7
Кай тоскливо посмотрел на часы. Скоро вставать, а он все еще не сомкнул глаз. То ли его футон лежал на раскаленной сковороде, то ли у парня подскочила температура, но он всю ночь вертелся в постели по кругу, скручивая простыню в канат. В конце концов, раздраженно сорвав с себя пижаму, Ютака уставился в потолок. Обычный потолок с рыжеватыми следами затопления... А Кай вспоминал прошедший вечер. Мешанина кадров – улетающий конверт, протяжный гудок состава, лихорадочный стук сердца Рейты…
Рейта… Он смотрел на Ютаку, гладил его по тыльной стороне ладони, обнимал в прихожей… И сказал, что любит его злить.
Клацнув челюстями, Укэ подумал, что с удовольствием огрел бы блондина чем-то тяжелым. Чтобы тот больше никогда не смел насмехаться над другими людьми.
Будильник огласил маленькую комнату дребезжащей трелью.
— О, нет, уже?! Не хочу,— пробормотал Кай и спрятал голову под подушку. Ему совершенно не хотелось тащиться в редакцию, видеть Такашиму, Мацумото, Широяму…— только не сегодня!
Шатен знал, что сегодня не сможет даже улыбнуться шефу, слишком уж он был измотан этой бессонной ночью. А если Укэ будет угрюмой тенью, то весь план соблазнения пойдет прахом.
Он все-таки решился. Позвонил на работу и, покашливая в трубку, попросил дать ему больничный до понедельника.
— Конечно, Укэ-сан, выздоравливайте,— ответил ему вежливый женский голос. С трудом подавив возглас радости, Ютака попрощался и направился на кухню.
Доедая холодную лапшу, он снова вспомнил своего гостя. «Да что ж такое?! Не хочу даже думать об этом хаме!»,— нахмурился Кай. И все же опасение, что они больше не увидятся, неприятно ныло в груди. Пусть Рейта был наглым, насмешливым, дерзким, невыносимым, но он был… Рейтой. Блондином с темными глазами и пухлыми губами, к которым так хотелось прикоснуться.
Ютака тряхнул головой. Что за бред? Ему надо соблазнить Широяму. И никакие поцелуи с Рейтой в его планы не входят.
Весь день шатен провалялся на постели в обнимку с ноутбуком. Он посмотрел несколько фильмов и поговорил с мамой по вэб-камере. О, какое это, оказывается, наслаждение – весь день принадлежать только себе! Не зависеть от настроения Мацумото, не выслушивать шутки коллег… Просто лениться, лениться, лениться! Объедаться сухими овсяными хлопьями, пить литрами чай, смеяться над глупой комедией… Блаженство!
Кай потянулся и пошел в ванную. Вот что сделает этот вечер еще приятнее – купание! Он будет нежиться в ванне целый час, ради такого случая он даже откроет вино…
Погрузившись в воду, Ютака почувствовал себя настоящим буржуем. Он вальяжно забросил ногу на бортик, лениво прикрыл глаза и потягивал белое вино. Вот он, вкус звездной жизни. Наверно, именно о таких вечерах мечтал Рейта.
«Снова Рейта?! Я не думаю об этом нахале!»,— напомнил себе Укэ.
Вдруг его омовение прервал настойчивый звонок в дверь. «Ну, Койю! Ну, сволочь!— мгновенно вскипел шатен,— явился! А то, что сейчас 10 вечера, его, конечно, не волнует!».
Кай решительно сделал вид, что его нет дома. В кои-то веки он имеет право просто принять ванну, а не ополоснуться со скоростью молнии под душем?! Но, кажется, гость уходить не собирался. Он упрямо ломился в дверь, и взбешенному Каю все же пришлось выбраться из ароматной воды. Укутавшись в полотенце, он поспешил в прихожую.
В глазок он увидел только логотип ближайшей булочной. Забавно. Никакие пирожные не спасут Такашиму от немедленного линчевания!
— Ты с ума сошел?!— прошипел Ютака, распахнул дверь и… онемел.
— И я рад тебя видеть,— Рейта с усмешкой встряхнул бумажным пакетом,— где мой чай?
Укэ почувствовал, как его кожа покрывается мурашками. И виноват в этом был не сквозняк. Конечно, это все ореховые глаза, бесстыдно рассматривающие его! Кай ойкнул и прикрыл грудь ладонями, словно это могло спасти его незавидное положение. Рейта рассмеялся.
— Ты голый и мокрый… Ждал меня? Как это мило!— он просочился в прихожую, а Ютака, наконец, обрел дар речи.
— Что ты здесь делаешь?!
— Это же очевидно! На тебя смотрю.
— Что ты забыл в моей квартире?!
— Ты обещал угостить меня чаем.
— Я обещал оторвать тебе голову!
— Ну-ну, малыш, ты не справишься. Ты и шею-то мне не свернешь, а уж голову оторвать…
— Заткнись и убирайся вон!
— Эх, какой ты строптивый,— вздохнул Рейта, невозмутимо снимая куртку,— обязательно должен поломаться, да?
— Я говорю серьезно,— топнул ногой Кай,— уходи! После того, что ты мне вчера наговорил…
— Напомни, пожалуйста.
— Ты сказал, что любишь меня злить!
— Судя по тому, как ты пыхтишь, у меня это здорово получается.
— Хам!
— Это я уже слышал.
— Грубый мужлан!
— «Брутальный мэн» звучит лучше!
— Безнравственная падаль!
— Ого, ну и оборот!— блондин направился на кухню.
— Стоять!
— Прямо с порога – и стоять?
— Оставь свои пошлые намеки! А еще лучше прихвати их с собой и убирайся!
— Обязательно. Но сначала обещанный чай!
— Я тебе ничего не обещал!— завопил Ютака,— мы не договаривались, что ты будешь заваливаться ко мне, когда захочешь! Отпускать свои грязные шутки! Раздевать меня глазами! Щупать своими клешнями!..
— Укэ-сан?
Кай замолчал и несмело обернулся к соседке. Та ошарашено смотрела на него. Снова прикрыв соски ладонями, он пробормотал: «Извините, ради всего святого» — и закрыл, наконец, дверь. Осознание того, что соседи стали свидетелями этой сцены, мгновенно остудило его пыл.
— Ты еще и сделал меня посмешищем,— уже тихо выдохнул он.
— А ты вообще назвал меня фроттеристом, но я же не обижаюсь.
— Зачем ты пришел?
— Да вот захотелось!
— Ах, тебе захотелось? Нашел себе мальчика для битья? Мишень для оттачивания сарказма?
Беспечная ухмылка слетела с лица Рейты так неожиданно, что Ютака замер. Брови гостя нахмурились, тонкая морщинка пролегла между ними, словно у него вдруг разболелась голова.
— Ладно, я понял,— бумажный пакет шлепнулся на пол, а блондин снова натянул куртку и открыл дверь. Любопытная соседка отпрянула и посеменила к лестнице быстрыми шажками.
Кай закусил губу. Он совсем не собирался вести себя, как истеричка.
— Рейта, подожди!
— Пока, Ютака,— парень уже вызвал лифт.
— Да подожди ты!— Укэ схватил его за локоть.
— Иди в квартиру, ты же простудишься.
У Кая защемило в груди от этих слов. Рейта не хотел, чтобы он простудился. Значило ли это, что блондин о нем… заботится?
— Ну, извини, я был не прав!— вклинившись между гостем и распахнутой дверью лифта, выпалил Укэ.
— Брось, все правильно. Отойди.
— Да пойми же ты! Просто… просто я не люблю быть смешным… А ты постоянно меня высмеиваешь. Постоянно!
— Это неправда.
— А зачем ты тогда ведешь себя так?
— Как?
— Ну, вот так, как ты себя ведешь!
— Я просто дергаю тебя за косичку,— вдруг улыбнулся Рейта и осторожно потянул длинную мокрую прядь.
— Ты со мной так флиртуешь?
Блондин пожал плечами, мол, понимай, как знаешь.
— Пойдем пить чай,— вздохнул Ютака.
— Да уж напился, спасибо.
— Ну, Рей…
— Рей?
— То есть, Рейта-сан, прости…
— Можешь называть меня Реем. Но я буду называть тебя Ютой.
— Хорошо,— шатен тихо рассмеялся,— пойдем.
И вот они снова оказались на маленькой кухне, где двоим отчаянно не хватало места. Пирожные уцелели после падения, Кай осторожно разложил их на тарелке и слизал с пальцев крем. Шоколадный… Вкусно…
Уголки губ Рейты дернулись в знакомой хитрой улыбке.
— Лучше молчи,— предупредил Ютака и стал нарезать хлеб для бутербродов.
— Мы ведь уже выяснили, что я не высмеиваю тебя, а флиртую, да?
— Ну да…
— Так вот, у тебя ведь ничего нет под этим полотенцем?
— Рей!— пискнул Кай, возмущаясь уже только для вида. За несколько минут он успел признаться себе, что ему нравятся эти пошловатые намеки.
— А если я сделаю так?— оказавшись за спиной парня, блондин сжал в пальцах краешек махровой ткани и аккуратно потянул.
— Не смей!
— Почему?
— А ты как думаешь?!
— Ну, я же флиртую?
— Это не значит, что надо руки распускать! Ай!— Укэ бросил нож и взглянул на свой указательный палец. Ранка была глубокой, тонкая красная струйка уже потекла на хлеб.
— Человек-катастрофа, до тебя дотронуться страшно!— рыкнул Рей,— где аптечка?
— Чего?
— Ясно. Бинт, пластырь? Хоть что-то у тебя есть?
— Пластыри в ванной.
Гость за руку потащил шатена за собой. Усадив его на бортик, он нашел пластырь.
— Даже промыть нечем,— хмыкнул Рейта и прижался губами к ранке. Кай оторопело смотрел на него, пока блондин невозмутимо слизывал кровь и заклеивал порез,— ну вот, как новенький.
А Ютака вдруг почувствовал, что умрет, просто умрет здесь и сейчас, если не прикоснется к этим губам, на которых все еще оставалась капелька его крови.
— Рей…
— М?
— Рей,— обхватив ладонями его скулы, Укэ наклонился ближе.
— Юта, ты…— договорить Рейта не успел. К его губам прижались горячие, тугие, как спелые вишни, губы.
Блондин сжал талию Ютаки, словно хотел оттолкнуть его. Но не оттолкнул. Передумал... А, может, не смог. И на секунду отстранившись, шатен поймал на своей коже горячее дыхание. Как вчера, в метро.
Рванувшись навстречу друг другу, мужчины потеряли равновесие и рухнули в ванную, полную воды, поднимая фонтан брызг, заливая пол, уже не обращая внимания на одежду Рейты. Сейчас значение имел только этот поцелуй и быстрый, горячечный стук сердца, совсем рядом с сердцем Кая.
Рей.