-1-
Парень тыльной стороной ладони вытер кровь с разбитой губы и снова принял защитную позу, вскинув перед собой руки. Бой шел с переменным успехом, соперники начали уставать и все реже атаковали, предпочитая переводить дух и защищаться. Зато зрители, кажется, не испытывали вообще никаких чувств, кроме азарта и жажды крови. У меня давно заложило уши от свиста и криков, которыми сопровождался каждый успешно проведенный удар. Практически все присутствующие сейчас сделали ставку на местного короля подпольного ринга. Ни один новичок до этого не мог продержаться столько, сколько сейчас стоял перед ним никому незнакомый худощавый парень. Повязка, скрывавшая лицо, успела пропитаться кровью, но он, кажется, не собирался сдаваться. Во всяком случае, безоговорочный чемпион ринга буквально с каждым выдохом сплевывал кровь.
Никто, и я в том числе, не полагались на вероятность чистой победы. Рефери отвернулся, давая возможность чемпиону нанести всего один удар, официально запрещенный даже свободными правилами подпольного ринга. Новичок пошатнулся и упал на колени. По его лицу можно было прочесть, что сейчас он испытывает просто адскую боль. Удар ногой в грудь стал решающим в определении победителя. Признанный чемпион брезгливо столкнул бессознательное тело за край ринга и поднял руки в победном жесте.
Парень лежал у моих ног. Дыхание вырывалось из его груди страшными хрипами, на губах пузырилась кровь. Я мог представить, что он чувствует сейчас хотя бы потому, что сам был не лучше после некоторых гонок. Но до последнего дня обо мне было кому позаботиться. А кто сможет помочь ему?
Я подождал еще пару минут, но ни менеджер, ни какие-либо знакомые не заинтересовались судьбой проигравшего. По-видимому, парень был одиночкой. Я опустился на колени около него и просунул руку ему под спину, стараясь приподнять его с ледяного пола. При ближайшем рассмотрении я заметил, что он еще совсем юный. Его тело, худое, жилистое, состояло, казалось, только из углов и прямых линий. Я смог легко оторвать его от земли и даже без труда подняться, чувствуя, как он наваливается на меня, продолжая оставаться в беспамятстве.
Чемпион и его поклонники ликовали, празднуя очередную победу. До проигравших никому не было дела. Поэтому я смог беспрепятственно вывести его на воздух, подальше от этого заброшенного склада, пропахшего потом и кровью таких как он бойцов. Я несколько раз пожалел, что так далеко поставил машину. Но тогда я заботился о сохранности своего автомобиля и совсем не предполагал, что мне придется три квартала тащить на себе незнакомого парня, да к тому же истекающего кровью.
Только устроив парня на заднем сидении, я подумал, что теперь мне придется еще и поменять салон. Неожиданные расходы повергли в уныние, однако не настолько, чтобы я забыл позвонить Ютаке, своему знакомому доктору, прямо из автомобиля. Я попросил его поторопиться, понимая, что сейчас парню дорога каждая секунда.
К моему дому мы приехали одновременно. Вдвоем с доктором мы кое-как вынули все еще бессознательного парня и даже смогли поднять его на сороковой этаж. От волнения руки дрожали так сильно, что Ютаке пришлось взять у меня ключи и самому открыть дверь. Мы не придумали ничего лучше, кроме как положить парня на мою кровать. На мгновение в сознании сверкнула мысль, что на светло-кремовом покрывале кровь будет особенно сильно заметна, но я отмахнулся от нее, пообещав оплакать свое постельное белье несколько позже. При этом я уже бегал по квартире, выполняя распоряжения Ютаки, то поднося ему теплую воду или полотенца, то помогая поворачивать худощавое тело незнакомца. Вдвоем мы управились часа за полтора. Ютака не обнаружил ничего серьезнее сотрясения мозга и трещин в ребрах. Ссадины и ушибы хоть и присутствовали в огромном количестве, но на общую картину не влияли. Меня успокаивало еще и то, что парень перестал хрипеть и теперь дышал все ровнее и глубже, как полагается спящему.
Самопожертвование моего доктора дошло до немыслимых пределов, когда он помог мне навести порядок в квартире, избавившись не только от следов крови, но и от испорченной одежды нашего невольного пациента. Более того, Ютака любезно согласился составить мне компанию на оставшееся до ночи время и выпить чаю. Весь наш разговор сводился к тому, чтобы определить, что же делать дальше.
Завтра вечером я собирался принять участие в трех заездах на окраине, поэтому должен был отдохнуть и набраться сил. Лично мне это не представлялось возможным уже потому, что в моей квартире находился посторонний человек. Не то, чтобы я не мог переносить чужого присутствия рядом с собой, но в последнее время я отвык от гостей. Даже если у меня завязывались какие-то отношения, то они в основном протекали на нейтральной территории. Я не хотел больше вспоминать, каково это, когда ты расстаешься не только с человеком, но и привычным укладом жизни. После ссоры с последним своим более-менее постоянным партнером я сменил квартиру и стал налаживать жизнь только для себя одного.
- Послушай, давай я приеду завтра к вечеру и сменю тебя? – Ютака продолжал удивлять меня своим великодушием.
- А как же помахать мне рукой перед стартом? – я мысленно уже благодарил его за приглашение, но не мог отказать себе в дружеском подшучивании.
- Я тебя даже в лобик поцелую перед тем, как ты уедешь, - мой друг улыбнулся и задумчиво помешал зеленоватую ароматную пену в своей чашке. – Главное, чтобы не пришлось этого делать, когда ты вернешься.
Я откинулся на спинку стула и засмеялся. Ютака категорически не одобрял моего хобби. Особенно сильно он стал протестовать после того, как сам собирал меня практически по частям после очень тяжелой аварии. Тогда меня спасло только его присутствие на гонке. Вот и сейчас в его черном юморе я ощущал тревогу и стойкое желание прикрутить меня цепями к стулу, чтобы я не смог в положенное время оказаться за рулем своего автомобиля. При этом он прекрасно понимал, что у него нет никаких аргументов против. Я всегда прислушивался только к своему мнению и как никогда ранее был уверен в себе. Мои успехи на трассе вселяли в меня надежду, что та авария имела место быть только по стечению обстоятельств. Тем более, что я смог устроить свое триумфальное возвращение и упрочить позиции среди гонщиков. По правде сказать, сейчас гонки уже не приносили мне той радости, что раньше. Сказывался и авторитет, и опыт. Я принципиально не принимал участия в самоубийственных заездах и не кичился своими трофеями перед новичками. Скорее просто приезжал, чтобы получить очередную дозу скорости и адреналина, так необходимую мне для нормальной жизни.
- Юта, ты же меня знаешь. Я не буду лезть на рожон. Три заезда и все.
- Твое финальное «все» звучит очень оптимистично, - хмыкнул мой неумолимый друг и поднялся из-за стола. – Пойдем-ка, взглянем на нашего раненого бойца, да я уже поеду домой.
- Неужто и тебя в кои-то веки ждут дома? И кто же этот счастливчик? Познакомишь? – я беспрерывно задавал шутливые вопросы, пока выведенный из себя Ютака не заткнул меня, прицельно бросив влажное полотенце мне в лицо. Смеясь, я приблизился к постели и наткнулся на удивленный взгляд темных глаз.
- А наш герой уже пришел в себя, значит, вам тут тоже скучать не придется, - Ютака подхватил свою сумку и пальто и поспешил скрыться за дверью. Какое-то время я еще слышал его бодрое хихиканье, а потом снова вернулся к насущной проблеме.
Проблема натянула легкое одеяло до самого носа и теперь сверкала на меня глазами. Я мог себе представить, насколько парень должен был быть удивлен уже хотя бы потому, что последнее, что он видел, был цементный пол, покрытый грязью и кровью. Моя уютная квартира-студия с окном во всю стену, за которым жил своей жизнью ночной Токио, совершенно не вязалась с тем подвалом, откуда я его привез.
Давая ему время собраться с мыслями и немного освоиться, я стал рассказывать ему то, что мне недавно сказал Ютака. Немного подумав, я даже попытался объяснить, с чем связано мое благородство. Услышав, что я трачу свое время и рискую жизнью на уличных трассах, парень уважительно хмыкнул и заметно расслабился, позволяя напряжению между нами уйти. Уже через пару минут мы беседовали как добрые друзья, обмениваясь шуточками и забавными историями.
- Меня, кстати, Акира зовут, - внезапно представился парень и протянул мне руку. Я машинально пожал ее, а потом мысленно обозвал себя идиотом. Акира поморщился от боли и стал рассматривать в кровь сбитые костяшки пальцев.
- Ты хорошо дрался, Акира. Жаль только, что удача от тебя отвернулась в последний момент, - я вспомнил бой и решил, что пора свести разговор к нему, а также к тому, почему никто не позаботился о парне после окончания.
- Скорее, она ко мне в последний момент повернулась. В твоем, кстати, лице, - Акира грустно улыбнулся и опустил руку на одеяло, пальцами расправляя складки. – Я изначально должен был проиграть бой, но не захотел. Тогда меня предупредили, что если я не стану вести себя согласно сценарию, то потом могу пенять на себя. Я в любом случае проиграл бой. Но раз я решился пойти против своих менеджеров, то должен был идти до конца. Никто и предположить не мог, что среди привычного сброда вдруг окажешься ты.
- Юу…
- Что? – Акира удивленно переспросил и окончательно стянул с лица одеяло.
- Это мое имя, - я улыбнулся и догадался, наконец, опуститься на край постели, а не подпирать книжный шкаф. – И ты сейчас у меня дома. Вряд ли кто-то будет искать тебя здесь.
- Да меня вообще никто искать не будет, - хмыкнул Акира, укладываясь с большим комфортом и заинтересованно разглядывая мое жилище. – Кому я нужен?
- Что, совсем никому? – я проявил неуместное любопытство, но вопрос просто слетел с моего языка раньше, чем я успел подумать о тактичности.
- Представь себе, - еще одна грустная улыбка озарила лицо Акиры. – Я такой же одинокий псих, как и ты.
- А с чего ты взял, что я одинокий? – мне даже стало интересно, неужели отсутствие у меня личной жизни так сильно бросается в глаза.
Акира как-то широко махнул рукой и немного поморщился от боли в ребрах:
- В твоей квартире даже стен нет между комнатами. Ты здесь всегда один, тебе не надо защищать свое личное пространство. Здесь все слишком выдержано в одном стиле, одной цветовой гамме. И окно это…
- А окно-то тебя чем не устроило? – я искренне удивился, потому что именно эта стеклянная стена и стала решающим фактором, когда я выбирал себе новую квартиру. Я не одну ночь провел сидя на полу и наблюдая, как переливается электрическими огнями город.
- Будь у тебя личная жизнь, ты бы заботился о шторах. Ты же живешь как на витрине, - Акира привстал на постели, стараясь увидеть больше. Я все-таки отделил угол с кроватью от остальной квартиры высоким аквариумом, который мешал Акире увидеть все помещение сразу. – Могу поспорить, что в ванной у тебя одна зубная щетка, а на кухне одна чашка.
- У меня две чашки, - обиженно буркнул я и спохватился, когда Акира засмеялся и тут же застонал.
- Ну, тогда ты далеко продвинулся по сравнению со мной, - парень улыбнулся и откинулся на подушки. Его голос звучал все тише, на основании чего я сделал вывод, что пора дать ему отдохнуть. Я погасил свет и, не удержавшись, поправил сползшее одеяло.
- Спасибо, мамочка, - пробурчал себе под нос Акира, а я, хихикая, отправился мыть свои чашки. Сегодня мне предстояло опробовать свой диван в качестве потенциального спального места, что вселяло в меня некую тревогу. Диван я купил на выставке, привлеченный его цветом и формой, но никак не удобством. Вот смешно будет, если я завтра не смогу разогнуться.
Поставив чашки на сушилку, я вытер руки и с головой нырнул в огромный серебристый холодильник. С огорчением отвел взгляд от запотевших банок с пивом, вовремя вспомнив, что завтра должен быть в форме, и вытащил на свет божий кока-колу. А что мне оставалось делать? Я погасил везде свет, оставив только мягкую подсветку аквариума, уселся на пол, опершись спиной на диван, и открыл банку. Еще с час я просто смотрел в окно, отмечая, как зажигаются и гаснут огни, как мерцает холодным неоном реклама, как мелькают в свете уличных фонарей запоздалые прохожие. Все это время я размышлял над словами Акиры. Я не боялся жить на обозрении у других. И дело было не в том, что я жил на сороковом этаже, а в том, что я жил там один.

-2-
Мое утро началось с грохота и тихого шипения Акиры. Мой гость шипел преимущественно матом и грозил разрушить мой уютный дом. Я поспешил встать и уточнить в чем дело, пока еще было у кого спрашивать.
Акира обнаружился в ванной. Он с негодованием смотрел на плотно закрытую душевую кабину. Спросонья до меня не сразу дошло, что он не может сдвинуть стеклянную панель из-за ноющих ребер. По себе знаю, что в таком состоянии и ложку до рта донести сложно. Увидев мою помятую и встрепанную физиономию, Акира тут же замолк и виновато опустил глаза. Я, наконец, сообразил, что ему нужно. Я открыл стенку душевой и приглашающее махнул рукой. Акира не спешил бросаться в вожделенный душ, чем снова меня удивил. По тому, как он мучительно краснел, теребя край простыни, в которую был закутан как в римскую тогу, я понял, что снова что-то упускаю.
- Акира, не томи, скажи, что тебе нужно, да я пойду досыпать, - мне так сильно не хотелось ломать голову, что я позволил себе излишнюю резкость.
- А что тебе обычно нужно после душа? Или ты ходишь мокрым и голым? – кажется, смущение у него проявлялось в виде ехидства и наглости.
Я звонко хлопнул ладонью себе по лбу и вихрем вылетел из ванной, чтобы через минуту прилететь с ворохом полотенец и кое-какой одеждой. Я сгрузил все неаккуратной кучкой на пуфик и вышел за дверь. Уже через минуту до меня донесся шум воды и бодрое пение матом. Так Акира выражал свое отношении к жизни вообще и к горячей воде, льющейся на свежие ссадины, в частности.
Я же честно улегся на диван, оказавшийся даже лучше, чем я мог предполагать, и закрыл глаза. Но речи о сне уже не было. Вслушиваясь в песнопения Акиры, я хохотал так, что из глаз потекли слезы. Пришлось вставать окончательно и ползти на кухню. Кофейный аппарат зашумел, наполняя квартиру запахом кофе, а я снова с интересом разглядывал практически пустой холодильник. Обычно я всегда имел запас блюд, для приготовления которых достаточно было только включить микроволновку, но даже у меня иногда случались голодные времена. Очень не вовремя, надо признать.
Пение в ванной стихло, а я по-прежнему пялился в недра холодильника, словно ожидая, что там что-то появится. В таком виде меня застал Акира, высунувшийся из ванны все в той же простыне. Его хохот, перемежавшийся со стонами, заставил меня выйти из прострации.
Простынь на Акире объяснилась очень легко. Трещины в ребрах и тугая повязка не давали ему нормально действовать руками. Джинсы и рубашка превратились в препятствие. Оказалось, что одеть взрослого мужчину гораздо сложнее, чем раздеть. Едва лишь я подумал об этом, как тут же поделился своим наблюдением с Акирой.
- А что, ты часто раздеваешь мужчин? – парень хрипловато засмеялся.
- Бывает и такое, а что, ты не одобряешь? – я застегнул последнюю пуговку на когда-то своей рубашке и отступил на шаг, чтобы окинуть взглядом получившуюся картину.
- Скажешь тоже, - хмыкнул Акира и повернулся к зеркалу. – Мало ли, что в жизни может случиться. Да и кто я такой, чтобы не одобрять?
- Тоже верно, - я поманил его за собой на кухню. На столе дымились две чашки. А через минуту в пепельнице тлели две сигареты. У меня давно не было такого утра.
***
Ютака пришел в четыре часа. К этому времени мы успели заставить все свободные поверхности пепельницами, коих у меня водилось немерено. В квартире повис стойкий запах табака, а мы сидели на полу возле дивана и смотрели в окно. На светлом ковре у телевизора аккуратной стопочкой высились коробки из-под пиццы, потому что я так и не собрался сходить в магазин и запастись хоть какой-то едой. Ютака сразу же закашлялся и бросился открывать окно. Только тогда мы заметили, что даже у нас уже глаза слезятся от дыма, а в горле першит. Пока Акира, кряхтя, поднимался с пола, то и дело хватаясь за ноющие ребра, я стрелой метнулся в ванную и сунул голову под кран с холодной водой. Я стоял так и млел до тех пор, пока меня бесцеремонно не схватили за шкирку и не отодвинули в сторону, как мебель. По знакомым непечатным выражениям я опознал Акиру и отодвинулся еще немного, пытаясь нащупать полотенце, не открывая глаз. Ткань, которая первой попала мне под руку, без боя не далась. Я сам шагнул ей на встречу и с удовольствием вытерся. Когда я открыл глаза, то встретился взглядом с чрезвычайно удивленным Ютакой. Оказалось, что именно его джемпер я комкал в руках до сих пор. Жизнерадостное бульканье возвестило о том, что Акира данную сцену не пропустил. Ну и ладно, все равно Ютака еще долго будет у меня, успеет высохнуть. Я мстительно вытер еще и руки и горделиво вышел из ванной. В спину мне понесся такой хохот, что я всерьез заволновался за целостность окна и аквариума.
Я мог бы, конечно, продлить развлечение, предположим, заперев обоих шутников в ванной, но мне нужно было торопиться. Я забегал по квартире, собирая в одну кучу необходимые вещи: ключи от квартиры и автомобиля, сигареты, зажигалку, телефон, деньги. Акира и Ютака наблюдали за мной из ванной, не забывая синхронно поворачивать голову в ту сторону, в которую я двигался в данный момент. Наконец, я накинул кожаную куртку, распихал все добро по карманам и замер, мучительно вспоминая, не забыл ли я что-то принципиально важное. Парни хором пожелали мне удачи и так же слаженно вытолкнули меня за дверь. Замок за моей спиной громко щелкнул, словно намекая, чтобы я не возвращался без победы. Ну что ж, в таком настроении я могу свернуть горы.
Вскоре мой Ниссан цвета пламени стрелой летел по улицам Токио. Я же был спокоен и собран, словно не в гонках собирался участвовать, а на совещание в офис ехал. Кто же знал, что скоро от моей уравновешенности не останется и следа?

-3-
Первый заезд я выиграл вообще без напряжения. Даже усилий прикладывать не пришлось. Моя невозмутимость и равнодушный взгляд заранее вселяли в новичков уверенность, что я знаю какой-то секрет трассы, который совершенно не доступен им.
Немного потрепав нервы себе и зрителям во втором заезде, я снова выиграл и теперь стоял, прислонившись спиной к своей машине, и рассматривал публику. Кого здесь только не было. И подростки, бахвалящиеся своей мнимой свободой и количеством выпитого алкоголя, и молоденькие девушки, мечтающие стать подругами гонщиков, и симпатичные молодые люди с аналогичными фантазиями, и роскошные дамы с маленькими сумочками и мундштуками, желающие острых ощущений и новизны, и даже лоснящиеся от жира бизнесмены в официальных костюмах, сделавшие на уличных гонках свой капитал. Ничего интересного… Или я ошибаюсь. Да, несомненно. Этот человек не вписывался ни в одну из перечисленных мной категории.
Единожды заметив его, я уже не мог оторвать от него глаз. Я отмечал в сознании каждый его малозаметный жест, фиксировал каждый шаг, каждый незначительный поворот головы. Каждый взмах длинных ресниц заставлял меня задерживать дыхание.
Он почувствовал мое пристальное внимание сам. Просто поднял голову и внимательно посмотрел прямо на меня, словно между нами не было этой разношерстной толпы, не было огромного пространства. Под его взглядом я перестал дышать окончательно и очнулся только тогда, когда в висках застучало от недостатка кислорода. Он понимающе улыбнулся и отвел глаза, возвращаясь к прерванному разговору со своим спутником. Я же тяжело привалился в боку автомобиля. Ноги меня не держали. Дрожащими руками я достал сигарету и стал щелкать зажигалкой, с каждой секундой убеждаясь, что это бесполезно. Вспыхнувший перед носом огонек стал для меня полной неожиданностью. Я отшатнулся и совершенно дикими глазами уставился на незнакомца. Он снова понимающе улыбнулся, но зажигалку так и не убрал. Кое-как взяв себя в руки, я прикурил и благодарно кивнул. Парень еще раз внимательно посмотрел мне в глаза и, молча, ушел, через секунду скрывшись в толпе зрителей. Я мог бы поклясться, что перед уходом он приказал мне: «Выиграй эту гонку для меня!» Что-то во мне было покорено и уже сейчас стояло на коленях, преклоняясь перед внутренней силой этого человека. Мне же нужно было прийти в себя и выиграть гонку. И не только потому, что этого хотел он. Мне предстояло убедить себя в том, что я еще могу управлять собой и не впадать в истерику от двух взглядов.
На черном пластике руля остались влажные следы моих рук. Все-таки я слишком сильно нервничал. Чтобы подстраховаться и скрыть от самого себя столь очевидные признаки беспокойства, я нашарил в бардачке кожаные перчатки и нетерпеливо их натянул. До начала заезда оставались считанные секунды. Тело привычно выполняло знакомые движения, проверяя, все ли в порядке. Автомобиль гудел ровно и без лишнего напряжения. Я не любил демонстрировать свои возможности раньше времени, предпочитая знакомиться с противником непосредственно не трассе. Симпатичная девушка в черном латексе дала отмашку на старт, и время перестало существовать. Изученная до последней трещины в асфальте трасса хорошо ложилась под колеса автомобиля, руки привычно выкручивали руль, в голове не было ничего лишнего.
Финишная черта стала для меня в некотором роде неожиданностью. В состоянии адреналинового транса я мог бы спуститься даже с горы Фудзи, не говоря уже о привычной городской трассе. Бурные аплодисменты и выкрики не принесли и десятой доли того удовлетворения, которое я испытывал раньше. Сейчас как никогда остро я осознал, что хочу от жизни чего-то еще. Чтобы понять, чего именно мне не доставало для счастья, хватило и доли секунды. Ровно столько он смотрел мне в глаза, игнорируя толпу окружавших меня людей. Смотрел с удовлетворением и некоторым удовольствием. Его улыбка, спокойная и радостная, стала самой ценной наградой для меня.
К сожалению, поток желающих поздравить меня не иссякал. Мое внимание отвлекли, а когда я снова посмотрел в ту сторону, загадочного незнакомца уже не было. Я пожалел, что не заметил, кто же составлял ему компанию в этот вечер. Шансов снова встретить его на гонках практически не было. И в большей степени именно из-за того, что я твердо решил больше в них не участвовать. Заработанных таким образом денег мне должно было хватить еще надолго, тем более что сегодня я основательно укрепил свое материальное положение, выиграв все три заезда. Осталось только обрадовать Ютаку. Кажется, он будет еще более счастлив, нежели я сам. Еще бы поблагодарить того незнакомца, который сам того не зная, мотивировал меня и заставил проявить все чудеса пилотажа.
- Ты был просто неподражаем сегодня, малыш, - промурлыкал незнакомый голос прямо у меня над ухом. Я не вздрогнул только чудом, мгновенно повернувшись к говорившему всем телом. Рядом со мной стоял невысокий молодой человек, очень изящный и хрупкий. Он улыбался так задорно и весело, словно только что весьма удачно пошутил. Я задумался, где я мог его видеть, и почему он ведет себя со мной так фамильярно, но все мысли разом вылетели у меня из головы, стоило ему только махнуть рукой кому-то в толпе. Спустя мгновение мой незнакомец снова стоял в каком-то полуметре от меня. Он протянул мне руку, а я растерялся как школьник. Потом спохватился и вложил в раскрытую ладонь свою, так и не сняв перчатку. Впрочем, я ощутил жар и мягкость его губ даже сквозь тонкую кожу. Его прикосновение обожгло меня. Возбуждение пузырьками шампанского раскатилось по сосудам и ударило в голову, щеки налились румянцем, а я в смущении резко убрал руку. Парень только улыбнулся своей странной улыбкой и через мгновение снова исчез в толпе.
- О, какой скромный малыш, надо же, - все тот же низкий голос у меня над ухом привел меня в чувство. Я ощутил, как что-то опустилось в карман моей куртки. Но когда я повернулся, чтобы сказать мелкому нахалу хоть что-то, рядом уже никого не было. В абсолютной растерянности я постоял еще несколько минут, невпопад кивая на замечания и шутки своих знакомых и просто желающих потереться рядом с победителем. Потом небрежно попрощался со всеми сразу и практически запрыгнул в машину, трогаясь сразу со второй передачи. Я покинул трассу с такой скоростью, словно за мной гнались полицейские. Только отъехав несколько кварталов, я перестал, наконец, выжимать газ, а потом и вовсе припарковался у супермаркета, удачно вспомнив о голодных приятелях и пустом, как поверхность луны, холодильнике.
Все это время мои мысли крутились исключительно вокруг незнакомца и его странного поведения. Я мог бы еще понять все эти взгляды и улыбки, но как объяснить то, что он при людях поцеловал мне руку. А я, идиот, даже перчатку не снял…
Запоздало исправляя это упущение, я стянул с рук перчатки и сунул их в карман. Под пальцами оказалась шероховатая поверхность. Я с удивлением вытащил небольшой прямоугольник из плотной бумаги с тиснением, на таких обычно печатают визитные карточки какие-нибудь состоятельный деятели. Но вместо имени владельца и его номера телефона я прочитал следующее: «Ты доставил мне удовольствие сегодня. Ты заслуживаешь самой высокой награды».
От удивления у меня пропал дар речи. Очевидно, что записка попала ко мне не без помощи того низенького нахала. Скорее всего, именно он и составлял компанию этому странному человеку с замашками высокородного господина. Впрочем, могло статься и так, что парни просто находились под кайфом и вели себя согласно одним им понятным правилам. Что бы я ни надумал себе сейчас, все равно шанс повторной встречи с ними был равен нулю. Поэтому я со вздохом отправил кусочек картона в бардачок и выбрался из автомобиля, предвкушая, как сейчас скуплю полмагазина, чтобы не высовываться из дома хотя бы несколько дней. Вот бы еще уломать Ютаку хоть раз за это время поколдовать на моей кухне и покормить меня чем-то свыше традиционного рациона портовых грузчиков. А если учесть, что у меня дома теперь ошивается еще и пациент Ютаки, которого тоже нужно время от времени чем-то подкармливать, то мои шансы на успех заметно повышались.
В подъезд я зашел нагруженный, как вьючное животное, открывая двери преимущественно ногой. Еще в лифте я услышал раскаты хохота, которые становились тем громче, чем ближе я был к своему этажу. На лестничной площадке у меня заложило уши. Тяжелые пакеты с продуктами с утроенной силой потянули меня к земле, от чего я окончательно взбеленился. В квартиру я влетел практически на реактивной тяге, открыл было рот, чтобы высказать наглым захватчикам свое «фе» по поводу их поведения, но так и замер, подавившись готовыми сорваться с языка словами.
Ютака в кокетливом передничке, явно принесенном с собой, суетился у плиты, а Акира, замотанный в плед так, что оттуда торчала только голова, и для верности обмотанный скотчем в нескольких местах, лежал на диване и комментировал происходящее. Каждое его замечание вызывало у Ютаки новый приступ истерического смеха, отчего тот регулярно попадал себе ножом по пальцам или обжигался. Тогда смеяться начинал Акира. На меня этот стационарный сумасшедший дом не обратил никакого внимания.
Я неаккуратно сгрузил пакеты прямо у двери и сел на пол, в изнеможении вытягивая ноги. К моему удивлению подлая зажигалка на сей раз сработала с первого раза.
Первым мое триумфальное явление заметил Ютака. К этому времени я успешно выкурил две сигареты подряд и даже успел пару раз затянуться третьей. Правильно оценив мое состояние, мой друг стрелой метнулся ко мне, по пути успев заткнуть Акире рот чем-то съедобным. Пока раненый герой сосредоточенно жевал, перемежая энергичные движения челюстей сердитым мычанием, Ютака отнял у меня сигарету, бережно помог мне подняться и усадил в кресло. Через минуту на маленьком стеклянном столике дымилась чашка с кофе, а я мычал подстать Акире, с удовольствием пробуя сладкие рисовые шарики, приготовленные Ютакой.
Оказывается, мне безумно не хватало как раз чего-то подобного. Дружеской заботы, тепла, просто человеческого присутствия рядом. Даже не разговаривая со мной напрямую, мои друзья постоянно находились со мной на одной волне. Они были готовы броситься мне на помощь по первому моему зову. Причем эта готовность сделать для меня все, что угодно, читалась во взгляде и улыбке не только Ютаки, который теперь суетился с удвоенной скоростью, готовя нам поистине императорский ужин, но и Акиры, который хоть и был сейчас гигантской гусеницей, но все равно был готов на подвиги. Сейчас он старательно развлекал меня, в основном рассказывая, что успело приключиться с Ютакой в мое отсутствие.
Я старался слушать внимательно, но все больше погружался внутрь себя, путаясь в своих мыслях. Откуда-то из глубины подсознания всплыл страх, что все происходящее – только иллюзия. Что сейчас голоса растворятся, лица исчезнут, и я снова останусь один на один с самим собой. Пальцы судорожно сжимались, шаря по подлокотнику кресла и не находя.
От осторожного прикосновения к плечу я вздрогнул и открыл глаза. Кажется, я все-таки успел уснуть и даже увидеть во сне то, с чем я жил столько лет и к чему так и не смог привыкнуть, - свое одиночество.
- Ужин готов, пойдем за стол, - улыбнулся Ютака и протянул мне руку, помогая выбраться из такого удобного кресла. Только поднявшись и сделав несколько шагов, я вдруг вспомнил, как вел себя со мной тот загадочный незнакомец. В его жесте было несравнимо больше грации и изящества, а в дальнейшем действии… Да, там была страсть, порок. Его странное поведение интриговало и постоянно притягивало к себе внимание. А мне оставалось лишь досадовать, что вся нежность его губ досталась коже моей перчатки.
От желания ощутить его поцелуй на своих губах, на своем теле, на своей коже к щекам прилила кровь. Я вспыхнул как факел, к которому поднесли спичку. Благополучно распакованный к этому времени Акира замер с не донесенными до рта хаси, удивленный столь разительной переменой в моем лице. По его глазам я понял, что он еле сдерживается, чтобы не пошутить на эту тему. И сейчас я был благодарен ему за такое смирение. Ютака же благородно пришел мне на выручку, отвлекая Акиру каким-то незначительным вопросом и позволяя мне справиться с собой.
Ужин прошел весело и приятно, если не считать пары моментов, когда я замирал, уставившись в одну точку за окном. В такие моменты ребята ненавязчиво возвращали меня в реальность, сгорая при этом от любопытства. Но пока я и сам не мог им сказать, что именно так сильно привлекало меня в давно знакомом пейзаже за окном. В этом стоило разобраться.