-6-
Мое утро наступило раньше всех, потому что в последнее время я стал подозрительно чутко спать. Койю сладко посапывал, обнимая подушку, утомленный нашими ночными играми. Он все равно умудрился практически полностью заползти на меня, наивно полагая, что я – разновидность ортопедического матраса. Пришлось сильно постараться, чтобы по сантиметру извлечь из под блаженствующего Койю свои затекшие конечности.
Я долго не мог сообразить, что именно меня разбудило, но, прислушавшись, понял, что отреагировал на всхлипывания Таканори. Правда, в гостиной я обнаружил мелкого крепко спящим, но умудряющимся расстраиваться даже во сне. Захотелось срочно сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить его страдания и снова заставить его улыбнуться. Печальный вид Таканори и его вечно заплаканные глаза послужили прекрасным стимулом к действию. К тому же, я чувствовал за собой вину, понимая, что только по воле случая Акира оказался на моем месте и принял удар на себя. И еще удивительно, что наши, теперь уже общие враги, предпочли сводить счеты только с Аки, напрочь игнорируя меня. Возьмись они за нас обоих, еще не известно, чем бы все могло обернуться. Уверенность, что нам стоит поторопиться прежде, чем наши противники опомнятся от первых успехов, крепла с каждой секундой.
Койю обмолвился, что у Таки было разрешение на еще одно свидание. Мне показалось, что мы и так достаточно ждали, поэтому могли начать действовать прямо сейчас. Оставалось только подготовиться, чтобы быть во всеоружии в самый ответственный момент. Стоило разбудить Койю и занять его важным делом: проникновением в базу данных городской полиции и подготовкой диверсии. Совершенно неожиданно мне пришла в голову мысль, что было бы неплохо разрушить систему изнутри и нанести решающий удар в тот момент, когда мы уже доберемся до Акиры и будем уверены, что сможем вывести его из участка без жертв. План становился гораздо сложнее, нежели казалось сначала, но у него появлялись минимальные шансы на успех.
Прежде чем идти совершать акт насилия, пытаясь вырвать Койю из сладких объятий подушки, я позвонил Ютаке и поделился с ним своими соображениями. Правда, предварительно мой друг, подозрительно тяжело дышавший в трубку и старательно пытавшийся справиться с голосом, прозрачно намекнул мне, куда мне стоит сходить, чтобы отучиться от привычки звонить в любое время суток. Я ехидно заметил, что приличные люди по утрам либо еще спят, либо собираются на работу. Во всех остальных случаях им придется терпеть множество технических накладок. Правда, скорее угадав, чем услышав, сдавленный полустон-полувсхлип, я милостиво дал Ютаке пять минут и отсоединился, чтобы ровно через отведенное время перезвонить и снова выслушать подробный маршрут моего будущего путешествия. Со всей нежностью я предложил Ютаке составить мне компанию в пути, а потом, наконец, перешел к делу. К концу моего монолога Ютака окончательно пришел в себя и даже стал задавать уточняющие вопросы. И если изначально они касались стабильности моего психического состояний и уточнений, не падал ли я вчера вечером так, чтобы сильно удариться головой, то после Ютака даже заинтересовался моим до абсурдности гениальным планом. Только в разговоре с ним я осознал, что в своих фантазиях о героическом освобождении пленного героя, совсем позабыл о том, что наша милая компания слишком заметна, чтобы ее посещение прошло совсем без следа. Требовалось продумать, как вести себя не только с начальником полицейского участка, общение с которым лежало целиком на плечах Койю, но и с конвоирами, да и просто с теми полицейскими, что могли попасться нам на встречу. Покрутив ситуацию и так, и сяк я понял, что совершенно не представляю, как быть. В голову лезли только грандиозные идеи, которые сводились к одной простой, но крайне разрушительной мысли: разнести там все к чертовой матери. Вот только сюда никак не вписывалось желание сделать все как можно менее заметно. Ютака сжалился над моим закипевшим от усердия мозгом и тонко намекнул, что у него есть более рабочие идеи, чем террористический акт. Правда, за их разглашение он потребовал приготовить завтрак к его приезду. Я даже удивился, что Ютака подозрительно осмелел, потому что в прошлые годы он даже готовую пищу из моих рук принимать отказывался, объясняя это тем, что я тайно мечтаю его отравить. По правде сказать, я совершенно не собирался становиться к плите, наивно надеясь, что смогу мотивировать на такой подвиг любимого.
Я вернулся в постель и снова вытянулся рядом со своим сокровищем, с умилением разглядывая его раскрасневшееся лицо, пухлые губы и подрагивающие ресницы. Не удержался и стал покрывать поцелуями горячую кожу, каждую секунду ожидая шумного вздоха и не менее жаркого ответа. Но к моему удивлению Койю спал слишком крепко, он слегка улыбнулся сквозь сон, притягивая меня к себе и обнимая, как любимую плюшевую игрушку, и снова затих. Мне стоило предпринять более решительные действия, если я хотел успеть до приезда Ютаки. Не долго думая, я привычно поднырнул под легкое одеяло, набрасывая его себе на голову. Все равно я прекрасно знал, что именно должен найти. Уже через пару минут я не мог не заметить необычайное оживление как минимум некой части тела, хотя и ее хозяин уже не был столь расслаблен, как немного ранее. Все его тело напряглось, сосредоточилось на ощущениях, которые получало от действий моих рук и губ. Я же старался быть нежным, хотя с каждой секундой сдерживаться становилось все труднее. Бедра Койю двигались в завораживающем ритме, мои пальцы все сильнее, до боли и белых пятен сжимали шелковистую кожу, оставляли свои метки, еще раз доказывавшие всему миру, что этот человек принадлежит только мне.
Койю успел прикусить губу и не вскрикнуть, за что я был особенно ему благодарен. Не хотелось лишний раз травмировать Таканори. Голос совести, который время от времени все равно прорезывался, как я не старался его заткнуть, уже не раз намекал, что можно было бы из уважения и сострадания к друзьям держать себя в руках. Правда, другой голос, вероятно, принадлежавший моей шизофрении, заявил, что для любого из нас завтра может уже не наступить. Поэтому я бесстыдно пользовался любой возможностью провести время рядом с Койю, доставить ему удовольствие или покориться его рукам.
На наше счастье, Таканори все еще спал. Его измученный организм, на радостях дорвавшийся до отдыха, теперь вошел во вкус, намереваясь наверстать все упущенное. Койю натянул джинсы и, напевая под нос что-то жутко романтическое, отправился на кухню, а я мысленно поставил себе высший балл за сообразительность.
Когда Ютака осторожно поскребся в дверь, на столе уже не было свободного места. Койю, за три года поднаторевший в кулинарных искусствах, выглядел вдохновленным, продолжая сочинять что-то еще. Я же сидел на барной стойке с чашкой кофе в руках и с интересом наблюдал, как ловко и быстро двигаются руки Койю, как он сдувает мешающие волосы и хмурится, когда очередная прядь нахально щекочет щеку. Юта осмотрел картину нашей семейной идиллии и удовлетворенно кивнул. На стойку рядом со мной опустилось несколько прозрачных пакетиков. Я вопросительно поднял бровь, а Койю отложил нож в сторону и навис над моим плечом, с подозрением рассматривая светлые порошки.
- Здесь сильные психотропные препараты. И даже не спрашивайте, где я их взял. Меньше знаете, крепче будете спать, - Ютака перетасовал пакетики и продолжил: - Эффект от применения таких веществ заключается в полном отсутствии воспоминаний за короткий промежуток времени. Приблизительно, как с похмелья. Только сопутствующих ощущений вроде тошноты, головокружений, жажды не будет. Как раз то, что нам и нужно. Если скомбинировать этот препарат со снотворным, то у нас появится достаточно времени, чтобы выполнить задуманное, - Ютака гордо выпятил грудь, словно уже приготовился получить орден.
- Я даже знаю, как отправить начальника участка на свидание со сладкими снами, - Койю улыбнулся и потянул к себе два пакетика. – И не надо так сильно меня ревновать, мой хороший. Все только для дела, - Койю осторожно разжал мои побелевшие от напряжения пальцы и отнял у меня пустую чашку.
- Кажется, кого-то недавно покусал Таканори, - хмыкнул Ютака и тут же получил по затылку скрученным в трубочку журналом.
- Я за неприкосновенность частной собственности, - нагло выдал мелкий и потянулся к ближайшей тарелке. – Давайте быстрее, нам нужно многое успеть сегодня.
Мы все пораженно уставились на необычно активного и спокойного Таканори. На фоне его вчерашнего состояния контраст казался слишком разительным.
- Така, у тебя все в порядке? – Койю не выдержал первым, внимательно рассматривая друга и выискивая в нем признаки сумасшествия.
- Конечно, нет. Койю, ты не дурак? – Таканори сунул в рот очередную вкусность и на секунду затих, а потом продолжил: - Если не дурак, то сам должен знать, как я себя чувствую. Но уже сегодня мы можем все исправить. И я хочу сделать это как можно скорее. Что еще ты от меня ждешь?
Я покачал головой, признавая, что Таканори рассуждает вполне разумно. Мы торопливо позавтракали, и Койю тут же рванул к своим компьютерам, чтобы убедиться, что ничего не забыл и не пропустил. Ютака и Таканори стояли у него за спиной и вполголоса обсуждали план действий, вынуждая меня постоянно замирать и прислушиваться. Я же торопливо мыл посуду и рассуждал о несправедливости устройства мира, ощущая себя по меньшей мере сварливой женой. Койю легко читал меня даже на расстоянии, потому что постоянно довольно улыбался и многозначительно поглядывал куда-то ниже талии. Нужно было срочно отвлечься, иначе спасение Акиры грозило отложиться на неопределенный срок.
Еще через полчаса мы уже ехали в направлении участка и обсуждали последние детали своего плана. Хотелось учесть все возможные варианты, чтобы все-таки добиться результата. В зеркало заднего вида я видел Таканори, который всей свой позой пытался изображать спокойствие. Огромное внутреннее напряжение выдавали глаза. Не сложно было понять, что без Акиры Така возвращаться не собирался. И за свободу своего любимого он был готов заплатить любую цену.