* * * * *
Просыпаться утром не хотелось. Было слишком тепло и хорошо. И так… уютно, что ли. Я не испытывал раньше такого чувства по утрам. Открыв глаза, я понял, что лучше бы мне сейчас свалить отсюда, ибо проснулся я в объятиях Аоя. Разум отчаянно протестовал против такого положения вещей, но тело категорически не желало подчиняться этому настойчивому голосу. Моя голова покоилась на груди ритм-гитариста, рука обнимала его за талию, а сам Аой крепко прижимал меня к себе, явно не желая выпускать из своих объятий. И моему телу это явно нравилось. Оно хотело оставаться именно в таком положении.
Аккуратно выбравшись из кольца так нежно обнимавших меня рук, я оделся и вышел из спальни. Я хотел побыть здесь только до утра – и всё. Но вместо того, чтобы обуться и покинуть квартиру гитариста, я принял душ и отправился готовить завтрак. Инвентаризация кухни Аоя показала мне, что хозяину квартиры было глубоко наплевать на еду. Странно. И это – Аой?! Аой, который всегда и везде прежде всего думает о еде? Дааа, случай представлялся мне очень запущенным. И оставлять его одного не хочется… Ладно, обойдёмся тем, что есть, а там видно будет.
Звонок в дверь застал меня во всеоружии. В смысле, с готовым завтраком и решёнными проблемами с менеджером. И кого принесла нелёгкая? Открыв дверь, я вздрогнул. Дежа-вю. На пороге стоял очаровательно улыбающийся Таканори с какими-то пакетами в одной руке. Другой он протягивал торт – как пропуск в квартиру. У меня паранойя или это действительно великий стратег? Похоже, он меня преследует…
- Войти можно? – Осторожный шёпот.
- Да заходи, конечно. Чай будешь?
- Угу. А где Аой?
- Спит. Пошли сразу в кухню.
Я забрал у вокалиста дары супермаркета. Разбирая пакеты, я удивился – как это Руки догадался, какие продукты нужны? Вот, блин, экстрасенс.
- Что с Аоем?
Ну зачем так сразу? Мог бы для приличия о погоде сначала поговорить.
- Переутомление, похоже.
- Я тебе не Сакай. Говори правду.
Точно экстрасенс.
- А я разве тебя обманываю?
- Нет, просто недоговариваешь.
Я присел рядом с ним. Что делать? Как рассказать? Я не мог говорить ни с кем о поступке Аоя. Это казалось мне таким личным, даже интимным. Не хочу, чтобы об этом узнали. Но ведь это Така… Така, лгать которому бесполезно. Но слова никак не складывались в предложения, как я ни старался. Така выжидательно смотрел на меня. Я решился.
- Рэйла.
- ЧТО???????
Ну пойми, пожалуйста! Я знаю, что это жестоко – говорить тебе это имя, но… Пойми меня! Не заставляй переживать снова и снова эту ночь, кровавые лохмотья пены, ржавую от крови воду и безжизненный взгляд Юу… Пожалуйста, не надо!
- Он много крови потерял? Почему ты не вызвал «Скорую»? Его же в больницу надо!
- Не надо. Пойдут разговоры, сам понимаешь. Нам это ни к чему.
- Он был пьян?
- Нет.
- Ты не знаешь, почему он это сделал?
- Знаешь, у меня такое впечатление, что Аой не собирался покончить с собой, - я едва вытолкнул из себя эти слова. Почему мне так больно говорить об этом?
- Тогда что это было?
- У него слова вырезаны, понимаешь? От локтя и выше. Так странно. И страшно…
- И что за слова?
- На правой руке – боль, одиночество, стена.
- А на левой?
- Только одно имя, - я замолчал, не в силах произнести его. Отчего так больно, ответь мне, Така? Отчего? Я же это имя знаю уже почти тридцать лет. Почему же именно сейчас оно приобрело для меня какой-то новый смысл?
- И это – твоё имя. Я правильно понимаю?
Я кивнул. Така, прекрати эту пытку, пожалуйста! Я сейчас расплачусь, я не могу больше сдерживать это в себе!
- И что ты собираешься делать? – Вокалист был внешне спокоен, но я прекрасно знал, что за этой маской кипят нешуточные страсти.
- Не знаю. Побуду с ним, наверное, пока он не придёт в себя окончательно. Оставлять его одного просто боюсь. Всё-таки он – мой друг…
- Друг? – Таканори рассмеялся. Я удивлённо воззрился на него. Что тут смешного?
- Ты считаешь, что Аой по дружбе всё это сделал? А ты видел, что с твоим другом уже давно творится что-то неладное? Когда ты с ним вообще последний раз разговаривал по душам, а? Не припомнишь? Да ты просто по уши завяз в лидерском болоте. Для тебя существуют только такие понятия как долг, обязательства и бла-бла-бла. Ты когда последний раз влюблялся? А когда просто радовался жизни? Или просто выпивал в баре? Вчерашний вечер не в счёт. Я знаю, что это было насилие и твоей доброй волей там и не пахло. Что ты молчишь? Нечего мне ответить, правда? Твоё самопожертвование своей личной жизнью во имя интересов группы – это, несомненно, очень трогательно, но совершенно разрушительно для того, кто тебя любит. Тебя, понимаешь? Тебя, а не вечно загруженного делами и заботами Лидер-сана. Лучше бы ты свою заботу, которую тратишь на напоминания нам о всяческих мероприятиях и репетициях, тратил на Юу. Для него это важнее и нужнее. А мы уже взрослые мальчики и прекрасно можем позаботиться о себе сами.
Я опустил голову. Он меня уничтожил. Вот так просто. Растоптал. В пыль. За что, Така? Я же хотел как лучше. Я старался для общего блага. Зачем ты так жестоко со мной? Я знаю, что ты прав, но можно же было и помягче всё это высказать. Как же ты всё-таки жесток, малыш…
- Привет, Юу! Как ты? А я в гости пришёл к тебе. Принимаешь?
- Да, - едва слышный шёпот. Я обернулся.
Юу стоял в дверях кухни, привалившись к дверному косяку. Мгновенно оказавшись возле него, я помог ему сесть за стол.
- Зачем ты встал? Тебе спать нужно, силы восстанавливать. Юу, ну что ты как маленький?! Кофе будешь?
Юу кивнул. И улыбнулся, глядя, как я суетился вокруг него. У меня отлегло от сердца. Он улыбается! И у него нет этого пустого взгляда. Я засмеялся и показал на торт:
- Чибик тебя решил на сладкую диету посадить. Я тут его как-то на днях в кафешке застукал за поеданием пирожного, так чуть не кончил от этого зрелища. Даже в стрип-бар ходить не надо – достаточно подсунуть Таке эклер, и оргазм обеспечен.
Таканори самодовольно хмыкнул.
- Кстати, Така, а где наша сладкая парочка?
- Дома, конечно, где же ещё. Валяются на кровати, как два овоща на грядке и преют.
- Так это… Рейта вчера как-то неадекватно себя вёл…
- Ну вот потому и валяются. Рейта встать просто физически не может – он же доорался вчера, и Койю его употребил по полной программе. А Койю не встаёт, потому что Рейта его непременно убьёт за вторжение на свою неприкосновенную территорию, а лежачего, как известно, не бьют.
Я хохотал, как заведённый, представив себе в подробностях, КАК именно Койю употреблял нашего доблестного басиста. Мне даже стало жаль Акиру. Интересно, а какое участие во всём этом принял Руки?
- Така, а ты почему не вступился за друга?
- А нефиг было орать призывно. И ты знаешь, Аки как-то не сопротивлялся даже… Может, он разнообразия захотел – откуда я знаю? Пусть сами разбираются. Правда, Аой?
Не успел я ответить, как этот мелкий паршивец уже сидел верхом на гитаристе, обнимая того за шею и что-то жарко шепча ему на ушко. Вот дрянь! Да как ты смеешь так себя вести после всего, что наговорил мне здесь?! Ты что себе позволяешь?! Я разозлился и был готов к совершению глупостей и прочих необдуманных поступков.
- Таканори, ты не мог бы подождать со своими обжиманиями, пока Аой не поправится?
- А ты, Лидер-сан, не решай за других. Лучше с собой разберись сначала, - вокалист нагло улыбнулся и снова занялся гитаристом.
Пытаясь усмирить закипевшую внутри злобу, я выскочил в прихожую. Значит, это всё был спектакль? Очередная постановка пьесы гениального Матсумото Таканори? Дааа, хорошо же меня развели… А я, дурак, повёлся. Да, не спорю, пьеса действительно жестокая, но зато какой эффект! И Аой в роли страдающего от безответной любви человека просто нереально хорош. Я же поверил ему, поверил его объятиям, его шёпоту: «Юта…» Господи, какой же я идиот! Ненавижу! Ненавижу – себя, Аоя, Руки – всех!!!
Опомнился я только, когда меня прижали лицом к стене и тихий голос, от которого я почему-то вздрагиваю, взорвал все мои защитные поля, выбив из шаткого равновесия и вновь повергнув меня в ад ещё не понятых до конца чувств:
- Ютака, не уходи, пожалуйста… Ты мне нужен, понимаешь, нужен!
* * * * * *