Перевод - Princess Helly, Yuki-chan, Chibico-san, редактура - Leshaya.
Аой отбросил прочь и свое беспокойство, и вертевшиеся у него на языке замечания, и cосредоточился на том, как свет отражался от гладкого лица Урухи. Он даже не смотрел на красочные фейерверки в небе, не видя и не замечая ничего, кроме улыбавшихся губ и бледной кожи, снова и снова окрашивавшейся в разные цвета. Увлекшись наблюдением за кольцами и спиралями в темных глазах, он не отвернулся даже тогда, когда Уруха посмотрел вниз на пляж, и его лицо снова стало грустным.
- Все целуются в честь праздника, - прошептал Уруха. Аой тоже посмотрел вниз: все пары, которые бродили у воды, обнимались и целовались. Уруха выглядел необычайно трогательно, сидя прямо над ними и держа руку Аоя так, словно это было единственное, что связывало его с миром. Уруха оставил надежду найти того, кто будет рядом с ним, и ему, наверное, было очень больно видеть, что остальные легко получили желаемое. Аой прекрасно знал эту боль.
Он спонтанно решил поцеловать Уруху так, как обычно целовал, когда они вместе отмечали Новый год. Он не хотел подкармливать своего внутреннего монстра, не хотел давать себе надежду этим поцелуем, но Уруха выглядел таким несчастным, когда смотрел вниз на веселых и радостных людей... Несмотря на существующую вероятность, что ему вообще больше никогда не удастся свободно поцеловать Уруху, Аой осторожно вытянул свою руку из пожатия, в котором она лежала последние несколько часов, и обвил талию друга.
Уруха испуганно взглянул на Аоя, но тут же расслабился и даже улыбнулся краешком губ, когда Аой притянул его ближе к себе и прижался губами к его щеке. Этот невинный поцелуй продолжался до тех пор, пока на небе не стих фейерверк и не угасли все звуки. А потом Аой отодвинулся. Он не осмелился сделать что-то еще.
- Может, я и не способен дать тебе то, что ты хочешь, но я могу подарить тебе первый поцелуй в Новом году, - хихикнул Аой. Уруха покачал головой и отвел взгляд в сторону, пряча улыбку.
- Мне кажется, слишком жестоко выставлять свои чувства напоказ, как это делают они, – сказал Уруха с горькой усмешкой. – Это напоминает всем остальным об их жизненных неурядицах, - они оба затихли, прислонившись друг к другу; рука Аоя покровительственно лежала на талии Урухи. Аой подумал, что Уруха сейчас сказал истинную правду – каждый раз, как он видел целующихся на улице людей, открыто и беззаботно держащихся за руки, в его памяти беспощадно всплывали все его неудачи. Как будто сначала Аою прямо в лицо тыкали его мечтами и желаниями, а потом с ядовитой злобой напоминали, что сейчас они принадлежат совершенно другим людям.
- Наконец-то все ушли, - пробормотал Аой. – И рассвет мы с тобой встретим вдвоем, - Уруха одарил его улыбкой. У них ущло совсем немного времени на то, чтобы встать и, снова взявшись за руки, спуститься вниз к подготовленному заранее одеялу. Они скинули обувь на крыльце и чуть ли не вприпрыжку, как дети, помчались по песку к воде. Пляж уже почти совсем опустел, и они спокойно расположились на покрывале, будучи уверенными в том, что им никто не помешает.
Пока они сидели и разговаривали, коротая последние часы перед рассветом, Уруха начал постепенно засыпать на плече друга. Аой прижался щекой к его макушке, и тот со временем совсем притих, а его хватка на руке Аоя ослабла. И в этот момент жестокая реальность вновь напомнила о себе, словно уродивый, постоянно пульсирующий шрам, никак не желающий проходить. Возможно, это был последний раз, когда он мог вот так обнимать Уруху.
Ему неоткуда было узнать, когда Уруха начнет избегать его, чтобы окончательно выкинуть из своей жизни. Но он понимал, что время уже близится, потому что привязанность Урухи все больше и больше слабела. Ему не нравилось это чувство неуверенности в собственном будущем. Он возненавидел ожидание того момента, когда Уруха, отвернувшись, должен будет сказать ему «прощай». Боль внутри вспыхнула с десятикратной силой, когда рука Урухи расслабилась ещё больше и упала на песок. В этот миг Аой увидел первый розовато-золотистый луч солнца, встававшего над темной водой.
Огненный купол начал расти, и Аой осторожно потряс Уруху за плечо, чтобы разбудить, так как точно знал, что тот не захочет пропустить первый рассвет нового года. Уруха гибко потянулся, медленно поднял голову с плеча Аоя и часто заморгал, внезапно увидев светлеющий горизонт.
- Это прекрасно… - прошептал Уруха и сел рядом, снова соединив их руки. Аой почувствовал такую сильную пульсирующую боль в груди, что ему показалось – скоро она проломит его ребра, уничтожив все на своем пути. - Я так рад, что всегда встречаю первый рассвет именно с тобой, – пробормотал Уруха. - Мне кажется неправильным делить его с другими людьми, – в его голосе снова прорезалась печаль, что в последнее время случалось очень часто. – Ты оставил все свои сожаления в старом году? – тихо спросил Уруха, ободряюще погладив руку Аоя; его голос все еще не покинула грустная задумчивость. Аой судорожно вздохнул.
У него было слишком много сожалений… слишком много оплошностей и неправильных поступков. Например, он безмерно сожалел, что он не смог признаться Урухе в чувствах до того, как их дружба зашла в тупик. По крайней мере… его бы отвергли прежде, чем его сердце целиком и полностью оказалось в незрячих ладонях Урухи. А теперь было уже слишком поздно: он никак не мог выпутаться из сложившейся ситуации без потерь.
Он поморщился от боли в горле. Такого он не испытывал уже давно… такой нужды отпустить себя и позволить слезам унести все проблемы. Он всегда сдерживал себя…особенно рядом с Урухой. Он знал, что Уруха никогда не осудит его, но не хотел открывать свою душевную слабость перед любимым человеком. Он не мог показать Урухе свое истинное лицо и поэтому не заслуживал такой привязанности с его стороны. Как можно рассчитывать на ответные чувства, когда так неискренен в самом важном?
Отвернувшись, Аой прикрыл лицо рукой. В мгновение ока ткань стала мокрой и прилипла к коже, отчетливо показав его бессилие перед разыгравшимся штормом. Всё шло неправильно - как будто он находился в эпицентре бесконечного ночного кошмара, откуда невозможно сбежать. Несколько минут в полной тишине Уруха напрасно прождал ответа, прежде чем догадался повернуться. Тогда он увидел, что Аой спрятал лицо, тяжело опустив плечи, да и вообще вся его фигура как-то поникла. Аой почувствовал, как пальцы Урухи крепко сжали его руку и как тот зашевелился на песке возле него, переместившись прямо напротив.
- Аой, – Уруха мягко убрал руку Аоя от лица и обхватил ладонями его щеки, заставляя поднять глаза. - Ты плачешь? – Голос Урухи был полон тревоги – не только и не столько из-за того, что Аой плакал, а из-за того, что он лишь в исключительных случаях позволял себе так открыто демонстрировать свои эмоции. - Что случилось? – в тревожном беспокойстве Уруха провел пальцами по щекам Аоя, стирая с них соленую влагу. - Скажи мне, что случилось, Аой, – почти отчаянно умолял его Уруха, но Аой просто смотрел на него и не говорил ни слова. Аою казалось, что он смотрит в лицо ангелу, который сразил его, не коснувшись даже пальцем.
Без чьей-либо помощи Уруха уничтожил его, и все, что Аой мог чувствовать – это безумное желание, разливавшееся по венам. Лицо Урухи было искажено беспокойством, пряди светлых волос нежно касались его щек и губ, невесомо шевелясь от ветра, дувшего с океана, а рассвет, сейчас забытый, обрамлял Уруху своим пламенным свечением. Аой никогда еще не чувствовал такого искушения, потому что Уруха никогда прежде не казался ему таким неземным - и в то же время могущественным; он держал все в чашечках своих ладоней.
Аой не смог себя остановить, его слишком изнурила борьба против этой невидимой силы, чтобы ему удалось спасти себя от бездны. Отверженный, он хотел оставить себе хоть что-нибудь, прежде чем покинет мир Урухи… он хотел еще одно воспоминание. Его контроль над происходящим был окончательно утрачен. И… он встал перед Урухой на колени так же, как Уруха стоял перед ним, и тот посмотрел на него, испуганный и смущенный его действиями. Аой обхватил руками лицо Урухи, зарывшись пальцами в его волосы, и этот краткий миг прикосновения показался ему вечным.
Аой сильно закусил губу, достаточно сильно, чтобы это причинило телесную боль, которая помогла бы ему преодолеть боль душевную и заодно удержала бы его на краю. Хотя он знал, что пути назад уже не было - он просто физически не мог себя остановить.
Он бросился в бездну головой вперед, надеясь, что эта попытка самоубийства будет удачной и безболезненной. Он рывком притянул Уруху к себе, склонился к его губам и поцеловал его так страстно и так отчаянно, как никого еще не целовал в своей жизни. Руки Урухи взметнулись вверх и крепко сжали его запястья, скорее всего, чтобы оттолкнуть; но Аой не собирался позволять этого Урухе, наслаждаясь тем, чего так сильно желал все эти годы. Уруха ахнул прямо в рот Аою, когда тот разомкнул его губы и углубил поцелуй так, как почему-то побоялся сделать в тот день на ступеньках. Сейчас он зашел гораздо дальше, чем в своих поблекших от времени воспоминаниях.
Уруха был сладким как конфетка, и Аой с удивлением исследовал его рот языком, запоминая те ощущения, которые уже никогда больше не сможет испытать. Он скользнул одной рукой на шею Урухи, второй обвив его талию, чтобы притянуть еще ближе. Все это время Уруха не сопротивлялся – но, возможно, он был слишком шокирован, чтобы попробовать остановить происходящее. Целовать Уруху вот так было для Аоя непередаваемым блаженством, которое намного превосходило ощущения от того давнего поцелуя. Аой сознавал, что никогда больше не почувствует чего-либо подобного прикосновению губ Урухи к его губам.
В конце концов, руки Урухи отпустили запястья Аоя, а тело расслабилось. И когда Аой, наконец, отстранился, нежно задержавшись в последнем поцелуе на мягких и полных губах, Уруха уже был податливым, как глина. Аой судорожно вздохнул и отодвинулся окончательно, успокаиваясь после отгремевшего шторма. Уруха медленно открыл глаза: на его лице алел румянец, а губы были все еще влажные от поцелуя.
Уруха дрожащей рукой дотронулся до своих губ и уставился на Аоя, не веря тому, что только что произошло. Он был в шоке и не мог вымолвить ни слова, переводя взгляд с Аоя на свои пальцы, все еще мягко касавшиеся горевшей кожи.
Продолжение следует...
Re: Hatsu-Yume (NC-17, AU, angst, slash, Aoi/Uruha) Ср Ноя 17, 2010 8:41 am
чувствую, нас весь остаток фика ждут терзания в еще большой концентрации.
Они сделали это. Осознанно, в трезвом виде и Уруха не сопротивлялся. *пометила красненьким в календаре*
ну Аой сделал 
этого конечно совсем не хочется, но интуиция говорит, что так и будет 
