-7-
В каждом городе всегда есть места, где можно отдохнуть и расслабиться. Дружная компания, море позитива, алкоголь. Каждый клуб отточен как по шаблону, но в каждом есть то, что привлекает определённый контингент посетителей. Музыка, толпа народа, которая пьёт, курит, танцует, хотя танцами назвать это сложно, скорее, всё смахивает на тантрический секс. В общем, толпа непонятно кого занимающего непонятно чем, а точнее отдыхают. Вот в такое очередное заведение затащил меня мой любимый.
- Кою, может, да ну этот клуб, пойдём в ресторан, - ною, упираясь ногами в любые предметы на нашем пути.
- Акира, твою налево.
Один сильный рывок и я готов встретиться с асфальтом своим прекрасным личиком. Но не тут-то было, цапкие ручки моего любовника подхватывают меня и заставляют вернуться в нормальное положение человека разумного.
- Налево я не пойду, ещё кастрируешь ночью.
- Умный мальчик, быстро учишься, - а улыбка до ушей.
- А если предложу ужин при свечах с продолжением в кроватке? – на что пойдёт моя фантазия, ради проведения времени в тихом месте, думаю не до крайности.
- Не получится, если я хочу расслабиться, то и твоё нытьё бабское не поможет. Сузуки, в молодости ты из клуба не вылезал, а сейчас как старик восьмидесятилетний, - отдирая от очередного столба, Кою всё же затащил меня в клуб.
- Я старик? Это ты старик, я сейчас покажу, как надо зажигать, - ты ещё пожалеешь о своих словах, любимый мой мальчик. Ишь, нашёл с кем сравнивать, пернатик.
- Ага, давай вперёд, в центр танцпола, тряси своими костяшками, ток смотри, собери все до одной, а то они мне в постели очень даже понадобятся! – ах, этот чёрт переодетый ещё и по заднице меня шлёпнул!
- Всё, Такашима, смерть тебе лютая, с включениями садомазо.
- Извращенец ты, Сузуки, ей богу.
Понимание того, если я сейчас не прекращу, наша любимая дама ротик не прикроет и продолжит щебетать на своём утином языке. Кою, перьевая ты зараза! Нет, ты наказание моё, за то, что любил в детстве на перьевых подушка спать. Вот теперь твои сородичи сверху мстят, послав тебя мне во всей красе.
Времени не теряя, я пробираюсь сквозь толпу одурманенных атмосферой людей и начинаю отрывать одним глазом, ловя свой бриллиант в поле зрения моего объектива. Вы ток посмотрите, крутит попкой. Я ему покручу, так оттрахаю, что потом неделю с постели свою аппетитную попку не стащит с кровати.
Отставать негодно мне и начинаю вилять задницей не хуже, чем попсовые звёзды их погорелого театра. Даже сам Гакт так не может, смотрите все, Акира Сузуки зажигает! Сказать, что я сам от себя в шоке это одно, но я реально прифигел от своей «скромности», даже мой Кою ротик открыл и стоял ловя всех мух в районе.
Понимание того, что палку я перегнул и сломал, скорее всего, не одну штуку пришло тогда, когда на мои аппетитные дольки легли чьи-то лапы, а на ухо зашептали весьма содержательную речь. Первое, что пронеслось в голове, было: «Сузуки, ты попал», а вторая тут же не заставила себя ждать: «Кою, твою пернатую мать, что за…»
- Ко? – моему удивлению не было границ, так как мою чудо в прямом смысле сейчас укращала обладателя этих лап новогодней гирляндой ночных улиц. Мало этого, он получает удовольствие от своего, так называемого творчества. Никогда не думал, что в Уру спит такой зверь, прям леопард в шкуре антилопы. Вот скажи ему после этого слово, размажет по стенке, а потом всё вымоет до блеска и скажет, что так и было. Так ему ведь и поверят.
- Что ты стал, как истукан, забирай свою девку, - слышу у самого уха крик какого-то амбала.
Видимо, Уру это тоже услышал, потому что, оторвавшись от своей жертвы, он поднимается и идёт в наступление на это порождение смелости и тупости одновременно. Глаза горят, как у быка, вот бешенная утка мне досталась.
- Девкой я был бы, если бы кое-что между ног не моталось, а так, извини, дорогой, мужик я, а вот тебя придётся лишить этого.
Вот тут я понял, что либо забираю Уру домой и привожу его там в норму, либо сейчас начнётся заварушка, после которой забирать мне нашего миролюбивого гитариста из мест не весьма отдалённых, а точнее из обезьянника. А там его тонкая натура просто дрогнет под натиском этих безмозглых громил.
- Кою, хватит, я тебе сказал! – тащу Такашиму через весь зал к выходу. Ой, чуяла моя душа, что всё не так хорошо, как кажется, и что надо мне его ограничить от подобных заведений. Посажу под домашний арест, всё равно ему искать свою вторую половинку не нужно, я ж на месте, как штык самотык.
Оказавшись в номере отеля, помогло немного отдышаться, после такого насыщенного вечера. Желание разорвать Уруху горела с каждой минутой всё больше, но то, что было в клубе, эти горящие глаза и всё остальное, заставило остановиться моим потайным желаниям.
- Вот, что ты творишь? – начал орать я.
- Аки, успокойся. Ты ведь понимаешь, если бы не я, то тебя бы изнасиловали в лучшем случае, а в худшем я боюсь представить, что могли сделать с тобой, мой милый попугайчик, - вы только посмотрите на эту наглую рожу.
Сейчас ещё лобызать начнёт своими утиными губками и чертовски сексуальными.
- Что ты со мной так разговариваешь, я же старше тебя.
- Всего на пару неделек, так что это не считается, - он снова издевается надо мной.
- Ко, хватит, я в душ и спать, устал тебя тащить до номера.
- Ты же не на руках меня нёс!
- Ко, я устал.
Ухожу в душ и запираюсь, ощущение, что меня перекрутили в мясорубке и поджарили на сковородке на самом большом огне. Слышу, как Такашима скребётся под дверью, но сдерживаю себя, чтобы не поддаться его уговором. Снимаю футболку и шиплю, спина ещё помнит острые ноготки, которые врезались мне в спину и сцарапывали кожу до крови. «Да, я хорош в постели, и это факт!»
Стою под струями воды и нежусь. Так хорошо смыть тяжесть дня и забыться о чём-либо, но сознание всё тревожится. «Неужели, мой Ко что-то задумал?» - тут же пролетает в голове. Но я всё успокаивал себя тем, что меня он любит и обожает. Выключаю воду, обматываю полотенце вокруг бёдер и выхожу из ванной.
- Душ свободен, можешь идти.
Ложусь на свой край кровати и достаю книгу, делая вид, что читаю. Я ж книги с детства не люблю, но что не сделаешь, чтобы понаблюдать за своим возлюбленным и чтобы он ещё это не заметил. На минут тридцать забываю о том, что в комнате есть кто-то, кроме меня, книга давно покоится на тумбочке около кровати, а сам я рассматриваю потолок. Никогда не думал, что он такой интересный.
- Акира, - поворачиваю голову и смотрю на Уруху, который так жмётся к стене, что готов, видно, вплавиться в оную.
- Я слушаю тебя внимательно, - мой невозмутимый вид, даже актёр погорелого театра не сможет сыграть, так как я.
- Я хочу тебя.
Я фигею от этого скромника. Интересно, а что он ещё хочет?
- Аки, ну правда, я хочу тебя.
Приподнимаю бровь, смотрю внимательно на Такашиму, который, как я только что понял, стоит передо мной голый.
- Кою, а что, если я не хочу?
- Хочешь, вон как стоит твой Аки-чан.
- Уруха, ещё раз так назовёшь моё достоинство, твой пернатый выступ превратится в морскую гладь.
- Ну, чего ты орёшь?! Я ,вообще, к тебе по-хорошему, а ты как всегда. Не хочешь — не надо, я так спать лягу, и, когда захочешь, хрен тебе дам, импотент хренов. – Ложится и тянет на себя большую часть одеяла. – Спокойной ночи, Сузуки-сан.
- Обидчивый мой, ну, иди ко мне.
- Отвали.
- Что? Ты ж сам хотел!
- Как хотел, так и расхотел. Спи, я сказал, а то уйду от тебя к Аою, он безотказный.
- Не пугай пуганных.
Отворачиваюсь и накрываюсь одеялом. Но, так как большая часть стянута в другую сторону, всё, что мне остаётся, это развернуться и прижать к себе своего любовника и такого неповторимого человека, как Уруха. А вот утром я ему точно дам, так как сейчас я хочу дать хотя бы несколько часов моей спинке зажить.