Перевод - Leshaya, вычитка - Princess Helly
Он понимал, что должен посмотреть, кто там пытается пробиться к нему, потому что это могло быть что-то важное. Но в том состоянии, в котором он сейчас находился, он бы с гораздо большим удовольствием зарылся под одеяло и забыл, что на свете существует кто-то еще. И если причина отправки десятка сообщений подряд не была безотлагательной и важной, он придушит того, кто окажется на другом конце телефона.
Уруха дотянулся до тумбочки и открыл телефон; его плечи уныло опустились, когда он прочитал имя Аоя под четырьмя последними сообщениями. Аой писал ему только в том случае, если находился в беде, был нетрезв или слишком стеснялся прямого разговора. Уруха почувствовал, как в его животе провернулся тяжелый камень, когда он быстро пробежался глазами по первым сообщениям, отметив пропущенные символы и бессвязную формулировку. В первом сообщении Аой намекал на то, что хотел прийти к нему на ночь, во втором предупреждал, что уже едет, потому что он всего в нескольких кварталах и не хочет рисковать встречей с полицейскими, добираясь до дома в нетрезвом виде.
Цыкнув сквозь зубы, Уруха покачал головой и принялся за следующее сообщение: он больше беспокоился о том, чтобы пьяный Аой не попал в аварию, чем о полицейских, хотя был уверен - если Аоя поймают за рулем в нетрезвом виде, это нанесет непоправимый ущерб его имиджу. Группа не нуждалась в таком черном пиаре. Но все-таки главное – чтобы Аой добрался до его дома целым и невредимым, пусть даже Уруха и считал ужасной идеей позволить Аою спать рядом после того эмоционального взрыва, через который он только что прошел. Однако у него не было другого выбора.
Вот уже во второй раз за месяц Аой, отгуляв ночь в каком-то захудалом баре и наказав себя неизвестно за что, оказывался у него на пороге в стельку пьяным. Скорее всего, Аой порвал с той женщиной с фотографии – той новенькой, которую уже вполне можно было отнести к «стареньким».
Обычно Аой напивался до бесчувствия после очередного разрыва. Его последние отношения продержались только две недели, и Уруха разозлился на себя за гнусную ухмылку, приподнявшую уголок его рта, когда он положил телефон обратно. Он знал Аоя слишком хорошо, чтобы ожидать от своего бедного друга чего-то большего. Уруха торопливо вытер тыльной стороной ладони оставшуюся влагу со своего лица и соскочил с кровати, чтобы успеть переодеться в чистую пижаму до того, как Аой начнет ломиться к нему.
В последних двух сообщениях Аой спрашивал Уруху, не спит ли он и дома ли он вообще; хоть Уруха и не ответил, он предвидел, что буквально через несколько минут Аой уже будет колотить в его дверь. Аой знал, что сегодня он должен быть дома и что он никогда его не отвергнет.
Переодевшись, Уруха только зашел в гостиную, как раздался громкий стук. Был он очень похож на нетерпеливые удары кулаком. Наверное, Аой кутил гораздо ближе от него, чем Уруха думал, судя по тому, как быстро тот сюда добрался. Открывая дверь, Уруха морально подготовил себя к виду невменяемого Аоя. Когда металлическая створка распахнулась, Аой практически упал через порог прямо в руки Урухи, создав у того впечатление, что друг использовал дверь в качестве опоры. Если он был слишком пьян, чтобы стоять на ногах, то Урухе предстояла тяжелая ночка.
- Уру… - выдохнул Аой, когда Уруха подхватил его. Вздрогнув, Уруха попытался поставить Аоя более-менее прямо и уловил сильный запах спирта от его дыхания и одежды.
- Аой, ты сколько сегодня выпил? – раздраженно вопросил Уруха. Аой рассмеялся, цепляясь за него, явно не надеясь, что сможет удержаться на ногах, если друг его отпустит. Уруха был уверен, что так в конце концов и случится, если он не успеет довести Аоя до дивана.
- Достаточно, - с глупой улыбкой ответил Аой, заискивающе глядя на Уруху. Его речь была самой нечленораздельной, а походка – самой нетвердой из когда-либо виденных Урухой. Аой никогда не мог перепить Уруху, но сегодня ночью явно попытался заочно это сделать. Сердито выдохнув, Уруха закинул руку Аоя себе на плечо и медленно повел его к дивану, чтобы тот по пути не упал и не расшибся – чего он, кстати, лишь каким-то чудом избежал, поднимаясь в его квартиру по лестнице.
- Пьянь несчастная, ты как по лестнице-то умудрился подняться, не разбившись, а? – вслух поинтересовался Уруха, пристраивая Аоя на диван. Он не смог сдержать мысленную улыбку, когда Аой застонал и тяжело упал на спину, оставив одну ногу на полу. Уруха встал перед диваном на колени, снял с Аоя ботинки, передвинул его в более удобное положение и залез в его задний карман, чтобы проверить наличие бумажника. Он был поражен тем, что тот оказался на месте – Уруха переложил его на кофейный столик вместе с ключами от дома и машины Аоя. Друг просто не заметил бы кражи, и Уруха жалостливо покачал головой, когда Аой сощурился на яркий свет в гостиной.
Уруха покинул Аоя на мгновение, будучи уверенным, что тот не попытается встать до завтрашнего утра, и пригасил свет, оставив гореть только одну лампочку, чтобы пощадить обострившуюся чувствительность глаз друга. Когда он снова встал на колени рядом с диваном, Аой улыбнулся ему; на его лице было написано пьяное блаженство. Хихикнув, Уруха подхватил руку Аоя, когда та сползла вниз. Он чувствовал себя, как верный возлюбленный у постели больного, пытающийся ухаживать за умирающим – так жалко выглядел сейчас лежащий Аой с бурлящими в крови литрами спирта; хотя казался он в этот момент абсолютно счастливым.
- Ты уже во второй раз за месяц пошел и напился до свинского состояния, ты в курсе? – вскинул Уруха бровь, надеясь, что Аоя еще не слишком унесло, чтобы он не смог поддержать разговор. Аой попытался надуться, а потом заставил Уруху рукой приобнять его за талию. Уруха сделал это с большой неохотой, потому что ему пришлось очень неудобно нависнуть над Аоем.
- В курсе, - пробормотал Аой, склонив голову, как будто действительно сожалел об этом, хотя Уруха знал, что это не так. Он был слишком пьян, чтобы понять, как ужасно он поступает с собой, так часто напиваясь до невменяемого состояния.
- Завтра мы идем на новогоднюю вечеринку, и там наверняка будет выпивка. Я тут подумал, что надо бы ввести такое правило, по которому тебе не позволялось бы вдрызг напиваться две ночи подряд… - Уруха ухмыльнулся, когда Аой фыркнул.
- Харе болтать, я слишком пьян, чтобы разобраться в твоих нра-во-уче-ни-ях, - проворчал Аой, сжимая пальцы на запястье Урухи, чтобы притянуть его еще ближе.
- Я рад, что ты это понимаешь, - хихикнул Уруха, погладив большим пальцем бедро Аоя сквозь рубашку. Вдобавок ко всем проблемам, которые доставлял ему Аой, он никогда не мог сдержаться, чтобы не любить своего друга еще больше за все его сумасшедшие выходки. – Утром ты еще поблагодаришь меня за то, что я позволил тебе рухнуть здесь. Иначе бы ты точно уснул на каком-нибудь тротуаре, - Уруха нахмурился, с полной уверенностью сознавая, что он бы не дал Аою остаться одному в таком состоянии. Объятия Урухи всегда были раскрыты для Аоя – и это было его самой большой слабостью.
- Ты никогда бы так со мной не поступил, сам знаешь, - Аой устало зевнул. Уруха вознес молчаливую хвалу за то, что с каждой минутой Аой становился все сонливее и сонливее.
- Знаю, - прошептал Уруха. Его глаза на мгновение прикрылись, когда друг слегка заерзал на диване, его рубашка задралась вверх, и пальцы Урухи коснулись нежной кожи на бедре Аоя. Перед ним пронеслась мгновенная вспышка памяти – он стоит на пороге ванной, а Аой пытается вдеть новый пирсинг в пупок. Это было старое воспоминание, которое всплывало только тогда, когда он оказывался так близко к своему другу. Аой долго возился со своим новым украшением и не смог сдержать тихого проклятия, когда оно выпало из его рук на плиточный пол ванной. Уруха отчетливо помнил, как наклонился и поднял его.
- Дай-ка я попробую… - смело предложил Уруха; молодые гормоны с бешеной скоростью побежали в крови, когда он приподнял рубашку Аоя и вставил сережку в его пупок. Сделав пирсинг, Аой пошел против своих родителей, и Уруха почувствовал, что его еще больше потянуло к другу из-за этой его непокорности. Он помнил, как время на миг застыло между ними, когда Уруха закончил вдевать украшение и мягкой полубессознательной лаской коснулся живота Аоя. Он не успел остановить себя, и когда он посмотрел в лицо Аоя… он мог бы поклясться… глаза друга потемнели.
Их тела были так близки, что когда Уруха положил ладонь на живот Аоя, в его голове сразу завертелись невероятные фантазии. Уруха просто вообразил себе, что глаза Аоя потемнели, потому что уже в следующий момент Аой, улыбнувшись, отступил назад и благодарно поцеловал его в лоб. Уруха остался в одиночестве стоять посреди ванной; в шоке от того, что у него хватило смелости так интимно прикоснуться к Аою, он вцепился руками в фарфоровую раковину позади себя. Тогда он был молод и глуп… но именно сейчас Уруха чуть ли не помимо воли желал, чтобы в нем осталась хотя бы капля того бесстрашия…
- Аой… - прошептал Уруха, понизив голос. Он надеялся, что Аой не услышал его, и в то же время хотел, чтобы Аой разобрал его слова – потому что знал, что пьяный друг ему расскажет все, что угодно, и нередко пользовался этим, к своему стыду. Жаркие воспоминания отошли в глубь сознания, и он переключил свое внимание на то, чтобы разговорить Аоя.
- Хмм? – Аой приоткрыл сонные глаза. На долю секунды пальцы Урухи сжались на его полуобнаженном бедре – был бы Аой трезвым, у него никогда бы не хватило на это смелости.
- Она ушла, ведь так? – спросил он, надеясь, что Аой поймет его вопрос без уточнений даже в этом помутненном состоянии рассудка. Аой удивленно выдохнул и смущенно отвел взгляд – это движение ему было свойственно в более-менее твердом сознании. Уруха на миг испугался, что голова Аоя гораздо яснее, чем ему показалось изначально. – И что с ней было не так на этот раз? Грудь слишком маленькая? Или слишком липкие руки? – улыбнувшись, поддразнил его Уруха. Но его улыбка быстро пропала, когда он увидел, что Аой не разделяет его шутливое настроение.
- Ты был прав… мне в жизни нужно совсем не это, - при этих словах Уруха втянул воздух сквозь зубы, задавшись вопросом, повлиял ли он на решение Аоя. Если так, то он, несмотря на блестящую победу, был виноват в том, что не позволил Аою подольше насладиться своим счастьем… пусть даже это счастье не выходило за пределы кровати. Уруха не должен был вмешиваться в личную жизнь друга, но он знал, что Аой заслуживает большего… намного большего. – Я распрощался с ней, и, к счастью, она оказалась не против. Она всегда думала, что я ее обманываю… они все так думают, даже когда я этого не делаю.
Уруха вскинул бровь, вспомнив первую женщину, с которой Аой остался почти на год. Она ушла от него, потому что постоянно чувствовала себя на втором месте по сравнению с кем-то или чем-то. Уруха не понимал причины вечных провалов Аоя в отношениях: в его глазах Аой был идеальным возлюбленным. Добрый и внимательный, нежный и осторожный, он постоянно окружал Уруху своей заботой, когда они были вместе; ему казалось, что и со своими девушками Аой должен был вести себя так же.
Но каждая связь, в которую вступал Аой, непременно разваливалась; может быть, потому, что слишком быстро его внимание переключалось на что-то другое, и женщины приходили к заключению, что он их обманывает. Уруха не был в этом уверен, но не мог сдержать легкое удовлетворение от того, что Аой снова принадлежал лишь ему одному. Эти мысли были невероятно эгоистичны, но он не мог их контролировать.
- Аой… извини… - тихо отозвался Уруха, не зная, что еще можно ответить на прозвучавшее откровение. Что принято говорить тому, кто только что разорвал отношения? Уруха хотел еще добавить, что она все равно была для него недостаточно хороша, однако посчитал, что это замечание вызовет только негативную реакцию. Он был уверен, что Аой не слишком-то благожелательно воспринимает критику своих подружек, но его всегда как будто что-то подталкивало рассказывать другу правду о них…
- Почему ты извиняешься? Я всего лишь получаю от них то, что мне надо, и если они не хотят никакого продолжения – это их проблемы, - Аой пожал плечами, и на его лице возникла пьяная улыбочка, заверив Уруху в том, что другу действительно будет невозможно вспомнить этот разговор наутро.
- Ты так ужасен, Аой. Бедные девочки, - тихо рассмеялся Уруха, положив подбородок на руку. Он понимал, что ему надо бы вырвать свою руку у Аоя, но сейчас у него не было сил для борьбы. Он дождется, пока Аой окончательно не уснет, осторожно выскользнет из его хватки и пойдет к себе в постель.
- Она даже готовить толком не умела… мне нужна та, кто умеет готовить не хуже тебя, - улыбка Аоя растянулась, и Уруха заглушил смешок в его руку.
- Тогда, наверное, мне стоило сказать «бедный Аой». Всю последнюю неделю эта ужасная женщина морила тебя голодом? – Уруха добродушно фыркнул, продолжая поглаживать бедро Аоя, не заботясь о том, что чем дольше его ладонь прикасалась к нежной коже, тем быстрее его разум уносило в несколько не соответствующие ситуации дали. Аой кивнул, и внезапно уголки его губ печально опустились.
- Завтра я приготовлю твое любимое блюдо – целую тарелку самсы. Она поможет нам разобраться с тем ужасным похмельем, которое тебя ждет, - Уруха искренне посочувствовал ощущениям Аоя поутру. Однако Аой был сам виноват в том, что топил свои чувства в алкоголе… хотя Уруха тоже так поступал время от времени.
Насколько он знал своего друга, на новогодней вечеринке Аой будет шарахаться от любой выпивки. С утра Аой даже двигаться будет с трудом. Уруха покачал головой и, посмотрев на то, как Аой закрыл глаза, понадеялся, что друга наконец сморил сон. Но через несколько минут, в течение которых Уруха все так же нежно поглаживал бедра Аоя, думая, что тот уже крепко спит, чужая ладонь сжалась на руке Урухи, потянув вверх с такой силой, что он оказался полностью лежащим на Аое.
Продолжение следует...
но к сожалению это все лишь мечты 
