Сквозь толпу извивающихся в такт музыке тел пробирался блондин, грубо отпихивая от себя особо наглых представителей обоих полов и всех ориентаций. Он подошел к стойке, надевая улыбку на свои привычно слепленные в усмешке губы, которая тут же испарилась, когда стеклянные неживые линзы увидели на месте бармена недавнего незнакомца, порывавшегося на внимание его парня.

— Кого-то ищете, Матцумото-сан? – насмешливо произнес шатен, когда тот уже собирался развернуться и двинуться прочь, а теперь резко поднял взгляд и прищурился.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Я много чего знаю о жизни Урухи. И еще я знаю, что вы плохо на него влияете.
— Он не маленький, сам разберется, - огрызнулся.
— Он не маленький, - согласно кивая, - Но он поздно замечает, что такое хорошо и что такое плохо. Особенно, когда ослеплен чувствами, которых нет.
— Еще один со своими проповедями. Где он, кстати? – невинно поинтересовался Руки.
— Там, где ты его не найдешь, - твердо посмотрел Кай.
— Разумеется. Он сам меня найдет, - противная улыбочка всплыла наружу, - В любом случае, передай ему, что я очень скучаю, - издевательским тоном произнес парень.
— Рукиииии! – подошедший брюнет приятельски хлопнул его по плечу, - Давно не виделись! Как поживаешь?
— Без твоего присутствия замечательно, - неприязненно, - Мне пора, - разворачиваясь и растворяясь в обезумевшей толпе.

Обе пары глаз неотрывно следили, пока он окончательно не скрылся из виду.
— Привет, Юта, - улыбнулся брюнет.
— Привет.
— Что этому мелкому надо было, что ты так пыхтишь? – тихо засмеялся, но тут же оборвал себя, натыкаясь на уничтожающий взгляд, - Что случилось?
— Он искал Койю.
— Койю…. Кстати, а я не знал, что ты здесь тоже работаешь.
— Я и не работаю. Заменяю его в эти выходные.
— А что с ним?
— У того недоразумения спроси.
— Ээээй, друг, я же тут ни причем, - примиряюще выставил перед собой руки.
— Извини…. – выдохнул Уке и мотнул головой в сторону подсобки приглашающим жестом.

Зайдя в небольшое помещение для отдыха, парни уселись в кресла напротив друг друга, которое разделял журнальный столик. Заварив чай, Кай откинул волосы назад, скрывая лицо на пару секунд в ладонях.

— Он у меня, - тихо начал, уставившись на гладкую поверхность стола, - Пришел в воскресенье вечером, весь насквозь промокший, бледный, с синяками под глазами, - шумно вдохнул, вспоминая, - И ничего не мог сказать. Пока я его сам не завел, он так и стоял на пороге, никак не реагируя на мои вопросы. Потом вроде чуть оклемался, принял душ, я в него влил литра два глинтвейна, чтоб не простудился, но он так ничего и не сказал. Только попросил остаться и позвонил на работу, чтобы взять отпуск, - устало откинулся на спинку, потирая переносицу, - Он никогда таким не был, сколько я его знаю. Я хотел, чтобы Рицу пришел и поговорил с ним, но Уру наотрез отказался и весь день слова не вымолвил. Мне пришлось сдаться. Но так долго не может продолжаться.
— А с чего ты взял, что это из-за Таканори? – нахмурился Аой.
— Мобильники о стенки не разбивают, когда звонит бойфренд.
— Понятно…. Хотя, я не удивлен.
— В смысле? – внимательно посмотрел на него парень, - Ты что-то знаешь о нем?
— К сожалению, я СЛИШКОМ много знаю о нем. Но это личное.
— Слушай, у меня друг с ума сходит, и я всерьез боюсь оставлять его одного, зная, что в квартире полно острых предметов, в аптечке есть снотворное, дверь на балкон открыта, а в нижнем ящике на кухне лежит веревка и люстры у меня крепкие. Так что давай не будем строить из себя агентов КГБ?
— Мне даже и возразить нечего, - без тени иронии произнес брюнет и закурил. Немного помолчав, собрал мысли в кучу, - 6 лет назад мы познакомились в ночном клубе и быстро нашли общий язык. Тогда он не был таким…. Передо мной стоял наивный, но амбициозный парень, который умел сострадать, прийти на помощь, любить…. И он действительно любил…. Однажды я пришел к нему в гости и застал на пороге Аяме. Как оказалось, Така безумно и безответно был в него влюблен. Аяме знал о его чувствах и сразу мягко отказал, чтобы не усугуbлять ситуацию. Но он был непреклонен и готов был хотя бы на дружбу, но тут появился я, - глубокая затяжка.
— Он…влюбился в тебя? – осторожно предположил Ютака и тут же пожалел, увидев исказившееся болью лицо.
— Аяме…. – прошептал, прикрыв глаза, - Это было похоже на взрыв, когда я его увидел. Мы долго сопротивлялись, прекрасно понимая, Руки никогда не простит ни его, ни меня. Но это сильнее. Поначалу, скрывались, но это все равно, что не чувствовать назойливую соринку, когда неэтично потереть глаз в толпе народа, но она настойчиво напоминает о себе. В общем, все было как в самых настоящих драмах со слезами, упреками…. Он исчез на полгода, иногда звонил, но никогда не рассказывал о своей жизни. Вернулся уже успешным визажистом, ярким, уверенным в себе. И всегда был рядом не ради меня, а ради него….

Ютака внимательно слушал, зная, что это еще не конец. Чай уже давно остыл, но он не обращал на это внимание.

— Как-то я и Аяме решили пойти прогуляться вечером…. Я так давно просил его переехать ко мне, но он упорно отказывался, боясь, что все закончится бытовухой. Почему он меня не послушал? - в ход пошла уже третья сигарета, а глаза начинала застилать пелена пока сдерживаемых эмоций, - Это все я виноват…. – прошептал, смотря в одну точку, - Мы почти спустились на первый этаж, - тихо продолжил, - Послышались выстрелы. Какая-то группировка устроила разборки прямо во дворе и в подъезде…. Я поскользнулся и упал, а он…. – закрыл лицо руками, голос начал дрожать, - Он…закрыл меня собой…глупый…. – слезинка скользнула по щеке, и брюнет смахнул ее рукой, - Пуля пробила легкое… вторая — артерию…. Он истек кровью у меня на руках…. Я ничего не мог сделать, - прошептал, - Это я во всем виноват, надо было заставить его жить со мной, убедить! Я должен был!
— Юу…. – осторожно дотронулся до руки, - Это не твоя вина…
— Молчи…. Если бы не я, он остался бы жив….
— Юу…. Он бы на твоем месте сказал тоже самое….

Судорожно вздохнул, откидываясь на спинку и смотря покрасневшими глазами на Кая, который с сожалением слушал историю такой недолгой жизни.

— Таканори примчался за минуту, как Аяме…. Он сразу бросился к нему, не обращая ни на кого внимания…. Он, как и я, не мог его отпустить…. С того дня мы не разговаривали и не виделись до самых похорон. Тогда мы чуть не подрались.

— Лучше бы это был ты! – выкрикнул парень со слезами на глазах, - Ты его убил, как ты мог, Юу?! Я доверил его тебе, а ты…. Ненавижу тебя! Сдохни, ублюдок! – удар так и не достиг своей цели, потому что брюнет увернулся, смотря воспаленными от бессонных ночей и слез глазами, - Лучше бы ты умер…. Аяме…. Прости, что оставил тебя с ним…. Аяме…. – упал на колени, обхватывая себя руками, Аой хотел подойти, - Не смей меня касаться!
— Руки, я…..
— Заткнись! Ты не смеешь так меня называть! Тебе никто не давал права! Убирайся…. – успокоившись, все также обнимая пустоту, Матцумото сел на полу и принялся покачиваться, в то время, как тихие слезы медленно, капля за каплей, омывали его лицо.
Широяма постоял несколько минут, еле сдерживаясь, чтобы не начать умолять простить его, и ушел, доставая очередную сигарету.

— Через несколько месяцев мы встретились на его могиле…. Тогда мы снова начали общаться…. Но он изменился…. Сейчас не увидишь, что он чувствует на самом деле, что хочет сказать, но так искренне врёт, чтобы самому поверить в свои слова. Кай, - серьезно посмотрел ему в глаза, - При мне Така сломал жизни многих людей. Перед ним унижались, втаптывая себя в грязь, умоляли на коленях, грозились покончить жизнь самоубийством, приставляли лезвие к его горлу, а он даже бровью не повел. Ему плевать на окружающих. Он давно мертв внутри и убивает всех, кто появляется в его жизни. Если Койю не окажется сильнее….тебе придется самому принять меры. Вне зависимости от желаний Койю…. Ты меня понял?
— Да…. – медленно кивнул, переваривая услышанное.
— Хорошо…. – туша сигарету в пепельнице, - Пойдем, наверное.
— Да, конечно, - поднимаясь и направляясь в оглушенный музыкой зал. Тонкая складка между бровей прочно обосновалась на лице.

— Кай… - натягиваю улыбку. Но я ведь рад его видеть….
— А ты почему не спишь?! – прикусил язык.
— А я…проснулся недавно…. – прячу уставший взгляд, - Как в клубе?
— Все нормально. А вот тебе определенно нужно поспать, - черт, Кай всегда все замечает, - И еще…
— Долго я еще буду наблюдать твою задницу?! – раздался в подъезде недовольный привычный голос. По-моему, мои глаза расширились до неприличных размеров, смотря на взбешенного Матцумото.
— Юта…. Я же просил…. – прошептал я, уставившись на матерившегося незваного гостя.
— Какого хрена ты здесь делаешь?! Ты, что, следил за мной?! Урод! Проваливай, или я полицию вызову! – принялся выталкивать успевшего просочиться Таканори.
— Я хочу поговорить с Койю! И ты не имеешь права мне мешать! Койю! Иди ко мне! – начал отбиваться он, сопротивляясь и выглядывая из-за плеча Ютаки.

Стою, как вкопанный. Я просто не знаю, что делать. Противоречивые чувства не давали сдвинуться с места. Хотел ли я его видеть? Скучал ли по нему всю неделю? Больше того…. Я сходил с ума, молча продолжая войну внутри себя. Я никогда его не прощу…. Тогда…. Почему я так его люблю…. До сих пор люблю…. Наверное, я мазохист, раз несмотря ни на что, продолжаю идти на его голос.

— Койю! Койю! Ты мне нужен! Койю! – уже кричал Таканори, сцепившись в попытке пробраться ко мне.
— Не слушай его! Он только прикидывается! Койю, нет! – но я уже не мог остановиться. Уке обхватил меня за плечи, пытаясь образумить, но я даже не смотрел на него. Взгляд был прикован только к Руки за его спиной.
— Кай, - сосредотачиваясь на его лице, - Нам в любом случае придется поговорить. Пусти меня.
— Нет, Уру, нет, - умоляюще замотал головой, - Пожалуйста….
— Кай. Спасибо за все. Но я не могу вечно прятаться от своих проблем.
— Уру…. – уязвлено простонал, опуская руки.
— Спасибо тебе, - обнимаю, но не чувствую никакой ответной реакции, - Спасибо, - целую в губы. Абсолютно все равно, что на это скажет Таканори, Кай слишком дорог мне. Слишком многим я ему обязан.

Остановившись в шаге от Матцумото, внимательно смотрю в глаза, пытаясь понять, что делать дальше, и предоставляя ему право проявить инициативу. Зачем же ты пришел за мной? Что ты задумал на этот раз?

— Койю…. – неуверенно улыбнулся. Ты нервничаешь? Но упорно продолжаю молчать, несмотря на дикое желание накричать на это бесчувственное создание, на этого лицемерного и лживого человека, которого беспричинно люблю и тщетно пытаюсь приручить. Но все совсем наоборот.

Твоя рука медленно цепляется за мою мертвой хваткой, но также не двигаюсь, испытывая на прочность обоих. Я не знаю, как могу вот так стоять, когда грудь разрывают на части от тысячи острых как бритва когтей твоей нелюбви. Когда хочется упасть к ногам от бессилия что-либо изменить. Когда упорно терпишь, как твое сердце пинают, будто это никому ненужный мусор. Но оно упорно бьется, заставляя существовать. Пусть даже в состоянии полного опустошения, когда все тело покрыто невидимыми рубцами от твоих ударов.

— Койю…. – снова повторяешь, тихо, чтобы слышали только мы, и подходишь, касаясь моего лица, нежно проводя подушечками пальцев по щеке. Закрываю глаза. Я хочу запомнить это ощущение, хочу вспоминать его, когда буду снова лежать в темноте, обнимая пустоту, убитый твоей же рукой….

Легкое касание губ, будто дуновение ветерка осенью, и я не заметил, как мои руки категорично притянули тебя, нуждаясь в тепле твоего тела, в ощущении запаха твоей кожи, в твоих глазах, прикосновениях, так непохожих на прошлые, в дыхании, что так участилось, в сердцебиении, которое чувствую, даже сквозь одежду. Это все так настойчиво создает правдивую иллюзию, что все нормально.

— Ты ждал меня? – шепчет, прижимаясь губами к шее, - Ты ведь знал, что я приду?
— Да…. – выдыхаю, а сам не верю, что это произносишь ты.
— Пойдем домой, Уру…? – утыкаясь лицом в мое плечо. Вот какого Таканори я всегда хотел бы видеть рядом. Скрывающего свои чувства не поступками, а приливающей к щекам краской…. Вот тот парень, который удерживает меня рядом. Если бы ты всегда был таким…
— Конечно, - также шепчу, не в силах отпустить и сдвинуться с места. Он медленно отстранился, взяв за руку, и потянул прочь, а я лишь смотрел на наши сплетенные пальцы до тех пор, пока он не усадил меня в машину.

Всю дорогу взгляд был прикован к этому профилю. Ты изредка поворачивался ко мне, улыбаясь. И эта улыбка казалась оскалом хищника в мертвенно бледном свете уличных фонарей. Страшно…но так прекрасно….

Приехав к нему домой, занервничал. Все-таки, практически изнасилование дало какое-то действие на психику.

- Ну, что ты как в гостях? - улыбнулся Матцумото, снова беря меня за руку, - Хочешь чай? Зеленый? - заглянул в глаза, а я почему-то не мог вымолвить ни слова, комок в горле только позволял кое-как дышать, поэтому лишь слабо качнул головой, соглашаясь и надеясь, что после горячего напитка станет легче. Заварив чай, он сел напротив, а я уставился в свою кружку, не зная, о чем можно поговорить.
- Койю.... - неуверенно дотронулся до плеча, заставляя вздрогнуть и выйти из ступора, - Извини.... - прошептал, отдергивая руку.
- Не нужно было мне приезжать, - вздыхаю и поднимаюсь, чтобы уйти. Принимаю поражение, понимая, что еще не готов его простить.
- Что ты такое говоришь? Подожди.... Останься.... Прошу тебя. - это ты сейчас произнес? Не я, а ты? Или мне послышалось? Ты не знаешь значений этих слов, Таканори, так не хрен их говорить! Почему-то захотелось разнести всю его квартиру в хлам, чтобы заглушить ту боль, что медленно и незримо разъедала изнутри.

Я хотел впечатать его в пол. Хотел хорошенько врезать этому ублюдку, стереть ухмылку, окрасить его губы в кровь, чтобы ты тоже во всей красе ощутил, каково это, чувствовать себя грязью под твоими ногами, валяться в темноте, сжавшись в комок и невольно прокручивая тысячи раз сказанные тобой слова и поступки. Но я могу лишь стоять и сжимать кулаки.

- Идем... - потянул меня в спальню, постепенно раздевая. Как тряпичную куклу. Я позволил себя уложить, тут же прикрыв глаза, а он придвинулся вплотную, обнимая со спины и утыкаясь носом в мои волосы. Так странно ощущать его рядом. Пожалуй, сейчас, он был мне близок как никогда.

Сон не шел, и я уверен, что ты тоже не спишь, внимательно прислушиваясь к моему дыханию. Сжимаю твою, обвивающую мою талию, руку, сплетая пальцы, и слышу облегченный выдох.

Что-то теплое, липкое, мерзкое поселилось в моей душе после того, как я впервые тебя коснулся. Что-то, что удерживает меня рядом. И я знаю, что никогда от этого не избавлюсь. Просто не смогу. Это можно вырвать только с корнем, резко и сразу уничтожить, чтобы не было соблазнов вернуться в этот собственноручный ад.

Не помню, как уснул. Только ощущение тепла тела Таканори и пустота в голове. Утром долго делал вид, что сплю, слушая, как ты тихонько готовишь завтрак и завариваешь чай. Знакомый фруктовый аромат вызвал воспоминания о нашем первом совместном утре. Кажется, это было так давно. Ты столько успел сделать со мной за пару месяцев. Столько, будто прошла целая жизнь. И почему-то я уверен, что до конца еще далеко.

Щеки коснулось теплое дыхание.
- Уру, детка, просыпайся, - прошептал, гладя по волосам.
- Сейчас…. – открываю глаза, встречаясь взглядом с ним. Время будто застыло. Я смотрел на тебя и не понимал, почему ты не уходишь, как делаешь это обычно. Желание продлить эти мгновения довольно заурчало где-то внутри, но я не придавал значения, зная, что сказке нет месте в нашем мире. И действительно, Таканори будто очнулся, принимая безразличное выражение и поднимаясь, чтобы уйти. Рука дернулась, обхватывая теплую ладошку и продлевая такое странное, но дарившее чувство призрачной уверенности, пробуждение. Останавливается, не поворачиваясь, и тихо произносит:
— Вставай, Койю…. – дрогнувшим голосом. И медленно бредет на кухню.

Что это было, черт возьми? Голова сразу же прояснилась, скидывая остатки сна.

Быстренько привел себя в порядок и присел на стул, не отрывая взгляда от спины как всегда курившего Матцумото. Он обернулся, слегка поднимая брови, видимо, не ожидая меня увидеть. Потом перевел взгляд на сигарету, покрутив ее в руках.
— Наверное, ты прав. Курить в таком количестве вредно, - туша об пепельницу и оставляя окурок в ней.

По-моему, надо мной ставят эксперимент. Или над тобой. Иначе объяснить это странное вчера и сегодня я не могу.

— Така…. – неуверенно касаюсь плеча, поворачивая к себе. Пронзительный взгляд карих глаз и такой отчаянный поцелуй со вкусом раскаяния, сомнения, страха, одиночества. Именно это я чувствовал в каждом движении твоего языка и пересохших губ с грубоватой кожей. Он цеплялся за меня, словно за единственную возможность, чтобы не дать своему эгоизму взять верх, а я так неудержимо желал помочь ему, прижимаясь сильнее и успокаивающе поглаживая его спину.

Хотел бы я, чтобы ты победил себя. Чтобы дал волю своим чувствам. Чтобы быть рядом. Чтобы не содрогаться от ожидания очередных поступков. Мечты.

— Койю! - радостный возглас заставил парня обернуться.
— Рицу.... - улыбнулся рыжеволосый, тут же оказываясь заключенным в дружеские объятия.
— Будто целую вечность тебя не видел! Как ты?
—Ммм... Кажется, нормально? — удивляясь самому себе, ответил Такашима. И правда, в течении недели Таканори был ниже травы, тише воды, каждый день приходя с работы и с удовольствием уплетая ужин. Так что, да, все действительно шло нормально, - А как у вас с Акирой? - улыбнулся при виде засмущавшегося парня.
— Хорошо, - тихо ответил брюнет, потупив глаза.
— Эй, ты забыл, что я тебе насчет этого сказал? - приобнимая за плечи, - Я искренне рад за вас.
— Он такой...такой заботливый. И надежный. Кажется, я его люблю, Уру.
— А он тебя?
— Не знаю....
— Я знаю, - взъерошил его макушку.
— Откуда? - недоверчиво нахмурился тот.
— За три года человек становится как открытая книга, поверь.

Внезапно их прервал подошедший Матцумото, от которого разило алкоголем за километр, и устало оперся на рыжеволосого.

— Койю, - захныкал он, - отвези меня домой....
— Така, ты чего? - обнимая вдрызг пьяного блондина.
— Я хочу домой, - начал причитать заплетающимся языком, - Тут шумно, голова болит, проститутки пристают. И меня уволили.
— Уволили?!
— Не заставляй меня это повторять, - вздохнул, уткнувшись ему в плечо.
— А.... Э.... – извиняясь, посмотрел на друга.
— Да-да, конечно, поезжайте, я все понимаю. Увидимся еще.
«Спасибо» проговорил беззвучно Уруха, подхватывая шатающегося парня и уводя на автостоянку.

Оглядевшись, Рицу в непонятках уставился на воркующего с Алазаром Рейту. Насупившись, подошел к парочке, решительно хватая блондина за плечо и притягивая за ворот к себе. Языком проскользнул между губ, а сам в открытую наблюдал за меняющимся цветом лица длинноволосого брюнета, не отводя испепеляющего взгляда.

— Мать моя…. Рицу…. – хватая воздух ртом, прижался к его лбу своим и обвивая талию.
— Если я еще раз, - зашептал на ухо парень, - увижу тебя с этой шлюхой….
— Но, милый! – запротестовал, было, Судзуки, сразу же заткнувшись, когда рука болезненно сжала пах.
— Не перебивай! Если я еще раз увижу тебя с этой шлюхой, на всю оставшуюся жизнь превратишься в пассива за неимением первичных половых признаков, понял?
— Ну, Рицушка, лапушка, успокойся, - заглядывая в глаза, пролепетал Акира.
— Я спрашиваю, понял?
— Да-да, я все понял, - закивал головой в подтверждение своих слов, - Только не дуйся.
— Так не из-за чего обижаться. А вот, если бы я вовремя не подошел….
— То я сам бы ушел. Пошли в приват…?
— Обойдешься. Я хочу домой.
— Ну, Рицууууууу, - заныл парень.
— Ничего не слышу, я хочу тебя на нормальной кровати.
— Обожаю тебя.
— Хватит подлизываться, - довольно улыбаясь, потащил его к выходу.

В машине на заднем сидении мирно посапывал Руки, свернувшись калачиком, в то время, как Такашима уверенно вел машину к его дому, изредка поглядывая на спящего в зеркало заднего вида. Подъехав к подъезду, он бережно взял на руки парня и, захлопнув дверцу авто ногой, понес до квартиры. Уже в спальне, блондин очнулся.

— Прости, меня вырубило, - невесело вздохнул Матцумото, смотря в потолок, - Как узнал, что завтра можно не идти на работу…
— Поэтому ты напился? - присаживаясь рядом, понимающе произнес рыжеволосый.
— Не самый лучший способ решения проблем, да? - усмехнулся, переводя взгляд на него в полумраке.
— Скорее, не действенный. Но, порой, необходимый.
— Стоп. Ты сейчас так спокойно со мной болтаешь…. Я что, ни к кому не приставал сегодня?
— А ты сам не помнишь уже?
— Э…. Не особо. У меня и сейчас все перед глазами плывет.
— Может, воды?
— Нет, спасибо. Ты так и не ответил на вопрос.
— Нет, вроде.
— Хорошо…. – как-то странно произнес Руки, отворачиваясь, но рука, обхватившая плечо, не дала этого сделать, - Чего тебе?
— Така…. Я знаю, что ни черта не смыслю в твоей работе. Но…может…ты не будешь так убиваться и откроешь свой салон красоты? – робко закончил Такашима, затаив дыхание и ожидая гневной тирады о том, какой он болван и неуч.
— Что ты сейчас сказал?
— Салон… твой салон, Таканори….
— Ты знаешь, что ты гений? – протрезвел вмиг парень.
— Ну, я догадывался, - шутливо закачал головой, видя появляющуюся улыбку любимого.
— Я всю жизнь мечтал об этом, но за работой как-то забыл. Завтра же займусь этим вопросом, - начиная стягивать мешающуюся одежду.
— Давай, я помогу.

Дождавшись, пока блондин уснул, он тихонько встал и пошел на кухню, заваривая чай. Спать почему-то не хотелось. Когда Такашима услышал звонок мобильного хозяина квартиры, то долго сомневался, в праве ли брать трубку. Но желание не беспокоить сейчас спящего сном завтрашнего трезвенника пересилило, заставив быстро найти ненавистный источник мелодии и нажать на ответ, удивленно про себя отметив высветившееся имя.

— Моси-моси?
— Койю, позови Таку.
— Он сейчас спит. Передать ему что-нибудь?
— Хм. Ну, передай. Послезавтра съемки, а мне плевать, что его выгнали с работы. Так что пусть тащит свой зад. Кстати, и твой он тоже пусть прихватит.
— А я тут причем? – не совсем понимает, о чем идет речь.
— Крошка, а у тебя что, от предложений посниматься в журналах отбоя нет? Молчишь? Вот и я о том же. А у нас будет парочка редакторов. Какой-никакой шанс засветиться, - презрительно проговорил Алазар.
— Меня это не интересует.
— Тебя, может, и нет. А вот Таканори это понравится. Так что, будь добр, не расстраивай нашего малыша.
— МОЕГО малыша, - ревностно огрызнулся.
— Не волнуйся, я уже ВСЁ, что хотел и можно было, с ним сделал. Так что не тявкай. А то останешься виноватым.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, я предупреждаю. Если бы я захотел, твоя аппетитная попка сейчас бы сидела на мне, а не истерила в квартире спящего визажиста-неудачника. Так что не нарывайся, ты меня утомляешь своими позывными ревнивой сучки.
— А ты жалок со своим неудовлетворенным во всех смыслах трахом.
— Ух, ты. А ты, оказывается, та еще стерва, Такашима. Прямо как я и люблю.
— К моему счастью, таких стерв любят не только такие, как ты, - начал злиться рыжеволосый, на грани того, чтобы бросить трубку.
— Не обольщайся. Счастье — слишком многогранное понятие.
— Как и любовь.
— Не верно. Любви не существует.
— По себе других не судят.
— Подожди еще, Уруха. Думаешь, эта идиллия будет длиться вечно? Такой взрослый, а наивен, как ребенок.
— Я не хочу больше с тобой разговаривать.
— Больше ничего не хочешь? – усмешка взбесила парня, и он бросил трубку, на что в ответ сразу же пришла смс: «Так тебя еще манерам стоило бы поучить».
— Пошел ты…. – сквозь зубы прошипел Койю, возвращая телефон на место законного владельца.

Допил в прострации уже холодный чай и ,приняв душ, забрался под одеяло к Матцумото, обнимая и чувствуя, как он слегка поворочался в его руках, устраиваясь поудобнее. Такое, казалось бы, незамысловатое движение дарило покой. Уруха некоторое время рассматривал потолок, думая над состоявшимся разговором, но сон, в конце концов, сделал свое дело.

Утром парень не сразу понял, что постель пуста, хотя, давно должен был привыкнуть. Все еще не открывая век, провел рукой по холодной простыне, удостовериваясь в маячившей рядом пустоте. Мысленно выругался, открывая один глаз и обследуя близлежащее пространство. Поняв, что снова придется завтракать в одиночестве, медленно сел, осматриваясь в поисках причин, которых никогда не было. Взъерошив шевелюру жестом, обозначающим неторопливый мыслительный процесс, бухнулся на подушки, разочарованно застонав.

— Уже проснулся? – выглянул из кухни Таканори с заинтересованным взглядом.
— Така…. – ошалело вскинулся тот, с блаженной улыбкой снова повалившись на кровать и мысленно решая умереть от счастья.

Скоро. Уже совсем скоро я заменю уже высохшие розы, словно вечных стражей твоей спящей души. Кипельно белые, подстать твоему уже небьющемуся сердцу, которое трепетало когда-то в моих руках и заставляло мое также лететь навстречу, выбивая постоянно сбивающийся ритм. Их шелковистые лепестки никогда не сравнятся с мягкими и по-детски озорными кудряшками, а шипы никогда не сделают больно, царапая руки. Кровь, будто единственный аргумент, упорно подтверждает, что я все еще жив. Физическая боль, как закадычный друг, обнимает за плечи, заглушая вечную рану внутри. Вы скажете, что я мазохист? Что ж, возможно, вы окажетесь правы. Я не знаю. Знаю только, что не буду валяться в подворотне от алкогольного опьянения, что никогда не вколю себе в вены убийственную дозу отравы, как бы не желал смерти. Нет-нет, я еще не все сказал, что хотел бы. Я еще спою тебе последнюю, и от того обреченную на вечность, колыбельную, чтобы ты навсегда жил в сердцах людей, когда и меня не станет.

Воспоминания, как медленный яд, разъедают душу. Словно наркотик, дарящий цветные кадры счастья. О, да, я зависим от этих каждодневных сеансов, направленных на воспроизведение любой мелочи, что так мне дорога. Я ненавижу фотографии, ведь на них ты неестественно неподвижен и улыбаешься. Будто смеешься над моими слезами. Будто это не ты.... Фотографии всегда мне врут.

Но, если мою душу можно было сравнить с постепенно усыхающим деревом, у которого листья состоят из тысячи маленьких картинок потерянной любви, то душа Таканори, словно пустая витрина давно разорившегося магазина. И в нем живут лишь пластмассовые манекены, которым не за чем укрыться, кроме как за холодным пыльным стеклом одинокого равнодушия.

Невесело вздохнув, поднимаюсь, помня о своем обещании принять участие в очередном фотосете. Автобус никогда не прельщал меня в плане способа передвижения, но почему-то сегодня я поехал на общественном транспорте.

— День добрый, - приобнимаю Алазара.
— Ну, наконец-то! Только тебя и ждем! - в смысле, только меня? И почему я не удивлен?
— Здравствуй, Койю, - улыбаюсь при виде явно растерянного паренька. А вот и ты, вечно недовольный маленький засранец, - Руки, - слегка махаю головой на испепеляющий взгляд. Неужели, ты ничего не скажешь?
— Привет! - облегченно выдохнул Такашима. Он явно был не в своей тарелке в окружении снующего туда-сюда персонала.
— Как ты, малыш? - судя по виду, не айс.... - Эти зануды не надоели еще? - как мне нравится доводить Матцумото, кто бы знал.
— Кто тут еще зануда! - опа, уже завелся.
— Блондинка в шоке.
— Заткнись! Кто тебя вообще сюда позвал!
— Ну, хватит, Руки. Уж поверь, без приглашения я бы и пальцем не пошевелил, - достала его взвинченность.
— Алазар! Что это недоразумение здесь делает?!
— Стоит. - о, а этот тип не так безнадежен, как кажется на первый взгляд.
— Вы меня бесите, - и стал в позу «вся такая-растакая».
— У пупсика начался психоз от меня, - ахаха, он меня сейчас убьет.
— Така.... - ой, Шима, ну зачем портить момент?
— Чего тебе? - как-то ты недружелюбен со своим парнем. И я оооочень сомневаюсь, что он заслужил такое отношение.
— Можно на пару слов? - он это так неуверенно произнес, будто просит о чем-то невероятном. И почему меня не удивляет насупившаяся моська Матцумото?

— Зачем ты меня притащил? - в упор смотрю на виновника всего этого.
— А что? Тебе не нравится?
— Мне-то все нравится, а вот Койю, похоже, не особо это прельщает..
— Ой, да брось, ему понравится, - как-то нехорошо ты ухмыляешься, Алазар. Непроизвольно прищуриваюсь, понимая, что впереди явно что-то намечается. И как бы Койю не пришлось играть в этом не последнюю роль.

***
— Я не выйду в этом, - тихо, но ошарашено пробормотал рыжеволосый, смотря на себя в зеркало, - Таканори, я не буду в этом фотографироваться!
— Что за шум, а драки нет? – заглянул в палатку Алазар, тут же присвистывая от представшей картины, - Уруха, ты сногсшибательно выглядишь, в чем проблема?
— Я выгляжу, как проститутка! – прикрываясь руками, заорал Такашима, - Выйди отсюда!
— А что такое? – вскинул брови парень, вальяжно присаживаясь на стоящий рядом стол и всем своим видом показывая, что уходить не собирается.
— Така! – взвыл он, не зная, что делать.
— Он тебя не услышит, - пожал плечами брюнет и быстро приблизился, дыша ему в плечо, - Такой хрупкий с виду, - коснулся спадающих локонов, слегка наматывая на палец, - А на деле похотливая сучка.
Койю задрожал от гнева, порываясь толкнуть бурную и совсем нелестную речь.

— Вот только, не твоя сучка, Алазар, - в проеме появился Широяма, холодно смотря на зарвавшегося парня, - Так что, будь добр, иди и займись своими делами, а то мы так никогда не начнем.
Высокомерно хмыкнув, длинноволосый брюнет удалился, бросив ненавистный взгляд в сторону Такашимы.
— Не обращай на него внимания, малыш, - обегая глазами открытые бедра и плоский животик, - Если тебе не нравится, не снимайся. Тут никого не принуждают. Тем более, в таком виде. Если что, обращайся ко мне, не стесняйся, а то тут командиров до хрена, как я посмотрю.
— Спасибо, Аой, - тихо проговорил, смущенно краснея, - Ты не мог бы…. – замялся, не зная, как это сказать.
— Конечно-конечно. Я буду ждать тебя снаружи.
— Спасибо, - во второй раз поблагодарил рыжеволосый, чувствуя себя загнанным зверьком.

Больше поползновений на личность Койю не наблюдалось. Возможно, это было связано с постоянным присутствием Юу. А, возможно, и с тем, что Таканори постоянно отвлекал Алазара.

— Така. На пару слов…. – отозвал его в сторону Аой, при этом, не переставая следить за Такашимой.
— Ну, чего тебе? Скучно стало, меня подоводить решил?
— Ты в курсе, что Алазар подкатывает к твоему парню?
— О, боже, и ты об этом хотел поговорить?
— Руки, подожди….
— Не смей меня так называть, - прошипел блондин, переходя в наступление, - Только ему позволено произносить это имя!
— Хватит! Перестань во всем винить меня одного! – взорвался Широяма, не в силах больше держать эту боль в себе, - Ты так ведешь себя потому, что Аяме предпочел тебе меня! И плевать, что ты сейчас скажешь! Он любил МЕНЯ! А я ЕГО! И до сих пор люблю! И, если бы я мог, я бы умер с ним в тот же день, ясно?! Я бы отдал за него жизнь, как и ты!
— Ты отнял его у меня! – закричал Матцумото дрожащим голосом, - И я никогда, слышишь, никогда тебя не прощу!
— Знаешь, что? А мне все равно. Столько лет я заботился о тебе. Думал, что хоть как-то искуплю вину перед Аяме. Но теперь понял, что должен лишь самому себе.
— Вот и отлично! Вали на все четыре стороны, Аой! Встретимся на могиле, как обычно! – выплюнул парень, зная, как это жестоко прозвучало, скрутив и его внутренности до адской боли, но он лишь сжал зубы, сдерживая крик.
— Ты жалок.
— Я такой же, как и ты.
— О, неееет. Ты самовлюбленная шлюха, Таканори. И единственное твое спасение — это Уруха.
— Шутишь? – засмеялся парень больше для того, чтобы позлить собеседника.
— Играть умеешь только ты. Никто не заменит тебе Аяме. А вот он, - кивая в сторону нахмуренного Койю, - сможет. Вот только ты этого не видишь и, знаешь, я рад этому. В конце концов, он поймет, кто ты, и уйдет. А ты опять останешься в одиночестве…. – прошептал последнюю фразу брюнет, - и меня не будет рядом на этот раз.
— Ненавижу тебя….
— Взаимно.
— Все сказал?
— Более чем.

Резко развернувшись, Матцумото направился к Алазару, а Широяма достал сигарету, пытаясь на автомате ее зажечь неработающей зажигалкой. Чертыхнувшись после 10й попытки, выплюнул отраву и подошел к одиноко стоящему в стороне Такашиме, понимая, что с ним ему не нужно будет придумывать тему для разговора. С таким, как Койю, молчать было не в тягость.

— Уру! Иди ко мне. - нечего тебе стоять с эти неудачником. Я вообще не понимаю, о чем вы можете разговаривать! Ненавижу!
— Что-то случилось? – гля, еще и улыбается. Грррррр….
— Случилось. Я хочу, чтобы ты рядом был, - о, боже, только не это! Снова это обожающее выражение лица, нет, ну, как можно быть таким идиотом? Эй-эй, ты чего?! Вздрагиваю, когда ты резко подошел вплотную, обнимая за талию.
— Правда? – тихо и так…неуверенно. Естественно, нет, придурок!
— Ты не так понял.
— А как это можно понять по-другому?
— Не мешай мне работать, - раздражаешь!
— Твоя работа закончилась, когда начались съемки.
— А ты прямо такой профи в этом деле, что ли?! – он выводит меня из себя своей наивностью.
— Я этого не говорил.
— Вот и молчи.
— Зачем ты меня тогда позвал? – бля, да я и сам теперь не рад, что это сделал.
— Захотел и позвал.
— Так я и знал, - ну не вздыхай ты так!
— Твою налево, иди сюда, - притягиваю и впиваюсь в податливые мягкие губы. Как давно я хотел сделать это сегодня.

Он слишком хорош для меня, и я это знаю. И я знаю, что просто так он не уйдет, как бы не просил. Но это не оправдание моим поступкам. Хотел бы я быть с ним? Очень сомневаюсь. Ведь единственный человек, который заставлял меня улыбаться, давно умер. Аяме теперь никогда не будет счастлив, так почему я не должен страдать?

На автомате отвечаю на требовательные поцелуи, будто не я, а он нуждался в них все это время. Как ты можешь так относиться ко мне после всего, что я сделал? И что еще собираюсь сделать....

— Эй, ребята, может вам отдельную палатку выделить? - ты, как всегда, в своем репертуаре.
— Ой, уйди, а? - Койю? Что ты сказал? С каких это пор ты так осмелел?
— Алазар, ты что-то хотел? - перебиваю от греха подальше, чувствуя, как напрягся Такашима.
— Да. Койю, - издевательски улыбнулся, сверля его взглядом. Я, действительно, не в курсе, что происходит между этими двумя, - Шучу-шучу. У меня к тебе разговорчик. Наедине. Отпустишь своего птенчика, Койю?
— С каких это пор ты спрашиваешь разрешение? Да еще и у меня? - нет, его явно подменили. Чего стоит этот взгляд. Странно, что Алазар еще не вспыхнул.
— Так, можно? - чувствую, как его руки нехотя отпускают талию. Только я развернулся, как он резко дернул меня на себя, жадно целуя. О, детка, ты сводишь меня с ума. В который раз.

Недовольное фырканье ждущего почему-то рассмешило. Первый раз вижу, чтобы Алазар так реагировал.

— Ненадолго, - наигранно серьезно, а я уже вовсю улыбаюсь. Как-то странно все это. Но мне нравится. Подмигнув, следую за другом, недоумевая, о чем же таком он хочет поговорить, что отходит чуть ли не к обрыву и внезапно останавливается, поворачиваясь ко мне.

— Ну, так и...?
— Отдай мне его, - хоть имя и не было названо, но я сразу понял, о ком ты. Не терпится, все-таки? Не можешь смириться с его равнодушием. Какой же ты бесхарактерный.... А мне это на руку....
— Нет. Я еще не наигрался. - рано его отпускать от себя, он мне еще нужен.
— И кому ты сейчас врешь? Мне или...себе? - непонимающе смотрю на приятеля.
— Что ты имеешь ввиду?
— Брось прикидываться. Все, по-моему, уже знают, что ты запал на него. Вот я и предлагаю остановиться, пока еще есть время.
— Что за чушь ты несешь? - что за бред?
— То, что вижу, Таканори. Ты не не наигрался. Ты ЗАигрался с ним.
— Не лезь не в свое дело, Алазар, - ты не смеешь мне указывать, что делать, ублюдок. Творю, что хочу.
— Я не лезу, я стараюсь оградить от лишних проблем.
— Я уже большой мальчик, - да что вы все пристаете со своими советами?!
— Как знаешь. – уже уходишь?
— Алазар…подожди. – и что я собираюсь ему сказать, а? У меня кишка тонка, чтобы произнести это. Соберись, тряпка! Хватит им растаскивать свои похороненные заживо чувства на сувениры! Пусть они захлебнуться собственным самолюбием, - Ты получишь его. Молчи. Ты поймешь, когда именно. А теперь нам пора.

Ноги не слушаются. Я сказал это и теперь точно сделаю. Другого пути нет, сам же только что отрезал все пути к отступлению.
________________________________

Наполненные наслаждением томные стоны ударялись эхом от стен, оповещая соседей о недвусмысленном акте, свершавшемся в квартире визажиста со стажем Матцумото Таканори, который сейчас извивался под ласками рыжеволосого парня и являлся источником этих самых повторяющихся с завидной периодичностью тихих и не очень вскриков.

Койю неспешно водил языком, где только вздумается, выискивая и слегка покусывая особенно чувствительные точки на его теле, оставляя красноватые следы на белоснежной коже и распуская волнами стайки мурашек. Руки блуждали, обследуя каждый миллиметр, каждую клеточку пылающего любовника, а взгляд не мог оторваться от полуприкрытых, горящих диким стальным блеском, глаз и подрагивающих длинных ресниц. Когда устанавливался зрительный контакт, они сходили с ума от порочности, что присутствовала в каждом движении губ, языка, дьявольском соблазнительном взгляде и далеко не невинных прикосновениях.

Казалось, прошла вечность прежде, чем Такашима медленно приблизился к головке возбужденного члена и также не торопясь лизнул, заставив задрожать блондина, впившегося зубами в собственную ладонь, чтобы сдержать очередной крик. Горячий влажный рот дарил незабываемые ощущения, создавая вибрацию из таких же полных удовольствия стонов и вбирая, как можно глубже, ускоряясь и наслаждаясь всхлипами своего распаленного ласками парня.

За волосы блондин притянул к себе любовника и впился грубым поцелуем, настойчиво проникая глубже и перекрывая доступ кислорода. Таканори вжимался в тело над собой, получая удовольствие от ощущений сумасшедших ударов в его грудной клетке слева. Словно птичка, пойманная в клетку. Но в этом случае, абсолютно добровольно. И он бессовестно наслаждался этим чувством, пряча свои в самый темный уголок сознания, не позволяя себе такого же трепета.

Матцумото обхватил ножкой талию партнера, неспешно потеревшись возбужденным членом об его, и с удовольствием слушая протяжный стон рыжеволосого.

— О, Койю…. – как-то отчаянно прошептал парень, пытаясь удержать рвущиеся наружу слезы и совладать с вдруг взбунтовавшимися эмоциями, которые дарила близость этого человека. Что ему стоило плюнуть на все и быть счастливым? Что стоило послать к чертям Алазара? Он и сам не знал, упорно стараясь сдержаться.

— Малыш…? – обеспокоенно произнес Уруха, останавливаясь и нежно проводя подушечками пальцев по щеке любимого.
— Ничего…ничего, продолжай, пожалуйста, - голос дрогнул, - Пожалуйста, Койю, не останавливайся….

Поцелуй со вкусом печали и затаившейся возможной разлуки, со вкусом слез, которые Таканори не видел и никогда не увидит, со вкусом обреченности, на которое он лично подписался, со вкусом одиночества и до боли знакомой тишины в груди, когда лишь до отвратительности к самому себе равномерный пульс говорит, что ты все еще жив. И Такашима, плавно и медленно вошел в его податливое тело, срывая облегченный стон с потрескавшихся от желания губ, будто Таканори мысленно все это время молился лишь об этом моменте — слиться с ним воедино. Редкие, но заставляющие выгибать тело под собой изящной дугой, толчки и, словно непрекращающийся поток нежности в каждом движении, легкое, но слишком много говорящее, касание губ, и такое ненасытное желание обладать друг другом. Вечно.

Неспешность. До боли внизу живота. Но все лишь для того, чтобы продлить эти мгновения счасться, казавшиеся мимолетными в потоке жизни. Койю оттягивал момент разрядки обоих, с упоением вслушиваясь во всхлипы, сменяющиеся стонами, а затем умоляющими криками своего любовника.

— Я люблю тебя, Таканори, - задыхаясь, проговорил ему на ушко, - Люблю…. – смахивая выступившие слезинки в уголках глаз и ускоряя темп.

Благодарно застонав, блондин обмяк в его руках, позволяя довести дело до конца и с удовольствием вслушиваясь в произнесенное Урухой свое имя, от чего где-то слева что-то приятно кольнуло, напоминая о том, что у всех есть еще один шанс.

В голове все плыло от выпитого алкоголя. Как я так умудрился? Давно столько не употреблял, а Таканори так щедро поил меня самыми разнообразными коктейлями, что я бы начал даже в чем-то его подозревать, если бы он не пил тоже самое. Стоило подумать о любимом, как его стройненькое тело приземлилось рядом, устало бухнувшись на диванчик.

— Держи, - протягивает бокал с ядовито розовой жидкостью.
— Малыш, мне уже хватит, - виновато улыбаюсь, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Ой, не будь занудой, Койюююю, - привалился ко мне плечом и подняв к носу рюмку, - Пей.

Черт! Залпом проглатываю, прислушиваясь к ощущениям. Странно, что я еще не успел сегодня попасть на прием к белому другу в общественном месте.

— Идем, - блин, я так быстро не подскочу. А кудаааааа?
— Куда? – озвучиваю вопрос, а то ж забуду.
— В приват, детка, - подмигнул, протягивая руку и помогая встать. Ноги заплетаются, но моего любовника это абсолютно не смущает. Я поражаюсь упрямству этого маленького засранца. Но такого любимого засранца.

Матцумото отправил меня в полет в мягкое кресло и тут же оседлал, запуская свою руку в мои волосы. Горячие губы впились, заставляя отдаться инстинктам. Я был пьян, и от этого страсть увеличилась в разы. Его прикосновения опаляли кожу, в голове было абсолютно пусто, не считая осознания, как мне хорошо сейчас. Но все внезапно прекратилось. Ты поднес к лицу сигарету, призывно взглянув. Сделав затяжку, я закашлялся от непонятного вкуса. Что за дрянь?!

— Тише-тише, - шепчет, довольно улыбаясь и также раскуривая.
— Что это? – голос осип от этой отравы.
— Что-то, что сделает тебя счастливым, - пьяно засмеялся, снова поднося эту гадость к моему рту. Мотнув головой, уворачиваюсь.
— Я ведь и так счастлив, - пожимаю плечами. А я ведь, правда, счастлив с ним.

Туман в голове становился все сильнее, глаза закрывались под напором выпитого алкоголя, но я упорно старался не уснуть. Последнее, перед тем как наступила темнота, я запомнил, как Руки тянет меня на диван. Не знаю, сколько пребывал в этом состоянии организм, но очнулся от холодных пальцев, бегавших по моему уже полураздетому телу. Сначала казалось, что это ты не выдержал и решил самостоятельно продолжить наше времяпровождение таким вот пикантным способом. Только вот…. Я распахнул глаза, с ужасом осознавая происходящее. Длинные волосы щекотали мой пресс, когда Алазар по-хозяйски распоряжался моим телом, которое, кстати, было не в том состоянии, чтобы врезать ему сейчас же, как следует. Где Така?! Что здесь вообще происходит?! И почему этот урод на мне?!

Видимо, он услышал мои мысли, так как тут же посмотрел в глаза и мерзко улыбнулся, вызывая поток грязной брани. И ему стало еще веселее. Ссуууука! Пытаюсь ударить эту тварь, но Алазар грубо сжимает запястья, распознав мой замысел, и болезненно придавливает коленом пах, начиная расстегивать ширинку.

— Не рыпайся. Тебе же хуже будет, - если сначала я думал, что все это нелепый розыгрыш с его стороны или со стороны Матцумото, то теперь точно был уверен, что меня собираются изнасиловать.
— РУКИ! – завопил я, тщетно пытаясь освободиться, но звуки музыки, частично приглушенные стенами, вряд ли пропустили мой крик.

Паника постепенно заполняла все существо, когда понял, что помощи ждать неоткуда.

— Он тебе не поможет, - усмехнулся Алазар. Что значит «не поможет»?! Где ты, Така?! – Ты такая шлюха, что он без раздумий отдал тебя мне. Каково это – быть шлюхой, Уруха? Расскажи мне. И, быть может, я буду с тобой ласков.
— Ты врешь! ПОШЕЛ ТЫ К ЧЕРТУ! – звонкая пощечина гулко отдалась в голове. Я начал отчаянно вырываться, пытаясь сбросить эту гадину, как вдруг увидел, что он сам полетел куда-то в противоположную сторону, а в поле зрения нарисовалось обеспокоенное лицо Кая. Кай….

— Кай! – слезы почему-то сами потекли по щекам, но уже от облегчения. Он сгреб меня в охапку и пулей вынес на улицу, усадив в первое попавшееся такси. Тело сотрясала дрожь, а в голове возникали слова Алазара о том, что любимый человек отдал меня ему. Я упорно не хотел в это верить, замотав из стороны в сторону, пытаясь отогнать мысли. Он не мог…не мог этого сделать….
— Уру…ты в порядке? – я и забыл, чьи руки сейчас обнимают меня, пытаясь успокоить. Его шоколадные глаза блестели в полумраке, редко освещаемые городскими фонарями, но и этого было достаточно, чтобы понять, как он переживает.
— Теперь да. Спасибо тебе, - сжимаю ворот его рубашки, утыкаясь в грудь и позволяя солоноватой воде утопить нас обоих.

Кажется, я задремал по пути, потому что очнулся лишь, когда почувствовал невесомость и хлопок дверцы авто. Я не хотел показывать, что проснулся. Сказать честно, я мечтал уснуть навсегда, исчезнуть для всех хотя бы на сегодня. Чтобы никто не трогал меня, не спрашивал, не заботился. Чтобы меня оставили в покое. И только Ютака это молча принял, занеся в квартиру обмякшее тело и уложив на кровать. То, что он снимал одежду, никак не смущало. Я не могу объяснить нашу с ним связь, просто он единственный, с кем можно побыть самим собой. Он не старался изменить меня, не противился моим решениям, которые, я уверен, ранили его. Только за это уже можно было доверить ему свою жизнь.

Смутно помню тихий шорох, пока Уке готовился ко сну. И, что самое странное, он не лег рядом, а ушел на пол. Почему не на диван? Не нужно быть великим экстрасенсом, чтобы понять, как он волнуется за меня, и решил постоянно быть поблизости. На всякий случай.

Проснулся я от чрезвычайно вкусного запаха, витающего по квартире. Голова раскалывалась на тысячи кусочков, и от этого хотелось побыстрее придти в себя. Поднявшись, я поплелся на кухню, встречаясь с заботливым взглядом Уке, который тут же сменился на встревоженный.

— Как ты себя чувствуешь? – паршиво.
— Прямо, так, скажем, бывало и получше, - улыбаюсь, пытаясь успокоить его. Потом я вдруг подумал, как нелепо выгляжу – в боксерах, его майке, лохматый и, наверняка, с растекшейся по всему лицу косметикой – и начал тихо ржать. Это нервное. А вот Кай нахмурился, смотря на мою, видать, не совсем адекватную реакцию произошедшего.
— Садись завтракать, - как-то недружелюбно произнес ты, ставя тарелку на столик.
— Юта…. Прости, если что-то сделал не так, - мне стало стыдно. Он так старается для меня, а я как идиот стою и ржу вместо благодарности.
— Не так? НЕ ТАК?! – крик отозвался очередным приступом боли в голове, - Ты хоть понимаешь, что вчера могло случиться, если бы я вовремя не вмешался?! Ты понимаешь, что могло бы произойти?! А ты стоишь тут и ржешь, будто это пустяк. Надо было дать тебя изнасиловать, может тогда бы твои мозги стали на место!
— Я понял. Я не прав. Спасибо тебе, - стараясь говорить спокойным тоном, медленно присел на краешек стула, смотря на него.
— Спасибо? Ты неисправим, Уруха, - друг застонал, хватаясь за голову, - Сколько нужно еще таких подстав, чтобы ты, наконец-то, понял? Сколько еще Матцумото унизит тебя, прежде, чем ты поймешь, что ты для него - ничто? Пыль под ногами, игрушка для секса, марионетка! Вот, кем ты стал, Уру!
— Причем здесь Таканори? – зачем приплетать моего любовника ко вчерашнему происшествию?
— А ты думаешь, Алазар просто так решил воспользоваться моментом? Он бы никогда не стал этого делать без разрешения Матцумото. И мне очень жаль, что твой мозг вконец атрофировался рядом с этим ублюдком!
И его абсолютно не оправдывает смерть любимого человека!
— Чт…. Что ты сказал? – откуда такие подробности? Почему я этого не знаю? Кай сразу прикусил язык, явно сболтнув лишнего. Вот только теперь он никуда не денется от меня.
— Я не должен был это говорить, - ну, еще бы, вон как покраснел!
— Теперь придется.
— Не проси меня, это не моя жизнь.
— Мне плевать. Рассказывай. Все, что знаешь. Итак…? – знаю, я давил на него. Причем, бессовестно. Но мне было все равно.

Был ли я удивлен? Нет. Шокирован? Еще раз нет. Но я искренне не понимал, причем тут прошлое и наши отношения с Руки.

— Я хочу его увидеть, - набрав его номер и получив автоматическое сообщение о недоступности абонента, - Позвони Аою, - видя, что он не собирается этого делать, - Юта? Я должен с ним увидеться.
— И опять сбежишь к нему, - как-то обреченно проговорил он, беря мобильник. Я не стал слушать их разговор, когда Уке ушел на балкон. Незачем мне контролировать его действия.

Через 10 минут отсутствия он неуверенно вошел в гостиную.
— Он не знает, где Таканори, но примерно догадывается. Если найдет – перезвонит.
— Хорошо, спасибо, - в голове было пусто. Мне казалось, что я теряю своего Таку. Или уже потерял….

День тянулся бесконечно. Мы почти не разговаривали. И лишь на следующее утро Юу назвал адрес, заставивший меня внутренне содрогнуться. Начавшийся дождь ни в коем разе не останавливал. Только мрачный Кай, словно тень, шел за мной на автостоянку к своей машине. Нужные слова отсутствовали, молчание тянулось навязчивой ниточкой между нами до самого загородного кладбища.

Я сразу увидел его. Бесформенная груда одежды распласталась на могильном камне, сжавшись в комок. Внутри все перевернулось. С такого расстояния было не видно, но я сразу понял, что Така провел здесь всю ночь. Уверенная хватка за плечо не дала мне выйти из машины к нему.

— Койю, нет. На этот раз ты лишний, - он указал взглядом на подходящего к Матцумото Аоя. Они оба не обращали внимания на дождь, от чего все казалось размытым, будто ненастоящее. И тогда я понял, что в твоей жизни мне нет места. Не было, нет и никогда не будет. Как бы я ни старался…. Как бы я ни любил….

Побелевшие пальцы скользили по влажной от дождя поверхности. Таканори снова и снова пытался вонзить ногти в плиту, тщетно царапая и ломая их в кровь.

Забери меня. Прошу, забери меня к себе.

Слезы, изначально смешавшиеся с каплями дождя, давно не лились из глаз, как обычно скрытых от окружающего мира линзами. Одежда насквозь промокла, но даже это не могло затмить холода в груди.

Хотел бы я, чтобы могильный камень почувствовал хоть толику того, что чувствую я....

Он сжался в комок, будто боясь выпустить все то, что помнил о своей уже нереальной любви.

Я причиняю только боль окружающим…. Я безнадежен…. Меня нет для них….

Ногти все скребли по холодной и неприятной на ощупь поверхности грязно серого цвета. Волосы липли к лицу, но ему было все равно.

Словно живой труп….

Ровно 4 года назад это место на кладбище заняло уже бездыханное и оплакиваемое тело Аяме. Фотография, выгравированная прямо на камне, улыбалась, словно он все еще здесь. Будто живет в другом мире застывших во времени картинок.

Как бы я хотел научиться жить без тебя…. Как бы хотел отпустить твой навечно запечатленный в моем тоскующем сердце образ…. Но ты держишь мое искалеченное сознание в тисках, лишь иногда позволяя сделать глоток кислорода из мира живых….

Парень перевернулся на спину, подставляя лицо ледяным осенним каплям и смотря в бесконечно печальное, цвета вечного скитальца, небо. Дождь тихо плакал в ответ на мольбу Таканори, не в силах помочь. Он мог лишь омывать его тело своим сожалением и медленно убивать молчаливостью.

А помнишь, как мы познакомились? Ты был так смущен и неуверен в себе…. Ты всегда стеснялся своей внешности, не понимая, что похож на ангела…. Помнишь, наш первый и единственный поцелуй…? Мое сердце готово было вдребезги разбить грудную клетку, а в глазах все потемнело…. Тогда ты разрешил мне притронуться к твоим губам единственный раз, но мне хватило этого, чтобы понять, что я пропал….

Он не знал, сколько уже пролежал здесь. Тело затекло, но сил подняться уже не было, да и никакого желания тоже. Сейчас существовал только он и его Аяме.

Так пусто…. Так одиноко…. Больно…. Твое отсутствие в этом мире, словно невидимый яд, разъедающий душу. За что? Скажи, за что ты так мучаешь меня, появляясь во снах? Я бы попросил отпустить меня, но не могу. Мне страшно жить без тебя. Мне страшно открывать глаза, зная, что не удержусь и посмотрю на твое фото. Что в комнате, будто безмолвное, но кричащее напоминание в виде подарков, обязательно ранит в который раз. А на моем сердце уже нет свободного места для очередного удара.

Тишина и пустота кладбища была сравнима с пустыней, где вместо песчинки лежит слеза, когда-то принадлежавшая человеку. Только в отличии от нее, здесь не было оазисов, наполненных жизнью. Лишь мираж в виде воспоминаний, рассеивающийся невидимой, но коварной дымкой, которая затягивает, мешает жить дальше.

Кровь все еще бежит по моим венам. Пока еще бежит….

Бордовые капли смешались с дождевой водой и по ломаным траекториям устремлялись вниз по холодному камню, исчезая в пропитанной болью и отчаянием земле. Парень сжал руку в кулак, наблюдая за ритмично спадающими сгустками жизненной энергии.

Если бы она так не стремилась вырваться из твоего тела в тот день, ты был бы сейчас со мной. Выходит, она предала тебя…. Зачем тогда внутри нас такой паразит, что мечтает сбежать при первой же возможности? Я не хочу, чтобы она ждала возможности. Я не хочу, чтобы она была во мне! Не хочу, не хочу, не хочу!

Он принялся расцарапывать, кусать запястья, не обращая внимания на боль и на хлынувшие потоки крови, как вдруг кто-то резко одернул его. Аой с ужасом смотрел на рваные раны на руках Таканори и впервые в жизни так испугался за друга.

— Что ты творишь?! – чуть отойдя от шока, он встряхнул блондина, сжавшегося в комок от его прикосновений.

Не трогайте меня….

— Така…. Така, посмотри на меня.
— Уйди, - сквозь зубы процедил Матцумото, дернув плечами.
— Нет, - упрямо качнул головой брюнет, присаживаясь рядом, - Он бы хотел, чтобы мы были счастливы, - скорее для себя проговорил Широяма, закуривая и не получая ответа.
Они сидели, словно потерянные дети, не знающие как жить дальше без того единственного смысла, ради которого хотелось продолжать этот спектакль длиной в вечность.

— Така, твою мать…! – вскочил парень при виде снова начавшего себя увечить Матцумото и схватил его запястья, пытаясь зажать раны. Выругавшись, он достал платок и перевязал одну руку. Осмотревшись и не придумав ничего, разорвал зубами край рубашки и, смочив из фляжки ромом, завязал чуть выше, а затем и кровоточащие глубокие царапины.
— Зачем ты это делаешь? – тихо пробормотал Руки.
— Затем, что ты нужен…мне…. – впервые за сегодня их глаза встретились.
— Что за чушь ты несешь….
— То, что чувствую, - он пожал плечами, - Идем домой?
— Иди.
— Така….
— Я не просил меня спасать, ясно? Оставь меня.
— Не могу.

Блондин разозлился и, собрав последние силы, спихнул его, но тут же оказался в железной хватке.

— Пусти.
— Мне плевать, что ты думаешь, плевать, что ты чувствуешь. Но я не позволю тебе сдохнуть здесь от сумасшествия или переохлаждения. Потом можешь перерезать мне глотку, а сейчас ты пойдешь со мной.
— Тварь! – он попытался вырваться, но ослабленный организм не был способен на подобные подвиги.
— Я знаю, малыш.
— Пусти меня, идиот!
— Как скажешь, - он разжал объятия, позволив парню рухнуть на мокрую землю, и наблюдал с видом прохожего за его тщетными попытками встать, - Ну что, ты понял, каково тем, кого ты сломал? Понял, что значит быть жалким в чужих глазах? Беспомощным? Грязью под ногами окружающих?
— Пошел ты….
— Нет? Ничего, я подожду, покурю, а ты развлекайся, не торопись.
— Ненавижу тебя…. – сквозь слезы прошептал Таканори, беспомощно зарывая в землю еле слушающиеся от потери крови пальцы.
— Напугал.
— Ублюдок….
— Ага. А ты бессердечная сучка.
— Заткнись….
— Ты просишь от меня невозможного.
— Фак, помоги мне! – отчаянно выкрикнул блондин, цепляясь за него.

Вздохнув, Аой выкинул недокуренную сигарету и опустился к нему, подхватывая на руки и чувствуя, как дрожит хрупкое тельце.

— Подожди…. Я хочу попрощаться с Ним….
Развернувшись в обратную сторону, он понес его к могиле их общего любимого. Таканори долго смотрел на фотографию, запечатленную в холодном камне.

Я люблю тебя…. И я люблю Его…. Простишь ли ты меня за это когда-нибудь…. Но я не могу так больше….

Уткнувшись носиком в грудь брюнета и тем самым давая понять, что закончил, он сильнее прижался к нему, позволяя унести себя отсюда.

Две пары глаз наблюдала за происходящим, не вмешиваясь. Такашима устало откинулся на спинку пассажирского сидения.

— Поехали домой, Кай. Пожалуйста.

Шатен лишь махнул в ответ, заводя мотор. Он не стал ничего говорить, не стал ничего спрашивать. Слишком отчетливой была боль в этих тигровых глазах, чтобы не понять, чего сейчас хочет Уруха.

Рыжеволосый парень уже которую неделю лежал на постели, бессмысленно уставившись в потолок. Его телефон давно разрядился и выключился с жалобным писком, тщетно пытаясь обратить на себя внимание хозяина. Ноутбук одиноко покоился на столе, также угрюмо храня молчание. Всего пару дней назад непослушные пальцы удалили аккаунт с того самого сайта, с которого началось его безумие. Собственно, оно и не прекращалось, доводя его до состояния коматоза. Только Кай приходил в эту теперь безжизненную квартиру и кормил парня, пытаясь увезти его к себе или хотя бы растормошить.

Однажды, убираясь в его квартире, Уке обнаружил пачку рисунков ненавистного Матцумото. Он хотел выкинуть их, но Койю не позволил, впервые подав признаки жизни с того самого дня на кладбище. Шатен проводил много времени здесь, оставаясь с ночевкой. Сказать по-честному, он просто боялся оставлять любимого человека в таком состоянии, но, казалось, ничем не мог помочь, как ни старался. Койю медленно умирал на развалинах своей несостоявшейся любви.

Но постепенно, раз за разом, Уке упорно пробивал скорлупу, которая так ненадежно спрятала ото всех настоящего Уруху. Любовь, как вирус, стерла все, что было до, медленно, но верно начиная растворять его в том человеке, что безоговорочно отвечал на заботу Ютаки. Это не было похоже на удушающую страсть, нет. Просто с Каем было спокойно, надежно, ровно. Возможно, именно это и нужно было сейчас Такашиме.

Однажды, он молча подошел к нему и передал рисунки со свернутым листком бумаги, на внешней стороне которого было написано лишь одно-единственное имя «Таканори». Уке все еще общался с Широямой, но никогда не спрашивал о Нем. Для него это было своего рода табу. А сейчас ему пришлось по безмолвной просьбе его Койю идти к Аою, чтобы передать все те кусочки своей души, что Уруха сумел каким-то образом собрать.

— Привет, - улыбнулся брюнет.
— Привет, Юу. Я ненадолго.
— А что так? О, извини…. – взгляд парня говорил сам за себя. Ему не хотелось видеть того, кто довел друга до такого состояния. Но не судьба. В проеме появился Руки. И по нему нельзя было сказать, что он чем-то обременен в своей жизни.
— Считайте это последним подарком от Него.
— Что это? – Аой взял из его рук пакет, - И почему последним?
— Я увезу его. Он не будет сопротивляться, я знаю это. Так что…прощайте, - его глаза не могли оторваться от застывшего блондина.
— Звони. Я серьезно.
— Конечно, - бросил на ходу Уке, скрываясь за дверью.

Юу повертел в руках сверток и достал листок с именем.
— Кажется…это тебе, Така.
— Мне…? – парень неуверенно подошел к нему, с непонятным страхом глядя на переданный подарок.
— Думаю, тебе лучше самому раскрыть это.
— Да…. Да, пожалуй, ты прав…..
— Эй, не бойся, - брюнет ласково приобнял его, нежно целуя в губы, - Я с тобой.
— Я знаю, - уткнулся ему в грудь Руки.

Ближе к вечеру он, наконец, решился открыть все, что ему оставил Койю. Закрывшись в своей комнате и попросив Юу не беспокоить.

Почему-то мои руки дрожали, когда я открывал пакет, который, не удержав, выронил. Многочисленные черно-белые портреты усыпали весь пол, смотря на меня моими же глазами. Сначала я не мог понять, в чем дело.

В памяти смутно всплывали обрывки фраз из сети. Все это казалось прошлой жизнью, но я вспомнил рисунки одного и того же автора. Я вспомнил наши дискуссии, я вспомнил, как он выводил меня из себя, высказывая лишь свое мнение. Будто бунтарь. Казалось невероятным осознавать, что этот человек столько времени был рядом, пусть и не в прямом смысле.

Он делал это все ради меня. Столько сил. Столько нервов. А я….

И мне стало бесконечно жаль. Его, себя, чувств, поступков, слов, слез, молчания, моей беспричинной жестокости, боли. Ты не заслужил всего этого.

Я стоял посреди комнаты и разбросанных копий меня и не мог сдвинуться с места. Пальцы не слушались, разворачивая листок, что единственный остался в руках.

Знакомый, но немного ломаный почерк заполнил все пространство. В голове будто звучал тихий шепот Уру, и теплые глаза тигренка рвали душу на части, когда каждое слово проходило через удар сердца.

Весь лист был испещрен синими чернилами, словно венами, от следов твоих солоноватых слез. Да, я помню их вкус. Прости за любовь, на которую так и не смог ответить.
— Прости меня, - шепчу в пустоту, - Прости….