-31-
- Доверься мне! – Дайске даже не шептал, выдыхал едва слышно, слегка касаясь губами мочки уха.
- Я пытаюсь, - также тихо прошипел Юу и сдавленно ругнулся, запнувшись о небольшой порожек. Он давно потерял ориентацию в пространстве, поэтому даже не представлял, где окажется к концу своего таинственного путешествия.
- Не ушибся? – Дай был подозрительно заботлив, отчего Юу еще меньше верил в реальность происходящего. Мало того, что вместо традиционного в случае свиданий романтического ужина в ресторане, археолог задумал что-то свое, так еще и грозил осуществить это в стенах музея. Со вчерашнего вечера терзавшийся любопытством Юу уже устал ждать, когда Дайске впервые за весь день появился на пороге его кабинета. Несложно было догадаться, что археолог спланировал все до мельчайших деталей. Позволил потомиться в предвкушении, поскучать немного без своего общества, а потом заговорщицким шепотом попросил Юу задержаться на работе до тех пор, пока не разойдутся остальные.
Впрочем, долго ждать не пришлось. Время до вечера пролетело незаметно, чему немало поспособствовали две выдающиеся своими талантами и тараканами в головах личности. Несмотря на то, что приятели слегка опоздали и пропустили основную часть генерального сражения, они все равно испытали шок. Тоору выглядел до такой степени потрепано, словно в одиночку предотвратил ядерный взрыв. Юу мгновенно догадался, что своим внешним видом реставратор во многом обязан Таканори, который никак не мог угомониться. Однако вся его активность явно не приносила желаемых результатов. Когда Юу осознал, что именно делает Тоору, он мысленно зааплодировал. Идея казалась феерической, хотя и практически неосуществимой. Через секунду наблюдений Юу признал, что термин «неосуществимо» неприменим, если дело касается великого и гениального Ниимуры.
- Видишь этот сейф? - Тоору небрежно отмахнулся от Таканори и любовно погладил вместительный металлический ящик. – Теперь смотри внимательно, - несколько обеспокоенный его серьезным тоном Таканори, наконец, замер, неотрывно следя за жестами коллеги. – Твои ненаглядные полотна будут здесь, - молниеносным движением Тоору захлопнул дверцу, оставив за ней все картины, над которыми в последнее время работал Така. – До тех пор, кстати, пока мне не надоест. А вот это, - Ниимура поводил маленьким ключиком перед носом у опешившего Матсумото, - я надежно спрячу. Верну, когда станешь вменяемым. А теперь выйди из моего кабинета. Тератчи, ты войди. У меня есть, чем тебя занять.
Собственно, этим выступлением все и завершилось. На Таканори было больно смотреть, до того жалко он выглядел, внезапно лишившись того, ради чего жил последнее время. Койю нервно тер руки, не зная, как поступить: ему было тяжело видеть своего сенсея в таком подавленном состоянии, однако где-то внутри появилась робкая надежда, что теперь уж у него появился шанс хоть как-то привлечь к себе внимание. В кои-то веки между ними не стояла драгоценная работа. Юу понадеялся, что Койю сможет выбрать правильные слова, если решится испытать судьбу.
Чуть позже он убедился, что Койю и Таканори ушли вместе, и даже успел немного порадоваться за приятеля. Конечно, в масштабах Вселенной такое событие не означало ровным счетом ничего. С тем же успехом они могли попрощаться на крыльце музея и разойтись в разные стороны, как поступают все хорошие знакомые, не связанные личными отношениями. Но Юу, пребывавший в подозрительно хорошем настроении, убедил себя, что Койю таки решился пригласить куда-нибудь своего сенсея. В жизни всегда найдется место чуду, тем более, когда для его осуществления есть все предпосылки.
Каору после знаменательного знакомства пребывал в прострации и на попытки вернуться к обсуждению текущих дел реагировал крайне вяло. Некое оживление наступило только в тот момент, когда на стол перед Ниикурой опустился маленький листок бумаги с коряво написанными цифрами. Исключительно из вредности, открывшейся в Юу совсем недавно, он еще немного помучил Каору вопросами, а потом улыбнулся и со всей скромностью попросил закончить на сегодня пораньше. Нужно ли говорить, что в ту же секунду Ниикуру как ветром сдуло. Нет, разумеется, он вежливо согласился удовлетворить просьбу и даже попрощался. Но только умудрился сделать это так быстро, словно за ним гналась свора бешеных псов.
- Кажется, Тошимасу сегодня тоже ожидает внезапное свидание, - пробормотал Юу, зная, что его никто не услышит, и крутанулся на стуле. Размышлять, что именно ждет его самого через несколько часов, не хотелось. Вернее, не хотелось признаваться себе, что несмотря на имевшийся печальный опыт, Юу был готов его повторить.
- Можно к тебе? – Дайске даже постучал по дверному косяку и стоял на пороге до тех пор, пока не получил разрешение войти. Такое поведение было слишком необычным для всегда наглого и бесцеремонного археолога, чтобы Юу не почувствовал подвоха.
- С чего вдруг такая скромность? – искусствовед снова повернулся вместе со стулом, чтобы не видеть Дайске. Смотреть на него и не реагировать Юу до сих пор не научился. Как тут оставаться спокойным, когда на глазах разворачивается настоящее шоу? Сложно было понять, знает ли Дай до конца, как он влияет на людей. Любой жест, столь банальный и привычный у любого другого, в исполнении Дайске превращался в неприкрытую эротику.
- Я хочу произвести на тебя хорошее впечатление, - мурлыкнул Дайске, внезапно оказавшись у Юу за спиной.
Колоссальным усилием воли искусствовед заставил себя не вздрогнуть и не обернуться. Достаточно того, что от запаха Дайске, тепла и близости его тела по коже волной прокатилась дрожь.
- По-моему, ты пытаешься пройти пробы на роль главного героя в порнофильме, - за колким ответом Юу постарался скрыть нарастающее напряжение.
- Какие интересные у тебя ассоциации, котенок, - Дай виртуозно управлял не только своим телом, но и голосом, практически превращая его в теплый мед, обволакивающий и сковывающий. – Ты хочешь стать моим режиссером?
Юу понятия не имел, что можно было ответить на эту откровенную провокацию. Его хладнокровия, сдержанности и благоразумия не хватало и на десяток секунд, если Дайске оказывался хотя бы в поле зрения.
- Я обещал удивить тебя. Ты позволишь? – археолог даже выждал секунду, прежде чем его пальцы легко скользнули по скулам Юу, очерчивая их контур, а потом к глазам прижалась прохладная шелковистая лента.
- А если я не хочу? – страх отрезвил, заставил собраться с мыслями и повернуться на звук. Руки Юу уже потянулись к повязке, чтобы сдернуть ее и вернуть себе визуальную картину мира, когда Дай остановил его, вновь наклоняясь и едва заметно касаясь своими губами его виска.
- Доверься мне. Еще один раз.
Юу мог сколько угодно стремиться к самостоятельности и независимости. Он знал тысячу ответов на любой вопрос, но в присутствии Дайске просто терял разум. Андо манипулировал им, как хотел. Он позволял понимать, что в его руках любой превращается в куклу, безвольную марионетку, если ему это было нужно. И точно так же он заставлял верить, что способен в ком-то нуждаться. Если бы еще Юу мог это понимать.
Дайске улыбнулся, когда руки Юу безвольно соскользнули вниз. Маленький котенок снова проиграл взрослому и умудренному опытом тигру. А о том, что при виде этой покорности, доверчивости и беззащитности быстрее забилось сердце, Дайске предпочел не думать.
Он тщательно подготовился к этому вечеру, понимая, что просто обязан стереть из памяти Юу любые воспоминания об их первом разе. Какими бы соображениями ни руководствовался археолог, к своей задаче он подошел максимально ответственно. Он позволил себе забыть о цели игры, сосредоточившись на средствах ее достижения. Дайске знал, что при желании мог бы стать великолепным актером. И ему ничего не стоило вообразить, что он по-настоящему влюблен в Юу. Впрочем, многое даже воображать не пришлось.
Его действительно манил и притягивал этот мальчик. Дайске не ошибался: котенок, еще маленький, слепой, внезапно оставшийся без опеки и словно выброшенный на улицу. У него практически не было шансов. Даю нравилось вызывать трепет в тонком подтянутом теле одним своим голосом. Он испытывал нереальное удовольствие от прикосновений к бледной коже. Но куда больший восторг ему доставляли вспышки темперамента Юу, смены его настроений, дикое сочетание внешней сдержанности и внутреннего огня. Единожды разбудив вулкан, Дайске жаждал повторять это снова и снова.
- Доверься мне, - он повторял эти простые слова, отмечая, как отзывается на них Юу. Дайске нравилось, что тот подавался к нему всем телом, прижимался, вздрагивал, но не отстранялся ни на миллиметр. Юу был еще слишком неопытным, чтобы суметь притвориться равнодушным в присутствии человека, которого по-настоящему сильно хотел.
- Садись, - Дайске ощутил себя едва ли не маньяком, обманом заманившим жертву в свое логово. – Нет, нет, пока не снимай, - торопливо предупредил он, заметив, как Юу снова неуверенно потянулся к шелковой черной ленте. – Еще чуть-чуть.
- Дайске, я тебя боюсь, - признался Юу, вложив в эту фразу явно больше смысла, чем собирался.
- Я знаю. Этим ты мне и нравишься, - Юу почувствовал себя так, словно его окатили ведром холодной воды. Только этим? Впрочем, Юу тут же одернул себя: а чего еще он хотел? Ютака в свое время ценил в нем куда больше, но все равно предпочел ему какого-то Аки. Койю признавал в нем кучу достоинств, но явно не горел желанием отказываться от своего сумасбродного сенсея. Тошия наверняка понимал, что определенных усилий хватило бы, чтобы затащить Юу в свою постель, но не оставлял попыток добиться Дайске. Тогда чего, собственно, он ждал от циничного, надменного и самодовольного Андо? Уж точно не клятв в вечной любви и верности.
- Расслабься же, Юу. Открой глаза и посмотри, что я для тебя приготовил. И может быть, - тут Дайске сделал паузу, осторожно стянул ленту и наклонился к самому уху Юу, - я расскажу тебе, что еще мне в тебе нравится.
Он не смог удержаться от короткого поцелуя: голубоватая жилка под губами трепетала, убедительно доказывая, что Юу нисколько не успокоился после этих слов, а только сильнее завелся.
Искусствовед практически не дышал. Его тело словно разучилось воспринимать команды мозга. Зрение, обоняние, осязание и слух посылали в сознание картинки, одна фантастичнее другой.
Огромный антикварный стол, наверняка взятый из музейных запасников, был сервирован по всем правилам императорского двора. Некоторым блюдам, явно относившимся к европейской кухне, Юу даже не мог дать названий. Его впечатляло все: высокие витые свечи, дорогой фарфор, изобилие цветов и общая роскошь убранства. Юу и не подозревал, что где-то в музее еще оставались подобные помещения. Сердце билось о ребра, словно сумасшедшее. Чтобы устроить подобное, Дайске должен был продать душу дьяволу. Или же просто быть им.
- Я всегда подозревал, что ты демон, - голос дрогнул, выдавая нервозность, но Дай великодушно не заметил эту маленькую слабость. Грациозной кошкой он скользнул к столу, чтобы через секунду вынуть из стеклянной чаши алый цветок и стряхнуть с него прозрачные капли.
- Я так и знал, - Дай произнес это с неприкрытым самодовольством, хотя в глубине души испытал нереальное по силе удивление. – Гибискус тебе к лицу, - длинные гибкие пальцы скользнули по черным волосам, оставляя в них цветок. – Ты даже не представляешь, насколько ты красив, - Дайске не собирался этого говорить. Но и промолчать не смог.
На мгновение между ними воцарилась тишина, замерла натянутой струной, чтобы лопнуть со звоном, когда Юу подался вперед, приникая к губам Дайске самым первым, жадным и неистовым поцелуем.

-32-
Юу не удивился бы, если бы вдруг обнаружил себя на столе, распростертым под горячим телом Дайске. Но Андо обещал удивлять его, демонстрируя все новые и новые грани своей фантазии. Изысканная драпировка до определенного времени надежно скрывала огромную постель, убранную белым шелком.
Искусствовед догадывался, что своей вспышкой наверняка разрушил предварительный план Дайске, но сил сдерживаться и играть по чужим правилам у него не оставалось. Он действительно хотел Дая, жаждал дойти до конца и не собирался останавливаться. Андо оставалось только направлять бурный поток в нужное ему русло.
Он не спешил раздевать Юу, хотя видел, что тот едва сдерживается, чтобы не попросить действовать быстрее. Дайске откровенно любовался сокровищем, уже второй раз оказавшимся в его руках. Он позволил себе демонстрировать все без исключения чувства, которые словно проснулись от спячки при виде этого совершенного тела, разметавшегося по простыням.
Наметанный глаз ценителя искусства отмечал каждую мелочь: контраст чернильно-черных волос и снежно-белых простыней, яркий всплеск алого цветка и жемчужный оттенок кожи.
- Чего же ты ждешь? – Юу приподнялся на локтях, неосознанно выгибаясь и запрокидывая голову. Дайске приглашение оценил, тут же припадая губами к тонкой, почти прозрачной коже. Ему хотелось сразу сорваться в омут, который обещало это трепещущее, отзывчивое тело в его руках. Он наперед знал, что Юу не откажет, просто не сможет устоять перед его властью, энергетикой и неприкрытым эротизмом. Дайске мог бы взять его без остатка, просто воспользовавшись так свойственной ему звериной грацией движений, магнетизмом и неудержимой страстностью, но сейчас он хотел, чтобы все было иначе.
Его пальцы неспешно скользили по груди Юу, едва скрытой полурасстегнутой рубашкой. Дайске не торопился избавляться от досадной преграды, испытывая почти мазохистское удовольствие от невозможности получить все сразу. Юу кусал губы в нетерпении. Эта неспешность, размеренность и показная невинность жестов Дая только сильнее сводили его с ума. Как бы странно это ни звучало, ему было гораздо проще контролировать себя, когда Дайске забывал о нежности. Никаких иллюзий, тепла или призрачной надежды, только неприкрытая похоть и жар разгоряченных тел, по случайности оказавшихся в одной постели. Осторожные ласки, едва заметные, чувственные и оттого куда более возбуждающие, лишали его воли. Он подчинялся чужим рукам, навязанному ритму движений, поцелуев, вдохов и выдохов, следовал бездумно, доверчиво раскрываясь и не испытывая при этом стыда. И даже не помышляя о том, как сильно придется пожалеть позже.
Дайске исследовал тело Юу, словно дивный музыкальный инструмент. Из-под его рук лилась тягучая, пронзительная мелодия, слышная только им двоим. Бесконечная, печальная, сладкая, но с едва ощутимым привкусом горечи, она опутывала их, как паутина, заключала в плотный кокон, которые невозможно было пробить извне.
Они утратили счет времени, когда впервые прижались друг к другу полностью обнаженными телами. Юу чувствовал, как горит и одновременно дрожит, будто в ознобе, кожа, когда ее касались чужие, восхитительно нежные руки. Дайске задаривал его ласками, погружал в транс своей неторопливостью и проницательностью. Его ладони и губы успевали повсюду, нигде не задерживаясь надолго, распаляя сильнее, заставляя выгибаться под немыслимыми углами, стискивать в пальцах скользкий белый шелк.
- Дайске… - хрипло, на выдохе, и все равно прервавшись, потому что крохотных глотков воздуха не хватало ни на что. Вместо кислорода в легкие, в кровь, в мозг прорывались сложные молекулы его запаха: холодного, горького, смешанного из табака, парфюма и чего-то еще, необъяснимо притягательного и дурманящего.
- Котенок, - впервые без насмешки, с теплотой и нежностью, но так безлико, что на мгновение Юу стало холодно. Он задрожал в руках Дайске, но тут же ощутил горячие поцелуи, поднимавшиеся вверх от плеча к шее. – Юу…
Как он догадался? Откуда узнал, что до полного сумасшествия Юу не хватало только этого короткого слова, имени, произнесенного шепотом, едва слышно, одними губами? Впрочем, Юу тут же забыл об этом, окончательно растворяясь в ощущениях.
Дайске властвовал над ним, сокрушал и покорял, подчинял себе, упиваясь собственным превосходством. Он понимал, что если пожелает сейчас остановиться, прекратить, то без всяких подсказок со своей стороны увидит неприкрытое унижение, услышит просьбу, получит Юу в полное свое владение. Впрочем, он уже заполучил все, что хотел и даже больше, поэтому решил просто дойти до конца, насладиться этой ночью и получить свой приз. Его игра стоила этой маленькой жертвы, а награда становилось только слаще и драгоценнее.
- Юу… - чуть громче, чтобы вызвать ответный стон, добиться взгляда темных, подернутых дымкой желания глаз.
- Дай! – надломленный крик, хриплый, вырвавшийся против воли, когда Юу слишком сильно прогнулся в спине, принимая его в себя, эхом отразился от стен. Дайске почувствовал, как в его теле вспыхивает каждое нервное окончание, как волнами расходится внутри сокрушительная сила, разрывающая, разрушающая, отнимающая мысли и оставляющая после себя только голые эмоции. В конце концов, свою партию он выиграл вчистую, нужно только закрепить успех. Но зачем же спешить, когда в его руках такое сокровище? Дайске разрешил себе отдаться на откуп инстинктам и желаниям, забыться, расслабиться, как если бы он и в самом деле любил Юу. Позволил себе, помимо этого, еще и не заметить, как легко в это поверил.
Юу и не подозревал, что можно так потеряться в ощущениях. В какой-то момент Дайске словно с цепи сорвался, разрушил последние барьеры между ними, состоявшие только из его принципов и правил. Они одновременно выпали из реальности, когда напряжение стало нестерпимым, а воздух раскалился до невозможности.
Дайске первым пришел в себя, но не стал торопиться возвращаться к амплуа циничного героя-любовника. В конце концов, ему тоже хотелось попробовать и что-то иное, сравнить, проверить, так ли это приятно. Когда Юу завозился рядом, потерся носом о его плечо, Дайске только крепче прижал его к себе, подчинился спонтанно возникшему желанию, подтянул его повыше и поцеловал, снова нежно, почти невинно, как единственного любимого человека.
- Дайске, я… - Юу тяжело вздохнул, словно пытался собраться с мыслями и призывал на помощь всю свою смелость.
- М-м-м, - Дай мгновенно догадался, что именно сейчас собирался сказать Юу, но не успел ему помешать.
- Люблю… - он не смог закончить, потому что Дай снова стал целовать его, безудержно, пылко, так горячо, что все невысказанные слова растворились, забылись до более подходящего времени.
Только начав задыхаться, Дайске слегка отстранился, улыбнулся удовлетворенно, вглядываясь в темные, внимательные глаза, и снова не удержался от нежности: погладил по волосам, в глубине души жалея, что пронзительно-красный цветок держался в них так недолго.
Потом был ужин, поздний, нереальный, словно безумное чаепитие из детской сказки, наполненный намеками, скрытым подтекстом и молчаливыми обещаниями. Торопливые сборы, где они больше мешали друг другу одеваться, нежели старались помочь. Уютное такси, неспешно катившее по неспящему городу, чтобы доставить их домой, где волшебную ночь можно будет продолжить без страха привлечь ночную охрану. Бесконечная лестница наверх, по которой вдруг захотелось бежать наперегонки, чтобы, достигнув цели, забыться и прижаться друг к другу с поцелуями и откровенными ласками.
И еще одна постель, в которую они упали, словно внезапно лишились сил.
- Ты спишь? – Дайске повернулся на бок и подпер голову рукой, сквозь полумрак пытаясь рассмотреть раскинувшегося на простынях Юу.
- Сплю, - с готовностью ответил тот, нарочно крепко жмурясь и начиная преувеличенно глубоко дышать.
- Жаль, - с притворным разочарованием вздохнул Дай, внимательно наблюдая за тем, как трепещут длинные ресницы. – У меня был для тебя один подарок. Но теперь, видимо, придется оставить его себе.
- Подарок? – Юу широко распахнул глаза в удивлении, попытался приподняться, но тут же был подмят под себя насмешливо улыбавшимся Даем.
- Попался, любопытный, - он шутливо чмокнул Юу в кончик носа, а потом вдруг посерьезнел, осторожно поцеловал в уголок губ и спросил: - Хочешь?
- Хочу, - Юу понятия не имел, на что сейчас согласился, но был уверен, что не пожалеет об этом.
- Тебе обязательно понравится, - пообещал Дайске, нависнув над ним на вытянутых руках, прежде чем сползти вниз, выстраивая дорожку из коротких, горячих поцелуев.
Разгоряченная фантазия Юу тут же подбросила наиболее вероятный вариант обещанного подарка, заставила вспыхнуть от смущения, задрожать от одновременных, таких противоречивых желаний: прекратить все и скорее перейти к главному.
- Дай, - Юу протянул руку, погладил черные волосы, слегка дернул шелковистую прядь, вынуждая Дайске поднять голову, и, задыхаясь от смущения, пробормотал: - Мне нужно…
- Хорошо, - тот улыбнулся, отстраняясь и в очередной раз поражая Юу своей проницательностью. – Ты позволишь? – Дайске легко соскользнул с постели, наклонился и подхватил Юу на руки, словно тот вообще ничего не весил.
- Можно подумать, ты меня послушаешься, - хмыкнул Юу, признавая, что ему безумно нравится такое отношение.
- Конечно же, нет. Но ты мог бы попробовать, - Дайске на мгновение прижал его к себе, даже не став искать в душе оправдания своему порыву, и отпустил, позволив встать на прохладный кафельный пол. – Прошу, - он сделал приглашающий жест рукой, отодвинув в сторону створку душа.
- Никак не привыкну к тому, что ты демон, - Юу не собирался бороться с потребностью говорить Дайске то, что хотелось, разве что выбирал для этого более завуалированную форму.
- Думаю, это мы сможем пережить, - Дай скользнул следом и рывком повернул вентиль, обрушивая на них целый водопад. Вместе с этим на Юу нахлынуло и понимание, как сильно отозвалось внутри него это «мы». Как воплощенная мечта, как самое заветное желание, как не подлежащий обжалованию приговор.

-33-
На рассвете Юу проснулся со сбитым дыханием и тяжело бухающим в груди сердцем. Он не помнил, что именно ему снилось, но явственно ощущал страх. Чуть легче стало, когда все еще сонный Дайске притянул его к себе, стиснул так, что воздух окончательно потерял право проникать в легкие, и успокаивающе поцеловал в щеку. Юу нарочно повозился немного, устраиваясь, и затих, пристально вслушиваясь в ровное дыхание своего любовника. Он не хотел засыпать, пытался продлить это неожиданное удовольствие, но сдался, снова погружаясь в дрему.
Вторичное пробуждение оказалось куда менее приятным: синхронно и в равной степени противно зазвонили телефоны.
- А? Что? – Юу прижимал трубку к уху, но даже не пытался услышать, что ему говорят. Все его внимание было приковано к узкой спине Дайске и рассыпавшимся по плечам черным волосам.
- … значит, вечер удался. Юу! Вернись на землю, говорит Центральное командование! – вдруг рявкнул Койю, отчего вздрогнул не только вызываемый им абонент, но и Дай.
- Что случилось? – усилием воли он смог отвлечься от столь соблазнительной картины и даже отвернуться к окну.
- Тебе честно сказать? – осторожно поинтересовался приятель, и по спине искусствоведа пополз предательский холодок.
- Да не тяни кота за… Давай уже! – сердито потребовал Юу, и тут же получил традиционный ответ:
- Без справки от венеролога не дам. Даже не мечтай, - искусствовед бессильно заскрипел зубами, мысленно перебирая самые изощренные пытки. – Ладно, спокойно. Нервы тебе еще пригодятся. У нас катастрофа. Глобальная. Продолжать?
- Спрашиваешь еще. Что там? – Юу вспомнил свой сон и решил, что мироздание предупреждало его о рабочих неприятностях.
- По пунктам. Во-первых, начальства нет. Вообще нет. Хотя где Дай, я примерно догадываюсь, - Койю хихикнул, а Юу машинально протянул руку и погладил острое плечо. Искренняя теплая улыбка Дайске стала для него неожиданным подарком, заставившим на мгновении забыть обо всем на свете. – Эй, стоять! Потрахушки отложите на потом. Я еще не закончил! – друг с явным удовольствием разрушил очарование момента и с удовлетворенным сопением продолжил: - Во-вторых, Каору уже час ожидает тебя в твоем кабинете. Мне сказать ему, что ждать ему еще примерно столько же?
- Ох ты ж ёптв… - от души ответил Юу и вихрем слетел с кровати, судорожно оглядываясь в поисках своей одежды.
- Хи-хи, - прокомментировал ситуацию Койю, дождался очередного прочувствованного дополнения к уже сказанному и великодушно предложил: - Если хочешь, я попрошу Тошию помочь.
- И как я должен буду за это расплачиваться? – с неприкрытой тоской в голосе поинтересовался Юу и незамедлительно получил предсказуемый ответ:
- Разумеется, натурой. Такие дары природы нужно использовать рационально.
- Койю, если ты стараешься изобразить козла, то спешу тебя поздравить, ты несравненно справился с ролью, - буркнул искусствовед, сваливая на постель кучу мятых вещей, бывших до этого момента его одеждой.
- О, не стоит аплодисментов. Я в курсе, что я звезда, - по его интонациям не сложно было догадаться, что так оно и было. – Ладно, теперь третье, самое глобальное, как по мне. Мастер написал заявление на увольнение и скрылся в неизвестном направлении.
- Ох ты ж ёптв… - снова пробормотал Юу, а Койю заметил:
- Что-то ты повторяешься. Совсем тебе мозг твой демон вытра… э-э-э-э… вынес?
- Да какая теперь разница? Что ты будешь делать? – друга было жаль едва ли не до слез. Сложившаяся в лаборатории ситуация позволяла сделать неприятныq вывод. Cо своими радикальными методами Тоору явно перегнул палку. А вот с ходу придумать способ возвращения сенсея на рабочее место не получалось никак.
- Вены вскрывать, конечно же. Что же мне еще остается? – на полном серьезе заявил Койю, а потом добавил: - Ладно. Я пошел устраивать личную жизнь Тошии, потом займусь суицидом. Как явишься в лаборатории, выбрось тело.
Приятель отключился, оставив Юу в полной растерянности. Дайске продолжал ворковать с кем-то по телефону, на основе чего искусствовед сделал вывод, что дурные новости сегодня принадлежат только ему одному.
- Дай, мне нужно срочно уехать на работу. Тебя там тоже ищут, кстати, - ни на что особо не рассчитывая, он окликнул Дайске.
- Секунду, - щебетание в трубке стихло, а Дай всем телом повернулся на постели, позволив простыни провокационно подчеркнуть все главные достоинства фигуры. – Не суетись, котенок. Дай мне еще минутку. Иди в душ, а я все улажу.
Юу только пожал плечами, но ослушаться не посмел, торопливо закрылся в ванной, стараясь не вспоминать, что творилось здесь ночью. Под словом «подарок» Дайске имел в виду нечто такое, что Юу было неловко вспоминать. Он признавался себе, что ничего подобного с ним прежде не происходило. Более того, до нынешней ночи он не помышлял, что удостоится чести стать участником совершенного развратного, порочного и откровенного действа. Разумеется, он не считал, что его отношения с Ютакой, а в частности секс, - это образец нормы и повседневная реальность. Но по сравнению с тем, что творил Дайске, Юу мог смело причислить себя и своего бывшего любовника к спискам монастырских послушников. Усилием воли и силой воображения искусствовед заставил себя отвлечься от воспоминаний и даже привести себя в относительно порядочный вид. Достичь большего не позволили красноватые следы на шее, на которые Юу старался не обращать внимания.
На кухне его ожидал очередной сюрприз. От ночной сказки не осталось и следа, а Дайске продолжал поражать его своей заботливостью и внимательностью. Юу старался не искать этому объяснений, потому что все, что приходило ему в голову, выглядело в его глазах крайне неправдоподобно, хотя и весьма заманчиво.
- Приятного аппетита, - Дайске кивнул в сторону накрытого стола и присел рядом, когда Юу осторожно опустился на стул. – Прости. Я, наверное, измучил тебя.
- Дай, не надо. Не пугай меня своей идеальностью, - попросил Юу, вцепляясь в чашку кофе как в спасательный круг.
- Как пожелаешь, котенок, - даже столь привычная покровительственная улыбка не смогла поправить ситуацию, оставив в душе Юу странное смятение: недоверие, робкая надежда и страх ошибиться смешались в сложном вихре, закружили, утянули душу в темный омут, из которого уже нельзя было выплыть невредимой. – Я уже позвонил Каору. Он с трудом вспомнил, кто ты такой и что тебе от него нужно. Твой бесстрашный приятель отменно постарался, чтобы тебя подстраховать. Такое впечатление, что он питает к тебе не только дружеские чувства. Впрочем, это его проблемы.
- О чем ты говоришь? Есть же Таканори… - насмешливый тон Дайске в адрес Койю странным образом задел Юу и вынудил его искать оправдание действиям друга.
- И что? Можно подумать, вы оба что-то знаете о Матсумото. Шкатулка с секретом. Твой дружок пока бездарно царапает замочную скважину дешевой отмычкой, не более, – с той же интонацией заметил Дайске и с интересом посмотрел на любовника: как тот отреагирует на явную провокацию? Как расставит приоритеты в системе «друг – любимый»? Юу оказался предсказуем: он слишком сильно дорожил иллюзией зарождающихся отношений с Даем, чтобы открыто спорить с ним, защищая Койю. Слишком уж ненадежно чувствовал себя искусствовед. Слишком много эмоций и мыслей клубилось внутри, чтобы вот так легко с ними справиться, разобраться в себе и выстроить новую картину мира.
В глубине души Юу терзало неуемное любопытство: умеет ли его любовник о ком-то заботиться? Как отреагируют в музее, если вдруг Дай решит и там демонстрировать новую форму их отношений? Юу наивно верил, что теперь все будет иначе. Разумеется, он не рассчитывал на ответное признание, не ожидал сиюминутного приглашения переехать в эту квартиру и перевестись в отдел археологии. Однако его фантазия уже рисовала ужины в дорогих ресторанах, такие, как сегодня, совместные пробуждения и что-то еще, темное, сладкое, тягучее, словно карамель. Юу не мог бороться с ней, как и не мог сопротивляться детскому, бездумному желании сказать Ютаке, как сильно тот ошибся.
- Юу, очнись, - Дай наклонился к нему через стол, отвел в сторону темную прядь, чтобы лучше видеть лицо. – О чем ты задумался?
- О нас, - машинально ответил искусствовед и тут же спохватился, пожалел, что не может взять свои слова обратно. О сказанном ночью он не жалел. В тот момент ему казалось, что ситуация оправдывает порыв. Тем более, он не собирался ничего просить, ни на чем настаивать. Просто сообщил информацию к размышлению, оставив за Даем право самому решать, насколько ему необходимо такое знание. Нынешнее же признание показалось ему явно лишним, намеренным давлением на археолога, попыткой подчеркнуть, как много он вкладывает в события прошлой ночи.
- Об этом можно думать в машине, правда? Мы вроде бы спешили? – Дайске убрал руку, напоследок скользнув пальцами по скуле, и поднялся. – Со стола вечером уберем, когда вернемся. Не против?
- Нет, - Юу не до конца осознал, что сейчас услышал, снова задумался, на автомате выходя в прихожую и одеваясь.
В этом молчании они спустили вниз и сели в машину. Только громкий звук, с которым захлопнулись дверцы, смог выдернуть Юу из прострации.
- Где ты хочешь поужинать? – Дайске старательно не замечал этих терзаний, методично подбрасывая новые и новые темы к размышлению. Юу замялся, не зная, что ответить, но Дай снова удивил его, подсказал: - Если не хочешь никуда идти, давай проведем вечер дома. Только вот готовить придется тебе. Справишься?
- Само собой. Подумаешь, великая сложность, - легкомысленно махнул рукой Юу, наконец расслабившись на сидении и найдя в себе силы оторваться от рассматривания профиля Дайске.
- Оказывается, я так много о тебе еще не знаю, - еле слышно пробормотал Дайске, краем глаза замечая счастливую улыбку Юу.
На крыльце музея они попрощались, обменявшись торопливыми поцелуями, и разошлись по своим делам. Юу бегом преодолел лестницу и вихрем ворвался в лабораторию, спеша добраться до своего кабинета и извиниться перед Каору. Однако уже через минуту он убедился, что его там давно уже не ждали. Нет, он не застал ничего пикантного, хотя и явно нарушил чужое уединение.
Тошия намеренно перевел эксперименты с внешним видом в сторону увеличения длины юбки, отчего сейчас напоминал нечто среднее между бедной деревенской сироткой и скромной монастырской послушницей. Однако Каору этот факт совершенно не смущал. Казалось, что его не удивила бы даже наполовину выбритая голова или стоящие под разными углами пронзительно-синие волосы. Он с блеском выдерживал испытания на прочность, одно за другим обрушиваемые на него Тошией, и даже получал от этого удовольствие.
- Прошу прощения, - Юу смутился, видя, что на него совершенно не обратили внимания.
- Привет, - Тошия отреагировал первым. Все-таки, в отличие от искреннего в своей одержимости Каору, он играл тщательно срежессированную роль и в любой момент мог из нее выйти. – Ну, раз ты пришел, то я вас покину. Не хочу мешать. Спасибо за прекрасное утро, Каору, - Тошия на секунду улыбнулся, скромно, сдержанно, словно стесняясь, и вышел из кабинета, оставив Юу наедине с враз погрустневшим Ниикурой. Однако, тот мгновенно взял себя в руки, дождался, пока Юу займет свое место за столом, и сел напротив:
- Я должен поблагодарить тебя. Но об этом позже. Сейчас я бы хотел поговорить о делах.
Юу кивнул, подвинул к себе бумаги и настроился на рабочий лад. Впереди был длинный день, полный томительно ожидания и предвкушения.