POV Aoi
Утром меня разбудил дикий ор над ухом. Кое-как разлепив глаза, я увидел перед собой возмущенного Крели: коммандер грозно сопел, держа над моей головой ведро, по всей видимости, с водой. «Широяма! Где твой мозг шляется, а? Ты в своем уме?? Нам надо гвардии готовить, а он нагло дрыхнет! Да еще с летчиком! Кою, ну-ка подъем! Извращенец, быстро в ванную!», последняя фраза явно относилась ко мне.
С усилием заставив себя подняться с кровати, я обмотался одеялом и, под возмущенное сопение Иничи, поплелся в ванную. Крели, недолго думаю, потрепал Кою по волосам, а затем и по щекам. Летчик возмущенно завозился, и, лениво потянувшись, вытянул губы трубочкой для поцелуя, забавно причмокивая. Я, давясь смехом, укатился в ванную остужать буйную головушку. Услышав подозрительный писк и тихое шипение я понял, что Крели не смог выдержать такой наглости и резко одернул Такешиму.
Минут через пятнадцать мы с Кою, почти полностью проснувшиеся, умытые и одетые жевали оладьи, любезно приготовленные Крели. Коммандер «серебряных» сидел на табуретке напротив, попыхивая сигареткой. Кою возмущенно смотрел в его сторону, так как не любил, когда в помещении курили. Но Иничи словно не замечал пронзительных взглядов гвардейца, остервенело жуя фильтр, прожигая меня взглядом. Мне казалось, что еще немного, и запахнет паленым, ибо от взгляда коммандера у меня заболела спина.
Как только мы запихнули в себя последний кусок, Крели вытолкал нас на улицу. Майское солнышко обласкало милое личико Кою, так, что я невольно засмотрелся. «Широяма! Не в музее! Бегом!», зашипел Крели, подталкивая меня. Мне захотелось придавить коммандера чем – нибудь тяжелым, чтобы максимум, что от него осталось - это лепешка на асфальте да пара моргалок. И бесплатное и беспрерывное воспроизведение матерного лексикона, такого объема, что любые молодежные словарики обзавидуются.
Догнав Кою, я успел чмокнуть его в носик, пока Крели не видит. Летчик смущенно улыбнулся, протянув губки в ответ. Несмотря на то, что мы были на улице и прохожих было немало, я все равно заключил Кою в объятия, проскользнув языком в его ротик.
Не успев толком насладиться поцелуем, я возмущенно пополз вперед. Разгневанный Крели тащил меня за шкирку, матеря меня такими словами, которых даже я не знал.
***
Добравшись до кафе, Крели сел между нами, да так, что я даже не смог дотянуться до Кою. «Все, голубки, тайм аут!», рявкнул Крели, и вдруг засиял, как лампочка накаливания: «День добрый. Нам, пожалуйста, кофе». Я едва не вывернул шею, уж больно ноги у девушки были длинные и юбка короткая. Треснув Крели по тыкве скрученной газеткой, купленной неподалеку, я углубился в чтение.
Кою уже разгадал все кроссворды и нарисовал рожицы и самолетики где только можно.
Усмехнувшись, я занялся изучением статьи о политике в Америке. О, опять смена власти… А в Японии что? Так, так, так… Ого, финансовый кризис. Ничего себе. Слышу подобное впервые…
Мне принесли кофе, при этом всячески пытаясь привлечь мое внимание то оголенной ножкой, то слишком короткой юбкой, то томным придыханием над ухом. Скосив взгляд, я заметил, как побагровел от ревности Кою и сполз со стула Крели. Коммандер, давясь смехом, жевал кончик салфетки, чтобы не заржать в голос. Поблагодарив девушку, я наступил обнаглевшему коммандеру на ногу и щелкнул по носу Кою. Летчик возмущенно засопел, а я опять углубился в чтение.
***
Вскоре показались наши гвардейцы. «Санти! Руми!», воскликнул Крели, вскакивая с места. Рядом с ними был и Леонардо. Я помахал летчику, призывая за стол. Гвардии расселись вокруг нас, принявшись оживленно галдеть. «Цыц, козявки!», рявкнул Крели, «слушаем сюда. Как вы уже знаете, наши эскадрильи выходят четвертыми. Это хорошо, так как у нас есть время подготовиться. И самолеты привести в порядок. Никура, конечно, сволочь и зануда еще та, но надо как-то выкручиваться. Завтра начинаем репетировать балет в воздухе. Форму, маски, аптечку, инструменты и собственную голову при себе иметь обязательно, проверять буду лично каждого». Гвардии захихикали, но я тут же оборвал их веселость: «Парни, веселого мало – если вас подпалят в воздухе или, того хуже, при посадке – мы вам ничем помочь не сможем. Так что – летать, летать и еще раз летать. Не забываем смотреть не только вперед, но и периодически на радар. Осторожность прежде всего».
Я почувствовал, как Кою сжал мою ладонь. Он нервничал. Сильно нервничал. Но виду не показывал. Молодец.
Посмотрев на Леонардо, я совсем скис: гвардеец тоже выглядел каким-то серым….
«Не вешать носы, парни», подмигнул Крели, «не забывайте, что у нас самые быстрые самолеты в армии. У нас больше шансов на победу хотя бы в воздухе. Хоть нас и меньше, чем пехотных, морских и надзирательских, но у нас больше преимуществ. Так что – не дрейфовать!».
Внезапно кто-то наступил мне на ногу: заглянув под стол, я заметил знакомый ботинок на своей ноге.
Пересев поближе к Кою, я осторожно погладил его ладонь большим пальцем. Летчик поднял голову, с надеждой посмотрев на меня. Обернувшись, я заметил, что гвардейцы смотрят на нас с Крели с какой-то надеждой… Как на проводников из Ада.
Поймав растерянный взгляд Ла’Крели, я окинул ребят взглядом, выдохнув: «Парни, мы с вами. Вы под защитой. Вы в самолетах. Не бойтесь…».
И ту я почти физически ощутил, как расслабились гвардейцы. Иничи с благодарностью посмотрел на меня.
А что мне оставалось делать? Я не хотел пускать наши гвардии на войну.
Но другого выхода нет.
И я сделаю все, чтобы наши гвардии вышли живыми из этой войны.
Тем более, что остальные гвардии почти готовы.
Да и Руки наладил связь со старыми знакомыми, которые нам очень понадобятся в ближайшем будущем.
И Кою со мной….
Сейчас нужно просто отдаться течению и пускай нас вынесет туда, куда положено Судьбой…