Глава 17

В уже прибранный номер гарпией влетел Такашима, зло срывая с себя мешавшийся пиджак.
— Что случилось? – Рей все еще сидел здесь, дожидаясь друга.
— Я идиот. Повел себя как девчонка. Надо было сразу развернуться и уйти.
— Да что случилось-то?
Срывающимся голосом расстроенный Койю вкратце рассказал о произошедшем. К концу Акира скептическим посмотрел на него, показывал свое отношение ко всему этому.
— И ты так просто сдашься?
— В смысле?
— Ты так просто отдашь его?
Непонимающий взгляд.
— Уру, очнись. Борись за него, пока не поздно.
— А вдруг, уже поздно?
— Попробуй и узнаешь.
— Ты предлагаешь мне заделаться сопливым романтиком?
— А что в этом плохого?
— Но я никогда ни за кем не ухаживал…, - в голосе на место отчаянья пришла неуверенность.
— Это не аргумент, - засмеялся блондин, - Я тебе помогу.
***
Утро застало в дороге, убаюкивая спокойным покачиванием и приятным цветочным запахом…Весьма знакомый аромат заставил его улыбнуться во сне, подкидывая пару картинок из прошлого. Ощущение огненных волос на лице и шее, растрепавшихся и влажных после страстного желания…Он снова потянул носом, и сознание постепенно начало проясняться… «Лилия…?»
Один глаз открылся, подозрительно обследуя обстановку. Еще раз вдохнув, ритм-гитарист понял, что это явно не ночное видение. Окинув все тем же правым глазом спальное место напротив и никого там не обнаружив, он приподнялся, окончательно прогоняя дрему. Белая лилия. Привязанная белоснежной лентой к полочке, видимо из-за сомнений в возможных маневрах транспорта. Но что она здесь делала? Неужели Юта перешел в наступление? Со стоном Аой уткнулся в подушку в преддверии предстоящих объяснений с драммером. Подавив желание снова уснуть, он поднялся и еще раз взглянул на цветок. Рядом лежала маленькая записка, которую не было видно поначалу снизу. Чувствуя себя первоклассником в день Святого Валентина, он схватил листик и прочел печатные буквы: «Доброго утра, бесенок. Ты так сладко спишь…» Ни подписи, ни опознавательных знаков. Ломая голову, брюнет быстро оделся и спустился на импровизированную кухню, где за столом еле умещаясь, пили чай ребята.
— Привет!
— Доброго утра! – из стройного хора голосов, только один озвучил слова из записки, и он заскользил по лицам, пытаясь выяснить, кто это был. В конце концов, взгляд задержался на Койю, и Юу мягко сказать обалдел. Лид-гитарист не отвел глаз, как делал раньше, а в упор смотрел и улыбался, словно никогда его не видел. И тут рыжеволосый подскочил и забегал, как солнечный зайчик, заваривая проснувшемуся чай. Ничего не понимая, и пытаясь удержать челюсть на положенном месте, он стоял как идиот и наблюдал за нехитрыми манипуляциями Такашимы, который в завершении всего разогнал ребят, освобождая место.
Предположив, что соня до сих пор еще прибывает в мире грез и плохо соображает, Уруха подтолкнул того к диванчику и уселся напротив, все также лучась непонятным брюнету счастьем. Придя в себя, Аой наконец-то озвучил вертевшийся на языке вопрос:
— Койю, что происходит?
— А что происходит? – вскинулся тот, - О, ты, наверное, хочешь кофе? Я мигом, - вскочил рыжеволосый вихрь.
— Нет-нет! – Юу приподнял в успокаивающем жесте руки, - Что ты делаешь?
— Эм…наверное, ухаживаю? Тебе не нравится?
— Я…- он подавился словами. «Что за чертовщина?!»
— В любом случае, я просто так не отстану, учти, - в этот раз он увидел настоящего Уруху, уверенного в себе, властного, упрямого и не принимающего возражений, - Ты полюбишь меня. Снова. Можешь начинать готовиться, - с этими словами, он обошел стол и чмокнул его макушку, оставляя за размышлениями над услышанным.
Довольный началом, Койю поднялся на второй этаж. Вспоминая ошарашенное лицо любимого, он понял, что делает все правильно. Именно шок и неуверенность в следующих его действиях будет держать в напряжении Широяму. Да, именно так. Он заставит его влюбиться в себя. «Несмотря ни на что»
А Юу все также в прострации сидел и помешивал подостывший чай. В голове никак не укладывалось поведение бывшего любовника. По его предположениям, Уруха должен был ненавидеть и его, и Кая и минимум избегать. Максимум — жестоко насмехаться, пытаясь спрятать ту же ненависть. А тут такое…Широяма вдруг понял, что совсем не знает, что может выкинуть рыжеволосый, и это…пугало. Он боялся его, но еще больше — себя. А как же Ютака? Ответ пришел в ту же секунду. Почему-то он был уверен, что после вчерашнего, лидер-сан не посмеет вмешиваться в их отношения. «Так, стоп-стоп. Никаких отношений нет. И не факт, что будут. Раскатал губу. Он мне цветочек, и я уже готов ноги раздвинуть? Пффф…»
Но в глубине души Аой знал, что не кинуться ему на шею помогло лишь тормознутое сонное состояние. И это хреново. С таким раскладом Койю уложит его в любой момент, было бы желание. А, судя по настрою Такашимы, желание никогда и не пропадало. Собственно, чего греха таить, он тоже его хотел все это время, чуть ли не каждую ночь вспоминая их дикий секс.
Но…всегда есть одно НО. Он не позволит притронуться ни к себе, ни к нему, пока не убедиться в их чувствах, а особенно в чувствах появившегося ухажера. Слишком свежи были воспоминания мук и боли от предательств непостоянного партнера, и слишком велик был страх обжечься во второй раз, доверившись вслепую. Он будет сопротивляться, как только может. Душевные раны никогда не заживают, оставляя шрамы на всю жизнь, и Аой не собирался коллекционировать подобные трофеи. Даже, если причиной являлось столь прекрасное создание как Такашима Койю, Дива группы Газетто, утонченный от стройных ног до кончиков задорных кудряшек, его единственная слабость, его наркотик, его рыжая бестия. Тело пробрала дрожь от одной мысли о теперь уже не таких унылых пробуждениях, когда невольно слушаешь дыхание, доносящееся с соседней кровати. Откинувшись на спинку дивана, Юу блаженно закрыл глаза и хитро улыбнулся в преддверии новой бури.
И никто из них не заметил, как просто и не задумываясь возникло это слово, пугающее поначалу вечностью.

Глава 18

— Эй…,- обернулся Аой, когда проходивший мимо лид-гитарист ущипнул его за мягкое место.
— Прости, не смог удержаться, - заговорщически подмигнул нарушитель сосредоточенности и продолжил путь, кокетливо виляя бедрами и приводя в изумление своим поведением: «Что за…?»
До перерыва никаких физически ощутимых посягательств на драгоценную во всех отношениях тушку Широямы замечено не было. Он стоял у окна, в который раз пытаясь заставить работать зажигалку, как вдруг перед лицом взвилось сине-красное пламя, услужливо предлагая закурить. Повернув голову, и заранее предположив, кто это может быть, брюнет все же предательски вздрогнул, встретившись с той же улыбкой рыжего искусителя, какой тот его одаривал в последнее время.
— Спасибо, - с сигаретой в зубах это прозвучало несколько нелепо.
— Не против…? – после пары затяжек, Уруха потянулся к нему, забирая ее и с наслаждением впуская дым в легкие. При этом он думал о странном чувстве, сближающем двух курящих людей. Его возбуждала сама мысль о том, что этой сигареты только что касались губы Аоя, и это отчетливо читалось в искрившихся глазах.
Юу почувствовал эту сумасшедшую энергетику, волнами исходящую от стоявшего рядом, и не успел подумать, что сейчас что-то будет, как молчаливый собеседник вдруг отправил окурок на улицу и прижал его к оконной раме, слегка наклонив наружу и удерживая за ворот пиджака. Пронзительный взгляд беспощадно сканировал и замечал малейшие изменения в эмоциях брюнета. Впервые, Юу хотелось отвести глаза как можно быстрее, а не наоборот. Учащенное дыхание касалось лиц друг друга, а сердца выбивали непонятную мелодию в груди. Отчаянно захотелось почувствовать эти манящие, нависающие над ним губы, почему-то в голове Аоя пронеслось, что сейчас они вкуса карамели, такие же нежные, мягкие и податливые. Кажется, он даже перестал дышать, боясь развеять это наваждение и не ощущать жара прижимающегося тела. «Господи, Койю, что же ты делаешь со мной…?». Лицо, обрамленное кудряшками медленно заполняло все вокруг, и слегка изменило направление. Не касаясь, но максимально приблизившись, губы скользнули по скуле вверх, к глазам, и вернулись в исходную точку.
Такашима сгорал от мысли, что этот неуверенный, чуть ли не дрожащий в хватке парень когда-то вот также заставлял плавиться его самого от малейшего прикосновения, подчиняться одному взгляду сумасшедших черных глаз.
Ритм-гитарист с опаской ждал поцелуя в завершении данной сцены, но Койю вдруг отстранился, даруя полную и странно нежеланную свободу.
— Пора готовиться, - как ни в чем не бывало послышалось со спины уходящего рыжеволосого террориста.
Тихо выругавшись, Широяма двинулся следом, сохраняя безопасную, как ему казалось, дистанцию. «Мало ли. Не хватало еще запороться на концерте из-за подобной чепухи»
Взволнованность волнами накрывала ребят.
Нервозность Аоя проявлялась в изнасиловании собственной одежды, которую тот успел 10 раз поправить, разгладить несуществующие складки и создать новые. На краю сознания блуждала мысль благодарности за то, что огненно-рыжие завитушки не попадали в поле зрения в последние пол часа. Но ведь Койю не мог не напомнить о себе.
Перед самым выходом тонкие, но сильные руки обвили талию брюнета, а тело покрылось мурашками от шепота в шею:
— Удачи, малыш… - прикусив напоследок за мочку уха, от чего будто пробежал разряд тока, и адреналин заиграл в крови.
Он слабо помнил выступление. Все слилось в одно ослепительно яркое пятно. Фанаты кричали и плакали, прожекторы ослепляли, а они носились как сумасшедшие, вызывая рев зала своими выходками. Лежащий на сцене лид-гитарист, виртуозно исполняющий соло, так и врезался в память. Он и понятия не имел, что сам Уруха изнывал от желания, смотря на оголенный, в капельках пота и воды идеальный торс напарника. В такие моменты мысли о как таковом сексе отсутствовали по причине излишнего совершенства их обоих, они даже по отношению друг к другу профессионалы и идеальны во всем, что хоть отдаленно касается музыки. Это все равно, что не можешь заняться любовью с фотографией, а лишь обожать глазами, дорисовывая и тем самым слегка усмиряя свою дикую фантазию.
Слезы и непрекращающиеся овации, конец еще одной маленькой жизни — их очередного тура. Каждый раз как первый и последний, облегчение и сожаление, хриплые голоса и улыбки, ноющие мышцы и легкость во всем теле, объединяющая их всех тоска и начало нового пути прямо с этого прыжка, здесь и сейчас.
Веселые и уставшие, парни еле передвигали ноги, но упрямо шли, подгоняемые мыслью об отдыхе.
У Койю даже не возникало никаких попыток зацепить брюнета, прежде всего, из-за моральной опустошенности. Он уснул по пути к гостинице, откинувшись на сидении. Аой повернулся и увидел изможденное, но умиротворенное лицо. Голова соскользнула к нему на плечо, рука невольно потянулась к пушистым волосам, но он остановился на полпути, когда случайно заметил взгляд Кая в зеркале заднего вида. Уставший, брюнет не стал штудировать мозг на тему своего поведения и наклонился к рыжим кудряшкам, с удовольствием ощущая их щекотание на своем лице.
— Ремейк Спящей красавицы,- послышался ехидный шепот Матцумото, на что он лишь показал чрезвычайно неприличный, но понятный для всех жест с участием среднего пальца, вызвав тихие смешки.
Подъехав к пункту назначения, ритм-гитарист вдруг понял, что понятия не имеет как быть с пассажиром на его плече. Все высыпали на улицу, и Руки снова заржал:
— Финальный поцелуй!
От этих видимо громко сказанных слов Койю и очнулся, поеживаясь и сонно осматриваясь по сторонам. Прикидывавшийся подушкой тихо смотрел на него, не зная чего ждать и к его удивлению, Уруха как ни в чем не бывало преспокойно вылез и поспешил в здание, не удостоив того и взглядом. Как же так? «То зажимает где попало, а то реагирует как на предмет мебели»
Добравшись до номера и приняв душ, Широяма собирался лечь спать, как в дверь постучали. Проклиная весь свет, он нехотя поплелся открывать.
— Я забыл кое-что, - улыбнулся в просвете гость и потянулся к нему, испугав напористостью. Но Такашима просто обнял его и тихо прошептал:
— Ты был великолепен сегодня. Спокойной ночи…- контрольный поцелуй в висок, касание лепестков непонятно откуда появившейся бордовой розы…и он ушел, оставляя брюнета в ступоре сжимать маленький презент.
Койю безумно устал, но радовался той нежности, которую теперь испытывал к напарнику. Чувства раскрывались подобно цветку, показывая все оттенки радуги, и, казалось, они неиссякаемы. Он не понимал, как не мог замечать этого раньше, словно спала пелена. «Быть романтиком по своему круто» С этой мыслью сон его и настиг, даря долгожданный отдых.

Глава 19

На диване из ворохов мохнатого белого халата торчала мокрая блондинистая копна волос, со стороны которой доносилось полубурчание полукомментирование содержимого телеканалов. Стеклянная ваза с клубникой была уже наполовину опустошена, когда в дверь требовательно постучали. Ломая голову кого принесла нелегкая, вокалист поспешил открыть дверь, все больше кутаясь в уютный халат.
— Привет,- с порога явно выпивший Кай улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, - А я тут решил отметить,- помахал он бутылкой с янтарной жидкостью.
Пропуская драммера, Руки озадаченно переводил взгляд на свой наряд и на гостя. Он только вспомнил, что не утруждал себя напяливанием хотя бы нижнего белья. Неловко получалось, но деваться некуда, пить значит пить.
Приговорив бутылочку и раскрасневшись от полученной дозы алкоголя, парни болтали, устало ворочая языком.
— Пожалуй, закажу еще в номер, - блондин слишком резво потянулся к тумбочке через Уке и, его единственный атрибут одежды нескромно задрался, в тайне показав всему миру, соблазнительную ножку. В совокупности с неконтролируемыми прикосновениями перекинутого тела мозг нечаянно дорисовал всю картинку, возбуждая получше всякого порно.
— Э…- он проследил за взглядом шатена и быстро укутался, заливаясь краской. Сейчас ему хотелось одного – принять холодный душ.
— Извини…
— А у тебя милые ножки,- издалека начал Кай, благодаря выпитому забив на все переживания и безуспешные мысли о ритм-гитаристе.
— Ахаха, по моему, тебе уже хватит.
— А, по моему, кому-то надо разрядиться.
— Я сам как-нибудь,- прищурился Матцумото и встал, собираясь удалиться на безопасное расстояние от греха подальше, но тут же ощутил железную хватку на поясе. Сердце екнуло, чуть не выпрыгнув из горла, заставляя судорожно ловить воздух ртом. И почему он не лег спать сразу?
— Ты же хотел меня. Я готов.
— А я – нет,- попытался вырваться вокалист, но не тут-то было. Проворные руки уже пробрались под полы халата и, недолго раздумывая, уверенно схватили возбужденный член. Охнув и вжавшись спиной в грудь драммера, он произнес, пытаясь удержаться в реальности:
— Юта, что делааа…,- он не дал ему договорить, скользнув к головке и начав ласкать ее пальцем, сжимая плоть в более плотное кольцо. Уке доставляло какое-то извращенное удовольствие вот так удерживать и уж откровенно говоря дрочить ему против воли, хотя в последнем он был не уверен, наблюдая за чересчур неубедительными попытками вырваться. Задавшись ритмом, руки двигались, заменяя друг друга, лаская бедра и доводя до исступления обезумевшего от удовольствия блондина. Стоная и кусая губы, Таканори сам начал подаваться навстречу ласкам, ускоряясь и задыхаясь от подступавшего оргазма. Рука взлетела вверх, хватаясь через плечо за одежду и оставляя красные полосы на спине Кая. Судорожно дернувшись и до боли сжав руку шатена, он кончил, бессильно повиснув в объятиях Ютаки.
— Зачем…,- прохрипел Руки на выдохе.
— Во-первых, я хочу тебя. Во-вторых, пьяный, мне все можно,- улыбнулся ему в шею драммер.
— Жестоко.
— Очень.
— Тогда ты должен понимать, что я не упущу этот шанс,- развернулся он и, встретившись с бездонными карими глазами, полными отчаянной решимости, пихнул его на диван. Ширинка джинс взвизгнула, но на это никто не обратил внимания. Обнажая затвердевшую плоть, вокалист специально смотрел ему в глаза, показывая как необузданно хочет его. Когда брюки отлетели в сторону, Кай выгнулся и застонал, почувствовав нетерпеливые губы. Сквозь туман возбуждения он пытался не прерывать зрительный контакт с Такой, все больше сходя с ума от выражавших неприкрытую похоть его глаз-льдинок. Горячий язык скользил по члену, вырывая тихие вскрики, в светлых волосах путались пальцы, одновременно подталкивая и боясь причинить боль, руки блуждали по телу, лаская затвердевшие соски, и он не удержался, схватив и начав облизывать тонкие пальчики, играясь языком. Было немного смешно видеть поползшие вверх брови блондина, так и не оторвавшегося от весьма увлекательного процесса. Чувствуя эйфорию, Ютака попытался оттолкнуть Руки, но тот лишь протестуя, зарычал и продолжил, ускоряя темп, на что ему пришлось зажмуриться, получая свою дозу кайфа.
Грудь ходила ходуном, когда он почувствовал тяжесть бледного прохладного тела. Как ни странно, от халатика они еще не избавились. Это даже сильнее будоражило сознание. Их губы встретились в неожиданно нежном поцелуе. Языки сплетались, по очередности уступая друг другу. Очередной прилив желания не заставил ждать и особенно четко напомнил о себе, уперевшись в расположившегося сверху Матцумото. Тот не сумев не заметить данного чрезвычайно актуального обстоятельства, начал ерзать, дразня Кая. В который раз, толкнувшись и получив наконец-то желанный стон с его губ, Руки начал себя подготавливать сам, расставляя их роли на сегодняшнюю ночь. О будущем он старался не думать, получая все здесь и сейчас.
Медленно насаживаясь и закусив губу, Така почувствовал, как сильные руки поддерживают его, помогая удержаться на весу. Погрузив в себя член, блондин учащенно задышал, привыкая к ощущениям, а Кай уже обхватил одной рукой его такую же напряженную плоть, начиная ласкать и таким образом заглушая боль. Шевельнув бедрами и не в силах сдерживаться, он начал двигаться, сжимая в себе Ютаку. Силы быстро иссякали, но он снова упорно приподнимался, вырывая стоны из них обоих.
Видимо почувствовав состояние Матцумото, шатен вдруг потянулся к нему, сначала присев, а потом и вовсе наклонившись, удерживая его на коленях. Послышался непонятный скрип, и под одетой все в тот же банный халат спиной оказалась стеклянная поверхность журнального столика. Руки драммера аккуратно обвили его, смягчая твердую опору.
Толчки теперь уже со стороны Уке заставляли царапать не только его ранее пострадавшую спину, но и сам стол, терпевший скрип ногтей по стеклу. В другой бы раз подобные звуки вызвали раздражение, но явно не сейчас, сливаясь с криками любовников.
Никогда еще Руки так не хотел быть еще ближе к кому-то. Ему казалось мало ощущать в себе Кая, но другого более интимного и физического слияния не существовало в этом мире.

Глава 20

Приходя в себя утром, Уке почувствовал странную тяжесть на груди…и на руке. А точнее, на них кто-то лежал, и этот кто-то уже проснулся и нежился в его объятиях. «Так вот почему я не чувствую свою руку»
Видимо, заметив перемену в дыхании, Руки развернулся к нему, так искренне по-детски улыбаясь. «Как солнышко»
— Доброе утро,- все также счастливо произнес блондин.
— Привет,- неловко улыбнулся Кай, не совсем понимая как себя вести. Они переспали и это факт, от которого теперь никуда не деться. Сомнение не укрылось от внимательного взгляда Матцумото:
— Я не жалею. Ни о чем.
При этих словах выражение круглого личика изменилось, показывая готовность принять все, что он решит. Драммер не знал, что делать, только чувствовал, будто что-то упускает из виду, нечто важное, но ускользающее в последний момент. Замешательство в его глазах подвигло блондина на очередной монолог:
— Кай, ты мне ничего не должен,- и почему-то Каю показалось, что он врет. Только врет не ему, а самому себе.
— Я не…- он задумался, как это сформулировать,- Мне хорошо с тобой, Така.
Увидев вновь эту улыбку, на сердце потеплело. Каждодневный холодный, надменный, стервозный и расчетливый вокалист на публике предстал в противоположном свете. Только вот, надолго ли?
***
Токио встречал приветливо мигающими рекламными плакатами и вывесками. Сотни огней переливались и радовались возвращению ребят. Они дружно забурились в какой-то клубешник, намереваясь как следует отпраздновать маленькую свободу путем переваривания всего алкоголя, какой только найдется в заведении.
Зажигательная музыка так и звала на танц-пол, и Уруха поддался порыву:
— Юу, потанцуем?
— Нет, спасибо,- подозрительный взгляд как всегда.
«Ну что ж, ты сам этого захотел» ехидно подумал лид-гитарист и направился, пританцовывая к толпе. Разумеется, его вызывающе сексуальный наряд, который, кстати, в этот раз был одет исключительно в целях соблазнения одного человека, захватил внимание чуть ли не всех. Он успешно лавировал между особо обнаглевшими парнями, стараясь увильнуть от очередных нескромных касаний искушенных рук и оглядываясь на оставшегося за столиком брюнета. Сегодня цель ясно маячила перед глазами в лице ревности. Или Широяма наконец-то проявит хоть какую-то тень деятельности или придется его изнасиловать, потому как, ожидание и знакомство с верной правой порядком надоело.
Рыжая макушка мелькала в клубке полуобнаженных тел, и Аой напряженно всматривался, пытаясь уловить малейшие движения в сторону хрупкого тела Койю. Но захваченный ритмом парень, казалось, не обращал внимания на домогательства новоявленных поклонников, что чрезвычайно взбесило. Никакой речи о них теперь точно не могло быть. Сидевшие рядом Руки с Каем тихо перешептывались, не обращая ни на кого внимания. Нервно закурив, он вновь бросил взгляд на танцующих и, не обнаружив лид-гитариста, с каким-то мстительным удовольствием решил испортить его сегодняшние утехи, уверенно направившись в туалет.
Какого же было его удивление, когда ни в одной кабинке Такашима не обнаружился. Только горы мата и предложений присоединиться. Мрачно раскидав всех с глазами убийцы, только что упустившего жертву, он двинулся в сторону двери, как та распахнулась, впуская не менее разозленную рыжую бестию. Причина обнаружилась сразу же за его спиной в виде какого-то качка, упорно цепляющего то за руки, то за плечи отбивавшегося преследуемого.
— Отвали, я тебе сказал! – кажется, Койю орал это не первый раз, судя по голосистому эху, раздававшемуся в ответ.
— Сука! – Уруха отлетел к стене и бессильно осел от удара амбала,- Сейчас я тебе преподам урок как надо себя вести, - с этими словами он двинулся на него, но путь преградили демонически черные глаза, выжигая все живое. Удивительно, что окружающие не попадали замертво от этого взгляда.
— Извинись,- тихим приказным и дрожащим от ненависти тоном.
— Не вмешивайся, а то придется отрабатывать за двоих.
— Я уже вмешался.
Он каким-то образом умудрился пропустить стремительный удар, раскроивший нижнюю губу, но очнувшись, скрутил в захвате этого садиста, предусмотрительно приложив поочередно к каждой стене. Подведя к пришедшему в себя Такашиме, ритм-гитарист заставил встать на колени обидчика:
— Проси прощения, ублюдок.
Тот упрямо молчал.
— Не стоит, Юу…- пролепетал рыжеволосый.
— С тобой я потом поговорю. А ты, тварь, извинись! – для убедительности он пнул его.
— Извини, - мстительно выдало существо. Парнем язык не поворачивался назвать эту груду мускулов без мозгов.
— Вот так, а теперь выметайся.
Широяма уже отвернулся, помогая подняться пострадавшему. Приведя себя в порядок, они вышли в зал и в том же молчании направились к барной стойке.
— Какого хрена он к тебе привязался? – после пары порций кровавой мэри озвучил брюнет.
— Понятия не имею.
— Брось, Уруха, мы оба знаем, что просто так люди себя не ведут. Просто признай, что доигрался.
Гневно развернувшись всем корпусом Такашима, выпалил:
— К твоему сведению, мы трахались с ним пол года назад, если моя *нецензурная брань* память не изменяет. И я не виноват, что ему снова захотелось засадить мне по самые гланды, только вот сейчас я не свободен, что накладывает свои обязательства. И если ты видишь только то, что хочешь видеть, то незачем было вообще лезть не в свои дела, - опрокинув очередную рюмку, он собирался уйти, но Юу преградил дорогу, встав за спиной и оперев руки на барную стойку.
— У тебя кто-то есть? – озадаченно хмурясь и пытаясь скрыть волнение.
— Если ты задаешь такой вопрос, значит, нет, - закатив глаза, ответил он, став к ритм-гитаристу лицом к лицу и облокотившись локтями на лакированную поверхность.
— Так есть или нет?
— Твою мать, Аой. Если хочешь услышать, что это ты, то сам это и скажи.
Придвинувшись вплотную, Широяма улыбнулся ему в шею и прошептал:
— Я?
Стон, говоривший: «Юу, ты – болван» был ответом на абсолютно все вопросы, крутившиеся в голове брюнета.
— Пошли, я провожу тебя домой.
— Ты – меня? – посмотрел ему в глаза Широяма, - Ну уж нет. Разве только…ты там и останешься? – хитро улыбнулся он.
— Рано, малыш, - безжалостно обрывая все его фантазии.
И он выполнил свои слова, подвезя Аоя на такси прямиком к подъезду и специально не вышел из машины, не дай боже поддаться искушению. Лид-гитарист предусмотрел даже то, что Юу постесняется целоваться при водителе, лишь нежно проведя рукой по его щеке, задевая пухлую губку, а он в свою очередь провел пальчиком по его рассеченной.
Аой долго смотрел в след удаляющемуся такси и…был счастлив. Отсчитывая минуты до завтра, до новой встречи с его рыжим террористом.