-30-
Проснулся я практически к обеду, терзаемый таким жестоким похмельем, что сейчас, не задумываясь, согласился бы на реабилитацию в специальной клинике. Сколько же я вчера выпил, что сегодня мне было так плохо? Во рту прочно поселилось ощущение кошачьего туалета, вместо голоса слышался только хрип, а встать и дойти до холодильника не было сил. Даже повернуть голову в сторону прикроватной тумбочки стало для меня практически подвигом. Зато увиденный на ней стакан воды вернул утраченную бодрость, поскольку к нему я рванулся очень даже резво. Руки основательно дрожали, поэтому половина содержимого стакана по назначению не попала, зато остатки воды показались мне самым лучшим напитком в моей жизни. Язык снова приобрел чувствительность и подвижность, а в голове, видимо, тоже под действием своевременного орошения, зашевелились мысли. В первую очередь о том, что я совершенно не помнил, как добрался до постели, разделся и лег. Более того, ни разу до сегодняшнего утра я не заботился о том, чтобы поставить в поле зрения стакан с водой. Обычно я мучительно умирал в течение еще нескольких минут, после чего добирался до кухни ползком и долго сидел, привалившись спиной к холодильнику и прижав ко лбу запотевшую банку с пивом.
Надо признать, что сейчас я поднялся с постели с гораздо большим энтузиазмом. И в первую очередь пополз в душ. По мере снижения температуры воды я все с большим чувством исполнял полюбившийся моему сердцу репертуар Акиры и чувствовал, как постепенно отступает желание удавиться. Из ванной я вышел если не таким бодрым, как огурчик, то, по крайней мере, таким же пупырчатым. Ну и цветом немного отличался, поскольку доплавался до заметной синевы.
В холодильнике меня поджидала упаковка с пивом Асахи и даже какая-то готовая еда. Интересно, когда это моя бытовая техника научилась сама делать заказы? Я совершенно не помнил, чтобы в моем доме оставалось хоть что-то съедобное. Вчера ничего этого не было. Стоп…
Я замер, не донеся банку до рта, и осмотрелся. В квартире не было никаких следов одинокого пьянствования. Вообще никаких следов беспорядка. При этом я мог бы поклясться, что сам был не в состоянии прибрать все за собой. Не в моей традиции было сразу же ликвидировать беспорядок такого рода. У меня бы эти бутылки еще неделю стояли на видном месте как немой укор моему неправедному образу жизни.
Разумная мысль пришла самой последней, зато и задержалась в голове надолго: в моем доме снова кто-то был. Вот только кто? Потенциальный список визитеров состоял из четырех имен, но по каждому у меня были сомнения. Ютака или Акира дождались бы моего пробуждения. Или, по крайней мере, оставили бы записку. На всякий случай я проверил мобильный и автоответчик, но только убедился в том, что этим двум я был совершенно без надобности. Таканори… Это вообще абсурд. За ним самим нужно ухаживать, даже если он трезвый. Полагаю, что такой подвиг, как элементарная помощь ближнему, Така готов совершить только в отношении Акиры или, на худой конец, Койю. А вот мне бы пришлось еще слезно упрашивать его отпустить душу на покаяние. Я был более чем уверен, что Така с удовольствием воспользовался моей беспомощностью и развлекся бы в меру своей неуемной фантазии. В конце концов, я еще задолжал ему за ту памятную прогулку с Акирой и свою тираду, высказанную его автоответчику. Если мыслить логически, то в моем списке осталось только одно непроверенное имя. Вот только Койю сейчас даже не подозревал о том, что я когда-то был ему интересен. Разве что, он что-то вспомнил. Но в этом случае он просто обязан был остаться рядом. Замкнутый круг, черт его подери.
От мыслей о Койю и без того не радужное настроение окончательно ушло в минус. Звонок в дверь только прибавил раздражения, а когда я увидел на площадке теплую компанию из нескольких соседок разного возраста, то вскипел окончательно. Я уже догадался, о чем пойдет речь, но все-таки решил выслушать их, а заодно и сорвать на них злость.
Я по-прежнему расхаживал по дому в одном полотенце, не потрудившись одеться после душа. В таком виде я замер в дверном проеме, опершись плечом о косяк и демонстративно скрестив руки на груди. Соседки помоложе явно засмотрелись на изгиб бедра, а женщины постарше стыдливо отвели глаза. Я тряхнул головой, заставляя влажные волосы рассыпаться по плечам, а нескольких дамочек томно вздохнуть, и только потом поинтересовался, чем обязан визиту. Дамы загалдели, как сороки, перебивая друг друга и привлекая мое внимание. Из их сбивчивых и отрывистых фраз я сделал вывод, что наши с Акирой игрища не остались незамеченными почтенной публикой. Теперь благообразные матроны, а также просто оскорбленные до глубины души девушки, которых я своим вниманием обошел, требовали сатисфакции. Обвинения в аморальности меня изрядно повеселили. Намеки на возможную педофилию повергли в такой глубокий шок, что я даже задохнулся от возмущения. Дамы поняли, что перегнули палку, и тут же отступили. Однако отступили они недалеко, а просто перевели дух и повели сказ о том, что я плохо влияю на жильцов дома, подаю дурной пример их детям и вообще веду себя неподобающе. Завершающим аккордом стало скромное предложение самопального совета по нравственности сменить квартиру.
- Милые дамы, - я вложил в свой голос столько учтивости, что сам себе напомнил врача-психотерапевта. – А не кажется ли вам, что вы суете нос не в свои дела. Я буду жить в этой квартире столько, сколько пожелаю. Более того, с тем, с кем я сочту нужным. И даже когда я официально зарегистрирую отношения со своим любовником в какой-нибудь более цивилизованной стране, я все равно вернусь сюда и буду жить здесь до глубокой старости. А вам останется только завидовать тому, как нам хорошо вместе, - я перевел дух, но продолжить тираду не успел. Лифт открыл двери на нашем этаже, выпуская на площадку сияющего, как новогодняя елка, Койю.
- Милый, я так соскучился, - он бегом пересек разделявшее нас расстояние и бросился мне на шею. Я машинально сомкнул руку на его талии и уткнулся носом в изгиб шеи, вдыхая такой знакомый аромат. – Пойдем домой, - он подтолкнул меня вглубь квартиры и ногой захлопнул дверь, оставив за ней обозленных и чрезвычайно расстроенных женщин.
- Койю, - я не знал, что и думать. Надежда на то, что он вдруг взял и вспомнил все, что нас связывало, восстала из пепла, как легендарный феникс. – Что ты здесь делаешь?
- Пришел узнать, как ты себя чувствуешь, а заодно спас тебя от толпы очевидно неудовлетворенных в сексуальном плане дам. И кстати, я до сих пор не услышал слов благодарности, - Койю уверенно расхаживал по квартире, словно был здесь не раз.
- Спасибо, конечно, но…, - я по-прежнему не понимал, что происходит, и не находил ответа на самый главный вопрос, который терзал меня уже не первый день.
- Нет, я до сих пор ничего не вспомнил, - Койю резко стал серьезным. Вскоре он вообще отвернулся к окну и стал смотреть на город, избегая моего недоумевающего взгляда. – Но я слышал твои слова в больнице. Ты же сказал правду? – он так и не повернулся, только голос стал глухим и прерывистым.
- Да, - век феникса оказался совсем недолгим. Можно было снова брать веник и совок, чтобы смести уже привычный пепел. – Но это ни к чему тебя не обязывает, - хваленое душевное благородство вдруг подняло голову, заставляя меня говорить то, что я совсем не чувствовал.
- Значит ли это, что ты обещаешь не напиваться больше до состояния недвижимости, глядя на мои окна? – Койю вопросительно посмотрел на меня, а я неожиданно разозлился:
- Так ты пришел сюда только ради того, чтобы прочитать мне лекцию о здоровом образе жизни? И кто же тебя надоумил? Ютака или Таканори? Или, может, Акира? Не думаю, что тебя на самом деле волнует, что будет со мной. Я для тебя посторонний человек, незнакомец. Вот и оставь меня сейчас в покое. Неужели тебя мама в детстве не учила, что никогда нельзя разговаривать с незнакомцами? – с каждым словом я распалялся все больше и сейчас приблизился к Койю вплотную, практически шипя ему в лицо все эти гадости.
- Я был трудным подростком, - перебил меня Койю и ловко поймал мое лицо в свои ладони. Осторожно погладил губы большими пальцами, а потом нежно поцеловал. – Да и мама ничего не говорила о том, что с незнакомцами нельзя целоваться, - он усмехнулся и опустил руки, отступая на шаг. Я медлил и собирался с мыслями, желая одновременно и выругаться, и снова прижать его к себе, а еще лучше утащить в свою постель и там попробовать вернуть ему память. Но Койю решил все за меня. Он повернулся и неспешно пошел к дверям, на ходу застегивая куртку. Только щелчок дверного замка вывел меня из состояния транса и тонко намекнул, что все вернулось на круги своя. Чуда не произошло.

-31-
Сам того не замечая, я держал невысказанное обещание и соблюдал сухой закон еще где-то с неделю. Потом не выдержал и повторил все с начала: море виски и ночь на полу у окна. Я истязал себя этой слабостью, желанием поддаться эмоциям, выпустить наружу скопившиеся внутри переживания и чувства. Я до рези в глазах всматривался в его окна, ища там высокий тонкий силуэт, и до липкого ужаса, сковывающего позвоночник, боялся увидеть с ним рядом другого мужчину.
Какие-то высшие силы до сих пор берегли меня от пожара, потому что я в любой момент мог отключиться, держа в пальцах тлеющую сигарету. И на сей раз мне хватило сил, чтобы затушить ее в пепельнице, а только потом позволить сознанию меня покинуть.
А утром все повторилось с точностью до секунды. Все то же похмелье, все тот же стакан с водой на тумбочке, все тот же идеальный порядок в квартире. Вот только я пришел в себя значительно быстрее, потому что сразу же вспомнил о своем невероятно гениальном плане.
Маленькая камера все так же приветливо мигала красным огоньком, бесстрастно фиксируя происходящее. Оставалось только извлечь карту памяти и посмотреть, кто же позаботился обо мне на сей раз.
Я так нервничал, что едва не откусил край фарфоровой чашки, но вовремя отставил ее в сторону. Запись мучительно долго копировалась на жесткий диск, потом еще уйму времени сопротивлялась открыванию, требуя каких-то нереальных драйверов и проигрывателей. В конце концов, я договорился со строптивой техникой и приготовился к увлекательному кино. Правда, предварительно пришлось промотать томительные минуты моего морального разложения, но зрелище того стоило.
Входная дверь открылась практически бесшумно, поэтому появление Койю в кадре стало для меня полнейшей неожиданностью. Я расплескал свежезаваренный кофе в равной мере на джинсы и клавиатуру, виртуозно выругался, проклиная собственную впечатлительность, но еще ближе придвинулся к экрану, на всякий случай отставляя чашку в сторону.
Койю действовал решительно и четко, стараясь справиться как можно быстрее. Первым делом он перетащил мою безжизненную тушку на постель, потом деловито вытряхнул все пепельницы и открыл окно, впуская в квартиру холодный ночной воздух. Кстати, вот почему мне сейчас было так холодно. Я поежился, зябко поводя плечами, но окно не закрыл, оставил как напоминание о ночном визите Койю. Тем временем на видео в полном разгаре была уборка. Койю методично уничтожал все следы моего пьянства, что-то сердито бурча себе под нос. К сожалению, качество записи не позволяло разобрать даже отрывочные слова, но я мог поклясться, что в мой адрес неслись совсем не дифирамбы.
Когда с приведением моего свинарника в приличный вид было покончено, Койю снова вернулся к бесчувственному бревну, которое в прошлой жизни было мной, и принялся осторожно меня раздевать. Было очень трогательно смотреть, как он возился со мной, заботливо укладывая в постель, укутывая в одеяло и поправляя сползшую подушку. А вот его нежный поцелуй совсем не вязался с предшествующей почти отеческой заботой. Он ласково касался моего лица, перебирал волосы и, кажется, совершенно не обращал внимания, что пахло от меня, как от небольшого заводика по переработке спирта. К моему удивлению, он совсем не спешил уходить, а просто сидел рядом и смотрел, как я сплю. Тоже мне, самое увлекательно зрелище на свете. Тем более, что мог бы тогда и дождаться, пока я проснусь и на сей раз искренне его поблагодарю.
Секунды бежали одна за другой, а Койю так и сидел возле меня всю ночь, осторожно поглаживая по голове и что-то тихонько шепча. И сейчас я был готов заплатить любую цену, только чтобы услышать его слова.
***
К вечеру я понял, что схожу с ума, находясь один в пустой квартире. В крови, по всей видимости, еще бродили продукты метаболизма этанола, потому что ничем иным я не мог объяснить желание вновь оказаться на трассе. Правда, я еще не решил для себя, в каком качестве я туда приеду, однако отложил этот вопрос на неопределенный срок.
Обзвонив своих приятелей, я выяснил, в каком районе будет проходить гонка, и практически сразу же отправился туда, опасаясь, что в ближайшее время может принести кого-нибудь из моих друзей. Койю вполне мог переубедить меня и вынудить остаться. Для этого ему стоило только посмотреть на меня и улыбнуться. Ютака и Акира сделали бы гораздо проще: по их милости я бы провел вечер намертво прикрученным к стулу и слушающим лекции о вреде отсутствия мозга в голове. Предугадать действия Таканори я не мог, но все равно был уверен, что он нашел бы, как меня обезвредить.
Я издалека заметил огромное скопление людей и автомобилей и ощутил, как кровь закипает мелкими пузырьками. Все сильнее хотелось сорваться со стартовой полосы, едва получив отмашку, и не снимать ногу с газа до самой финишной черты.
Само собой, что до начала гонок предстояло еще много ритуальных танцев и различных по содержательности бесед. Поприветствовать старых знакомых, обменяться любезностями с некоторыми новыми приятелями, уколоть насмешкой парочку врагов. И все это время улыбаться уверенно и спокойно, не рыскать взглядом по сторонам, не искать его в толпе. И если бы это еще получалось!
Мне совсем не понравилось обилие посторонних у капота моего автомобиля. Среди них я разглядел одного из своих давних конкурентов и вновь почувствовал, как в душе зарождается нехорошее предчувствие. Среди гонщиков ходили слухи, что своим нынешним положением в рейтинге Айхаро-сан был обязан исключительно веренице несчастных случаев, происходивших с его противниками на трассе. И если первые случаи были списаны на неопытность гонщиков, то со временем стало понятно, что дело нечисто. В этот раз именно мне предстояло проверить, в чем заключается так называемое «проклятие Айхаро Такуя». Было бы неплохо предварительно еще раз проверить исправность автомобиля перед тем, как выезжать на старт, но на это катастрофически не хватало времени.
Я уже прогревал двигатель, терпеливо ожидая старта, когда уловил легкий стук в боковое окно. Я опустил стекло и опешил. Койю наклонился ко мне и прошептал, обжигая меня своим дыханием и сводя с ума терпким, пряным запахом духов:
- Юу, любимый мой… береги себя, - я мог бы поклясться, что в глубине души он сходит с ума от страха. – Обещай мне, что с тобой все будет в порядке, пожалуйста, слышишь? Я не хочу терять тебя сейчас…
И снова я обратил внимание, что Койю паниковал, хоть и стремился всячески это скрыть. В первый раз дело закончилось взорванным офисом. Сейчас результат был более предсказуем, но от этого не менее смертелен.
Я не стал ничего отвечать, а только быстро поцеловал его полные и такие соблазнительные губы. Стоило Койю отступить на шаг, как очередная стандартная красотка дала отмашку на старт, и я рванул с места, как мантру повторяя про себя «осторожно, осторожно, осторожно».
Уже на первой трети трассы я выяснил одну прелюбопытнейшую вещь: у меня отказали тормоза. Автомобиль можно было считать неуправляемым. По стечению обстоятельств в этом районе было множество складов и прочих промышленных зданий, к которым были подведены действующие железные дороги. Я уже не успевал набрать скорость, чтобы проскочить перед опускающимся шлагбаумом, а затормозить не позволяла неисправная тормозная система. По всему выходило, что быть мне тонким слоем намазанным на несколько вагонов. Но я же обещал Койю, что буду осторожен. Конечно, врезаться в столб или стену ближайшего склада – не самое гениальное решение, но так у меня даже оставались шансы. Я уже давно убрал ногу с педали газа, прекрасно понимая, что даже при таком раскладе со скорости под двести километров тормозной путь все равно будет космически длинным. Осталось только выбрать наиболее симпатичный столб и вывернуть руль так, чтобы автомобиль развернуло в нужную сторону.
За секунду до столкновения я заметил, как что-то ярко полыхнуло. На сей раз проклятие сработало в обе стороны: автомобиль Айхаро, вернее, груду металла вперемешку с человеческой плотью, еще долго тащило локомотивом поезда. Мне повезло больше: у меня всего-навсего заело ремень безопасности и заклинило дверь. Оставалось только ждать помощи и молиться, чтобы она подоспела вовремя.