А мы притаились и наблюдаем))

мы рядом, и мы бдим! xD

Kazuhiko, наоборот, очень хорошо, что не с начала)

да, это мазохизм. я с самой первой проды читаю! и жива до сих пор... все, я буду жить вечно *О*

ну, во всяком случае, мы знаем, что перевод продолжается, и ждем)

нет, я начал читать начало

Везучий вы человек xDDD
Мы уже настрадались)))

Тоже подумал, что выставили проду. Думаю, нам не долго осталось ждать ^ ^

Перевод - Leshaya

Сердце тяжело и неровно колотилось в груди Урухи, так, что ему казалось – еще чуть-чуть, и он упадет в обморок: Аой крепко прижимал его к себе, и те губы, о которых он так долго мечтал, целовали каждый сантиметр его лица. Уруха не мог поверить в происходящее, в то, что теперь Аой прикасается к нему именно так, потому что хоть раз в своей жизни он сделал что-то правильно; Уруха цеплялся за Аоя с такой силой, словно его жизнь зависела от этого.

- Что же тебя так задержало? – Уруха еле смог различить эти слова Аоя сквозь туман окружавшего его смелого желания. Он знал, что сейчас, взъерошенный, промокший насквозь, выглядит смешно, но он просто не смог сдержать унизительной истерики. Он с трудом понимал, как у Аоя хватило наглости спросить, что его так задержало. Между прочим, Аой показал себя не меньшим тормозом – скорее, даже наоборот, ведь именно Уруха первым решился разобраться в той ерунде, в которую они оба вляпались.

Теперь он все понимал. Он безо всяких уточнений осознал, что Аой испытывает к нему. Происходящее окончательно стало на свои места. Ему хотелось рассказать о куче всяких разностей, он запланировал долгую прочувствованную речь, чтобы выяснить наконец, что же Аой скрывал от него; но когда дверь распахнулась, и он увидел перед собой Аоя, его эмоции вышли из-под контроля. Он испугался открыть рот, чтобы снова все не разрушить, как это уже столько раз бывало; так что его чувства вместо бесполезных слов вылились в этот яростный рывок к Аою. Наверное, это и было самым лучшим, что он мог сделать в данной ситуации. Слова их никогда не приводили ни к чему хорошему. Отчаянный поцелуй Урухи был тем единственным объяснением, в котором Аой нуждался после своего долгого блуждания во тьме. Тактика Урухи оказалась незапланированной, неуклюжей и все же… идеальной.

- Что меня так задержало? Что меня задержало?! – заорал Уруха. Чужой рот приглушил его крик; Аой снова принялся его целовать, так что теперь у Урухи получалось скорее невнятное хныканье, чем членораздельная речь. – А почему ты никогда мне ничего не говорил? Почему ты не сказал мне?! – как только губы Аоя оторвались от него, Уруха снова закричал. Аой так тяжело дышал и смотрел на Уруху с таким голодом в глазах, что Уруха почувствовал непреодолимое желание осесть на пол.

- Почему, Аой? – Уруха стиснул руку в кулак и стукнул Аоя по плечу – правда, совсем слабо, так что его рука бесславно соскользнула. – Почему ты был таким упрямым ублюдком? Идиотом? О боже, я почти ненавижу тебя за это молчание. Ты же давно мог все сделать сам, но нет, ты дождался моих действий! - чем дальше, тем больше Уруха повышал голос – от злости, от страсти… но когда он снова попытался ударить Аоя, тот быстро перехватил его руку и закинул ее себе на шею.

Задохнувшись, Уруха покрепче ухватился за него: Аой, неожиданно приподняв его тело, прижал его к двери. Они принялись бешено целоваться, ладонь Аоя зарылась ему в волосы, слегка оттягивая голову назад. Все это казалось для Урухи чем-то неральным, чуть ли не еще одним сном – разве что с гораздо более искренними, открытыми, ничем не сдерживаемыми эмоциями, чем он мог себе когда-либо вообразить. Это происходило по-настоящему; и невозможно было описать, какие бурные ощущения разносились по его телу. Его кожа горела в тех местах, в которых к ней прикасался Аой, а в губах от непрестанных поцелуев уже поселилось жадное покалывание. Он дышал так же тяжело, как Аой, жар их тел был почти невыносим.

Все было спонтанным, диким и прекрасным. Их страсть была иступленной, почти грубой из-за того, что им приходилось так долго сдерживать ее. Она срывала все плотины, и Уруха знал, что они не смогут остановиться, даже если захотят. Их тела столько времени молили о высвобождении чувств, что теперь ничто не могло встать на их пути. Они нуждались в этом так же, как в воздухе для дыхания.

- По той же самой причине, что и ты мне ничего не говорил, - прошептал Аой в подрагивающие губы Урухи. – Я всегда испытывал к тебе такие чувства. Просто не знал, как их выразить. Ты сводишь меня с ума, Уру, мне постоянно приходилось сдерживать себя рядом с тобой… и это было чертовски трудно, - зубы Аоя сжались, и он посильнее притиснул Уруху к двери, получив в ответ абсолютно дикий взгляд, лишенный всякого контроля. Они оба одновременно забыли о скромности и пристойности. К черту дружбу и мораль. Уруха хотел Аоя и собирался заполучить его во что бы то ни стало.

- Больше я сдерживаться не буду. Если хочешь остановить меня, лучше оттолкни прямо сейчас – но я всю свою гребаную жизнь ждал этого, Уру… - Аой покачал головой. Уруха укусил его за нижнюю губу, провел пальцами по щеке, и его тут же одарили неистовым поцелуем, который он приветствовал всем фибрами души. Его тело пело, каждая клеточка плавилась под напряжением и становилась невероятно чувствительной к прикосновениям и ласкам. Никогда раньше в своей жизни он еще не чувствовал страсти, которая казалась бы ему такой естественной – и он уже успел полюбить это ощущение. Как будто все его прежние связи были лишь прелюдией к тому, что сейчас творилось с ним. Аой разорвал поцелуй, глазами умоляя Уруху не останавливать его, не разрушать то, что должно было произойти – по их воле или помимо нее, неважно. Хотя за все это время Уруха не сказал и слова против, да Аой и сам должен был догадываться, что ему незачем протестовать – только не тогда, когда именно этого он так долго ждал… слишком долго.

- Скажи мне, - затаив дыхание, потребовал Уруха, и Аой приподнял его на себя так, чтобы он смог закинуть ноги на его стройную талию. – Скажи мне, - снова прошептал Уруха, прижавшись своим лбом ко лбу Аоя в зеркальном отражении того душераздирающего утра, когда они прощались друг с другом. Вот только на этот раз они, наоборот, приветствовали нечто новое, и этот жест был полон жадной страсти. Губы Аоя невесомо прошлись по губам Урухи, прежде чем он ответил.

- Я люблю тебя, Уру, - при звуке этих желанных слов глаза Урухи замерцали. Наконец-то они значили именно то, о чем он всегда мечтал. В ушах Урухи зазвенело, и он покрепче вцепился в плечи Аоя. – Я чертовски сильно люблю тебя, - прошептал Аой. Потянув Уруху за волосы, он заставил его наклонить голову и подарил ему долгий глубокий поцелуй, на который тот ответил с не меньшей силой и желанием. Закрыв глаза, Уруха протяжно застонал, когда Аой вжался в него, буквально распяв его тело на двери.

- Ты мой, - прорычал Аой, когда они, тяжело дыша, оторвались друг от друга. Дыхание Аоя невесомыми прикосновениями ласкало губы Урухи, и Уруха еле удержался от еще одного столь же безжалостного поцелуя. Будь у него такая возможность, он бы вечно целовался с Аоем. Его пальцы блуждали по лицу и шее Аоя, ласкали, ищуще поглаживали, желая дотронуться до каждой клеточки кожи, открыть ту часть тела друга, которая годами была спрятана от него.

- Ты только мой. Слышишь меня? – непреклонно прошептал Аой, и по его лицу было ясно видно, что никаких возражений он не приемлет. Теперь отрицание их чувств находилось за гранью понимания Урухи, и он всей душой был согласен с Аоем; ему хотелось лишь добраться с ним до постели и наконец-то узнать все тщательно скрывавшиеся от него секреты. Он и так всегда принадлежал Аою. Он нуждался лишь в том, чтобы Аой это понял. Так что теперь Уруха хотел взять то, что с детства предназначалось ему. Он хотел заполучить Аоя именно в том смысле этого слова, в котором ему так долго отказывали. Аой принадлежал ему, он принадлежал Аою, и это не обсуждалось.

- Я всегда был твоим, - отчаянно закивал Уруха, наслаждаясь тем, как ладони Аоя обхватили его лицо; его неровное дыхание внезапно снова оборвалось. Если бы этот поцелуй никогда не заканчивался, а Аой вечно продолжал бы вот так прикасаться к нему, он бы умер счастливым. Уруха всей кожей ладоней, прижимавшихся к спине Аоя, чувствовал вибрацию от его стонов, и это неимоверно усиливало остроту ощущений.

- Как же сильно я люблю тебя, Аой… - эта фраза была последней, которую Уруха четко запомнил, прежде чем накал происходящего стал невыносимым. Остаток ночи затянулся страстной дымкой, немного прояснявшейся только тогда, когда ему приходилось отстраняться от губ Аоя ради глотка воздуха. После этих слов лишь имя Аоя в виде умоляющих стонов слетало с его губ, да и от Аоя было слышно только имя любимого, срывавшееся на рычание, когда страсть уж слишком сильно захлестывала их. Чувства взяли верх над ними, и сознание Урухи уже не воспринимало ничего, кроме необузданного желания Аоя. Вот и все, что имело для него значение… только «здесь» и «сейчас».

Аою все-таки пришлось дать ногам Урухи соскользнуть с себя, чтобы позволить тому отлепиться от двери и пройти с ним вглубь квартиры. Сам Уруха уже был не против и пола прихожей, но Аой явно вознамерился добраться с ним до кровати в спальне – той спальне, где Уруха всегда мечтал остаться наедине с Аоем-не-другом. Совсем не другом…

Они еле успели дойти до двери комнаты, как Уруха уже снова прилип к Аою, совершенно по-сумасшедшему целуя его. Его губы и руки старались успеть везде, его пальцы яростно сражались с воротничком рубашки Аоя, требуя еще больше голой кожи, еще больше тепла. Аой ногой захлопнул дверь за собой, ничуть не отставая от Урухи ни в плане поцелуев, ни в плане вездесущих рук.

- Только не надо трахать меня лишь для того, чтобы трахнуть, Аой, - простонал Уруха в шею Аою. На его языке остался островатый привкус одеколона, когда он лизнул горячую кожу, прикусил ее и засосал, поставив первую отметку на том, кто отныне принадлежал лишь ему.
Бедра Урухи нечаянно дернулись, столкнувшись с чужими бедрами, и он почувствовал, как руки Аоя снова подхватили его снизу. Но на этот раз он закинул на талию Аоя лишь одну ногу, потому что их резкие движения и остервенелые поцелуи просто не давали сделать ничего большего. «Не надо трахать меня лишь для того, чтобы воспользоваться мной. Возьми меня потому, что любишь меня, потому, что мы целую вечность ждали этой возможности телесно выразить собственные чувства», - именно это хотел сказать Уруха, но все слова куда-то делись, когда он бедром ощутил ту же желанную твердость, что и той ночью на диване. Именно к этому жару он тогда прикасался, заставляя Аоя непрерывно стонать. Явное доказательство того, как Аой хотел его. Этого было достаточно, чтобы Уруха снова почувствовал слабость в коленях.

Хотя он и так знал, что Аой искренен… знал почти так же твердо, как силу своих собственных чувств. Между ними был далеко не просто секс – это было нечто невероятно огромное, созданное ими за годы нереализованных желаний, когда они отчаянно нуждались в том, чтобы придать материальности своим фантазиям.

Их тела говорили громче любых слов обо всем том, что они никогда не смели сказать друг другу. Слова постоянно застревали у Урухи в горле, когда он пытался признаться Аою, но теперь им были не нужны слова. Уруха мог говорить с помощью своих губ, жадно впивавшихся в рот Аоя, с помощью рук, исследовавших каждый изгиб прижимавшегося к нему тела. Их действия были ничем иным, как воплощенными чувствами, к которым теперь можно было прикасаться и которые можно было познавать на совершенно новом уровне.

Уруха даже представить себе не мог, что между ними все будет именно так. В его снах и мечтах все происходило неуверенно-медленно, так, как это описывается в романах и кинофильмах – и как-то слишком показушно и эффектно для того, чтобы быть реальным. Он совсем не ожидал, что все будет так открыто и страстно, хотя теперь ему казалось, что он должен был это предвидеть. Для людей, которые так долго прятали свои чувства, выражая свою привязанность лишь в невинных поцелуях и прикосновениях, они еще вели себя довольно сдержанно.

Уруху поражало то, как они вообще умудрились добраться до спальни, не порвав одежду. Рубашка Аоя была стянута и отброшена в сторону, брюки с Урухи они тоже уже пытались стащить, но треска ткани до сих пор не раздавалось, что было ужасно удивительно для его затуманенного сознания. Он даже на секунду испугался, что сейчас проснется в полном одиночестве в своей холодной постели или на твердом пластиковом стуле в терминале аэропорта и поймет, что все это был лишь сон.

Уруха выдохнул имя Аоя, когда с него наконец-то сорвали влажную рубашку, да так, что пуговицы поотлетали. Передернувшись, Уруха избавился от мокрой материи, прилипавшей к коже, и прижался к обнаженной груди Аоя. Разве они еще недостаточно сдерживались? Почему они должны после всех этих мучительных лет еще как-то осторожничать друг с другом?

Уруха запрокинул голову назад и зарылся ладонями в мягкие темные волосы Аоя, несильно потянув их, когда губы Аоя спустились к его горлу, а их бедра продолжили тереться друг о друга. Аой слегка прикусил его кожу, в ответ его ногти прочертили алые царапины на сильных плечах, и это окончательно убедило Уруху, что все происходит наяву, что он действительно скоро окажется в одной постели со своим лучшим другом… хотя нет, теперь уже - любовником. Невозможное стало возможным.

Когда руки Аоя начали расстегивать брюки Урухи, он издал низкий горловой стон. Где бы пальцы Аоя ни прикасались к его замерзшему телу, это место сразу начинало гореть. Уруха следил за каждым движением изящных ладоней и резко втянул в себя воздух, когда Аой, покончив со всеми застежками, принялся стягивать ткань с его бедер. Аой вгляделся в полные голода глаза Урухи, и его взгляд, отразивший не менее жадное желание, заставил Уруху вздрогнуть. Одним продуманным рывком Аой убрал досадную помеху в виде брюк, и Уруха еще сумел отпихнуть их подальше, прежде чем руки Аоя сомкнулись на его талии, снова прижимая их тела друг к другу. Ощущение от прикосновения обнаженной кожи к грубой ткани чужой одежды было почти невыносимым, и Уруха чуть не промахнулся мимо рта Аоя, когда тот обхватил его голову за затылок и притянул к себе для поцелуя.

- Я бы никогда не стал этого делать, если бы не хотел этого всем своим существом, - прошептал Аой, и Уруха кивнул. Он знал. Раньше ему это было невдомек, но теперь он знал. – Только не пожалей об этом утром. Знай, я люблю тебя, Уру, и ты – мой единственный мир, - ладони Урухи все еще легонько дрожали, но теперь уже не от холода или страха, а от чистого желания.

- Я решусь на этот прыжок в пропасть, будешь ты со мной или нет, - отозвался Уруха, обвивая руками уже успевшие вспотеть плечи Аоя.

- Я всегда буду с тобой, - пообещал Аой; он зарылся пальцами во влажные волосы Урухи, притягивая его голову ближе, чтобы поцеловать. Лучшие друзья дали друг другу последнюю клятву в качестве друзей. После сегодняшней ночи все станет совсем по-другому. Раньше на одно маленькое изменение у них уходило несколько месяцев, а теперь всего несколько часов им хватит, чтобы никогда уже не вернуться к прежним отношениям. Это будет кардинальный поворот их судеб, их мир покажет им ту свою сторону, какой они никогда не видели раньше. Это будет совершенно новая жизнь, к которой им придется привыкать; им придется привыкать жить без той пелены на глазах, что мешала им смотреть друг на друга. Это будет совершенно по-новому, сложно – но очень волнительно, потому что их любовь была почти одного возраста с ними самими… какой же исход мог быть более естественным, чем этот?

Уруха не думал о последствиях происходящего, о том, что будет после того, как они насытят свою столь долго сдерживаемую страсть. Ни одной лишней мысли не было в его голове – лишь прижимавшееся к нему тело Аоя, лишь сплетение их рук, лишь соединение их губ, лишь бесконечные поцелуи и ласки. Уруха уже понимал, что никогда не устанет от прикосновений Аоя, ведь он столько лет ждал привилегии наслаждаться ими без страха, безо всяких запретов.

Урухе как-то удалось справиться с дрожью в руках, чтобы расстегнуть брюки Аоя и избавить его от еще остававшейся на нем одежды. На секунду Уруха замер, скользя оценивающим взглядом по телу напротив. Они и раньше видели друг друга обнаженными, но они никогда еще не раздевались друг для друга. И это привносило совершенно особое ощущение в возбуждение Урухи. Аой обнажился ради него.

Слегка наклонившись, Уруха поцеловал Аоя в плечо, крепко обняв его, и зажмурился, когда губы Аоя в ответ осторожно коснулись его шеи. Короткий момент нежности, затишье посреди бури. А потом поток страсти снова увлек их за собой, и как-то внезапно Уруха оказался на кровати в ворохе багрово-алых простыней. Аой навис над ним, ни на секунду не разрывая поцелуя, возвращая ему такую же неуемную жажду. Они просто не смогут заниматься этим медленно, сейчас они неспособны на ласковые прикосновения, нежные поцелуи и сладкие словечки. Они слишком долго ждали и хотели друг друга.

Как ни странно, несмотря на желание, перекрывавшее собой все остальные чувства, и то, что Аоя он знал большую часть своей жизни, какое-то волнение все еще плясало под кожей Урухи. Бедра Аоя опустились между раскинутых ног Урухи и потерлись, посылая искры удовольствия по всему телу. Наслаждение достигало даже кончиков пальцев. И как-то смешно было сознавать, что он нервничает рядом со своей второй половинкой, рядом с тем, с кем он вырос, с тем, в ком не оставалось для него ничего неизведанного. Но эта близость была внове для них, и Урухе приходилось насильно перебарывать бешеное биение сердца и успокаивать нервное трепетание пульса.

Уруха оказался вжат в мягкие простыни, его рот безжалостно терзали, чужие зубы неосторожно прикусывали губы и язык, а руки Аоя каким-то образом успевали везде. Уруха неосознанно закинул ногу на его талию и коротко вскрикнул, откинув голову на подушки, когда Аой начал дразняще тереться об него. Его нервы были слишком натянуты, слишком чувствительны; он вцепился в ткань под собой, стягивая ее к себе каждый раз, как Аой кусал и целовал его шею.

- Аой… - протяжно и низко простонал Уруха. Он еле успел поймать ртом воздух, когда рука Аоя проскользнула ему под затылок и приподняла его голову для нового поцелуя. Ладони Урухи взлетели от простыней к лицу Аоя, и снова между ними остались лишь жадные вдохи да пристальные взгляды сквозь полуприкрытые веки. Вены на шее Аоя напряглись и стали видимыми, и Уруха пробежался пальцами по ним; его глаза и губы искали что-то, за что можно было бы зацепиться, что могло бы удержать его на земле, потому что он чувствовал, как куда-то исчезает, как теряет последние крохи разума. Он до боли нуждался в Аое. Мышцы на животе сокращались в предвкушении, кожа горела, моля о прикосновении любимых рук и губ. Аой так непередаваемо-восхитительно тяжело дышал над ним, его тело мерцало в тусклом свете комнаты. Теперь Аой принадлежал ему. Лишь ему. Он повторял это про себя снова и снова, наслаждаясь каждым звуком этой фразы.

- Ты доверяешь мне? – тихо спросил Аой.

- Я никогда не переставал доверять тебе, - прошептал Уруха, только что сам неожиданно осознав правоту своего ответа. Он думал, что доверие между ними было сломано навсегда, но оно осталось таким же сильным, как и раньше, несмотря на все то, что произошло. Именно это доверие в конечном счете поколебало решение Урухи и заставило его сбежать из терминала прямиком в объятия Аоя. Он верил Аою точно так же, как во времена их детства, когда они прыгали с обрыва, взявшись за руки. Теперь их ждал совсем другой прыжок, и Уруха цеплялся за Аоя все сильнее, понимая, что все будет хорошо, пока Аой остается с ним. Пока Аой был рядом, он был способен абсолютно на все. Две половинки наконец-то стали единым целым.

В глазах Аоя поочередно пронеслись облегчение и нескрываемое обожание – Уруха все еще доверял ему. В его взгляде затаились такие сильные чувства, что Уруха даже не смог полностью уловить их. А потом Аой страстно поцеловал его, приподняв от кровати и крепко прижав к себе.

- Я люблю тебя… боже, Уру… я не уверен, что ты понимаешь, как сильно я тебя люблю, - прошептал Аой прямо ему в ухо, и Уруха затряс головой. Нежно поцеловав любимого в шею, он снова утонул в простынях, обнимая Аоя так, словно боялся расстаться с ним хотя бы на миг.

- Думаю, что понимаю, - вот и все, что он ответил. Если Аой любил его так же сильно, как он сам любил Аоя… то Уруха точно знал силу этого чувства. Оно было похоже на свободное падение, когда земли нет в пределах прямой видимости.

Время для слов закончилось, когда Аой с мучительно-медленной непринужденностью погрузил пальцы в тело Урухи. Уруха вцепился в плечи Аоя, напрягшись от этого ощущения чужого прикосновения между ног. Аой поцелуем заглушил его стоны и хныканье. И чистым наслаждением было чувствовать, как Аой сам толкнулся вглубь. Несмотря на совсем небольшую подготовку, проникновение было очень легким, и спина Урухи выгнулась дугой, когда Аой скользнул в него на всю длину.

Уруха совсем не был готов к тому, что должно было произойти, когда решил показаться на пороге этой квартиры. Он собирался просто поговорить с Аоем, признаться ему, но не смог воспротивиться этому внезапному поцелую. Обо всем, что он когда-либо хотел сказать, безмолвно рассказали их тела и губы. Аой прекрасно все понял без слов. Да и слов было бы недостаточно, чтобы объяснить, что именно Уруха чувствовал… чтобы описать, как Аой сейчас зарылся лицом в его шею, задрожав, когда Уруха пригладил его волосы и провел ладонями вдоль всей спины. Эти их действия говорили обо всем, что только должно было быть сказано между ними.

Желание вновь взяло верх над ними, и их движения снова стали страстно-отчаянными. Урухе еще никогда не было так хорошо. Его лучший друг занимался с ним любовью, и ему казалось, что его теперешние эмоции ничто не может превзойти. Мимолетное беспокойство растворилось в небытии – Аой был внутри него, над ним, слишком прекрасный и естественный, чтобы можно было чувствовать что-то кроме чистого удовольствия.

- Люби меня, - простонал Уруха, и в ответ толчки Аоя резко ускорились. Простыни неприятно приставали к влажной спине, пряди волос падали на глаза и прилипали к коже… правда, Аой как-то сумел отвести их, чтобы беспрепятственно целовать его в лоб и виски. Но все неудобства меркли по сравнению с тем, что творил с ним Аой. Уруха уже был на грани, а ведь они еще только начали. Казалось, у Аоя было такое же состояние, потому что он пытался спрятать свои тихие стоны в шею Урухи, пока движения его бедер все ближе и ближе подводили их к краю.

Урухе необходимо было слышать Аоя, слышать все, что тот сейчас чувствовал, поэтому он зарылся руками в длинные темные волосы и слегка потянул, отводя лицо Аоя от своей шеи; стиснув ноги на его талии, он получил в награду низкий томный стон, слетевший с полных губ. Вдобавок Аой еще так эротично откинул волосы со своих полуприкрытых глаз, продолжая свои резкие толчки, что Уруха только чудом удержался… Только одна мысль сейчас пылала в сознании Урухи – это именно лицо Аоя сейчас над ним, это именно Аой сейчас занимается с ним любовью, это не сон и не фантазия, которые вечно пытался создать его разум в попытке заместить реальность. Это и есть реальность.

Ладони Урухи выпутались из волос Аоя и опустились на твердые мускулы его плеч, прочувствовав их напряжение от того, как Аой опирался на локти, нависая над ним, и как отчаянно пытался не кончить слишком рано. Они оба старались продлить это как можно дольше, хотя знали, что это уже невозможно – так близко они подошли к концу. Непрекращающиеся искры удовольствия вспыхивали в животе Урухи и между бедер. Краем глаза из-за плеч Аоя Уруха как-то сумел уловить, что буря за окном все еще неистовствует. Она бушевала даже сильнее, чем прежде, но для них с Аоем сейчас существовала лишь их собственная буря из сплетенных рук и ног и рваного дыхания.

- Уру, это… - выдохнул Аой в губы Урухе.

- Знаю, - Уруха не дал ему закончить, потому что точно знал, что он имел в виду. Все это казалось чуть ли не чересчур великолепным.
Стоны Урухи стали короткими и обрывочными, когда толчки Аоя превратились в невыносимо-резкие судорожные движения; уже нельзя было дольше терпеть. Уруха почувствовал руки Аоя у себя на талии и как-то внезапно оказался сверху, по-сумасшедшему быстро насаживаясь на него. Ему невыносимо хотелось зажмуриться в предвкушении экстаза, но он заставил себя смотреть на Аоя сквозь спутанные пряди волос. Ладони Аоя, лаская, придерживали его бедра; рот Урухи приоткрылся в немом стоне, и он уже больше не отрывал взгляда от любимого лица, искаженного страстью и от этого еще более прекрасного.

- Аой… - еще успел произнести Уруха, остановившись на середине движения, когда оргазм насквозь прошил его тело. Это было самое неистовое удовольствие из всех, что он когда-либо испытывал. Раньше ему никогда не приходилось чувствовать такой безрассудной страсти, и осознание того, что он только что получил то, что всегда хотел… что он только что познал Аоя в последнем истинном смысле этого слова… еще больше усиливало его наслаждение.

Положив ладони Аою на грудь, Уруха еще несколько раз двинул бедрами, пока последние отблески оргазма трепетали в его животе, и почувствовал, как Аой толкнулся к нему навстречу. Тепло его высвобождения заставило Уруху застонать, и еще один крохотный оргазм пронесся по его телу – такого у него еще никогда не было… он и не думал, что такое возможно. Но сегодняшняя ночь была просто предназначена дла открытия новых возможностей и познания неизведанного.

После этой последней вспышки удовольствия Уруха просто не выдержал и рухнул на Аоя, сплетясь с ним в один мокрый клубок рук и ног, - и не было ничего совершеннее этого момента. Уруха уткнулся лицом в шею Аоя, слегка задрожав, когда его влажное вспотевшее тело снова начало замерзать.

Наверное, Аой почувствовал эту дрожь, потому что он поцеловал Уруху в щеку, перекатился вместе с ним так, чтобы Уруха оказался на боку, и натянул на них обоих темно-алое одеяло. Уруха перевернулся на живот, наблюдая за тем, как Аой поудобнее устраивается рядом с ним. Когда Аой лег на его подушку – так близко, что их носы почти соприкасались, - Уруха нашел взглядом его лицо. Они все еще молчали, но это их нисколько не беспокоило. После этих долгих лет непонимания все невысказанные слова были для них настолько явными, словно они всегда их знали.

Ладонь Аоя погладила спину Урухи и успокаивающей лаской скользнула на его талию – нежный жест, от которого его векам немедленно захотелось закрыться. Но он быстро распахнул глаза, ощутив знакомый страх того, что может снова проснуться в одиночестве, как множество раз в прошлом. Этот страх не давал ему спокойно погрузиться в дрему, хотя он точно знал, что теперь Аой не уйдет от него, что все хорошо и утром они обязательно проснутся вместе. Аой нахмурился, заметив это паническое движение, остановил свои поглаживания и притянул Уруху за талию еще ближе к себе.

Поцелуй был долгим и глубоким; Уруха положил ладони на грудь Аоя, в ответ тот погладил его по бедру, и Уруха закинул ногу ему на талию. Руки Аоя с ленивой нежностью пробежались по очертаниям его тела, и только тогда Уруха стал снова ускользать в уютную сонливость.

Они были инстинктивными, эти напряженно-неосознанные движения, с ними ему еще придется некоторое время бороться. Безусловно, он знал, что Аой не был похож на всех остальных. То, что сейчас произошло между ними, было гораздо большим, чем простое удовлетворение похоти, потому что Аой лежал рядом, шепча Урухе на ушко всевозможные словечки, заставлявшие его краснеть, делая такие обещания и признания, которые ему никто раньше не говорил. Уруха был безмерно благодарен самому себе за то, что он все-таки нашел в себе ту капельку смелости, которой им обоим в течение стольких лет не хватало. Все, что он когда-либо искал в своей жизни – ощущение быть желанным и любимым, - сейчас дарил ему Аой. Надо было просто опустить взгляд на их соединенные руки, чтобы увидеть это.

- Я останусь с тобой, - тихий, дремотный голос Аоя был последним, что долетело до Урухи, прежде чем он провалился в глубокий сон в любимых руках, уверенный - когда он проснется, все будет так же.

Судя по сумеречной полутьме в комнате, прошло всего несколько часов, когда Уруха проснулся от ощущения мягких губ, прижавшихся к его плечу, а потом с нарочитой медлительностью спустившихся вниз по спине. Уруха полусонно улыбнулся в подушку – губы поднялись обратно по его позвоночнику к шее, а потом тонкие пальцы убрали волосы с его лица. Аой, видимо, уже давно проснулся и теперь смотрел на него с нескрываемым желанием в глазах; Уруха уже предвидел, что этой ночью им как следует поспать не удастся. Уруха перевернулся на спину и перетянул Аоя на себя.

В последовавшее за этим время Уруха смог познать Аоя с великого множества сторон, чего им не позволила их прежняя слепая страсть. Уруха понял, каково это – заниматься с Аоем любовью медленно, когда их рты ни на секунду не отрываются друг от друга. Их прикосновения стали нежнее, они исследовали те чувствительные местечки, которые пропустили из-за своего предыдущего бешеного взрыва. Их губы поклонялись, умоляли и отдавали до тех пор, пока они полностью не обессилели. Аой оказался потрясающим любовником, гораздо лучшим, чем Уруха себе мог представить; его внимательность поражала Уруху. Каждым своим прикосновением он показывал свое желание. Уруха даже и не мечтал о таком и не считал, что заслуживает такого совершенства.

Целую ночь они провели, исследуя друг друга во всех возможных смыслах. Лишь под утро они буквально провалились в сон; темноволосая голова Аоя лежала на груди Урухи, а тот собственнически обнимал своего любовника за плечи. Своего любовника. Уруха сонно улыбнулся, позволив себе насладиться этой мыслью. Еще. Один. Раз.


Конец 12 главы

Хочу попросить у всех читателей прощения. По личным обстоятельствам мне не удастся завершить перевод 13 главы до Нового года.
Извините.

Обидно слегка что не успеете, но ничего ужасного в этом нет! Всё равно главное мы уже знаем Когда будет - тогда будет. Спасибо! И с наступающим!

Leshaya, не надо извиняться! Вами и так проделана огромная работа и за это вам большущее спасибо!
Самые стойкие в любом случае будут ждать завершения этого мозговыноса захватывающей истории))

С наступающим))

ох какая большая прода!!))
блиин...просто невозможно описать как же я за них счастлива!!

По личным обстоятельствам мне не удастся завершить перевод 13 главы до Нового года.

согласна с комментами выше)))ведь самое главное уже произошло, поэтому теперь можно расслабиться(ведь можно да??) и со спокойной, теперь уже спокойной, душой ждать окончания

спасибо просто огромнейшее и низкий поклон

они сделали это! Уррра, товарисчи!
Огроооомное спасибо за такую большую проду! **
И да, тоже согласна, с коментами выше)) не надо извиняться)) в конце концов вы тратите на перевод свое личное время

а я волновался, что продолжение в этом году уже не прочитаю!
спасибо огромное!!!!
вместе со мной столько мурашек читало )
аж как-то спину сводит!

*плачет*
о да, ради этого стоило терпеть 11,5 глав самокопания, соплей и прочей херни.

Да, да, мой любимый автор и любимые переводчики полностью оправдали мои ожидания и даже больше.
Вы просто Боги, памятники вам при жизни.
У меня слёзы от счастья навернулись т_Т
Спасибо вам огромное!

Люди, можете закидать меня тапочками, но великого счастья я не испытала О__О""
Я унылое лохэ, дооо...
Но мы до этого дожили. -__-
памятники нам, та...

Я сначала тоже чуть не разочаровалась, но у меня богатая фантазия. Я всё это себе представила и меня унесло в астрал.
О да, мы дожили. Почти.

Lexy|Лекси, извините, пожалуйста, если я вас разочаровала. Я очень хотела сделать ВСЕМ читателям отличный новогодний подарок - и мне очень жаль, что у меня этого не получилось.

Дорогие читатели, спасибо за терпение. Думаю, в наступившем году это всем нам воздастся. С Новым годом!

Lexy|Лекси, извините, пожалуйста, если я вас разочаровала. Я очень хотела сделать ВСЕМ читателям отличный новогодний подарок - и мне очень жаль, что у меня этого не получилось.

Конечно же, получилось! Мы это успели до нового года - это уже само по себе шикарный подарок! хД
Так что не нужно извинятся (что-то передо мной все в последние две недели извиняются просто так... я что, такая сволочь, что всех до этого довожу? Оо") вами и так проделана огромная работа, за которую мы все очень благодарны))

Знаете, я только что перечитала, и мне понравилось... Так что дело наверное было просто в моем плохом настроении *виноватый вид*
Так что спасибо за такой чудный подарок))

Дорогие читатели, спасибо за терпение. Думаю, в наступившем году это всем нам воздастся. С Новым годом!

ага, и в этом году, и на страшном суде... хд
С Новым Годом))

Leshaya,вы несколько преуменьшаете свои заслуги. Я, как всегда, профукала премьеру, но ЭТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРЕКРАСНО!!! Я-таки дождалась мыслительных (и не только мыслительных) процессов в этом произведении! Да, я чертовски счастлива и готова выслать вам тонну моих поздравлений и благодарностей! ААААА!!! Я в раю))
Только... а что в конце-то будет? Все ж уже хорошо. Ну просто замечательно, так сказать))

Leshaya, если перевод уже закончен, то скиньте мне в ЛС отредактированную шапку

а продолжение вообще будет?

Будет-будет. Как раз сейчас в разработке

Будет-будет. Как раз сейчас в разработке

это радует, хотя хеппи-энда мы добились))
причем, хеппи-энда весьма и весьма... ммм... впечатляющего хД
Прямо как-то жить легче при мысли о том, что мы осилили эти 12 глав!)
А сколько там еще в конце? 13ая глава такая же длинная, как предыдущие, или же чисто эпилог?

Такая же) Обычная полноценная глава) Но я ее, скорее всего, выложу, когда перевод будет полностью закончен, так что потерпите еще чуть-чуть, пожалуйста

понятно... спасибо. конечно потерпим, у нас после этого терпения дофига... хдд

дааа, после того, что мы вынесли в предыдущих главах, это ничего))) ждем!

(с ужасом, потому что даже страшно представить, чем эта идиллия может закончиться)

После всего того, что мы вынесли уже, я лично найду Live_giver, наплевав на то, что она мой любимый автор, из под земли достану, если не будет Хеппи Энда! Убьюзарежузакопаю ><

Перевод - Leshaya, Nata-lie, редактура - Leshaya, Malva

Аой заворочался и медленно приоткрыл глаза навстречу тусклому свету спальни. Сон покидал его тело так же неохотно, как мелкие капли сползали по оконным стеклам. Дождь, начавшийся вчера, до сих пор не прекратился, хотя от него и осталась всего лишь морось. Небо все еще было серым, но никакого гнетущего чувства это уже не вызывало. Напротив – хмурое утро, вползшее в квартиру Аоя, принесло с собой ощущение легкой расслабленности.

У него, как обычно, ушло несколько секунд на то, чтобы полностью проснуться; еще несколько секунд у него ушло на то, чтобы собраться с мыслями и осознать, что его голова лежит не на подушке, а на бледной гладкой коже. Живот, находившийся прямо перед его глазами, размеренно поднимался и опускался, и это выглядело очень… эротично. Аой не смог удержать свою руку, скользнувшую к этой заманчивой плоскости, и движение его пальцев остановила лишь простыня, обернутая вокруг стройной талии Урухи. Теперь это великолепное тело принадлежало именно ему, Аою. Хоть в это и было трудно поверить, но на этот раз сон тут был ни при чем; все было реально.

Аой все-таки не стал забираться под простыню, потому что был уверен, что Уруха и так вымотался. Они занимались любовью всю ночь напролет, прерываясь лишь для нескольких часов сна, чтобы потом все начать сначала, чтобы снова и снова выгибаться и кричать, нарушая покой дома. И плевать им было на все, кроме них самих.

Теперь, когда Уруха оказался в полной его власти, когда они вышли за рамки их проклятой дружбы, Аой сомневался в том, что они смогут найти время, чтобы выйти за пределы спальни… даже если это и будет возможно в их состоянии. Сейчас им было абсолютно ни до кого, так что Аой еще ночью отключил свой телефон и удостоверился, что входная дверь заперта. Если им никто не помешает, они на несколько великолепных дней останутся наедине с кроватью.

Аой приподнял голову с груди Урухи и поцеловал его прямо под пупком. Ему очень хотелось откинуть простыни и опуститься губами еще ниже, но он понимал, что у них будет еще целая куча времени для этого; пока же им стоит немного отдохнуть, прежде чем снова утонуть друг в друге. Кроме того, Уруха все еще спал, а Аою очень нравилось, опираясь на локоть, смотреть на него спящего – с этой маской совершенного спокойствия на лице он был невероятно прекрасен.

После прошедшей ночи волосы Урухи пришли в полнейший беспорядок, светлые пряди красиво разметались по белоснежной подушке под его головой. Наблюдать за спящим Урухой было для Аоя не внове. Он и до этого бессчетное количество раз просыпался рядом с ним. Вот только между этим и прошлыми разами была одна существенная разница: Уруха был полностью обнажен и отчаянно растрепан после вчерашнего секса. Улыбнувшись, Аой склонился к губам Урухи, все еще немного розовевшим от бесчисленных ночных и утренних поцелуев.

Ему с трудом верилось в то, что он может теперь целовать Уруху, прикасаться к нему безо всякого страха. С тех пор, как продрогший Уруха показался в его дверях, прошла всего одна ночь и половина утра. Рывок друга, первое соприкосновение их губ, отчетливое удивление, желание и смущение, охватившее их, – все это было до боли свежо в памяти Аоя. Хотя он совсем этого не ожидал. Уруха поцеловал его и признался… в том, что их молчание таило под собой одно и то же чувство… и это было настоящим чудом. Осознание того, что все эти годы они напрасно скрывались, сводило с ума. Они постоянно ходили вокруг да около, причиняя друг другу сильнейшую боль, когда на самом деле давно уже могли быть счастливы вместе; из-за этого их внезапное открытие приобретало сладостно-горький оттенок.

Уруха тихонько застонал сквозь сон, когда губы Аоя оторвались от его губ, и, потянувшись, медленно поднял веки. Аой с улыбкой наклонился к нему и ласково погладил светлые пряди, разметавшиеся по подушке. Уруха внезапно поймал ртом воздух и с каким-то удивленным недоумением широко распахнул глаза, пробудив в Аое острое чувство страха. Уруха пожалел о произошедшем между ними? Это шок и вина сейчас написаны на его лице? Сердце Аоя лихорадочно понеслось вскачь при одной мысли о том, что Уруха вовсе не хотел того, что случилось.

- Что-то не так? – прошептал Аой. Дыхание перехватило, как будто безжалостные когти сдавили его горло изнутри. Но тут удивление Урухи начало медленно перерастать в понимание, и он смущенно прикрыл лицо рукой, покачав головой. Аой увидел, как сквозь пальцы просвечивает легкая улыбка и, осторожно отведя руку в сторону, увидел ее, эту замечательную улыбку, целиком.

- Я подумал… - Уруха снова покачал головой. – На мгновение мне показалось, что ты – лишь сон, - тихо произнес он, покраснев от неловкости. – Слишком уж много у меня было таких, - голос Урухи к концу фразы совсем упал, добавив нотку горечи и печальной красоты в его слова. Аою было хорошо знакомо это чувство.

Фантазии и сны постоянно просачивались в его жизнь, размывая грани сознания до тех пор, пока он не переставал понимать, что есть реальность, а что – всего лишь результат деятельности его гиперактивного воображения. То, что произошло прошлой ночью, что происходило сейчас, было очень похоже на все эти нечеткие мгновения между явью и сном, - но он знал, что это реально, что ощущение теплого тела Урухи, согревающего его кожу, слишком настоящее, чтобы быть частью какого-то обрывочного видения. Они действительно сделали это, действительно претворили свои мечты в реальность.

Аой прижал руки Урухи к подушке над его головой и наклонился, чтобы снова поцеловать его. Ресницы Урухи слабо затрепетали, опускаясь, – пока он еще окончательно не проснулся, ему тяжело было держать веки открытыми. Высвободившись из захвата Аоя, Уруха запустил пальцы в его волосы, одновременно углубляя поцелуй; Аой почувствовал, как бедра Урухи настойчиво… жадно потерлись о него. Исчезнет ли когда-нибудь это отчаянное желание? Аою казалось, что его ладоням просто необходимо каждую секунду прикасаться к Урухе. Ему постоянно было мало, он находил пугающим то, с какой силой он нуждался в Урухе. Аой застонал и подхватил Уруху под спину, переворачиваясь вместе с ним.

Ему невероятно нравилось то, как удобно Уруха устроился у него на талии, как завеса светлых волос закрыла их от остального мира, когда они начали целоваться. Уруха пах дождем, под которым он вчера прибежал сюда, лишь чудом не заболев, и собственным неповторимым ароматом, с детства присущим лишь ему одному. Этот уникальный экзотичный запах напоминал Аою о свежем воздухе и горячей шелковой ткани одновременно. Запах страсти. Только так его можно было описать. Уруха всегда приносил с собой сладость и дикое возбуждение – неистовый ураган, который мог как увлечь за собой, так и полностью уничтожить. И Аой был невероятно рад, что Уруха решил сейчас начать новую выматывающую игру.

Уруха улыбнулся ему в губы и, внезапно потянувшись куда-то назад, накинул на них обоих покрывало. Раньше по таким утрам, как это, они иногда затевали шуточную борьбу под одеялом, безжалостно щекоча друг друга. Уруха рассмеялся, и Аой подумал, что ничего прекраснее в своей жизни еще не видел. Тусклый свет еле-еле просачивался сквозь плотную ткань, так что под покрывалом было довольно темно, и Аой угадал новое прикосновение губ Урухи лишь по ласке теплого дыхания.

- Не могу поверить, что это действительно происходит, - прошептал Уруха в эту темноту, сладостно вздохнув в рот Аою. – Я хочу остаться вот так навсегда.

- Я люблю тебя, - отозвался Аой, зная, что ему достаточно сказать лишь эти слова. Будь это в его силах, он бы с радостью исполнил желание Урухи, - ну, то есть, если бы существовало нечто большее, чем вечность. Он притянул любимого к себе и застонал, когда неожиданно почувствовал, как пальцы Урухи помогают ему соединить их тела. Чуть задохнувшись, Уруха медленно и плавно надавил бедрами вниз. Несколько часов напролет они дарили друг другу неспешные любовные ласки, но Аою все еще казалось поразительным, что Уруха так страстно любит его. Аой с трудом вспоминал о том, что надо дышать, когда Уруха находился на нем и они прикасались друг к другу, целовали друг друга так, как будто хотели на полную катушку использовать все отпущенное им время.

- Мне все время мало, - зашептал Уруха. – Я не могу перестать прикасаться к тебе, - Уруха полностью сел, позволив покрывалу соскользнуть по своей спине, и продолжил свои ленивые движения. Застонав, Аой погладил Уруху по бедрам, и в ответ тот вцепился в его плечи, опускаясь и поднимаясь. Ладони Аоя заскользили от его бедер к животу, переползли на грудь и в конце концов потянули Уруху за шею, чтобы можно было беспрепятственно упиваться вкусом его губ.

Уруха страдальчески изломил брови, когда их рты соединились в откровенном поцелуе. И хотя двигались они медленно, прошло не так уж много времени, прежде чем Уруха рухнул на постель, нежно целуя грудь Аоя, который в тот момент отчаянно пытался восстановить сбитое дыхание. Еще один прекрасный финал того, чем они снова займутся буквально через пару часов. Как и сказал Уруха, им постоянно было мало. Тяга Аоя стала только сильнее, и теперь, когда они начали познавать друг друга, ему все время хотелось еще, еще и еще. Да, он вел себя эгоистично, но ведь и Уруха разделял с ним это чувство, потому что они наконец-то могли дать друг другу то, чего всегда желали. Аой надеялся, что этому не будет конца. Они слишком долго сдерживались, прошли через ад, чтобы оказаться вместе, и он был уверен, что ничто больше не сможет встать между ними. Они завершили свои личные битвы и выиграли их общую войну.

Погладив Уруху по спине, Аой откинул волосы с его длинной тонкой шеи, наблюдая за тем, как его любимый оставляет медленные и нежные поцелуи на его груди, подражая тем поцелуям, которые они дарили друг другу во время занятий любовью, желая как можно больше продлить удовольствие. Уруха довел влажную цепочку до его ключиц, перешел на шею и наконец-то снова добрался до его губ.

- Кажется, я должен сравнять счет, - усмехнулся Уруха, кладя голову на подушку рядом с головой Аоя.

- Тебе никогда не удастся этого сделать, учитывая то, сколько раз я собираюсь любить тебя, - Аой шаловливо улыбнулся и почувствовал, что его сердце забилось быстрее при виде того, как восхищенно загорелись глаза Урухи.

- Ловлю тебя на слове, - прошептал Уруха, лениво чертя пальцами линии по груди и животу Аоя. Его глаза следили за малейшими призраками отражений в глазах другого, за несколько секунд узнавая больше, чем за все прошедшие годы. Они только начинали понимать друг друга. Теперь Уруха стал его любовником, и с этой мыслью надо было свыкнуться, принять ее. Теплые всепрощающие глаза, нежно улыбающиеся губы и пряди светлых волос, небрежно упавшие на бледную щеку, принадлежали все тому же лучшему другу, которого он знал долгие годы; просто ему открылась еще одна частичка души Урухи. Эта частичка, любовь которой была сравнима с любовью самого Аоя, оказалась совершенно неизведанной и невероятной; лишь с течением лет Аой сможет исследовать все ее закоулки. Он слишком привык думать, что Уруха никогда не ответит на его чувства, поэтому ему придется потратить некоторое время на то, чтобы запечатлеть этот факт в своем разуме. Его тело радостно ответило на приглашение Урухи при первом же намеке с его стороны, однако до сознания все доходило гораздо медленнее, так что оно еще не до конца поняло, что же означает этот новый поворот в их отношениях.

Он любил Уруху. И Уруха любил его. Чем чаще Уруха целовал его, чем теснее прижимался к нему, шепча ему на ухо то, что он жаждал услышать всю свою жизнь, тем легче Аою было принять эту новую правду. Потянувшись вперед, Уруха нежно прикоснулся губами к губам Аоя и, улыбаясь, отодвинулся; его довольная улыбка ширилась с каждой секундой.

- Эй… - Уруха внезапно привстал на локте, и Аой с любопытством повернулся к нему, заинтересовавшись тем, что еще он захотел сказать. Когда дело доходило до Урухи, практически невозможно было предугадать, что должно последовать за таким вот «эй». – Что скажешь по поводу чашечки кофе? – рассмеявшись, Аой подумал, что у него на сердце стало еще светлее, если это было вообще возможно.

- У нас была долгая ночь, так что думаю, нам нужно что-нибудь бодрящее, чтобы хорошенько подготовиться к такому же долгому дню, - Уруха понизил голос, и Аой успел уловить его хитрое подмигивание, подсказавшее, что их планы совпадают. Наконец-то Уруха стал самим собой, игривым и озорным… счастливым. Даже если бы Аою не предоставился этот шанс сделать Уруху своим, больше всего он хотел бы, чтобы Уруха снова был счастлив… чтобы он улыбался и смеялся, как раньше. Аой и так уже ощущал себя в раю, но одно понимание того, что любимый человек полностью пришел в себя, возносило его даже выше этого рая. Все тени развеялись, и снова улыбка Урухи озаряла своим светом все окружающее пространство. Аой не мог бы просить большего.

- Думаю, это было бы прекрасно, - согласился Аой, и Уруха тут же оказался в кольце его рук, покрывая его лицо поцелуями. Только когда они чуть не задохнулись от накрывшей с головой нежности, Уруха, откатившись, встал с кровати, обнаженный и восхитительно растрепанный. Он не сделал ни одного движения в сторону раскиданной по полу одежды. Аой сел и позволил себе уже, наверное, в миллионный раз за последние часы насладиться открывшимся ему зрелищем. Даже через тысячу лет он не устал бы смотреть на Уруху, наконец-то принадлежащего ему.

- Мне не помешало бы принять душ, - Уруха недовольно скривил рот, видимо, эта идея сейчас была для него не слишком заманчивой. – Но секс на кухонном столе привлекает меня куда больше, - уперев руки в бока, Уруха задумчиво сморщил лоб, и Аой рассмеялся, все еще пораженный этой внезапной переменой в его поведении. Исчезла несчастная бледная тень, постоянно сомневающаяся в себе, и вернулся прежний Уруха, в которого когда-то и влюбился Аой. И теперь, после их признаний, ему было гораздо легче с обожанием поклоняться.

И пусть это Аой был виноват в депрессии Урухи, продолжавшейся последние несколько месяцев, - но он же смог и оттащить своего любимого от края, причем получилось у него это всего за долю секунды. Благодаря одному взрыву страсти и трем коротким словам Уруха стал его. То, что раньше считалось таким сложным и пугающим, теперь казалось совсем незначительным по сравнению с обретенным ими счастьем. Когда Аой безмолвно следил за уходом Урухи, утратить можно было абсолютно все, так что риск был вполне оправдан.

Он никак не мог перестать ругать себя за то, что не нашел в себе сил сделать этот шаг первым. Хоть Аой и считался самым храбрым из них двоих, Уруха всегда был сильнее и уравновешеннее, так что не было ничего удивительного в том, что именно он взял дело в свои руки и остановил их саморазрушение. Аой мечтал лишь о том, чтобы это произошло гораздо раньше. Но нечто столь восхитительное никому и никогда не давалось легко, так что они с Урухой просто обязаны были пройти через такое мучительное испытание, чтобы достичь того, что у них есть сейчас. Они выстрадали и заслужили право быть вместе. Хотя бы это Аой мог сказать себе в утешение.

- А чем тебя не устраивает секс в душе? – вопросительно приподнял бровь Аой в ответ на прозвучавшее игривое замечание. Глаза Урухи озорно вспыхнули, и Аой буквально выпрыгнул из постели, отбросив простыню, сбившуюся на его талии, и прошествовал в ванную вслед за многообещающей улыбкой Урухи. Если бы Аою надо было описать, на что это похоже – быть с Урухой, то у него ушла бы целая вечность и еще один день, чтобы разобраться в тех эмоциях, которые он испытывал, когда Уруха выстанывал его имя, своим обрывистым дыханием воплощая в жизнь все мечты и желания Аоя, и крепко обхватывал ногами его талию, прижимаясь спиной к запотевшей стеклянной двери душа. В этом было слишком много чувственности, и все равно этого было недостаточно… почти недостаточно. Сейчас Аой жаждал Уруху еще более отчаянно, чем тогда, когда изнывал от страсти, находясь в опасной близости к нему. Судя по безумным поцелуям и прикосновениям Урухи, это чувство бесконечного желания было взаимным.

- Не останавливайся, - Уруха задыхался, тянясь влажными губами к Аою и цепляясь за его плечи. Аой с такой силой опирался рукой на дверцу душа позади него, что казалось – стекло может треснуть в любой момент. – Никогда не прекращай, - слова Урухи относились не только к их обоюдной физической страсти. Аой прекрасно его понимал, потому что сейчас Уруха целиком и полностью открылся ему, и связь между ними, созданная в день их первой встречи много лет назад, теперь, когда больше нечего было скрывать, лишь укрепилась. Совершенно невероятно было ощущать, как ему отдается все то, что Уруха прятал глубоко в себе. Ничто не могло сравниться с этой захватывающей дух свободой.

Влажные пряди волос, упавшие на лицо Аоя, быстро убрали нетерпеливые руки Урухи. Взгляд Аоя не отрывался от глаз Урухи, от тех глаз, в которых больше не было ни секретов, ни лжи. Аой снова мог читать Уруху, как открытую книгу, теперь ему было легче, чем когда-либо, видеть все его чувства; и обожание, которым сиял взгляд Урухи, заставляло Аоя замирать, затаив дыхание. Он не хотел, чтобы это заканчивалось, так что его любовь ни за что не умрет, пока Уруха вот так любит его. Прижав Уруху к себе, Аой принялся целовать каждый сантиметр его шеи, до которого мог достать; Уруха откинул голову назад и застонал, позволяя Аою делать все, что ему вздумается. В последний момент Уруха обхватил ладонями его лицо и подарил ему грубый, вытягивающий всю душу поцелуй, обжигающий по сравнению с легкой прохладой водяных струй, бьющих по спине.

- Никогда не прекращай любить меня, - Аой ответил на приказ Урухи своей собственной просьбой. Он наконец-то обрел свои небеса… и больше всего на свете он хотел, чтобы Уруха отдал ему вечность своей любви. Вот и все, что было ему нужно.

***

Примерно час спустя Аой с Урухой сидели на кухне после принятия их первого совместного душа, в котором ни один из них не стал намного чище. Но это не имело абсолютно никакого значения в их нынешней ситуации. Облокотившись о барную стойку, Аой наблюдал за передвижениями Урухи, готовившего для них кофе. После душа они вытерли друг друга полотенцем и были достаточно сухими, но по-прежнему целиком обнажёнными. Одежда им не требовалась, так как вскоре они всё равно набросятся друг на друга. То, чего они были лишены долгие годы, можно будет наверстать лишь с большим трудом… хотя вряд ли все то, чем они с Урухой будут заниматься… называется «трудом». Аой улыбнулся своим мыслям, зная, что был бы рад провести остаток своей жизни, даря удовольствие Урухе и любя его. Это было именно то, чего он хотел.

Руки Урухи быстро и ловко налили ровно столько сливок в кофе, сколько нравилось Аою, и размешали. Аой протянул руку и убрал непослушные прядки волос за ухо Урухи, чтобы беспрепятственно любоваться сосредоточенным выражением его лица. Теперь он видел Уруху в совершенно новом свете – как любовника, как того, кого мог открыто обожать; и каждый маленький жест Урухи сейчас напоминал ему об этом.

Уруха абсолютно точно знал, как Аой любит кофе и как предпочитает пить его полуостывшим. Объяснялось это тем, что Уруха на протяжении многих лет по-настоящему любил его, чтобы запомнить каждую мелочь; то же самое можно было сказать и про Аоя. Когда вы любите человека, то стараетесь по возможности узнать о нём всё: вы знаете, как угодить ему в таких пустяковых повседневных делах, как приготовление его любимого кофе или укладка волос в его любимую прическу. Аой не мог поверить, что пропустил эти тонкие намёки со стороны Урухи. Уруха всегда старался угодить ему, и его преданность вряд ли могла объясняться только глубокими дружескими чувствами. Как могли они оба быть так слепы? Удивительно, что они едва не разошлись, так и не узнав ничего друг о друге.

Уруха взял чашку и подул на кофе, чтобы немного остудить его, прежде чем передать ее Аою. Приняв хрупкий фарфор, Аой наклонился и поцеловал любимого – так, как всегда хотел сделать в ответ на такое ласковое ухаживание. Он всегда стремился показать Урухе, как он ценит и любит его, как он благодарен ему за заботу. Уруха улыбнулся в поцелуй, а затем отстранился, чтобы взять свою собственную чашку.

- Столько времени прошло с тех пор, когда ты в последний раз делал это для меня, - заметил Аой, когда Уруха уселся на барный стул посреди кухни. При виде Урухи, сидящего обнажённым за его стойкой и потягивающего кофе, Аой внезапно почувствовал обжигающее удовольствие. Он никогда бы не подумал, что эта картина когда-нибудь сможет воплотиться в реальность.

- Столько времени прошло с тех пор, когда ты в последний раз это заслуживал, - парировал Уруха, и Аой не мог не согласиться с тем, что слова Урухи были правдой. Он был непозволительным идиотом, особенно в том, что касалось любви, которая сейчас была так щедро ему пожертвована. Аой молча кивнул, заливаясь краской стыда. Уруха, увидев вину в его глазах, отодвинул свой кофе в сторону и переплёл их пальцы, привлекая Аоя к себе. Аой подался вперёд, становясь между ног Урухи, и позволил ему притянуть себя за шею, чтобы поцеловать в лоб.
- А я не знаю, заслуживаю ли я того, чтобы целовать тебя вот так, - шепнул Уруха, потершись своим носом о нос Аоя. Смысл его слов был совершенно ясен. Они оба оказались наивными слепцами и, возможно, не было их вины в том, что с самой юности обстоятельства сложились именно так. Они выросли, опираясь друг на друга, и приняли свою любовь друг к другу за тесную дружбу, потому что окружающий их мир не потерпел бы большего.

Это было похоже на падающее домино, когда одна костяшка валится на другую – и вот уже остальные складываются друг на друга, а нам остаётся лишь беспомощно созерцать. Много лет назад одна ошибка – их так и не прозвучавшее признание друг другу – спровоцировала настоящую цепную реакцию из грубых ошибок, приведших к ещё большей лжи и тайнам, которые лишь усугубили ситуацию, и они решили, что лучше всего будет… лгать и притворяться. Они были не в состоянии разорвать порочный круг, как бы ни старались… пока не дошли до края, до последней костяшки домино… до своей самой большой ошибки, которую они могли бы совершить, если бы расстались.

- Мы должны были провести долгую задушевную беседу прежде, чем набрасываться друг на друга в постели, - мягко рассмеялся Уруха. – Мы всё делаем неправильно.

- Мы вечно всё делали не так. Почему теперь мы должны играть по правилам? – Аой дразняще поглаживал затылок Урухи, в то время как их губы нежно соприкасались. Уруха оторвался первым, всё ещё слегка улыбаясь и качая головой.

- Я был ужасен, - тихо признал Аой; его глаза встретились с глазами Урухи, естественно-тёмными, без тёплых коричневых линз, которые он обычно носил. Сейчас они оба были без прикрас, они были естественными, и ничто не могло быть более подходящим для того момента, когда они, наконец, открылись друг другу, снимая маски, которые они все эти годы слой за слоем накладывали на свою кожу, пытаясь скрыться за ними. Ради них самих они сбрасывали с себя все лишнее и наносное. Они прорвались сквозь паутину лжи, даже прикоснуться к которой ещё вчера казалось слишком сложным. Словно кто-то смахнул завесу, чтобы расчистить новый путь для них – путь, по которому они только начинают делать самые первые неуверенные шаги. Что ж, по крайней мере, они приняли это так, как должны были сделать давным-давно.

- Ты… ты был моим лучшим другом, единственным, кого я защищал и обожал, и я считал, что ты оттолкнёшь меня, если узнаешь, что я в действительности чувствую к тебе. Казалось неправильным любить тебя больше, чем друга, - признался Аой. – Все говорили мне, что неправильно целовать тебя или говорить тебе «Я тебя люблю» - и я просто не смел сказать о своих чувствах… даже тебе…

Аой нахмурился, и Уруха ласково провёл пальцами по его щеке, не отпуская его взгляд. Уруха понимал, о чём говорил Аой, ведь и он сам тоже прошёл через это. Они оба заблуждались в том, что испытываемые ими эмоции есть грязный грех. Эта мысль заставила их отрицать правду и скрывать ее друг от друга из страха получить отказ и разрушить дружбу, без которой они не могли жить. Но вместо этого они чуть было не уничтожили её, не решаясь осознать свои истинные чувства и признаться в них. Они были привязаны друг к другу на протяжении многих лет, но видели лишь то, что хотели видеть их извращённые умы. То, что, по их мнению, было реальностью, на самом деле таковым не являлось.

- Я думал, ты возненавидел меня, когда стал от меня отдаляться. Я знал, что ты собираешься уехать, знал, что ты покинешь меня, но я думал, это оттого, что ты захотел положить конец нашей чёртовой дружбе, - сознался Аой, и Уруха выдохнул и наклонился к Аою, чтобы запечатать его губы жёстким поцелуем, словно наказывая за такие мысли.

- Я никогда не переставал любить тебя, Аой, никогда, и я не собираюсь этого делать в ближайшее время. Я уезжал, потому что не мог больше быть рядом с тобой, не имея тебя. Я хотел тебя, и уж если я не мог быть твоим, то не мог и остаться, позволив самому себе исчезнуть, - прошептал Уруха. – Я злюсь из-за того, что не разглядел всё раньше. Но ты заставил меня смотреть, как ты проводишь время с женщинами, а меня в это время ты отодвинул в сторону, и это лишь утвердило меня в мысли, что ты просто используешь меня.

- Я не отодвигал тебя, Уру, - жарко запротестовал Аой. – Это их пришлось отодвинуть ради тебя. Я никогда не хотел никого, кроме тебя. Я не знаю, почему я сделал то, что сделал… возможно, по той же причине, по которой и ты приходил ко мне после своих неудач. Я никогда не использовал тебя. Я не похож на других. Я люблю тебя… и то, что я показываю тебе сейчас – это то, что я чувствую.

- Я знаю, - шептал Уруха, прижимаясь теснее к Аою и лаская его шею. - Теперь я знаю это… - тихо повторял он.

- Почему ты поверил мне? Что заставило тебя остаться? – поинтересовался Аой. Он увидел, как Уруха пытается скрыть лёгкую улыбку.

- Я совершил небольшое «открытие»… с некоторой помощью. Кое-что заставило меня осознать, каким идиотом я был, и что я причинял лишнюю боль и тебе, и себе, - уклончиво ответил Уруха. Аой мог только догадываться о том, что же произошло и почему Уруха так осторожен в словах.

Уруха знал, как раздражали Аоя подколы на тему их тесной привязанности друг к другу со стороны одногруппников. Скорее всего, именно один из них сказал ему что-то. Аой подозревал, что их друзья знали больше, чем должны были, и даже больше, чем они сами. Он не видел другой причины, которая помогла бы Урухе признаться в своих чувствах. Он догадывался, кто именно помог Урухе – тот единственный, кому он доверял так же, как себе. Он мысленно поблагодарил друга за хороший и, главное, своевременный «пинок», по крайней мере, одному из них.

- И я просто понял, что доверял тебе всю свою жизнь, так почему же я должен останавливаться сейчас? – добавил Уруха после небольшой паузы. Доверие – вот что Аой считал потерянным в своих отношениях с Урухой. Без доверия он стал бы для Урухи всего лишь одним из многих. Аой почувствовал неописуемое облегчение, когда понял, что в этом смысле все осталось по-прежнему.

- Я никогда не хотел причинить тебе боль, - прошептал Аой, поглаживая пальцем нижнюю губу Урухи. Он жалел, что не понял раньше истинных чувств Урухи. Уруха так много значил для него, и страх потерять его всегда сдерживал Аоя. Он хотел бы повернуть время вспять и изменить прошлое, чтобы им не пришлось узнать эту пытку. Уруха поцеловал пальцы, касавшиеся его губ, и Аой почувствовал, как зазвенело его тело, подобно натянутой струне. Даже после всего, что произошло между ними, его пульс ускорялся, стоило только Урухе посмотреть на него взглядом, в котором читалось безудержное желание.

- Так что происходит сейчас? – тихо спросил Уруха. – На что это будет похоже? - «Я не хочу терять тебя сейчас, когда ты, наконец, мой», - именно это скрывалось за вопросом Урухи. Это было вполне разумно с его стороны – бояться потерять то, что они только что обнаружили. Но Аой знал, что не позволит Урухе выскользнуть из его рук во второй раз.

- Вот на что это будет похоже, - Аой улыбнулся и поцеловал Уруху. Даже после всех тех поцелуев, которыми они обменивались с прошлой ночи, ощущение губ Урухи, прижимающихся к его собственным, по-прежнему заставляло его дыхание сбиваться, а сердце – пускаться вскачь. Он чувствовал грудью, как сердце Урухи совершенно по-сумасшедшему колотится, и это было удивительно правильным. – Навечно, - Аой наклонился и подцепил своим пальцем палец Урухи в их старом знакомом жесте. Уруха опустил глаза и засмеялся, когда Аой поднял их соединённые руки. - Разве это не то, что мы обещали?

- Именно это мы и обещали, - согласился Уруха с лёгкой улыбкой. – Давным-давно, - добавил он после удивленной паузы.

- Мы всегда были вместе, и вместе мы прошли через ад, Уру. Неужели ты думаешь, что, сумев пережить всё это, мы не сможем преодолеть и всего остального? – на полном серьёзе спросил Аой и заметил, как улыбка Урухи сменяется пониманием. Уруха молча кивнул и подался вперёд, чтобы сжать Аоя в крепких объятиях.

- Если ты когда-нибудь оставишь меня… - прошептал Уруха на ушко Аою, нежно удерживая его за плечи, – я тебя просто кастрирую.

Аой почувствовал, как губы Урухи снова изогнулись в лукавой улыбке, и расхохотался ему в шею, осознав сказанное.

- А не рановато ли ещё для таких угроз? – усмехнулся Аой, на что Уруха лишь пожал плечами.

- Я просто подумал, что обязан тебя предупредить, - Уруха отстранился и насмешливо приподнял бровь. – Я испытал столько разочарований с тобой, что мне хватит этого на всю оставшуюся жизнь. Больше мне не надо.

- Больше ты и не получишь, - ласково пообещал Аой. Его губы нашли крошечные, едва заметные родинки на шее Урухи, которые он всегда любил, но которые еще не успел обойти должным вниманием.

- Что ты делаешь? – весело спросил Уруха, вплетая пальцы в волосы Аоя, в то время как тот сначала целовал каждую родинку, а затем впивался губами, оставляя засосы на светлой коже Урухи, - словно клеймо, говорящее о принадлежности. Никто не посмеет причинить Урухе боль до тех пор, пока Уруха принадлежит ему и пока Уруха хочет его.

- Я всегда хотел поцеловать тебя здесь, - мурлыкнул Аой, пока его губы продолжали исследовать гладкую шею Урухи. Его руки соскользнули с бёдер любовника, чтобы обвиться вокруг его талии, и он опрокинул Уруху на барную стойку, потираясь своими бёдрами о его. Уруха эротично застонал в губы Аою и обвил его талию ногами в ответ на резкий толчок бёдер. Аой с ехидцей подумал о том, что мечта Урухи о сексе на кухне, кажется, вот-вот осуществится. Уруха отстранил лицо Аоя от своей шеи, чтобы слиться с ним в жарком поцелуе, бессознательно двигая бёдрами, призывая взять его. Аой зашипел, когда их члены соприкоснулись, и язык Урухи чувственно проскользнул в его рот.

Руки Аоя сомкнулись на талии Урухи, оставляя красные следы на его коже, и он потянул любовника на себя, устраиваясь между его призывно разведёнными ногами. Он уже собирался усилить нажим и взять его так, как ему хотелось, когда внезапный громкий стук в дверь заставил их обоих замереть – так, словно они могли быть пойманы с поличным, хотя входная дверь была заперта, и никто с той стороны не мог узнать, чем они здесь занимаются. Аой едва не рассмеялся, когда увидел, как расширились глаза Урухи, но затем тот наклонил голову и вопросительно взглянул на него.

- Ждёшь кого-то? – спросил Уруха. В его голосе отчётливо сквозило раздражение. Аой оглянулся, когда в дверь снова постучали. Кажется, он догадывался, кто бы это мог быть. Аой хлопнул себя по лбу ладонью и закрыл глаза в отчаянии.

-Чёрт! Кай должен был зайти на днях, но не стал. Видимо, решил дать мне побольше времени, - Аой бросил мимолётный взгляд на Уруху. – Он собирался поговорить со мной по поводу твоего отъезда, - голос Аоя упал до шёпота. Уруха взглянул на дверь, и его лицо озарила озорная улыбка. Аой не ожидал подобной реакции, но Уруха всегда отличался непредсказуемостью.

- Ну, поскольку мы уже решили для себя эту маленькую проблему, думаю, мы вполне можем вернуться в спальню и притвориться, что нас здесь никогда не было, - усмехнулся Уруха. Однако Аой все еще колебался.

- Если ты думаешь, что Кай так легко откажется от своей затеи – значит, ты его просто плохо знаешь. Я рад, что перестал прятать ключ от своего дома рядом с дверью… Сдаётся мне, он знал этот маленький секрет, - подозрительно прошептал Аой и нахмурился, когда Уруха в ответ фыркнул и покачал головой, словно упрекая его за непонятливость.

- Да кто не знал об этом тайнике, Аой? Я удивляюсь, как к тебе ещё до сих пор никто не вломился. Твоё счастье, что ты отдал мне запасной ключ, - Уруха соскользнул со стойки, задев своим телом все чувствительные места Аоя и заставив кожу любовника вспыхивать и гореть огнём. – Кроме того, теперь ключ будет использоваться чаще, чем когда-либо, - намекнул Уруха. – Ну… если ты собираешься вернуть его мне.

Уруха бросил на Аоя осторожный взгляд, и Аой еще раз шлепнул себя по лбу. Действительно, какого чёрта он до сих пор не вернул этот ключ законному владельцу? С самого начала этот ключ принадлежал Урухе; хотя у Аоя возникло такое чувство, что даже и без ключа Уруха был готов поселиться в этом доме – ну, или, по крайней мере, в спальне.

- Мы должны соблюдать тишину, - после паузы прошептал Аой, решив, что спрячется с Урухой, чтобы закончить начатое. Это показалось ему более разумным, чем тратить время, объясняя Каю, что же сподвигло Уруху остаться. Для этого им пришлось бы вновь вернуться в прошлое и попытаться рассказать, что же происходило до этого момента. Но их отношения даже для них самих были слишком сложными, и Аой был совершенно не уверен в том, что сможет объяснить всё это Каю, вне зависимости от того, как много Кай знает о них.

Существовали такие сильные чувства и проблемы прошлого, которые было невозможно поведать кому-либо, которые были понятны только ему и Урухе, и он собирался оставить эти личные подробности исключительно между ними, не посвящая остальных. Он не был даже уверен, что им стоит раскрываться друзьям, когда придёт время как-то объяснять, что произошло. Хотя на данный момент все его мысли были заняты Урухой, а остальное могло подождать.

Уруха ждал своего часа слишком долго, пока Аой позволял повседневным мелочам занять центральное место в его жизни. И теперь Уруха заслуживал его внимания полностью - и вообще всего того, что мог дать ему Аой. Уруха заслуживал гораздо больше, чем он мог ему предложить, но он собирался провести остаток своей жизни, исправляя все совершенные ранее ошибки. Появление Урухи в жизни Аоя перечеркнуло всё, что когда-либо отталкивало его от самого любимого человека.

Аой прижал палец к губам, схватил Уруху за руку, тесно переплетая их пальцы, и осторожно прошел мимо двери, в которую всё ещё стучал Кай. Уруха тихо хихикнул и сжал его руку, следуя за Аоем в спальню.

- Аой, открой дверь, я знаю, что ты там, и понимаю, как ты себя чувствуешь, но тебе придётся поговорить с нами. Ты не сможешь прятаться вечно. Ты хотел, чтобы я пришёл, так открой эту чёртову дверь! - голос Кая пронзительно раздался из-за двери, когда Аой прокрался мимо, тяня за собой Уруху, пытавшегося заглушить смех свободной рукой.

- Я чувствую себя неуютно, держа их в неизвестности по поводу моего несостоявшегося отъезда, - прошептал Уруха, когда они добрались до двери спальни и проскользнули в неё так тихо, как только было возможно. - Рано или поздно нам всё равно придётся им сказать.

- Пусть немного поволнуются, - пробормотал Аой, аккуратно заперев за ними дверь и заблокировав большую часть стука и криков Кая. Они всё ещё слышали его, но очень приглушённо, и это не могло помешать им сделать то, что они собирались.

- Аой! - Уруха сердито толкнул Аоя в плечо, когда Аой приблизился к нему и обвил руки вокруг его талии.

- Что? Они почти ничего не сделали для того, чтобы остановить тебя и не дать уехать. Они позволили тебе покинуть группу без сопротивления. Они могут подождать, пока мы решим выйти из спальни и дадим им знать, что ты всё ещё здесь, а я жив, - Аой попытался поцеловать Уруху, но тот отвернул голову и сузил глаза.

- Не могу поверить, что ты это сказал. А как насчет тебя? Можно подумать, ты не позволил мне уйти? - Уруха продолжал настаивать. Он дразнил Аоя, хотя в его словах заключалась правда. Аой сдался слишком легко, он это знал. Он мог сделать гораздо больше, мог воспользоваться шансом и признаться в своих чувствах. Но Уруха сделал это за него, и это явственно говорило о том, кто из них двоих сильнее. - Именно я прошёл через всё это и спас наши задницы, - Уруха вызывающе поднял бровь.

- Я действительно сдался. Я боролся до тех пор, пока не почувствовал себя слишком уставшим, чтобы продолжать. Мне просто было... страшно, и в итоге я оказался не настолько решительным, как ты. Я не смог этого сделать... Я не мог убедиться в том, что ты меня любишь, без риска потерять то, что от меня осталось, - Аой почувствовал, как Уруха зашевелился в его объятиях, устраиваясь поближе и кладя голову ему на плечо. Аой обхватил его крепче и прижался щекой к волосам Урухи.

- Не сумев поймать ни такси, ни попутку, я в глухую ночь отправился на пробежку под проливным дождем, только чтобы добраться до тебя. Если это не любовь, тогда я не знаю, что это, - прошептал Уруха, и Аой мягко улыбнулся; волосы Урухи под его щекой чуть шевелились от его дыхания. - Я никогда не надеялся на случай, это ты любишь рисковать, но в этот раз я знал, что у меня есть то, ради чего можно пойти на риск, - Уруха повернул голову и поцеловал Аоя в шею. Аой нахмурил брови, теснее сжимая руки за спиной Урухи, словно заявляя права на того единственного человека, которого он когда-либо любил, и любившего его в ответ с такой же силой. - Я не собирался провести остаток своей жизни, размышляя, не упустил ли я то лучшее, что могло со мной быть.

- Ты вправе возненавидеть меня за мое бездействие, - пробормотал Аой. Его глаза потемнели от страсти и восхищения, когда он подтолкнул Уруху к кровати. - Но я не позволю тебе уйти теперь, когда ты у меня есть.

Уруха шагнул за Аоем к кровати, и тот снова крепко обнял его - так, что между ними не осталось пространства, только тесно прижавшиеся друг к другу тела.

- Я бы никогда не смог возненавидеть тебя, - голос Урухи был низким и убедительным. Его руки скользнули по плечам Аоя, пропуская между пальцами тёмные пряди волос, спадавшие на шею, а губы прижались к щеке любимого. - Даже если мы оба были придурками и тупицами, даже если мы заслужили все подобные определения, какие только существуют, я думаю... мы заслужили ещё один шанс, верно? - с улыбкой спросил Уруха. - Мы заслуживаем немного счастья после того, через что прошли, и неважно, что помогло нам оказаться здесь и сейчас, неважно, сколько ошибок мы сделали. По крайней мере, в итоге мы хоть что-то сделали правильно...

- Не думаю, что могу любить тебя ещё сильней, чем сейчас, - выдохнул Аой, толкая Уруху на кровать и забираясь к нему, восхищаясь игрой солнечного света в золотистых прядях волос, лаская стройную шею, плавно переходящую в мягкие впадины и бледные изгибы обнажённых ключиц, наслаждаясь тем, как довольная улыбка Урухи превращается в игривую усмешку.

Стук и крики Кая в конце концов стали затихать и затем полностью исчезли. Аой не был уверен, произошло ли это потому, что Кай, наконец, сдался и ушёл, или потому, что он видел сейчас лишь своего любимого и слышал лишь его мягкий смех. И, откровенно говоря, его сейчас не волновало ничего, кроме одного человека, который всегда был для него важнее всего. Его лучший друг, который теперь стал для него намного большим. Слово «любимый» язык Аоя смаковал, словно сладчайшее вино - вино, которое он теперь мог пробовать безо всякого страха.

- Беру свои слова назад, - усмехнулся Аой, уткнувшись в шею Урухи, нежно целуя и покусывая кожу. - Для меня невозможно не любить тебя ещё сильнее, - Аой почувствовал тихий выдох от смешка Урухи. - Я сожалею обо всём, что когда-либо сделал, причинив тебе боль... - прошептал Аой, проводя губами по шее Урухи и следом целуя его в уголок великолепно очерченного рта. Похоже, он будет вечно сожалеть о тех мучениях, через которые заставил пройти Уруху – и самого себя - безо всякой надобности.

И хотя они никак не могли изменить прошлое, он по-прежнему чувствовал себя ответственным за всю боль, через которую они прошли. У него были причины ощущать себя ответственным за всё случившееся, потому что у него было слишком много шансов объясниться, а в итоге это все-таки сделал Уруха. Он заметил, как чуть посерьёзнели глаза Урухи, а игривая улыбка сменилась недовольной, словно он сказал что-то неправильное. Это был уже не первый раз, когда он говорил что-то, чего не стоило произносить.

- Прекрати говорить, что ты сожалеешь, - нахмурился Уруха. Его осторожные пальцы перебрали пряди волос за ухом Аоя, а губы поджались в той манере, по которой Аой всегда понимал, что Уруха чем-то недоволен. - Потому что я не сожалею, - упрямо заявил Уруха, успокаивающе скользнув ладонями по плечам и спине Аоя. - Я ненавижу тот факт, что мы не сделали этого раньше, но я не уверен, что об этом стоит сожалеть.

Аой поборол потребность прижаться к Урухе и прямо сейчас взять его явно не в последний раз за это утро. Любопытство после слов Урухи пока все же пересилило желание, которое он чувствовал - желание просто упасть на простыни и закончить то, что они начали на кухне несколько минут назад.

Как мог Уруха не сожалеть о том, через что им пришлось пройти? Аой должен был что-то сделать, что-то предпринять до того, как они настолько сильно запутались. Он мог разобраться со всем, что происходило между ними, ещё много лет назад. Он был удивлён, что Уруха не злился на него, как это было прошлым вечером, когда он впервые рухнул в его объятия, вымещая на нём страсть и злость - злость на то, что Аой оказался недостаточно смел, чтобы сделать это. Уруха самостоятельно разрешил ситуацию, исключая небольшую "помощь" со стороны.

- Я понял, что не жалею ни о чём, - с жаром прошептал Уруха. - А ты не должен тем более. Мы не знали и не понимали, что именно каждый из нас чувствует по отношению к другому... и так все тянулось с тех пор, как мы были подростками. Это не наша вина, что для нас было так сложно увидеть вещи такими, какие они есть. Да, мы оба упёртые и большую часть времени видим то, что хотим видеть, но это не отменяет того, что было против нас с самого начала.

Уруха приподнялся на локте, продолжая гладить шею и плечи Аоя. Губы и руки Урухи едва ли останавливались с прошлого вечера, создавая ощущение, что они постоянно исследуют и открывают Аоя, точно так же, как Аой поступал в отношении Урухи, будучи не в состоянии с собой справиться.

- И может... может, это даже хорошо, что мы прошли через всё то, что было. Это сделало нас только сильнее. Я ценю тебя больше... Именно сейчас, Аой, я забочусь о тебе больше, чем когда-либо, потому что мне через столькое пришлось пройти, чтобы быть с тобой. Вещи ценятся гораздо больше, когда рискуешь их потерять. Ты понимаешь, как много они значат для тебя, и насколько сильно ты желаешь бороться за то, чтобы обладать ими...
Аой изогнул бровь, и Уруха наклонился к нему, прижавшись прохладными губами к его губам.

- Мы оба всего лишь люди, мы не могли изменить свои взгляды в один день, и поэтому одному из нас пришлось стать тем, кто поймёт и попытается изменить ход событий. То, что этим человеком оказался я - всего лишь воля случая, но, Аой... - уголки губ Урухи внезапно изогнулись в довольной улыбке, когда их лица сблизились достаточно, чтобы малейшее движение позволило их губам снова соприкоснуться.

- Ты же знаешь, что любовью занимаются вдвоём, - Уруха усмехнулся и скользнул рукой по затылку Аоя, притягивая его к себе и запечатлевая дерзкий поцелуй. Аой почувствовал, что по какой-то непонятной причине краснеет под губами Урухи. После всего того, что они делали друг с другом, Уруха всё ещё легко мог заставить его покраснеть в любой момент. Кажется, сюрпризам не будет конца.

- Ты решился ответить на мою любовь и принять меня, когда затащил меня в постель. Мне даже не пришлось ничего говорить, потому что ты всё понял без слов. Ты знал... Я бы даже сказал... именно поэтому нам никогда не нужны были слова. Поэтому я не хочу больше слышать слова "сожалею" от тебя. У меня с ним связаны неприятные ассоциации... - добавил Уруха, и Аой уловил, как его глаза чуть сузились при этих словах.

Аой слишком часто говорил, что сожалеет, с тех пор, как он и Уруха начали отдаляться друг от друга, и становилось только хуже, когда он извинялся за то, чего не понимал. Он молча загнал это слово в самый конец своего словарного запаса, понимая, насколько реальной была вероятность всё потерять, произнося его. Уруха каждый раз неправильно трактовал, о чём именно он сожалел, и теперь он, наконец, это понял. Когда же они в последний раз правильно понимали поступки и чувства друг друга? Аой помотал головой и тихо улыбнулся, отметая желание извиниться за так часто произносимое сожаление.

- Даже не пытайся сожалеть о том, что произошло, - лицо Урухи было настолько категоричным, что Аой осознал его предельную серьезность. - Теперь это всё позади, - Уруха дождался кивка Аоя в знак того, что он понял, и улыбнулся, запуская пальцы в волосы Аоя и притягивая его для поцелуя. - Тебе придётся сожалеть только в том случае, если ты снова разобьёшь мне сердце, понял? - Уруха снова улыбнулся в губы Аоя. - Или если ты не выкинешь ту чёртову коробку с фотографиями своих бывших.

Глаза Урухи потемнели при воспоминании об образе жизни Аоя, который тот вёл не так давно - том образе жизни, который Урухе приходилось молча разделять. Но Аой только мягко засмеялся в поцелуй. Как и сказал Уруха, это осталось позади. Наступило время смотреть в будущее и выстраивать то новое, что возникло между ними. Они выкинули обломки их дружбы и постепенно создавали иную, "настоящую" связь между ними - отношения, которые подходили им больше, чем те, что были раньше. На развалинах вокруг них появилось что-то новое и восхитительное, что-то, о чем пытался сказать сон Аоя... невиданные перспективы, которые до сих пор казались невозможными.

- Обещаю, что никогда не разобью твоё сердце и выкину ту коробку с фотографиями, - искренне поклялся Аой. Он уже выкинул эту коробку из головы. Единственная фотография, которую он хотел сохранить, - это портрет Урухи, потому что остальное больше не имело значения. А сердце Урухи... это был дар, отныне и впредь принадлежащий лишь ему; и какими бы неловкими и неуверенными ни были его руки, он был готов защищать чувства Урухи даже ценой собственной жизни. Он и без того старался это делать - но теперь, когда он познал истинные чувства Урухи, желал этого особенно сильно. Он понял, что больше нет необходимости пытаться воплотить их мечты в реальность... потому что их мечты были реальностью всё это время, несмотря на то, что они были не в состоянии увидеть это.

Губы Урухи изогнулись в улыбке в ответ на обещание Аоя. Через что бы им ни пришлось пройти, они никогда не расстанутся и смогут всё преодолеть. И что бы их ни ожидало впереди, они будут вместе, как и обещали друг другу - с самого начала.


КОНЕЦ!!!
Наконец-то Т_Т