Из-за всей этой котовасии с Мск и рьяного поклонения порнодемонам я забыла отписаться.
По-прежнему жду развития событий, задержав дыхание и сцепив пальцы в замок. Очень хочу узнать, как закончит автор сию историю.
Спасибо огромное.

Обычно я не читаю романсы.. и я чуть не совершила огромную ошибку едва не пропустив этот рассказ!
Немного сумасшедший Уруха, бессвязные мысли не дающие понять себя.. всё так знакомо и так лаконично описано, как будто слышишь песню, а не читаешь.
И эта строчка:
"Опускает локти на колени и зарывается пальцами в волосы, глубоко вздыхая."
Всего несколько обычных слов, описывающих действие, но ещё ни где и никогда они не вызывали во мне столько эмоций и такую яркую живую картинку.
Великолепный, всё понимающий и не сдающийся Аой.
У автора необычный слог. Прошу передать моё восхищение и нетерпение!

Цитирую:

"все и сразу" не вышло == Поэтому только первая половина 11 главы. Приношу свои извинения за это.

Глава 11a

«Рука ложится на плечо. Пальцы на моей спине. Словно я собирался упасть, но меня удержали в последний момент. Простой жест, сопровожденный теплым взглядом.
- О чем задумался, Уруха?
- Ни о чем, - недовольно, пряча глаза.
- Ладно…- Аой замолк на мгновение, задумавшись, словно не понимая, что сказать дальше. - Но если вдруг…
Пальцы сжали мое плечо чуть сильнее, прежде чем ощущение прикосновения исчезло. Странно, ведь он обычно не задает таких вопросов. Может, и вправду почувствовал, что мне нужен был тот, кто спросит.
- Спасибо, - негромко, оторвавшись от рассматривания собственных ботинок.
Но Аой был уже далеко и не слышал, увлеченный разговором с Рейтой. Да, и не нужно, чтобы слышал. Смог бы он тогда улыбаться так же, как сейчас, что-то рассказывая басисту..?
Не хотелось бы знать.»

***

« Это в первый раз. Может, сейчас мне стоит сказать…? Я просто не знаю, кто из нас действительно должен быть благодарен. Упрямство и гордость столкнулись с чем-то неизвестным. С тем, чему я ни за что не дал бы имени.
Но даже, если ты меня ненавидишь. Считаешь глупым. Жестоким. Больным на голову. Лжецом. Пусть все это будет в тебе. Я не хочу, чтобы ты изменился. Потому что ты … ты… ты же Аой, который дорог мне.
Какое страшное слово 「дорог」. Я знаю, что ты согласишься со мной.
Но мне все равно хотелось бы быть самым важным для тебя человеком. Да, стать тем, кто будет для тебя важен, - мое Желание. »

***
Я прислушался. Тишина, когда замолкают звуки особенных слов, не кажется мертвой. Она наполнена шепотами образов, которыми ты охвачен, и удивительным звоном. Еле уловимым на пределе слышимости. Жесты. Взгляды. Звуки… Воспоминания невольно складываются одно к другому, оставляя неприятное ощущение внутри. Труднее дышать. Словно я связан. Хоть сердце абсолютно спокойно. И уже не понимаю, что мне так сильно хотелось сказать несколько минут назад. Очень важное. Невыносимо важное. Разжимаю пальцы и смотрю на следы на ладонях. Да… что-то действительно важное. Настолько, что было страшно произнести. Если бы Аой задал правильный вопрос, то я смог бы понять, что это было. Но он так и не решился. Поэтому, наверное, сейчас уже бесполезно пытаться уловить повисший на краю сознания ответ. Все еще смотрю на свои руки. Ведь теперь поздно…
- … да, Аой?
И вдруг, словно откликнувшись на мои слова, меня посетила странная мысль, больше похожая на предчувствие. Она удивила меня своей внезапностью. Повинуясь ей, я встал и подошел к окну: автомобиль ритм-гитариста все еще был на парковке у моего дома.
Пришло осознание. Точнее, понимание возможности того, что… Ну, уж нет. Я отвернулся от окна и уставился на дверь. Нужно подойти и просто удостовериться, что у меня просто обычная паранойя. Но отвратительное чувство онемения медленно разливалось по всему телу, как бы я не уверял себя в том, что у меня всего лишь разыгралось воображение.
Вздохнув и мысленно обозвав себя идиотом, поплелся к двери. Хоть я и пытался кривить губы в «расслабленной» улыбке, посмеиваясь над своими глупыми предположениями, но с каждым шагом становился все серьезнее. Дошел. Остановился. Пальцы сжали дверную ручку. Щелкнул, открываясь, замок. Просвет между дверью и косяком все расширялся. Расширялся. Расширялся… Я чуть ли не подскочил от неожиданности, когда в поле моего зрения вдруг появилась фигура в темном. Аой. Значит, он все еще здесь..? Он должен был уйти. Во мне на секунду даже проснулось глупое желание просто подойти к нему и банально вытолкать на улицу. Он же должен был оставить меня. Должен. Пусть даже ради собственной гордости, ему нужно было… Тут я поймал себя на том, что мне обидно за Аоя… а после этого мне сразу же стало обидно и за себя. Детский сад…Это чувство вскипает внутри. Горячее и соленое. Пытаясь вырваться. Найти свой выход в словах, которые застревают комом в горле.
- Я просто услышал, - вдруг проговорил брюнет. – Задержался у двери и услышал…
Что с его голосом? Никогда еще не слышал его таким. Словно Аой испуган и ошарашен чем-то, внезапно открывшимся ему… Стоп. Открывшимся? Да пошло все к черту!
- Тебе разве не пора домой? Ты же ушел?
Я дурак.
Делая шаг за шагом в его направлении. Этот …придурок. Все...все, что я делал, было зря? Беспорядочное рождение чувств. Обида смешивалась со злостью. Потом сожаление, принесшее неприятную горечь. Разочарование. Все было зря… Мои глупые пожелания доброй ночи. Мои кривые улыбки. Боль и отвратительное тепло в груди. И сейчас Аой стоит передо мной с растерянностью во взгляде, которую я не желаю видеть. Но самое ужасное, что в глубине его карих глаз есть намерение простить меня. Даже сейчас он готов позволить мне забыть и снова притвориться. Со все той же мягкой улыбкой страдальца на лице. Ненавижу. И именно эта вспышка ненависти и стала последней каплей… Краски смешались, и получилась грязь, заполнившая все мое естество в мгновение ока. Я потерял себя в тот же момент. Того Уруху, за которого все еще наивно цеплялся.
- Ты вообще понимаешь, что раздражаешь меня? – хватая Аоя за ворот куртки. Лицом к лицу.
Я не позволю ему забыть. Не позволю решить что-то за меня. Совершенно не думая, что недавно сам грешил тем же самым, пытаясь оставить все так, как было раньше. Но сейчас желание искажать и ломать что-то ненавистное было слишком сильным…
Не успев понять, что делаю, я дернул Аоя за куртку на себя, прижимаясь своими губами к его. Потом отстранился.
- А теперь снова задай тот вопрос - тебе же интересно, как я могу быть таким, да?
Отвратительные слова рассыпались. И я вдруг замер, внезапно испугавшись своих действий. Под влиянием ничтожного остатка разума, не испачканного грязью. И этой доли секунды хватило, чтобы удивиться, почему Аой позволяет мне так себя вести. Неужели он считает, что заслужил такое обращение?
Не отрывая от меня взгляда, гитарист поднял руки, воспользовавшись моей кратковременной нерешительностью, и обхватил мои запястья. Пальцами я все еще судорожно сжимал ткань его куртки. И был готов к тому, что брюнет просто ударит меня, но нет - медленно и настойчиво он стал оттеснять меня назад, заставляя пятиться. Только когда я чуть не упал, зацепив пяткой порог квартиры, а Аой, отпустив мою руку, схватился за дверную ручку, прикрывая за собой дверь, ко мне пришло осознание того, что все это время мы были в коридоре… Вот черт. Дверь захлопнулась с легким щелчком, отрезая нас от света, вползавшего с площадки. Пальцы ритм-гитариста соскользнули и с запястья другой руки. Тишина, нарушаемая моим дыханием, которое казалось мне слишком громким. Я должен успокоиться. Но даже отпустить его не могу. Руки немеют от напряжения.
- Уруха…
Я вздрогнул. Его голос мне ненавистен. Как и то ужасное ощущение, что охватывает каждый раз, когда встречаешься с ним взглядом. Осознание своей лжи невыносимо. И осознание того, что я не могу обвинить себя во всем тоже. Только его вина. Только его. Просто Аой уже давно должен был задать очень важный вопрос… Где-то глубоко во мне, тот Уруха, что замер сейчас от страха и отчаяния, ждал вопроса, на который не получилось бы промолчать. И слов, которых невозможно было бы забыть и равнодушно принять. Он ждал уже довольно давно, понемногу разочаровываясь со временем. Уверяя себя в том, что ему все равно, пока в конце концов не начал в это действительно верить.
… А теперь губы Аоя двигаются, произнося мое имя. Звуки ложатся красиво и ровно на пропитанный моим дыханием воздух. Вдох. Выдох. Голова кругом. Пусть я и верю в свою ложь. Но мне всегда хотелось, чтобы он переубедил меня.
- Ненавижу тебя, - мой голос.
Когда слова превращаются в одни корявые линии на бумаге, теряя свой истинный смысл. И на этом все закончилось…
«Я словно и вправду вижу это. Цветы начинают раскрывать свои бархатные лепестки. В угольной темноте все еще не разобрать их цвета, но я по-прежнему думаю, что внутренняя сторона их будет белоснежно белой. Если то, что сейчас во мне, не испачкает их. Удивительно, как самые разные чувства, по своему прекрасные по отдельности, могут, смешавшись вмиг, создать что-то настолько отвратительное. Потоки липкой грязи под моей кожей. Испачканные ей слова. Тот, кто видит вместе со мной мои глупые желания, знал, что так и будет. Я вспомнил прижатые к лицу руки в черных перчатках в его попытке удержать изливающийся наружу поток этой гадости. Но остановить это уже невозможно. Прости.»

Закрываю глаза. Ненависть медленно и мучительно изливается. Она на моих губах. Приближаюсь и пачкаю ей и его уста. Мне уже надоело пытаться понять причины своих поступков. Не видя лица Аоя и не чувствуя ничего кроме нежности, которой, кажется, можно убить и отравить. Такой же грязной. Делая шаг еще ближе и хватая его за руки, наконец-то отцепившись от куртки. Как же я могу быть таким..? Улыбаюсь ему в губы. Нашел что спросить у меня, дурак.

очень жду! как все на грани

Глава 11b

Широкие и натруженные руки ставят на стол перед вокалистом порцию горячего и восхитительно пахнущего рамена. Руки слегка наклоняется над блюдом, блаженно и по-детски улыбаясь в предвкушении и подхватывая пальцами палочки… И тут звук отодвигаемого рядом стула мигом стирает улыбку с его лица. Вокалист с сожалением выпрямляется и поднимает взгляд на усевшегося за его стол басиста. Попытка удержать раздраженную ухмылку.
- И что это сегодня было? – начал Рейта как только тоже заказал себе рамена и официант удалился на кухню.
- Что это за «что это»? – в свою очередь спросил Руки, подперев подбородок кулаком и играя в непонимание и равнодушие. Он уже предполагал, что разговор будет достаточно забавным.
- То, что было утром, - послушно объяснил Рейта, укладывая локти на стол.
- А, ты об этом? – улыбнувшись, протянул вокалист. – Я всего лишь лез не в свои дела.
- В точку.
- Но я не говорил, что мне стыдно, - бесхитростно ответил Руки. - И вообще мне хочется есть, так что…
- Хм, - словно что-то отметив про себя, кивнул Рейта, игнорируя показное нежелание собеседника продолжать разговор. – Не надо же было вот так прямо говорить подобное Урухе…
- Наверное, я должен был тонко намекать, да? – снова уткнувшись в блюдо с раменом и подцепляя палочками лапшу. – Такие способы с Аоем уже не работают - он же, молча, будет терпеть, а через воздействие на Уруху до него лучше дойдет.
Тут Руки внезапно перестал ковыряться в чашке и, взглянув на басиста, хитро улыбнулся:
- Ты же понимаешь, что угроза быть раскрытым в своих чувствах достаточно страшна, чтобы начать дрожать и совершать опрометчивые глупости. Согласен, Рейта?
- Я не буду делать вид, что разбираюсь в этом, - угрюмо ответил басист.
Видимо, такого ответа от него и ждал одногруппник, судя по тому, как во взгляде вокалиста на мгновение промелькнула тщательно скрываемая им улыбка.
- … а если думать, что кто-то достаточно надоедливый, вроде меня, вдруг решил лезть не в свои дела…это жутковато. Вот, даже ты не выдержал и пришел сюда, значит все верно, - многозначительно хмыкнул Руки, принимаясь за еду.
Рейта ничего не ответил. Ему принесли его порцию рамена. Вежливый кивок официанту. Он какое-то время просто сидел и смотрел на вокалиста. Необъяснимое чувство. «Надоедливый…как он»… Расслабленно выдохнул, смягчившись в лице.
- На месте Аоя я бы уже давно думал над тем, где бы припрятать твой труп, - сказал вдруг басист, тепло улыбаясь.
- Ну, это же Аой, - пробурчал Руки себе под нос. - Он «продавливается» незаметно и тихо. А Уруха так и бровью не повел, - вдруг расцвел странной улыбкой вокалист. – Но знаешь, - приподнимаясь со своего места и наклоняясь через стол к Рейте, - наверное, нам не подобает сплетничать за их спинами.
- Да, надо притвориться, что мы не сплетники, - весело ухмыльнулся басист, привычным жестом прижимая к губам тыльную сторону ладони.
- Ешь давай…-выдохнул, как-то враз посерьезнев, вокалист.
…
- Знаешь, - удивительно тихо проговорил Рейта через несколько минут молчания, - после того, как ты склонился ко мне, та девушка за дальним столом как-то подозрительно на меня смотрит.
Руки, продолжая жевать, аккуратно взглянул туда, где сидела упомянутая Рейтой особа.
- Интересно… Раз уж так, то давай я тебя еще и обниму из любопытства, - предложил он, забавляясь реакцией басиста.
- Ну уж нет.
- Рейта-чан, - улыбнулся Руки, словно упрашивая.
- Я вооружен палочками, - предупредил одногруппник.
- Уж ими я управляюсь получше тебя, басист-сан.
- А тут у меня еще и ложка есть…
По улицам бродил холодный ветер, предвещая первые заморозки и скорое наступление зимы. Дрожащие под его порывами ветви деревьев, освещенные уличными огнями, бросали на землю такие же дрожащие тени. В уединении своей квартиры Руки вдруг задумался, с чего он все же лезет в это дело. Это ведь не просто любопытство… Хотя, Рейта пришел. Вокалист улыбнулся своим мыслям. Может, это и было причиной?...
- Много думать вредно, - подытожил он, направляясь в ванную.

***

«Наверное, все дело в том, что каждый мечтает увидеть в глазах дорогих людей чувства, подобные и равные его собственным. Это желание, рожденное страхом растратить свои чувства безответно, вводит в заблуждение. Мы разочаровываемся и мучаем себя. Но на самом деле, кажется, я начинаю понимать… Если мои глаза не видят того, что хотят увидеть, это не значит, что в твоем сердце ничего нет. Сейчас я знаю о кое-чем важном, спрятанном тобой. Спасибо тебе за это, Уруха. ありがとう.»

***

Аой изменился. Редкие улыбки и усталость в глазах. Это случилось почти незаметно, но, может, во всем моя вина. Возможно, я перестал быть тем человеком, на которого он мог бы положиться. Не тем согруппником, которого он хотел бы видеть рядом с собой. Наверное, я невольно задевал его чувства, честно пытаясь остаться прежним и думая, что притворство мое удачно. Но вдруг он заметил?... Глупое «вдруг». Заметил, конечно. И именно в этом и есть моя вина. Не сумев сдержаться, придумывая тысячи причин и отговорок, все испортил.
Просто перед тем, как исчезнуть и стать таким, как раньше, я хочу показать ему все. До самого дна. Пусть отчаявшегося и совершающего сейчас нечто ужасное нового себя. И я не остановлюсь.
Знаешь ли ты, что это именно мои чувства украли нас прежних?.. Если нет, то…

Держу за руки. Наверное, Аой думал, что я прекращу, поэтому всего лишь не двигался. Не пытаясь оттолкнуть, но и не отвечая. Его губы просто подрагивали время от времени, когда я касался их кончиком языка. Мои глаза по-прежнему закрыты, поэтому не вижу… Я хотел, чтобы Аой смотрел, но сам почему-то отчаянно не желал открывать глаз. Погружаясь в темноту, спрятанную за моими веками, все глубже и глубже. Не видя ничего кроме нее и не ощущая ничего кроме растущего с каждым новым прикосновением к гитаристу опустошения. Это словно… сесть у окна ночью и вдруг пожелать быть увиденным. Включаешь свет, но теперь за стеклом только темнота, в которой плавают неоновые огни и блики лампы. И больше ничего. Сейчас я не вижу того, чем люблю восхищаться. Красивого вида за окном. И Аоя тоже. Сидеть в комнате одному, упираясь взглядом в глянец ночи. Словно я оставлен. И даже эти прикосновения - всего лишь глупая попытка что-то изменить. Наверное, именно они и стали причиной того, что все медленно начало исчезать в чернильном потоке. Бурлящем. Что невольно улыбаюсь сам себе.
…Но есть одна маленькая надежда. Пусть и не вижу, что там за этой стеклянной преградой. Возможность того, что, даже находясь в той темноте, что я выплеснул из своей комнаты наружу, окутав его своей ложью и испачканными, смешанными чувствами, он увидит меня. Как я сижу, придвинув к окну стул и опустив локти на подоконник. Ну, Аой, ты не видишь? Раньше ведь смотрел, по-моему, только я.
- Ты видишь какой я? – шепчу странным голосом, коверкающим смысл вопроса. Словно подсознательное желание быть отталкивающим. Или мне просто кажется. Ближе к Аою. Он отступает, загоняя тем самым себя в угол. Хоть не отвечает. Спасибо, что ты не говоришь ничего на мои глупые слова. Гитарист остановился, видимо, упершись спиной о стену. Его руки невольно дернулись вверх, но я не позволил. Пропуская их под своими, придвинулся к нему, обнимая. Зарываясь пальцами в его волосы на затылке. Утыкаюсь лицом ему в шею, прижимаясь губами к удивительно приятно пахнущей коже. Так тесно приникая к Аою, что касаюсь его груди своим учащенным сердцебиением. И замер, словно ожидая чего-то. Но руки брюнета расслабленно висят по швам. Что же я хотел сейчас?... Еще немного разочарования и жалости к самому к себе.
Я выдохнул, согревая мигом покрывшуюся легкой гусиной кожей шею Аоя своим дыханием. Так темно во мне. Как вдруг услышал шорох ткани - и пальцы легли на мою спину. Холодок и мурашки по коже, в момент прикосновения. А потом только тепло под его ладонями. В темноту, сковавшую мои мысли, при этом внезапно упала ярко-алая и хрустально прозрачная капля неведомого еще чувства, похожего на благодарность. Я чуть было с сожалением не вздохнул, когда, настолько прекрасная, она исчезла в этом грязном потоке, не в силах что-либо уже изменить.

Спойлер:

у меня даже сердце замерло!

Не сомневаюсь, что автор сумеет оставить нас без ногтей.

Я тоже не сомневаюсь :D Да уже сейчас они здорово пострадали
Руки, конечно, молодец, важная роль у него тут, но что за намёк на Рейтуки? > <
А 12-я будет шикарной, НЦ-ха то намечается

нас еще и нц-а ожидает?

Глава 12

«- А это Уруха – наш гитарист.
Я вежливо киваю парню передо мной, пожимая протянутую мне руку. Кажется немного пугающим и взрослым. Слегка склоненная набок голова, словно он прислушивается к каждому твоему слову, почти незаметно улыбаясь. Улыбка проскальзывает в его взгляде, который все же остается серьезен и задумчив. И есть еще кое-что удивительное в том, как он смотрит на людей вокруг себя. Будто ему интересно узнать, что в них.
- Приятно познакомиться, - официально и немного непривычно. – Давай заботиться друг о друге.
- Да.
Помню, что он удивил меня своей невероятно обаятельной улыбкой, вдруг расцветшей на его до этого сосредоточенном лице. Тогда он улыбался так необыкновенно. Тогда в его глазах все еще было то любопытство. Позже я понял, что ему было просто интересно знать о том, что видят в нем люди. И насколько их образ схож с тем, который известен лишь ему одному. Только поэтому он и всматривался так внимательно. Может, ему было приятно быть загадкой для каждого..? Никогда еще я не встречал человека, настолько увлеченного и плененного этим, как Аой. Это еле уловимо задевало мое самолюбие. Возможно. В любом случае, есть надежда, что дело лишь в этом. Поэтому порой я не люблю смотреть ему в глаза.
Он улыбается немного самодовольно, потому что никто еще не угадал.
В его глазах проскальзывает разбавленное скептицизмом одиночество, потому что никто еще не угадал.
Стоит ли пытаться и искать?... Пока не было тех, кто, встретившись с ним взглядом, смог бы удержаться от того, чтобы не попробовать найти настоящего Аоя. И каждого он будет встречать так же: заинтересованно всматриваясь с замершими уголками губ. »

***
Крепко, что немного ноют ребра. Когда я думаю о том, что его руки обнимают меня, темнота не кажется уже такой густой. Она медленно заполняется ярко-красным. Таким, что видишь обычно, подставляя свое лицо солнцу, даже если твои глаза и закрыты. Приятным чувством. Удивительно чистым. Ненависти и обиды все еще много, но не так, как раньше. Я все-таки так сильно его … Так сильно.. «Так ..» Осознание того, что мысль медленно превращается в звуки. Задерживаю дыхание, чтобы удержать рвущиеся наружу слова в себе. Зажмуривая глаза до боли и ярких всполохов. Может, сейчас я бы отпустил его, если бы Аой сам не держал меня. Ему даже не надо было прилагать усилий, чтобы все случилось так. Это немного раздражает. Что он мне нужен, наверное, гораздо больше, чем я ему. Что должен схватить его сильнее, чем он меня, чтобы удержать. Я настолько слабый..? Эта мысль вернула мне немного самообладания. Дрожащий выдох. И, среагировав на эти размышления, мое тело невольно подалось назад. Всего на пару миллиметров, но Аой сразу же сжал пальцы, сминая ткань моей футболки. Я застыл…
- Вижу, - так необыкновенно просто сказал он вдруг.
Смотрит внимательно. Я скривил губы – так хочется сейчас ему врезать. Что за «вижу» еще? Он не должен отвечать. И видеть тоже. Ритм-гитарист и вправду смотрит иначе, не пытаясь понять впервые, что я думаю о нем, а то, что он сам думает обо мне. И о том, что же сейчас ему делать. В другой ситуации подумал бы, что это забавно. Удивительно, да, Аой, когда угол зрения внезапно меняется? И снисходит какое-то пугающее озарение. И что ты думаешь?
Такое явное отражение на его лице вопроса, что брюнет вдруг задал самому себе, делает меня в собственных глазах каким-то чудовищем.
- Можешь не мучиться – я пошутил, хорошо? – улыбнулся ему как маленькому ребенку. Боже, неужели я начну это снова? Глупо. Но по-другому не получилось. Отговорка одна, а иную мне так сразу и не придумать. От моих слов во взгляде Аоя окончательно сформировался какой-то испуг. Конечно, сейчас я эгоистично поставил его перед выбором: или он скажет мне что-то или просто позволит уйти. Пальцы все не разжимались. Но я уже ясно представил себе, как воздух будет холодить кожу там, где ее недавно грели руки ритм-гитариста.
- Нет.
Я сглотнул, продолжая улыбаться. Красное. Его все больше. Странно, что темноты я боялся меньше, чем этого щемящего чувства, ставшего невыносимо большим при этом «нет».
- А?
- Обычно ты шутил оригинальнее, Уруха… Не разочаровывай меня.
О чем он? Теперь уже я не понимаю ничего… Хотя, зачем врать. Но как-то… Уголки губ опускаются вниз. Я не должен показывать слабости. Начинают дрожать. Я же сильный. Старший брат, способный всегда начать снова и все пережить. Мне нужно быть таким.
- Может, ты меня отпустишь? – пряча глаза и прижимая пальцы к губам, таким образом невольно отгораживаясь от Аоя рукой. Взгляд снова падает на это чертово окно. Как-то не к месту промелькнула мысль о том, что нужно все же купить плотные шторы. В пол. Может, красные? Опять этот цвет. Его пугающе много в моих мыслях. Сжимаю губы, хмуря брови.
– Может… и вправду…?
Не скажу, будто понимаю, что говорю. Обычно я стараюсь держать все свои размышления в себе. Каждая произнесенная мной мысль может показаться людям глупой. Но какого…? Плевать на слова, если они мало что решают. Я как обычно кричу что-то в толпу, но меня не слышно. Только двигаются губы. И каждый подумает о том, что хотел бы услышать, обманувшись.
- Может, я и вправду ненавижу все это? - так, что я сам еле расслышал свой голос. Всего лишь. Ощущаю, как с этими мыслями начинаю освобождаться. Скоро я снова буду чистым. Это довольно легко. Хоть все еще этот ком в горле. И пальцы Аоя на спине. Но и это не помеха… Точно, нужно купить шторы. Вот мой побег.
- Не позволю… Я же не такой дурак, - вдруг у моих губ.
…но я продолжаю кричать им. Потому что люблю их. Широко улыбаясь и ощущая себя необыкновенно счастливым. И его тоже. Это так просто. Проще и честнее не значит плохо. Я вспомнил, что всегда думал так. До того, как стал путать самого себя всякими глупостями.
Невольно закрывая глаза от поцелуя и размыкая губы. Пропуская темные волосы между пальцев…

«- Давай, сделаем это! - лучусь идиотской улыбкой.
- Поразим их! - Аой улыбается мне не менее счастливый и возбужденный, чем я.
Не в силах сдержать усмешки при виде его лица хватаю гитару и выхожу в темный коридор за ритм-гитаристом. Его спина впереди. Касаемся кулаками, прежде чем разделиться, чтобы выйти с разных сторон сцены.
- Удачи, Уруха!
- Удачи!
Я рад, что это Аой. Тот с кем я делю такие моменты моей жизни.»

Мне никуда уже не деться. И он знает это. Поэтому отпускает мою футболку и кладет ладонь мне на шею, а другую на поясницу, продолжая касаться мягко и уверенно. Все мысли медленно истаивают. Я могу сомневаться и бояться. И быть окутанным еще тысячами эмоций, роящихся в моей голове, закручивая черное с красным фееричной спиралью. Но теперь только тепло на губах. Сейчас, когда осязание самое важное из всех чувств. Когда все мое естество лишь в тех участках кожи, что Аой греет своим телом. Чувствуя мельчайшие складки его губ. Узоры отпечатков на подушечках его пальцев. Обычно это почти невозможно почувствовать, но я уверен, что могу сейчас… Невольно прижимаясь к нему, чтобы ощутить все сильнее и ярче. Выдыхая свои сомнения, укрытые наслаждением, в кончики его волос, падающих на плечи. Его руки под футболкой. Вверх по спине, останавливаясь на уровне лопаток, а потом снова вниз. До ноющего ощущения в мышцах. Повожу плечами, шумно выдыхая. И тут же губы на моей шее. По линии подбородка. Горячая бледно-алая кожа, а затем холодок остывающих при прикосновении с воздухом влажных следов… И мои пальцы сжимаются сильнее. Я хочу…хочу… Кажется, нельзя думать об этом, но уже не вспомнить почему. Просто…
До этого я не был настроен на то, чтобы желать чего-то подобного, а всего лишь упрямо пытался показать Аою мое к нему отношение. Небольшая демонстрация почти без чувств под действием момента, чтобы испытать ритм-гитариста, но теперь…
Я даже не понял, как получилось, что мы развернулись, и теперь вдруг коснулся плечом стены, к которой еще недавно жался Аой.
- Не хочу тебя отпускать сейчас, - его шепот.
Такое чувство, что он сделал это специально, чтобы у меня не получилось сбежать. Хоть я с трудом представляю, как можно бегать в таком состоянии: прижавшись ко мне бедрами, Аой бы все понял. И, словно услышав мои мысли… Не сдержавшись, я шумно втянул воздух, слегка ослабев в коленях и отчего-то упершись ладонью ему в грудь, словно не желая, чтобы он приближался еще ближе. Это ноющее наслаждение молнией пробежало от паха по всему моему телу. Вдоль позвоночника, отозвавшись онемением в кончиках пальцев на руках и ногах и покалыванием в мышцах спины и на затылке. Стискиваю зубы. Аой целует мои сомкнувшиеся губы, хватая за руку и перекладывая мою ладонь с груди себе на шею. Я крепко хватаюсь за него. Может, это и больно, но он сам виноват. Встав так, что при малейшем движении касался моей эрекции. Тело отреагировало на его поцелуи слишком быстро, поэтому это становилось уже немного болезненно, но от этого еще более великолепно. Подавляемое желание немедленного удовлетворения своих естественных потребностей смешанное с предвкушением. Не заметил, как я сам немного сместился, чтобы невольных прикосновений стало больше. И продолжался бы дольше момент трения ткани о мою чувствительную кожу. Но этого мало… Переступив в легком нетерпении с ноги на ногу, я ощутил бедром, что Аой не менее возбужден. Хочу потрогать его там. Опускаю руку и кладу ладонь на пах ритм-гитариста. Только в такие моменты можно испытать нечто удивительное только от осознания того, что находится там под грубой джинсой и хлопком. Легонько сжимаю пальцы, и Аой отвечает лишающим меня каких-либо остатков разума стоном. Естественный и прекрасный звук, который так хочется попробовать на вкус. Глубокий поцелуй, сплетающий языки, пока я продолжаю массировать его плоть через одежду. Как сокращаются мышцы на его животе, как он становится тверже под моей ладонью… я сам готов застонать от удовольствия. Сейчас немного отвлекся от своих ощущений, желая сделать Аою приятное. Отнимаю руки от штанов брюнета и расстегиваю его ремень. Чувствую себя любопытным ребенком, которому вдруг позволили взглянуть и коснуться всего, что ему так интересно. Аой, опустив лоб на мое плечо, кажется, тоже смотрит на то, как мои пальцы расстегивают застежку, а потом опускают молнию. Пробираются под резинку его белья... Тесно. Горячо. Немного влажно. Слегка грубые прикосновения…
Я не мог видеть его лица. Только вздохи и удивительно тихие и глубокие стоны. И пальцы, скребущие по моим плечам, словно это Аой готов упасть, а не я, как мне казалось всегда. Я держу его? Затихший и вцепившийся в меня так крепко… Отчего-то провожу по его волосам свободной рукой, ощущая что-то солено-теплое сейчас на сердце. Странное сочетание этого чувства и охватывающей мое тело жажды. Никогда бы не подумал, что возможно все это вмещать в себя одновременно. Я держу его… И, может, сейчас мне немного жаль чего-то, связанного с моими самыми дорогими воспоминаниями. О том, как мы ходили в кино, и Кай случайно просыпал попкорн на колени Руки, а потом еще и забыл свой телефон в кинозале. Как Аой однажды до смерти напугал Рейту, внезапно выскочив из-за угла, и басист никак не хотел признавать своего испуга, не очень удачно притворяясь и немного злясь под хитрым взглядом ритм-гитариста...
Такое ощущение, что я собираюсь умереть и оттого прокручиваю события своей жизни. Смешно…Хотя…
Когда люди по-настоящему удивлены или испуганы, они неосознанно становятся действительно жестокими.

Холод поднялся в груди мгновенно. Меня, наверное, даже пот прошиб. Не знаю, что случилось со мной, но, уставившись перед собой невидящим взглядом, я вслушался в тишину, вдруг заложившую мои уши. По ладони правой руки стекает теплое и липкое. По пальцам вниз. Обвивая их кривыми дорожками… Проснулся, Уруха? Все должно быть не так. Я чувствую не то, что сейчас вытворяю. Красное плачет во мне. Это пробуждение обратило меня в камень. Замершая на голове Аоя ладонь. Я хочу обнять его и почему-то извиниться. Отвратительное желание подарить утешение. Но он не нуждается в жалости. Он прекрасен. По-настоящему. Хоть в этом я всегда был уверен. Это мне…
- Мне… надо идти.
И быстро вывернувшись из рук ритм-гитариста, я сделал пару быстрых шагов к двери – и побежал вниз по лестнице. А еще несколько минут назад считал, что не смогу. О чем я думал..?

- Отстой, - не смог не сказать это. И зачем, черт возьми?! Сижу на скамейке в парке. Холодно. Я выбежал без куртки. Спохватившись, нагнулся, чтобы взглянуть на ноги: ботинки я каким-то чудом нацепил на автомате. Феноменально, Уруха. Фонарь, что висит высоко за спиной, рисует на асфальте мою тень. Поднял руку – тень взмахнула пальцами, приветствуя меня. Отчего-то подумалось, что это довольно мило – контур моего тела, залитый только черным. Я выдохнул облако пара в стылый воздух, откидываясь на спинку скамейки. Мимо, перешептываясь, прошли две студентки. Одна из них, оглянувшись и встретившись со мной взглядом, быстро отвернулась, смутившись и немного испугавшись. Криво улыбнулся.
- И что я делаю?...
Приобнимаю себя за плечи в попытке согреться. Домой мне никак не вернуться. Осталось только проторчать в парке всю ночь. Аой меня теперь точно убьет. Надеюсь. Откуда в нем столько терпения, которого отродясь не было? Ну, было, конечно, но не такое. Не похоже на него. Живот скручивает неприятным чувством. Пальцы все еще липкие. И никуда не деться от этого факта. Не убежать так просто, захлопнув за собой дверь. Думаю, теперь все стало очень явным, не так ли? Замер, с безумным удовольствием смакуя этот свой вывод, - и засмеялся, как идиот. И что на меня сейчас нашло? Поняв, что это все выглядит жутко, замолкаю, просто уставившись в сгущающуюся темноту перед собой, опутанную черными ветвями деревьев. Еле уловимо мерцающая на их поверхности влага окрашивает их местами в светло-серый. Переплетение линий в темноте. Словно сломанные пальцы в перчатках.
- Интересно…
Через какое-то время бесцельного сидения я почувствовал, что начинаю засыпать. Казалось бы, что холод, приникающий под тонкую ткань футболки должен бодрить, но веки все тяжелели. Осознавая, что нельзя засыпать в парке, я хотел было встать, но тут же, дернувшись, остановился. Сейчас и вправду не могу вернуться назад.
- На сегодня я бомж, - выдохнул обреченно, пытаясь усесться на жесткой скамейке как-нибудь поудобнее. Мало задумываясь о том, что могу замерзнуть.

Меня посетило удивительное чувство того, что я нашел нечто потерянное, когда равнодушный холод вдруг сменился почти неуловимым теплом. Пришедший заполнил пустоту рядом со мной. Тихо. Словно всегда был здесь. Словно он недостающая часть меня. Да…кажется, именно так. Его руки обняли меня, обхватывая как когда-то…Когда это было? Сколько лет, дней, часов или минут назад?
- Ты будешь спать здесь, Уруха?
Я немного удивился сквозь сон, что его ладони не были укрыты черной кожей, как обычно. Но это удивление потухло сразу же. Кончики его волос касаются моей щеки, а голос звучит немного приглушенно, опускаясь нежной вуалью откуда-то сверху. Привычный и красивый. Я обнял его в ответ. Просто расслабляясь во сне, зная, что теперь за мной присмотрят. Сегодня моя иллюзия казалась необыкновенно реальной…
- Уруха, - услышал я, – может, вернемся?
- Нет, - недовольно ответил ему, хмуря брови и приоткрывая глаза. Прищурившись от света фонаря, я разглядел лишь четкий контур его плеч и головы на фоне ослепительно-желтого пятна. Тень скрывала его лицо, но мне казалось, что карие глаза мерцают…так же, как мерцали влажные ветви деревьев. Наверное, ему не понравилось, что я вглядываюсь слишком пристально, потому что он положил ладонь на мое лицо, прикрывая глаза. Сон послушно отозвался на этот жест. И я тоже отчего-то не стал спорить.
«Доброй ночи.» Все еще не смог убежать от этого.

«Ты чувствуешь? Кожей, что над веками… Шершавая полоса недавно начавшей затягиваться раны на его пальце.» Мое подсознание нашептывало слова, которые было важно услышать, но мне никак не удавалось их разобрать. «Может, это кажется важным только сейчас…» - несколько легкомысленно и устало успел подумать я. Просто надо уснуть сегодня, чтобы поскорее наступило любимое и привычное завтра.

« Падает снег. В угольной темноте его белизна кажется немного болезненной для глаз. Присмотревшись, я понял, что это лепестки цветов. Беззащитные. Они падали мне на плечи и запутывались в волосах. Значит, цветы, распустившиеся в раскаянии и вправду белоснежны. Пришло время увидеть их и заплатить за это свою цену.
Лепестки опускались в мою раскрытую ладонь. Их все больше и больше. Я смотрел, как линии, по которым люди глупо пытаются прочесть свою судьбу, укрываются белым – вдруг поверх моей ладони легла чужая. В перчатке. Сильно потертая местами черная кожа. Мы с моим гостем вслушивались в молчание друг друга. И я не был зол. Огорчения тоже, кажется, не было. Созданный мной, он всего лишь должен был придти тогда, когда что-то станет дорого для меня настолько, что сможет исказить мой мир. Как и пожелал много лет назад один мальчик, который впервые узнал, в чем цена слова 「дорогое」.
Поэтому вдруг стал нужен тот, кто не побоится смотреть в мои желания и спасет от них. Оставляя подсказки. Предупреждая… Но я впервые не смог послушаться. Но и не смог сделать что-то правильно. Ошибка за ошибкой. Впервые я не знал, как выразить то, что чувствую. «Недостаточно». «Глупо». «Грязно». От отвращения до полного ослепления чистотой. Чувство настолько большое, что хочется невольно избавиться от него и выдавить из себя полностью. Разом.
Карие глаза смотрят на меня. Прямо. Наполненные медовым золотом. Странно, что они всегда казались мне почти черными. Красивые губы, испещренные шрамами, складываются в неуверенной улыбке. Словно он рад, что я впервые смотрю на него. Черные волосы, которых не касалась краска. Значит, у меня были бы такие же…Удивительно смотреть вот так. Со стороны.
Я не знаю, что делать, поэтому просто жду. Цена забвения - обмен словами. И тем, что кроется в них. Это проклятое 「ありがとう」. Что мне с ним потом делать…?
- Рад, что, не смотря ни на что, ты любишь меня, - его пальцы вдруг сжали мои. Он резко приблизился. – И выбрал нас.
Эта почти детская непринужденность, с которой он обратился ко мне, все так же улыбаясь и держа меня за руку, сбила меня с толку. Он же должен…
- Но ты ведь …– начал я неуверенно.
- И вообще, - перебивая меня, продолжил он, - кто кого придумал? Разве ты ничего не помнишь? Да, кстати, будешь много думать о пустяках – облысеешь.
- Ты о чем? – вконец ошарашенный излившимся на меня потоком слов.
- Неблагодарный, - выдохнул собеседник, вправду словно выглядывая признаки лысины на моей голове и совершенно игнорируя мои попытки его перебить. – А вообще… белый – это цвет благодарности, - прошептал он мне в ухо, внезапно приникая ко мне, чтобы обнять. – Тебе может казаться всякое, но суть одна. Я благодарен. Я влюблен. Поэтому и ты тоже. Разве не чувствуешь? И что бы ты ни делал, они останутся такими. Неизменными. И в какой цвет ты бы их не раскрасил. Мы будем дарить тому человеку эти чувства постепенно день за днем, потому что это все невозможно излить сразу и целиком. Потому что это необъятно…- Я словно слышал все эти слова раньше, но забыл по каким-то причинам. Словно они всегда были в моей памяти. - А не дефективное, как ты подумал, придурок, - вдруг выпалил он мне в ухо под конец.
- Лучше бы ты молчал, - проворчал я, пытаясь отстраниться. А в ответ получил всю ту же благодарную улыбку. Шрамы. На губах. И под перчатками, теперь я знаю, тоже.
- ありがとう, - произнес тот, кто оставлен мной в темноте. Мой невинный кошмар. И жертва моего страха.»

-…とう.
- Ты чего там бормочешь, Аой? – проворчал спросонья, не понимая, где это я. Но как только сквозь пелену сна разглядел все еще темное утреннее небо надо мной, сразу все вспомнил. Да и ноющий копчик в купе с пробирающимся под одежду холодом поспешили вернуть меня в реальность. Моя голова на коленях Аоя, и укрыт я его курткой. Сам же ритм-гитарист смотрит куда-то в конец аллеи, не желая обращать на мои слова никакого внимания. Спрятав под мышками кисти рук и поджав слегка посиневшие губы. Он, кажется, зол, раздражен и обижен. Я как-то равнодушно отметил все это – и тут, вконец опомнившись, резко вскочил, усаживаясь. И чуть было не вписавшись лбом в подбородок Аою.
- Убить меня хочешь!? – рефлекторно потирая место предположительного удара.
- Ааа, извини-извини, - стаскивая с себя куртку и укладывая ее на скамейку между мной и гитаристом. – Я что…
- Ты не хотел идти домой, - мрачно ответил брюнет, предугадывая мой вопрос.
Только не говорите мне, что тогда это был…
- Не смотри на меня так, - пробурчал Аой, заметив, как побледнело и вытянулось мое лицо. – Уруха… сил моих нет уже. Ты специально?
- …
- Представить не могу, что ты … Зачем ты сбежал? – такое чувство, что еще немного и Аой взорвется. – Я настолько пугаю тебя? Принуждаю тебя к чему-то?
- Эм…
- Говори!
- Ну…
- Скажи мне!
- …извини..?
Это было самое глупое, что я мог произнести. Аой замер, поперхнувшись словом, которое собирался, но не успел произнести. Губы скривились. Горечь во взгляде. И обвинение.
- Извини? – переспросил меня удивительно спокойным голосом.
Это не то, что думаешь, Аой. Может, я извиняюсь за другое.
- Извини за то, что делаю глупости. За то, что мог тебя расстроить. Я могу извиниться за все. Только не злись и не оставляй меня.
Для ритм-гитариста это было явной неожиданностью.
-… и вообще ты замерз, - ляпнул я, подхватывая куртку со скамейки и накрывая плечи оцепеневшего одногруппника. Тот даже не шелохнулся, молча глядя на меня. Словно не в силах поверить в то, что я опять собираюсь начать новый изматывающий цикл взаимной лжи даже после случившегося, но и невольно расслабляясь, смирившись с этим вечным сценарием наших поступков. – Только не уходи от меня, - повторил я снова. Будто эти слова подскажут ему, что сейчас все будет немного иначе.
Беззащитно. Да, именно так он и смотрит сейчас. На то, как я старательно улыбаюсь ему замерзшими губами. Взглядом вдоль линии ключиц, не скрываемых широким разрезом моей футболки…
- Пойдем, - Аой встал, хватая меня за руку. – Глупая идея мерзнуть в парке.
Но я все сидел. Как легко мне удавалось заставлять его мириться со всем этим раньше.
- Спроси меня.
- Что спросить? Уруха, я замерз, поэтому давай вернемся, - Аой все еще был зол. Но, как обычно, решил все держать в себе.
- Ты же хотел что-то спросить – скажи.
- …думаю, что тебе уже известно, что это, - снова обвинение.
- Ты опять решил просто сбежать, ничего не сказав?
- Я? Кто это из нас еще любит убегать, Уруха!
- Ты сбежал трижды, - спокойно ответил я, демонстрируя Аою отогнутые пальцы. - … ты…
И тут я не выдержал и засмеялся, глядя, как ритм-гитарист осуждающе и удивленно смотрит на мою руку с оттопыренными тремя пальцами. Сумев только выдавить «прости» между приступами смеха.
-… ты…еще считаешь, что это я «дурак» ?- немного успокоившись и припомнив ему, то, как он назвал меня, вернувшись из нашей с ним своеобразной командировки. Я ждал, что сейчас он скажет мне что-то болезненное в ответ, перестав держать все, что его сейчас мучает, в себе.
- Черт, - Аой вдруг, неожиданно для меня, улыбнулся, прикладывая ладонь к глазам, вместо того, чтобы вспыхнуть злостью. Удивительно легко, словно сбросив с себя какую-то давившую на него тяжесть. Ту, что можно разглядеть лишь тогда, когда она исчезает, меняя улыбку и взгляд. – Значит…- внимательно изучая мое лицо. Он все еще не верил. - Стой. Ты что, считал?
Сконфуженно скривив губы, я опустил руку.
- Не в этом суть, - недовольный внезапным поворотом его мыслей. – Да, точно, я замерз, - вставая и бесхитростно прикладывая ладони к своей пятой точке в попытке немного ее согреть.
Ноги были словно деревянные. Поравнявшись с Аоем, я, молча, подхватил его под плечо, увлекая за собой в направлении моего дома.
- Значит, ты все же не скажешь? – все-таки спросил у гитариста еще раз.
- Почему же? – продолжал улыбаться Аой.
- Ладно, скажу я, - обреченно вздохнув. – Спасибо, что ты меня любишь, Аой, - пытаясь изобразить серьезное выражение лица, что у меня откровенно не получалось.
И на удивление эти слова было очень легко сказать. И я не чувствовал в них лжи. Отчего-то уверенный в том, что имею право произнести их вслух.
- Эй, ты не думаешь, что так нечестно говорить за меня? – его теплый взгляд.
- Конечно, не думаю, - хмыкнул я. - И вообще, как ты мог позволить мне спать на улице - если я не смогу зачать в будущем детей, то я тебя убью.
- Вообще-то, - бросая на меня красноречивый взгляд…
- И знать не хочу, что ты там подумал, - отгораживаясь от его лица ладонью.
- Ладно-ладно, не злись, я просто рад, что ты позволяешь мне тебя любить, - таким приятным голосом.
- Я такого не … Ну, хорошо… Я тоже…
Все же этот чертов Аой…

« Белоснежный лист бумаги. Карандаш, оставленный рядом с ним.
- Это был очень сложный иероглиф, - вздохнул мальчик, глядя на плоды своего труда. Провел тыльной стороной ладони по гладкой поверхности бумаги, выглаживая ее и довольно улыбаясь самому себе. – Все, теперь я нашел то, чего не хватало.
Серые карандашные линии, разрезают ослепительную чистоту. Не пачкая, а наполняя его смыслом и содержанием.
「葵」»
Эпилог

Руки самозабвенно пытал свой телефон. Его брови сходились на переносице все ближе и ближе.
- Чтоб тебя, Аой…
- Что случилось? – поинтересовался, вошедший в этот момент в репетиционную Рейта.
Бросив на басиста заинтересованный взгляд, словно что-то прикидывая про себя, Руки подошел к нему и мертвой хваткой вцепился в его руку.
- Теперь я иду к нашему менеджеру не один, - воодушевленно улыбнулся вокалист. От вида этой улыбки Рейте стало как-то не по себе.
- Наши неугомонные гитаристы заболели, а Кай уже давно был похож на живой труп… так что сейчас получать по голове, а потом поедем мстить этим трем, - продолжил Руки, выволакивая одногруппника из комнаты.
- Уруха…мог бы хоть предупредить, - сдавленно пробурчал себе под нос басист, обреченно плетясь по коридору вслед за вокалистом.
- Что ты там говоришь?
- О том, что я люблю своих друзей, - вялым голосом отозвался Рейта.
Руки, не оборачиваясь на одногруппника, загадочно ухмыльнулся на эти слова.
- Я так и понял.

***

«Бывает, что вещи, которые были незаметны, внезапно начинают сиять ослепительно ярко. В один миг они становятся необычайно важными. Ценными…
Благодарно улыбаюсь тебе, когда отводишь глаза. Ты все равно должен услышать это важное слово, которое я повторял раз за разом в своих мыслях. Ведь некоторые слова дарят тепло лишь тогда, когда будут услышаны.
- ありがとう.
Я никогда не буду жалеть о том, что однажды заметил это сияние.»

Ждали конечно! Еще как ждали! Даже нашли в оригинале и прочитали)) А теперь прочитали еще раз. Сидим в полнейшем восторге и перевариваем, дабы написать Автору связный коммент.
Помимо благодарностей Автору стоит сказать Спасибо и выкладывающему сюда! JapaneseAsh, и Вам мое Спасибо, за то, что показали сие творение!

Понравилось. Очень приятная история.)
Спасибо автору и вам, JapaneseAsh.)
ありがとう.

Восхитительная история!

Спасибо огромное tsumi и JapaneseAsh, что выложила.


Отдельное спасибо за это:

Он улыбается немного самодовольно, потому что никто еще не угадал.
В его глазах проскальзывает разбавленное скептицизмом одиночество, потому что никто еще не угадал.
Стоит ли пытаться и искать?... Пока не было тех, кто, встретившись с ним взглядом, смог бы удержаться от того, чтобы не попробовать найти настоящего Аоя. И каждого он будет встречать так же: заинтересованно всматриваясь с замершими уголками губ.

ありがとう

у меня ком в горле.я не знаю почему,и не хочу заниматься самокопанием.просто это...это одно из немногих произведений,что меня так сильно зацепило.читаю,и чувствую себя бездушной куклой,мечтающей чувствовать также.но ведь мы не способны на это..?