось, не замечает ничего вокруг – так и прирос к месту на краю, словно собирался…
Акира видел, как напряглась его спина под обтягивающей кожаной курткой, когда до появления поезда оставалось не более пяти секунд. Внутри поднялось что-то – странное светлое чувство, которое не могло допустить чужой смерти, хотя еще пару часов назад казалось, что все хорошее умерло, исчезло в прошлой реальности. Не размышляя ни мгновения, Акира в пару гигантских прыжков достиг хрупкой фигурки и изо всех сил рванул на себя за куртку как раз в ту секунду, когда транспорт на сумасшедшей скорости выехал из тоннеля.
Судзуки долго не мог открыть глаз, сжимая в медвежьих объятиях дрожащее тельце какого-то глупого мальчишки. Люди не смотрели в их сторону - никому не было дело до того, что кто-то только что спас другому человеку жизнь.
- Зачем?... – до слуха Акиры донёсся сдавленный хриплый шепот. Футболка давно была мокрой от чужих слёз и неприятно прилипала к коже. Тяжело вздохнув, парень нехотя вымолвил:
- Насколько бы ни тяжела была жизнь, нужно оставаться сильным и бороться, а не бросаться под поезд, как последний слабак. – он сам с трудом верил в свои слова. Кто знает, возможно, Акира и сам хотел бы так же просто покончить со своим кошмаром…
Он не сразу отметил обращенные на него огромные блестящие глаза. Облитая слезами мордашка оказалась удивительно красивой – почти как у…

***

- Аки… - тихий шепот на ушко заставил бармена вздрогнуть и выронить окурок в открытое окно, прерывая цепочку воспоминаний. Тёплые нежные руки обвили сильный торс, Ютака доверчиво жался к нему, как и три года назад, в первый раз.
- Что такое, малыш? – низкий, такой же тихий, как у младшего, шепот. Акира привлёк хрупкого юношу ближе к себе и прикрыл окно, опасаясь, как бы не прохладило их спальню.
- Твои глаза были такими пустыми, когда ты курил… Я беспокоюсь за тебя. – эти слова заставили губы растянуться в приятной улыбке.
- Зря. Я просто вспоминал прошлое.
- Каиру?... – большие глаза слегка прищурились, выдавая чужое волнение. Акира и бровью не повел, хотя раньше не мог сдержать слёз, даже случайно заслышав это имя.
- Ты ведь знаешь, я больше не думаю о нём.
- Любимый… - сладостный поцелуй Ютаки захватил губы бармена, заставляя прижаться еще теснее, чтобы лучше прочувствовать ласку. – Не думай… Он в прошлом.
- Юта, я люблю тебя. Люблю, люблю тебя… - пухлые губы зацеловывали нежное бледное лицо юноши, который тихо вздыхал под напором старшего, не пытаясь отстраниться, а только больше подставляясь под желанные ласки.

***

Водопад светлых волос струился по белой хлопковой простыни, охваченный тихим сиянием первых солнечных лучей. Спокойные, слегка резковатые черты спящего на постели обнаженного юноши придавали ему сходство с древним богом. Хотя от умиротворенного лица несло запахом табака, а в корни волос прокрался натуральный черный цвет – Акира не мог насмотреться на своего возлюбленного, легонько поглаживая твердой ладонью его гладкое обнаженное бедро. Откуда-то с улицы в окно доносились звуки затихающей дискотеки – едва различимые, не смевшие нарушить утренней идиллии.
Сегодня ночью Каиру исполнилось 18. Акира, будучи старше на два года, решил в качестве подарка сводить парня в клуб – и не прогадал. За всю свою жизнь они ни разу так не отрывались – в темноте, иногда прерывающейся разноцветными вспышками, они могли сколько угодно танцевать, прижиматься друг ко другу и целовать, не опасаясь осуждающих или даже брезгливых взглядов и абсолютно наплевав на танцующих рядом. Шаловливые руки ласкали под одеждой, кипела молодая кровь, буйная юность светилась у обоих в глазах, одаривая влюбленными взглядами и прикосновениями.
Ночь закончилась в съемной квартире Акиры – оба были не настолько пьяны, чтобы тут же завалиться спать. После пары часов жаркого секса Каиру просто вырубился под своим другом, не размыкая объятий, словно опасаясь его внезапного исчезновения.
Они были счастливы. Двое не чаявших души друг в друге молодых людей не упускали ни единой минуты, чтобы побыть наедине – казалось, они срослись сердцами, и разлука даже протяженностью в несколько часов казалась обоим невыносимой. Они без конца одаривали друг друга своей бешеной любовью, - но лишь до того дня, когда в квартире Акира раздался роковой телефонный звонок, сообщающий о том, что Каиру, его любимого Каиру больше нет в живых.
Они с трудом прощались в аэропорту – Каиру вынужден был на несколько дней улететь во Францию и оставить Акиру одного. В черных глазах стояли слезы, пальцы путались в длиннющих светлых волосах, поцелуй на прощание был терпким и жадным – последний поцелуй, который Акира бережно сохранил в своей памяти.
Самолёт упал в открытое море через несколько минут после взлёта.
Никогда Судзуки не испытывал такой сильной боли – невыносимые страдания от жестокой потери самого дорого, что у него было, стёрли всё то, чем он жил до этого – происходящее вокруг казалось совершенно бессмысленным, ненужным и мешающим – страдающему юноше ничего не оставалось, кроме как запереться в себе.

***
Маленькая ладошка осторожно поглаживала вздымающуюся грудь.
- Юта… - Акира перехватил и прижал к лицу прохладную ладонь, осыпая её поцелуями. – прошло уже три года, и я как новенький. Ты спас меня…
- Хорошо, что ты позволил себя спасти. – Укэ улыбнулся, свернувшись калачиком под боком у любимого и незаметно для себя погружаясь в крепкий спокойный сон.

Разыскивается муза, живая или мертвая.

- Тебе что, уже выдали зарплату? – удивлению Сейджи не было предела.
Двое студентов находились в прачечной, заставленной стиральными машинами. Таканори сам не понимал, зачем пришел в помещение, не предназначенное для ручной стирки с той целью, чтобы набрать в тазик воды и старательно отстирывать руками чужой костюм.
Сейджи с удовольствием наблюдал за скрючившимся на корточках и пыхтящим соседом, сидя на одной из массивных машинок и дымя дешевой сигаретой.
- Ты какой-то молчаливый в последнее время, Таканори-кун. Даже учиться перестал.
- Ничего я не переставал. – пробубнил студент, ковыряя ногтем одно из пятен. Он намеревался привести костюм директора в порядок до завтрашнего дня. Закончив делать предметы, юноша весь вечер посвятил стирке, однако пятна от супа упорно не желали расставаться с дорогой тканью.
- Мне кажется, это бесполезно. Закинь ты его в стиральную машину и не парься, дурачок. – гоготнул Сейджи. – Ты что, на какую-то важную фифу уже успел еду пролить?
- Я нечаянно… - щеки Мацумото запунцовели от вновь нахлынувшего стыда за свой проступок. – И вообще, чего ты привязался? Я же тебя не заставляю стирать. – после этих слов студент принялся с удвоенным усилием оттирать каждое пятнышко.
- Как скажешь. – безразлично пожав плечами и глянув на соседа, как на ненормального, Сейджи ленивым шагом покинул прачечную.

***

С трудом отсидев в университете четыре пары, Таканори полетел на работу, словно на крыльях. Помимо рабочей одежды, в его сумке был тщательно отглаженный и бережно свернутый костюм господина Сакураи. Благодаря выполненному обещанию юноша уже не чувствовал прежнего стыда – напротив, он вовсю мечтал, как уважительно директор будет теперь к нему относиться, каким теплом будут светиться его глаза.
Хотя уже подступал вечер, но в зале не было занято ни одного столика. Стоя на пороге служебной двери, Таканори непроизвольно кинул взгляд в сторону барной стойки, о чем тут же пожалел.
Бармен, стиснув в звериных объятиях хрупкого Укэ, жадно захватывал в сладкие тиски поцелуя нежные губки официанта, самозабвенно ощупывая при этом упругую попку. От такой неприличной картины Таканори молниеносно вспыхнул, но почему-то не мог сдвинуться с места или хотя бы отвести взгляд. Он вспомнил, что ответил Ютака на вопрос Широямы, когда они играли в правду или действие в шикарном номере Парк Хаятта – отсюда Мацумото знал, что Акира и Укэ встречаются, но всё же не мог поверить в это. Всё было слишком неправильно, шокирующе, даже пугающе для него.
Придя наконец в себя, юноша отшатнулся от двери вглубь служебного коридора. Он решил не беспокоить своих коллег и подняться в кабинет директора, чтобы передать ему выстиранный костюм.
Когда Таканори уже собирался постучаться и спросить разрешения войти, его рука замерла в паре сантиметров от деревянной поверхности – из-за двери послышались пусть и приглушенные, но все же довольно громкие стоны. В этих звуках угадывались ноты знакомых голосов…
«Да что же за день сегодня такой…» - пронеслось в голове стажера. Его любопытство победило, и Таканори тихонько приоткрыл дверь.
Увиденное настолько шокировало его, что Мацумото на минуту забыл, как дышать. Юношу словно окатили с головы до ног ледяной водой.
Спиной к двери на директорском столе восседал наслажденно выгибающийся и постанывающий Койю. Он крепко вцепился длинными пальцами в сильные плечи высокого мужчины, в обсидианово-черном водопаде волос которого проглядывали блестящие рыжие пряди. Атсуши Сакураи закусил бледную кожу на откинутой шее администратора, резкими рывками насаживая на себя за ягодицы податливое тело мужчины.
Воздух в комнате накалился до предела. Атсуши немного мешали лишь слегка приспущенные брюки, но и этого было достаточно, чтобы наконец-то овладеть телом одного из своих любовников. Признаться, во время командировки во Францию он сильно скучал по Койю – до этого ему не попадались такие самовлюбленные, но прелестные мальчики – их было интереснее ломать. Он потратил немного больше времени, чем обычно, на то, чтобы завоевать расположение этой бестии – зато теперь наслаждение от обладания такой прелестью было гораздо больше, чем от какой-нибудь красивой пустышки. Наглость, безбашенность и непредсказуемость Койю цепляли, заставляли даже иногда идти на поводу. Тем не менее Атсуши был убежден, что Койю его не любит – скорее, они оба стали друг для друга чем-то вроде трофеев, лекарств от одиночества и скуки.
Глухой рык вырвался их глотки мужчины, когда он ставил очередной засос на разукрашенной красноречивыми кровоподтёками шее своего любовника. Они оба чувствовали подступающие волны оргазма – проникновения стали яростными, хаотичными, неконтролируемыми, ритм Атсуши диктовал какой-то природный инстинкт. Он особенно сильно сжал в ладонях нежные ягодицы Койю, и во время очередного глубокого толчка экстаз завладел их сознанием.
Пропуская мимо ушей крики и всхлипы извивающегося в оргазме полуобнаженного Такашимы, Атсуши метнул затуманенный взгляд в сторону приоткрытой двери. Он точно помнил, что до этого никакой щели там не было.
Черный расширенный зрачок впился взглядом в заплаканное лицо стажера, который всё это время пытался отойти от двери, но не мог найти в себе сил сделать хотя бы шаг. Он был до глубины души поражен красотой взрослого мужчины – он ласкал глазами каждую черточку покрытого испариной лица, каждый доступный взгляду обнаженный участочек кожи. Подсознание каким-то образом вымывало из этой картины Койю и ставило на место администратора самого Мацумото, отдающего всё свое естество на съедение этому демону, демону страсти.
Когда их взгляды встретились, фантастическое видение рассеялось перед юношей – это не он, а совсем другой мужчина зацеловывал сейчас божественные губы усмехающегося Атсуши, который словно приковал Таканори взглядом к месту. Юноше потребовалось собрать все силы, чтобы сделать шаг назад, выронить из дрожащих рук на пол пакет и опрометью кинуться бежать.

Мало-о.. Но как говорится "Берём не количеством,а качеством". Моё чутье мне подсказывало, что это рано или поздно должно было случиться, что Таканори должен был застать эту живописную картину, а мои чувства меня никогда не подводят.
Какой же сильный взгляд у Атсуши, раз он заставил мысленно поставить Ру на место Такашимы, когда он буквально несколько минут назад думал, что однополые отношения "неправильные, шокирующие, даже пугающе для него."
Момент немного держит в напряжении, хотя я уверен, что для директора ничего противоестественного не случилось и он не будет делать попытки себя оправдать.

Бессонной тебе музы. Я очень жду продолжение.

- Всё хорошо, милый?... – прошептал Койю на ушко Атсуши, натягивая брюки обратно на стройные бедра.
Директор задумчиво курил. На его лице отражалась глубокая отрешенность.
Такашима присел прямо на пол и уложил рыжую голову на колени взрослого мужчины, ища ласки.
- Неужели ты ни с кем не спал во Франции, что так изголодался? – губы Койю тронула лёгкая улыбка.
- У меня не было времени. Я работал, а не развлекался, в отличие от некоторых… - Сакураи хмыкнул, снова затянувшись вишневой сигаретой. – Что это за новый мальчишка у нас?
- Этот… его зовут Мацумото Таканори. Симпатичный, не правда ли? – администратор медленно терся щекой об бедро директора.
- Мм, да, в моем вкусе.
Койю рассмеялся на эти слова:
- Тут хоть кто-нибудь работает из официантов не в твоем вкусе?
- Вряд ли… А вот Акира меня бесит. Если бы не он, я бы так оттрахал его Ютаку… - Атсуши вальяжно раскинулся в кресле, посмеиваясь. Он запустил пальцы в пылающие локоны мужчины, с лаской тигра их перебирая. – Но, к сожалению, он у нас единственный бармен. А ты знаешь, как меня раздражает, когда я не получаю то, что хочу.
- В этом мы похожи. И кстати… с чего ты решил, что я развлекался? – брови Койю обеспокоенно скатились к переносице.
- Ко мне тут Широяма подходил, делился впечатлениями. Если честно, я даже приревновал немного.
Щеки Койю вспыхнули, и он резковато отстранился от ласкающей руки.
- Это неправда. Я не хотел, он…
- Хочешь сказать, Широяма мне солгал? – Атсуши недобро усмехнулся, отрывистыми движениями затушив сигарету. – А вот я не сомневаюсь в правдивости его слов. Как бы ты ни старался, никакой тональник не замажет засосиков на твоей шейке. – голос директора медленно, но верно наполнялся гневом. – Неужто я так плохо трахал тебя, что захотелось сходить налево?
- Я не… Атсуши! – Такашима поднялся на ноги и попытался обнять мужчину, но тот уперся твердыми ладонями в его грудь и раздраженно отстранил от себя.
- Со мной такие номера не пройдут. – Сакураи покачал головой, окинув стройную фигурку администратора тяжелым взглядом. – Так уж и быть, я тебя не трону. Ты мне нужен на работе. Но тебе лучше держаться от меня подальше.
- Атсуши…
- Убирайся вон! – голос мужчины мгновенно взлетел на пару тонов. От этого Койю вздрогнул и поспешно сгреб со стола свои вещи, быстрым шагом вылетая из кабинета.

***

- Широяма.
- Даа? – Юу развернулся лицом к собеседнику, довольно ухмыляясь. – Я слушаю.
- Зачем ты это сделал?... – от напыщенности Койю не осталось и следа. Он только нервно теребил манжету, вперив в пол красные глаза. – Разве тебе от этого лучше?
- Я всего лишь помог тебе. Неужели ты не понимаешь? У нашего директора еще с десяток таких же хорошеньких куколок вроде тебя. Ты достоин большего.
- Что ты несешь?! – истерично вскрикнул Такашима, ударив кулаком грудь Юу. Тот не пытался остановить администратора, и рыжеволосый мужчина с остервенением молотил кулаками чужую грудную клетку, пока силы не оставили его и он не сжал плечи Широямы, уткнувшись лбом в изгиб его шеи.
- Ты идиот… Из-за тебя он меня просто вышвырнул!
- Разве ты любил его, чтобы так страдать? – мягко спросил брюнет, поглаживая дрожащую спину администратора. Они стояли в служебном коридоре, где больше никто не мог их увидеть.
- Разве тебя это волнует? – с шипением парировал Койю, и в этот момент Широяма почувствовал влажные капли на своей шее. Взяв администратора за плечи, он осторожно отстранил его от себя, чтобы вглядеться в наполняющиеся слезами глаза цвета виски.
Юу не успел подобрать нужные слова для ответа, когда из-за двери дальше по коридору отчетливо послышались звуки отчаянного плача.
- Да что за день такой… Широяма, иди в зал, я посмотрю, что там. – быстро вытерев щеки, администратор отошел на пару шагов от официанта.
- Да, хорошо… - кинув на мужчину еще один задумчивый взгляд, Юу поправил фартук и направился дальше по коридору.

***
Таканори понимал, что не может в рабочее время уйти без уважительной причины, но ему необходимо было успокоить нервы там, где его хотя бы не сразу обнаружили. Подходящим местом оказалась небольшая кладовая с какими-то салфетками, скатертями, пледами и тряпками. Усевшись на низкую табуретку, юноша наконец дал волю чувствам – поток слёз не желал иссякать, и Така согнулся в три погибели, желая лишь не быть услышанным.
Он чувствовал себя невозможно глупо, настолько наивными оказались его ожидания по отношению к директору – горькая обида на то, что он обратил внимание на какую-то нагламуренную кисоньку вроде Койю, с силой жгла сердце. Но причина этой обиды была до сих пор непонятна студенту. Неужели он хотел понравиться директору в этом плане? С какой стати, если он не гей и никогда не испытывал желания кого-либо привлечь? Даже хорошенькая Аюми-чан, которая была в него, кажется, влюблена в подростковом возрасте, не пробуждала в Таканори ничего, кроме дружеской симпатии.
Поток мыслей прервал скрип открывающейся двери. Таканори в ужасе вскинул голову и увидел того, кого меньше всего хотел сейчас встретить.
Глаза Такашимы, заметно покрасневшие, окинули стажера изучающим взглядом.
- Почему ты не на своем рабочем месте, Мацумото-кун? – голос мужчины, вопреки ожиданиям, был каким-то слабым и надломленным. Така впервые видел его в таком состоянии и не сразу нашелся, что ответить.
- Я… извините, я сейчас пойду.
- Хватит мне выкать, я не какой-то старый дядька. – промолвив это, Койю отрешенно провел рукой по лицу и, закрыв за собой дверь, присел на покошенный стул у противоположной стенки, попутно щелкнув выключателем, и тесноватую кладовую озарил тусклый свет лампочки под потолком. – Можешь поделиться, я послушаю.
Мацумото снова сдавило горло от горечи. Поведать о том, что творилось на душе, этому человеку?.. Да ни за что!
- Я не думаю, что это так важно, Такашима-сан…
- Койю. Я администратор, и в мои обязанности входит, чтобы весь подчиняющийся мне коллектив чувствовал себя на работе более-менее комфортно. Поэтому не тяни время зря.
- Я не могу, это только мои проблемы. Не вол…не волнуйся, на моей работоспособности это не отразится. – Така обхватил голову ладонями, пытаясь успокоить рвущийся наружу крик.
- Если ты так считаешь, то можешь не выговариваться. Но если тебе понадобится собеседник – знай, что ты можешь на меня положиться.
Отчаянная поза стажера говорила о том, что у него в самом деле случилось что-то ужасное. Раньше Такашима никогда не интересовался проблемами подчиненных, но этот паренек внушал желание заботиться о нём и оберегать. Койю не мог припомнить, когда ему в последний раз хотелось выслушать чьи-то проблемы.
Он поднялся и медленно подошел к юноше, присев на корточки у его ног.
- Посмотри на меня.
В блестящих глазах читались невиданной силы чувства, самым ярким из которых была боль и какая-то отчаянная неопределенность – Койю с трудом не отвел взгляда, взяв руки стажера в свои.
- Как бы ни было тяжело, не отчаивайся и иди вперед, Така. Ни в коем случае не ломайся, этого мало кто стоит.