-20-
Я начал картинно зевать и клевать носом сразу же, как стемнело за окном. Один раз умудрился задремать на самом деле, поэтому, когда Юта осторожно тронул меня за плечо, чтобы помочь перебраться в постель, решил, что меня будит Койю. Пришлось извиняться за полный разочарования взгляд и невольно вырвавшиеся слова, которые даже на задворках общества не сочли бы приличными.
Ютака понимающе отмахнулся от моих оправданий и заботливо подставил плечо, чтобы я смог опереться. Кое-как доковыляв до постели, я без зазрения совести плюхнулся поперек так, как был. Все эти ритуалы с подготовкой ко сну имели смысл только в том случае, когда Койю собирался спать рядом. Когда я точно знал, что не замерзну даже без одеяла, прижимая к себе его тонкое горячее тело, что всегда смогу подложить его ладонь под щеку или поцелуем разгладить складочку на переносице, если вдруг Койю будет сниться плохой сон. Скользкий атлас покрывала был приятнее холодных шелковых простыней, хотя отличия таились не в свойствах ткани, а исключительно в моей голове.
Я отмахнулся от Ютаки почти по-настоящему, страстно желая, чтобы он поскорее оставил меня в покое. Хотелось ругаться и выть в подушку, расшвыривать вещи, а приходилось стискивать зубы и дышать глубоко и ровно. Ютака еще долго возился в гостиной, щелкал пультом от телевизора и грустно вздыхал. Несколько раз я замечал, что он тихо всхлипывает, но стоило мне шевельнуться на постели, как он затихал и замирал, боясь быть услышанным.
Он уснул только под утро, когда я, чтобы не сдаться раньше, в буквальном смысле пальцами поднимал себе веки. Я выждал для верности еще полчаса, по сантиметру сползая с кровати и еле слышно поминая всех родственников дьявола, отправляя их на пешую экскурсию по преисподней. На середине пути я одернул себя и принялся горячо молиться всем добрым духам, чтобы Ютака оставил свой телефон где-нибудь на видно месте. Я еще слишком тяжело и шумно передвигался, чтобы долго бродить по гостиной незамеченным. Духи, по всей видимости, уже крепко спали, потому что моих призывов не услышали. Я методично обшарил карманы куртки и брюк Ютаки, проверил все столы и столики в зоне видимости, а потом устало опустился в кресло, вытягивая больную ногу. Стоило собраться с мыслями и подумать, где можно спрятать телефон, чтобы с утра сразу его найти. Честно говоря, кроме как проверить под подушкой, мне в голову больше ничего не приходило. Я посидел еще немного в надежде на озарение, потом от души высказался о том, как мне в очередной раз повезло, и осторожно двинулся к изголовью дивана. Ютака, само собой, лежал так, чтобы мне было максимально неудобно проверить свою догадку. Ожидать, пока он захочет повернуться на другой бок, можно было бесконечно долго. Пришлось положиться на авось и действовать. Я втянул голову в плечи, в любой момент ожидая, что Ютака проснется и закричит, а то и вовсе двинет мне этой подушкой между глаз. И будет счастье, если только подушкой, а не кулаком.
К моменту, когда я нашарил в складках ткани пластиковый прямоугольник, моя спина успела покрыться липким потом. Ноги и вовсе отказывались держать, предательски дрожа и подкашиваясь. Назад в свою постель я полз еще дольше, чем до этого из нее выбирался. А думать о том, что потом предстояло вернуть телефон на место, я вообще не собирался. А то ведь мог и совсем с кровати не встать от перенапряжения.
Казалось, что Ютака предусмотрел все. Его аппарат был глух и не подавал признаков жизни. Скорее всего, сим-карта с его прежним номером покоилась на дне помойного ведра. Я быстро разобрал свой телефон, неаккуратно расшвыривая по сторонам аккумулятор и цветные панели. Теперь осталось только надеяться, что самые важные номера в своей жизни мой друг сохранял именно в памяти аппарата. Наверно, какой-то нерадивый ангел все-таки проснулся от моих мысленных воплей, потому что несколько номеров в телефонной книге я все-таки обнаружил.
К нашей шальной компании в этом списке не относилось только одно имя. Когда я прочел его, то в первый момент глупо открыл рот и замер, пытаясь справиться с обрушившейся мне на голову информацией. Моментально стало ясно, отчего Ютака и его любовник так носились со своей секретностью. Да за любое их совместное фото передрались бы не только японские, но и многие зарубежные издания. Кое-как собрав мысли в кучку, я стал вспоминать, что собирался сделать. Само собой, что моя решимость основательно поугасла, когда я понял, кому собираюсь звонить ни свет ни заря. Но стоило мне вспомнить эти душераздирающие всхлипывания, хриплый грустный голос и мертвый взгляд Ютаки, как я плюнул на все сомнения и нажал на вызов. В глубине души я опасался, что сейчас меня без разговоров пошлют навестить ближайших родственников черта, но хозяин номера даже не дал мне услышать хотя бы один гудок. Кажется, он с минуты на минуту ожидал хоть какого-то звонка.
Я сумбурно и скомкано представился и в двух словах объяснил, кто я такой. На том конце провода воцарилась тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием бесконечно уставшего человека. Я не решился томить его ожиданием и просто сказал, что Ютака сейчас находится у меня дома. Грубый окрик «адрес», больше похожий на приказ, заставил меня подскочить и прислушаться, не разбудил ли я Ютаку этими звуками. С трудом ворочая языком, я объяснил, где я живу, и как быстрее ко мне добраться. Почему-то я посчитал нужным сказать этому человеку, что Юта очень сильно переживал. Меня удивила реакция моего собеседника: он обронил только грустное «я знаю» и отсоединился.
От нечего делать я пролистал телефонную книгу еще раз и заметил, что имя Койю в ней повторяется дважды. Второй номер был мне незнаком. Я несколько раз повторил комбинацию цифр прежде, чем снова выключить аппарат и повторить все свои действия в обратном порядке. Мне показалось, что на все про все у меня ушло как минимум пару часов. Оказалось, что только двадцать минут, из которых десять я вытаскивал телефон из-под подушки Ютаки.
Вернувшись в свою постель, я вытянулся и завел руки за голову. Сон бесследно ушел, оставив меня наедине с моими мыслями. Мне по-прежнему было неясно, собирается ли любовник Ютаки забирать свое сокровище назад, и если собирается, то когда его следовало ждать в гости. Не менее сильно меня тревожил второй номер, подписанный именем Койю. Не хотелось зря надеяться, но мне не терпелось дождаться утра и позвонить. Вернее, я заставлял себя ждать, хотя пальцы судорожно сжимали телефон, а в голове вертелся заученный наизусть номер. Цифры отпечатались в подкорке и скакали перед глазами, вынуждали набрать их и услышать голос. Я должен был рискнуть и попробовать. И я же страшно боялся того, что могу наткнуться на безжизненное «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Кажется, я задумался слишком глубоко, потому что пронзительный звонок в дверь воспринял, как слуховую галлюцинацию на почве острого переутомления. Зато Ютаку, кажется, подбросило на диване. Спотыкаясь и чертыхаясь, он выбежал к дверям и распахнул их, даже не спрашивая, кто там. Я знал, кого именно он должен был там увидеть, поэтому даже не открыл глаз, изображая здоровый сон.
- Как ты меня нашел? – не нашел ничего умнее спросить Ютака, когда утихла первая радость и звуки неистовых поцелуев.
- Разве это сейчас важно, глупый мой малыш? – голос мужчины звучал устало, но довольно. – Зачем ты ушел, как ты мог так поступить? Неужели ты, и правда, считал, что наличие какого-то подарка для меня важнее, чем ты и твои дела? Ты мог бы мне все рассказать с самого начала. Я бы постарался помочь тебе. Ты же знаешь, что я на все для тебя готов, - кажется, Ютака снова не выдержал, приникая к своему любовнику в поцелуе. Я же тихонько радовался тому, что не ошибся насчет этого человека. Он действительно мог и хотел сделать моего друга счастливым. Он уже делал все возможное, чтобы Ютака каждую секунду ощущал его нежность, любовь и заботу. – Поедем домой, солнышко. Слышишь? - он еще и уговаривал Ютаку, всерьез опасаясь, что тот может отказаться. – Пожалуйста, милый, поехали. Завтра я сам привезу тебя сюда, чтобы ты мог присмотреть за своим другом. А сейчас давай вернемся, я тебя прошу, - я твердо решил, что если Ютака хотя бы попробует высказаться против, я лично его придушу. К счастью, вместо ответа я услышал только довольный всхлип и звук очередного бесконечно страстного и жаркого поцелуя.
Ютака копошился в моей квартире от силы пару минут, судорожно одеваясь и ища свои личные вещи. Еще немного он постоял у моей постели, рассматривая, как я лежу в одежде поперек покрывала, но будить меня и предупреждать о своем отъезде все-таки не стал, за что я был ему очень благодарен. Мой альтруизм имел разумные пределы, и сейчас выше моих сил было видеть полную радости и удовольствия физиономию Ютаки.
Только когда за другом закрылась дверь, и я перестал слышать их шаги на лестничной площадке, я позволил себе повернуться и открыть глаза. Одновременно хотелось закурить, выпить чего-нибудь убойного и просто погладить Койю по щеке. Ради этого последнего пункта можно было смело продать душу первому, кто предложил бы такую сделку.
Я снова посмотрел на телефон, а потом рывком сел, стараясь не обращать внимания на то, как болит нога. Набрал заветные цифры и снова остановился, давая себе последний шанс опомниться и отступить. Нажал на вызов и едва не умер от облегчения, услышав длинные гудки. После пятого на секунду наступила тишина, которую нарушил невероятно родной, любимый, сонный голос Койю. Я так растерялся, что не сразу нашел, что ответить на его хриплое «алло».
- Койю, я тебя люблю, - почему-то я решил, что в первую очередь должен сказать ему именно об том. Кажется, мой милый еще не до конца проснулся, потому что привычно пробормотал, что тоже меня любит, а потом спохватился и замолчал, не зная, как продолжать разговор. – Койю, послушай, только не клади трубку. Я хочу тебе сказать, что не обижаюсь и не сержусь. Я хочу, чтобы ты вернулся домой сразу же, как только сможешь. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится. Только не бросай меня, Койю. Обещаешь? – я боялся сорваться, не справиться с голосом, но кое-как договорил до конца. И с замирающим сердцем вслушивался в прерывистое дыхание моего любимого. Когда он заговорил, у меня в горле встал ком. Он пытался объяснить мне причину своего поступка, но я совсем не это хотел услышать. Поэтому я прервал его, судорожно сглатывая и хрипя: - Койю, пообещай мне, что ты вернешься. Так и скажи, пожалуйста, я тебя прошу. Больше ничего мне знать не нужно, - и снова тишина, которую разорвало тихое, но такое важное «обещаю».