-28-
Когда пришел Ютака, мы все еще плескались в ванной, грозя затопить соседей снизу, если не поубавим прыти и не перестанем литрами выливать воду на пол. Прекратить же было физически невозможно, потому что именно в этот момент я успешно доказывал Койю, что он заводит меня в любом виде и в любом состоянии. Койю хихикал, брызгал мне в лицо водой, но с удовольствием принимал мои ласки.
В это время в квартире развернулись настоящие баталии. Юта в который раз убедился, что Акира умеет сервировать стол только одним единственным способом. При этом в качестве главного украшения стола, а также фирменного блюда, десерта и всего прочего, что в норме полагается к обеду, выступал Таканори. Глянцевая столешница тянула его как магнитом, а Акира естественно не мог устоять, видя призывно блестящие глаза, выгнутую спину и разведенные ноги.
Ютака, как настоящий друг, дотерпел до момента, когда божьи коровки, наконец, отцепились друг от друга и даже перевели дух. Но вот сделать вид, что ему все равно, для чего эти двое используют самое священное место в доме, сил уже не хватило. Вооружившись кухонным полотенцем, Ютака устроил друзьям забег по кругу с препятствиями в виде барных стульев. Акира постоянно пытался прикрыть собой мелкого, который шкодливо ржал и на бегу сочинял рифмованные дразнилки, за что был нещадно избит полотенцем.
Когда мы выбрались из ванной, то застали картину Мамаева побоища. Все трое дышали как загнанные лошади, Ютака лениво обмахивался полотенцем, Акира потирал плечи и шею, а Таканори время от времени высовывался из-за плеча своего любовника и корчил Ютаке рожицы. Предусмотрительно оставив Акиру в комнате, Койю отправил Таканори приводить себя в порядок. Я получил боевое задание убрать то гнездо, в которое нашими стараниями превратилась кровать. А Ютака и Аки были утащены на кухню, которая наконец-то должна была быть использована по прямому назначению.
Сидя за столом, мы беспрестанно шутили, веселились и подтрунивали друг над другом. Никто не решался затронуть более серьезную тему, понимая, что в последнее время событий было слишком уж много. И хотя в последний раз мы с Койю, можно сказать, отделались легким испугом, это еще не значило, что мы в любой момент готовы на очередные подвиги.
Первым затронул опасную тему Таканори, который не к месту вспомнил, что я задолжал ему желание. Не долго думая, мелкий попросил прокатить его на мотоцикле. Причем он настаивал на том, чтобы я ехал так же, как в первый раз с Койю. Я с сомнением оглядел тщедушную хрупкую фигурку и выдвинул несколько условий, без выполнения которых категорически отказался брать грех на душу. После нескольких приступов коллективной истерики было решено, что кирпичи и прочий груз в карманы Таканори мы класть все-таки не станем, но при этом мелкий торжественно поклялся надеть шлем и ни в коем случае не спорить со мной, чтобы я не сказал ему в пути.
Акира был заметно удручен предстоящей поездкой, но вида старался не подавать, понимая, что я не тот человек, который мог бы легко справиться с капризами его любимого. Да и мне не хотелось брать свои слова назад и обижать мелкого, у которого в предвкушении поездки глаза горели не хуже, чем фары дальнего света. Койю сидел с мечтательной улыбкой, очевидно, вспоминал, как мы с ним летали по городу в наш первый раз. При этом он умудрялся постоянно что-то жевать, по кусочку утаскивая еду из моей тарелки. По его блаженному виду я даже не мог сказать, сознательно ли он игнорирует собственную или просто так глубоко погрузился в свои фантазии.
Ютака вертел в пальцах тонкую ножку бокала и с интересом прислушивался к разговору. Сам он говорить не торопился, справедливо опасаясь привлекать к себе внимание. Сытые и довольные жизнью Койю и Така могли пытать его долго и со вкусом, вызнавая подробности возвращения наших квартир и прочие мелочи. Стоило мне только подумать об этом, как мой любимый вынырнул из иллюзорного мира, в котором пребывал, отодвинул в сторону мою пустую тарелку и с любопытством посмотрел на Ютаку. Мой друг побледнел, но взгляда не отвел, явно намереваясь держаться до конца.
- Юта, - ласково протянул Койю, а я стал настраиваться на публичную пытку, - а почему ты все время один приходишь? Я же постоянно приглашаю твоего любовника. И Таканори тоже. Не может же он быть занят круглые сутки. Или может? И кто он вообще такой у тебя, а? – Койю выжидающе скрестил руки на груди и приготовился слушать увлекательный рассказ. Но Ютака разочаровал его, равнодушно пожав плечами:
- Да так, ничего сверхъестественного. Просто очень занятой человек, - в том, как Ютака это сказал, я уловил истинную нежность и гордость за своего любимого. Я был уверен, что как раз обыкновенным мой друг его и не считает. Для него этот человек был особенным не только потому, что миллионы людей задерживали дыхание, услышав его имя, но и потому, что они уже так давно и так сильно любили друг друга.
- Ютака, ну признайся, пожалуйста. Он, что, глава якудза? Или наследный принц? Или вообще арабский шейх? – Таканори с радостью включился в диалог, болтая ногами и в нетерпении подпрыгивая на коленях у Акиры. Стульев и кресел в качестве мест для его драгоценной тушки мелкий уже четвертый год как не признавал.
Ни то, ни другое, ни третье сильно хотелось сказать мне, но я молчал, понимая, что своей осведомленностью могу окончательно испортить ситуацию. Раз Юта по-прежнему собирался хранить в секрете личность человека, с которым прожил уже пять лет, то я не должен был ему в этом мешать. Поскольку мой друг был счастлив невероятно, то нам можно было и не знать, кто именно ему это счастье дарит.
Телефонный звонок прервал провокационный разговор, заставив Ютаку покраснеть, смутиться и пулей выскочить из-за стола. Через минуту он снова появился на кухне, растерянно крутя в пальцах аппарат, и сообщил, что через десять минут должен будет нас покинуть. Прежде чем его снова засыпали вопросами, Ютака выложил на стол два продолговатых конверта. Один из них он пододвинул Таке, второй отдал в руки Койю. Мне не понравилось выражение лица, с которым он наблюдал, как Таканори потрошит конверт, торопясь добраться до его содержимого раньше, чем Койю вскроет свой. Мои опасения подтвердились, когда Така извлек из своего конверта авиабилеты. Естественно, что и нам досталось то же самое. Разница состояла в том, что Аки и Таке предстояло отправиться в Рим, а мне и Койю – в Париж.
Выслушивать сбивчивые слова благодарности и удивления Ютака не захотел, помахав перед нашими носами своей парой билетов. Он и его любовник намеревались отдохнуть где-то в Испании. Все это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Пока я размышлял над реалистичностью происходящего, Ютака собрал свои вещи и тихо попрощался. Стоило двери за ним закрыться, как Така, Койю и Акира ринулись к окну в надежде разглядеть, кто же лишил нас общества друга. Я раньше всех заметил роскошный «Майбах», припаркованный неподалеку. Пока мой любимый и божьи коровки гадали, куда же направится Юта, я торопливо набирал ему сообщение, предупреждая о шпионах, уже практически прилипших к оконному стеклу. Ютака мне ничего не ответил, но уже через минуту «Майбах» завелся и тронулся с места, отъезжая так, чтобы его не было видно. Ютака вышел из подъезда и медленным шагом двинулся в противоположную сторону. Я был уверен, что он успел договориться со своим любовником, где именно тот должен был перехватить моего друга. Койю и Таканори обиженно взвыли и сердито надулись, когда Ютака не удержался и обернулся, чтобы на прощание помахать любопытным товарищам. Мы с Акирой переглянулись и пожали плечами, не выказывая разочарования оттого, что заветная тайна снова от нас ускользнула.
Немного успокоившись и перестав посылать на голову предусмотрительного Ютаки всяческие мелкие неприятности, демон мщения, а для друзей просто Таканори, снова вспомнил обо мне, требуя, чтобы мы немедленно ехали кататься. Койю демонстративно вытянул перебинтованную ногу и прозрачно намекнул, что он сегодня пас и в наших развлечениях не участвует. Более того, мой любимый великодушно позволил Акире воспользоваться его мотоциклом, чтобы не потерять нас в городском потоке. Таканори хлопал в ладоши в предвкушении массы удовольствия.
***
Покатались мы великолепно, кто бы спорил. Но вот только прекрасное настроение держалось ровно до того момента, пока Таке не пришло в голову попробовать проехаться самостоятельно. К сожалению, Акира забыл предупредить меня на этот счет, поэтому я с чистой совестью и без тени сомнения показал, что поворачивать и куда нажимать, чтобы мотоцикл превратился из груды деталей в опасного и стремительного зверя. Таканори легко освоил основные правила, во всяком случае с третьего раза он повторил мне их без запинки. Акира где-то потерялся, то ли отстав от нас на одном из светофоров, которые я демонстративно игнорировал, то ли отвлекшись по своим делам. Останавливать меня было некому, поэтому я дал отмашку, позволившую Таканори отправиться в его первую самостоятельную поездку. Мы договорились, что он объедет квартал, не рисуясь и не пытаясь повторить ничего из моих фирменных приемов. Стоило мелкому скрыться за поворотом, как в поле зрения появился Акира. С мотоцикла он слез уже порядком разъяренный, прекрасно сориентировавшись в ситуации даже без объяснений с моей стороны. Я тут же повинился перед ним, клятвенно заверив, что Таканори выглядел весьма убедительно. Акира заметно нервничал, хотя и понимал, что никак не мог изменить ситуацию. Я понятия не имел о том, что он категорически запрещал Таканори самостоятельные вылазки. Да и где бы мне было об этом догадаться, когда мелкий так драматично закатывал глаза и изображал святую невинность.
Когда Така снова вернулся к нам, я сам уже успел перепугаться до полуобморочного состояния. Все то время, что мы провели в ожидании, Акира обстоятельно рассказывал мне, как проходят их обычные дни. По всему выходило, что не было ни дня, чтобы Така что-то не уронил, не зацепил, не снес, не разбил или просто не поранился. Кухонный нож в его руках обращался в смертельное оружие прежде всего для него самого. Раскаленных сковородок и кастрюль с кипятком Така здраво опасался, кофе и чай предпочитал пить только тогда, когда они остынут настолько, чтобы не обжечься. Честно говоря, теперь я был уверен, что в быту Таканори был просто ходячей катастрофой.
Наверно, сегодня в календаре Таканори был удачный день. Он приехал в установленное время, лихо заглушил мотор, поравнявшись с нами, и… едва не уронил тяжелый мотоцикл, забыв про подножку. Реакция Акиры спасла мелкого от множества травм, но не уберегла от промывания мозга, которое тут же затеял мой друг.
Домой мы добирались еще долго. Акира посадил Таку на свой мотоцикл, но всю дорогу демонстративно не поворачивался, чтобы проверить, как там его пассажир. Я же видел, что он каждую секунду ловит отражение Таки в зеркалах и держится из последних сил, чтобы не остановиться посреди улицы и не начать прямо здесь целовать своего любимого. Весь вид Таканори кричал о том, что мелкий смертельно обижен недоверием. Он старательно отодвигался от Акиры, явно предпочитая в конце концов оказаться на асфальте, нежели нормально сцепить руки на талии собственного супруга. Разумеется, что Акира не мог этого не замечать, поэтому и скорость держал такую, что нас можно было обогнать на скутере, а при желании и на велосипеде. Я плелся замыкающим, все равно опасаясь, что Таканори в любой момент может слететь со скользкого сидения.
Все вместе мы поставили мотоциклы в подземный гараж, после чего я предложил ребятам подняться к нам и поужинать. К сожалению, они оба были нацелены на семейный скандал, потому что от приглашения отказались синхронно и поразительно единодушно. Мне не оставалось ничего, кроме как отпустить их и мысленно помолиться о том, чтобы завтра не пришлось собираться на похороны. Я испытывал чувство вины за раздор в семействе божьих коровок, поэтому еще долго проторчал в гараже, протирая мотоциклы от уличной грязи и вслух ругая себя за доверчивость. Когда я, наконец, нашел в себе силы подняться домой, расстроенный Койю добил меня новостью о том, что Акира собрал все режущее, колющее и бьющееся, что было на виду в их доме, взял оба комплекта ключей, запер дверь снаружи и куда-то ушел, оставив Таканори одного дома. Мелкий уже во всю репетировал истерику, закатив первый акт по телефону. Нужно было срочно что-то предпринять, пока ситуация не стала непоправимой.

-29-
Словно прочитав мои мысли, Койю рванул к ящичку со всякими мелочами и стал шарить там в поисках запасных ключей. Они нашлись только тогда, когда Койю в отчаянии вывернул все содержимое на пол. Я подхватил связку и ринулся к дверям, на бегу крича, чтобы Койю остался дома и в грядущий скандал не совался. Уже на пороге я вспомнил, что билеты, подаренные Ютакой, до сих пор были у нас, вернулся за теми, что предназначались коровкам, и снова умчался.
Таканори встретил меня диванной подушкой в лоб. Я привычно потер ушибленное место, но не сказал ни слова о том, что мелкий снайпер снова прибил не того. Така смутился, явно ожидая увидеть за дверью кое-кого другого, и теперь не соображал, как себя вести.
- Посуда какая-нибудь в доме осталась? – деловито спросил я, проходя в глубь квартиры и закрывая за собой дверь.
- А-а-а-а… Что? Да, осталась, - Така мельком заглянул в какие-то ящики и полочки, инспектируя их содержимое.
- Кофе умеешь делать? – я уже откровенно издевался, но мелкого нужно было отвлечь не только от истерики, но и от изобретения кар небесных для заблудшего где-то Акиры.
- Умею, конечно, - гордо надулся Таканори, а я только небрежно хлопнул его по плечу и подпихнул в сторону кухни:
- Тогда вперед. Угости меня. Заодно решим, что дальше делать, - последняя фраза была брошена мною весьма неосмотрительно, потому что изобретательный мозг Таканори тут же за нее зацепился. Я догадался об этом по знакомой мстительной улыбке и мысленно обругал себя всеми известными мне словами. – Така, уймись. Пусть просто перебесится. Побегает и придет, я тебе гарантирую. Ему тоже иногда надо выплеснуть свои эмоции, - я осекся, заметив удивленный взгляд мелкого, но все-таки собрался с мыслями и продолжил: - Это ты у нас хорошо устроился. Плохо тебе, ты плачешь. Обижен – швыряешь вазы и тарелки. Все у тебя просят прощения, а Акира и вовсе носит тебя на руках. И даже сейчас, когда виноват именно ты, все равно ты считаешь себя пострадавшим. Мстить вот задумал, психуешь, истеришь. А на каком основании? Ты же меня подставил, обманул, зная, что я бы никогда не пустил тебя за руль, если бы Акира успел меня предупредить. Потом еще и Аки фестиваль устроил. Он же с тобой носится как курица с яйцом, дохнуть лишний раз боится, чтобы тебя не потревожить, заботится о тебе…
- Заботится? – перебил меня Таканори. – Он запер меня дома, унеся с собой все, что смог найти.
- Ты дурак сегодня или просто притворяешься? – я несколько опешил, видя такую реакцию Таканори, но твердо решил, что должен сказать ему все: - Он же боится, что ты тут на волне своих эмоций что-нибудь с собой сделаешь. Ты же художник все-таки, как не крути, ты импульсивен. Мало ли, что тебе может в голову взбрести. Я прав?
- Э-э-э-э… - я мог поклясться, что слышу, как со скрипом вращаются шестеренки, ответственные за логическое мышление, в голове у Таканори.
- Ты же просто ни разу не думал о том, что с тобой может быть не только легко и приятно, но и очень тяжело. Акира хоть раз на тебя голос повышал просто так? Срывал на тебе свое плохое настроение? Отказывал тебе хоть в чем-то? – с каждым заданным вопросом лицо Таки становилось все более печальным и грустным. К нему, хоть и с опозданием, пришло понимание того, что до сих пор он вел себя крайне эгоистично и неблагодарно. – Так что, послушай моего совета, успокойся, займись делом и жди. А потом будь паинькой. Акира это заслужил.
- А что мне делать? – Така протянул так жалобно, что мне даже стало неудобно, что я его расстроил.
- Во-первых, свари мне уже, наконец, кофе, - я хмыкнул и подтолкнул мелкого к плите, пристально наблюдая, как он справляется с бытовой техникой. По всему выходило, что кое-какой опыт у него имелся. – А во-вторых, - я протянул последний слог и задумался, а Така напрягся и замер, держа в вытянутой руке джезву. – М-м-м, приготовь, что ли, ужин. Спорим, он придет голодным, - я представил себя на месте Акиры и понял, что только что внес действительно рациональное предложение.
- Юу, ты издеваешься? – обиженно заголосил Таканори, а я только посмотрел на него с удивлением. – Я не умею готовить. Вообще не умею. И не пробовал никогда.
- Ну, вот и попробуешь. А то совсем тебя разбаловали твои мужчины, - я хмыкнул и неумолимо скрестил руки на груди, хотя для себя уже четко решил, что помогу мелкому насколько это будет возможно. – Хотя, мне интересно, чем тебя кормил Койю? Он же сам готовил не ахти. Потом научился, тут уже не поспоришь.
- Ну, тем и кормил, что умел делать, - Така задумался, припоминая. – А вообще, никто не отменял готовую еду в ресторанах и на заказ.
- Одним словом, ты буржуй, малыш, - я рассмеялся, но тут же поспешил заткнуться, нарвавшись на полный обиды и укоризны взгляд. – Ну, прости меня. Я не хотел, просто сорвалось. О, спасибо, - я принял из его рук крохотную чашечку с кофе и блаженно вдохнул горьковатый аромат. – Знаешь, а у тебя определенно есть талант, - я отхлебнул немного глянцевой черной жидкости и прикрыл глаза от удовольствия.
- А что мы будем готовить? – приглушенный холодильником голос мелкого вывел меня из состояния бездумного наслаждения и заставил задуматься над простым по сути вопросом.
- Что-нибудь очень простое, но одновременно с тем вкусное, - я решил, что на первый раз можно ограничиться каким-нибудь приличным блюдом, а эксперименты отложить на потом.
Мы совещались еще минут десять, тщательно обдумывая возможные варианты и анализируя их с точки зрения содержимого холодильника. Когда окончательно решение было принято, я набросал на листочке подробную инструкцию, что и как добавлять и смешивать, а сам устроился в кресле, накрывшись журналом с фотографиями последней коллекции работ Таканори. Под сосредоточенное сопение Таканори, перемежавшееся тихими, но замысловатыми ругательствами, я благополучно уснул. Перед этим, правда, я не забыл посмотреть в окно на свою собственную квартиру и убедиться, что с Койю все в порядке. Мое сокровище порхало над чемоданами и улыбалось.
***
Я проснулся оттого, что в кармане настойчиво гудел телефон. Таканори все так же сосредоточено колдовал у плиты, изредка обращаясь к ней с вопросом: все ли он делает правильно?
- Молодец, все хорошо, - сонно пробурчал я, отчего Така подскочил на месте и едва не опрокинул на себя полную кастрюлю. – Да, слушаю, - я отгородился от него телефоном, концентрируясь на голосе Койю, которому не терпелось сообщить, что Акира уже повернул домой.
Из разговора выяснилось, что мой друг уже успел не только перебеситься, но и пройти все стадии переживания. И если по началу он считал, что пусть все тут провалится к чертям, а он и ухом не поведет. То сейчас он на всех парах несся домой проверять, не провалилось ли чего и в самом деле.
Глядя на заинтересованного Таканори самыми честными глазами, я торжественно соврал, что срочно зачем-то нужен Койю. Потом выложил на край стола билеты, про которые в очередной раз едва не забыл, и с чистым сердцем отбыл домой. Еще с порога я был огорошен новостью, что наши божьи коровки во всю трахаются на многострадальном столе. Прикинув, сколько времени приблизительно Акира находился дома, я пришел к выводу, что начали они прямо в коридоре. Мне осталось только порадоваться, что все обошлось, и с суровым видом проинспектировать чемоданы. К сожалению, Койю упорно настаивал на каждой рубашке и футболке, не позволяя убрать ничего и хоть немного уменьшить наш багаж. Пришлось смириться с тем, что в аэропорту я буду чувствовать себя вьючным животным.
Так оно в последствии и вышло. Ютака подошел к месту встречи налегке, нагруженный только сумкой с личными вещами и небольшим чемоданом. Акира, не парясь по этому поводу, нанял себе грузчика и теперь тащил на посадку только Таканори, который успешно прикидывался рюкзаком, удобно устроившись на спине у Аки. Койю тоже решил не напрягаться, с изяществом таща за собой аккуратный чемодан. Остальные три достались мне. Я уже устал плеваться, ругаться и просить, чтобы меня хотя бы подождали, и теперь плелся позади, ощущая себя даже не верблюдом, а банальным деревенским ослом.
Таканори с высоты оглядывал окрестности и в каждом мужчине приличного вида пытался разглядеть любовника Ютаки. Но мой хитрый друг устроил все так, что именно его рейс вылетал последним. Чтобы нос к носу столкнуться с тем, кто уже пять лет безраздельно владел сердцем и разумом Ютаки, нужно было только пропустить свой рейс и тупо остаться ждать у коридора, ведущего на посадку на рейс до Барселоны. Само собой, что никто не собирался идти на такой подвиг, а я и так был в курсе, кого нужно было увидеть. Поэтому пришлось смириться, торжественно пообещать хотя бы раз в три дня выходить на связь и распрощаться.
Уже сидя в кресле самолета и сжимая в своей руке ладонь Койю, я вдруг подумал, что жизнь наладилась подозрительно быстро. Тревожное «это еще не все», настойчиво подбрасываемое мне интуицией, я решил обдумать позже. Сейчас хотелось просто отдохнуть от проблем и людей, их создававших. Приятно было просто думать о том, что в Париже не придется прятаться, скрываться, лгать или бороться за свою жизнь. Можно будет просто расслабиться и на время забыть обо всем. Даже о том, что до сегодняшнего дня моя интуиция еще ни разу меня не подвела.