- И куда же мы пойдем в двенадцать часов ночи? – не удержался Аой, когда Уруха поднялся и направился вверх по лестнице, чтобы, видимо, переодеться в спальне.

- Скоро узнаешь, - только и ответил Уруха.

- И почему ты из всего делаешь такую тайну? – проворчал Аой, следуя за ним. Рано или поздно все эти тайны точно сведут его с ума. Открыв дверь спальни, за которой исчез Уруха, он обнаружил, что того нет в комнате - уже успел юркнуть в ванную. Аой начал копаться в ящиках комода, куда ранее сложил свою одежду, в поисках подходящего наряда.

Каждый день рядом с Урухой приносил с собой нечто новое, потому что Уруха физически не мог вести спокойную жизнь – ему позарез требовалось сделать ее волнующей и непредсказуемой, такой, какой она никогда не была для Аоя. Последний, в отличие от Урухи, предпочитал знать, что ждет его завтра, продумывать все до мелочей и избегать спонтанности – та всегда выбивала его из колеи; но придется привыкнуть к таким вещам, потому что так уж Уруха устроен. И с каждым днем Аою все сильнее и сильнее хотелось быть рядом с Урухой, несмотря на все их «проблемы».

Хорошо бы все-таки узнать, куда точно они пойдут, чтобы соответствующе одеться. Хотя куда можно было пойти посреди леса? Аой выбрал слаксы и потрепанную футболку, которые ему было не жалко, а затем присел на край кровати, поджидая Уруху и барабаня пальцами по колену. Когда же Уруха вышел из ванной, Аой испытал самое настоящее потрясение – а Уруха еще и повернулся вокруг себя, позволяя рассмотреть свой наряд. На съемках клипов Аой видел Уруху и в куда более откровенных костюмах, и по идее шорты и футболка, открывающая тоненькую полоску кожи над поясом, не должны были так его шокировать… но, видимо, после того, что только что произошло между ними внизу, любая обнаженная часть тела Урухи могла заставить Аоя заерзать.

- Ну как? – спросил Уруха, снова поворачиваясь вокруг своей оси, и чуть взъерошил волосы, придавая своему облику небрежности.

- Хм… Тебе обеспечена победа в номинации "Микро-шорты".

Фыркнув, Уруха попытался стянуть шорты пониже. Аой усердно не допускал разочарования на свое лицо: его реплика вовсе не была жалобой.

- Лучше?

- Может, мне переодеться? – спросил Аой, кинув скептический взгляд на собственный наряд. Уруха отмахнулся:

- Аой, ты выглядишь отлично.

- Мне взять ключи от машины, или ты снова ее у меня отберешь?

- Мы не поедем на машине, мы пойдем пешком, - Уруха беззаботно улыбнулся, сгреб несколько купюр с тумбочки и запихал их в карман.

- Ну а теперь-то мне можно спросить, куда мы пойдем? Или ты снова меня пошлешь? – проворчал Аой, наблюдая, как Уруха напоследок рассматривает себя в высоком зеркале.

- Пошлю. Куда я дел этот дурацкий фонарик? – пробормотал Уруха, осматривая комнату. Фонарик обнаружился на верхней полке шкафа, под какими-то старыми настольными играми.

Когда они наконец вышли за двойные стеклянные двери, выходившие на поляну позади дома, Аоя начали терзать сомнения. Ну вот куда и с чего вдруг они прутся посреди ночи в глухой лес? Почувствовав легкое прикосновение к тыльной стороне ладони, Аой обернулся на Уруху, а тот чуть улыбнулся, поймал его руку, переплетая пальцы, и неожиданно включил фонарик. На землю перед ними лег круг света.

Уруха повел Аоя через поляну, шагая осторожно, чтобы не споткнуться, не наступить на змею или что-то типа того.

- Надеюсь, ты не боишься темноты, - усмехнулся он.

- Ну не знаю, не знаю... Твоя история про маньяка c топором не выходит у меня из головы. Может, он бродит тут где-то неподалеку? – низким, якобы встревоженным голосом произнес Аой.

- Вполне возможно, я слышал, что тут как-то раз кого-то похитили, - пробормотал в ответ Уруха, сильнее сжав руку Аоя. – Но пока ты со мной, я ничего не боюсь. Ты же сказал, что ради меня сразишься с людьми в белых халатах… думаю, и маньяка с топором сумеешь побороть?

- Ну разумеется, - возмущенно отозвался Аой и усмехнулся. Уруха растянул губы в легкой улыбке, на ходу рисуя лучом фонарика узоры на земле. Они направлялись к краю поляны, за которым начинался лес.

- А сколько нам идти? - спросил Аой, когда они вошли под кроны деревьев. Стало еще темнее, и он слегка забеспокоился, что они потеряются, потому что он не понимал, как можно найти путь в кромешном мраке. Хотя Уруха, наверное, знал это место, как свои пять пальцев, раз приезжал сюда целых девятнадцать лет.

- Да порядком. Заодно потратим калории, набранные из той дряни, которой мы в последнее время питаемся.

- А мне казалось, что тебе на это плевать.

- Может, уже и нет... ведь теперь у меня появился отличный повод держать себя в форме.

- Фотосессии и съемки в клипах были недостаточно весомым поводом? Кроме того, ты прекрасно выглядишь и так, несмотря на килограммы потребляемого шоколада, - Аой рассмеялся, а Уруха слегка пнул его по ноге, чуть не уронив их обоих.

- Следи за словами, а то я отпущу твою руку, и ты в долю секунды потеряешься. Или ты думаешь, что сможешь найти обратную дорогу? - хихикнув, Уруха направил свет фонарика прямо в лицо Аою. Тот сморщился и оттолкнул его руку.

- Ты не бросишь меня, я же твой защитник. Кстати, я правильно понимаю твой повод держать себя в форме?..

Уруха пожал плечами, а затем они с Аоем чуть не врезались в дерево и, огибая его в последний момент, столкнулись локтями.

- Может быть.

- Ты хоть когда-нибудь на что-нибудь ответишь мне точно и четко? - раздраженно пробормотал Аой.

- А ты хоть когда-нибудь перестанешь задавать мне столько вопросов? - Уруха передразнил его тон, и Аой негромко рассмеялся.

- Знаешь, меня начинает выводить из себя, что ты почти никогда не даешь мне прямого ответа.

- Начинай привыкать к этому, Аой-тян. А если не сможешь смириться - ты всегда волен уйти, - в голосе Урухи прозвучал вызов.

- А что если я этого не хочу? - тихо спросил Аой. Уруха повернулся, чтобы с каким-то удивлением посмотреть на него в слабом свете фонарика.

- Ну, тебя никто не прогоняет, - мягко улыбнулся он, отчего у Аоя мгновенно перехватило дыхание. Каждый раз, как Уруха одаривал его такой вот нежной улыбкой – улыбкой, которая определенно что-то значила, - Аою на несколько секунд изменяла способность дышать. Теперь он точно знал, что Уруха ему небезразличен, хотя пока и сомневался, можно ли назвать это чувство любовью – но, боже, Уруха казался ему самым красивым человеком на земле, невозможно было удержаться от прикосновений к нему, его постоянно хотелось видеть смеющимся или улыбающимся. Странное ощущение, о котором Аою пока что не хотелось задумываться: все это, мягко выражаясь, было внове для него, ведь он впервые пытался сблизиться с мужчиной.

А вот у Урухи, видимо, такие отношения уже были, и, по правде говоря, Аой вообще не мог припомнить, чтобы хоть раз видел его с девушкой. Уруха обладал необходимым опытом, тогда как Аой блуждал в потемках, несмотря на то, что ему не была противна сама идея… то есть, он ведь уже целовался с Урухой, и тот его определенно возбуждал, но страх и неуверенность от этого никуда не делись.

Большую часть оставшегося пути они прошли в молчании, Аой глубоко погрузился в мысли о том, что именно он сейчас делает, почему он это делает, и что произойдет, если в эти выходные Уруха все-таки решится на что-то, и сможет ли он сам решиться на это «что-то». Уруха, пребывавший в своем собственном маленьком мире, что-то напевал себе под нос и помахивал их сцепленными руками. Так продолжалось около часа, у Аоя уже начали гудеть ноги, когда Уруха внезапно посветил фонариком на деревья впереди и победно улыбнулся:

- Мы на месте, - объявил он. Сбитый с толку Аой нахмурился, разглядывая деревья.

- Мы столько шли только для того, чтобы увидеть, прости, деревья? – спросил он. Уруха неодобрительно посмотрел на него.

- То, что за деревьями, Аой-тян, - он поманил его ближе и раздвинул ветви кустов, чтобы можно было через них пройти. Шагнув следом, Аой увидел, что они вышли на какое-то поле. Здесь было куда светлее, и он мог видеть чуть дальше собственного носа – до этого кроны деревьев отсекали свет луны. В нескольких метрах впереди стояло большое здание, которое посреди поля выглядело совершенно не к месту. Оно казалось заброшенным, только справа и слева от двери на стенах светилось по лампочке. Насколько Аой мог видеть, окон у здания не было.

- Где мы, ешкин кот? - прошептал Аой, еще раз оглядев поле и снова переведя взгляд на здание. Как оказалось, Уруха уже шел в ту сторону, так что Аою пришлось прибавить ходу, чтобы догнать его. Остановившись перед дверью, Уруха выключил фонарик и положил его на землю сбоку от порога. Аой нашел это несколько странным.

- А тебе не приходило в голову, что кто-нибудь может украсть этот фонарик? Даже в этой глуши? - спросил он, скептически глядя на Уруху.

- Да никто его тут не украдет. И вообще, глупо красть фонарик.

- А вот тот маньяк с топором точно украл бы.

Усмехнувшись, Уруха достал из кармана деньги, которые взял с тумбочки перед выходом.

- Не понимаю, что такого интересного в каком-то деревенском сарае... - начал было Аой, но Уруха прижал палец к губам, призывая к молчанию, с заговорщической улыбкой показал на здание, и только тогда Аой услышал приглушенную ритмичную музыку. Его глаза расширились от удивления, и он чуть склонил голову набок, пытаясь понять, не обманывает ли его слух.

- Ты же это не всерьез? - наконец пробормотал он, неверяще глядя на Уруху. - Мы же не на сельскую дискотеку пришли, правда?

Уруха только раздраженно вздохнул, открывая двойные двери и входя в небольшую комнату, где стоял какой-то мужчина, внимательно проследивший, чтобы они закрыли за собой. Ритмичная музыка стала громче, и Аой увидел световые всполохи, пробивавшиеся из-за тяжелых дверей перед ними. Мужчина протянул ладонь, и Уруха, подойдя к нему, что-то вложил в нее - скорее всего, плату за вход, - затем обернулся и снова схватил Аоя за руку.

- Поверь мне, Аой-тян, это не сельская дискотека.

Мужчина толкнул двери, ведущие внутрь, и Аоя тут же ослепил поток разноцветных лучей и оглушила громкая музыка. Он уже успел поверить, что внутри здание будет выглядеть в соответствии с видом снаружи, то есть... как склад. Однако, осмотревшись, он понял, что оно ничуть не уступает высококлассным токийским клубам, в которых он бывал пару раз. Пожалуй, это было одно из самых странных мест, в которых Аой когда-либо бывал. Клуб посреди леса - и притом неплохой клуб.

Танцпол был полон людей, которые двигались в такт музыке, бухавшей в ушах. Мерцающие разноцветные огни придавали движениям прерывистость и какую-то нереальность. Энергичный трек, отыграв, резко сменился на другой, и Аой заметил, как быстро подстроилось под него освещение. Даже на балконе, нависавшем над танцполом, танцевали люди. Из удивленного созерцания его выдернуло прикосновение руки, опустившейся ему на плечо. Уруха наклонился к его уху, чтобы Аой услышал его за музыкой.

- Давай чего-нибудь выпьем, - предложил он, уводя Аоя прочь от танцпола. Они заняли места в баре, и Уруха сделал заказ для них обоих, Аой не заметил - да и не озаботился особо - что там было, в этом заказе. Он наблюдал за движущимися на танцполе людьми, и потому не глядя хлебнул из бокала, оказавшегося в его руке, какого-то крепкого коктейля.

- Мило тут, правда? - крикнул Уруха, повернувшись на своем стуле так, чтобы тоже оказаться лицом к танцполу, и опершись локтем на барную стойку. - Я прихожу сюда, когда мне хочется расслабиться или оторваться. Это место в некотором роде особенное, именно поэтому оно так хорошо замаскировано. Я сам о нем узнал только семь лет назад, меня привел сюда... друг. На многие километры вокруг тут никого больше нет, всем приходится пробираться сюда через лес, но оно того стоит. Тем более что тут это, пожалуй, единственное развлечение.

Закончив объяснение, Уруха припал к своему бокалу. Аой повернул голову и улыбнулся, увидев, как Уруха сделал последний глоток и тут же пустил бокал по стойке обратно к бармену.

- Эй, ты не слишком-то напивайся. Помнишь, что было в прошлый раз? - предупредил Аой и усмехнулся, когда рука Урухи сцапала другой, полный бокал.

- Ну я же тихий пьяница, Аой-тян, - рассмеялся Уруха, опрокинув в себя очередной коктейль. Аой понадеялся, что, что бы они ни пили - потому что он понятия не имел, что это было - оно окажется не слишком крепким: судя по всему, Уруха снижать темп в ближайшее время не собирался. - Ну ладно, не такой уж я и тихий, но зато это весело, правда? Вот в прошлый раз ты наверняка от всей души наслаждался той чушью, которую я нес, и поэтому даже не попытался меня остановить.

- Я пытаюсь остановить тебя сейчас, но ты, по-моему, меня не слушаешь. Так что и тогда наверняка бы никакой пользы от моих попыток не было, - усмехнулся Аой. Он и вправду получал удовольствие от пьяных откровений Урухи, поведение которого в такие минуты было очень потешным, но знать ему об этом было совсем необязательно. Внезапно Уруха отставил свой бокал в сторону, рядом поставил отнятый у Аоя и поднялся. Протянув Аою руку, он обворожительно улыбнулся.

- Детка, ты выглядишь таким одиноким... давай потанцуем? - спросил он, с намеком подмигнув. Аой, закатил глаза, подавив смешок.

- Прости, но я не танцую, тебе стоит поискать другого партнера.

- Я не пойду искать другого партнера, и один не стану танцевать, - заворчал Уруха, за руку стаскивая Аоя с барного стула.

- Эй, ты мне руку оторвешь! Что-то мне не хочется танцевать с ненормальным.

Уруха только головой покачал, ведя его за собой на танцпол. Протиснувшись между ритмично двигавшимися телами, они оказались на более просторном пятачке, где никому не мешали.

- Уруха, я не танцую.

- Все танцуют, Аой-тян, - безапелляционно заявил Уруха. - Я много раз видел, как ты танцуешь на сцене, так что я знаю, что танцевать ты умеешь, и даже не пытайся убеждать меня в обратном.

- Танцы на сцене - это совсем другое, - Аой понимал, что это звучит неубедительно, но почему-то он действительно чувствовал себя некомфортно, когда оказывался на танцполе рядом с другими людьми.

- И вовсе не другое, - раздраженно сказал Уруха, подходя ближе к Аою, так что между ними почти не осталось дистанции. - Танцпол сейчас и есть твоя сцена, единственное отличие в том... что никто не смотрит на тебя, есть только ты... и тот человек, с которым ты танцуешь. Что в этом такого страшного?

Уруха взял ладонь Аоя и уложил ее на свое бедро, а потом отзеркалил этот жест, коснувшись бедра Аоя. Тот едва удержался, чтобы не закрыть глаза от ощущения теплой кожи под пальцами.

- А теперь просто двигайся в такт музыке. Ничего сложного, - с этими словами Уруха начал танцевать. Трек был не такой быстрый, как предыдущий; Аой мог не только видеть, но и чувствовать, как ритмично движутся бедра Урухи. А тот настойчиво похлопал его по бедру, побуждая двигаться, и Аой неохотно повиновался. Уруха одобрительно улыбнулся.

- Видишь? Раз плюнуть, если ты чувствуешь ритм - а ты ведь у нас гитарист, так что определенно должен его чувствовать. Тебе нужно просто попасть в ритм движений своего партнера, не то будешь выглядеть полным идиотом.

- Спасибо за предупреждение, - саркастически ответил Аой. Он не отрывал взгляда от живота и бедер Урухи, наблюдая за движениями, которые почему-то казались эротичными - хотя эротики в них не вкладывалось. Возможно, Аой действительно извращенец, и не зря его Уруха в этом постоянно обвинял. Румянец проступил на шее Аоя, и тогда Уруха пальцем осторожно приподнял его подбородок и лукаво улыбнулся:

- Теперь я знаю, что чувствуют женщины, когда на их грудь пялятся. Хотя это, по-моему, поднимает самооценку, так что я не понимаю, на что они постоянно жалуются.

- Это только потому, что у тебя, Уру-кун, груди нет, а я пялился на нечто куда менее противозаконное, - рассмеялся Аой. Его смех прервался удивленным выдохом, когда Уруха придвинулся еще ближе, продолжая танцевать, так что теперь они прижимались друг к другу... а тело Урухи терлось о тело Аоя в такт музыке.

- А это не противозаконно? - спросил Уруха, положив руки на плечи Аоя. Обе ладони Аоя оказались на талии Урухи, немного влажный живот того прижимался к животу Аоя сквозь тонкую ткань футболки. Аой наклонился к уху Урухи и, улыбнувшись, прошептал:

- Нет.

Уруха вздохнул, и это не ускользнуло от внимания Аоя. Такие тихие вздохи, которые он уже несколько раз слышал от Урухи, означали, что тот чем-то втайне наслаждается - он очень похоже вздыхал, когда они и до этого вот так прижимались друг к другу.

- Но это грязно, - пробормотал Аой, скользнув ладонями ниже, на бедра Урухи. Тот подался к нему так, что план по избавлению от "лишней энергии" полетел ко всем чертям.

- И это прекрасно, правда ведь? - одна из ладоней Урухи скользнула вниз, уперлась в грудь Аоя, так что они чуть отступили друг от друга, опустилась к его животу и остановилась там. Со сменой трека огни клуба замерцали медленнее, но Аой почти не заметил этого, поглощенный тем, как влажная кожа Урухи прижималась к его коже. В кои-то веки Аою было плевать на то, что Уруха - мужчина, на то, что оный никак не может ни решиться на что-то конкретное, ни дать ему четкий ответ, на то, что они друзья, которые так прикасаются друг к другу, а потом ведут себя, словно ничего не было... Он слишком хотел, чтобы Уруха позволил ему хоть что-нибудь. Возможно, это в нем говорил алкоголь, хоть Аой и сомневался в этом - они выпили всего по паре коктейлей.

Аой положил ладонь на основание шеи Урухи, бережно отвел пряди волос, прилипшие к влажной, немного прохладной коже. Взгляд Урухи можно было описать только как жаждущий. Когда дело доходило до физической стороны желания - теперь Аой знал это на собственном опыте, - Уруха неуловимо менялся, он становился чувственным, притягательным и дразнящим.

Аой тихо гортанно застонал, когда ладонь Урухи скользнула еще ниже, тыльной стороной пройдясь по внутренней стороне бедер. Не раздумывая, Аой подался вперед, за затылок притянув к себе Уруху, и поцеловал его. Как он и предвидел, Уруха не напрягся и не оттолкнул его - наоборот, наклонил голову, позволяя страстно впиться в его губы.

Аою казалось, что он никогда не устанет от губ Урухи - такие идеальные, они не могли принадлежать мужчине, и все же принадлежали, и Уруха явно не испытывал угрызений совести, подставляя их под жадные поцелуи, играя своим языком с языком Аоя. Ладонь Урухи все еще медленно водила вверх-вниз вдоль бедра Аоя, посылая знакомые мурашки по всему его телу. Прервав поцелуй, Аой обнаружил, что сам бессознательно поглаживает бедра Урухи. Тот облизнулся, так лениво улыбнувшись, словно был пьян от наслаждения.

- По-моему, эта прогулка нам не помогла, - пробормотал Аой в ухо Урухи, чтобы тот смог его услышать.

- Мне уже плевать, - пробормотал Уруха в ответ. Аой тихо застонал, снова притягивая Уруху к себе, и зарывался лицом в его шею, мягко целуя ее.

- Я хочу тебя, - прошептал Аой, нежно поглаживая спину Урухи. И это была правда, господи, как же он хотел Уруху, он не припоминал, чтобы его когда-либо кто-либо так возбуждал. Все происходящее было слишком нереальным: они с Урухой пробудут наедине несколько недель в огромном доме, стоящем посреди леса и будто сошедшем со страниц журнала по дизайну интерьеров, а сейчас они обнимаются на танцполе клуба, находящегося непонятно где. Аой, должно быть, сходит с ума… во всем виноват Уруха, это он ворвался в его «нормальную» жизнь и встряхнул ее.

- Я хочу от тебя гораздо большего. Твоему телу хочется поклоняться, - тихо добавил Аой, чуть отклоняясь назад, чтобы полюбоваться румянцем, который - Аой точно это знал, - расцветет на щеках Урухи.

- Этим точно не стоит заниматься посреди танцпола, - Уруха ласково усмехнулся, когда Аой снова поцеловал его в шею. - Ну, если только вдруг тебе именно этого хочется...

- Извращенец, - прошептал Аой, поцеловав Уруху в губы один раз, и еще один, и другой. Теперь уже Уруха зарылся лицом ему в шею, и они замерли, наверняка мешая остальным людям, продолжавшим танцевать.

- Кто-то у нас слишком много выпил. А я-то думал, что пьяницей из нас двоих являюсь именно я, - Уруха погладил раскрасневшуюся щеку Аоя и снова опустил голову ему на плечо.

- Я не пьян, - запротестовал Аой, поцеловав большой палец, который оказался в опасной близости от его рта. Уруха тихо рассмеялся, обведя им губы Аоя.

- Хоть немного, да пьян, ты бы не захотел трахнуть меня тут, если бы не напился.

- Неправда, я бы захотел тебя, даже будучи трезвым... каким я и являюсь сейчас.

Аой знал, что не был пьян - разве что от желания, но не от выпивки. Уруха что-то одобрительно пробурчал, приподнял голову и взял Аоя за руку, уводя его с танцпола. Внезапно клуб показался переполненным и слишком душным.

- По-моему, пора нам домой, я вымотался, - Уруха вывел их из клуба, и они снова очутились почти в полной темноте - краешек неба только начинал светлеть, прогоняя ночь. Как только они оказались снаружи, Аой снова притянул к себе Уруху.

- Только не делай снова вид, будто ничего этого не было, - напряженным голосом потребовал Аой. Уруха озадаченно посмотрел на него.

- Я ничего такого не делал. Я пообещал себе, что больше не буду отталкивать тебя и разыгрывать из себя ледяную сучку... и я ведь держу слово, правда?

Тяжело вздохнув, Аой оперся спиной о стену здания, все еще держа Уруху за руку.

- Я хочу, чтобы ты поговорил со мной... пожалуйста, - у Аоя не осталось сил, чтобы спорить или принуждать Уруху к чему-то, поэтому просьба вышла какой-то вялой. Приблизившись, Уруха ласково поцеловал Аоя, словно бы извиняясь, прежде чем снова отодвинуться и поднять фонарик.

- Я устал, - так же неэмоционально прошептал Уруха, жестом приглашая Аоя следовать за сбой. Аой послушался, пребывая в полном замешательстве, как и в предыдущие разы - хотя этот раз несколько отличался. Аой, возможно, чересчур прямо сказал, что хочет переспать с Урухой, но тот ведь не отказался, да и его поведение дарило Аою надежду на то, что скоро у него появятся хоть какие-нибудь ответы. Должна же эта щель в прежде неприступной стене что-то значить.

Продолжение следует...

спасибо! все интересней и интересней. мне понравилось.

Дорогие друзья!

На всякий случай, если форум все же закроют!
Все мои фики по Газе (в том числе и этот) выложены в группе вконтакте: http://vk.com/gazette_fanfiction
Все ссылки удобно собраны в архиве, вот ссылка конкретно на мой архив: http://vk.com/pages?oid=-10202296&p=Leshaya

Частично фики по Газе (в том числе и этот) выложены на фикбуке: http://ficbook.net/authors/Leshaya
Там же лежат мои фики и по другим фандомам.

По любой вашей просьбе я обязательно начну дополнять фикбучный архив, если контакт по каким-то причинам вам неудобен)

Если нужны еще какие-то ссылки для связи, дайте знать. Очень не хочется терять именно вас, потому что таких теплых и замечательных отзывов, таких внимательных читателей я не встречала ни на одном другом сайте.

Ну и чтобы не останавливаться на такой грустной ноте, новая глава)

Глава 14

Аой проснулся утром в пустой постели. Он лежал на стороне Урухи, где простыни знакомо пахли ванилью и клубникой, и когда понял это, не удержался от легкой улыбки – он влюбился в этот аромат, который ассоциировался для него исключительно с Урухой.

Голова немного побаливала, и если бы он прошлой ночью выпил хоть чуть-чуть больше, то точно пожалел бы об этом. Вообще-то он с алкоголем никогда не усердствовал, потому что ему не нравилось терять над собой контроль, да и неизбежные после пьянок похмелья как-то не радовали. Он помнил, что прошлой ночью они пришли домой поздно – когда они ввалились в гостиную и начали подниматься по лестнице, на небе как раз занялась заря. Переодевшись, они быстро скользнули в постель; что удивительно, между ними не чувствовалось никакого напряжения, хотя Аой ждал, что оно обязательно возникнет - ведь Уруха снова отказался поговорить с ним начистоту. Уруха тихо, нетрезво хихикал, несмотря на то, что алкоголя в его крови было не так уж и много. Аой с улыбкой наблюдал за ним, и когда они оба скользнули под одеяло, как и каждую ночь, Уруха придвинулся ближе и нежно поцеловал Аоя в губы. Тот прикрыл глаза от удовольствия: казалось, вся эта ночь состояла из поцелуев, и теперь Аой мог с уверенностью требовать их еще и еще, не боясь быть отвергнутым – ведь оба они получали от этого откровенное наслаждение.

И все же Аой даже не попытался зайти дальше, несмотря на то, что все еще был возбужден от того, как они с Урухой двигались и ласкали друг друга на танцполе. Они целовались, пока Уруха не отстранился, просто обняв Аоя. А тот, кажется, никогда в жизни не был еще так близок к счастью. Он был согласен ждать, пока Уруха не станет доверять ему настолько, чтобы поделиться своими секретами, которые заставляют его сохранять дистанцию, - главное, что сейчас Уруху можно держать в объятиях и целовать. Пока что Аою хватало и этого.

Несмотря на то, что Урухи в постели не оказалось, в доме было подозрительно тихо. В большинстве случаев, когда Аой просыпался, а Урухи не было рядом, с кухни доносился звон посуды, а этот дом был гораздо больше его квартиры и куда просторнее, так что этот звук наверняка был бы слышен и на втором этаже. Привстав на локтях, Аой повнимательнее осмотрел пустую комнату, залитую утренним светом, пригладил ладонью спутанные волосы и вздохнул. Позволив себе еще немного понежиться, он все же вытащил себя из кровати и натянул джинсы и рубашку.

Спустившись на первый этаж, он нашел его таким же пустым, как и второй – Урухи не было на кухне, не слышно было его пения. Дом затопила тишина, неуютная после месяца совместной жизни. Аой привык к тому, что в его квартире всегда слышно присутствие другого человека. Дойдя до кухни, Аой решил, что Уруха, скорее всего, вышел прогуляться – на тумбе валялись забытая пачка сигарет и зажигалка. Аой взял себе одну сигарету, прикурил и затянулся, разглядывая пустую кухню. Наверное, здесь ему дымить не стоило, - он ни разу не видел, чтобы Уруха курил в доме, поэтому положил пачку с зажигалкой обратно и вышел через стеклянные двери на поляну.

Прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, Аой втянул полные легкие дыма, хотя знал, что об этой вредной привычке ему когда-нибудь придется пожалеть – как и всем людям, кому белые «палочки смерти» отравили жизнь. Он прислонился к дверям спиной, наслаждаясь дивным умиротворяющим видом, открывавшимся отсюда, и легким ветерком, колыхнувшим волосы. Аой выдохнул колечко дыма – и тут движение на противоположном конце поляны привлекло его внимание.

Он прищурился, когда движение повторилось, и понял, что это Уруха неторопливо раскачивается на старых самодельных качелях. Аой некоторое время с улыбкой наблюдал за Урухой, который явно его не заметил, потом бросил окурок на землю, затушил его пяткой кеда и медленно пошел по высокой траве, задевая руками ее верхушки. Уруха, по-видимому, полностью погрузился в себя – он не обратил никакого внимания на Аоя, пока тот направлялся к нему через поляну. Зайдя за спину Урухи, Аой осторожно остановил качели и наклонился, чтобы поцеловать его в щеку. Уруха заметно испугался, крупно вздрогнув, а когда повернул голову – облегченно вздохнул.

- Ты напугал меня, Аой-тян, - выдохнул он, улыбнулся и, подняв руку, перебрал прядки черных волос, пощекотавших его щеку.

- О чем ты так задумался? – прошептал Аой, приобнимая Уруху за талию и кладя подбородок ему на плечо. Уруха придержался за веревки качелей и небрежно пожал плечами:

- Обо всем сразу. В общем, ни о чем.

Усмехнувшись, Аой лениво скользнул ладонью по животу Урухи.

- В кои-то веки я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, - Аой снова поцеловал его в щеку, потом в уголок рта, пытаясь вовлечь Уруху в полноценный поцелуй. Негромко рассмеявшись, Уруха повернул голову, чтобы удовлетворить его молчаливую просьбу, а после отстранился.

- Сегодня ты такой ласковый… куда подевался наш Аой-недотрога?

- Разве я такой уж недотрога? – спросил Аой, любуясь тем, как солнечные лучи придают волосам Урухи золотистый оттенок.

- Да нет, просто обычно ты вовсе не такой ласковый. Неужели я наконец-то сделал что-то правильно?

Аой рассмеялся, уткнувшись ему в шею, не в силах прекратить прикасаться к мужчине, необычному и желанному, который поймал его в свои сети.

- Ты абсолютно все сделал правильно, - пробормотал он, снова поцеловал Уруху в шею, выпрямился и отошел, чтобы сесть под деревом, опершись о ствол спиной.

- Со мной такое впервые, обычно я все и всегда делаю не так, - усмехнувшись, Уруха прислонился виском к веревке, глядя на Аоя сверху вниз, и тот невольно нахмурился, как и всегда, если Уруха говорил о себе в таком тоне, причем уже не в первый раз.

- Почему ты постоянно это твердишь? – спросил Аой. Теперь настал черед Урухи хмуриться – с тем озадаченным видом, который всегда у него возникал, когда Аой смеялся над чем-то, что для Урухи было совершенно нормальным.

- Но ведь это чистая правда. Ты поверишь мне, если я скажу, что ты единственный пробыл рядом со мной достаточно долго, чтобы понять меня?

Аой глубоко вдохнул; он начинал догадываться, к чему все идет. Все намеки теперь обретали смысл – Уруха пребывал в глубокой неуверенности по поводу того, что между ними происходило.

Внезапно Уруха издал короткий злой смешок.

- Последний парень, пригласивший меня на ужин, уехал, как только высадил меня у дома. По-моему, я перепугал его, беднягу, – я не могу иначе объяснить, почему он не стал провожать меня до дверей квартиры и пытаться хоть что-то получить от меня в качестве компенсации. Ну, был один, правда, который продержался рекордные три недели, прежде чем сбежать. Просто чудо какое-то. Да и то он был совсем не моего типа, слишком уж деловитый и занудный. Удивительно, как его и на столько-то хватило.

Аой нахмурился – вечный оптимист Уруха при нем еще никогда так не говорил.

- Уруха… - начал он, огорченный прозвучавшими откровениями. Уруха только фыркнул и продолжил говорить, вроде бы веселым голосом, – но Аой различил в нем волнение и даже, кажется, боль.

- Еще один до самого конца врал мне… от него я избавился сам, потому что его, в принципе, интересовало только то, чтобы кто-то грел его постель. Хотя, может, стоило его оставить, чтобы посмотреть, что из этого выйдет? Я не представляю, как я могу перестать быть собой. Я что, слишком не от мира сего, слишком эксцентричный для них всех?

- Уруха, ты замечательный… - попытался возразить Аой, но получил такой взгляд, что счел за благо замолчать.

- Это не попытка вызвать у тебя жалость, Аой. Ты хотел знать, почему я сомневаюсь – и вот я тебе об этом говорю. Я не принижаю себя, я просто рассказываю тебе о том, что происходило каждый раз, как я начинал с кем-то встречаться. Даже тому, с кем мы были знакомы много лет, я был нужен совсем не так сильно, как думал…

Прислонившись к дереву спиной, Аой смотрел, как Уруха горько улыбается, вспоминая что-то радостное – и в то же время грустное.

- Гораздо легче быть самим собой среди друзей. Им плевать на твои недостатки, а тебе не нужно пытаться их поразить, изображая из себя невесть что. А вот любимые… это совсем другое, с ними ты делишь самые интимные моменты, с ними всегда нужно думать о том, чтобы не сказать что-то не так и не разрушить то, что у вас есть. А если друзья превращаются в любимых? В этой ситуации все гораздо сложнее… ведь если вы стали друзьями, значит, вы понравились друг другу еще до того, как ваши отношения начали меняться. И тогда логично оставаться самим собой. Но почему тогда все рушится, когда вы становитесь ближе, чем друзья? Ведь вы остаетесь теми же людьми, какими были до того, как начали делить постель, вы остаетесь теми же, какими были, когда стали друзьями – так почему все так по-дурацки меняется?

По мере того, как Уруха рассказывал, Аой все четче понимал их собственную ситуацию.

- Таковы человеческие взаимоотношения, Уруха… - тихо сказал он. – Любовь и дружба – слишком разные вещи, вы ведь обнажаетесь друг перед другом – и я не только о телах, вы видите друг друга совсем в ином свете.

Взгляд Урухи, полный мучительного непонимания, на мгновение остановился на нем.

- Но я всего лишь оставался собой – таким, каким всегда был… - Уруха прикусил губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу злость и боль. – Почему он ушел от меня из-за моего характера? Ведь его все устраивало до того, как мы переспали… и решили попробовать пойти дальше.

Впервые Уруха произнес это «он», говоря о том, кто причинил ему невыносимую боль, о том, кто подарил ему то кольцо.

- Я видел кольцо, - тихо признался Аой, настороженно ожидая реакции Урухи. Тот только кивнул и улыбнулся.

- Я это понял, когда перед нашим отъездом ты начал заикаться, рассказывая мне, как пришлось перерыть все мои вещи в поисках расчески.

- Ты не злишься?

- Ну, я понимаю, что тебе было любопытно… конечно, меня это немного рассердило, но кто бы тут не рассердился? Не каждый же день у меня заводится чокнутый поклонник.

В ответ Аой улыбнулся, жестом предлагая Урухе перейти к нему под дерево. Уруха, помедлив, соскользнул со своих качелей и сел рядом с ним, плечом к плечу. Оба смотрели на поляну, залитую солнцем.

- Сдается мне, он попросту козел.

Губы Урухи изогнулись в улыбке.

- Никогда не думал, что ты когда-нибудь скажешь о нем так… но да, с ним иногда бывает. Особенно когда он не может удержать себя в руках..

Аой вскинул брови, озадаченный тем, как Уруха охарактеризовал этого таинственного «его».

- Я его знаю?

- Мы познакомились прямо тут, - Уруха похлопал по земле под деревом, в очередной раз уходя от прямого ответа. – Тем летом, когда мне исполнилось семнадцать. Я вырезал свое имя на этом дереве – я видел, как в одном фильме так делали, – чтобы все, кто будут приходить к этому дереву уже после того, как меня не станет, знали, что это мое дерево. И тут я заметил, что кто-то идет ко мне; он очень удивился, увидев своего ровесника посреди этой поляны, а я удивился, увидев своего ровесника, выходящего из леса, так что некоторое время мы тупо играли в гляделки. Забавно и, в то же время, неловко получилось. А потом он присел рядом со мной, и мы разговорились, пока я заканчивал вырезать свое имя. То, пожалуй, было самое лучшее лето в моей жизни, - Уруха вздохнул. Заметив напускную обиду на лице Аоя, он улыбнулся и быстро исправился:

- Но это лето успешно с ним соревнуется.

Рассмеявшись, Аой положил свою ладонь на ладонь Урухи и переплел с ним пальцы.

- Я тогда по-настоящему влюбился в этого парня… Он стал для меня первым во всем: первый поцелуй, первый секс, первая любовь. Потому что я нравился ему таким, каким был, ему было плевать на мои странности… по крайней мере, так казалось. Он даже подарил мне кольцо в знак верности… то, которое ты видел… я думал, что никогда его не сниму, - Уруха свободной рукой погладил палец, на котором когда-то было кольцо, – на той ладони, что сейчас лежала в ладони Аоя. – Он сказал мне, что его родители всегда снимали дом у озера, всего в нескольких километрах отсюда, так что он бывал тут каждое лето. Как-то даже странно – я никогда не видел его зимой… но я с волнением ждал лета, чтобы снова встретиться с ним. Я тогда был всего лишь глупым подростком, в какой-то степени даже туповатым. Но я никогда не испытывал ничего подобного тому, что я испытал с ним. Я даже позволил ему вырезать его имя под моим – я считал его достойным того, чтобы это дерево принадлежало и ему.

Уруха обернулся к стволу и провел ладонью по коре. Повернувшись следом, Аой увидел два вырезанных там имени, и его глаза расширились.

- Скажем так: парень, которого я тут встретил, не всегда носил повязку на носу, - Уруха тихо рассмеялся, глядя вместе с Аоем на кандзи, ровными строчками отметившими дерево.

高島 宏陽
+
鈴木　亮

- Рейта-кун? – спросил Аой. Вот уж чего он точно не ожидал. Уруха кивнул.

- Да… Рейта Безносый был моей первой любовью, - он рассмеялся: так нелепо это прозвучало.

- Но… тогда что случилось? Да, порой Рейта бывает грубияном, но он заботится о тех, кто ему близок… Пока я не узнал, что твоим парнем был Рейта, я был убежден, что это – моральный урод, который сильно ранил тебя… По тебе это видно, Уру-кун, - Аой осторожно сжал его ладонь, выражая сочувствие.

- Люди ведь меняются. Особенно сильно меняются друзья, когда переходят на другую ступень отношений; наверное, именно это и произошло. Мы оба увлекались музыкой, это было одной из тех причин, по которым мы так близко сошлись. Спустя пару лет наших летних встреч я дал ему номер своего телефона, чтобы мы могли общаться круглый год… потому что простое увлечение друг другом перерастало в нечто большее. Оказалось, что мы жили почти рядом. Ну разве это не странно, встретить Рей-куна здесь, когда мы жили так близко? Разве это не судьба? Одно из лиц судьбы… В общем, как-то вечером Рейта позвонил мне и рассказал о группе, которой требовались новые участники. Конечно, я сразу заразился этой идеей, мы оба присоединились к группе, и там мы впервые встретили Руки, - Уруха горько улыбнулся.

- Наша троица тут же поладила друг с другом, мы одинаково видели наше будущее… и музыку, и все остальное. Мы с Рейтой переехали в одну квартиру, вместе прошли через еще две группы, как и Руки. И тогда я начал замечать… - голос Урухи стал глуше, – как Рейта отдаляется от меня… и как он гораздо чаще ходит куда-то с Руки, чем со мной. Он всегда уверял меня, что они просто друзья. Но я же не совсем идиот, и когда я понял, что происходит, это стало для меня сильным ударом. Я такой боли еще в жизни не испытывал, потому что я действительно любил его и думал, что он любит меня… а Руки был моим другом, я просто не представлял, как такое возможно.

Вздохнув, Уруха положил голову на плечо Аою. Тому очень хотелось хоть чем-нибудь помочь Урухе – ужасно больно было видеть его таким.

- Я ничего не сказал… может, я сглупил, промолчав, но я не хотел, чтобы Рейта уходил, не хотел, чтобы наши отношения рухнули, и не хотел терять нашу с Руки дружбу. Однажды Рейта пришел домой, попросил меня присесть и сказал, что мы слишком разные, что я не подхожу ему и что он хочет все закончить. Я отпустил его, я даже не сказал ему, что знаю, зачем он это делает. Я пережил все это молча, потому что не хотел терять никого из них. И разве я был неправ, пытаясь сохранить обоих близких мне людей?

- Ты причинил себе боль, оставив все вот так, Уру, - прошептал Аой. Он отвел со лба Урухи челку и поцеловал его. – Ты слишком часто во вред себе оставляешь все так, как есть.

- Наверное, - дрожащим голосом согласился Уруха. – Как ни удивительно, мы все-таки остались вместе, создали the GazettE, и мне пришлось запрятать чувства подальше, чтобы не мешать работе. Но когда той ночью я застал их за кулисами, воочию увидев все то, что я и так знал, это оказалось еще более болезненно. Я понял, что это поставило точку, меня словно по лицу ударили. И все отношения, которые были у меня после, повторялись точь-в-точь – никто не мог ко мне привыкнуть, я по тем или иным причинам «не подходил» для них.

- Ты все еще любишь его? – спросил Аой, заранее страшась возможного ответа. Теперь он знал, что быть с Урухой – это самое сильное желание, которое он испытывал в своей жизни. И ему было плевать на всякие мелочи, он хотел, чтобы Уруха увидел: по крайней мере один человек желает быть с ним, потому что и личность, и внешность Урухи дадут многим сто очков вперед. Аой не понимал, как все это можно было отвергнуть, – пусть даже странности Урухи несколько усложняли жизнь с ним.

- Я не смог бы продолжать любить его, Аой… после всего, что он со мной сделал. Мне просто иногда хочется, чтобы все было по-другому, чтобы Руки-кун не оказался его второй половинкой или чтобы я вовсе никогда не встречал Рейту… тогда бы ничего этого не произошло. Потому что, по правде говоря… теперь я опасаюсь любых отношений, - Уруха поднял взгляд на Аоя. – Я не хочу, чтобы мне снова причиняли боль…

- Я не собираюсь причинять тебе боль, Уруха, - тихо ответил Аой, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать его в губы; а отстранившись, с облегчением выдохнул – а ведь даже не заметил, что задерживал дыхание. Теперь он знал, что беспокоит Уруху, – и пусть он ничего уже не мог исправить, по крайней мере, он знал.

- Не понимаю, как можно не замечать или не хотеть тебя, - пробормотал Аой. Уруха пожал плечами. – Может, ты просто выбираешь каких-то идиотов?

- Не думаю, что ты идиот, Аой… - улыбнулся Уруха. – Ты же принц, живущий за яичным рвом, помнишь? Ты никогда не был троллем, я это сказал просто потому, что ты рассердил меня.

Он усмехнулся, когда Аой насупился:

- Ну спасибо хоть на этом.

- Я не испытываю к Рейте ненависти, - внезапно произнес Уруха. Этим, наверное, он хотел предупредить Аоя не делать ничего поспешного и глупого – хотя Аой и так не собирался. Рейта был его другом, и пусть даже он поступил откровенно неправильно, все давно осталось в прошлом, и с этим ничего нельзя было поделать.

- Когда мы были вместе, он хорошо ко мне относился, иначе я бы не полюбил его. До него я так многого не знал и не замечал… можно сказать, он помог мне вырасти. Мне нравится думать, что он по уши втюрился в нашего вокалиста и только поэтому Руки стал ему нужен больше, чем я. Глупо, да?

- Нет, не глупо. Лучше уж у плохого поступка будет хороший мотив, чем вовсе никакого мотива.

Еще пару мгновений они сидели, погруженный каждый в собственные мысли, а потом Аой игриво пихнул Уруху плечом. Тот посмотрел на него с кривой ухмылкой.

- А теперь можно мой Уруха ко мне вернется? – с улыбкой спросил Аой. Он хотел во что бы то ни стало привести гитариста в норму, ему было больно видеть бледную тень прежнего Урухи.

- Нууууу… - протянул Уруха. – Это зависит от того, действительно ли ты хочешь именно его.

Приобняв Уруху за талию, Аой прошептал ему на ухо:

- Я действительно хочу именно его.

- Отлично. Потому что мне нравится, что у меня есть мой личный принц.

Усмехнувшись, Аой поцеловал его в край ушной раковины и зарылся лицом в его шею, снова позволяя аромату шоколада и клубники одурманить его.

Продолжение следует...

ну вот теперь хоть что-то становится понятным. немного грустная глава, но в принципе, я так и думала, что Уру просто боится новых отношений. уверена, что Аой сможет его переубедить. я в него верю

и как всегда спасибо за перевод, Leshaya.

Та-да-да-дам! Всех с прошедшим Днем влюбленных я хочу поздравить долгожданной новой главой)))

Глава 15

Аой улыбался, листая журнал из стопки под стеклянным столиком; правда, этому номеру было уже почти три года, зато это был журнал о музыке, в котором напечатали статью про их группу, и Аой хотел узнать, насколько они изменились с тех пор. Он всегда чувствовал себя странно при виде их лиц на глянцевых обложках: сперва это чуть не сводило его с ума, но по прошествии лет он привык видеть там свою улыбку… или, что случалось куда более часто, мрачный взгляд.

Он пролистывал страницы, мельком подмечая остальные группы, засветившиеся в этом выпуске, и одновременно слушая доносившиеся с кухни стуки открывавшихся-закрывавшихся ящиков, раздражающий шорох бумаги и скрип пластика. Уруха в очередной раз съездил в магазин за продуктами и теперь поминутно недовольно вздыхал, запихивая их в холодильник и шкафы.

- Мы не успеем все это съесть до нашего отъезда, - пропыхтел Уруха за его спиной, после чего раздался шум упавшего пакета, и Аой улыбнулся еще шире. В этот момент он как раз остановился на странице с обзором электрогитар и басух.

- Вообще-то я не просил тебя закупаться на случай ядерной войны, - пробормотал Аой, разглядывая великолепные Gibson – просто идеальный выбор для акустики. Впрочем, он быстро опомнился и перевернул страницу – его гитар уже и так хватит ему на всю жизнь. Руки всегда подшучивал по поводу его коллекции гитар всевозможных форм, типов и цветов, большую часть времени пылившейся в кладовке. В квартире было маловато места для всех, под рукой он обычно держал только одну электрическую, на которой играл чаще всего, да акустическую. Даже Уруха иногда подкалывал его по этому поводу, но Аой просто не мог иначе… в этом была вся его жизнь.

- У нас почти не осталось обычных продуктов, зато тут просто чудовищное количество фастфуда! И когда я говорю «чудовищное», это значит, что оно действительно чудовищное, даже для меня – а это о чем-то да говорит. Сначала мы загрязняем воздух, а теперь впустую переводим еду. Для полноты картины не хватает только повсюду разбрасывать мусор.

- Упс… где-то снаружи я обронил окурок, - хихикнул Аой и, чувствуя, как Уруха сверлит взглядом его спину, сгорбился над журналом.

- Отлично, теперь мы настоящие враги окружающей среды. Благодаря тебе.

- Ну, тут не я один виноват, это у тебя страсть к вредной еде. И я по-прежнему утверждаю, что половина озоновых дыр – твоя вина.

- Эй, тот спор про лак для волос выиграл я, Аой-тян! – воскликнул Уруха. Стук очередного задвинутого ящика эхом прокатился по кухне и гостиной. – Так что это нечестно.

- Ты тоже любишь играть нечестно, Уруха-тян, - Аой нарочито подчеркнул это «тян». – Да и вообще, будем набивать себе желудки до тех пор, пока все не съедим, все равно диета пошла коту под хвост… или можем просто забрать оставшуюся еду домой.

Аой прекрасно помнил, как Урухе нравится, когда он называл свою квартиру домом, подразумевая, что теперь это не «его», а «их» дом.

- Ты практичен, как всегда. Наверно, это хорошо, хотя когда мы только познакомились, я не был в этом так уверен. Помнишь? А хотя тогда ты был вообще одержимым.

- Это почему? Не был я одержимым, - запротестовал Аой, закрывая журнал и кладя его обратно под столик. Уруха присел на диван рядом с ним, картинно заломил руки и состроил испуганную мину:

- «Уруха, не трогай это!», «Не крутись около моей гитары, я сам ее уберу!», «Оставь в покое усилитель!», «Не прикасайся к проводам, я сам их подсоединю!» – передразнил он Аоя. Тот нахмурился.

- Я себя так не вел.

- Ты вел себя так, как будто я понятия не имею, с какой стороны подходить к оборудованию. Ты никому не позволял прикасаться к своим вещам. Вообще-то ты и сейчас такой.

- Я просто хочу избежать возможных неприятностей. Это оборудование дорогое, и я не люблю, когда возле него отираются чужие. Уж лучше я сам с ним разберусь и буду знать, что все сделал правильно.

- Ты так не только с оборудованием поступаешь, - упрекнул его Уруха. – Знаешь, какое у меня было о тебе первое впечатление?

- Ну, я по крайней мере не бродил туда-сюда, рассказывая всем подряд о статистике смертей и о том, что в любой момент сверху может упасть софит или колонка и убить кого-нибудь. Ты перепугал меня до смерти, – усмехнулся Аой. Уруха небрежно пожал плечами:

- Но это была чистая правда! И это не я тебя перепугал, а статистика, я только рассказывал о ней, предупреждал. Ведь Руки постоянно пятился к краю сцены, пока мы настраивались, и я все думал, что он вот-вот рухнет оттуда и свернет себе шею.

Аой улыбнулся, вспомнив свой первый концерт с the GazettE – теперь уже, казалось, такой далекий. Он помнил, как сильно нервничал, однако все прошло идеально, и когда он в конце выхода на бис стоял на сцене вместе с остальными участниками в ярком свете прожекторов, он понял, что именно этим и именно с этими людьми он хотел бы заниматься. Тогда the GazettE стали его второй семьей, и он ни на секунду об этом не пожалел.

- Ты мне понравился, несмотря на все твои странности.

- Ты мне тоже понравился, несмотря на всю твою одержимость.

- И это было просто замечательно, ведь если бы гитаристы друг другу не понравились, the GazettE никогда не сложились бы, - согласился Аой. И оба вдруг, не сговариваясь, замолчали, услышав шум дождя, застучавшего по крыше.

- Я не знал, что сегодня будет дождь, - пробормотал Уруха, подняв взгляд к высокому потолку, словно мог сквозь него рассмотреть капли, падающие с неба. – Я собирался ближе к ночи сводить тебя на озеро, там очень красиво, когда на небе луна.

- Да уж, дождь пошел очень невовремя… Может, завтрашней ночью?

- Завтра не будет полнолуния, кроме того… я вообще-то люблю дождь, - Уруха откинулся назад и прикрыл глаза, прислушиваясь к дождю, который как раз усилился, забарабанив еще громче. – От него меня всегда клонит в сон, и когда мне надо поспать – например, если я нервничаю и не могу уснуть в ночь перед выступлением, - я всегда надеюсь, что пойдет дождь, который убаюкает меня.

- Если уснешь, не наваливайся на меня, - передразнил Аой Уруху его же словами со вчерашнего вечера. Уруха тихо рассмеялся, не открывая глаз.

- А вообще больше всего я люблю, когда одновременно идет дождь и светит солнце. Это как-то неестественно, правда?

- Возможно. Я как-то не задумывался.

- Тебе непременно надо увидеть дождь в солнечный день. Мне всегда нравится стоять под таким дождем, потому что он не холодный… в отличие от тех, которые идут в пасмурные дни.

Аой откинул голову на спинку дивана, наблюдая за разглагольствующим Урухой. Ему нравилось слушать гитариста; его идеи, его образ мышления… это всегда поражало и увлекало Аоя.

- Вода попадает на кожу еще холодной, но солнце тут же согревает ее, а потом все вокруг начинает сверкать и переливаться в лучах его света. А деревья словно сияют, - Уруха улыбнулся, и Аой не смог удержаться – наклонился и нежно поцеловал его в губы. Как только он отстранился, Уруха распахнул глаза.

- Я бы хотел вместе с тобой увидеть дождь в солнечный день, - нежно произнес Аой. Даже странно было, как это Уруха заставляет его хотеть сделать то, о чем он раньше и не задумывался.

- Неестественный и завораживающий… - тихо добавил Уруха. Его пальцы выписывали узоры на ладони Аоя, лежавшей на диване между ними, - еще одна из его привычек, подмеченных Аоем. Уруха не отводил взгляда от глаз друга. – Может, когда-нибудь нам повезет, и мы попадем под такой дождь? Я бы хотел посмотреть на тебя под струями ливня.

Уруха медленно, игриво провел пальцами по руке Аоя вверх, и щеки того немного покраснели – от этой фразы и этих действий. Дойдя до шеи Аоя, Уруха легонько ее пощекотал, внимательно наблюдая за реакцией.

Аой рефлекторно склонил голову набок, пытаясь уйти от касания проказливых пальчиков Урухи, – он не очень-то боялся щекотки, однако единственным его уязвимым местом была именно шея, особенно ближе к затылку. Уруха улыбнулся, продолжая свою пытку - с тем восхищенным и любопытным выражением лица, какое бывает у ребенка, который открыл для себя нечто новое и теперь с болезненным интересом сидит и смотрит на это.

- А я и не знал, что ты боишься щекотки. - Уруха отстранился только тогда, когда Аой коротко рассмеялся и шлепнул его по совсем уж обнаглевшей ладони.

- Только здесь… черт, я только что открыл свое слабое место врагу.

- Разве я тебе враг? – подмигнул ему Уруха. – Так значит, остальные слабые места ты будешь держать от меня в секрете? Но у меня ведь и в мыслях не было воспользоваться своим преимуществом и защекотать тебя до смерти!

Аой недоверчиво фыркнул.

- Я надеюсь, что ты выше этого… но, клянусь своими гитарами, других мест нет.

- Ну, раз так клянешься, то точно не врешь, - усмехнулся Уруха. – И все-таки мне хочется проверить, какие чувствительные местечки у тебя еще есть…

- Это что, плохая попытка меня склеить, Уру-кун? Я в шоке.

Уруха прикрыл рот ладонью, пытаясь сдержать смешок, а Аой тихо хихикнул.

- Нет, что ты, никакого подтекста – я действительно хочу знать, какие еще чувствительные местечки у тебя есть. Я уже знаю, что одно у тебя за ушами, потому что ты всегда вздрагиваешь, когда я там касаюсь, еще одно – на губе, где у тебя прокол, потому что ты всегда стонешь, когда я провожу по нему языком, - поделился своими тайными наблюдениями Уруха. Аой начал краснеть. – И тебе очень нравится, что я глажу тебя кончиками пальцев по щеке, когда мы целуемся.

Уруха сел прямо, а Аой прикусил нижнюю губу и закрыл глаза, собрав всю свою волю в кулак, чтобы не наброситься кое на кого прямо сейчас. А потом губы Урухи приблизились к его уху, и чужое дыхание щекотнуло кожу.

- Я в душ, не усни без меня.

Аой открыл глаза, почувствовав движение рядом – Уруха встал, чтобы, как и сказал, пойти в душ. Внутренне помрачнев, Аой проследил за его удаляющейся фигурой. Вот почему Уруха всегда так поступал – доводил его до предела, а потом просто уходил, оставляя его наедине с желанием и без какой-либо надежды на облегчение? Конечно, Аой был благодарен ему за столь необходимую близость: за поцелуи, за прикосновения, - но он не мог не желать большего. А Урухе, казалось, нравилось дразнить его… если именно это было причиной такого поведения. Ну, вообще-то Уруха, казалось, был именно из людей, любящих такое, – он дразнил Аоя, даже когда они целовались и обнимались, так что, наверное, именно в этом и было дело.

Аой медленно выдохнул, стащил себя с дивана и повернулся в сторону кухни: пакеты из магазина в беспорядке валялись на столе, Уруха не дал себе труда убрать их. Аой быстро засунул их в мусорное ведро, думая о том, как ужасно Уруха вел бы хозяйство, и вспоминая, как он отмазался от уборки под тем предлогом, что у него не было костюма горничной.

Закончив, он пошел в спальню – было уже поздно, а он немного устал за день. После их утреннего разговора Уруха потащил его на затянувшуюся прогулку по лесу, и Аой даже не противился этому, потому что Уруха снова выглядел таким счастливым – ничего похожего на то подавленное состояние, в котором он в последнее время находился. Аой понимал, что Уруха, скорее всего, еще сомневается, стоит ли действительно начинать отношения с ним, – да и сам Аой не был еще полностью уверен, все-таки он не был из тех, кто с легкостью принимает новое. Но по крайней мере Аой теперь знал, в чем проблема, и мог что-то предпринимать. Ему слишком нравился Уруха, чтобы отпугнуть его своими поспешными действиями.

Вздохнув, Аой забрался в постель и лег ничком. Пожалуй, это была одна из самых удобных кроватей, на которых он когда-либо спал, – Уруха знал толк в мебели, да и вообще во всем, что могло украсить его жизнь. Аой уткнулся лицом в кипенно-белую подушку, отчаянно стараясь не заснуть, потому что Уруха его просил, но это было действительно сложно: коварная постель оказалась слишком уютной. Аой даже не понял, что задремал, пока не услышал звук шагов по деревянному полу и стук закрывшейся двери.

- Я просил его дождаться меня – и что в итоге? – раздался откуда-то сзади игривый голос Урухи. Аой все так же лежал на животе в обнимку с подушкой. – Ну что ж, я полагаю, тогда все отменяется?

Зевнув, Аой медленно перевернулся на спину и сонно улыбнулся Урухе, который стоял, прислонившись спиной к двери ванной.

- Что отменяется? – спросил он, не сдержав еще один небольшой зевок.

- Какой-то ты сонный, ложись обратно. Я не хочу, чтобы ты из-за меня не выспался и наутро жутко выглядел, - ответил Уруха. Оттолкнувшись от двери, он подошел к той стороне кровати, на которой лежал Аой.

- Я не сонный, просто отдыхал. Мне нужно больше отдыхать, вы же сами советовали, доктор.

- О, так теперь я доктор? – Уруха влез на кровать рядом с ним.

- Из тебя получился бы отличный врач-маньяк.

- Может, мне надо было пойти во врачи, а не в гитаристы? Я достаточно чокнутый для роли маньяка в белом халате? Есть ли у тебя какие-нибудь проблемы с психикой, Аой-тян? Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – шутливо спросил Уруха.

- Так-так, любишь ролевые игры? Горничная, учитель, теперь вот доктор… Что еще у тебя в запасе? – Аой усмехнулся, когда Уруха невозможно очаровательно сморщил нос.

- Дело не во мне. Ты не замечал, что это ты постоянно норовишь меня как-то обозвать? Так что не переводи на меня стрелки, извращенец, у тебя все равно не получится. А теперь ответь на вопрос – у тебя есть какие-нибудь проблемы?

На мгновение задумавшись, Аой кивнул, встряхнувшись и уже не чувствуя себя таким сонным.

- Есть у меня одна проблемка.

- Хм… расскажите мне, - улыбнулся Уруха. – Доктор Уруха может вылечить практически все.

- Это замечательно, потому что то, что я чувствую, приводит меня в замешательство…

- Проблема физического или эмоционального характера?

- И того, и другого, - голос Аоя стал немного глубже, и в глазах Урухи мелькнула тень понимания.

- Симптомы? – Уруха все еще притворялся, что поддерживает эту игру, но чувствовалось, что внутренне он посерьезнел и ловил каждое слово. Аой перевел взгляд на потолок и, сложив руки на животе, снова заговорил:

- Помните, вы сказали мне, что я одержим? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: - Так вот, я начинаю понимать, что это действительно так, только причина другая.

- И что же это за причина? – вкрадчиво поинтересовался Уруха. Его голос тоже стал тоном глубже, отчего Аой почувствовал нервную дрожь.

- По-моему, причиной этому - один человек... - Аой мельком заметил, как при этих словах Уруха улыбнулся. – Меня к нему постоянно тянет.

- Это не такое уж и редкое заболевание, - отозвался Уруха мягко. – Похоже, оно еще и заразное, потому что у вашего доктора та же проблема.

Аой повернул голову, чтобы посмотреть на Уруху, который сидел, подогнув ноги и опершись на одну руку, и наблюдал за ним.

- И я в замешательстве, потому что со мной никогда еще такого не было. Можно с этим что-нибудь сделать?

Аой очень надеялся, что Уруха поймет, о чем речь; он слишком нервничал и боялся, чтобы предложить напрямую, слишком переживал из-за возможного отказа, ведь ему нужен был не просто поцелуй или ласка. С Урухой ни в чем нельзя было быть уверенным наверняка, таким он был взбалмошным и непредсказуемым, и Аою казалось, что куда лучше скрывать свои желания до тех пор, пока он не убедится, что его не отвергнут. Уруха улыбнулся уголком рта.

- Ну… - он пододвинулся поближе, и Аой привстал, опираясь на локти. – Ты что-то говорил о том, чтобы поклоняться моему телу… может быть, это поможет?

Уруха наклонился над Аоем, и тот задышал чаще от этого молчаливого разрешения, тут же привлек Уруху к себе и поцеловал, наслаждаясь податливостью его тела. Тот тихо застонал, когда Аой теснее прижал его к себе, и это еще сильнее разожгло желание Аоя.

Аой гладил светлые локоны, пропускал их сквозь пальцы, а губы Урухи снова и снова касались его губ. Урухе нравилось целоваться, не закрывая глаз, - так ощущения становились еще острее. И Аою от таких поцелуев становилось еще жарче.

- Тебе нравится? – прошептал Уруха и медленно обвел языком изгиб его ушной раковины. Аой прикусил нижнюю губу, осмелившись передвинуть ладони ниже и подхватить Уруху под ягодицы, и тихо застонал. – Буду считать, что это «да».

Внезапно Уруха выпрямился, усевшись верхом на бедра Аоя, и тот тут же затосковал по его губам и языку. Но его глаза мгновенно потемнели, когда Уруха, скрестив руки, взялся за футболку и медленно приподнял ее, открывая плоский живот – столь же приятный на вид, как и бедра, которые Уруха постоянно оголял.

Аой положил руки на эти манящие бедра, а Уруха стянул с себя футболку, отчего его волосы немного растрепались, и отбросил в ее сторону. Аой все никак не мог поверить, что это происходит, что Уруха действительно сидит сейчас на нем, голый по пояс, и смотрит на него полными желания глазами. Несмотря на всю шутливость Урухи, его взгляд всегда окатывал Аоя жаром, – и это было второе, на что последний обратил внимание в его внешности после чуть надутых губ.

- Ты не представляешь, как долго я этого хотел, - тихо прошептал Аой. Его ладонь проскользила вверх по бедру Урухи до живота, чтобы нежно погладить , – почти так же, как это делал Уруха той ночью, когда между ними впервые все зашло так далеко. Уруха улыбнулся, глядя сверху вниз, и не остановил его. Его кожа была такой нежной, что под прикосновением казалась шелковой. – Пусть даже я осознал это только сейчас.

- Я исполню твое желание, - ответил Уруха, плавно переместившись с колен Аоя на кровать, и лег рядом с ним. – Кстати, ты помнишь, что вообще-то должен поклоняться моему телу?

Усмехнувшись, Аой встал на колени перед разлегшимся Урухой.

- Всегда такой требовательный, даже в постели, - пробормотал Аой, на что Уруха улыбнулся. Аой немного нервничал, хоть и осознавал, что точно хочет этого, но он был настроен побороть свое волнение, чтобы все получилось как надо. И полуобнаженный Уруха, который с такой легкостью предложил себя ему, несомненно, помогал ему укрепиться в этом решении.

- А ты всегда такой осторожный… даже в постели, - поддразнил Уруха, успокаивающе погладив его по руке.

- Вот, значит, почему ты пошел в душ? – пробормотал Аой, медленно целуя линию челюсти Урухи; им не нужно было никуда спешить, да и обоим нравились неторопливые, чувственные ласки, затем перешел к шее и почувствовал, как горло Урухи легонько задрожало, когда тот засмеялся:

- Может, мне стоило пригласить тебя с собой?

- Не помешало бы, - согласился Аой, лизнув бьющуюся жилку на его шее. Неужели Уруха свел его с ума уже настолько, что Аою нравится даже вкус его кожи?.. Уруха громко выдохнул, когда Аой, незаметно улыбнувшись, провел языком по его шее, оставив влажный след. Теперь он понимал, что Уруха имел в виду, когда говорил, что хочет найти все его чувствительные местечки, – Аой обнаружил, что ему нравится, как размыкаются губы Урухи, чтобы судорожно глотнуть воздуха, так что он даже опустил ресницы, чтобы скрыть жадный блеск в глазах, неторопливо скользя языком по коже. Он хотел найти и другие места, воздействие на которые вызывает такую реакцию. Аой нежно прижался губами прямо под подбородком Урухи, и руки того легли ему на плечи.

- Ну как, у меня хорошо получается?

- Исключительно, - прошептал Уруха. Его руки соскользнули с плеч Аоя, и проворные пальцы высвободили сначала первую пуговицу рубашки из прорези, затем перешли ко второй. Аой следил за Урухой, опустившим взгляд вниз и чуть приоткрывшим губы, полностью сконцентрированным на своей задаче.

Разделавшись с последней пуговицей, Уруха скользнул ладонями под рубашку и медленно спустил ее с плеч Аоя. Тот задрожал, когда руки Урухи коснулись его обнаженной кожи, и выпрямился, чтобы дать возможность полностью снять рубашку. Уруха обласкал взглядом его голый торс, прежде чем заняться штанами. Улыбнувшись, Аой перехватил ладони, которые уже двинулись к его поясу. Сурово посмотрев на Уруху, он открыл было рот, но Уруха высвободился из его хватки и закинул руки за голову.

- И не вздумай гнать, что терпение – добродетель. Мы и так достаточно ждали, разве нет?

Грубоватое выражение заставило Аоя коротко рассмеяться и быстро наклониться, чтобы поцеловать Уруху в губы, уже привычно и все так же будоражаще. А потом они отстранились друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.

- А я и не знал, что тебе не терпится так же, как и мне, Уру, - выдохнул Аой. – У меня было такое ощущение, что я гонялся за ветром в поле.

- У меня тоже есть гормоны, Аой, несмотря на все мои странности. Просто мне было трудно после… Рейты… и других «моральных уродов», как ты их назвал. Я не хотел, чтобы то же самое произошло между нами, потому что ты по-настоящему мне нравишься, Аой.

- Но я же до сих пор не ушел от тебя, правда?

- Откуда мне знать, что ты не собираешься меня «поматросить и бросить»? – шутливо отозвался Уруха.

- После всего того, через что мне пришлось пройти, чтобы оказаться здесь, с тобой? Ну уж нет, можешь даже не мечтать избавиться от меня в ближайшее время, - заверил его Аой и начал игриво покусывать и целовать его шею. Уруха чуть не взвизгнул и, сбиваясь с дыхания, пробормотал:

- Отрадно… это слышать… Потому что я могу быстро попасть в зависимость от поклонения моему телу.

Аой усмехнулся – он и вправду хотел, чтобы Уруха обрел уверенность в том, что после того, что между ними сейчас будет, Аой не исчезнет, как предыдущие его ухажеры. Аоя привлекало не только умопомрачительное тело Урухи, которым он сейчас жаждал обладать: он бы не стал зашел настолько далеко, если бы его не привлекли, в первую очередь, странная личность Урухи и его необычные взгляды на жизнь. Именно на это он прежде всего обратил свое внимание, а страсть пришла уже потом, и теперь Аою нужно было и то, и другое.

- Может, ты меня наконец разденешь? - внезапно прошептал Уруха.

- Вижу, что ты совсем не стыдишься своей наготы, - поддел его Аой, но слова Урухи послали по всему телу крохотные искры удовольствия – ведь совсем скоро все явно станет куда интереснее.

- Так мне ведь нечего стыдиться.

- Как самоуверенно.

Уруха рассмеялся, ловко подцепил пуговицу собственных брюк, сладко улыбнувшись, расстегнул ее и потянул вниз молнию. Аой следил за каждым его движением.

- Тебе не нравится, как я выгляжу?

- Я же уже говорил, что ты прекрасен, - прошептал Аой, подавив желание самому поскорее раздеть Уруху, когда тот сунул большие пальцы под пояс брюк, чтобы приспустить их до середины бедер. – Помочь?

Последнее слово далось с трудом: от вида почти обнаженного Урухи у Аоя перехватило дыхание.

- Ну, если тебе не сложно… - Уруха сдвинулся, чтобы было удобнее это сделать, и Аой окончательно стянул с него брюки, а потом взялся было за последний предмет одежды, оставшийся на нем, - боксеры. – Ты играешь нечестно, Аой-тян! Твои-то джинсы еще на месте.

Уруха привстал на одном локте и свободной рукой настойчиво дернул за пуговицу на его поясе – естественно, безрезультатно. Аой быстро помог ему расстегнуть и снять джинсы, а потом Уруха, медленно стянув его боксеры, отбросил их, так что Аой остался полностью обнаженным под его внимательным взглядом и немедля покраснел – как и всегда, когда Уруха вел себя так откровенно.

- Ну и кто из нас теперь играет нечестно? – спросил Аой. В шутливой интонации проскользнула неуверенность, которую не хотелось бы показывать, – во взгляде Урухи было что-то, что заставило слегка занервничать. Уруха молча провел рукой по груди Аоя, одобрительно хмыкнув. Аой шелестяще выдохнул, когда ладонь остановилась прямо под пупком, почти невинно погладила кожу и отдернулась. Боже, даже эта секундная ласка не на шутку возбудила его.

- Я играю честно, - Уруха надул губы. – Раздень меня до конца, Аой, и мы снова окажемся наравне, я же тебя не останавливаю.

«В кои-то веки», - пронеслось в голове у Аоя. Он рассеянно улыбнулся, заметив, что Уруха находится в том же возбужденном состоянии, что и он сам.

Наклонившись, Аой глубоко поцеловал Уруху, а затем скользнул пальцами под резинку его трусов, лаская кожу под тканью, и тут же убрал руку. Уруха тихо охнул, и тогда Аой наконец-то стянул с него ставшие тесными боксеры и кинул их на пол.

Затем он обвел взглядом обнаженное тело Урухи – точно такое, каким он себе его и представлял: нежная белая кожа, плавные очертания мышц – плавные, но не женственные, в них чувствовалась сила, - худощавые, но не слабые руки, все идеально и соразмерно. Он был совсем непохож на девушек, которые были до этого у Аоя – хрупкие, нежные. Тело Урухи определенно принадлежало мужчине, но вместе с тем было таким изящным и красивым…

Уруха раздвинул ноги, чтобы Аой мог удобно устроиться между ними, и тот, вздохнув, лег сверху, даже задрожав от удовольствия, когда они соприкоснулись кожа к коже. Член Урухи прижимался к его животу, и Аой обнаружил, что ему нравится это ощущение. Тихо застонав, Уруха провел руками по его спине. Вся шутливость покинула его, в этот момент желание взяло верх.

Пытаясь успокоить дыхание, Аой зарылся лицом в шею Урухи, поцеловал его в плечо. Одно лишь то, как сжимали его бедра Урухи и как его член прижимался к животу Урухи, доставляло ему немыслимое удовольствие. Уруха слегка заерзал, видимо, пытаясь побудить его продолжать. Приподняв голову, Аой нежно поцеловал его в ключицу, провел губами вниз по груди, а потом вбок, чтобы поцеловать сосок Урухи, тут же затвердевший от сочетания влаги и прохладного воздуха комнаты. Уруха тихо зашипел и выгнулся под этими прикосновениями. Озорно улыбнувшись, Аой снова поцеловал сосок, на этот раз высунув язык и лизнув самую вершину, – и пальцы Урухи запутались в темных волосах.

- Чувствительное местечко, м? – прошептал Аой и подул туда, где только что провел языком. Он поднял взгляд на разрумянившееся лицо Урухи: тот закусил нижнюю губу и прикрыл глаза от удовольствия. Помнится, он как-то говорил, что соски – это его слабое место. Тогда Аой воспринял это как шутку, зато теперь, судя по тому, как Уруха дергался от его касаний, стало ясно, что это чистая правда. Не у одного Урухи получалось находить эрогенные зоны.

В ответ Уруха только всхлипнул что-то невнятное, побуждая его продолжить, и Аой с радостью подчинился: снова опустил голову, нежно прикусил один сосок и немедля зализал его, молчаливо извиняясь, потом перешел к другому и приласкал так же, как и первый, уделив ему равное мучительно-неторопливое внимание. Поцелуи начали спускаться ниже, на плоский подрагивающий живот. Почему-то Аой почувствовал еще большее возбуждение, заметив эту слабую дрожь. Уруха тихо застонал, его окончательно повело, он отчаянно нуждался в прикосновениях Аоя. Нежно поцеловав Уруху прямо над пупком, Аой коснулся кожи кончиком языка и обвел кругом, а потом нырнул в ямку.

- Уруха, - прошептал Аой, его выдох лаской прошелся по влажной коже. Внимательно наблюдая за реакцией Урухи, он повел языком ниже, остановился, чтобы поцеловать паховую складку, и на мгновение прижался щекой к внутренней поверхности бедра, подняв взгляд. Глаза Урухи все еще были закрыты, он зарылся пальцами теперь уже в собственные волосы и, похоже, полностью затерялся в своем наслаждении. И как же прекрасно было видеть, как Уруха теряет над собой контроль в его руках, как открыто показывает свои чувства… Аой провел пальцами по другому бедру Урухи, и тот, вздрогнув, схватил его за запястье.

- По-моему, с меня уже достаточно издевательств, - задыхаясь, выдавил он.

- Тебе напомнить, как ты себя вел? – проворковал Аой. – У меня был достойный учитель.

Под умоляющим взглядом Урухи, который все еще держался за его запястье, Аой быстро утратил показное равнодушие. Повернув голову, он еще раз поцеловал бедро Урухи и выпрямился.

- Как… как мы будем это?.. – Аой все еще нервничал по поводу предстоящего. Он был в курсе основного принципа – в общих чертах даже натуралы себе это представляли… и все-таки он волновался. – У меня презервативов нет… да ничего у меня нет.

Только когда эти слова повисли в воздухе, Аой осознал, насколько же неготовыми они с Урухой пришли к этому – у них не было даже самого необходимого. Он не хотел причинять Урухе боль, но в то же время отдавал себе отчет, что не сможет остановиться на этом моменте и не взять его. Аой даже думать не хотел о том, что утолять разожженную общими усилиями страсть ему придется самому… Но ведь есть другие способы… Мысли Аоя оборвались, когда Уруха тоже сел и успокаивающе погладил большим запястьем вены на его запястье. А потом, усмехнувшись, слез с кровати и зашарил под ней.

Наклонившись, Аой с удивлением и любопытством наблюдал за тем, как Уруха чуть ли не полностью залез под кровать. Затем раздался шорох, и Уруха извлек на свет божий какой-то пластиковый пакет. Сунув в него руку, Уруха вытащил полную горсть презервативов, которые триумфально высыпал на прикроватную тумбочку, и два тюбика смазки, а потом улыбнулся – довольно, но немного смущенно.

- Ого, - Аой окинул взглядом горку, образовавшуюся на тумбочке, и вопросительно посмотрел на Уруху. Тот пожал плечами и забрался обратно на кровать.

- Я сделал небольшую остановку на пути сюда… никогда не знаешь, когда они могут пригодиться, - Уруха старательно избегал его взгляда, и Аой не смог сдержать смеха.

- Хорошо, что ты это все купил, а то что бы мы иначе делали?

Улыбнувшись, Уруха улегся обратно на спину, обнимая Аоя, и они снова стали целоваться, медленно и томно. Кожа Урухи опять порозовела под изучающими ладонями Аоя, а потом Уруха одной рукой вслепую пошарил по тумбочке и протянул ему смазку. Аой взял ее, уговаривая себя, что здесь не о чем беспокоиться, все у него получится.

Уруха терпеливо наблюдал за тем, как Аой открутил крышку и покрыл гелевой субстанцией три пальца. Шире раскинув ноги, Уруха повозился, чтобы ему было удобнее, а Аою было легче его подготовить. Прикусив губу, Аой прижал один палец ко входу, но Урухе пришлось двинуть бедрами, чтобы кончик пальца проник в него. Только после этого Аой немного расслабился, уверенность начала возвращаться к нему: он осторожно ввел палец максимально глубоко, и ощущение тугого жара внутри наполнило его предвкушением. Медленно вытянув палец почти до конца, Аой снова протолкнул его внутрь, и Уруха улыбнулся.

- Я и так расслабился, Аой, не нужно надо мной трястись, давай еще один, - подбодрил он. Аой послушно добавил второй палец, а потом краска прилила к щекам Урухи, когда он скользнул внутрь еще и третьим. Он все еще мысленно поражался тому, что туда действительно может войти член, настолько необычным было зрелище того, как Уруха принимал три пальца сразу. Облизнувшись, Аой вытянул их, и тогда Уруха взял один презерватив из горки и зубами разорвал упаковку. Аой застонал при виде того, как Уруха одним ловким движением раскатал резинку по его члену.

- Проведи по нему ладонью, - подсказал Уруха. Той же рукой, которой подготавливал его, Аой быстро провел по члену, нанося смазку поверх презерватива. А потом Уруха откинулся назад, чуть не хихикая от предвкушения, вцепился в подушку над своей головой и намекающе двинул бедрами. Глубоко, нервно вдохнув, Аой наклонился, приставил головку ко входу; Уруха, дотянувшись, одной рукой помог ему скользнуть внутрь… и оба задохнулись от ощущений: Аой – от обхватившего его тугого жара, а Уруха – от заполнившего его твердого члена. Но все перекрывала сама мысль о том, что Аой оказался внутри Урухи. Аой на мгновение замер, выдохнул, уткнувшись во влажную шею Урухи, и тот провел одной рукой по темным волосам, а другой успокаивающе погладил его по спине.

- Уруха… боже… - Аой боялся даже пошевелиться, чтобы переполнявшие его чувства не разорвали его. Он ждал этого с тех пор, как они с Урухой впервые поцеловались. Спустя несколько мгновений он поднял голову и посмотрел на блестящее от испарины лицо Урухи – за последнюю минуту воздух в комнате словно раскалился, кожа стала влажной, хотя они почти ничего еще не сделали.

- Ты так великолепен, когда волнуешься, - прошептал Уруха и тихо рассмеялся, когда Аой поцеловал его. Смех перешел в стон, когда Аой осмелился снова начать движение: он почти полностью вышел, а потом медленно толкнулся обратно. В таком же неторопливом ритме он и продолжил, и все равно наслаждение не давало дышать размеренно, заставляя задыхаться. Да еще и Уруха под ним выглядел невыносимо сексуально: его волосы были растрепанными, что всегда Аою нравилось, но в данный момент причина этого была крайне непристойной, и это зрелище возбуждало его безумно. Уруха, наверное, снова затерялся в своем удовольствии: он явно пытался не закрывать глаза и смотреть на Аоя, но веки неумолимо смыкались, и случайные стоны срывались с припухших губ. Его руки с силой сжимали плечи Аоя, иногда соскальзывая на предплечья, и Аой втайне радовался тому, что Уруха как гитарист коротко стриг ногти. В противном случае Аою пришлось бы щеголять царапинами по всей спине, плечам и рукам следующие несколько недель.

Аой подхватил Уруху под бедро, чтобы входить еще глубже, и Уруха подался ему навстречу, снова вцепившись руками в подушку. Закрыв глаза, Аой откинул голову назад – невыносимое удовольствие нарастало, - а Уруха внезапно хрипло вскрикнул.

- Сделай так снова, - простонал Уруха. – Еще… еще!..

И тут Аой понял, что произошло – он нашел точку, из-за которой секс между мужчинами приносил столько удовольствия. Ему хотелось, чтобы Урухе было хорошо, хотелось наслаждаться его криками, и потому Аой подтянул его повыше, подхватил под ягодицы, чтобы входить под тем же углом, – и Уруха снова сдавленно застонал, проведя ладонью по лбу. Аой ответил таким же стоном, грубо поцеловал Уруху в полуоткрытые губы и во время поцелуя почти полностью вышел из него, оставив внутри только головку, а потом медленно толкнулся обратно. Уруха выдохнул ему в рот, коснулся языком его языка и оторвался только для того, чтобы снова застонать.

Аой отклонился назад, чтобы, не прекращая толчков, огладить низ живота Урухи. Но ему ненадолго позволили остаться в такой позе: Уруха схватил его за плечи, притянул обратно к себе и обхватил ногами за талию, страстно целуя припухшими губами шею Аоя. Тому оставалось только продолжать двигаться, вознося их обоих на пик наслаждения, к которому они так стремились, приближая момент абсолютного блаженства, возможного только вот так, в слиянии с чужим телом.

Но Аой старался сохранять восхитительно неторопливый ритм, смакуя медленно нарастающее наслаждение. Тихие вскрики и стоны Урухи только разжигали желание; Аой не мог вспомнить, чтобы ему хоть с кем-нибудь было так же хорошо. Ладони Урухи, лежавшие на спине Аоя, тряслись от напряжения. Аой видел, что Уруха был уже совсем близок к финалу: его стоны стали почти беззвучными, тело дрожало, ноги стиснули талию Аоя, лицо раскраснелось, а глаза были крепко-крепко зажмурены.

Аой погладил зажатый между их животами член Урухи, и любовник буквально впился пальцами в его спину. Не прекращая медленных толчков, Аой потер большим пальцем истекающую смазкой головку, хотя Уруха вполне мог обойтись и без этого – они оба уже вплотную подошли к краю. Невыносимо острые ощущения ослепляли, и внезапно Аой услышал прерывистый выдох Урухи:

- Аой…

Теплая жидкость брызнула ему на руку и на живот. Что-то невнятно пробормотав, Уруха зарылся лицом в шею Аоя и громко застонал, напрасно попытавшись заглушить этот звук. Зашипев, Аой так резко толкнулся, что Уруха поехал вверх по простыням, и после этого наконец кончил, вжавшись в тело Урухи до предела и полностью отпустив себя. Оргазм был неожиданно долгим. Ноги Урухи соскользнули с талии Аоя, но руки по-прежнему удерживали его за влажную шею. Аой глубоко вдохнул, пытаясь привести судорожное дыхание обратно в норму; он по-прежнему оставался внутри Урухи – отстраняться совершенно не хотелось.

- Не могу… поверить. Мы только что… - все-таки случившееся было довольно шокирующим: мало того, что он запал на своего согруппника и друга, так у них к тому же только что был потрясающий секс. Он почувствовал, что Уруха улыбнулся, уткнувшись ему в шею:

- Должен сказать, что ты - прекрасный любовник, – охрипшим голосом пробормотал он. Аой прерывисто рассмеялся и поцеловал его в лоб. Он лениво подумал, что в такого мужчину легко влюбиться. Мысль была странной, но не такой уж и невероятной.

- А я должен сказать, что ты – прекрасный соблазнитель, – отозвался Аой и тихо застонал, все-таки отодвигаясь. Руки Урухи соскользнули с его спины, когда он вышел. Все мышцы еще были напряжены; Уруха правильно делал, что неподвижно лежал на постели с довольным видом. Его глаза снова были прикрыты, но теперь уже от изнеможения.

Аой стянул с себя презерватив, завязал узлом и бросил на тумбочку: в зоне досягаемости не было мусорной корзины, а он не собирался сейчас куда-то тащиться, чтобы найти ее. Уруха, судя по всему, возражений не имел; он выключил лампу, и комната погрузилась в сумрак, разбавленный только светом полной луны, заглядывавшей в дом через окно. Вообще-то сейчас они должны были любоваться ею с берега озера… но Аой был рад, что они никуда не пошли. Очень рад.

Вздохнув, Уруха слабо отпихнул подальше влажные простыни и накинул на себя и Аоя одеяло, в самом начале сбившееся к изножью кровати. Аой лег набок, и Уруха тут же перекатился поближе и прижался к нему. Аой уложил руку на его талию; их кожа все еще была немного влажной, и теперь воздух комнаты казался не приятно освежающим, а откровенно прохладным. Зная привычку Урухи натягивать одеяло до самого подбородка, Аой укрыл его, как тот привык.

- Как мило, - сонно прошептал Уруха, закинув руку Аою за спину, так что они оказались в объятиях друг друга. Аой молча опустил голову и прижался к его губам в коротком поцелуе. Он был благодарен Урухе за эту близость… близость, вышедшую далеко за рамки дружбы.

- Угу, - пробормотал он, тоже постепенно поддаваясь накатившей сонливости.

- А самое хорошее… - зевок прервал Уруху на середине фразы, - что впереди у нас целая неделя.

Глаза Аоя уже закрылись, но он все-таки улыбнулся сквозь легкую дремоту. Да, он определенно мог бы полюбить этого странного человека.

Продолжение следует...

спасибо за перевод!
ну, наконец-то у них хоть что-то пошло как надо   ! надеюсь, дальше будет еще лучше..

R.J.R., обязательно будет, даже не сомневайтесь!  

Никуся, я постараюсь, конечно, предупредить... но не обещаю. Вдруг во мне внезапно проснется внутренний садист?  

Leshaya пишет:Никуся, я постараюсь, конечно, предупредить... но не обещаю. Вдруг во мне внезапно проснется внутренний садист?  

Вот так, да? Ладно-ладно! В любом случае, я знала на что шла. Вдруг к тому времени и в нас проснется внутренний мазохист? ))