Всегда пожалуйста )))

Я сама готова их придушить! И автора-садиста, который довел меня до того, что я спать не могу нормально, а изнемогаю от желания узнать, что там дальше будет. А они, бедные, все страдают. Напоить бы их хоть раз вместе так, чтобы они забыли о своих принципах... И было бы все хорошо, но... Автор мучает их и нас.

Перевод - Princess Helly, редактура - Leshaya



Когда Аой проснулся окончательно, его головная боль и тошнота исчезли. Он поднял голову с плеча Урухи и заметил, что тот спит. Руки Урухи по-прежнему крепко обнимали его, словно тот боялся, что Аой может встать и уйти, хотя было гораздо больше шансов увидеть снег в пустыне, чем больного Аоя, пытающегося встать с постели. Когда он посмотрел на часы, они показывали 18:47. Но 18:47 какого дня?

Аой стянул со лба влажную ткань и осторожно разомкнул руки Урухи, чтобы дотянуться до его мобильного телефона, лежавшего на ночном столике. Открыв телефон и увидев дату, он удивился, осознав, что прошло около двух дней с тех пор, как Уруха нашел его в столь плачевном состоянии, скрывающегося от всего остального мира.

Ни секунды не раздумывая, Уруха остался с ним на целых два дня, лишь бы поставить его на ноги. Уруха был занятым человеком, имеющим массу планов, которые он отбросил, чтобы позаботиться об Аое. От понимания того, что он использовал сострадание друга в своих интересах, у Аоя заболело сердце.

Наверное, Уруху когда-то прокляли им… в любом случае, таких людей на свете уже почти не осталось. Уруха слишком сильно любил его как друга, и было очень сложно до конца понять, почему он оставался рядом с Аоем все эти годы, продолжая заботиться о нем. Аой был ублюдком, упрямым ублюдком, создававшим проблемы, которые Уруха был вынужден решать. Это было несправедливо… как собственно, и сама жизнь.

- Почему ты меня любишь? – прошептал Аой, вглядываясь в безмятежное лицо Урухи, который мирно уснул в сидячем положении, заняв практически все подушки Аоя. Это был вопрос, на который ему никогда не получить ответа. – И я хочу, чтобы ты любил меня еще больше, - Аой наклонился и отвел прядь светлых волос с лица Урухи, позволив своим пальцам скользнуть по нежной щеке и задеть уголок совершенного ангельского рта. Уруха вздрогнул от этого легкого прикосновения, брови его нахмурились, и Аой отпрянул в страхе, что разбудил его. Но Уруха снова расслабился и продолжил спать.

- Я - такой эгоист, - пробормотал Аой, прежде чем покинуть спящего Уруху, чтобы принять душ и уничтожить следы своей недавней слабости. В ванной Аой провел довольно много времени - когда он вышел, было уже темно, а Уруха успел проснуться. Едва Аой успел, встав возле кровати, упереться коленом в матрас возле ног Урухи, как его друг тут же вскочил. Полотенце Аоя висело у него на шее, а волосы все еще оставались влажными; если он не поторопится высушить их, то болезнь непременно вернется - так что он заранее предчувствовал, что Уруха обязательно что-нибудь выскажет по этому поводу.

- Эй, - Уруха сонно моргнул, как обычно делал, просыпаясь. Это было еще одной чертой, которую Аой обожал в своем друге. Голос Урухи звучал сухо и хрипло, и это значило, что он практически не спал в эти два дня, заботясь об Аое. – Ты встал… и выглядишь гораздо лучше, - Уруха улыбнулся Аою, и от выражения облегчения на его лице у Аоя ускорился пульс. Так всегда бывало, когда он видел проявления заботы о нем Урухи.

- Я так беспокоился о тебе, ты спал почти два дня. У тебя было что-то похуже, чем обычная простуда. Где ты умудрился так заболеть, Аой? – Уруха снова повторил свой вопрос, но Аой нашел способ не отвечать: он стянул с шеи полотенце, уронил его на пол и скользнул в постель, вытягиваясь рядом с Урухой.

Уруха нахмурился, ожидая объяснений, но Аой только обнял его и уткнулся носом в шею друга. Этот маневр всегда позволял ему выходить сухим из воды при любой ссоре с Урухой. Тот был слишком мягок и уступчив, чтобы отказать Аою, даже если это касалось серьезных вопросов. Так что своей бессовестной манипуляцией Аой никогда не пренебрегал, несмотря на стыд.

Уруха забыл о своем вопросе, стоило только Аою прижаться губами к гладкой линии челюсти. Редкостью были те моменты, когда Аой позволял себе рисковать, вторгаясь на опасную территорию: поцеловать Уруху куда-то еще, кроме как в щеку. Ему следовало быть осторожным в том, что он делал со своим другом, так как он еще не нашел ту грань, что отделяла бы запретное от дозволенного. Он знал, что ему нельзя сжать Уруху в объятиях и целовать до потери дыхания, так, как он хотел с тех пор, как был подростком, но он не знал, где лежит предел того, что он может себе позволить.

Уруха обычно не возражал против поцелуев в шею. Да, иногда он мог напрячься и оттолкнуть его, но были и такие моменты, как, например, сейчас, когда он прижимался к Аою так крепко, словно хотел, чтобы Аой его целовал. Эта мысль заставила Аоя прижаться еще одним поцелуем к шелковистой коже, на сей раз там, где ощущался пульс Урухи. Уруха глубоко вздохнул, и Аой понял, что зашел дальше, чем следовало. Это было уже слишком, поэтому он тут же исправил свою ошибку, принявшись смеяться и щекотать Уруху.

- Стой, стой, стой, - Уруха мягко засмеялся и отвел руки Аоя от своего живота, но не отпустил, а продолжал удерживать в своих.

- Так что ты пропустил, пока играл в доктора со мной? – поинтересовался Аой, отвлекая внимание Урухи от своей ошибки. В мгновение ока он перехватил руки Урухи своими. Уруха приподнял совершенную бровь и позволил легкой ухмылке появиться на своих губах.

- Ты же знаешь, как это только что прозвучало, не правда ли? – голос Урухи стал ниже. Эта шутка была понятна лишь им двоим.

- Да, я сексуальный маньяк, - Аой закатил глаза, и Уруха в ответ игриво стиснул его руки.

- Ну ведь не я же меняю женщин, как перчатки, - хихикнул Уруха, снова укладывая Аоя рядом с собой, и Аой с удовольствием прижался к другу, их тела сплелись с естественной непринужденностью. – Я пропустил обед с тем парнем, который звонит мне по пять раз на дню…

- То есть, со сталкером, - добавил Аой, и Уруха кивнул. «Сталкер», как в шутку называли этого человека Аой и Уруха, буквально следовал за Урухой по пятам, стараясь попасться тому на пути каждый раз, когда Уруха покидал свою квартиру, и был самой большой их неприятностью. Этот человек уже многие месяцы следил за Урухой. Однажды Уруха имел неосторожность встретиться с ним, но впредь решил, что никогда больше не повторит этот опыт.

Аой знал, что Уруха был более чем счастлив, когда у него появилась законная возможность отменить очередное свидание. Ни для кого не было секретом, что Уруха иногда испытывал чувства к мужчинам, хотя время от времени вступал в отношения и с женщинами. Аой стал первым, кто узнал о том, что Уруха одинаково интересуется и мужчинами, и женщинами - в тот день, когда успокаивал его на ступенях родительского дома. Остальные участники группы никогда не спрашивали друг друга об интимной стороне личной жизни, и, хотя также заметили предпочтения Урухи, предпочли не высказываться по этому поводу.

За это Аой и любил своих друзей: понимая, что все они – люди, никто из них не совался в личную жизнь другого, пока она не мешала группе. Личная жизнь на то и личная, чтобы ты мог себе позволить делать за закрытой дверью все, что сочтешь нужным, а остальной мир просто принимал это так, как есть.

Аой был благодарен своим друзьям за это, но продолжал хранить свои чувства в тайне. Его никогда не тянуло к какому-либо другому мужчине, кроме Урухи, так что он скрывал не так уж и много. Видимо, тот факт, что он был влюблен в лучшего друга, занял в его душе все свободное место, предназначенное для хранения секретов.

Сам Аой только однажды видел Уруху с другим мужчиной, поэтому до сих пор не знал, были ли у того сексуальные отношения с мужчиной. С женщинами точно были, но к таким отношениям Уруха с юных лет испытывал неприязнь. Эти мысли были особенно тревожными - с учетом того, что Аой сделал два дня назад. Чем-то их ситуации были похожи, хотя Аой и был уверен, что связи Урухи далеко не такие короткие и случайные, как его собственные. Как бы грубо это не звучало, Аой считал такие связи чем-то вроде избавления от скопившегося мусора. Люди, проходившие через его жизнь, не значили для него абсолютно ничего, он всегда был готов расстаться с ними, как только ночь уступала место утру. Отношения, продлившиеся несколько месяцев, были чудом… именно чудом их назвал Уруха.

Но в своих извращенных мыслях… Аой надеялся, что Уруха никогда не был с другим мужчиной, потому что это значило бы, что он отдал себя кому-то кроме Аоя. У него не было права так думать, потому что Уруха должен был быть с человеком, которого любил… но Аой скрипел зубами по ночам, представляя, как другой мужчина прикасается к его другу так, как он сам хотел бы прикоснуться. Он все еще цеплялся за надежду, что Уруха остается невинным юношей, хранящим девственность, в то время как сам Аой отдал свою кому-то, чьего имени даже не помнил.

Он все еще хотел, чтобы Уруха был непорочным и нетронутым, и тешил несбыточную мечту самому забрать эту чистоту своего друга. Это была самая глупая из фантазий Аоя, поскольку даже если бы Уруха был невинен по сравнению с Аоем, детство его осталось далеко позади. Аой проворонил свой шанс познать самую привлекательную сторону Урухи. Момент был упущен навсегда, как и для многих других фантазий Аоя.

В сердце Аоя всегда был лишь один человек, для остальных там места не оставалось. Он не мог заставить себя любить кого-то еще. Он пытался…он очень сильно старался полюбить тех, с кем встречался, вот только каждый фибр его души, способный на любовь, был отдан Урухе. Уруха уничтожил его для других людей. И, поскольку Аой не видел смысла в дальнейших попытках, он принял желание своего сердца и теперь следовал за ним с покорностью мученика.



Продолжение следует...

так мучительно и для героев, и для читателей

И для переводчиков тоже... Так что будем страдать все вместе...

"Эта мысль заставила Аоя прижаться еще одним поцелуем к шелковистой коже, на сей раз там, где ощущался пульс Урухи... понял, что зашел дальше, чем следовало." Это уже ни в какие ворота не лезет... Где так мы искушенные аж жуть, а тут так вдруг "зашел далеко". Да не далеко! Нормальная то была реакция Что тебе мешало еще разок рискнуть и посмотреть что будет? Дайте мне стенку покрепче я об нее убьюсь с расстройства! К окончанию перевода можно с ума сойти

Ну хоть небольшое продвижение вперед... только вот очень уж небольшое
Ээээх, ну когда же!? Когда же хоть кто-то из них станет немного смелее?!

Leshaya, Princess Helly спасибо за удовольствие!

Перевод - Princess Helly, редактура - Leshaya



- Я пропустил возможность посмотреть игру с Рейтой. Вчера мы должны были встретиться с группой, но я отменил эту встречу, - Уруха продолжил свой список дел, от которых отказался ради Аоя. – Мой телефон, наверно, уже полон сообщений…

- Да ты популярен, - усмехнулся Аой. Уруха закатил глаза и прижался щекой к его лбу, к счастью, уже не пылавшему жаром.

У их группы было не слишком-то много друзей за пределами работы и семьи, за исключением участников других групп, а также друзей детства, поскольку они слишком много работали, чтобы заводить приятные знакомства для души. Да и вообще, это было практически невозможно в связи с их статусом известной рок-группы. Люди, которые хотели стать их друзьями, зная, что они участники The Gazette, стремились либо забраться в их брюки, либо обшарить карманы. Общаться с такими – себя не уважать.

Сам Аой никогда не спал с девушками, которые были озабочены его мировой известностью, заводя отношения лишь с теми, которые вообще не имели представления, кто он такой… из таких отношений иногда вырастали чуть более длительные связи. Он не хотел встречаться с девушкой, которая валялась бы у него в ногах только из-за его звездного статуса; этого он избегал тщательнее всего. Кому-то подобное положение вещей нравилось, кто-то даже стремился к славе лишь из-за этого, но Аой знал точно, что он и его согруппники никогда не станут познавать эту часть жизни рок-звезды.

Аой никогда бы не смог встречаться с марионеткой или тем, кто любил его лишь за то, что он делал, а не за то, кем он был сам по себе. Он хотел бы быть с кем-то, кто жил своим умом, не признавал «нет» в качестве ответа, был упрямым и очаровательным, с кем-то, кто проживал свою жизнь на грани и был готов прыгнуть вместе с ним, с кем-то, кто заставил бы его сердце биться, с кем-то, похожим на человека, который сейчас обнимал Аоя, перебирая его волосы.

Пальцы Урухи, скользящие по влажным волосам, действовали расслабляюще, потому что Уруха прекрасно знал, в каком ритме и с какой скоростью нужно их гладить. Аой сомкнул руки на талии Урухи и уже приготовился уснуть, когда Уруха вздохнул у него над головой, и ритмичные движения его руки сначала замедлились, а потом и вовсе прекратились. Аой недовольно взглянул на друга.

- Ты должен пойти и высушить волосы, Аой, иначе снова заболеешь, - внезапно сказал Уруха, в последний раз проведя пальцами по мокрым волосам. Вот так-то. Аой знал Уруху, как свои пять пальцев. Как бы банально это не звучало, временами Аой мог заканчивать фразы Урухи за него - но вот понять, что в следующий момент сделает его друг, было слегка проблематично, потому что никто, в том числе и Аой, точно не знал, что Уруха способен выкинуть через пару секунд.

Уруха хихикнул при виде несчастного выражения лица своего друга. Аой не желал сушить волосы, ему гораздо больше хотелось вернуться к Урухе, заснуть рядом с ним, ощущая, как тот перебирает его волосы. Но он знал, что ему все равно придется это сделать, если потом в награду Уруха согласится остаться с ним еще на одну ночь, которой на этот раз Аой сможет сознательно насладиться.

- У тебя тут чертовски холодно, в следующий раз ты проснешься мертвым, - Уруха выразительно приподнял бровь, демонстрируя свое недовольство. «Мертвым»… само это слово породило новые вспышки вулкана, который затих в его голове несколько часов назад, а чувство, сходное с пребыванием на корабле, заставило задуматься о том, как бы не распрощаться с завтраком, - и этих причин было вполне достаточно, чтобы заставить себя подняться и пойти сушить волосы.

- И ты намочил мою рубашку. Ты знаешь, что я люблю тебя, но я не собираюсь всегда быть твоей персональной кроватью, - Аой застонал и наконец отлепился от Урухи, впервые заметив, что действительно намочил тому рубашку на плече и на груди. Он еле удержался от улыбки; зато один грозный взгляд Урухи прогнал всякий намек на веселье с его лица. Уруха обладал огромным психологическим влиянием. Когда он пристально смотрел на людей, они вынужденно прислушивались к нему или начинали стрястись от страха, а когда он улыбался, Аой таял и уровень его гормонов поднимался до неописуемых высот.

- Ладно, ладно, уже иду, - Аой перевел дыхание и поднялся с постели, направляясь к оставленному в ванной фену. Он остановился только для того, чтобы подобрать среди своих вещей рубашку для Урухи – дать тому переодеться. Они носили рубашки приблизительно одинакового размера. Вот брюки – это отдельный разговор, потому что Уруха был немного выше, и его рост всегда являлся предметом тихой зависти Аоя. Этим своим оружием Уруха беззастенчиво пользовался, когда они ссорились. Аой нашел рубашку и бросил ее другу; она спланировала на постель, накрыв лодыжки Урухи.

- Спасибо, - Уруха лучезарно улыбнулся, и Аой уже повернулся, чтобы выйти, когда услышал покашливание Урухи, что означало - тот сказал еще не все. Аой, выжидающе повернув голову, замер на пороге, отделяющем ванную от спальни.

- И… Аой, ты не мог бы пойти ко мне домой вместе со мной, или оставить меня у себя? – спросил Уруха, застегнув рубашку, и напрягся в ожидании ответа. У Урухи никогда не возникало необходимости спрашивать разрешения на то, чтобы остаться у него, поскольку Аой всегда позволял ему это, за исключением тех случаев, когда хотел побыть совсем один. Поэтому Аой решил, что между тем моментом, когда они вернулись с побережья, и тем, когда он по-глупому заболел, что-то успело произойти, что-то странное. – Я имею в виду… я знаю, что ты игнорировал меня, - Уруха нахмурился. – Черт возьми! – он вздохнул, но Аой уловил его внутреннее раздражение и улыбнулся про себя.

- Я не знаю, почему или как ты в это впутался, но ты сумел напугать меня. У меня нет идей по поводу того, какого черта ты натворил, потому что ты закрылся в себе…

«Лжец», - неосознанно подумал Аой. Уруха точно знал, что он натворил, ему только было невдомек, почему он так поступил.

- Но я просто не хочу встречаться с тем парнем один на один. Он будет сидеть и ждать меня на лестнице, когда я вернусь домой, я знаю это.

- В общем-то, тебе не обязательно идти домой, - заверил его Аой. – Я мог бы пойти с тобой и прогнать его, притворившись твоим психованным бывшим, если хочешь… - предложил Аой, приподняв бровь. Уруха усмехнулся и потряс головой.

- Нет, спасибо, я думаю, мы оставим эту тактику на следующий раз. Давай я просто останусь на эту ночь у тебя. Тем более, мне теперь есть во что переодеться, - Уруха с улыбкой потряс рубашкой Аоя.

- Значит, ты остаешься на ночь со мной, - согласился Аой, сердце которого колотилось от мысли, что он снова будет спать рядом с Урухой. Прошло около недели с тех пор, как они спали в последний раз в одной постели, и он чувствовал потребность в этом, как в наркотике. Если задуматься, Уруха и был его наркотиком. Он хотел обнимать Уруху всю ночь и чувствовать его сквозь покрывала. Он хотел позволить своим губам случайно коснуться гладкой кожи шеи, а своим рукам - погладить обнаженное бедро, мелькавшее под задравшейся полой рубашки.

Он ужасался ходу своих мыслей, но Уруха был слишком соблазнителен. Он хотел своего друга во всех возможных смыслах этого слова, будучи таким эгоистичным ублюдком, каким он себя считал. Уруха давал ему возможность прикасаться к себе, давал возможность обнимать того, кто никогда не будет принадлежать ему, и Аой принимал это приглашение, несмотря на свои преступные намерения. Уруха ошибался, считая его ласки и поцелуи проявлением нежной привязанности, и Аой молчал, позволяя другу заблуждаться в этом вопросе. Его прикосновения не могли быть иными, только такими, обманчиво-сладкими и вводящими в заблуждение.

- Только в том случае, если уступишь мне ту сторону кровати, где есть лампа, - поддразнил Аой, прекрасно зная, что они все равно окажутся сплетенными в единое целое, проснувшись утром в самом центре кровати.

- Ну, конечно, - согласился Уруха, но его глаза озорно блеснули, когда он улегся на сторону Аоя. Уруха прикусил нижнюю губу, словно вынуждая Аоя метнуться к кровати и показать Урухе, что это значит - целоваться по-настоящему.

Иногда казалось, что Уруха знает, как он привлекателен и упивается своей властью над Аоем… но Аой сознавал, что это только иллюзия его затуманенного желанием сознания. Его разум отчаянно жаждал, чтобы Уруха дразнил его так, как сейчас, как бывало уже не раз, но он понимал, что это его похоть превращает каждое движение Урухи в сексуальное действо.

Уруха не заметил тех грязных мыслей, что пронеслись в голове Аоя, когда он прижал Уруху к кровати своим телом и закрыл глаза. В таком положении Аой хотел оставаться как можно дольше. Но было кое-что, о чем Урухе знать не следовало.

- Я дам тебе все, что ты захочешь, - промурлыкал Уруха, опираясь на локти и бросая невинный взгляд на Аоя. «Не все», - подумал про себя Аой, отгоняя прочь образ Урухи, лежащего в такой соблазнительной и сексуальной позе на его постели. Уруха даже понятия не имел, что делал с Аоем в тот момент. Аою потребовались все его силы, чтобы закрыть за собой двери ванной, и когда он смог это сделать, то привалился к ней спиной и с глухим стоном опустил голову.

«Далеко не все».



Конец третьей части.

хосподи такой шанс т.т такой шанс! бака аой,бака уру т.т
походу пока они хотя бы сделают шаг,мы все с ума сойдем...меня терзают такие вот подозрения хх

спасибо огромное за перевод *О*

спасибо...

О Господи... Да я состарюсь раньше, чем они нучнут делать что-то!!! *бъется башкой об клаву*

Chibico-san пишет:О Господи... Да я состарюсь раньше, чем они нучнут делать что-то!!! *бъется башкой об клаву*

Chibico-san, признаюсь, что у автора действительно был коварный план писать этот фик до самой старости и даже завещать его каким-нибудь потомкам. Но потом она по комментам поняла, что придется все-таки уложиться в более короткие сроки, иначе "благодарные" читатели найдут ее, несмотря на отсутствие нормальных имени и фамилии, и устроят такие страдания, какие героям фика и не снились

З.Ы. Не обращайте внимания, на Лешую иногда находит

Leshaya

Но потом она по комментам поняла, что придется все-таки уложиться в более короткие сроки, иначе "благодарные" читатели найдут ее, несмотря на отсутствие нормальных имени и фамилии, и устроят такие страдания, какие героям фика и не снились.

Еща пара вот таких вот глав, и я точно побегу ее искать!

Мне вот что интересно: не подрабатывала ли наш автор в гестапо? Она так виртуозно пытает Аоя и Уруху... Она тянет нервы читателям... Я дошла до того, что при переводе так стучу по клавиатуре, что она подскакивает. И я ору на Уруху... Потому что хочу, чтобы он что-то делал. А если я ошибусь, и назову-таки кота Аоем, а не Лексом, меня выгонит из дому муж )))

А вот мне, как переводчику от имени Урухи, хочется, чтобы что-нибудь сделал именно Аой! Теперь я тоже буду при переводе на него орать, так и знайте!
З.Ы. хотя это вряд ли поможет, но хоть какая-то разрядка

Я схожу с ума! Если и таким шансом ни один из упертых не воспользуется... А они наверняка не воспользуются! Чует моё всё, что они будут резину тянуть до последнего абзаца последней тринадцатой главы. Ох, черт! Еще ж целых 10 глав таких издевательств!? Прощай, мой разум, ты мне нравился.

Это ж надо быть заслуженным маньяком-садистом всея Вселенной, чтобы ТАК издеваться над почтенной публикой... Почтенная публика жаждет ДЕЙСТВИЯ со стороны обоих персонажей. Ну или хотя бы со стороны Аоя... Что ж он всё время убегает-то?!

Princess Helly пишет:Мне вот что интересно: не подрабатывала ли наш автор в гестапо?

я уверена, что автор подрабатывала в гестапо, уж очень изощренные у нее пытки
мы все тут точно рехнемся, пока они до чего-нибудь додумаются и решатся на какие-нибудь действия!!!

да, сойти с ума - это еще легкий выход. Автор такая садистка, что мы одним сумасшествием не ограничимся...

Перевод - Leshaya, вычитка - Princess Helly

Карие глаза Урухи, обычно столь полные движения и жизни, сейчас, когда он сжимал на своих обнаженных плечах ворох белых простыней, были тусклы и отчужденны; его губы трепетали от сдерживаемых эмоций. Наблюдая за мерцанием света в щели под дверью его спальни, он еле-еле переставлял ноги. Закрыв глаза, он сделал глубокий успокаивающий вдох, отчаянно мечтая, чтобы тупая боль исчезла, и попытался приготовиться к тому, что должно было быть естественным – а вместо этого становилось пыткой. Каждый раз, когда он входил в спальню и отдавал себя совсем не тому, по ком томился его извращенный разум, его кожу словно мучительно медленно разрезали ножом.

Его кожа пахла мягкой, рассыпчатой пудрой, волосы были распущены – в точности, как любил Аой. Он позаботился о том, чтобы болезненная ирония ситуации стала явственно видна, прежде чем повернул ручку двери, открывая ее. Как будто он собирался спать с тем, кто похитил его сердце, а не с тем, кто этим вечером терпеливо сидел на его кровати.

Темноволосый мужчина поднял взгляд, и его глаза слегка расширились, когда он увидел, как Уруха вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Уруха посмотрел на него сквозь светлые волосы, казавшиеся золотыми в слабом свете комнаты. Надеясь, что его дрожь незаметна со стороны, он выровнял дыхание. Его пальцы еще сильнее вцепились в простыни, повязанные вокруг его тела, когда мужчина в немом обожании чуть ли не упал перед ним на колени. Он смотрел на Уруху с грубой похотью и каким-то удивлением. Уруха встретил его несколько недель назад, и все это время они ходили друг вокруг друга – точнее, Уруха бегал от мужчины, который изо всех сил старался поймать его.

Сегодня ночью Уруха решил впервые дать ему то, чего он желал. Он был добр и привлекателен. Уруха выбрал именно его, потому что его темные волосы, черные глаза и чувство юмора напоминали об Аое. Поддерживать иллюзию того, кого Уруха в действительности хотел, было гораздо легче, если человек, с которым он спал, хоть немного походил на предмет его страсти.

Каждую ночь, когда ему приходилось так поступать, Уруха чувствовал себя больным извращенцем. Но так же, как и любой другой нормальный человек, он нуждался в подобных контактах. И если он не мог получить такого рода внимание от того, от кого оно требовалось, то должен был смириться с тем, чтобы воображать его на месте совсем других людей. Он отчаянно желал хоть как-то усмирить то грязное желание, которое чувствовал к Аою, чтобы унять свою боль и вину.

Наклонив голову, Уруха следил за тем, как его босые ступни медленно двигаются по деревянному полу, пока его взгляд не наткнулся на ножки кровати. Тогда он поднял глаза: мужчина все еще пристально смотрел на него. Его дыхание участилось, когда Уруха начал медленно спускать простыню со своего плеча, считая про себя секунды и стараясь не замечать сексуальную энергию, которая волнами накатывала на него с противоположной стороны. Он не хотел быть здесь, не хотел видеть этого мужчину в своей постели, но его телу нужны были чужие прикосновения, а его разуму нужна была собственная стимуляция в виде фигуры фальшивого Аоя над ним. Голос, совсем не похожий на голос Аоя, в ушах Урухи каким-то образом приобретал его циничные нотки.

Уруха дал простыни соскользнуть чуть ниже по другому плечу и, собрав последние крохи решимости, наконец позволил ткани полностью обнажить его тело. Мягкие складки красиво задрапировали его, прежде чем упасть на пол и обернуться вокруг его ног, оставив Уруху беззащитным. Изо всех сил он попытался скрыть отвращение к тому, что сейчас делал. Человек на кровати не заслужил его презрения. Полжизни Урухи было исковеркано и скомкано, и ему некого было винить за это, кроме себя самого. Никто не должен был страдать вместе с ним… но они все равно страдали, когда он закрывал дверь перед их лицами после того, как они получали, что хотели, и он получал, что хотел. Он вел себя лицемерно, когда осуждал Аоя за его действия. Еще и эта тайна стояла между ними.

- Ты прекрасен, - прошептал мужчина, и Уруха отвел взгляд, подавляя острую боль. Аой всегда говорил ему, что он прекрасен, а потом оставлял стоять под дождем ради какой-нибудь девчонки, которая вдруг показалась ему более интересной… более красивой. Уруха подошел еще ближе к кровати, и мужчина встал навстречу ему, потянувшись руками к его телу. Он закрыл глаза, когда ладони погладили его плоский живот и, легче перышка, скользнули к его груди. Эти прикосновения заставили его задрожать, но лишь от холода – и ни от чего больше. Когда к нему прикасался Аой, он чувствовал жар и возбуждение. Когда к нему прикасался этот мужчина, он чувствовал пустоту и безразличие, также как и со всеми, кто встречался на его пути за все эти годы. – Чем я заслужил такое счастье?

- Шшш… - прошептал Уруха, начиная ненавидеть этот разговор, потому что голос мужчины звучал очень низко - слишком низко и чуждо, чтобы принять его за голос Аоя. Его тошнило от той чепухи, которую нес мужчина, от бессмысленных и пустых слов, совсем Урухе не нужных. Мягко отняв руки мужчины от своего тела, Уруха легонько толкнул его в плечо, чтобы тот лег на подушки. Уруха выдавил из себя улыбку, понадеявшись, что она покажется партнеру достаточно страстной и дразнящей, и забрался на мужчину сверху, сев к нему на колени.

Они поцеловались. Мужчина разделся, и Уруха, не сопротивляясь, позволил ему прижать себя к постели. Когда мужчина накрыл его своим телом и накинул на них одеяло, Уруха потянулся было к лампе, но его руку перехватили и оттолкнули. Тьма, словно погребальный саван, обычно прятала черты того, кто в действительности лежал на нем, целовал его, занимался с ним сексом. Благодаря тьме он мог воображать, что он сейчас с Аоем, который любит его так, как ему всегда хотелось быть любимым. Тьма всегда была наготове, чтобы скрыть слезы, катившиеся на подушку под головой Урухи от жестокости всего происходящего. Но сегодня ему не позволили спрятать во тьме все его секреты.

- Прекрасен… - с придыханием произнесли в ухо Урухи, когда тот отвернул голову, плотно зажмурившись.

- Прекрасен… - это было почти чересчур. Он не мог даже представить себе Аоя, не мог мысленно заменить мужчину над собой им, потому что не было такого другого, как Аой… никто на земле не мог занять его место. Реальность была такова, что Уруха дурачил сам себя, превращая свои чувства к Аою в жалкую пародию. Он начал задыхаться.

- О боже… - закрыв лицо, кричал Уруха, пока его тело использовали для удовлетворения чужого желания. Мужчина принял его страдание за экстаз и стал действовать еще грубее. Мучительная боль оглушила Уруху, когда удовольствие накрыло мужчину над ним. Как только он кончил, Уруха отнял руки от лица; его тело осталось бесчувственным к произошедшему. Ему было тошно: он понял, что больше не сможет заниматься этим, потому что теперь… теперь секс перестал доставлять ему то наслаждение, какое от него требовалось. Он делал это ради того, чтобы почувствовать хоть кусочек другой, желанной жизни – но и это слабое утешение для него теперь было недоступно.

Не было смысла во всем этом, если не Аой касался его. Осознание сего печального факта еще больше усилило страх Урухи до конца своих дней остаться в одиночестве – потому что теперь-то он точно никого, кроме Аоя, не сможет пустить в свое сердце. Он даже не сможет никому позволить прикоснуться к себе, не почувствовав при этом собственной вины и испорченности. Он был целиком и полностью уничтожен; никто в этом мире не захочет быть с человеком - моральным инвалидом, тянущим за собой такой тяжкий груз. Жизненный багаж Урухи был полон надежд и мечтаний, невысказанных просьб и напрасно пролитых слез, туго набит желанием и тоской, виной и позором. Никто не станет помогать с таким багажом только ради того, чтобы в итоге оказаться рядом с разбитой фарфоровой куклой.

Продолжение следует...

:gk: :eu: :qt: Нет! Нет-нет-нет-нет! Ну, нет же! Это уже превращается в какой-то кошмар. При прочтении этого отрывка я испытала настоящее отвращение! Мне дурно. Это ведь надо доводить всё до такого! Вот признаться и страдать мы не можем... А как в болоте тонуть - это мы завсегда пожалуйста! Я расстроена, я убита! Чувствую, дальнейшие события мне понравятся еще меньше Придется как тем мышам "плакать, колоться, но жрать кактус!" Как же я хочу счастливого конца...

Мдааа, похоже, Уруха решил покрыть себя несмываемым позором, чтобы потом на протяжении ещё 5 глав страдать, что вот теперь-то он точно недостоин Аоя.

А в его рыжую голову не закрадывались мысли о самоубийстве? Ну, чтобы покончить со всеми проблемами раз и, по возможности, навсегда. Но осуществить ему это не удастся, так как прынц Аой на чёрном мотоцикле примчится к нему - и спасёт, чем обеспечит нам вместо финального романтического поцелуя ещё энное количество страниц тяжёлого психологического прессинга... Ой, извините, меня понесло. *состряпала виноватую моську*

Просить продолжения банально страшно, но очень хочется...

Nata-lie пишет:
А в его рыжую голову не закрадывались мысли о самоубийстве? Ну, чтобы покончить со всеми проблемами раз и, по возможности, навсегда. Но осуществить ему это не удастся, так как прынц Аой на чёрном мотоцикле примчится к нему - и спасёт, чем обеспечит нам вместо финального романтического поцелуя ещё энное количество страниц тяжёлого психологического прессинга... Ой, извините, меня понесло. *состряпала виноватую моську*

Насчет суицида... Знаете, вот мы вчера с Princess Helly обсуждали предполагаемые варианты развития событий и вот что у нас вышло:

Leshaya: "ну вот как ты считаешь, что их может подтолкнуть друг к другу? Я, как почитательница драм, думаю, что кто-то из них должен чуть ли не на грани смерти оказаться, ибо у них столько уже мирных и спокойных возможностей было, а они все тупят. А твое предполагаемое развитие событий? Что будет толчком?"

Princess Helly: "ну, я думаю, что кто-то захочет уйти... они так стонут, что мешают друг другу жить... скорее всего, я думаю, что Уру решиться на какую-то глупость, Аой более толстокожий в этом плане. Я думаю, что один может попробовать как-то отдалиться. Лишь без суицида обошлось"

Вот как-то так. А нашим читателям какой вариант развития событий кажется более вероятным?

мдаааа... да что же они вытворяют то оба!? значит, на такие действия смелости хватает, а на разговор друг с другом - нет!? Ну, конечно. Правильно. Почему бы и нет! Потом будем страдать.. долго и упорно, чтобы всем было весело и вкусно..

Leshaya пишет:
Leshaya: "ну вот как ты считаешь, что их может подтолкнуть друг к другу? Я, как почитательница драм, думаю, что кто-то из них должен чуть ли не на грани смерти оказаться, ибо у них столько уже мирных и спокойных возможностей было, а они все тупят. А твое предполагаемое развитие событий? Что будет толчком?"

Leshaya, мысли мои читаешь.. Я тоже думаю, что должно произойти "что-нибудь эдакое", чтобы до этих двух упрямцев и слепцов хоть что-то дошло.

Хоть и страшно, что будет дальше, но очень хочется продолжения..

мне так кажется что уру ближайшее время будет в глубокой депрессии,но аой конечно же причину не выпытает. и все это дело будет тянууууться доооооолго-дооолго
до самого последнего момента. х.х стопудово.

и вообще я сначала подумала что в комнате ждет его аой.такой облом моей наивности хд
а вот с ним он этот трюк с простыней не мог проделать,нэ?

Kiwi пишет:
и вообще я сначала подумала что в комнате ждет его аой.такой облом моей наивности хд

Не, к Аою бы он точно входил с совершенно другими чувствами. Будем надеяться, что мы доживем до того момента, когда увидим, с какими именно чувствами они придет в спальню к Аою