Ничем не примечательное лето откидывало концы путем резкого похолодания по ночам. Одиноким ночам для меня. Кутаясь в одеяло и с тоской глядя в окно, в очередной раз понимаю, насколько бесполезно мое жалкое существование.

Кай уехал в Токио искать новую работу из-за проблем в семье и теперь редко появлялся в сети, но мы также тепло общались, будто старые приятели с не совсем дружескими и безобидными шутками, не упоминая о проведенной вместе ночи. И обоих это устраивало. Рицу погряз в очередных многочисленных интрижках. Впереди маячил последний год студенческих мучений и диплом. А потом…свободен как птица в небе. План пятилетки будет выполнен.

Но я сделаю проще.

Одиночество снова медленно подбиралось со спины, собираясь надежно сомкнуть свои холодные и высасывающие надежду щупальца сначала на шее, а потом как по накатанной и на душе. Как печальны и прекрасны осенние листья, оплакивающие свою танцующую в воздухе, но неумолимо приближающуюся смерть с прикосновением со все еще хранящей тепло землей. С бешеным ритмом университета почти не замечаешь, как все умирает вокруг от страха перед сковывающей дыхание окружающего мира зимой. Только рассыпчатое серебро украшает пустынные улицы в это время года, тайком показывая терпеливым наблюдателям всю красоту тихого кружащегося снега, едва различимо шепчущего о фантастических мирах.

Я с головой погрузился в учебу, выкладываясь по максимуму и, как следствие, не высыпаясь. Лишь изредка отрываясь на подпольную слежку за виртуальной жизнью Матцумото. В диалогах и комментариях по кусочкам воспроизводил его настоящего и ужасался противоречивости. На самом деле, такие вот вроде бы ничего не значащие фразы очень много рассказывали о человеке. К примеру, недавно я случайно наткнулся на прозвище этого «Мисс-блестка». Руки. Оно так и врезалось в память, хотя владелец упрямо отказывался, ссылаясь на ребячество в прошлом. Еще этот эгоист, отрицавший существование любви, обожал аниме «5 см в секнуду». Как такое может быть? Или я что-то не понимаю в этой жизни?

У Таканори напрочь отсутствовало чувство юмора, и любые попытки пошутить заканчивались перепалками или упрямым молчанием. Глядя на его поведение, возникала одна ассоциация — истеричка. Причем, наглая такая, никогда и ни в чем не нуждавшаяся, но с удовольствием учившая всех и вся жизни путем оскорблений. И мне это надоело.

Теперь, воспринимая все громкие высказывания как нечто странное и обязательное к анализу, я прямо отписывался, выражая протест и провоцируя долгие дискуссии. Наведя шухер на странице, считая теперь уже это своим долгом, с мстительным удовольствием наблюдаю, как ты удаляешь эти темы. Значит, я замечен.

Жизнь в университете и в сети утомляла своей размеренностью и неизменностью, что чрезвычайно угнетало. Я уже даже стал радоваться моментам, когда начиналась своего рода ломка от недостатка реальных событий. Вскоре выяснилось, что Кай нашел себе парня и по его словам, влюбился как мальчишка. Я мысленно радовался за друга, а на душе скребли кошки от собственного одиночества. И, видимо, только Аой услышал мой беззвучный крик занудства. Правда, метод, каким он собирался развеять застоявшуюся массу в моей загруженной формулами и расчетами черепушке, не радовал. Группа, а на деле одинокий солист, давала последний концерт перед отъездом в столицу в поисках лучшей доли. В груди обосновалась какая-то тянущая пустота. Мне казалось, если ничего не изменится в этот раз, то можно покупать губозакаточную машинку и складывать лапки.

Почему-то, это событие казалось мне слишком важным. Может, так понравились песни этого без сомнения талантливого парня, а, может… Будто я что-то упустил. И это действительно было так.

Руки и Аой оборвали между собой всякие связи. Без криков и скандалов тихо поудалялись со страниц друг друга, будто и не были никогда знакомы. Наплевав на чувство собственного достоинства, я решил выяснить все у Матцумото. И зря. Не надо быть великим экстрасенсом, чтобы понять, чем это все закончится.

Таканори довольно мило отвечал, что не может присутствовать на выступлении своего друга по причине занятости на работе и (это меня окончательно добило) их небольших разногласий во взглядах на жизнь. Паника подобралась незаметно… Как теперь быть, если последняя ниточка оборвалась?

Не долго думая, внаглую спрашиваю его адрес, аргументируя свой порыв благовидным предлогом в виде выражения восхищения, на что получаю расплывчатое «как-нибудь потом». На мое предположение, что это «потом» состоится, когда он будет уже в другом конце планеты, Таканори благоволительно ничего не утверждает, ссылаясь на привратности судьбы. Чёрт!

И что делать? Ощущение обреченности усилилось. Все зависит только от меня. «Если все испробовано и ничего не выходит, поменяй прическу», что я и сделал в прямом смысле, выкрасив свой мышиный русый в ярко рыжий, чем вызвал все больше заинтересованных взглядов незнакомцев. Признаюсь, мне это льстило.

С двойным усердием работаю над дипломом, как сумасшедший. Однокурсники крутили пальцами у виска, наблюдая за ботаником, носящимся как угорелый по консультациям. На последней стадии всерьез думал просто лечь и умереть, настолько был переутомлён. Но я уже стоял на защите с заочным факультетом на пол года раньше, правда, в полубессознательном состоянии.

Родители были счастливы моему успешному завершению учебы, пообещав помочь обустроиться в Токио, как я и мечтал. Но вымотанный организм уже забыл, что значит отдыхать за все это время. Рицу с голливудской улыбкой вручил мне огромный букет цветов и чуть не расплакался, растрогав меня до глубины души. Мы оба понимали, что вскоре придется расстаться, пусть не навсегда, но грусть от осознания витала в воздухе. Недосказанные слова не нужно было озвучивать, чтобы боль не вырвалась наружу. И мы отрывались в ту ночь, будто в последний раз, напиваясь в обнимку и неся пьяный бред о любви друг к другу. Но на самом деле, я точно знал, что расстояние это ерунда для настоящих друзей. В отличие от любимых…

Я вновь вспомнил Акиру, гадая, где он сейчас и чем занимается. Хотелось бы услышать, что он счастлив, что не один, что простил меня… Но, увы, его друзья были странными недалекими людьми, с которыми невозможно разговаривать просто так.

— Ээээй, Койю, ты чего загрустил? – пытаясь сфокусироваться, протянул друг и потрепал по плечу.
— Все в порядке, - я улыбнулся, и, не желая продолжать тему, пошатываясь, поднялся, - Пошли танцевать!
Крякнув, ты вскакиваешь и сам тащишь в середину извивающейся в ритмах музыки толпы. Выбросив мысли из головы и позволяя зажигательным звукам увлечь тела в дикие сексуальные движения, мы не допускали к себе никого, прощаясь невинными поцелуями и объятиями. Мы любили друг друга по-своему, по-братски, по-дружески, и мы всегда можем рассчитывать, если не на понимание, то минимум на терпеливое выслушивание бредней воспаленного проблемами мозга и поддержку. Я буду скучать, малыш, я буду скучать по твоим непрекращающимся любовным историям и драмам, доводящих до безумия, по твоим искушающим улыбкам и зазывающим окружающих глазам, по нашим вечерам, похожих на сборище двух анонимных алкоголиков, рассказывающих о наболевшем…Я уже скучаю…

— Ты обязательно должен приехать ко мне в гости, - заплетающимся языком еле выговариваю слова.
— А то! Ты от меня теперь не отвертишься, Уру! – это было последнее, что я запомнил в ту ночь.

Как мы добрались без приключений, черт его знает, видимо, с автопилотом у нас все в порядке. Было бы неплохо, чтобы его функции еще включали автоматическое раздевание и принятие душа, а то хреново просыпаться в неудобной одежде. Как ни пытался воспроизвести события прошлой ночи, ничего не выходило. Ну и ладно. Живы, здоровы, и даже кушать хочется.

Опускаю взгляд на покоившуюся на моей груди макушку черных спутанных волос и понимаю, что рука давно затекла. Почему-то меня накрыл приступ хохота, заставив тебя дернуться и с обалдением осмотреться. Сосредоточившись, наконец, на моем лице, Рицу глупо улыбнулся и шутливо пихнул в бок:
— Ты чего людям спать не даешь!
— Извини, это нервное, наверное, - продолжаю ухахатываться и получаю порцию щекотки, от чего брыкаюсь и, в конце концов, роняю нас всех на пол. Хохот продолжается теперь уже в двойном исполнении.

— Я буду скучать, - внезапно став серьезным, проговорил Рицу. Эти слова так резанули слух, будто только сейчас донеся смысл сказанного. Смотрю в ответ также без тени улыбки.
— Я тоже, малыш, - сгребаю его в охапку и чувствую, как руки прижимают меня сильнее. Как же я буду теперь без тебя…?

Пара черных как ночь глаз следила за неторопливыми, но до тошноты тщательными сборами теперь уже пепельного блондина. Он не собирался его останавливать, зная, что это бесполезно. Было немного странно и грустно наблюдать, как привычный образ жизни рушится, стоит исчезнуть одной составляющей. Правда, утверждать, что это плохо, не имеет смысла. Ведь никогда не знаешь, к чему, в конечном счете, приведут случайные и не очень события в запутанном лабиринте предчувствий.

— Ты точно все решил? – в очередной раз прозвучал тот же вопрос, вызвав без сомнения раздраженный взгляд из-под ледяных линз.
— Не вижу смысла отвечать.
— Ведешь себя как ребенок, - презрительно фыркнул брюнет и смерил полное ярости выражение лица собеседника, - Так хочется избавиться от меня? Почему? Я что, задел твое самолюбие отказом?
— Больно ты мне нужен.
— Ха-ха, только не говори, что тебя это совсем не взбесило? Ни капельки, а?
— Заткнись! – прошипел блондин.
— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не понять причин. Но это не выход. Я все равно чуть позже приеду в Токио…
— Вот только меня ты там не найдешь!
— А я и не собирался искать, - невозмутимо ответил тот, вызвав еще одну вспышку гнева стоящего напротив парня.
— Вот и прекрасно…, - еле слышный шёпот, будто говорил это самому себе.

Еще одна вещь была заботливо сложена и положена в чемодан. Он намеренно оставлял подарки, сделанные соседом, чтобы не вспоминать прошлое в скором будущем. Только фотографии, как напоминание об уязвимости и изменчивости реальности. Все так, как должно быть. Без сожалений, без страха, без повторений.

— Во сколько электричка? – снова нарушил тишину хозяин квартиры.
— В 6.
— И куда ты там пойдешь среди ночи?
— Тебя это так волнует?
— Не думай, если ты эгоистичная сволочь, то все вокруг такие, - нахмурился он.
— Пф…, - закатил глаза блондин.
— Так куда ты пойдешь?
— Риэлтор нашел квартиру. Не такой уж я и ребенок, а?

После продолжительного молчания хрипловатый голос снова напомнил о себе:
— Провожать не поеду.
— Хах, я и не просил, - накинув пальто и схватив чемодан.
— Но я буду скучать.
Подняв на него глаза, он немного помолчал, словно гадая, стоит ли озвучивать свои мыли, и ответил:
— Я тоже.
— Счастливого пути, Руки.
— Не называй меня так! – вспылил блондин, забыв, что уходит навсегда.
— Ты всегда будешь маленьким, забавным и капризным Ру, - грустно улыбнулся тот.
— Прощай, Юу! – дверь захлопнулась, скрывая его от пронзительного взгляда Аоя.
_____________________________________________

POV Uruha

Электронный голос
К сердцу — главный провод.
Подойди поближе —
Я тебя не вижу.
Вновь разряд по телу,
Я вскрываю вены…* - надрывался голос Аоя в наушниках. Сколько себя помню, всегда езжу с музыкой. Она помогает забыться, помогает снова научиться мечтать и разобрать все по полочкам на свалке под названием «Жизнь».

Я прикрыл глаза, чтобы не наблюдать за разношерстной толпой в вагоне и похоже задремал под аккорды гитары, как вдруг почувствовал движение воздуха рядом с собой. Встрепенувшись, понял, что был прав — сосед справа сменился с ничем непримечательного представительного мужчины на довольно стильного парня. Странно, такие обычно не ездят в общественном транспорте. Тут же донесся ненавязчивый освежающий аромат духов. Будучи стеснительным при незнакомых людях, я не торопился оборачиваться и выяснять подробности, снова вслушиваясь в слова очередной песни, как уловил движение боковым зрением. Видимо, парень пытался мне что-то сказать, и я поспешно избавился от наушников.

— Вы что-то хотели? – оборачиваюсь и вижу наполовину скрытое под большими очками лицо. Почему-то оно показалось знакомым.
— Я извиняюсь за беспокойство. Музыка в вашем плеере…напомнила мне кое-кого, - безразличный тон никак не вязался с заданным вопросом.
— Это Аой, - он еле заметно кивнул.
— Вы знакомы с ним?
— Нет. Был как-то на концерте. А что?
— Да так, ничего. Ну и…вам нравятся его песни?
— Если они звучат у меня в наушниках, значит, нравятся, - я улыбнулся, но с удивлением нарвался на скривившиеся в презрении губы. Губы…эти губы… Не может быть…
— Что-то не так? – до меня только дошло, что я не могу оторваться от этого лица, скрытого под очками.
— Э…все в порядке, - поспешно отвожу глаза, но через секунду снова изучаю профиль.

Мучительно и бесполезно пытаюсь придумать, как бы продолжить разговор, но в голову как назло ничего не приходит. Сердце ухает как сумасшедшее, удивительно, что никто еще не оглядывается на его стук. Кто бы мог подумать? Вот так, средь бела дня…ну уже вечер, не суть важно.

— Ммм… Матцумото-сан…? – ты вздрогнул и повернулся, снимая очки и в замешательстве рассматривая мое лицо.
— Мы знакомы? – после некоторой паузы озвучил холодный голос.
— Нне…не то чтобы знакомы…, - я не знал, как это сказать.
— Такое бывает? – ухмыльнулся собеседник, а мой желудок в это время делал смертельное сальто от страха и…Я готов был накинуться на него прямо сейчас.
— Нну…мы общались как-то несколько раз в сети…
— Что-то не припомню. Это и неудивительно, у меня куча поклонников.
— Да…, - неуверенно улыбаюсь.
— Так что ты хотел?
— А…ничего, забудьте. Извините.

Он задержал взгляд, но видимо передумал и отвернулся, снова оставляя меня теряться в мыслях и вопросах, которые я не имел права задавать. Собственно, а почему он едет в Токио? Доходит, что только сейчас узнаю об этом. Тайком глянув на блондина и нервно сглотнув, дрожащей рукой еле дотрагиваюсь до мягкой ткани пальто. Лишь бы не заметил. Господи, когда я успел стать фетишистом?

— Вы давно живете в столице? – послышался тот же безразличный голос, от которого у меня мурашки бегали все это время.
— Нет. Я только туда переезжаю. После учебы, - не уверен, что последняя фраза представляла для него хоть какой-то интерес.
Он кивнул, давая понять, что достаточно.
— А…вы?
— Я там родился. Теперь решил вернуться.
— Ясно, - я совсем обнаглел, - А может быть вы…эмм…не будете ли так любезны показать город, если найдете время? – неужели я это сказал?!
— Тратить свободное время на непонятно кого? Вот еще, - фыркнул он, но увидев моё вмиг погрустневшее выражение, более мягко добавил, - Ну, может как-нибудь попозже, если будет время.

В общем, я понял, что ничего не светит, он ведь даже не спросил, как меня зовут. Конечно, на сайте можно было бы напомнить о себе, но это, если моя храбрость снова вылезет наружу, что вряд ли.

Мы разошлись сразу же, как только вышли со станции, довольно сухо попрощавшись. Соблазн проследить за ним был велик, но шляться по темным переулкам Токио было чревато приключениями не самого лучшего содержания, поэтому ничего не оставалось, как двинуться в сторону дома. Что-то подсказывало, что мы еще встретимся. Или же я просто-напросто выпытаю адрес по сети. Ты никуда не денешься, Таканори.

Фееее, ну и скукота. И на фига я сюда приперся? Не зря же не хотел идти. Эти вечеринки зазнавшихся ублюдков, считающих себя неповторимым творением природы, все больше стали походить на сборище сексуально озабоченных парочек, старых дев и молодившихся мужиков. И эти идиоты еще смеют называть себя фриками?! Куда катится этот мир?

— Заскучал, малыш? – томно произнесло нечто, присевшее рядом и чуть не взлетавшее от взмахов мутантских наклеенных ресниц.
— Детка, иди вентилятором подрабатывай в другом месте.
— Хамло, - и тебе прощай, идиотка. Совсем обнаглели, проститутки.

Выуживаю сигарету, все также рассматривая пеструю толпу неудачников, а рядом услужливо вспыхивает огонек незнакомой зажигалки, зажатой в руках с аккуратным черным маникюром и многочисленными серебряными кольцами. Яркие рыжие волосы бармена приятно удивили своей ухоженностью и аккуратной укладкой, скрывающей правую половину лица с подведенными тигровыми глазами.

— Трудный день? – вежливо поинтересовался тот, убирая зажигалку в карман обтягивающих черных брюк.
— Скорее, трудные люди, - пускаю колечко дыма в его сторону, и он понимающе кивает.
— Наколдовать вам чего-нибудь?
— Что-нибудь на ваш вкус. С ним у вас вроде все в порядке, - оценивающе оглядываю его тушку, насколько позволяет барная стойка. Ничего особенного, но и не серая мышь. Приятно.

Через 5 минут передо мной оказался бокал на длинной ножке с содержимым яркого синего цвета, переходящего к верху в прозрачный. Обхватив трубочку, делаю небольшой глоток, с любопытством пробуя вкус. Интересно…

— Оправдал ожидания? – облокотился на столешницу рыжеволосый, слегка улыбаясь.
— Вполне.
— Все гениальное — просто, - улыбка стала еще шире, копируя чеширского кота. Какой самоуверенный…
— А, по-моему, просто — это слишком скучно.
Вопросительный взгляд сподвигнул меня на продолжение:
— Простому всегда не хватает чего-то, чтобы стать единственным в своем экземпляре, - сейчас задавлю этого недопсихоаналитика своим мозгом.
— Но детали всегда будут общими.
— Не детали, а основа.
— Допустим. Но основа может быть лишь по форме одинакова. Содержимое тоже играет роль, и оно не может быть одинаковым в ней.
— Это только в том случае, если есть необходимость обнаружения скрытых качеств, то есть почти никогда.
— Не доверяете людям? - а он быстро уловил суть.
— Я им не не доверяю. Просто не рассказываю лишнего. Кого волнуют чужие проблемы? «Если не строишь из себя веселую фигню, интерес к тебе пропадает», - не помню, где слышал эту фразу.
— Да, да… Или «кому свои секреты доверяешь — тому свою свободу отдаешь»…, - мне определенно нравится этот парень.

— Уруха! – послышалось из подсобки. Какое странное имя.
— Иду! Извините, вынужден прерваться. Работа, сами понимаете, - виновато глянул бармен и поспешил за дверь.

Ну вот, единственный адекватный человек, и тот убежал. И кого теперь терроризировать? Обвожу тоскливым взглядом толпу сумасшедших маньяков. Жаль, Алазар не пошел со мной. Облокачиваюсь на стойку и кладу на руки голову, слегка теребя стаканчик с коктейлем. Вот сейчас допью и двину до дома, пропади все пропадом. На работе и то веселее.

Я люблю свою работу, люблю преображать людей. Делать из тихих мышей грациозных гепардов или львиц, производящих фурор, куда бы они ни пошли. Естественная красота никогда не будет совершенна без вмешательства искусственной, делающей незаметное явным и превращающей недостатки в достоинства.

О, да, я себя обожаю. Я ведь совершенство, что бы ни делал. На самом деле, чтобы быть лучшим, следует лишь оставаться в той области, где ты профессионал. Это моя маленькая тайна.

— Заскучали? – раздался рядом тот же располагающий, немного неуверенный голос…бармена, теперь уже перешедшего в статус посетителя.
— Заснул, - усмехаюсь, продолжая разглядывать ножку бокала.
— Не понравилось? – кивает головой в сторону на треть опустошенного коктейля. Похоже, ему это важно.
— Вкусно. Не люблю пить в одиночку.
— Я бы составил вам компанию, но мне завтра на работу, - печально улыбнулись пухлые губы. Недоверчиво морщусь и смотрю на него.
— Не думаете же вы, что работа барменом дает какие-то перспективы. Я тут только по выходным.
— О. Понятно, - отворачиваюсь и делаю глоток освежающего напитка.
— Ладно, я уже пойду, пожалуй. Приятно было пообщаться, заходите еще, - и он уходит, не оглядываясь. Не знаю, почему вдруг меня охватил порыв непонятного любопытства:
— Эй! Как тебя зовут? – ты оборачиваешься и расплываешься в улыбке, снова напоминая чешира.
— Такашима Койю.
— Матцумото Таканори.
— Я знаю, - я не ослышался? Откуда? Нет, я конечно популярен и все такое, но до Токио еще не дорос. Подрываюсь со стула…Так, не понял, какого черта? Руки, ты дебил, собираешься бежать за незнакомцем как собачка. Вот еще. Медленно возвращаюсь на место и с непонятной злостью залпом допиваю коктейль.

Что за бред. Когдя я в последний вот так срывался за кем-то? Это за мной должны бегать, а я выбирать. Пф…

Никогда ни в чем не нуждающийся, в том числе и в понимании, одиночка по жизни, привыкший справляться со своими проблемами, вечно добивающийся целей. Это все обо мне. Для многих я сволочь, скотина, хам, стерва, шлюха, гомик, баба, а для других, что перекрывает ранее перечисленное, бог. И мне это абсолютно не льстит, это же само собой разумеющееся. Все эти глупышки, несущие бред о любви в сети настолько смешны, что не жалко тратить время и посылать их. Неужели, эти отбросы действительно думают, что могут привлечь внимание? Моё внимание?

Можете сколько угодно оскорбляtь мое имя и писать сплетни, сколько угодно пытаться переделать меня. Подавитесь, я останусь собой. Что мне до общественного мнения, насквозь пропитанного фальшивыми чувствами и запрограммированного на коллективный разум с устоявшимися вкусами и дурацкими правилами? Я творец собственного мира, где нет места уродливым представлениям о правильности. Здесь только одно правило — их отсутствие.

До тошноты одинаковые в толпе, вы не видите как это убого и смешно. Именно поэтому я стараюсь обходить стороной такие слепые сборища, как один показывающие пальцами на непохожих на них личностей. Как вы жалко выглядите.

Даже этот бармен. Конечно, у него есть задатки чего-то стоящего, но правильной ли дорогой он пойдет? Не сломается ли после нескольких падений в грязь, на самое дно, где никто не поможет? Очень сомневаюсь.

— Привеееет…, - зазывающее проводит пальчиком по плечу сексапильная брюнетка с силиконовой грудью, - Хочешь повеселиться?
А она ничего…на один раз.

Смотрю ей в глаза и молча поднимаюсь, позволяя увести в приватную комнату. Хоть какое-то приятное завершение ночи. Правда, пожалуй, стоит выпить для остроты ощущений. К тому же, я сомневаюсь, что смогу спокойно смотреть на размазанную после секса тушь на лице этой сучки.

Дааааа, детка, сделай мне приятно сегодня…

Я ждал его на следующие выходные, и на следующие, но надежды не оправдались… Возможно, дело было в работе, а возможно…не хочу об этом думать. В общем, три недели прошли в мучительных противоречивых мыслях, как ни старался учиться не думать. Я специально устроился в этот клуб, зная о его привычке посещать подобные закрытые вечеринки неформалов. Собственно, мне самому здесь очень нравилось. Скучную работу в офисе с истеричным начальником разбавляли казусы в баре, которых было не избежать при наличии столь пестрой толпы посетителей. Но какими бы причудливыми ни были собеседники, ждал я только одного человека.

— Уруха, там за 13 столиком попросили подойти, - что за чушь, я же за стойкой.
— Не понял.
— Посетитель настаивает на твоем присутствии. Ну, что стоишь, как истукан, иди уже!
— Ладно…, - забросив полотенце на плечо, иду в музыкальном полумраке по направлению к указанному месту.

В глаза бросается компания разодетых и разукрашенных парней и вульгарных девушек, при полном параде, как говорится. Недоуменно обегаю их взглядом в поисках возможных знакомых лиц.
— Не узнаете, Такашима-сан? - лениво протягивает блондин, ближе всех сидящий ко мне.
— В этот раз у вас компания повеселее, - вежливо улыбаюсь, пытаясь не обращать внимания на изучающие взгляды его приятелей.
— Но недостаточно.
— Чем могу помочь? – по спине бегают мурашки в нехорошем предчувствии.
— Присоединяйтесь.
— Простите? Я на работе, к сожалению, - или к счастью…
— С этим проблем не будет, - незнакомый голос заставил слегка повернуть голову в сторону длинноволосого брюнета с европейской внешностью, - Называйте меня Алазар. Владелец клуба — мой друг, я все улажу.
— Э…, - мучительно придумываю, как бы отвертеться от маячившей перед носом авантюры, - Спасибо, конечно, за приглашение, но думаю, не стоит.
— Не разочаровывайте клиента, Такашима-сан, - указав глазами на явно заинтересованного Таканори.
— Нну… Я как бы и не… немного не в форме. Точнее, мне и одеть-то нечего, - развожу руками, показывая форменные черные брюки и такую же непримечательную футболку.
— Ты и так ничего, - Руки снова удивил своим заявлением, у меня аж дыхание перехватило.

Одна половина сознания ликовала от предоставленного шанса. Другая упорно доказывала, что все может плохо кончиться. Какого черта?! Я так долго ждал этого!

— Тогда…я сейчас вернусь, - пойду, предупрежу и оставлю этот дебильный полотенец. Заодно, коктейли захвачу. Сердце колотилось так, странно, что ребра еще не треснули. Вечер с Таканори… Я мог только мечтать об этом, а сейчас… Так, спокойно, Койю. Стоило замаячить огоньку надежды, как уже готов кинуться на горячую лампочку, сгорая с улыбкой заживо.

Минут через 10 я возвращался обратно с подносом в руках, на что компания одобрительно загудела, разбирая напитки. Для Таканори я специально оставил тот самый синий, с джином и ликером.

— Ну что, Уруха. Не смотри на меня так, я же сказал, что хорошо знаю это заведение, - показал оскал Алазар, - У тебя есть девушка? Или одолжить одну из своих? - он подмигнул, а мне почему-то стало противно. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что он продолжил, - А может быть… у тебя ориентация другая? – при этих словах Алазар, ухмыляясь, в упор посмотрел на Матцумото.
— Что ты к нему пристал. Уру… ничего, если я так тебя называю..? Где ты работаешь?
— В строительной фирме… помощником архитектора…, - неуверенно пробормотал я, следя за реакцией окружающих. Кто-то присвистнул.
— Я же говорил, - самодовольно посмотрел блондин на Алазара, - Такие парни могут быть только творческими личностями, - увидев мой непонимающий взгляд, он пояснил, - Просто мы спорили, что парни с хорошим и запоминающимся вкусом обычно являются ценителями искусства. И я выиграл, - холодная усмешка отразилась на губах в блеске.

Алазар резко откинулся на спинку, выпуская струйку сигаретного дыма. Что-то не нравится мне все это. Матцумото придвинулся ближе ко мне, в раз уничтожив неприятные догадки. Я с трудом сдерживался от дрожи, порывающейся вырваться наружу. Приятное тепло его тела посылало волны возбуждения. Никогда я еще не хотел кого-то так невыносимо, что чувствовал физическую боль. С Ютакой такого не было, да, меня тянуло к нему, а Таканори я хотел обладать. Причем прямо здесь и сейчас.

— Надеюсь, тебе завтра не нужно на работу, - шепот и горячее дыхание заставили меня вздрогнуть от неожиданности. От шеи побежала новая волна мурашек. Господи, так и кончить недолго от одного его голоса…
— Ннет…, - прерывисто выпускаю воздух из легких и в панике чуть ли не задыхаюсь.
— Отлиииично, - его рука еле коснулась открытого участка кожи на моей пояснице. Думал, это конец. Вот-вот сейчас начну выть от желания, но закусываю губу так сильно, что хлынула кровь.
— Черт!
— Что такое? – встрепенулся он, - Ну-ка, покажи… - рука настойчиво разворачивает лицо к себе и проводит по нижней губе, смахивая горячие капли, - Как же ты так…?

Как, как? Зубами! Чудовище! Я хочу тебя!

Эти холодные, словно иней в феврале, глаза так близко и так пронзительны. Ты читал меня как открытую книгу, а я не в силах сопротивляться. Поначалу легкое прикосновение превращается во властную хватку. Ты сгребаешь мои волосы на затылке и тянешь к себе, стирая и так физически ощутимое расстояние.

От горячего влажного языка, агрессивно толкающегося во рту, кружилась голова. Я забыл, где я, забыл, что вокруг полно знакомых, я забыл обо всем, отчаянно пытаясь удержаться на тонкой грани между безудержной страстью и адекватным восприятием действительности.

Его свободная рука без тени стыда уже бродила под футболкой, жадно обследуя мое тело и вызывая уже явную дрожь от чересчур настойчивых прикосновений. Я мог лишь цепляться за его руки, втайне боясь, что он прекратит эту сладкую пытку. Как я ненавижу необходимость дышать в такие моменты!

Таканори прервался, переводя дух, и тут я увидел это. Алазар с каким-то маниакальным интересом наблюдал за нами, самодовольно и презрительно улыбаясь. Поймав мой взгляд его губы растянулись еще больше, делая похожим на Джокера. Что-то не так.

— Э… по-моему, мне лучше вернуться к работе. Ребята не справляются, - как-то все слишком быстро и… слишком идеально. Так не бывает.
— А, по-моему, НАМ лучше пойти в приват-комнату, - прошептав и обхватив за скулы, потянулся ко мне, - Эй! - я аккуратно убрал его руки, поднялся и пошел к своему рабочему месту, как вдруг он обвил мою талию и развернул к себе, - Не убегай.
— Даже не думал, - неуверенность снова начала топить зачатки здравого смысла.
— Но именно это и делаешь, - хитро улыбаешься, - Не по себе от голодных взглядов Алазара?
Молчу в ожидании продолжения.
— Брось, он просто бесится.
— С чего бы?
— Я выиграл. И ты — мой, - холодные руки скользнули под футболку, задевая кожу ноготками и мягкими подушечками пальцев, но эта фраза видимо разбудила остатки гордости.
— Вы на меня спорили? – bля, я готов набить морду этому Алазару.
— Я же говорил вначале….помнишь… Ты ведь хочешь меня, в чем проблема? – многозначительно поднимает бровь. Ах, ты…

Кто бы знал, как я был зол. От несправедливости, от своей наивности, от его поступка, от всего происходящего! Прерываю эти манящие прикосновения и продолжаю уверенно вышагивать до намеченной цели. На душе было мерзко. Что-то липкое, грязное, испортившее навсегда меня изнутри.

Ты сел за барную стойку, капризно надув щеки и неприкрыто наблюдая за моими действиями. Кто бы мог подумать, что это милое создание, предназначенное исключительно для ношения на руках, на самом деле до кончиков идеально уложенных волос эгоист, каких еще поискать.

Вот так, в молчании и под присмотром равнодушных, но упрямых глаз, по привычке или «по долгу службы» находящихся под линзами, я доработал до конца смены и скрылся в подсобке. Через центральный выход идти не хотелось, да и Таканори видеть — не самая лучшая идея сейчас. Скрыться до поры до времени, а точнее до выходных, или следующих выходных… я ведь не знаю его логику при выборе дня для похода в клуб. Но как обычно этому не суждено было случиться.

В такое время, как известно, общественный транспорт ходит редко, либо совсем не ходит. Отойдя на довольно приличное расстояние, меня осветили фары догоняющего автомобиля. Терпеть ненавижу, когда машина едет со спины! Кажется, что водитель рассматривает мой зад и это заставляет нервничать. Причем именно данный водитель конкретно его изучал, потому как двигался параллельно со мной. Разозлившись, останавливаюсь и в упор смотрю на открывающуюся дверь пассажирского места.

— Сам сядешь или тебе помочь? – снова ты. Да что ж такое?! То найти – не найдешь, а то найдешь – не отвяжешься.
— Сам дойду, - буркнул я и пошел дальше, также освещаемый фарами двинувшейся следом машины.
— Брось, не пойдешь же ты пешком до дома?
— А что я, по-твоему, делаю каждые выходные? – снова останавливаюсь, теперь уже не скрывая обиды.
— Ммм… ищешь приключений на свою великолепную задницу?
— То-то ты все разглядел! – черт, пошлости всегда снимают у меня напряжение. Видимо, заметив мое снисхождение, Таканори вышел из машины и как ребенка за ручку усадил в салон. И почему я не сопротивляюсь?

После 15 минут блужданий по ночному Токио, до меня дошло…
— Эй, куда ты меня везешь?
— Домой.
— Ты же адреса не знаешь.
— Я же не сказал, что к ТЕБЕ домой, а адрес ты не назвал, - невозмутимо ответила эта наглая морда.
— Ах, ты…, - ну, не знаю я как его назвать!
— Да. Я, - он обернулся и на возмущенный взгляд ответил игривой улыбкой, походя на готовившего пакость чертенка. Сердце ухнуло, ускоряя ритм и разгоняя кровь. Я знаю, что попал, знаю, что это неправильно, знаю, что пожалею, но еще я знаю, что необъяснимо и абсолютно нелогично люблю его. За что? Просто так. И мне стало страшно от того, какую власть Таканори получил надо мной, не сделав ничего достойного… Страшно… но я не могу отказать…

Квартира Таканори… прямо так скажем, впечатляла не сколько своими размерами, сколько функциональностью и изысканным вкусом. Он умудрился совместить несочетаемые стили Шебби-шик* и hi-tech**, в очередной раз удивив меня своей идеальностью в выборе окружающей действительности. Пока я рассматривал с мысленно открытым ртом местные достопримечательности, хозяин успел сообразить небольшой по размерам, но шикарный по содержанию банкет в виде нескольких бутылок текилы и традиционных соли с лимоном. Стоя в проеме, Матцумото молча наблюдал мое не слегка обалдевшее лицо.

— Нравится? – произнес он небрежным тоном.
— Очень, - я улыбнулся – У тебя хороший вкус.
— Я знаю, - самодовольству как всегда не было предела. Нет, ну как так можно любить себя?
— Ну и… зачем ты меня притащил сюда? – спрашивать «Что ты хотел?» было бы двусмысленно и понятно чем бы закончилось… Эх, я тот еще пошляк…
— Хм… интересный вопрос. Может, выпьем для начала?
— Интересный ответ, - позволяю себе ухмыльнуться и иду за тобой в полумрак гостиной.

Не помню, сколько мы опрокинули рюмок, но меня уже изрядно пошатывало, когда Таканори предпринял очередную попытку свести меня с ума путем слишком откровенных прикосновений. Думаешь, если пьян, то на все согласен? Зараза…не улыбайся так, я это позволяю только потому, что сам тебя хочу! Но, в отличие от тебя, не только физически…

— Подожди… - безуспешно пытаюсь остановить вырвавшееся безумие, сбивающее дыхание и мучительно убивающее ожиданием.
— Не хочу! – шепотом капризно и настойчиво. Ты чуть ли не разрывал на мне одежду, когда разум, наконец-то, прояснился, дав команду сдержанно отстранить дразнящие пальцы.
— Не надо, Руки… пожалуйста, - это получилось умоляюще и, наверное, до омерзения жалко. Я услышал лишь раздраженное судорожное дыхание, а ты уже отвернулся, направляясь на кухню и все также не говоря ни слова.

Обиделся что ли? Да лаааадно… А я думал, такие как он сразу посылают. И что делать? Тупо развернуться и уйти? Невежливо как-то. Да и не хочу я уходить!

Осторожно приближаюсь к обхватившему себя руками и смотрящему в приоткрытое окно Матцумото. Он выглядел таким безобидным, одиноким и затравленным. Обман зрения? Возможно. Только мозг нарисовал картинку, где Я обнимаю его, зарываясь лицом в обесцвеченные волосы и вдыхая, уже кажется, родной аромат ненавязчивых духов с еле слышными нотками цветов.

Твоя рука потянулась в карман за сигаретой, а я на автомате привычным жестом прикуриваю ее своей зажигалкой. Вдох. Выдох. И струйка дыма убегает в ночь, боясь нарушить хрупкое молчание между нами.

— Откуда ты знаешь моё прозвище? – так и не повернувшись и стоя спиной.
— Долгая история…., - он не должен знать о моей болезни под названием «Таканори Матцумото».
— Не называй меня так больше.
— Как скажешь…, - признаюсь, я разрывался от любопытства по поводу его просьбы, но не решался озвучить вопрос.
— Можешь лечь в гостиной.
— Не хочу, - во мне вдруг проснулся бунтарь. Соблазнил, обидел, украл, привез к себе домой хрен знает куда, опять соблазнил, а теперь «Можешь лечь в гостиной»?! Вот уж нет, - Така…, - схватив за плечо, разворачиваю его. Улыбка превосходства и издевательское вопросительное выражение вывели меня из себя.
— Я тебя слушаю, - вот же засранец, а. Не торопясь, выхватываю сигарету из его рук, затягиваюсь и выбрасываю в окно. Все ухмыляешься…?

Резко толкаю к столу и заглушаю возмущенное шипение грубым поцелуем, специально задевая ногой твой пах и чувствуя ответный стон в губы. Теперь я мог думать только о том, чтобы попробовать на вкус это тело в своих руках везде, где только можно.

Господи, неужели, это не сон? Если нет, то я не хочу просыпаться. Только не сейчас.

Наши руки переплетались и сталкивались в неуемном желании обладать друг другом. Мой язык блуждал по прохладным скулам, нежным губам, бархатной шее, выступающим ключицам, спускаясь все ниже. Впохыхах расстегнутая рубашка полетела на пол, давая насладиться созерцанием хрупкого тела, вздрагивающего от ласк. Эта бледная, как первый снег, кожа пылала от требовательных прикосновений. Теперь уже невозможно остановиться, все больше давая волю рукам и запихнув приличие в самый темный угол сознания.

Добравшись до ширинки, я еще несколько мгновений ласкал его подтянутый живот, прижимая все сильнее к себе. Подняв взгляд, можно было съехать с катушек от этих раскрасневшихся восковых губ, прикрытых от желания век и подрагивающих ресниц. Он походил на фарфоровую куклу, ожившую и сошедшую с витрины магазина. Такой же нереальный, холодный, бездушный и до болезненно-приятной судороги в животе прекрасный.

Я стоял перед ним на коленях и думал, что рассыплюсь кучкой пепла от ощущений его такого же возбужденного тела. Я хотел жить ради него, хотел оберегать и защищать, словно самое дорогое, что у меня когда-либо было. И в то же время, растворяться в нем, отдаваясь без остатка и подчиняясь его воле. Я словно ручной зверек слепо верил, в глубине души осознавая свой идиотизм и наивность, преданно заглядывая в глаза хозяина, и я знал, что позволю выкинуть себя, как только стану ему ненужным.

Но только не сегодня. Сегодня ночью я выкинул из головы все, даже самые необоснованные, сомнения ради картинки, превратившейся в пожирающий изнутри наркотик твоей близости, и мне уже мало дозы этой отравы.

Обнаженная напряженная плоть — сейчас это путь к твоему удовольствию. Касаясь ее губами, медленно облизывая и принимая, сколько могу, не в силах удержаться от стонов. Я ласкал его член, получая не меньшее наслаждение от доносившихся тихих всхлипов и учащенного дыхания, от настойчивых рук в спутанных волосах и ощущения пульсирующей плоти. Слегка подталкивая, Таканори сам подавался навстречу, ускоряясь и начиная постанывать. Я лишь позволял делать все, как он хотел, и вскоре горячая сперма заполнила рот, не давая возможности отстраниться.

Затуманенный взгляд этих неестественных глаз сверху вниз сводил с ума. Разгоряченное оргазмом тело расслабилось в руках, касающихся его и прижимающих к себе. Он потерся щекой о мою грудь и начал прокладывать дорожку поцелуев от ключиц к шее, от чего в сознании все поплыло от нежности.

Я быстро стягиваю брюки до конца и сам освобождаюсь от одежды. Приподнимаю тебя и сажаю на стол, притягивая ближе и покусывая за алые губы. Такой хрупкий и такой страстный. Ложишься полностью на столешницу, обнимая за поясницу стройными ножками. Дааааа, малыш, вот так, еще ближе. Я хочу чувствовать тебя, хочу быть в тебе…

Оглядываюсь в поисках смазки или, что, скорее всего, эквивалента. Бежать в комнату жутко не хотелось, боясь разрушить эту безумную сказку для нас двоих.

— К черту ее…, - задыхаешься, - Давай быстрее…
— Не хочу делать тебе больно, - шепчу и снова покрываю его тело поцелуями. На глаза попалось масло… нет, не оливковое. Кажись, для рук моей трепещущей пташки.

Вылив немного в руку, размазываю сначала по своим пальцам и массирую вход, постепенно углубляясь. Тихие срывающиеся выдохи и нетерпеливое ерзание, бессильно скребущие ногти по гладкой поверхности и объятые огнем желания тела. Я медленно проталкивался, боясь причинить боль этому сокровищу. Еще немного… Дойдя до конца, останавливаюсь, внимательно наблюдая за его искаженным от неприятных ощущений лицом. Таканори вцепился в край стола, привыкая к заполненности, а мое состояние напоминало пытку от противоречивого желания отыметь его прямо сейчас или набраться дьявольского терпения, чтобы уж наверняка доставить удовольствие обоим.

Расслабляющиеся мышцы дают команду к активным действиям, и я не могу медлить. Первые резкие толчки под разными углами выискивают твою персональную точку рая. Это выгнутое изящной дугой тело и до беспредела развратные стоны возбуждали еще сильнее, хотя, казалось бы, что уже некуда. Я готов вечно слушать твои крики и видеть одурманенное сексом неземной красоты лицо. Ты даже не представляешь, как прекрасен, Руки…

— Еще…, - он хрипло выдыхает.
— Иди ко мне, - приподнимаю его, чувствуя вцепившиеся в плечи ногти и сильнее сжавшие мои бедра ноги.

Такая интимная близость, движения двух тел в такт, переплетение стонов, отдающихся эхом, раскаленный воздух в легких и неуемное желание чувствовать друг друга. Мне казалось недостаточным и этого. Я прижимался к нему сильнее и сильнее, с каждым новым толчком, оставляя синяки и красные следы от укусов и засосов. Хотел бы я никогда его не отпускать, чтобы он принадлежал лишь мне одному. Будь моим, несмотря и вопреки. Я слишком тебя люблю…

Чувствую судорожные сокращения мышц и ласкаю его член, наслаждаясь звуками отчаянных полустонов-полукриков, срывающихся с этих растерзанных поцелуями губ. Приятная волна пошла по моему телу, изливаясь в твое горячее тело.

Таканори бессильно рухнул на стол, восстанавливая дыхание, а я все не мог остановиться, обследуя его всего языком. Как можно быть таким обалденным? Господи, я снова хочу его…

— Да отлипись ты от меня, наконец! – взвыл блондин, пытаясь вырваться из цепких рук и ног улыбающегося своим мыслям парня.
— Не могу, - хихикнул рыжеволосый и сильнее прижал к себе, зарываясь лицом в его волосы.
— Слушай, я серьезно. Давай вставай, ко мне еще должен Алазар сегодня заехать. И к этому времени тебя здесь быть не должно, - последняя фраза, сказанная ледяным тоном, отрезвляла.

Такашима разжал объятия, с разочарованным молчанием наблюдая за приводившим себя в порядок хозяином квартиры.

— Че развалился?! Поднимай свою задницу! Завтракать будем.
— А че ты все время к моей заднице цепляешься? Попробовать хочешь, что ли? – изогнув бровь, из вороха простыней иронично посмотрел на него Уруха.
— Пхах, детка, у тебя завышенная самооценка.
— Кто бы говорил…
— Мне можно. Давай вставай уже, ну!
— Зануда…

После душа они сидели на кухне и курили.
— У тебя зеленый чай есть?
— У меня все есть, - хмыкнул Матцумото и открыл дверцу шкафчика, являя на свет фруктовый зеленый чай.
— Спасибо, - беря коробочку и включая чайник.
— Приготовить что-нибудь?
— Э…нет, спасибо. Я на завтрак обычно ничего не ем.
Блондин посмотрел на него как на больного:
— Совсем голый чай?
— Ну, обычно в пижаме и да, просто чай.
— Извращенец.
— Я знаю, - шутки лились потоком, заставляя обычно растянутые в презрительной усмешке губы Таканори превращаться в искреннюю улыбку.

К полудню, так и не удостоившись ни одного намека на проведенную вместе ночь, Койю стоял в дверях, смотря на хозяина.
— Когда увидимся? – решился озвучить мучивший его вопрос без особой надежды.
— Даже не знаю, - Руки облокотился о стену, с наигранным равнодушием рассматривая потолок, - На выходных, наверное. Если работать не буду. А что ты хотел, собственно?
— А… ничего, просто спросил. Забей. – опустил голову парень, чувствуя как обида заполняет внутренности в груди.
— Тогда, пока, Уруха.
— Пока. – еле слышно прошептал тот и, развернувшись, быстрым шагом направился вон.
_____________________________________

POV Ruki

Бля, еще один дебил будет бегать и провожать щенячьим взглядом. О чем я только думал вчера?! Ну симпатичный, ну тело секси, ну трахается здорово, ну вежливый. Ну и что? Таких, может, и не до хренища вокруг, но есть же! И как это он не умудрился выспросить номер телефона? А может, соображает, что ничего больше не светит?

Эгей, Така, а чего это ты не поинтересовался, откуда он тебя вообще знает? Вот, чёрт!

Пойду-ка съем чего-нибудь вкусненького. Что тут у нас? Ммм… пора бы в магазин наведаться. Звонок в дверь прервал мое сканирование холодильника на наличие пирожных.

— Привет. Опять хомячишь? Так и растолстеть недолго.
— Ой-ой-ой, завидуй молча, - он разулся и прошел в гостиную, оглядываясь и прислушиваясь.
— А где Уруха?
— А он разве должен быть тут? – делаю абсолютно невинное выражение, хлопая пока ненакрашенными ресницами. Тебе-то какое дело до моих парней?
— Не юли. Я тебя слишком хорошо знаю, - холодная улыбка застыла на его губах, а в глазах появился подозрительный блеск, - Выставил его посреди ночи?
— Даже не подумал, - пожимаю плечами.
— Неужели, так трахается хорошо?
— Хах, неплохо. А что, попробовать хочешь? – моему ехидству не было предела.
— Я не размениваюсь на использованный материал, - фыркнул Алазар, но я-то знаю, как ты разочарован, ублюдок.

Мы с тобой давние конкуренты, хоть и жили долгое время в разных городах. Друзья для окружающих и подпольные соперники, самоутверждающиеся количеством поклонников, обожателей и любовников. И каждый знает себе цену.

Интересно, а что бы было, если бы он застал-таки Такашиму? Поиздевался бы над бедным парнем, загоняя в краску, до тех пор, как бы тот не убежал? Надо бы столкнуть их как-нибудь при случае. Если этот случай будет.

Признаюсь, я бы хотел еще с ним увидеться… Ну, ладно, не только увидеться, секс с ним тоже кайфовый. Но мне претит мысль о его возможной интерпретации обычного удовлетворения физиологической потребности как отношений. Сколько раз уже на этом спотыкался. И ведь не объяснишь же людям, что секс это просто секс и ничего лишнего. Так обзываются потом. Мне-то все равно, я и так знаю, какой я подонок, надоело просто. Одно и то же.

Достаю сигарету. А где зажигалка-то? Охлопываю себя по карманам, с разочарованием вспоминая его легкий ненавязчивый жест и взвивающееся ярко-синее пламя. Как быстро привыкаешь к хорошему. Да, bля, где она?!

— Ты чего нервничаешь, Така? – наблюдая за мной, поинтересовался гость.
— Ничего… Дай зажигалку, а?
Порыскав в сумке, он протянул серебристый прямоугольник.
— Спасибо, - выдохнул я первую струйку едкого дыма, - Так что ты хотел?
— Через месяц намечается одно мероприятие. С тебя макияж, а я разорюсь тебе на фотосессию. Идет?

Наконец-то, хоть какое-то брожение масс. Покрутив сигарету в руке и взвесив все «за» и «против», поворачиваюсь с улыбкой к брюнету, давая понять свое отношение к представившемуся сабантую.

— Согласен, значит, - удовлетворенно откинулся на спинку кресла Алазар. Конечно, согласен! Кто откажется от созерцания самого себя на профессиональных фотографиях, да еще при полном параде?
— Ты же знаешь, я такие шансы не упускаю.
— Еще как знаю, - хохотнул он, - Только дай возможность увековечить себя любимого на бумаге, ты еще и подрочить на себя же успеешь тут же.
— Да, а то от отражения в зеркале слишком быстро кончаю, - самодовольно улыбаюсь, мимолетно кидая взгляд в зеркало. Черт, а я действительно очешуительно выгляжу, хоть и без макияжа. Неудивительно, что Койю не мог от меня оторваться.

— Ладно, миссия по привлечению нейтральной стороны выполнена. А у меня еще дел по горло, - вставая произнес гость, - Адьос, красавчик. Я тебе позвоню, если что.
— Хорошо. До встречи, - снова улыбаюсь, провожая его.

Дверь щелкнула, закрываясь и погружая в спокойную тишину мою холостяцкую квартиру. Здесь не найти пыли или, упаси господь, грязи, здесь нет разбросанных вещей и ненужного хлама. Я слишком себя люблю, чтобы позволить неряшливости заполнить окружающее пространство. Черт, да, я идеален во всем. И, если в мире есть совершенство, то это снова я. Я, Я, Я. И, как известно, другого такого не будет. Именно поэтому в моей жизни подобие отношений длились максимум пару месяцев. Многие попросту не выдерживали этого. Но большинство молча предавали, ссылаясь на мои собственные ошибки. Долбаные эгоисты. Все предают, рано или поздно, неважно. Не хочу привыкать к кому-то, чтобы не сломаться.

Я подпускаю людей только на расстояние вытянутой руки, чтобы было проще оттолкнуть. Так легче, так надо. Как обычно. И этого не изменят другие города, новые знакомства, всё одинаково.

Как-то совсем серо и скучно. И когда я стал принимать работу за самое главное в жизни? Но я ведь люблю ее. Это не то, что горбатиться на хрен знает кого. Я вижу результат, который всегда превосходит ожидания, и невольно восхищаюсь своим талантом. Делать мир прекрасным — разве это не счастье?

Фак. Че так скучно-то, а? Никакого разнообразия. Разве только… Койю…

Никчемное я создание. Более того, наивное, сентиментальное, по-детски импульсивное… Таким как я не место в нашей реальности.

Я в прострации доехал до дома, в голове было пусто, в душе по-осеннему сумеречно, тело на автомате донесло до скромной квартиры. Горячая ванна с пеной и любимыми ароматическими свечами всегда приводила мысли в порядок, давая силы для нового рывка. Но не теперь.

Попробовав мечту всего лишь раз, невозможно остановиться. Зажмурившись, мотаю головой изо всех сил. Как можно скорее проснуться, очнуться от его дурманящего запаха и завораживающего лица. Разве можно так реагировать на незнакомого человека? Что со мной происходит? Разве это нормально?

Я боюсь его. А точнее того, что он может со мной сделать. Или уже сделал…?

Бессонные ночи на протяжении всей недели были обеспечены, трудовые будни проносились со скоростью света, неумолимо приближая выходные. И с каждым днем сердце будто вылезало из берлоги навстречу возвращающимся чувствам, сбрасывая оставшиеся последствия спячки. Не уверен, что хочу его видеть. Как и сомневаюсь, что спокойно переживу следующие 7 дней без очередного допинга. Что уж говорить, на ночную смену я шел как на казнь, внутренне содрогаясь от мысли о нашей встрече.

Как мне себя вести? Что говорить? Остаться обычным барменом или я имею право на что-то большее? Кто я для него? Кем он меня теперь воспринимает? Очередной игрушкой на ночь? Глупый вопрос… Так и есть…

— Здравствуй, Уруха…, - я реально подпрыгнул. Поднимаю взгляд, уже зная, кого увижу. Ты мой самый прекрасный кошмар этой реальности.
— Доброй ночи, - нервно сглатываю, когда его рука движется в мою сторону по поверхности стола и резко останавливается.
— Знакомься, это Линда, - по левую сторону оказалась девушка в *нецензурная брань* наряде и вульгарно разукрашенная. Какая гадость, Руки. Где твой безупречный вкус?
— Здравствуйте, - через силу поклонился я, еле сдерживая яростный взгляд.
— Сделай нам чего-нибудь…, - он откровенно сверлил меня глазами под теми же отталкивающе бледно-голубыми линзами, - … сексуального. – хитрая улыбка расползлась по красиво очерченным губам.
— Момент, - руки на автомате и будто бы спокойно лавируют по составляющим. Хм, а это действительно отличный способ привести нервы в порядок. Остался ананасовый сок… вот так. Шедеврально!
— Уруха! Тебя шеф вызывает. Да и перерыв сейчас начнется. Иди, отдыхай, - мой напарник как всегда кстати. Готов его расцеловать, честное слово.

Как ошпаренный срываюсь в кабинет управляющего. Оказалось, ерунда. Просто попросили поработать на праздники, а я и не против. Выходя, почувствовал как зазвонил телефон. Кто бы это мог быть, да в такой поздний час…? Ох, Рицу! Сердце радостно запрыгало в груди.

— Да? Рицу! Я так соскучился!
— Койю! Как ты там? Как же я рад тебя слышать! – взволнованный голос друга заставил улыбнуться.
— Ох, у меня тут такое… В двух словах не расскажешь. Но, в общем-то, терпимо. Сам-то как? – как давно я не слышал этот родной голос. Только сейчас понимаю, как тосковал без этого взрывного веселья и неунывающего бесёныша.
— Ну… приятного мало на самом деле…, - в трубке послышались виноватые нотки.
— Что случилось?
— Эм… тебя тут Рейта разыскивал на днях. Я поэтому и звоню, собственно.
— Чегооооо? Какого хрена ему надо от меня? – а я-то, придурок, надеялся, что можно забыть его как прошлую жизнь…
— Откуда я знаю. А он же и не скажет. Наверное, хочет вернуть тебя. – опять?! Да сколько можно испытывать мое терпение?!
— Что ты ему сказал?
— Что ты уехал в Токио. Адреса типа не знаю и все такое. Номер тоже не дал.
— Фух…
— Но ты там поосторожнее. Токио может и немаленький, но сам знаешь, как тесен мир. Береги себя. Я еще позвоню через недельку, там нормально поговорим. Пока, Уру… – так не хочется прощаться…
— Спасибо, малыш. Пока… - послышались одинокие гудки, а я еще стоял, заворожено глядя на экран мобильника.

— Спасибо, малыш, - ехидный передразнивающий голос заставил вздрогнуть, - Твой бойфренд?
— Друг. - ох, ну что ты приперся? И так тошно…
— Это каким же надо быть другом, чтобы заслужить такое звание? – прищурился Матцумото.
— Близким…, - вздыхаю от новоявленной проблемы в виде бывшего. Ума не приложу, что делать, - Кстати, невежливо оставлять девушку одну.
— Такие как она понятия не имеют о манерах, - он фыркнул и скрестил руки на груди, оперевшись о косяк.
— Ну, это же не повод ей уподоbляться, верно? – улыбаюсь, рассматривая его слегка нахмуренное и озадаченное лицо. Какой милый…
— Нравится мне ход твоих мыслей, Койю…, - эээээ… не понял? Что ты хочешь этим сказать?
— На мозг не жалуюсь, - неуверенно промямлил в ответ, вздрогнув от резко переменившегося выражения его лица.

Он медленно двинулся в мою сторону, сверля взглядом. Совсем как сегодня за барной стойкой.
— Ты чего? – испуганно пискнул я, отстраняясь подальше и упираясь спиной в стену.
— Вот думаю, что с тебя хватит на сегодня работы, - вкрадчиво произнес Таканори, подходя ближе.
— С…С какого перепугу? – или я дебил, или он меня сейчас домогается?
— Мне скучно, - повел плечами, будто произнесенное само собой разумеющееся, - Ты ведь не против? – рука оперлась о стену возле моего лица, и я уже чувствовал его дыхание.
— Я не мальчик по вызову, - подобное отношение меня оскорбляло. Пусть я ничтожен по сравнению с ним, но пресмыкаться не в моем стиле.

Как жестоко я ошибался…

— Ооо… начинается. Я этого не говорил.
— Но именно так себя и ведешь, Таканори, - решаюсь открыто посмотреть в эти глаза. Плохая идея. Сердце снова предательски ухнуло, сталкивая в пропасть. Самоубийца.

Так близко, что я чувствую тепло этого мраморного тела. Разве камень может быть теплым и таким живым…? Почему легкие отказываются принимать кислород, когда ты рядом? Зачем мучаешь меня, дразня близостью и невозможностью коснуться? Как дать понять, что вытворяет душа, чтобы не услышать в ответ насмешку? Как найти лазейку к твоему сердцу, Таканори? Чего ты хочешь на самом деле от этой жизни? Или… кого?

— Я не это имел ввиду. То есть…, - он буквально гипнотизировал, будто снимая оболочку за оболочкой отчаянно выстроенного мной барьера. Что ты пытаешься там увидеть? Что ты ищешь…?
Молчание затянулось.
— … То есть…? – напоминаю о незаконченной и невысказанной мысли. Тряхнув шевелюрой, Таканори будто просыпается, сбрасывая оцепенение.
— То есть…, - отмахивается от невидимой мухи, - Чего ты хочешь от меня, Койю? Стать моим парнем?
— Да. – вот так, не заморачиваясь, не раздумывая, обыденно, и, по-моему, даже без эмоций. Будто так и должно быть.
— Думаешь, это так просто – быть со мной? Ты меня даже не знаешь. – маска равнодушия спала, открывая неизвестного мне, серьезного и сосредоточенного Матцумото, - Ты пожалеешь об этом не раз.
— Я готов рискнуть.
— Дело твое, милашка, - снова сменив роль, он прошел мимо, шлепая меня по заднице. Это что еще за хрень? На мой недоуменный взгляд Руки мерзко улыбнулся, - Ты же мой парень, мне можно. Жду тебя в зале.

Что-то подсказывало о совсем безоблачной жизни. Попробовав мечту всего лишь раз, можно удивиться ее вкусу. Может, это и не мечта вовсе? А прикинувшаяся раем бездна…? И я только что добровольно оступился.

Не уверен, что начало, если их так можно назвать, наших отношений оправдало мои ожидания. Или, все-таки, надежды…? Как много многоточий и вопросов. Хотел бы я заменить их на смайлы и восклицательные знаки, как доказательство восторга.

Тогда в клубе, той ночью твой взгляд прожигал насквозь, усмешка не сходила с бледного лица, а настойчивые руки не давали покоя, постоянно держа меня в напряжении. Ты дразнил, заигрывал, флиртовал, собственнически распоряжаясь моим телом. А я как завороженный всё принимал и не верил в реальность происходящего. А у вас когда-нибудь исполнялись мечты? Кажется, будто это неправда, будто это и не ты вовсе, а кто-то, кто бессовестно наслаждается происходящим, не давая узнать каково это, когда незримое становится видимым и материальным.

Словно со стороны я смотрел, как Таканори обнимает и открыто, по-хамски, но чертовски возбуждающе, лапал мое несопротивляющееся тело. Когда я стал таким доступным? Не знаю. Но ему я позволял всё. И буду позволять, несмотря ни на что, наступив на горло собственным жизненным принципам, переступив через себя. Только эти обжигающе холодные глаза напротив, подчиняющие руки и властные прикосновения, опьяняющий аромат его кожи, воспаляющие сознание пошлости на ушко и скоротечность навсегда запомнившейся ночи. Тогда я был по-настоящему счастлив, чувствуя себя живым, и, что самое главное, нужным тому, кого так безапелляционно желал все это время.

Я смотрел на твое уставшее, но довольное, умиротворенное спящее личико и медленно умирал. В груди все сжалось, причиняя странную смесь печали и радости и вызывая почти физическую боль от страха потерять это воплотившееся в реальность чудо. Только бесконечная нежность и желание чувствовать тебя рядом. Сегодня и всегда.

Я хотел обнять его, но боялся разбудить, разрушив тем самым застывшее мгновение собственных грёз. Наблюдать, как он спит, еле слышно и уютно посапывая, это ли не счастье? Улыбка непроизвольно приподнимает уголки губ, когда Таканори начинает ворочаться и с усилием открывает глаза.

— Ну и что ты ржёшь? – сонно пробурчало это волшебное существо.
— Ты такой милый, когда спишь. – скоро буду мурлыкать как кошак.
— Головой вчера нигде не ударился? – отворачивается, скрывая лицо, и в утренней тишине я слышу тихое «обними меня», будто ему стыдно говорить такое, или страшно, что кто-то услышит эту просьбу.

Сопротивление невозможно, и мои руки обвивают худенькое тельце, удобно устраивающееся в объятиях. Я прижался, с удовольствием ощущая его тепло, размеренное спокойное дыхание и ровно бьющееся сердце, заставившее участиться мой пульс.

Запах Таканори, платиновые пушистые волосы, обволакивающий кокон одеяла и ненавязчивое тиканье часов убаюкивало, отяжеляя веки. В полусне я еще успел подумать, как бы случайно не шевельнуться и не отпустить своего новоявленного парня, и провалился в безмятежный омут сновидений…

Некуда бежать.
Грудная клетка разрывается от боли. Бег в неизвестность. Очевидный конец. Словно короткометражный фильм, поставленный на бесконечный повтор, чтобы уж наверняка свести с ума. Безысходность, стальными тисками сковывающая ребра. Безнадежно потерянный.
Холод внутри.
Каждый вздох покрывает легкие инеем. Кристаллики льда на ресницах. Застывшие в усмешке бледные и такие же ледяные губы. Глаза цвета снежной королевы. Грязный снег, как только появившаяся на свет, но уже порочная душа. Лист с чернильными неуклюжими кляксами никогда не станет чистым. Прошлое — неизбежно.
Прикосновение страха.
Щупальца скользят по коже. А страх может быть теплым…?

Всего лишь сон? Какой-то неприятный осадок…. И твои руки на моих плечах. Сосредоточенный взгляд, превращающийся в гримасу раздражения при виде открывшихся глаз.

— Долго мне еще тебя будить? – он отодвинулся, всем своим видом показывая недовольство. Что я успел натворить?
— Извини…, - этот засранец фыркнул в ответ и поплелся на кухню. Хочу его. Всегда хочу. Но просыпаться по утрам ненавижу…

С громким кряхтеньем поднимаюсь и иду, переваливаясь как пингвин, за ним. Опять курит?
— Руки, это вредно, - хмурюсь в ответ на его разъяренное выражение. Ох, черт, совсем забыл…, - Прости, забыл. Больше не повторится. – как скороговоркой, аж язык заплетается.
— Что вредно? – презрительные нотки послышались в голосе.
— Курить с утра.
Глядя на сигарету и покрутив ее в руках, он пожал плечами:
— Не твое дело.
— Но мое ТЕЛО.

Матцумото развернулся и вплотную подошел, специально выдыхая струйку дыма в лицо:
— Правило первое, детка: я никому и никогда не принадлежу. – мой приоткрывшийся рот для ответа также захлопнулся, когда последовало продолжение, - Сегодня вечером ты усвоишь его, обещаю.
Какое-то мерзкое чувство заполнило внутренности. Ожидание гадости. И ведь я сам на нее напоролся только что. Так, спокойно Шима, ты просто его еще не знаешь до конца. А вот не хрен было торопиться и начинать с постели. Теперь расхлебывай все «прелести» конфетно-букетного периода с этим чудовищем. Ты же знал, что будет нелегко? Не в сказку попал, и эта принцесса явно не из детской истории.

— Чай, кофе? – стараюсь разрядить обстановку.
— Саке, пиво, полежим? – усмехается, скотина. Я между прочим тут из кожи вон лезу, чтобы найти общий язык!
Увидев мое переменившееся настроение, Таканори похоже попытался исправить ситуацию:
— Хватит дуться на пустяки. Мне не нужна истеричка. – я переоценил его возможности.
— Да ну тебя, - разворачиваюсь и делаю себе чай, намеренно громко сопя в две дырочки.
— Забавно.
— Не вижу ничего смешного.
— Ты забавно реагируешь. Может, тебе и удастся пробыть тут дольше остальных.
— Пффф…

Чуть позже он начал собираться неизвестно куда и на мой сосредоточенный наблюдательный взгляд не обращал никакого внимания. Уже стоя в дверях, Руки наконец посмотрел на меня, словно разрешая говорить.
— Куда ты? – улыбка заиграла на покрытых блеском губах.
— Правило второе: я никогда и ни перед кем не отчитываюсь, если сам этого не хочу. Тебе повезло. У меня частный заказ к одной старой стерве. Намалюю ее обвисшую мордочку и заеду за тобой в клуб, - окинув мой вид с головы до ног, он скептически добавил, - Хотя нет, сначала мы зайдем в магазин. И не надо на меня так смотреть. Ты должен выглядеть соответствующе мне, даже если переоденешься в свою скучную форму. Все, скоро вернусь.
Дверь захлопнулась, оставляя на растерзание тишине и абсолютного незнания, что можно делать в этой квартире, а до чего лучше не дотрагиваться.

Хей, он же даже ключи не оставил!

Приняв поистине королевскую ванну, я осмотрел себя в зеркало. И что ему не нравится? Нет, ну не модель конечно, но на внешность никогда не жаловался, спасибо маме и папе. Ноутбук я так и не решился включать. Пройдясь по дискам, понял, что ни черта не буду такое смотреть. Книги – одна научная литература. И на фига визажисту столько хлама? Махнув на все рукой, я устроился в мягком халате на диване, тоскливо смотря в окно. И как он здесь живет один? Большое пространство только усиливает ощущение одиночества.

Можно было предположить нечастые вечеринки с большим количеством знакомых. Он, наверное, умирает, когда убирает за ними. Улыбаюсь представшей в голове картинке разъяренного Таканори со шваброй в руке. Та еще хозяюшка, скажу я вам. Миссис Смит в мужском варианте.

Послышалось шуршание на лестничной клетке и весьма содержательный мат. Щелчок замка и, увешанный пакетами хозяин вваливается в квартиру. Весь вид говорил о том, что он готов на убийство.

— А ну иди сюда! – схватив меня за плечо и потащив в гардеробную, угрожающе рыкнул Матцумото.

Чувствую себя манекеном, которого одевают, вертят-кружат, раздевают и снова одевают. На последнем эксперименте, он не выдержал и накинулся с рычанием на меня прямо там, чуть ли не срывая только купленную одежду. Стоит ли говорить, что раздеваться в этот раз было намного приятнее.

Ну что за беспокойное создание?
— Не двигайся, мать твою! А то я сейчас такой боевой раскрас нарисую, что на всю жизнь останется! – вроде подействовало. Блин, ноги до сих пор не держат от недавнего секса.
По телу прошла приятная дрожь от воспоминания, а желание нахлынуло с новой силой. Так, Така, расслабься, не об этом сейчас думать нужно. У тебя тут незаконченный шедевр вертится как девственница перед брачной ночью. Фаааак, опять мои мысли пришли к этому.

— Бля! У тебя что, шило в заднице?! Не шевелись!
— И как тебя клиенты терпят. – да как ты смеешь? И когда ты уже угомонишься?!
— Клиенты мне деньги платят, в отличие от некоторых.
— А я и не просил, если уж на то пошло! – порывается выпрыгнуть из кресла. Ага, щщщщщааас! Никуда не денешься, голубчик!
— СИДЕЕЕТЬ! – ору на всю квартиру, - И чего я с тобой церемонюсь, надо было сразу к стулу привязать. – игривый взгляд из-под пушистых угольных ресниц сказал все за него лучше всяких слов, заставив меня покраснеть. – Глаза закрой, - бурчу, а сам улыбаюсь до ушей, глядя на творение собственных рук.

Остался последний штрих, после которого нельзя будет прикоснуться к нему.… Нет, теоретически можно все, но я не позволю ходить с ненакрашенными губами. Такими пухленькими, чувственными, мягкими, податливыми, так мило краснеющими от моих укусов…. Словно магнитом так и тянет к ним прикоснуться…. Он почувствовал мое дыхание и слегка вздрогнул, приоткрыв глаза и смотря в упор. Несколько сантиметров…. Что я делаю?

Резко отстраняюсь и слышу разочарованный вздох. Послушно прикрытые веки и расслабившееся тело. В этот раз я не отвлекался на свои, восставшие из пепла нежности, и вскоре мы выходили из подъезда по направлению к машине. Хм…
— Ты водить умеешь?
— Да. – черт, мне сегодня везет!
— А смена у тебя до скольки?
— До трёх… А что?
— Отлично! На обратном пути ведешь ты. А то не кайф такси вызывать. – Койю вдруг остановился, обиженно смотря на меня. Ну что еще?
— А если бы я работал до четырех, ты бы не стал меня ждать? – блин, и кто меня за язык тянул? Подождите-ка, а я ему вообще-то в личные шоферы не нанимался!
— А должен? – да, я сволочь. Его глаза лишь на секунду распахнулись и потухли. Понурив голову, он тихо прошептал:
— Нет. Ты вообще мне ничего не должен. – а этот парень быстро учится. Неужели, понял, с кем связался?
— Именно, красавчик. Так что давай не будем больше возвращаться к этой теме и портить друг другу настроение.

Всю дорогу мы ехали в молчании и, мне ничего не оставалось, как включить радио. Хоть какое-то подобие жизни в салоне. Сидит, дуется, хоть и пытается это скрыть. Тоже мне, на обиженных воду возят! И вообще, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на такие бессмысленные обиды. Мы же даже не поскандалили! И, слава богу, а то у меня бы башка разболелась от криков.

Зато я сегодня запланировал отрыв по полной. Буду делать все, что захочу, и плевать моей совести на всех и вся! До дома довезут, в постельку уложат, в этом я ни капельки не сомневаюсь. Вон, отвернулся и типа в окошко местные пейзажи разглядывает. Не знаю, откуда, но уверен, что Уруха сделает для меня все. И даже больше. И я мог бы воспользоваться этим знанием, но пока не буду. Есть в нем что-то…. Что притягивает и одновременно отталкивает мою категоричную эгоистичность. Что-то, о чем он молчит. Преданность? Или упрямство? Зачем я ему? Жил бы себе и жил спокойно. Работа есть, причем довольно перспективная, внешность очень даже, один не останется, да еще с таким характером. Тогда почему я? Жить скучно стало? Острых ощущений захотелось? Вот это я точно могу гарантировать.

— Увидимся. – все еще тоскливо проговорил Такашима и пошел в подсобку готовиться к работе.
Полупустой клуб только упрощал поиски интересных собеседников и Алазара. А вот, собственно, и он.
— Привет, - провожая взглядом моего парня. Ага, нравится, да? Можешь попускать слюни, я разрешаю, только руками не трогать!
— Вечер добрый. – понимающе улыбаюсь. Конечно, такую красоту невозможно не заметить! Забыл только табличку «Занято» повесить.
— Твоих рук дело? – кивает в сторону ушедшего.
— Сомневаешься? – изгибаю бровь в наигранном удивлении, - Нравится? – нет-нет, мне твое мнение совсем неинтересно, это просто из вежливости.
— Весьма. – ах ты, гад! «Весьма»? Да он совершенен! После меня, конечно.
— Пойдем. Мой благоверный наведет нам чего-нибудь, взрывающего мозг. – сплю и вижу как расширяются эти надменные глазенки, а язык отказывается произносить застрявшие в горле слова.
— Вы…. Вы встречаетесь? – как жалок твой голосок, Алазар.
— Да. – сама невозмутимость, - Это так странно?
— Ну…. Помнится, кто-то говорил, что ему никто не нужен в этой жизни.
— А кто сказал, что мне он нужен? – а действительно, зачем мне все это?
— Ох, Таканори. Когда ты уже наиграешься в эти игры?
— Кто бы говорил.

— Детка, - он вскинул голову и – вау! – слегка улыбнулся. Уже не дуемся? Замечательно. Всегда бы так, - Нам чего-нибудь вкусного и до безобразия алкогольного, пожалуйста.
Радостно кивает и начинает колдовать над множеством бутылок с разноцветными напитками. Как на уроке химии, елки-палки. Так, надо бы как-нибудь его отблагодарить, заодно Алазара побесить.

Ага, вот оно. Он медленно пододвигает бокалы с ядерно-зеленой жидкостью, а я так ненавязчиво тянусь навстречу одной рукой по столу, а второй провожу по скуле, добираясь до сексуально приоткрытых губ. Как жаль, что нельзя его поцеловать. Отстраняюсь, многообещающе улыбаясь и заставляя его щеки порозоветь.

Не подкачал Уруха с коктейлем. В глазах поплыло от первой же порции. От второй мою задницу потянуло на приключения. Почему бы и нет? Девочек вокруг предостаточно, вперед, Така! А как же Койю? А что, Койю? Стоит себе и стоит за стойкой. А у меня законный выходноооооой! Эй, убери руки, шлюха! Я и сам пойду, не надо меня ронять! Диваааан, положите меня на диваааан! О, да. Опять?! А, это ты. Ну, давай, сотвори мне оргазм! Как сказал кто-то умный: «Красота требует секс!».

Наглые руки расстегивают ширинку и бесцеремонно являют на свет мой стояк. Ох, черт…! Да ты профи по части укрощения строптивых достоинств! ХО-РО-ШО! Мне чрезвычайно хорошооо…. Этот рот творит чудеса, честное слово вдрызг пьяного Таки. ЭЭЭЭЭ?! КУДА?! Ты еще не закончила! Вернее, я не кончил.

С трудом открываю глаза. Доигрался.

Обалдело оглядываюсь. Уж не знаю, что сделал Койю за то время, пока я терзался в попытках вернуть себе способность видеть, но от девки и след простыл. А этот обломщик стоит и молчит, облокотившись о дверной косяк. Укоризненно так сверлит взглядом. А глаза такие грустные-грустные, вот-вот расплачется, слабак.

— Че стал? – барахтаюсь, пытаясь сесть и привести себя в порядок. Вот козел, помог бы что ли. Сфокусировавшись на его лице, начинаю срывать злость, - Иди и исправляй то, что натворил.
— Чегооо? – ах, ты еще и спрашиваешь.
— То, что слышал, придурок! Весь кайф обломал!
— Ты…. Ты…. По-твоему, я должен был спокойно наблюдать как мой парень трахается с какой-то проституткой? – почему с проституткой? Я и с парнем могу. С… как там их называют? Со шлюхом, о!
— Забыл, что я тебе сегодня говорил? Не нравится – тебя никто не держит! – вот так вот, малыш. Просто и понятно.

Разворачивается и уходит. Молча. Ну что, Така, придется пиликать до дома на такси. Кто бы меня еще дотащил. Голова гудит. Похмелье дает о себе знать. Как спать-то хочется…. Надеюсь, меня не выкинут на улицу…. По фигу….

Какие теплые руки. Не-не-не, не надо меня будить. Мммф…. Чувство невесомости снова убаюкивает. Запах Койю…. Я уже знаю его наизусть…. Тихое шуршание, и мягкая поверхность принимает мое парализованное отходняком дрожащее тело. Покачивание и еле слышный мотор вконец вырубили мозг. Вечер удался.