Название: Secret Love (Тайная любовь)
Части: 17
Автор: pinky_heaven19
Фендом: the GazettE
Жанр: Fluff, Smut, Romance, Drama
Пейринг: Reita/Ruki
Рейтинг: PG-13 to NC-17
Предупреждения: Жестокое/плохое обращение с детьми; manxman sex (думаю, понятно :D – прим.пер.); Инцест
Дисклаймер: Не. Мое.
Саммари: Рейта – обычный подросток, жизнь которого полностью меняется, когда его родители решают усыновить ребенка с трудным прошлым.
Бета: life_giver
Комментарии: Comments are love <3
Переводчик: Jokie Chan
Гамма: Lolifox
Разрешение на перевод: Получено
Оригинал: http://pinky-heaven19.livejournal.com/4157.html
Комментарии переводчика: Этто… Дебют в качестве переводчика х) И такого большого текста .____. *страх* Тапкам всегда рад, на ус *тапки* намотаю, к сведению *тапки* приму х) + Спасибо Лиско~~~

Пролог.

POV Reita

Когда я вышел из автобуса, я хотел увидеть родителей больше, чем когда-либо признает любой 15-летний подросток. После двух недель, проведенных в тетушкином доме, дико хотелось домой. Летние каникулы заканчивались через несколько дней, и, хотя мне нравились тетя, дядя и братья-сестры, я соскучился по дому. Соскучился по своим родителям, своей комнате и своим друзьям.
Пока остальные парни из футбольной команды тренировались, я все эти две недели только играл в видеоигры и шатался по городу, в котором жили мои родственники, - так что я был более чем счастлив увидеть лица моих родителей, ждущих меня на автовокзале.
- Сынок! Как поездка? – спросила мама, как только отпустила меня. Она была молодой, еще не достигшей сорока лет женщиной и сохранила много той красоты, которой обладала. Она отказывалась закрашивать седые волосы, которые уже начали появляться, но никогда не выходила из дома без макияжа. Мой папа был на год младше мамы и, хотя он не выглядел так же молодо, как она, сохранил хорошее настроение и энергию, свойственные двадцатилетним.
- Нормально, мам. Проспал большую часть времени – и мне повезло, потому что автобус ехал до Канагавы всю ночь.
- Хорошо, - сказал папа. – Значит, ты отдохнул там.
Я кивнул, взял сумку, и мы пошли к машине.
- Не хочешь заскочить куда-нибудь и перекусить, прежде чем ехать домой? – весело предложила мама.
- Конечно! Я умираю от голода!
Мама улыбнулась мне с переднего сиденья машины. Я улыбнулся в ответ и не мог не заметить, что это была не обычная улыбка. Папа нервничал, их может-быть-слишком-счастливое поведение начинало раздражать. Это выглядело фальшиво.
Мы зашли в мою любимую закусочную и сели за столик. Беспокойство только усилилось, когда я заметил быстрые взгляды, которыми обменивались мои родители, пока мы заказывали еду.
- Ну, Акира, расскажи, чем ты занимался последние дни, - спросила мама.
- А, ничем таким. Тетя Суки передавала всем приветы и кое-какие подарки.
- Посмотрим их, когда вернемся домой, - папа выглядел по-настоящему взволнованным.
- Все нормально? – с подозрением спросил я.
- Конечно, нормально. Почему ты спрашиваешь? – сказала мама с улыбкой, но я видел, что это дается ей с трудом.
- Правда? – спросил я, и оба кивнули. Официантка принесла наш заказ, и они приступили к еде в полной тишине, хотя обычно не переставали говорить. Ужасная догадка пришла мне в голову, и я перестал жевать.
- Вы что, разводитесь?! Да? Так вот почему вы так странно себя ведете! – воскликнул я, чувствуя, как мой желудок сводит от этого предположения. Будет ужасно, если они расстанутся.
- Нет, сын, ничего такого, - начал папа, но эти слова не принесли никакого облегчения.
- Не волнуйся, Акира, твой отец и я не думаем расставаться.
Немного успокоившись, я снова спросил:
- Тогда что?
Родители переглянулись, и мама почти незаметно кивнула папе.
- Ладно, у нас есть новость. Хорошая новость.
Судя по их поведению, я очень сомневался, что она будет таковой, но позволил отцу продолжить. Похоже, он с трудом подбирал слова.
- Ты знаешь дядю Танаку?
Я кивнул. Это папин брат. Он был полицейским и работал в самом неблагополучном районе города, поэтому на секунду я подумал о худшем, но родители не назвали бы это хорошей новостью, так что я просто ждал, пока кто-нибудь продолжит.
- Пять дней назад он получил сообщение о стрельбе в доме. Соседи уже привыкли к подобным звукам, но тогда они раздавались из дома, в котором жили только мать с ребенком, поэтому позвонили в полицию, и твой дядя был первым, кто туда приехал.
На этом моменте папа остановился и посмотрел на маму. Грустно улыбнувшись, она еще раз кивнула. Я окончательно запутался.
- Когда твой дядя зашел в дом, он нашел мертвую женщину с несколькими пулевыми ранениями в груди. Рядом с ней лежал мужчина с простреленной головой.
- Это ужасно, - сказал я, все еще не понимая, зачем мне все это рассказывали. Мама ненавидела, когда дядя делился со мной какими-либо подробностями его профессии, хотя я просил его рассказать подобные истории с тех пор, как научился говорить. Сейчас это не звучало так же забавно.
- Полиция думает, что он сначала убил женщину, а потом застрелился.
- Это и есть хорошая новость?
Родители опять обменялись взглядами, и настала очередь мамы говорить.
- Помнишь, у женщины был ребенок? – я кивнул. – Этот мальчик жив. Твой дядя нашел его в ванной, целым и невредимым.
- Что ж, это хорошо, - какого черта здесь происходило?
- Твой дядя хотел убедиться, что с ним все в порядке, но мальчик не сказал ни слова. Как только прибыл еще один патруль, он взял мальчика и отвез его в больницу. Врачи сказали, что он был просто потрясен, а так все в порядке. Его жизни ничего не угрожало.
Я продолжал внимательно слушать, думая, где могла произойти эта история.
- Надо было возвращаться в дом, но ему не хотелось оставлять мальчика одного в больнице. Его зовут Таканори. Мацумото Таканори.
- Он позвонил мне, - перебил папа, - и попросил посидеть с Таканори, пока врачи не возьмут необходимые анализы перед тем, как отправить его в детский дом.
- Они не смогли найти кого-нибудь из родственников матери, поэтому его должны были поместить в государственное учреждение, - мама выглядела еще печальнее, и меня тоже расстроила история бедного мальчика.
- А что с его отцом? – спросил я, заранее зная ответ.
- О нем ничего не известно. Соседи сказали, что Таканори остался жить только с мамой, когда умерла бабушка. Его мать была наркоманкой еще до родов, так что бабушка сама растила и поднимала его до четырех лет. Когда она умерла, он вернулся под опеку матери.
- Лучше бы он жил на улице, - прорычал сквозь сжатые зубы папа, в его голосе отчетливо слышался гнев. Мама положила руку ему на плечо и снова повернулась ко мне.
- Твой папа поехал в больницу, как просил дядя, и сразу же позвал меня туда. Бедный мальчик был настолько истощен, что даже не мог говорить. Нам потребовалось много времени, чтобы узнать его возраст, а имя нам сказали соседи.
- Сколько ему?
- Одиннадцать.
Я замолчал. От одних только мыслей о подобной жизни я злился и ненавидел его мать за то, что заставила своего ребенка пройти через все это. Такой маленький и уже столько проблем!
- С ним все в порядке сейчас?
- Да, - ответил папа и, впервые за разговор, улыбнулся.
- Теперь хорошая часть новости, - сказала мама, повеселев. – Мы просидели всю ночь с Таканори в госпитале. Твой дядя появился рано утром и, благодаря его большому влиянию в полиции, мы смогли забрать Таканори с собой.
- Что ты имеешь ввиду? – спросил я, озадаченный.
- Теперь он будет жить с нами, сын, - сказал папа, взволнованно посмотрев на меня. Несколько секунд за нашим столиком было тихо. Я просто ждал, когда с лица папы исчезнет это серьезное выражение, и он рассмеется над этой ни разу не смешной шуткой. Но секунды шли, ничего не происходило, и я, не веря ни единому слову, уставился на них.
- Вы шутите, верно?
- Нет, Акира, - сказала мама, касаясь моей руки. Я грубо отдернул ее.
- Вы не можете быть серьезными! – мой голос звучал громче и громче.
- Успокойся, пожалуйста, сынок.
- Вы не можете брать любого ребенка с улицы, о прошлом которого вы ничего не знаете, и приводить его в дом! Вы сумасшедшие?!
- Акира, возьми себя в руки, - тон отца был серьезным, но как, как я мог контролировать себя в подобной ситуации?
- Пап, - сказал я тише, но еще не успокоившись. – Правда, как вы можете так поступить?
- Он нуждается в нашей помощи, сынок, - сказала мама, которая сохраняла холодное спокойствие на протяжении всей моей вспышки. – Ему было некуда пойти, и мы приютили его. Разве это неправильно?
- Но…но, - я знал, что проиграл битву.
- Сначала мы думали, что он останется у нас, пока не выздоровеет, - продолжила мама, и на этот раз я не оттолкнул ее, когда она взяла меня за руку. – Но мы просто влюбились в него, дорогой. Твой дядя поможет побыстрее оформить все нужные бумаги, и он официально станет частью нашей семьи.
Родители просто светились от этой идеи, но я чувствовал, как земля ушла у меня из-под ног. Мысли о том, чтобы иметь брата сейчас, в пятнадцать лет, не приходили мне в голову. Тем более одиннадцатилетнего.
- Ты скоро привыкнешь к этому, сын, - заверил меня отец. – Уверен, ты полюбишь его! Он не разговорчивый, но очень нежный и вежливый. Вы начнете вести себя как братья в мгновение ока! – папа улыбнулся, и я смог только кивнуть, пораженный.
- Теперь поехали домой. Таканори остался там с твоим дядей, и я не жду не дождусь, когда вы познакомитесь! – мама была чересчур возбуждена, а я не мог выдавить из себя даже подобие улыбки. Жизнь, которую я знал, была полностью разрушена каким-то маленьким ребенком. И его трагическая история была моментально забыта. Все, что меня волновало в тот момент - он станет занозой в моей заднице.
Я сел в машину и всю дорогу слушал, как мои родители болтали о том, каким Таканори был замечательным, просто святым, мальчиком. Только иногда я что-то бормотал и морально готовил себя к кошмару.


Пс: Напоминаю, что тапки ловлю с распростертыми объятиями х_х

ох, заинтриговали

да очень интересно все начинается )))))

охо, как интересно))

надеюсь маленький Таканори не окажется маньяком-убийцей?

ждем ваших переводов!)

Прошу прощения за столь долгий перевод.


Глава 1.


Около дома я уже едва обращал внимание на болтовню родителей. Они что-то говорили о том, что Таканори очень тихий, и я должен быть терпеливым с ним. Терпеливым? С ребенком, который вот так ворвался в мою жизнь? Они, наверное, шутят!
- Мы дома, - сказала мама, когда мы вошли, и принялась искать мальчика. В гостиной никого не было. Улыбаясь, спустился дядя. Не сдержавшись, я улыбнулся в ответ и крепко обнял его.
- Как каникулы, Акира?
- Круто.
- Повеселился?
- Еще как!
- Хорошо.
Мы все осматривались в поисках Таканори.
- Он наверху. Стесняется. Он очень волнуется, хотя вы же знаете, как трудно догадаться, что творится в этой маленькой голове.
Родители кивнули, и мама пошла наверх, чтобы позвать его. Через несколько секунд она вернулась.
- Он в спальне, сказал, что сейчас придет, - сообщила мама. Мы попрощались с дядей, и она пошла на кухню, чтобы сделать сок Таканори, который «похоже, хотел пить».
- Подожди минутку, - сказал я, кое-что осознавав. – Что ты имеешь ввиду, говоря, что он в спальне? Какой спальне?
Я прочел ответ по лицу отца.
- Пап! – воскликнул я, одновременно злясь и не веря в это.
- Это всего лишь временно, сын. Мы уже работаем над его комнатой, но пока он должен пожить в твоей.
- Не могу в это поверить! Он только приехал, а ведет себя, как дома! Так не честно, я не хочу, чтобы он оставался тут! – взорвался я. Отец повернулся ко мне, он выглядел довольно злым.
- А теперь ты послушай, Акира. Я знаю, это трудно для тебя, но ты должен смириться. Все уже решено: он остается с нами. Хочешь злиться и закатывать истерики по этому поводу? Хорошо. Но ты все равно будешь хорошо с ним обращаться, понял?
Я молчал, и он только больше злился от этого.
- Ты меня понял?
- Да… - ответил я очень тихо. Если бы я повысил голос, то начал орать от злости, которая бурлила в крови.
- Все будет так: он будет спать в твоей комнате, пока его не готова, и у него будут такие же права, что и у тебя. Вы будете делить комнату и все вещи, включая телевизор, компьютер и видео игры.
Мои глаза расширились, и я уже собирался возразить, когда папа сказал:
- Будешь спорить и пытаться изменить мое мнение? Потому что я могу сделать это и отдать все вещи ему. Ты все еще хочешь что-нибудь сказать?
Я покачал головой, сжав руки в кулаки так, что ногти оставили на ладонях красные следы. Я еще не видел это чертово отродье, но уже ненавидел его.
Выражение лица отца снова смягчилось, и он перевел взгляд правее моей головы.
- Привет, Таканори, - с любовью сказал он. Я обернулся и увидел существо, которое разрушило мою жизнь.
Первая мысль, которая пронеслась в моей голове, когда я увидел его наверху лестницы, разглядывающего свои носки, - мои родители солгали. Этому ребенку не могло быть 11 лет. Он был слишком маленьким. Его волосы были темными, почти синими и, очевидно, совсем недавно подстрижены.
Следующая вещь, которую я заметил, - он был очень худым. Родители снова соврали, потому что этот ребенок не мог быть в порядке. Вещи были слишком велики ему, как будто мама ошиблась с размером, покупая их. Это было неудивительно, потому что она привыкла покупать вещи только для нас с отцом, более высоких и широкоплечих, даже когда я был в его возрасте.
- Таканори, это Акира, - папа представил нас, и я впервые увидел лицо мальчика. Его взгляд застал меня врасплох. Я никогда не видел такой усталости на детском лице. Его глаза были глубокими, с темными кругами под ними, и выражали смесь грусти, серьезности и страха. Его лицо было таким же худым, как и тело, но вокруг него была какая-то аура, которую я не мог описать. Сочетание всего, начиная хорошо очерченным ртом и заканчивая маленьким носом – все было совершенным и делало это лицо таким прекрасным, каких я никогда раньше не видел.
Когда он поклонился, я забыл обо всей ненависти, что питал к нему. На этом лице отразилась каждая деталь его истории. Я представлял его совсем иначе. Я представлял грубого ребенка, почти дикого благодаря атмосфере, в которой рос. Но он выглядел …хрупким.
- Очень рад наконец встретиться с Вами, Акира-сан, - сказал он, все еще кланяясь. Меня удивил его голос, так же, как и лицо.
- Ага, взаимно, - грубо пробормотал я. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
- Ах, вы уже познакомились, - сказала мама, возвращаясь из кухни. – Иди сюда, я сделала тебе сок.
- Спасибо, Сузуки-сан, - вежливо поблагодарил Таканори, садясь с нами за стол.
- Не за что, ангел. И я уже говорила тебе называть меня Масуми, - она улыбнулась, наблюдая, как он большими глотками пьет апельсиновый сок. Папа тоже смотрел на него с любовью, и мне захотелось перевернуть мой стакан с соком у него над головой. Они обращались с ним, как с ребенком!
- Мне нужно вернуться в офис, Масуми, - сказал папа, убедившись, что сок Таканори достаточно сладкий.
- Хорошо, - кивнула мама, - а мне нужно начать готовить ланч.
Папа вышел с кухни и скоро вернулся с портфелем в руке. Он работал в очень успешной бухгалтерской конторе.
- Увидимся за обедом, ребята, - сказал он, целуя маму и меня. Потом слегка коснулся волос Таканори, когда проходил мимо его стула. Таканори сразу перестал пить сок, и все его тело напряглось от этого прикосновения. Вероятно, это случалось часто, потому что папа только посмотрел на маму и пожал плечами.
- Тебе тоже надо возвращаться в офис, мам? – спросил я, стараясь не смотреть на маленького ребенка за столом. Его манеры были изящными, и он казался мне все более и более хрупким.
- Нет, я взяла неделю отгулов, чтобы все уладить. Не хочешь подняться и принять душ перед ланчем? Заодно вытащишь грязные вещи и сумки.
- О’кей.
- Иди с ним, Таканори. Познакомитесь поближе.
- Хорошо, - сказал он. Он встал со стула, взял наши пустые стаканы и поставил их в раковину. Он быстро вымыл, высушил их и встал на носочки, чтобы убрать в шкаф.
Я смотрел на него с открытым ртом. Какой нормальный одиннадцатилетний ребенок будет мыть посуду, пока его не попросят? Мама с трудом заставляла меня делать это даже сейчас! Она смотрела на него с гордостью и, я был уверен, думала о том же самом. Прекрасно, еще одна причина любить его.
Я вздохнул и пошел в мою комнату, таща за собой сумку. Я больше чувствовал, что он идет за мной, чем слышал. Его шаги были осторожными, он старался не шуметь.
Я зашел в комнату, уже готовый увидеть бардак, но там царил идеальный порядок. Моя кровать была на одной стороне комнаты, а на другой лежал футон. Мои вещи лежали так же, как я их оставил, когда уезжал на каникулы. Но прошло уже две недели, так что я мог ошибаться. Он мог облапать уже все мои вещи!
Я подошел к большой полке с томиками манги, моей самой большой ценности - и они выглядели нетронутыми. Я открыл шкаф и увидел, что часть его была отдана под вещи Таканори. Их было немного, и все они были новыми. Не смотря на них, я открыл чемодан и начал копаться в нем, вытаскивая подарки для родителей. И я только сейчас заметил, что там был один лишний пакет. Конечно, тете рассказали обо всем этом. То, что я узнал обо всем последним, дико злило.
- Тебе помочь? – тихо спросил он, становясь рядом со мной.
- Нет, - холодно ответил я. – Не хочу, чтобы ты трогал мои вещи. И это относится ко всему здесь, слышишь? Меня не колышет, что сказал отец, я не хочу, чтобы ты ошивался около моего компьютера, играл в мои видео игры и читал мою мангу, понял?
Он внимательно посмотрел на меня и кивнул.
- Я не хочу видеть тебя рядом с моей одеждой и моими друзьями. Я вообще хочу, чтобы тебя в моей жизни было как можно меньше.
Он снова молча кивнул. Я злился, видя, как он со всем соглашался, как будто не ожидал от меня ничего другого.
- Я слышал, как вы разговаривали с твоим папой. Извини, я не хотел, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.
- Но они есть. Просто не ухудшай все, иначе пожалеешь, что ворвался в мою жизнь.
Я продолжил вытаскивать вещи из чемодана, а мальчик сел на футон, который использовал в качестве кровати, и уставился на меня. Я уже начал жалеть о том, как обращался с ним. Мне было жаль, что он недавно потерял мать, и это было жестоко, но разочарование и злость были сильнее любого сострадания, что я чувствовал к нему.
Когда я закончил раскладывать вещи, то заметил, что Таканори не поменял позу, и поинтересовался, чем же он занимался эти дни, что не перепутал все мои вещи.
- Ну и что ты делал все это время?
Казалось, он удивился, что я заговорил с ним, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы ответить на мой вопрос.
- Я был в вашем доме не так много времени. Почти все время я провел в больнице, полицейском участке и у психолога.
- О, - об этом я не подумал.
- Но когда я был здесь, то смотрел телевизор и гулял во дворе. У вас очень милый двор, - сказал он с небольшой улыбкой.
В нашем дворе не было ничего особенного. Хорошо, там был бассейн, но он был похож на любой другой соседский двор, с травой и парой деревьев. Мне надоело, как Таканори на меня смотрел, поэтому я пошел вниз, чтобы отдать маме вещи.
- Ну? – тревожно спросила она. – Вы поговорили?
- Ты же знаешь, что он не разговорчивый, мам, - вранье. Я не мог ей сказать, что уже угрожал этому ребенку и практически выплевывал слова, когда говорил с ним. Хотя, похоже, она поверила.
- Надеюсь, ему скоро станет лучше. С тобой, я уверена, он поправится намного быстрее. Знаю, это трудно для тебя, дорогой, но я, правда, ценю, что ты пытаешься.
Я отвел взгляд, мне было стыдно за ложь, и я не мог смотреть ей в глаза. Если бы она знала о моих недобрых намерениях, то очень расстроилась бы.
- Он столько всего прошел! – она была очень расстроена. – И я очень рада, что ты можешь помочь ему сейчас. Мы попытаемся сделать его комнату как можно скорее.
Она крепко обняла меня, и я почувствовал себя виноватым. Не в силах больше вынести ее взгляд, я извинился и убежал наверх. Таканори сидел на том же месте, скрестив ноги, с блокнотом в руках. Я уже собирался наорать на него за то, что он трогал мои вещи, но заметил, что это были новые блокнот и карандаш. Погодите минутку…
- Эй, ты, - позвал я, и он удивился. Мальчишка испуганно посмотрел на меня, быстро закрывая блокнот. Что он там писал? – Где ты собираешься учиться?
- Я думаю… - он боялся сказать. – Я думаю…в твоей школе.
- А, просто прекрасно! – разочарованно воскликнул я.
- Но я не буду ходить прямо сейчас, - сказал он, смотря на меня, когда я плюхнулся на кровать.
- Почему?
- Мне надо немного позаниматься дома, а потом я смогу учиться на уровне твоей школы.
- Ну да, надо. Моя школа очень хорошая, тебе придется много работать, - сказал я гордо.
- Репетитор придет в понедельник, и мы начнем заниматься.
- В каком ты классе?
- Я… - начал он и опустил глаза, голос стал тише. – Я никогда не был в школе.
- Никогда не был в школе?! – мысль о том, что ребенок в любом развитом районе Японии никогда не ходил в школу, казалась абсурдной. Он не ответил, только покачал головой.
- Но ты…ты был на домашнем обучении, да? – нерешительно спросил я.
- Нет. Репетитор будет учить меня читать и писать, а дальше я смогу учиться самостоятельно.
- Ты даже не умеешь читать?! – воскликнул я, и он съежился. Только тогда я понял, насколько резок был. Я действительно не имел это ввиду и был просто поражен.
- Я не хотел, чтобы это прозвучало так…агрессивно, Таканори, - как бы плохо я себя ни чувствовал, я бы ни за что не извинился.
- Все в порядке, - скромно ответил он. – Это не проблема.
- Мальчики, спускайтесь, ланч готов, - прокричала мама снизу, и я был более чем счастлив выбраться из этой неловкой ситуации.
- Надеюсь, вы проголодались, - сказала она, когда мы сели за стол. Она так много работала, что я даже не мог вспомнить, когда мы вот так сидели за столом и вместе ели. Она приготовила все мои любимые блюда, что заметно улучшило мое настроение. Я думал, что ем много, и удивился, когда увидел, какие огромные порции Таканори отправлял в рот и насколько жадно ел.
- Тебе нравится, Таканори? – с надеждой спросила мама.
- Очень вкусно, Сузу…Масуми-сан, - закончил он, проглотив большой кусок риса.
- Ну, чем вы думаете заняться сегодня? – спросила мама после долгого молчания, затянувшегося на несколько минут.
- Я хотел поспать, устал, - ответил я, и это было чистой правдой: я действительно устал. Но мне просто хотелось на какое-то время отвязаться от этого ребенка.
- А ты, Таканори?
- Не знаю. Думаю, побуду на улице, если Вы не возражаете. Так я не буду мешать Акире, пока он спит.
- Не волнуйся, ангел. Ты можешь остаться в любой комнате и делать, что хочешь. Это и твой дом тоже, помнишь?
Таканори кивнул, но не выглядел убежденным до конца. Мама улыбнулась ему и с любовью потрепала его волосы, но прикосновение длилось только секунду, потому что он задрожал и отшатнулся.
- Простите… - сказал он, опустив глаза.
- Все хорошо, ангел. Как ты смотришь на то, чтобы пройтись по магазинам? Нам нужно купить еще много всего.
- Я не хочу доставлять проблемы, - сказал он, напуганный этой идеей.
- Это совсем не проблема, и эти вещи велики тебе. Ты должен пойти со мной, чтобы померить их, - он кивнул. – Не хочешь пойти с нами, Акира?
Я прикусил щеку, думая. Не хотелось оставлять маму с ним, но в то же время мне так надоело его постоянное присутствие, что я даже не знал, что хуже.
- Идите, мам. Со мной будет все в порядке.
- Ты уверен?
- Уверен, - сказал я, выдавив улыбку. Я действительно хотел тишины и покоя после всего этого. Кажется, она хотела сказать что-то еще, но не стала. Пока мы ели, я заметил, что, кроме ответов на вопросы, Таканори не сказал больше ничего. Он ел молча, сосредоточившись на еде. Я все больше и больше удивлялся жизни, к которой он привык.
Когда мы закончили есть, мама практически вытолкала Таканори из кухни, не позволив ему вымыть тарелки. Он смутился, как будто мама ляпнула какую-то глупость, сказав, что это ее забота, и он не должен беспокоиться об этом.
Я облегченно вздохнул, когда они ушли, и убежал в свою комнату, снял джинсы и лег в кровать, готовый ко сну. Я повернулся набок, и мой взгляд упал на блокнот, который Таканори оставил на футоне. У меня прямо руки чесались взять его. Что же он там тогда делал, если не умел писать?
Я тихонько встал, понимая, что это глупо, потому что дом пустой, и осторожно взял блокнот. Я знал, что поступаю неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Все листы были чистыми, кроме одного, и у меня челюсть упала от того, что я там увидел. Аккуратно нарисованное, в мельчайших деталях лицо моей мамы. Линии были твердыми и точными, была видна рука профессионала.
Я смотрел на страницу несколько минут, замечая каждую деталь лица нарисованного, так точно, словно это была фотография. Это не мог сделать Таканори…не мог ведь? Я никогда не видел детей его возраста, который рисовали бы настолько хорошо. Учитывая то, из какой он был семьи, учиться ему было не у кого. Неужели у него правда талант?
Я аккуратно положил блокнот на то же место и лег обратно, накрываясь тонкой простыней. Чтобы уснуть, мне потребовалось больше времени, чем я думал, учитывая, насколько я устал морально и физически. Я смущался и ревновал, как никогда раньше, и не знал, что со всем этим делать. Вздохнув, я крепко закрыл глаза и попытался заснуть.

ооо...продолжение)))

спасибо)))

я становлюсь фанатом этого фика!)))

Переводчика-тормоза-склеротика бить долго и упорно. В том числе за корявый перевод.


Глава 2.
Когда я проснулся после беспокойного сна, уже был вечер. Я слышал, как родители разговаривают внизу. Зевая, я пошел в ванную, принял душ, надел пижаму и спустился вниз.
Я прошел через гостиную, Таканори сидел там. Он тоже был в пижаме и очень внимательно смотрел телевизор. Я ничего не сказал и пошел на кухню, где родители встретили меня улыбками.
- Я уже собирался будить тебя к ужину, - сказал отец, ставя на стол тарелку с мясом. – Иди позови Таканори.
Не желая иметь больше проблем с ним, я сделал, что мне сказали.
- Пошли, ужин готов.
Он кивнул, выключил телевизор и пошел за мной на кухню.
- Акира, мне будет нужен твой шкаф. Я положу туда вещи Таканори, пока его комната не готова. Завтра ее придут покрасить. Ты придумал, какого цвета должна быть твоя спальня, ангел? – она нежно спросила мальчика, который, как обычно, молча ел.
- Вы можете покрасить ее в цвет, который считаете лучшим, Масуми-сан.
- Но это твоя комната, дорогой, и ты должен выбрать сам. Скажешь мне позже, когда решишь, хорошо?
Таканори кивнул, возвращаясь к еде. Мне стало по-настоящему надоедать, как родители обращались с ним. Мама постоянно улыбалась и была сама нежность, отца, казалось, распирало от гордости. Меня реально тошнило.
- Простите, - сказал я, быстро вставая из-за стола. Мышцы живота сокращались, и я как раз добежал до туалета, когда меня вырвало. Через несколько секунд я почувствовал, как мама легко прикоснулась к моей шее.
Я вытер рот тыльной стороной моей дрожащей ладони и покраснел. Я подошел к раковине и промыл рот, чувствуя на себе взволнованные взгляды родителей.
- Тебе лучше? – спросил папа, обняв меня за плечи и ведя в мою комнату. Я чвствовал себя уже не так полхо, но все еще подташнивало.
- Ага, - сказал я, падая на кровать. Мама вошла за нами, и мне пришлось несколько раз сказать, что все нормально, мне ничего не надо, и они могут идти есть дальше. Немного помедлив, они пошли вниз, и я закрыл глаза, глубоко дыша и ожидая, когда мой живот успокоится.
- Акира? – голос Таканори дрожал от страха, и я открыл глаза, чтобы посмотреть на него, стоящего на пороге.
- Чего тебе надо?
- Я… - он заикался. – Я сделал это тебе, - он зашел в комнату и протянул мне стакан с дымящейся жидкостью. С подозрением я сел на кровати и взял стакан из его рук, которые он сразу вытянул по швам.
- Это чай, - объяснил он. – Поможет твоему животу.
- Чай? – переспросил я, подняв бровь. Таканори опустил глаза в пол.
- Мне помогает, когда я чувствую себя нехорошо. Можешь вернуть, если не хочешь пить, - сказал он, выглядя разочарованным. Я понюхал чай, и его запах оказался не таким уж плохим.
- Хорошо, я выпью. Спасибо, - процедил я сквозь сжатые зубы. Он взглянул на меня, и, во второй раз, на его лице появился намек на улыбку.
- Не за что. Можно посидеть с тобой? Твоя мама не разрешает мне мыть посуду. Обещаю, я не буду мешать и могу сделать все, что хочешь, для твоего живота, - его взгляд был полон надежды, и мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы мои слова прозвучали грубее, чем есть.
- Оставайся, только не доставай меня, ок?
Он кивнул и взял блокнот, который я подобрал немного раньше. Пока я пил чай, я краем глаза наблюдал, как он, устроившись так, чтобы я не видел, что он делает, сосредоточился на бумаге перед ним. Мы молчали, пока в комнату не зашел отец, чтобы посмотреть, как я.
Скоро к нам присоединилась мама, и мы немного поболтали. Как обычно, Таканори принимал участие в разговоре, только если его спрашивали о чем-то конкретном. Мама напомнила про подарки тети, и я принялся раздавать их. Папа получил зажигалку, мама – скатерть, которую тетя расшила сама. Когда я протянул подарок Таканори, он растерянно посмотрел на меня.
- Что? – сказал я, следя за своим тоном рядом с родителями. – Держи.
- Но…это мне? – широко раскрыв глаза, уточнил он.
- Конечно, тебе, ангел, - сказала мама, и он, наконец, взял пакет, переведя взгляд с него на отца, который ответил кивком. Он медленно развернул его, доставая прописи и набор ручек. Его глаза расширились.
- Тебе нравится? – спросила мама. – Я рассказала сестре о твоих занятиях, и она обещала купить это, чтобы помочь тебе начать.
- Это…удивительно, - сказал он, все еще пораженный тем, что получил подарок. Мелочь, на самом деле, но его, казалось, очаровали эти ручки. Я предположил, что они принесут больше пользы его картинам, чем письму.
- Я хочу поблагодарить ее, можно? – спросил он у мамы, она отвела его в гостиную, чтобы позвонить тете. Папа присел на кровать рядом со мной и обнял меня за плечи. Я прижался к нему и закрыл глаза.
- Спасибо, что пытаешься принять все это, Акира. Я знаю, что был резок с тобой, но ьты ведь все понимаешь, правда?
Я кивнул, но ничего не сказал.
- Завтра у тебя тренировка. Ты увидишься с друзьями, и жизнь войдет в привычную колею. Все встанет на свои места со временем. Я надеюсь, что смогу закончить комнату Таканори через пару недель, максимум, и все станет проще.
- Я знаю.
- Спасибо еще раз, - он поцеловал меня в лоб. – А теперь тебе лучше поспать, сегодня был насыщенный день, и ты заслуживаешь больше, чем просто короткий отдых.
Я кивнул и пошел чистить зубы. Таканори был в ванной и занимался тем же. Он не заметил меня, и я наблюдал за ним некоторое время. Он действовал слишком по-взрослому, и это выглядело его сущностью. Он аккуратно чистил зубы и заметил меня только тогда, когда открыл шкафчик и увидел мое отражение в зеркале.
- Я не знал, что ты ждешь, когда я освобожу ванную, прости, - сказал он, смутившись, и быстро прошел мимо меня, до того как я сказал что-нибудь. Я принял душ, почистил зубы и вернулся в комнату. Таканори лежал на футоне, накрывшись одеялом до самой головы. Он проследил взглядом, как я зашел и укладывался.
- Спокойной ночи, - пробормотал он.
- Спокойной ночи.
Не прошло и двух минут, как заглянули родители и тоже пожелали нам спокойной ночи. Когда они убедились, что с моим животом было все нормально, а Таканори ничего не нужно, они ушли, закрыв за собой дверь.
Молчание было неловким. Я знал, что он не спит. Я отвернулся к стене и закрыл глаза, пытаясь расслабиться и заснуть, но меня все еще тошнило, так что это было трудно. Несколько минут спустя, я услышал ровное дыхание Таканори и позавидовал тому, как легко он уснул.
Те несколько часов, что я проспал днем, забрали сон, и я только ворочался. Прошлой ночью я был готов вернуться домой, к привычной жизни. Я никак не мог дождаться этого. Двадцать четыре часа назад я был единственным сыном своих родителей и любил свою жизнь такой, какой она была. Я не считал Таканори своим братом, но мои родители поступали так, будто он был им.
У меня все еще не было времени, чтобы полностью осознать, насколько изменилась моя жизнь. Я был уверен, что все будет происходит постепенно. Я думал, что отношение моих родителей было почетным. Они не пара, которая решает усыновить ребенка с таким количеством проблем, как у Таканори. Я считал несправедливым тот факт, что я должен был принимать во всем это участие, хотя меня никто не спрашивал.
Когда я осознал это, я уже крутился больше часа. Таканори тяжело дышал. Ну, по крайней мере, он не храпел. Со вздохом, я встал и направился к двери.
- Акира-сан? Все в порядке?
Его голос застал меня врасплох, и я подпрыгнул от неожиданности.
- Таканори! – воскликнул я раздраженно, и он сжался на футоне. – Я думал, ты спишь!
- Прости, я не хотел напугать тебя. Я спал, но проснулся, когда услышал, как ты встаешь. Все нормально?
- Да, что? - спросил я, мое сердце еще билось быстро в груди.

- Живот все еще беспокоит тебя? Хочешь, я принесу что-нибудь?

Он уже сидел, готовый встать на ноги.

- Нет, я в порядке. Просто хочу выпить немного молока, скоро вернусь.

- Хочешь, я принесу тебе? С шоколадом? - настаивал он, и я почувствовал себя странно от всей этой любезности.

- Нет, можешь остаться тут. Я сейчас вернусь.

Я вышел из комнаты, не дожидаясь ответа. Пока я грел молоко, я задавался вопросом о его отношении. Почему он относился так хорошо ко мне? Я обращался с ним так плохо! Он не должен был угождать мне во всем, я только сказал не мешаться мне, а не делать приятно.
На мгновение мне стало жаль его. Без матери - не то, что она стоила много, - в новом доме, с новыми людьми, и боль в заднице подростка, который всегда зол на него. А еще он был приятным и вежливым. Я не мог понять, как такое возможно.

Я допил последний глоток молока и вернулся в свою комнату. Таканори еще не спал и следил за мной взглядом. Он казался таким маленьким, завернутый в это одеяло. Опять же, слово, которое пришло мне на ум, было: "хрупкий".

Я пожелал ему спокойной ночи и, наконец, смог заснуть.
***
- Акира, пожалуйста, пойми. Тебя не было две недели, ты не тренировался. Эта игра очень важнае, и я не могу допустить тебя до нее после такого долгого перерыва.
Я слышал слова своего футбольного тренера, но они не имели никакого смысла. Когда я проснулся на следующий день, в субботу, я как можно быстрее ушел из дома на тренировку – лишь для того, чтобы услышать, что пропущу первую игру сезона. Но, конечно, мне великодушно предложили остаться и посмотреть.
- Вы шутите! – я почти кричал. После нескольких минут серьезного разговора я быстро ушел с поля. Это все, что мне было нужно! Ладно, моя жизнь превратилась в черт знает что, но теперь я еще и не мог заниматься тем, что любил больше всего!
Я сел на велосипед и поехал домой, у меня пар валил из ушей от злости. Я проснулся рано и сделал все, чтобы избежать встречи с Таканори и шумными малярами, а теперь это! Я был так рад свалить из дома, а день только испортился.
Я вошел в дом и захлопнул дверь, не обращая внимания на мамины вопросы, и направился в свою комнату, собираясь запереться там и забыть обо всем мире. Не думал, что могу разозлиться еще сильнее. Но я сильно ошибался.

Когда я открыл дверь, то обнаружил, что Таканори сидел за моим столом, с одним из томов моей манги в руках и копировал один из рисунков. Он натянул страницу слишком сильно и испортил обложку. Его глаза наполнились ужасом, когда он заметил меня.

- Какого хрена ты делаешь?! – я почти кричал. Сильно испугавшись, Таканори закрыл мангу в руках и отступил от меня на несколько шагов. Я подошел к нему, мысленно убивая. Я схватил его за запястье одной рукой и отобрал мангу другой. Таканори ахнул и зажмурился.
- Разве я не говорил тебе не трогать мои вещи? - сказал я тихим, угрожающим голосом. Я зметил, что делаю ему больно, только когда он застонал. Напуганный своим собственным отношением, я отпустил его, и он сразу же прижался к стене, съезжая по ней вниз и сидясь на пол, все его тело дрожало.

- Я…Я сожалею, Акира – по его голосу было заметно, что он старался не заплакать. - Обещаю, это больше не повторится, только не делай мне больно. Пожалуйста...
Я смотрел на эту маленькую фигурку: округлившиеся от страха глаза, маленькие дрожащие ручки, которыми он обнимал себя за колени. Босые ноги, бледность – все только поддерживало эту хрупкую ауру, окружающую его.
Мое сердце болезненно сжалось от этой картины, и я в мыслях проклинал себя за то, что сделал. Он был ребенком, который привык к жестокому обращению с собой, и я, настроенный враждебно, поступал так же жестоко, как и все остальные.
Он сидел здесь, трясся и смотрел, что я собираюсь делать дальше. Злость прошла. Я вздохнул и подошел ближе к нему, от чего он сжался еще сильнее
- Расслабься, Таканори. Я не обижу тебя, – я сел рядом с ним, прислонившись к стене. Он посмотрел на меня и все еще выглядел напуганным, но его судорожная дрожь прекратилась. Я хотел положить руку на его плечо, но, вспомнив, как он реагировал на чужие прикосновения, ограничился словами.
- Прости, что трогал твои вещи, - сказал он, его голос звучал спокойнее, - но твоя мама настаивала, чтобы я делал все, что мне хочется, и предложила включить какую-нибудь видеоигру, но мне не хотелось возиться с ними, и я… - он пытался объяснить, но я прервал его.
- Все нормально. Смотри, это не проблема, да? Просто не сломай ничего, и ты можешь пользоваться моими вещами, если хочешь.
- Правда? – его глаза засияли. – Значит, мне можно смотреть твою мангу?
- Да, - весь страх пропал с его лица после этих слов.
- Большое спасибо, Акира-сан!
- Но это не значит, что я хочу, чтобы ты путался у меня под ногами. Достанешь меня – и я опять на тебя разозлюсь, - пригрозил я, но подумал, что он уже знал, что я не причиню ему вреда.
- Я не буду, обещаю. А теперь можно мне закончить рисунок? – спросил он с тревогой.
- Ага.
Он поднялся и снова взял в руки мангу, пытаясь разгладить обложку, которую он испортил, потом сел за стол и вернулся к рисованию. Я тоже встал и глянул через его плечо. Выглядело действительно круто.
- Где ты научился так рисовать?
- Я копировал много вещей, которые видел в киосках. Я не мог читать истории, но любил смотреть картинки.
Я кивнул, но не успел сказать еще что-нибудь, как снизу позвал отец. Мама рассказала ему, как я пришел домой, и он хотел знать, что произошло. Я рассказал про футбольную команду, и они оба расстроились. Родители знали, что все мои друзья были в команде, и я не буду видеться с ними после уроков не меньше месяца, потому что не хотел оставаться на тренировки, если не буду играть.
Пытаясь подбодрить меня, они сказали, что приедет бабушка, чтобы посмотреть на нового внука. Я groaned at the term, но был взволнован ее визитом. Она жила в другом городе, и мы виделись не очень часто.
- Я пойду наверх и сообщу Таканори хорошую новость, - сказала мама взволнованно. Я только кивнул и пошел в гостиную, включил телевизор достаточно громко, чтобы не слышать рабочих в комнате Таканори и со вздохом вжался в диван. Все было сложнее, чем я думал.

Глава 3.
- Акира, дорогой, - сказала бабушка, когда я крепко обнял ее, как только она появилась в дверях. Все мои другие бабушки и дедушки уже умерли, кроме матери мамы, и я любил, когда она приезжала. – Я скучала.
- Я тоже скучал, бабушка, - ответил я с улыбкой и отошел, чтобы она могла поздороваться с родителями. Таканори стоял чуть позади, как обычно опустив глаза. Он был одет в джинсы и простую белую футболку. Было видно, скольких усилий ему стоило уложить волосы, что было почти невозможно с такой стрижкой.
- Так это и есть мой новый внук? – нежно спросила бабушка, подходя ближе к нему. Я удержался, чтобы не состроить гримасу. Таканори кивнул, все-таки посмотрев ей в глаза, с легкой улыбкой на губах. – Очень рада встретиться с тобой, Таканори.
- Я тоже, - пробормотал он, очень смутившись.
- Тебе нравится твой новый дом? – поинтересовалась она, когда мы все уселись в гостиной.
Руки кивнул.
- Они хорошо с тобой обращаются? – бабушка продолжала задавать вопросы, расчесывая его волосы пальцами. Казалось, она не замечала, как он дрожал, когда она делала это. У него реально были проблемы с прикосновениями. Не нужно было вдаваться в подробности истории Руки, чтобы знать, что его избивала мать, и я мог понять его отвращение к прикосновениям и смущение, когда кто-то обращался с ним хорошо.
- О, да, - он выглядел очень взволнованным. – Очень хорошо!
- Это приятно слышать.
Мне только казалось, или все начинали нежно улыбаться рядом с ним?
- Ах, я почти забыла! У меня есть подарок для вас обоих! Мне пришлось постараться, уговорить вашего отца, но, в конце концов, он согласился.
Я нахмурился. Что это могло быть? Когда бабушка положила перед нами большую коробку, я уже улыбался от уха до уха. Взволнованный, я стал распаковывать подарок, ожидая помощи Таканори, но он просто смотрел. Когда картинка на коробке начала показываться из-под бумаги, мои глаза расширились от шока.
- XBOX 360? – воскликнул я.
- Твой отец сказал, что ты жаловался на свою старую приставку и что ты хочешь новую, но он был против, потому что ты станешь проводить все время перед ней.
- И я все еще против, - добавил папа, - но думаю, это будет хорошая возможность, чтобы вы проводили больше времени вместе.
- Огромное спасибо, бабуля! – я обнял ее и побежал к телевизору подключать приставку. Таканори тоже поблагодарил бабушку и стал наблюдать за мной. Он выглядел не таким возбужденным.
- Пока вы, ребята, тут разбираетесь, я начну готовить ужин, - сказала мама, и бабушка присоединилась к ней на кухне. Ее больше, чем через десять минут, папа, Таканори и я уже сидели с джойстиками в руках, играя в первую гонку. Хотя папа и я не привыкли к новым джойстикам, Таканори было с ним еще труднее. Я поинтересовался, играл ли он раньше. Хотя для меня было почти невозможно поверить в это, но раздражающий голос в моей голове говорил, что я уже думал, что все дети в Японии ходят в школу.
Мы играли уже полчаса, когда мне захотелось пить. Я оставил их в гостиной и пошел на кухню. Голос мамы был слышен через щель почти закрытой двери, и горе в ее голосе заинтересовало меня. Я остановился прямо за дверью, так что мог слышать ее лучше.
- Я просто не знаю, что еще делать, - сказала мама. – Как бы мы ни старались, он не хочет открываться и подпускать к себе кого-нибудь.
- Что сказал психолог? – бабушка тоже говорила обеспокоенно.
- То, как он себя ведет, - нормально после того, через что он прошел.
- И через что конкретно?
- Бедняжка ни слова не говорит об этом. Большую часть мы узнали от Танаки. Видимо, мать Таканори была наркоманкой еще до его рождения. Только поле смерти бабушки он попал под опеку матери, которая совершенно не заботилась о нем. Она просто запирала его дома на весь день, когда куда-то уходила.
- О, это просто ужасно.
- Врачи проверили его и сказали, что на его теле есть шрамы всех видов – последствия ее издевательств за все годы.
- А есть признаки того, что его…сексуально домогались? – прошептала бабушка.
- Слава богу, нет. Врачи сказали, что в этом плане с ним все хорошо, психолог говорит так же.
- Действительно, слава богу.
- Но доктора сказали, что он был невероятно истощен. Ему вкололи некоторые вакцины, и это было почти все, что они могли сделать. Его проверили на все: СПИД, гепатит, - и он был полностью здоров. Чудо, учитывая то, какой была его мать.
- Бедный, - она чуть не плакала. – Он столько страдал.
- Слишком много, - сказала мама, и это прозвучало так, будто она плакала. – Обследование показало, что несколько лет назад он сломал руку, но вылечился сам, видимо, не получив никакой медицинской помощи.
- Боже мой! – сейчас она казалась больше злой, чем расстроенной. – Как можно позволять своему ребенку столько страдать?
- Ее это просто не волновало. Она бы оставила его на улице и заставила попрошайничать на остановках, чтобы купить наркотики. Судя по рассказам соседей, парни, которых она приводила в дом, обращались с ним еще хуже. Танака знает намного больше, но я не хочу ничего слышать об этом.
Кажется, мама была уже спокойнее. Услышанное шокировало меня.
- Но вы помогаете ему сейчас, - сказала бабушка успокаивающим тоном. – Как Акира справляется со всем этим?
- Ну ты знаешь, как он. Злится, что больше не единственный ребенок в семье, и срывается на Таканори.
Я удивленно моргнул. Она знала? Как она могла узнать?
- Это нормальная реакция, ты не должна слишком беспокоиться об этом.
- Я знаю, но беспокоюсь, что это может помешать выздоровлению Таканори. Ему намного лучше физически, но он все еще очень расстроен смертью матери. Не могу понять, как он может грустить о ком-то, кто обращался с ним настолько плохо, но он скучает.
- Это тоже можно понять. Тебе надо дать немного времени ему и Акире, и все наладится. Вот увидишь.
- Надеюсь, ты права, мама, потому что я не знаю, что еще делать, чтобы все стало лучше.
- Ты уже сделала все, что могла. Не будь так строга к себе.
- Спасибо, мама, - я услышал, как она глубоко вздохнула. – Пошли, скажем им, что все готово?
Я медленно сделал несколько шагов назад и зашел на кухню как раз в том момент, когда мама выходила, и мы столкнулись в дверях.
- А, ты уже тут, - сказала она, кладя руку на мое плечо. – Садись, сейчас будем есть.
Я кивнул, но ничего не ответил. Я был слишком занят своими мыслями, чтобы говорить. Я знал, что жизнь Таканори была трудной, но не мог представить себе и половины из того, через что ему пришлось пройти. Не думал, что он страдал столько много, и чувствовал себя худшим человеком на планете за то, что относился к нему так плохо.
Он и папа зашли на кухню. Таканори слегка улыбался, садясь за стол, и я не мог перестать смотреть на него. Я пытался увидеть на его лице и в глазах следы прошлого, и, к сожалению, они там были. Теперь, когда я осознал все произошедшее с ним, его глаза выглядели еще более грустными, а лицо - усталым.
Впервые с того времени, как я встретил его, жалость была единственным, что я чувствовал к нему. От злости, что росла во мне все эти дни, не осталось и следа. Ни печали, ни презрения. Только жалость.
- Акира? Акира, ты в порядке? – спросила мама.
- А? Ага, все нормально, мам, - ответил я, выдавив улыбку. Таканори с интересом смотрел на меня. Я не выдержал этот взгляд и уткнулся в тарелку, не проронив ни слова до конца ужина.
Сразу после того, как мы поели, бабушка сказала, что ей пора идти, чтобы успеть на последний автобус до ее города. Мы предлагали ей остаться у нас, но она не соглашалась. Попрощавшись со всеми и уделив особое внимание Таканори, она пошла с папой на остановку. То, что я услышал, убило все настроение играть дальше, и мы с Таканори пошли наверх готовиться ко сну.
Пока он чистил зубы, я смотрел на него, все еще пораженный услышанной историей. Он посмотрел на меня и сказал с полным пены ртом:
- Почему ты так на меня смотришь?
- Э…ничего, - сказал я. Мне хотелось столько всего спросить у него, но я боялся, что это сделает только хуже. Таканори продолжал смотреть на меня какое-то время, будто пытаясь прочитать мои мысли, но в итоге закончил чистить зубы и вышел из ванной, чтобы я мог воспользоваться ей. Когда я зашел в комнату, он уже лежал. И как обычно проводил меня взглядом до кровати.
- Спокойной ночи, Акира, - сказал он тихим голосом.
- Спокойной ночи, Таканори, - ответил я, зная, что снова буду мучиться от бессонницы. Когда Таканори уснул, я повернулся к нему и смотрел, как он спит. Даже тогда он хмурился. Обычно люди выглядят спокойными во сне, но не он.
Я не мог прекратить думать обо всех этих вещах, что услышал, пытаясь представить себя в такой ситуации. И не мог. Когда я уже был готов заснуть, то услышал звук, исходящий от Таканори. Я посмотрел на него. Он накрылся с головой, но было видно, как он дрожит под простынею. Было не настолько холодно.
Я встал и приблизился к нему. Осторожно убрал простынь с лица, чтобы увидеть его выражение. Он хмурился, были слышны низкие вздохи. Кошмар. Я прикусил губу, не зная, что делать. Разбудить?
- Таканори, - позвал я, пытаясь обойтись без прикосновений. – Эй, Таканори. Проснись.
Ничего. Он крепко спал.
- Таканори, - сказал я чуть громче, осторожно тряся его за плечо. Его глаза открылись, и чистый, абсолютный ужас в них напугал меня.
- Акира! – воскликнул Таканори, садясь и крепко обнимая меня. «Обнимая» - не совсем подходящее слово, учитывая то, что он сжимал меня со всей силы. – Не давай им сделать мне больно, не… - протараторил он дрожащим голосом, часто дыша мне в шею.
- Эй, успокойся, - я прикоснулся к нему, очень удивленный нашей позой. – Все хорошо, это был просто сон.
Мои слова не помогли, потому что его тело начало трястись от болезненных и глубоких рыданий. Я растерялся, не знал, что делать. Таканори почти отчаянно держал меня, обвив руками шею, и плакал так сильно, что мне тоже захотелось плакать.
- Эй, - позвал я, пытаясь поднять его лицо, которое он прятал на моей груди, но, казалось, он не слышал меня. Я обнял его и, видя, что мои прикосновения не были отвергнуты, начал гладить его по спине, пытаясь успокоить. Только когда он был так близко ко мне, я заметил, каким маленьким и худым он был на самом деле, таким хрупким, что его легко можно было сломать.
- Это просто сон, - повторил я, отчаянно пытаясь заставить его успокоиться. – Теперь ты в безопасности.
- Я скучаю по маме, Акира, - сказал он между рыданиями. – Я знаю, что не должен, но правда скучаю, - на этих словах он начал плакать еще сильнее. Боже, что мне делать? Я продолжать водить руками вверх и вниз по его спине. Спустя какое-то время, около двадцати минут, его рыдания постепенно прекратились. Я не останавливался ни на секунду, чувствуя, каким горячим было его тело по сравнению с моим. Потихоньку он успокоился, слезы остановились. Когда он, в конце концов, взглянул на меня, его лицо было красным и влажным.
Шмыгая, он посмотрел на мою пижаму, которая намокла от его слез, и на его лице отразился ужас.
- Акира, мне так жаль… - начал он, но я остановил его, качая головой.
- Не волнуйся, Така, - я впервые использовал прозвище, которое закрепилось за ним в следующие годы. – Пошли в ванную, умоешься.
Я потянул его за руку, и он пошел за мной, опустив глаза. Когда мы пришли туда, он высморкался и умылся холодной водой. После того, как он вытер лицо полотенцем, я положил руку на его лоб и понял, что он был уже не таким горячим. Я намочил полотенце и приложил к его затылку, чувствуя, как он дрожит от холода.
- Как себя чувствуешь теперь? – спросил я, нарушая молчание.
- Лучше, - ответил он честно. Его глаза все еще были опухшими и красными, но он выглядел более спокойным. – Прости за все это, - сказал он, пока мы шли обратно в спальню. Таканори лег и укрылся, выглядя очень смущенным тем, что сейчас произошло.
- Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы, Акира, прости, - продолжил он, но я опять промолчал.
- Забудь, - сказал я, снова кладя ладонь на его лоб и радуясь, что его температура почти вернулась к норме.
- Я принесу воды, сейчас вернусь, - я собирался встать, но он схватил меня за запястье.
- Нет! Не надо, все нормально.
- Я сейчас вернусь, - повторил я, отпуская его, и быстро спустился вниз, радуясь, что родители уже спали. Я взял стакан и налил холодной воды. Потом прислонился к раковине и позволил нескольким слезам скатиться по щекам. То, что произошло сейчас, тронуло меня больше, чем я думал. Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и вытер лицо рукавом. Успокоившись, я взял стакан, поднялся и обнаружил, что Таканори уже спал. Его лицо выглядело немного спокойнее, но только немного. Я улыбнулся и поставил стакан рядом с футоном на случай, если ему захочется пить ночью.
Я лег на кровать и продолжил смотреть на него. Это детское лицо, помеченное таким горем, заставило меня решить прекратить быть таким идиотом и делать все, что я мог, чтобы позаботиться о нем.

я не доживу до НЦы))) хдд))))))))))))

Jokie Chan пишет:До НЦы еще примерно полгода ^^"

точно не доживем :DDD

я не верю, что полгода))
Переводчик-сан, мы в тебя верим)))
^^

экзамены....понимаю)))
спасибо вам, что переводите))))))
а мы подождем)))