Глава 21

Впервые он досадовал, что не едет сейчас в автобусе на очередной концерт и не видит умиротворенного личика напротив. Всю ночь проворочался в полусне, будто пил не спирт, а энергетики. Устав от попыток уснуть утром, он рывком поднялся и, забарахтавшись в простынях, хорошенько приложился об пол. Стоило ли говорить о незначительном утреннем сюрпризе в виде не такого уж и несерьезного стояка. «Койю, ты садист. Но я это исправлю»
Холодный душ чудом не превращался в пар, когда Аой все-таки решил заняться своей «маленькой проблемой», мысленно пообещав оторваться на объекте вожделений так, что тот будет умолять его остановиться. Он никогда не жаловался на фантазию, но прикосновения Урухи заменить не мог никто. Возможно, мешала сама мысль о том, что брюнет сейчас может тупо сорваться с места и остановиться только в его постели. В лучшем случае. В худшем взять его прямо в дверном проеме. «Хотя, почему в худшем? Там я еще не пробовал» - появился маниакальный блеск в глазах. Плюнув на часы, Широяма привел себя в порядок (правда, не в тот, в который он изначально планировал) и направился к лид-гитаристу в гости.
Взлохмаченный, сонный, в пижаме и с зубной щеткой в руках Уруха бил все рекорды по части сравнения с мишками Тедди.
— Аой, тебе чего не спится?
— Соскучился.
— Мы с тобой сегодня уже виделись,- расплылся он в улыбке,- Проходи, составишь компанию к завтраку.
— А можно я буду два в одном? И компанией и завтраком?
Опустив взгляд, Такашима покраснел, поняв намек, но ничего не сказал. Через 15 минут на столике в гостиной появились две чашки кофе с банановыми пирожными. Доставая их, хозяин чуть не заржал, представляя выражение лица Аоя.
— Приятного аппетита,- обхватывая губами и погружая сразу половину, произнес Койю абсолютно не стесняясь добавить облизывание пальцев, - Юу, с тобой все в порядке?,- никогда он еще так невинно не хлопал ресничками.
— А…,- гость поперхнулся кажется собственной слюной,- А ты не мог бы и мое съесть? Мне что-то не хочется.
— Да? Ну как хочешь,- с этими словами рыжеволосый направился на кухню, чтобы положить обратно сие произведение кулинарного искусства в холодильник. Вернувшись на свое место, Уруха обнаружил себя сидящим на коленях вовремя подоспевшего ритм-гитариста,- Э…,- задуманная фраза вылетела из головы, когда сильные руки опрокинули его на диван, неприятно задев место вчерашнего ушиба, от чего вырвалась весьма неприличная ругань и напугала Аоя:
— Что такое?
— Юу, ты точно садист, но я сейчас немного не в форме для такого.
В темно-сапфировых глазах отразилось внезапное понимание. Заглаживая вину, брюнет сполз ниже, задирая его майку и обнажая пресс. Легкие поцелуи заботливо покрывали пострадавший плоский животик, щекоча кожу дыханием. Он вздрогнул, когда понял, что губы любимого опускаются все ниже, явно переходя границу невинности, и спохватился, настойчиво, но нежно прерывая ласки:
— Я же сказал, еще рано…,- шепот раздался невыносимо громко в царившей атмосфере наслаждения. Но он не мог оставить все как есть. Это грозило будущему группы.
— Но почему? – жалобно проскулил Широяма, и добавил, удивляясь изменившемуся тону,- Только не говори, что это все было подстроено нарочно, и ты опять меня продинамишь ради толпы озабоченных мужланов.
Приподнявшись на локтях и серьезно посмотрев ему в глаза, лид-гитарист наконец ответил:
— Воздержание в течении такого времени входит в привычку.
— Докажи.
— Ой, вот не надо брать меня на слабо.
— Докажи мне, Койю,- склонился над ним Аой, заполняя тьмой своих глаз пространство вокруг.
Простонав от невозможности самоконтроля и чувствуя себя добровольной игрушкой в его руках, Уруха потянулся навстречу, как влюбленный в свет мотылек, сжигая тонкие крылышки. Губы неуверенно столкнулись, но уже через мгновение увлекли искушенные желанием языки в странный танец страсти с нотками невероятной нежности. Уруха с радостью бы задохнулся в этих поцелуях, отдавая весь свой воздух любимому.
Желание. Непрекращающееся и неподдающееся описанию, накрывающее волной и заполняющее неприступный вакуум животными инстинктами. Разум пытался трепыхаться, сопротивляясь и не давая провалиться в бездну. Он мягко отстранился, на что тут же услышал:
— Плохо, Уру, ой, как неубедительно. Я ведь и обидеться могу, - наигранно покачал головой ритм-гитарист.
— Юу, притормози. Я хочу, чтобы все было правильно в этот раз.
— И что тебе еще нужно? Ну, кроме самого сексуального парня на планете Земля?
Закатив глаза и улыбнувшись, Такашима парировал:
— Этого «самого сексуального парня на планете Земля» я соблазнил. Так что насчет первенства можно поспорить.
— Ладно…я сдаюсь. Так чего ты еще хочешь?
— Чтобы ты поговорил с Ютакой.
***
— Ну вот и что я ему скажу? – брюнет замялся у двери квартиры драммера.
— То, что сочтешь нужным. Юу, я не хочу, чтобы из-за этого были проблемы у группы. В конце концов, мы взрослые люди.
Вздохнув, он протянул руку и позвонил, сводя на нет все сомнения. Довольно долго стояла тишина, прервавшаяся грохотом вперемешку со знакомым заразительным хохотом. Дверь распахнулась, открывая весьма недвусмысленную картину в виде полуобнаженных Кая и Руки, раскрасневшихся и потрепанных.
Койю недоуменно: «Э….Э?!»
Юу в шоке: «Ну *цензура*цензура*цензура*!»
Матцумото разочарованно: «На самом интересном месте…»
Ютака в растерянности: «Блин! Ладно, в простынях на пороге, но сперма на диване…»

Глава 22

Молчание неуютно повисло между парнями, глядящими друг на друга по разные стороны порога. Первым спохватился Аой:
— Оу, ребят, мы так не вовремя, да? Ну ничего, в другой раз зайдем,- он собирался развернуться, как вокалист быстро схватил того за локоть со словами:
— Нет уж, пришли, значит пришли.
Втянув растерянно оглядывающегося брюнета в квартиру, Руки тут же сориентировался и чуть ли не силком затолкал Широяму и Уке в спальню, закрывая за ними дверь. Постояв пару секунд, на всякий случай, он направился к рыжеволосому, который с беспокойством поглядывал в сторону проема, где только что скрылась шевелюра его бесенка.
— Успокойся. Я их туда спихнул, потому что там более-менее все приведено в порядок,- заметив поднявшиеся брови, он поспешил добавить,- В смысле, там нет такого погрома.
— И где тут логика?
— Ну…вам бы не захотелось наблюдать подобные картины «маслом»,- он красноречиво указал взглядом на подозрительное пятно между ними.
— А…ты определенно умеешь успокаивать,- заценил завалы вокруг Такашима.
— Я много чего умею.
Выйдя из напряжения, ребята сидели и вели весьма двусмысленный, но безобидный разговор. Оба немного были не в себе, опасаясь результатов пребывания их партнеров за этой треклятой дверью, из-за которой как назло не доносилось ни звука. Лид-гитарист посмотрел на часы и мысленно отмерил пол часа. Пол часа на выяснение отношений должно хватить с головой. «Причем, во всех смыслах» пронеслось в голове, вызывая неприятную дрожь. Он прекрасно видел, что Таканори нервничает не меньше, и это раздражало еще больше, ведь именно по его инициативе они оказались в таком положении.
— Может, по виски? – нарушил тишину блондин.
— Не помешает…
Лед с янтарной жидкостью приятно холодил пальцы, а горло прожигал алкоголь, помогая хоть немного сосредоточиться. Уруха уже был не рад идее заставить ритм-гитариста объясниться с Каем. «Черт, надо было просто поддаться ему и трахаться до потери сознания!»
— Уру, спокойно. Он тебя любит. А вот мне стоит закурить.
***
Когда Руки впихнул их в эту комнату, парни растерялись и старались не смотреть друг на друга. Было так странно — не знать что и как сказать, с чего начать и вообще о чем разговаривать с человеком, с которым каждый день беззаботно общался, играл и пел на одной сцене. Они не помнили, сколько так собирались с мыслями. Казалось, время тянется, словно скучный фильм, который необходимо досмотреть до конца, раз уж начал.
— Аой…
— Юта…, - одновременно прозвучали неуверенные голоса.
Драммер с сомнением посмотрел в черные глаза.
— Аой, я так… Мне так стыдно. Я чуть ли не умолял принять, а сам теперь с Такой…Но ты ведь любишь его? И будешь по-настоящему счастлив только с ним. Я знал и знаю. Не смог бы сделать такого, потому что я не он. Прости меня.
— За что? – вот чего Широяма не ожидал, так это раскаяния.
— Что даже не попытался,- виновато улыбнулся шатен, пожимая плечами.
— Это мне надо просить прощение,- нахмурился ритм-гитарист.
— А тебе-то за что?
— За то, что я идиот не дал понять сразу все как есть.
— У тебя были причины. У нас всех есть причины и главная из них — быть кому-то нужным.
— Этого мало. Нуждаться — тоже составляющая счастья. Без нее оно неполноценно,- уверенно посмотрев в карие глаза, он озвучил главный вопрос,- Ты счастлив, Юта?
— Да,- с вызовом.
— Я так рад за вас,- неожиданная улыбка разрядила обстановку.
— Спасибо…
Из гостиной послышалась чересчур громкая ругань. Они поспешили распахнуть дверь и чуть не попадали от смеха, увидев распластавшегося и умилительно оравшего матом вокалиста на полпути к кухне. Кай сразу догадался, на чем он поскользнулся и засмеялся еще сильнее, спеша на помощь и бросив через плечо:
— Ребят, располагайтесь в спальне, а то куда в ночь идти с вашим знаменитым «везением».
Подхватив слегка шатающегося лид-гитариста, Юу довел того до кровати и усадил, обеспокоенно вглядываясь в янтарные глаза. Поймав осмысленный взгляд рыжеволосого, он не удержался и поцеловал столь желанные губы.
Койю осмелел, перехватив инициативу, опрокинул любимого и по-кошачьи начал подбираться к распластавшемуся на спине.
— Уру, не здесь же!
— А что тебя смущает? - все также медленно и вызывающе изгибаясь, приближался Такашима.
— Мы в гостях все-таки,- отползая дальше и упираясь в изголовье кровати,- Неудобно как-то.
— Можешь краснеть, сколько посчитаешь нужным…,- томно выдохнул он, нависая над брюнетом.
С этими словам язык скользнул по шее, забираясь в ушко, а рука гладила пах, уже вполне возбужденный и жаждущий ласк. Юу еще не смирился и отчаянно пытался не реагировать на провоцирующие действия со стороны рыжей бестии, что ни сколько не смущало последнего. Тонкие пальчики проворно принялись за пуговицы на рубашке, но тут же были остановлены настойчивой хваткой.
— Койю, это правда, неприлично.
— То есть, ты хочешь сказать, что отказываешься от меня?
— Что? Нет, я хочу сказать, что…
— Ш…,- приложив к губам указательный палец с черным маникюром, начал целовать его Уруха, продолжив процедуру избавления от одежды. Язык опускался вниз, скользя по телу и вызывая мурашки с дрожью. Прикусывая соски, Койю сам стонал, от нетерпения, смешанного с удовольствием от осознания, что это идеальное тело принадлежит только ему. Широяме оставалось только откинуться на подушки и сдерживаться в ответ на требовательные и властные прикосновения.
Расстегнув ширинку и отдернув к такой-то матери трусы, пухлые губы бесцеремонно охватили головку, от чего у ритм-гитариста чуть не потемнело в глазах. Посасывая и не двигаясь дальше, рыжеволосый специально испытывал терпение их обоих и дождался-таки, когда явно сгорающий от ожидания Аой требовательно схватил его за волосы и подтолкнул, заставляя принимать глубже его член. Подавшееся навстречу тело и громкий стон, так старательно сдерживаемый ранее, возвестил о только что испытанном оргазме. Все также за волосы, он потянул Уруху к себе и жадно впился в его губы, ощущая свой собственный вкус. Плюнув на все с высокой колокольни, Юу принялся раздеваться, попутно помогая в этом партнеру. Вещи полетели куда-то, но точно на пол, а он уже успел перекатиться, оказавшись сверху. Поцелуи вперемешку с укусами терзали шею, оставляя следы. Запах Койю сводил с ума и безжалостно уничтожал все пути к отступлению, желая заставить его кричать от прикосновений и принадлежать целиком и полностью только Широяме. Переместившись на искусанные губы и без устали терроризируя их, не забывая покрывать поцелуями все любимое личико в кудряшках, он неожиданно для себя самого шепотом озвучил так долго крутившиеся в голове мысли:
— Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю…Я так тебя люблю…
Искренняя улыбка, тут же заработавшая свою порцию ласк, выдала все чувства рыжеволосого по этому поводу:
— И я тебя люблю…,- также тихо произнес он, прервав прелюдию лишь на миг, чтобы осознать смысл произнесенных ими обоими слов. Очередной поцелуй положил продолжение наслаждению друг другом.
Рука Широямы нашарила в ящике тумбочки тюбик со смазкой без зазрения совести. Уруха перехватил ее в свои руки и с хитрой улыбкой вылил содержимое на ладонь, чтобы согреть, а затем начал водить рукой по всей длине члена брюнета. Откинувшись и призывно раздвинув ноги, он тут же почувствовал осторожные пальцы, плавно скользнувшие в него. Юу целовал его и аккуратно растягивал. Оторвавшись от столь воистину неиссякаемого занятия, Широяма медленно начал погружаться в партнера.
Почувствовав в себе Аоя, лид-гитарист выгнулся, обхватив его бедра и привыкая к непередаваемому чувству боли и наслаждения. Прижавшись еще сильнее, он прошептал что-то непонятное, но явно призывающее к действию, и брюнет толкнулся, войдя до основания и с трудом сохраняя контроль. Поначалу он сдерживался, стараясь не делать резких движений, но после полустона-полумольбы Урухи «Глубже, Юу!», пелена животной страсти и возбуждения вылилась в бешеный секс. Почти выходя и вновь до упора заполняя собой Койю, вырывая крики из его уст, ощущая впившиеся ногти в спину и такое хрупкое дрожащее тело, тающее в его руках, сходящее с ума именно от его ласк. Рыжие волосы взрывались огненным пламенем, видеть себя в отражении глаз, возбуждаясь от собственных утопающих в наслаждении лиц было до сумасшествия дико и параноидально. Они принадлежали друг другу во всех смыслах, не в силах остановить захватившее обоих безумие. И когда экстаз все-таки накрыл волной переплетенные тела, оба в тайне желали оттянуть этот момент для лишних пары секунд чувства единения.
Только остановившись, но все также не желая отрываться друг от друга, они услышали весьма многозначительные стоны со стороны то ли гостиной, то ли кухни. Встретившись глазами, оба улыбнулись и продолжили на чем остановились, теперь уже точно без тени стыда и неловкости.

Глава 23

Таканори явно издевался, не реагируя на его попытки. Он упрямо уставился в одну точку и никого не замечал, к слову сказать, в гостиной никого кроме драммера и не было. После разговора с Юу в нем что-то оборвалось и от этого стало легче. Только вот Руки расценил это по-своему, то есть абсолютно неправильно, и теперь сидел, надувшись и сердито сопя в две дырочки. Тот факт, что вокалист так и не соизволил надеть на себя хоть что-то, помимо полюбившейся вишневой простыни, был знаком протеста, правда, не совсем понятно против чего. Это выглядело так забавно и мило, что лидер-сан готов был расхохотаться, но вовремя спохватился, не решаясь усугу*цензура* ситуацию.
— Така…,- он присел на корточки перед сидящим на диване блондином и оперся на его колени, заглядывая в глаза. Опять молчание. «Ну что ж…» Развернувшись, Уке побрел на кухню, присел на подоконник и закурил. Так не хотелось ругаться, а получилось еще хуже. И самое смешное, что ему не за что просить прощения, да и не знает он еще повадок Руки. За своими недолгими размышлениями шатен не заметил неслышно подошедшего собеседника.
— И это — всё? – требовательно провозгласил вокалист, воинственно скрестив руки на груди.
— В смысле?
— В смысле после того, как мы поссоримся…
— А точнее ТЫ придумаешь причину…- вставил Кай.
— Не перебивай! Значит, после того, как мы поссоримся, ты тупо встанешь и уйдешь курить? Сволочь!
— Руки…- удивлению не было предела.
— Что Руки? Что Руки? Я не вижу действий!
— Да ты на меня вообще не реагировал! Как красна девица на выданье!
— Значит, ты неправильно все делал!
— Может, инструкцию напишешь?! – резко поднялся шатен.
— Может, тебе и показать еще?! – сжав кулачки и выпятив грудь, прикрикнул Матцумото и тут же был отправлен в недолгий полет до ближайшей вертикальной поверхности в виде стены. Ощутимо приложившись всем, чем только мог, блондин сжал зубы и почувствовал хватку драммера. Поцелуй, больше похожий на укус, болью запечатлелся на нижней губе, вырывая тихий вскрик. Ютака уже разобрался с ворохом простыни и встал на колени. Медленно облизнувшись, чтобы дать Таканори насладиться зрелищем, он провел языком по всей длине его возбужденного члена, потом еще раз и еще, пока не обхватил губами пульсирующий орган и не вошел пальцами в горячую плоть, вызвав у Руки приглушенный собственной ладонью стон. Шатен специально не торопился, чтобы помучить его. Это было своего рода началом мести за только что устроенную сцену. Не дав кончить, Кай грубо развернул его к столешнице лицом и наклонил, но услышав негодование в прозвучавшей ругани, прошептал:
— Ты сегодня наказан, - и резко вошел.
Шипение Таканори оповестило о весьма интимных подробностях личной жизни драммера и всех его далеко не радужных последствиях. Но он лишь быстро вытащил член и снова вошел до основания, одновременно лаская блондина спереди, на что тот лишь отчаянно взвыл, постепенно перейдя на стон. Вскоре холодная и твердая столешница стала скользкой и неудобной, что сподвигло Уке прерваться на пару минут для перегруппировки и сшибания углов из-за чрезмерной увлеченности вокалиста по пути к любой подходящей поверхности. Не успев задуматься, что спальня занята, причем по звукам посторонним вход был явно запрещен, парни полетели вниз, поскользнувшись на том же самом месте, где блондин попытался ранее наградить пол не только своим телом, но и милой мордашкой. Тихо смеющийся, подрагивающий в его объятиях со смущенным взглядом из-под ресниц Така почему-то покраснел, что придало ему еще больше очарования. Улыбнувшись в ответ, Кай прижал это чудо сильнее к себе и нежно поцеловал. Руки напоминал маленькую птичку, вначале воинственно распушившую перья, а теперь слепо доверившуюся чужаку. Какое-то теплое чувство переполняло шатена, даря уют и спокойствие. Страсть, нежность, привязанность, преданность, желание, уверенность, компромисс, самоотдача, взаимопонимание, надежность. Он искренне верил, что из этого можно построить нечто большее. Матцумото притих и выжидательно наблюдал за мыслями, как кадры кинофильма отражавшимися в шоколадных глазах. В который раз он улавливал настроение согруппника? Он и сам не помнил, просто знал, что сейчас все решится для них. Последнее слово всегда принадлежало, принадлежит и будет принадлежать Каю. А он…просто примет все как есть, смирится или офигеет от позволенной близости.
Руки пропустил момент, когда взгляд драммера стал осмысленным, лишь почувствовал, как тот приподнимает за подбородок, устанавливая зрительный контакт и заполняя все вокруг искрящимися карими глазами. Сердце облегченно ухнуло и забилось в грудной клетке. Почувствовав губы Ютаки на своих, он готов был вскочить и забегать по квартире от переполнявших эмоций, но лежать в обнимку, ощущая такой же бешеный стук его сердца, было так ново.
— На чем мы остановились? – шепнул шатен, хитро улыбаясь и облизываясь как кот.
Хмыкнув в ответ, вокалист начал покрывать поцелуями его шею и ключицы. Он так ерзал, что ощутимо зацепил пах Кая, и это повлекло за собой бурную деятельность. Мгновенно оказавшись сверху, Уке осторожно начал растягивать его, плавно погружая пальцы, и при этом не прерывая поцелуев. Где-то на задворках сознания слышались оргазменные крики любовников в соседней комнате, но они стали уже привычным фоном и ничуть не доставляли неудобств.
Стоны перемешались с мычанием, вызванным ненасытным языком Кая у него во рту. Он отчаянно цеплялся за плечи, спину, спускаясь к ягодицам, пытаясь ощущать его каждой клеточкой своего тела. Наконец-то Матцумото почувствовал сначала головку, а затем и полностью член партнера, который старался не отрываться от его губ. От первого толчка перехватило дыхание, и вокалист вывернулся, судорожно хватая ртом кислород.
— Ты в порядке? – забеспокоился Уке, остановившись и внимательно смотря ему в глаза.
— Да…- подаваясь навстречу и ловя очередной поцелуй.
Плавно двигаясь в Таке, драммер постоянно контролировал себя. Сегодня ему хотелось быть настолько нежным и внимательным, насколько только был способен. Он так чувствовал.

Эпилог

На кровати, выдержанной в старинном стиле, со столбиками и золотым навесом, на красных шелковых простынях в бордовых и белых лепестках роз, усыпавших все вокруг, сплетались в невероятном танце любви тела двух мужчин. Огненные волосы разметались на подушках, руки то сминали простыни, то царапали фарфоровую спину парня сверху в порывах возбуждения. Потеряв счет времени, они наслаждались друг другом, смакуя каждое движение, каждый поцелуй, пробуя друг друга на вкус. Все было настолько непринужденно и легко, что урчание желудков настигло этих двоих уже ближе к вечеру.
— Мой самый лучший день рождения, - сладко потянулся Койю и снова приник к груди брюнета, получив поцелуй в макушку.
— И он еще не закончился.
— Ну, с ребятами это будет уже не то.
— А я их и не имею ввиду.
Рыжая копна мелькнула, открывая загоревшееся любопытством лицо. Широяма улыбнулся:
— Неужели ты думал, что я ограничусь номером в отеле и сексом при свечах?
— Ты чуть-чуть перепутал. Это самый лучший отель в городе, причем в моем любимом стиле, и это не просто секс при свечах. Это неземной секс на самой лучшей постели, после моей конечно,- шутливо заметил лид-гитарист и промурклыкал,- С любимым мужчиной.
— Именно поэтому, любимый мужчина не может ограничиться сексом. Он хочет фантастический секс,- посмотрев на часы,- Сейчас мы перекусим и приступим к самой интересной части подарка.
— Хотя бы намекни!
— Хорошо…Ты ведь мне не изменял все это время? – серьезно посмотрел на него Юу.
— И в мыслях не было,- нахмурился рыжеволосый.
— Вот сегодня я позволю тебе выпустить пар.
— Да не надо мне никого, я не хочу! Что еще за нафиг?! – резко сел он, обида застыла в крапинках золотистых глаз.
— Тише. Сам все увидишь, - потянул его за руку Аой, опрокидывая на себя и зажимая в объятиях.
Через 20 минут принесли легкий ужин, вино и фрукты, которыми теперь забавлялись парни. Такашима дразнил ритм-гитариста виноградом, а затем и вовсе неприлично поглощал банан, от чего у брюнета округлились глаза и пересохло в горле.
В дверь негромко, но настойчиво постучали.
— Подож…
— Входите, - опередил его Широяма и, заработав недоуменный и неуверенный взгляд, улыбнулся,- Все под контролем.
В номер вошел какой-то чрезвычайно милый паренек в плаще, немного смущаясь и нерешительно приближаясь к кровати.
— Э…,- Уруха накрылся простыней, но согруппник тотчас же сдернул ее, вставая и направляясь к пришедшему. Встав у того за спиной, он резко расстегнул и скинул плащ, являвшийся как оказалось практически единственной одеждой.
— Знакомься, Койю, это Мика, один из твоих фанатов, кстати. И Мика мечтает, чтобы ты его отымел…,- лизнув его ушко, хитро проговорил брюнет,- Но так как я жутко ревнивый, наедине вас не оставлю.
Кажется, язык Такашима все-таки сумел проглотить, потому как ни слова выговорить не мог по причине шока. Видимо, ужас отразился на его лице, и Юу не стал дожидаться, пока любимый до конца осознает, что ему предлагают:
— Мика, мой малыш немного растерялся, иди ему помоги,- улыбка русоволосого парня и обожание в глазах отпечатались в памяти.
В ступоре лид-гитарист наблюдал, как поклонник подходит и, стоя на полу, перегибается через край постели, хватая его член у основания. Завороженно он наблюдал, как новый знакомый, облизнувшись и обжигающе взглянув в ошарашенные глаза, коснулся губами головки, посасывая и вытворяя что-то нереальное, от чего по телу прошла мелкая дрожь и веки блаженно закрылись. Койю поджал губы и тут же почувствовал настойчивые поцелуи брюнета. Язык проталкивался глубже, по-собственнически обследуя рот и властно засасывая. Он чуть ли не задыхался от подступившего оргазма и непрекращаемых поцелуев. Схватив обоих за волосы, Такашима толкнулся навстречу русоволосому, а Аоя буквально оторвал от себя, хватая глоток воздуха. Кончив в рот профессиональному, а в этом он теперь не сомневался, минетчику, Уруха застонал. Мика же не стал терять время и выписывал непонятные узоры у него на животе языком, прерываясь на развратные лобызания с ритм-гитаристом. Широяма обошел кровать и пристроился сзади гостя, вводя поначалу один палец и массируя его ягодицы. В ход пошли два пальца, расширяя внутри анал.
— Уру…иди сюда, - прошептал ритм-гитарист, на что тот медленно подполз и начал покрывать поцелуями спину Мики вдоль позвоночника. Бледные пальчики паренька сжали простыни, а с губ сорвались полные желания слова:
— Уруха…войди в меня. Сейчас…пожалуйста…я не могу больше…,- всхлипнул он.
Оглянувшись на любимого, который в ответ лишь благоволительно улыбнулся, рыжеволосый спустился с постели и встал сзади подрагивающего в ожидании поклонника. Нежно касаясь его пылающей кожи и придерживая за бедра, лид-гитарист медленно погрузился в горячее тело. Проведя руками вдоль спины, он толкнулся, входя глубже и чувствуя на себе прикосновения Аоя, который теперь ласкал его соски и оставлял засосы на плечах и шее. Такашима начал двигаться, одновременно повернув голову к брюнету, державшего его за подбородок, и страстно целуясь.
— Я хочу тебя…,- сбивчиво прошептал Уруха,- Я хочу почувствовать тебя в себе…Давай же…
Не заставляя себя долго ждать, Юу нашарил в ящике смазку и принялся разрабатывать его, что было довольно проблематично по причине логичных движений любимого. Кое-как управившись и придержав очередной толчок, он плавно вошел. Рот Койю открылся в беззвучном крике, и Широяма не удержался, пальцами проникнув в него и почувствовав как рыжеволосый начинает их посасывать. Синхронно двигаясь, троица сходила с ума от осознания запретного секса, такого осуждающего, но остановиться уже было невозможно. Особенно Койю. Это непередаваемое ощущение в себе Аоя и тесного жаркого тела Мики срывало хриплые крики с губ, перед глазами все плыло от чувств, фейерверк из разноцветных искр ослеплял. Стоны парней гулко отражались от стен, эхом возвращаясь к их обладателям. Предоргазменная дрожь сотрясала тела, легкие сгорали от раскаленного воздуха, ноги подкашивались от напряжения, когда Мики, дернувшись навстречу члену Такашимы, отчаянно закричал и расслабленно раскинул руки на постели в ожидании остальных участников. Они ненадолго отстали и уже судорожно кончали, извиваясь и сплетаясь языками в неудержимых поцелуях, когда Юу тихо озвучил:
— Кстати, с днем рождения, Койю…
Лид-гитарист уже выскользнул из него, а они все продолжали наслаждаться друг другом, не разъединяясь. Руки путались в иссине-черных волосах, а тело вспыхивало от каждого прикосновения Широямы. Не став дожидаться, пока на него обратят внимания, Мики быстро собрал свои немногочисленные вещи и скрылся, счастливо улыбаясь от знания подобного. Он искренне был рад отдаться своему кумиру и при всем своем обожании желал ему вот такой вот простой любви, которую заметил в черных глазах ритм-гитариста.
Покинув любимое тело, брюнет развернул к себе Уруху и обнял, зарываясь в кудряшки и вдыхая его аромат, кружащий голову получше всякого алкоголя. Койю поглаживал его спину, иногда слегка царапая ногтями и вызывая мурашки.
— Я люблю тебя,- прошептал рыжеволосый и сильнее прижался.
— И я тебя люблю, Койю,- улыбаясь и еле сдерживая эйфорию.
Сердца колотились в такт навстречу друг другу, будто пытаясь пробить плоть и грудную клетку их хозяев, и ликовали, сближаясь при каждом ударе.
— Только учти, это было в первый и последний раз,- недовольно произнес брюнет,- Больше я тебя делить ни с кем и никогда не собираюсь.
Тихий смех и еле заметное движение пушистых волос. Золотистые глаза заполнили светом черный омут его собственных глаз, развевая сомнения. Его космос наконец-то дождался появления своего персонального солнца, дарившего жизнь холодной и тоскливой темноте одиночества. Вакуум ненавязчиво растворился под напором вихря из чувств, эмоций, желаний и, самое главное, уверенности в завтрашнем дне, уверенности в Койю, в его рыжей бестии, в его солнышке.
— Только твой…,- пронзительный взгляд тигровых глаз.
«Только мой…»