-21-
Я так и не смог уснуть, до глубокого утра провалявшись в постели. В голове раз за разом прокручивался наш разговор с Койю. Я совершенно не акцентировал внимание на его словах, которых было немного, стараясь припомнить, как звучал его голос, как он дышал и как не хотел класть трубку. Мы разговаривали до тех пор, пока мой телефон предательски не пискнул, извещая о том, что я истратил все свои средства. В спешке я не успел ни толком попрощаться, ни узнать, когда смогу в следующий раз с ним поговорить. В конце концов, через два часа я остался в том же положении, что и перед самим звонком: я по-прежнему понятия не имел, где находится Койю, что он там делает и когда собирается возвращаться.
В тайне я надеялся, что Койю перезвонит мне, но ответного звонка так и не дождался. Наверно, он побоялся, что кто-то из нас не справится с собой. В принципе, он был не так уж и не прав. Я с трудом управлял своим голосом и выбирал для разговора наиболее безопасные темы, уходя от обсуждения дальнейших перспектив в наших отношениях. Со стороны могло показаться, что Койю просто уехал в долгую командировку, а я остался скучать и ждать его возвращения.
Весь день я бродил по квартире, сжимая в руке телефон и постоянно ожидая звонка. Аппарат молчал, прозрачно намекая, что ему плевать на все мои чаяния и желания. В определенные моменты хотелось душевно приложить его об стену, но я из последних сил старался держать себя в руках и не ломать последнее средство связи с цивилизацией.
Ютака появился на пороге моей квартиры ближе к вечеру. По правде сказать, я не ожидал его увидеть, полагая, что теперь никакая сила не сможет оторвать его от любовника, поэтому сильно удивился, увидев его, обвешанного пакетами и свертками. О том, что в личной жизни моего друга все в порядке, красноречиво свидетельствовали алые припухшие губы, сумасшедший горящий взгляд и многослойный шарф на шее, призванный скрыть следы бурной ночи или утра, что было вернее в их конкретном случае.
- И как он тебя выпустил? – я хмыкнул, пропуская друга в квартиру и на почтительном расстоянии следуя за ним.
- Очень нехотя, - самодовольно улыбнулся Ютака и сгрузил свою ношу на стол. – Но ему самому нужно было ехать по делам. А чтобы я не скучал без него, он подвез меня к тебе. Обещал, что заберет, когда освободится, - мой друг говорил об этом с такой гордостью в голосе, что я даже рассмеялся.
- Я бы в жизни не догадался, на ком ты ставишь свои кулинарные эксперименты. Я же до последнего был уверен, что ты связался с каким-то мальчиком, - я привычно устроился на свободном краю стола и запустил руку в один из бумажных пакетов.
- Поверь мне, Юу, за пять лет я научился очень хорошо врать. Да и я очень старался, чтобы вы именно так и думали, - Ютака снова усмехнулся и принялся разгружать пакеты, наполняя мой холодильник дорогущими продуктами. Я выловил на дне пакета упаковку с апельсиновым соком и примерился открыть, но увидел ценник и замер. – В чем дело? – Юта временно покинул бескрайние просторы холодильника и удивился, найдя меня застывшим с крайне дурацким выражением лица.
- А кто из вас двоих сегодня ходил за продуктами? – я, наконец, обрел дар речи, отодвигая бесценную емкость подальше от себя.
- Я ходил, не переживай. Просто я купил все в магазине неподалеку от его дома, сам должен знать, какие там цены, - Ютака сунул мне в руки коробку, а сам демонстративно вынул из пакета еще три такие же. – Юу, привыкай. Раз уж ты в курсе всего, то изволь считаться с тем, что я теперь нереально богат, - мой друг горделиво расправил плечи и привычным жестом поправил кольцо на пальце.
- И давно ли богат непосредственно ты? - я выделил последнее слово, с опаской откручивая крышечку и ожидая обнаружить под ней надпись о том, что я выиграл путешествие на Канарские острова.
- С сегодняшнего утра, - Юта закрыл холодильник и нырнул в шкафчик с посудой, выбирая там подходящие для священнодействия образцы. – Хотя, фактически, я был богат уже очень давно. Оказывается, на мое имя записано около половины его имущества. Так что можешь начинать смеяться: у меня есть яхта, есть дом в пригороде Осаки и квартира в Саппоро. А еще я совершенно случайно оказался хозяином небольшого домика в Валь-дезере и гордым владельцем Bugatti Veeron. По тому, как вытянулось твое лицо, я понимаю, что это очень круто, да? – Ютака заинтересованно ждал, пока я вспомню, как пользоваться языком, и расскажу ему, как сильно ему повезло. Я же понимал, что пока могу изъясняться исключительно матом. Не долго думая, я высказал Юте, что «круто», это не самое подходящее слово для определения ситуации. Чтобы не потратить боевой запал зря, я мимоходом пропесочил ему мозг на тему того, что он должен был носить своего мужчину на руках и не отпускать. И дело было даже не в яхте, и не в автомобиле, а в том, что человек заботился о моем друге, наплевав на то, что это может отразиться на его репутации и причинить ему массу проблем. Он хотел обеспечить Ютаку всем, что тот только мог пожелать, старался превратить его жизнь в сказку и едва не потерял все исключительно из-за мнительности моего друга. По мере того, как я обвинял Ютаку в недоверчивости, неблагодарности и глупости, тот грустнел и виновато прятал от меня глаза. Потом вздохнул и выдавил, обрубая мои дальнейшие выступления на корню:
- Спасибо тебе. Он не сказал мне ни слова обвинения. Еще и прощения попросил за то, что так долго меня искал. И что не нашел без твоей помощи, - у меня окончательно пропал дар речи. Захотелось пролистать парочку популярных журналов и убедиться, что я не пропустил нимб над головой этого человека.
- Юта, береги его. Никто и никогда не будет больше так тебя любить, - мы оба прекрасно понимали, что я прав.
Ютака кивнул, подтверждая, что правильно понял мои слова, а потом встряхнул головой и улыбнулся:
- Я обещал ему, что не буду больше грустить. Значит, не буду. Хватит того, что грустишь ты. Я постараюсь тебя как-нибудь развлечь. Ты не против?
Я помотал головой, понимая, что от моего согласия или не согласия мало что зависит. Осознав и приняв свою власть над этим человеком, Ютака теперь был свободен творить все, что вздумается. И с него могло статься отправить меня в какую-нибудь Швейцарию на реабилитацию или пригласить в мою квартиру полный состав театра Кабуки. Мне же проще было вести себя спокойно и не нарываться на активные действия. Вполне возможно, что через пару часов он уедет вместе со своим любовником в их уютное гнездышко, а я смогу остаться наедине с собой.
Невероятно сильно меня тревожило только то, что сейчас Ютака готовил ужин как минимум на десять персон. Я никак не мог понять, зачем мне одному столько, но спрашивать напрямую не решался. Звонок в дверь посеял в голове смутное сомнение, что одним гостем я не ограничусь. Сомнение переросло в уверенность, когда я услышал звонкий голос Таканори. Кажется, божьи коровки, наконец, натерли себе мозоли в причинным местах и решили, что теперь можно оторваться друг от друга и сходить в гости.
Я медленно сполз со стола и поковылял к дверям, пытаясь нацепить на лицо маску если не радушия, то хотя бы спокойствия. Все мои попытки рухнули к чертям, когда я увидел в собственной прихожей незнакомого человека. Более того, я с удивлением и откровенным непониманием уставился на высокую, стройную девушку, которая в данный момент оценивающе рассматривала себя в зеркале. Перехватив мой ошарашенный и возмущенный взгляд, Акира пожал плечами, словно бы говоря, что он не имеет отношения к ситуации. Таканори и Ютака болтали так непринужденно и свободно, словно все происходящее было в порядке вещей. Не удержавшись, я подошел еще немного ближе, ругаясь сквозь стиснутые зубы, когда приходилось опираться на больную ногу, и подергал Ютаку за рукав, вынуждая обратить на меня внимание. Краем глаза я отметил, как сильно напряглась девушка. Складывалось впечатление, что ей сложно было видеть, как я двигаюсь и как справляюсь с болью.
На мой безмолвный вопрос Ютака ответил столь же красноречиво, как до этого Акира. Он так же пожал плечами и кивнул в сторону Таканори, намекая, что мне стоит допросить именно его. Мелкий, оказавшись под перекрестными и не особо дружелюбными взглядами, рыбкой скользнул за спину к Акире и вцепился в него так, словно я уже собирался броситься на него с кулаками. Отложив на время желание исследовать процессы в мозге у Таканори, я пригласил всех пройти в квартиру, а сам медленно побрел следом, стараясь не слишком заметно опираться на стену, а потом на спинку дивана. Незнакомка старалась держаться как можно ближе ко мне и при этом делала вид, что совершенно мной не заинтересована. Я же пытался объяснить самому себе, почему мне так знакома ее плавная походка.

-22-
Таканори представил девушку как свою давнюю и близкую подругу, чем вызвал мрачный и недовольный взгляд Акиры. Чтобы избежать очередного семейного скандала и избиения меня моей же посудой, Таканори предпочел вести себя со своей знакомой предельно корректно и прохладно, уступая Ютаке право ухаживать за дамой. От меня, как от немощного инвалида, не требовалось вообще ничего. Я просто сидел в кресле и принимал знаки внимания со всех сторон. Разве что Таканори игнорировал свой долг близкого друга в пользу долга верного супруга. Акира, кажется, вошел во вкус и теперь развлекался, начиная дуться и сердиться сразу же, как только Таканори имел неосторожность повернуться в другую сторону или отойти на шаг.
Я испытывал явный дискомфорт, находясь в обществе постороннего человека. Я не расслышал ее имени, а переспрашивать не было настроения и желания. По правде сказать, внешняя невозмутимость давалась мне с огромным трудом. Я кипел и булькал, словно забытый на плите чайник, и только что не брызгал на окружающих кипятком. Меня раздражала не только незнакомка, но и необходимость принимать у себя гостей, улыбаться и кланяться, делать вид, что я рад и доволен.
Девушка вела себя чрезвычайно подозрительно. Она стремилась предугадать все мои желания, ухаживала за мной, как за тяжелобольным, стараясь при этом избежать любого тактильного контакта. Ее духи показались мне слишком тяжелыми и приторными, от их резкого запаха болела голова. Складывалось впечатление, что таким образом она пыталась скрыть, спрятать свой естественный аромат, вероятно, опасаясь, что я могу ее узнать.
Чтобы проверить некоторые свои предположения, я стал умышленно часто обращаться к ней за помощью. При этом я намеренно шел на контакт, стремясь случайно задеть ее бедром или локтем. Принимая бокал с вином из ее рук, я специально прикоснулся к ее руке. Реакция не заставила себя ждать и чрезвычайно меня удивила: девушка заметно вздрогнула и выронила полный бокал. Тишина, возникшая сразу после звона разбившегося стекла, была нарушена галдежом и извинениями. Я не принимал участия в этом балагане, позволяя своим друзьям искать совок, веник, тряпку и новый бокал. Вместо этого я сосредоточился на том, как двигались ее руки, собирая осколки. Откровенно говоря, я никогда не видел у женщин таких рук. Запястья, кисти, пальцы были тонкими, даже худыми, но все равно казались шире, чем следовало ожидать. Набухшие вены заметно двигались под кожей при минимальном физическом усилии. А на безымянном пальце левой руки белела тонкая полоска – след от кольца.
Окончательно убедившись в собственной правоте, я расслабленно откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. Гул голосов, неспешные разговоры и тихий звон передвигаемой посуды действовали убаюкивающе. Я не стал противиться накатившей дреме, позволяя ей окутать ставшее таким неповоротливым тело. Сквозь сон я слышал, как ребята стали собираться домой. Сначала уехал Ютака. Кажется, ему позвонил его любовник, сообщая, что уже давно ожидает свое солнышко у подъезда. Мой друг светился так ярко, что даже мне резало глаза, что уж говорить об остальных. Таканори еще долго шептался со своей загадочной подругой, старавшейся говорить высоким и тонким голосом, но постоянно срывавшейся на более низкий и хриплый. На очень знакомый такой голос. В конце концов Акира не выдержал и воспользовался методом, заложенным в его гены еще со времен пещерных предков. Он ловко загнал свою добычу, в виде тихонько хихикавшего Таканори, в угол, где легко поймал и перекинул через плечо, придерживая за пятую точку, чтобы шевелящаяся ноша не воткнулась носом в пол. Така тут вообразил себя помесью похищенной невесты и убиенного мамонта, поэтому то активно вырывался и требовал пощады, то прикидывался дохлым, свисая с обеих сторон безжизненной колбасой и цепляясь за дверные косяки. Акира же твердо решил считать супруга исключительно потенциальным ужином, потому что уже не раз и не два укусил ту часть тела Таки, которая была ближе всего ко рту. Будущее главное блюдо хихикало, брыкалось и требовало доставить его в постель. Я еще подумал, что раз уж им так нравилось заниматься любовью на столе, то обедать наверняка приходилось исключительно в постели.
Наконец, дверь хлопнула, тихо щелкнул замок, и в квартире воцарилась почти абсолютная тишина. Разве что еле слышно тикали часы на столе, да хрипло и взволнованно дышала девушка. А девушка ли вообще? С трудом сбросив с себя оцепенение сна, я стал наблюдать из-под ресниц, как она осторожно задернула шторы, предварительно погладив рукой мягкую тяжелую ткань. Потом скользнула к моему креслу, опускаясь на пол и устраивая голову у меня коленях. Я осторожно погладил светлые волосы, намекая, что разгадал этот маскарад.
- Я так соскучился по тебе, котенок, - Койю перехватил мою ладонь и прижал к своим губам, целуя тонкую кожу и щекоча ее дыханием. Я молчал, наслаждаясь его лаской и ожидая объяснений. Сам я никак не мог решить, как поступить дальше. Положиться на волю случая и позволить себе безудержно радоваться близости Койю. А потом снова проснуться в одиночестве. Либо же собрать все свои силы в кулак и поставить вопрос прямо, выяснить, что произошло и как нужно с этим справляться. Я понимал, что гораздо полезнее выбрать второй вариант, и отчаянно желал, чтобы Койю настоял на первом. Сейчас я бы с легкостью пошел ему навстречу, подчинился, смирился с тем решением, которое принял он. Но Койю тоже боролся с собой, поэтому поднял голову и с тоской посмотрел мне в глаза. – Ты же обижаешься, правда?
- А ты как думаешь? – дышать стало на порядок труднее, но я все равно не отнимал у него руку, так и не зная, как вести себя дальше. – Как я должен реагировать? Ты оставил меня одного. И ты ничего не объяснил, - с каждым сказанным словом я чувствовал, как шевелится и оживает внутри ярость, злость, желание заорать в полный голос. Ощутимо задрожала ладонь, к которой до сих пор с нежностью прижимался Койю. Мне же хотелось в клочья разорвать этот дурацкий костюм, разбить эту маску, за которой я никак не мог разглядеть такое дорогое и любимое лицо.
- Я боялся, что ты не поймешь меня, - голос тихий, на пределе слышимости, но я все равно улавливаю каждый звук.
- А что я должен был понять? – спрашиваю устало, потому что не хватает сил справиться с собой. – Что ты по каким-то только тебе понятным соображениям взял да уехал незнамо куда. Что мне тут понимать? Ты к кому-то уехал или от кого-то? От меня? Или ради меня? Ты же даже такую мелочь не потрудился разъяснить. Письмо ты мне оставить оставил, а толку в нем? Все «солнышко» да «прости». А что и почему я должен прощать, не ясно, - я замолк, набирая воздуха, чтобы продолжить, но не успел. Койю вскочил и нервно забегал по комнате, шаря по карманам в поисках сигарет. Его мужская походка и резкие отрывистые жесты смотрелись нелепо вкупе с женской прической и одеждой, но мне не хотелось смеяться. Гораздо лучше было бы любым способом прекратить этот абсурд, сбросить чужую личину и выяснить все до конца.
- Зря я пришел сегодня, - Койю, наконец, нашел сигареты и быстро защелкал зажигалкой.
- Койю, ты в своем уме? – я так удивился, что подорвался из кресла, не рассчитав сил. Ногу прошило болью от колена до бедра. Охнув, я снова рухнул в кресло и прикрыл глаза, пытаясь справиться с неприятными ощущениями. Практически сразу же Койю оказался рядом, бережно поглаживая бедро ладонью. Его прикосновения действовали лучше всяких лекарств, расслабляя и снимая боль.
- Как же ты тут без меня? – риторический вопрос сорвался с губ Койю раньше, чем он успел об этом подумать.
- Плохо, - я тоже не слишком задумывался над ответом, подаваясь вперед и обхватывая его лицо ладонями. – Мне очень плохо без тебя. И я даже не знаю, в чем я виноват, - я прижался своими губами к его губам и просто подышал на них, отогревая. Сейчас я знал, что могу, наконец, поцеловать его так, как давно хотел. И я просто тянул время, наслаждался ощущением тонкой грани до тех пор, пока это было возможно. Койю же терпеть не желал. – Не кусайся, милый, - я улыбнулся, кончиком языка водя по нижней губе.
- Не могу, - Койю хмыкнул, снова притягивая меня к себе и впиваясь в мои губы своими обжигающими, болезненно нежными поцелуями.
- Ты же останешься? – я спросил, ни на что не надеясь, когда уже лежал в постели, обнимая его за плечи.
- Пока только до утра, котенок, - Койю вздохнул так грустно, что я пожалел о том, что вообще умею говорить. – А вообще, - мой любимый на секунду задумался, а я напрягся, не зная, чего именно мне ожидать. – Пригласи меня вечером на свидание. Обещаю, что ты не пожалеешь, - самоуверенная и полная коварства ухмылка убедила меня, что в том случае меня будет ждать сюрприз.
- Тогда в семь в Хамадайя. Я закажу для нас лунную комнату, - я поцеловал Койю в плечо и подтянул повыше, зарываясь носом в его шею и стараясь надышаться про запас его терпким запахом.